Снова там...

Ну, может, заведу себе собаку. Буду вставать в шесть утра и выгуливать свое сокровище, выгребать шерсть из под дивана и наступать на собачий корм на кухне. Потом мне будет за тридцать или за сорок. Боль утихнет. Воспоминания померкнут. И я, возможно, найду себе скромного менеджера… ведь собака к тому времени скорее всего уже умрет…

А во сне были горы. Один и тот же сон повторялся вновь и вновь.

Яркое теплое солнце. Не жаркое, а именно теплое, ласкающее лучами изумрудную зелень под ногами. Насколько хватает глаз — простор. Вдалеке темной грядой поднимается плотный лес. А в другой стороне, соперничая с зеленью травы и голубизной неба, плывя в легкой серой дымке, проявляются очертания гор, с непременной белой шапкой снега на макушке, сошедшие словно с картинки, манящие далью и высотой.

И я, такая маленькая на фоне этой величественной картины и хрупкая, будто рамка сейчас сдвинется и сдавит меня. Вокруг всего так много! Ощущение полета поднимается где-то в желудке, приятно трепещет крыльями бабочки и струится теплом вверх. Чтобы вырваться торжествующим криком наружу. А потом какой-то звук заставляет меня обернуться. И резко все меняется.

Серое низкое небо. Серое море вокруг, насколько хватает глаз. И белый песок под ногами. Не желтый, грязноватый, тепло отливающий свет мельчайшими частицами, а белый. Словно ровный снег, словно мука. Нет ветра, ничто не колышет песчинки. И море застыло. Неживая вода не бьется волнами, не ласкается о берег. Поверхность как серое мутное стекло. Нет больше полета, но есть спокойствие и уверенность. Тут все останется навсегда именно таким! Вот она — незыблемая стабильность! И от этого с одной стороны даже неплохо, а с другой стороны — грустно. Так, что начинает рябить в глазах и над белым песком возникает непонятная вначале тень. Но я то уже знаю, что это такое. И иду туда, ближе, чтобы вновь увидеть узкую высокую металлическую кровать, на которой доживает свой век неприятный тонкий матрас, застеленный противными сероватыми простынями. Я вздыхаю и ложусь на эту ненавистную мне кровать и смотрю вверх, где тем самым звуком, резким щелчком, заставляющим напрячься, взрывается ослепительный яркий свет…

И так я просыпаюсь, всегда в одной позе, глядя в розовеющее небо.

— Завтра до места дойдем. — Шатир скосил на меня глаза. — Ты так и собираешься в нирване пребывать?

— Тебе это не мешало бы, но завтра я должна быть в форме?

— Точно! Что с тобой происходит? Ты так по Миасу скучаешь, что в себя ушла?

— Я не успела к нему настолько привязаться. Я просто думала. Обо всем.

— Обо всем? До сотворения мира дошла? — Он засмеялся.

— Как дойду, озвучу. Я решила собаку завести.

— У-у-у… ты очень тщательно все обдумала.

— Шатир, — я прервала его смех, — у меня мало времени осталось.

— Да, мало. — Он стал серьезным.

Довольно большую деревню, встретившую нас приветливыми струйками дыма из труб, мы решили обойти. Спрашивая дорогу у работавших на пути селян, мы сразу направились к месту.

— А-а, очередные смотрители! — один из крестьян доброжелательно снял шапку.

— Кто?

— Многие на единорогов приходят поглядеть. Тем и славимся. — Они указали направление и помахали следом руками.

— Прямо достопримечательность для туристов, — я оглянулась на крестьян. — Смущает это. Как зоопарк.

— Успокойся. Это же хорошо, что люди их тут видели, значит, не зря идем, — Шатир дернул меня за рукав.

Живописная полуразрушенная арка и часть стены отделяли нас от первых деревьев. Мы застыли в недоумении. Я обвела всех взглядом, пытаясь понять, одна я удивлена или нет.

— Это шутка? Отдельный вход в рощу единорогов? А если с другой стороны зайти, я никого не встречу что ли?

— Ты и так вряд ли кого-то встретишь. — Тара склонила голову набок. — Что-то непохоже на то, что мы ищем.

— Милые мои, а на что должно быть похоже? Вот вам деревья, вот вам даже надпись подтверждающая.

— Шатир, в лес обычно дверей не ставят, и ворот тоже. Как-то это все… глупо…

— А по мне, так лучше такой вход, чем блуждать по окрестностям. — Фарг неуклюже соскочил с лошади и подошел ближе к затянутым мягким зеленоватым мхом камням. Тут написано: «Очисти себя от мыслей. Войди с пустой головой.»

Мы постояли стадом перед аркой.

— Идем?

— У женщин всегда головы пустые, так ведь? — Тара подтолкнула меня вперед. И сама первая шагнула под арку.

Роща единорогов встретила нас приветливым шелестом крон двадцати с лишним деревьев. На этом пятачок леса заканчивался, чтобы начаться прекрасной поляной, затем снова деревья, и снова поляны. Так мы прошли около километра, потом вернулись назад, чтобы вновь встать у стены с аркой. Шатир обошел ее по периметру.

— Получается, она только к этой кучке деревьев прилегает, словно на нее указывает.

— И в этих двадцати стволах живут единороги? — Фарг почесал затылок.

— Может, дело в надписи? — Элрон провел рукой по загогулинам букв. — Что значит с пустой головой?

— Без сознания? Давай тебя по голове стукнем и проверим. — Фарг довольно потер руки.

— Давай, проверим. Тебя туда потом закинуть или осторожно занести с почестями? — Элрон беззлобно глянул на слока.

— Думать надо, — Шатир уселся, скрестив ноги, перед аркой и застыл с глубокомысленным выражением на лице.

— Ладно, — Тара приземлилась рядом с ним и сделала похожую физиономию. — Думаем.

— С вами рядом садиться в линию или создать кучу? — я привязала лошадь к ближайшей ветке.

— Не мешай! — отозвался Шатир сквозь зубы.

— Э-э, мы с Силом вокруг побегаем, посмотрим, что тут еще есть. — Фарг подозвал брата и они быстренько слиняли.

— Я, пожалуй, тоже пройдусь. — Тару сдуло с места.

Элрон уселся рядом с Шатиром и несколько минут мы олицетворяли собой группу йогов, медитирующих на куски камня. Никаких идей меня так и не посетило, поэтому я встала и полезла на стену.

Шатир долго наблюдал за моими извиваниями.

— Тебе помочь?

— Почему ты не спросил минут десять назад?

— Мне интересно — тебя вдруг осенило, или ты физкультурой решила заняться?

— Моя физподготовка осталась на уровне ночного клуба, и меня это вполне устраивает. Если вокруг мы уже обошли, почему бы сверху не посмотреть. — я зло скосила глаза на мага, пытаясь найти куда поставить ногу.

Элрон поднялся и легко взобрался на стену рядом со мной. Потом протянул руку.

— Спасибо, — я забралась наверх и уселась на стене. От смены моего местоположения ничего не изменилось. Сверху все было точно таким же. Я уже собралась было спрыгивать, когда Элрон позвал меня.

— Смотри, пространство перед входом. — я проследила в указанном направлении. Сверху было видно, что от входа отходит веером легкое искривление, незаметное снизу. — Шатир, встань под арку.

Тот послушно остановился под каменным сводом. Веер не колыхнулся.

— Все-таки дело в надписи. — равИер спрыгнул со стены. — Надо в деревню идти. Расспросим. Там должны знать.

— Угу, — Шатир недовольно дернул губами, — сказку какую нам расскажут или легенду… Пошли, все равно на ночлег устраиваться.

Мы дождались остальных, тоже вернувшихся ни с чем, и побрели до деревни. По дороге Шатир раздавал указания.

— Чтобы время зря не терять, Тара устраивает нас на ночлег, я иду сказки собирать по домам, Элрон к старейшине, Фарг и Сил окрестности рядом с деревней прочесывают.

— А я?

— Ты? — он с удивлением вспомнил о моем существовании. — Ты…

— Ясно, останусь дома смотреть телевизор…

— Со мной пойдет, — ответил Элрон.

Я удивленно посмотрела на него. Что это вдруг?

— Пригодишься. Возможно…

— Если спрашивать будут, говори, что поженились недавно, благословения ищем на ребенка. Так многие делают. Когда детей нет…

— Как скажешь. — я пожала плечами.

Староста приветливо встретил нас, угостил чаем, расспрашивать особо не стал, но с охотой рассказал о местах обитания единорогов. Несколько легенд и сказок. По его словам, выходило, что мы на нужном пути, только видят их редко. Про надпись не знает, с деревни многие в окрестностях видели единорогов просто так, ничего не предпринимая.

— Тут вона как выходит, — рассказывал староста, попивая крепкий травяной чай из огромной деревянной кружки. — иной раз и не ищешь встречи, а тут раз — и лошадка к тебе сама выходит, а иной — можно месяц проторчать в лесах — ничего. Но вы не переживайте, — тут же поспешил он нас утешить, — мои ребята знают, как зверя найти. И следы в дом есть — удачу принесут всенепременно и шерстка — от болезней всяких вылечит, и помет… А бабы наши — мастерицы, столько всего предложить могут. Они и вышивают, и рисунки есть, для девушки рубашки — загляденье, единороги по всему подолу…

— Хорошо все это, обязательно посмотрим, — Элрон склонился к старосте и шепотом добавил, — нам бы рог…

Мужик отшатнулся.

— Да откуда же их взять? Их же днем с огнем не сыщешь!

— Жаль, — Элрон встал из-за стола, — тогда пойдем по бабкам твоим. Посмотрим.

— Тяжело, тяжело, — мужик продолжал охать, потом нагнулся ближе и зашептал заговорщическим тоном, — но есть у меня тут мужичок один — охотник знатный, отведу к нему. Может, и сыщет для вас. Но деньги немалые, сами понимаете.

— Конечно, все понимаем. Сколько нужно, заплатим. Сначала шерстку посмотрим и рубашки, а потом за рогом.

— Давайте, давайте, — староста по свойски похлопал нас обоих по плечу, — полотенца посмотрите, порошок хороший есть, из помета — мужскую силу увеличивает, — и подмигнул мне.

— Порошок? Из помета? — я заинтересованно остановилась. — Это очень нужно. Мы с радостью… — но Элрон уже выпихивал меня из дома.

— Ты сам-то понимаешь, от чего отказался? — я чуть пополам не сгибалась от смеха, — Они ж, наверное, на пробу сначала дают…

— Вот и напробовалась бы сама, — Элрон широко улыбался, — думаешь, для женщин они ничего не припасли?

— Мне лучше рогами…

Шатир еще не вернулся, что было неудивительно. Пока он всю деревню не обойдет, назад можно не ждать. Тара сидела внизу таверны с нашими вещами. Комнат оказалось всего две, но обе в нашем распоряжении. Еще где-то в деревне имелась баня, куда она и побежала, отдав нам ключи.

Бросив свои вещи в углу предоставленной нам с Тарой комнаты и наскоро перекусив, я пошла искать баню. На улице уже повеяло вечерней прохладой, солнце готовилось к отдыху.

Я прошла уже несколько домов, таща подмышкой чистую смену одежды, когда увидела Элрона. Он стоял с рыжеватым крепким мужичком, от которого за версту разило выпивкой. Передав рыжику деньги, равИер двинулся прочь с увесистым мешком.

Сама того не замечая, я по инерции пошла за ним. Впрочем, скоро он остановился, словно на затылке у него была еще пара глаз, и насмешливо подозвал к себе.

— Следишь?

— Н-нет, я просто увидела тебя. Стало интересно, — я начала было оправдываться. — Куда ты?

— Хочу кое-что проверить. — Глаза смеялись, глядя на меня, и от этого становилось уютно. — А баня в другой стороне.

— Можно с тобой?

— Куда со мной?

— Все равно куда… — я осеклась, поняв, что это прозвучало слишком откровенно. Замолкла на минуту, думая, чем бы исправить сказанное. Элрон молча все так же насмешливо разглядывал меня. — Впрочем, не буду мешать. Ты по своим делам, я по своим, — я потрясла в воздухе ворохом одежды и развернулась.

— Идем со мной. Не знаю, сработает или нет, но точно будет забавно.

Я радостно засеменила рядом.

— А куда идем-то?

— К роще.

— Ты что прикупил? Сувениры из деревни единорогов?

— Угадала.

— Что, правда?

— Правда. — он протянул мне короткий рог. — Оказывается, этого добра в каждом доме.

Рог был довольно красиво оструган, выпрямлен и даже украшен резьбой.

— Это коровий?

— Точно не от единорога.

Я молча шла рядом с ним, гадая, что он задумал.

— Мне кажется, тут вообще единорогов нет.

— Возможно.

Пока мы не вышли из деревни и не прошли добрую половину пути, я молчала, стараясь не мешаться и не быть назойливой. Умная женщина должна меньше говорить и спрашивать. Так кто-то очень мудро всем нам указал как жить. А в данный момент я очень хотела казаться умной. Второй раз меня берут на «задание». И не абы кто. Не какой-то там Шатир, а сам, его величество, равИер! Какая честь для меня! Так я иронизировала про себя, но было действительно приятно.

— Знаешь, кто первым увидел единорога?

— Девственница?

Элрон захохотал. Вполне искренне.

— Ну, значит увидеть его нам не светит. Так? — Все еще смеясь, он с издевкой посмотрел на меня.

— Тебе-то точно, — я огрызнулась.

— По легенде первым единорогов увидел гном. Они же и построили эту арку.

— И?

— Знаешь, у гномов отличное чувство юмора. — Мы уже подошли к роще и Элрон уселся поудобнее на траву перед аркой. Похлопал рядом, приглашая последовать его примеру.

— Я тебя не понимаю. — я приземлилась на пучок травы.

— У гномов отличное чувство юмора, — повторил равИер еще раз и неторопливо достал из мешка большую булькающую флягу. — И они варят отличный эль.

— Ты сюда пить пришел?

— Как по твоему, что может означать «Войди с пустой головой»? Не знаю, как насчет девственниц, — он лукаво мне подмигнул, — но вряд ли гномы знали еще какие-то способы очистить голову. — И сделал большой глоток. Поморщился. — Ну и пойло.

Я осторожно заглянула в лежащий на земле мешок. Там таких фляг было еще пять штук.

— Ты все это собираешься выпить?

— Еще не знаю. Гадость редкостная. — Элрон зло посмотрел на флягу.

— А рог тебе зачем?

— Ну не за выпивкой же я сюда явился. Рог — это то, что тут купить просто необходимо. — Он снова пригубил флягу.

— Ты что, никогда не напивался? — я с сомнением прикинула его шансы на пустую голову.

— Надобности не было.

— Блин, где живут такие мужчины? — я со стоном откинулась на траву.

— Выходи за меня замуж, прочувствуешь остальные прелести. — Он, улыбаясь, сделал еще несколько глотков.

— Согласна! — я рывком села.

— Подожди, — он засмеялся, — посмотришь на меня, когда я это все выпью.

— На попятную идешь?

— Даю тебе возможность подумать и отказаться.

Я сидела и смотрела, как он поглощает булькающую жидкость. Потом решительно потянула мешок на себя.

— Когда ты в одному тебе ведомом измерении столкнешься с единорогом, кто-то должен будет сравнить впечатления, — ответила я на его недоуменный взгляд. — Кроме того, сидеть тут с тобой пьяным не такая уж забавная вещь, как тебе кажется.

Заходящее солнце окрасило небо в багровые тона, когда мой равИер решил, что с него достаточно. Про меня так можно было сказать уже довольно давно. Я при всем желании не могла ни одной мысли удержать в голове. Появляясь, они тут же испарялись, не давая возможности задуматься над ними всерьез.

Шатаясь, Элрон с трудом поднялся и протянул мне руку. Я ее поймала с третьей попытки.

А потом, наверное, началось самое веселое: не помню как, но мы прошли под аркой или не под ней, или еще где-то. Потом мы бродили под деревьями, громко переговариваясь, заикаясь, смеясь непонятно чему. Падали в траву, покрытую вечерней росой. И протяжно звали хранителей земли. В конце концов мне стало казаться, что из — за каждого куста на меня смотрит единорог. Они призывно ржали, переливались малиновыми пятнами и хлопали огромными ресницами, явно дразня меня и что-то замышляя.

— Еще один! — я радостно тыкала пальцем в очередное видение.

— У меня тоже, — из-за деревьев слышался переливчатый смех Элрона.

— Вон еще один побежал!

— Какого цвета?

— У меня синий, нет, зеленый, черт, он переливается…

— Малиновый!

— Три рога!

— Шесть ног!

— Они летают!!!

— Быстро так…

Я запиналась о любой корень, выступ или камень, неудобно торчащий из земли, глухо, как мешок с соломой, валилась вниз, или плавно стекала по стволам дерева. Ноги предали меня и зажили своей особенной жизнью, при этом под разными углами показываясь у меня под носом. Чередуясь с травой и землей.

— А вот белый! Что-то он совсем обычный… И не двигается… — я застыла. — Элрон, — голос мой задрожал, стремительно трезвея, — он НАСТОЯЩИЙ!

Сзади послышалась легкая поступь равИера. Он остановился у меня за спиной.

— Не спугни его.

Я робко склонила голову и у меня вырвалось: «Здравствуйте».

Мы стояли и молча смотрели друг на друга. Единорог — не мигая, мы — качаясь из стороны в сторону. В темной чаще он выделялся белым призрачным пятном, а при лунном свете шкура искрилась и переливалась, легко освещая пространство вокруг. Витая кость выходила из серой звездочки на лбу и возвышалась над его головой на целый локоть.

Я непроизвольно протянула вперед руку, чтобы погладить красивую точеную морду. Зверь демонстративно фыркнул и угрожающе хлестанул по соседнему дереву упругим хвостом. Руку я тут же отдернула.

— Как с ним разговаривать? Он нас понимает? — я тихим шепотом качнулась назад к равИеру и оперлась о него спиной.

— Надеюсь. — Он громко обратился к единорогу. — Нам очень нужно встретиться с драконом! Пожалуйста!

Тот тряханул гривой и снова фыркнул.

— Дракон, — я изобразила что-то, машущее крыльями. — Нам нужен дракон. — и дыхнула перегаром.

— Он нас не понимает, — я повернулась к равИеру, изо всех сил, старающемуся сдержать приступ смеха.

— Элрон! Мы так ничего не добъемся! Хватит смеяться!

— Он ушел от тебя. — все еще давясь от смеха, равИер показал на скрывшееся вдали сияние.

— Ну извини, что недостойна общения с единорогом.

— Ему просто твой дракон не понравился. Неубедительно! — Он вновь закатился.

— Смейся! Что нам теперь делать?

Покачиваясь как две осинки, мы стояли на месте, не зная, куда податься.

— Смотри! — равИер махнул рукой на вновь приближающееся сияние. — Возвращается.

Единорог и правда вернулся и вновь застыл перед нами. Потом тряханул гривой и откуда-то из-под его уха вывалилось маленькое существо с полупрозрачными крыльями, заспанное и недовольное. Существо зависло перед нами, громко зевая и протирая глаза. Единорог боднул его носом и тот послушно забубнил:

— Следуя местной договоренности, не противоречащей последнему контракту и исходникам, а также заключенному соглашению без дополнительных санкций с нашей стороны и каких-либо противоречий с другой стороны, по просьбе местного представителя другой стороны и с согласия нашей стороны, являясь законным представителем нашей стороны, я буду представлять другую сторону. Можете говорить.

Мы переглянулись.

— Ты кто такой? — я прищурилась, стараясь рассмотреть существо получше.

— Вам не все равно, кто я такой? Главное — я умею говорить! — он зло махнул мне в лицо крыльями.

Я повернулась к Элрону.

— Нам не все равно, кто он такой?

— Думаю, сейчас важнее, что он говорит.

— Хорошо, — я вернулась к злобному светлячку. — Нам с драконом встретиться надо. Мы хотим попросить хранителя земли, — я торжественно указала на единорога, — организовать нам эту встречу.

— И зачем вам дракон сдался? — существо недоуменно развело крыльями и чуть не упало вниз. — Вы вообще представляете, что такое дракон? — единорог снова боднул его носом. — Ладно-ладно, я понимаю, что не мое это дело. — Светлячок отлетел подальше от зверя. — Но он тоже хочет знать, зачем вам дракон.

— Во мне… Я хочу, чтобы забрали ту силу, что сейчас во мне. Управлять я ею не умею. Чем она опасна тоже толком не знаю, но все маги мне твердят, что лучше от нее избавиться. — я поняла, что звучу глупо, но яснее выразить свои мысли не могла.

Светлячок завис в воздухе, разглядывая меня.

— А если он проверит?

— Пусть проверяет. Я не вру.

Единорог шагнул ко мне, нацелив свой рог прямо мне в глаза.

— Руку протяни. — озвучил его летающий гном.

Я вытянула руку и в ладонь мне уперся влажный фыркающий нос. И застыл.

Через пять минут рука у меня занемела.

— Ну что? — я стала потихоньку мокнуть.

— Он думает, — светлячок зевнул. — Ждите.

Единорог постоял еще несколько секунд, обфыркивая меня, затем повернулся к нам белоснежным красивым задом и пошел прочь.

— Э-э, ты куда? — я шатнулась за белым задом.

— Дракон будет на утро четвертого дня на большом холме возле деревни, что к востоку отсюда. Как раз за три дня доберетесь. — светлячок отрапортовал нам и тоже двинулся прочь.

— Почему надо добираться? Какие три дня? — смысл сказанного не совсем дошел до меня.

Единорог развернулся и топнул копытом.

— А куда я тебе дракона приведу? Прямо посреди поля посажу? Смотрите, мол, они еще не вымерли? Тут же люди кругом!

— А в той деревне людей нет? — впервые в разговор вступил Элрон.

— Через три дня на том холме никого не будет. Будьте уверены, — светлячок вернулся и завис перед моим лицом в воздухе. — И я бы на твоем месте не радовался этой встрече и тому, что он так быстро согласился.

— Это что значит? — Я посмотрела вслед роскошному заду единорога.

— Это значит, что дела твои плохи. И что к драконам тебе действительно надо. — он медленно стал удаляться. — Воду искать будете — слева от вас озеро.

Спала я беспокойно, просыпаясь в каком-то горячечном бреду и, не в силах сообразить, что к чему и где я, засыпала дальше. Очередное пробуждение застало мой мозг врасплох — я не могла пошевелиться, все лицо залепила какая-то липкая паутина и руки нестерпимо сводило.

— Помогите! — я попыталась закричать, но паутина лезла в рот, давя крики.

— Тише, успокойся. — холодная рука убрала у меня с лица волосы и приподняла.

— Почему я связана? — голова распухала от каждого слова, и язык тяжело ворочался в пересохшем рту.

— Ты не связана, ты завернута в плащ, — бледное лицо равИера с кругами под глазами выплыло в едва намечающемся рассвете. Он выудил меня из плаща.

— А ты почему раздет? — я с трудом сфокусировала взгляд на его голом торсе.

— Моя рубашка на тебе.

Я подняла руки, которые обожгло тысячами иголок, и схватилась за ворот.

— А почему…

— Ты воды пыталась набрать и упала. Одежда сушится.

Я тщетно вспоминала.

— А воды я набрала?

Он молча протянул флягу. После нескольких больших глотков стало чуть легче.

— Ты сам как?

— Ужасно, — он попытался засмеяться, но вышел гортанный клекот. — С тобой я больше не пью.

— Идти надо?

— Ты спи лучше. Позже пойдем. — он тяжело откинулся на траву.

Без плаща ночная сырость брала свое тепло. Я поежилась. Потом потянулась к нему и коснулась холодного плеча. Подумала. Или попыталась это сделать.

— Иди сюда. — я откинула плащ. И, сразу предотвращая все его возражения, уточнила. — Мне холодно. Не пойдешь — я в деревню. Как есть.

Видно, ему действительно было плохо. Элрон послушно придвинулся ко мне. Я накрыла нас обоих и прижалась к его холодной груди, стараясь согреться.

— Теперь ты знаешь, что такое похмелье.

— Могло быть хуже, — глаза сверкнули в темноте, — все еще желаешь мне пурген с виагрой?

— У Шатира спросил?

— Угу, он очень удивился моей осведомленности.

— Не желаю, свое ты уже получил.

Я помню последующие мои пробуждения: солнце было уже высоко, я чувствовала его дыхание на своих волосах и тихонько прижималась еще сильнее, стараясь впитать запах его кожи. И пусть это всего лишь случай, но его рука обнимает меня и мне так хорошо, несмотря на тяжелое похмелье и головную боль.

А потом все закончилось. Я проснулась одна под заботливо подоткнутым плащом. Моя одежда, уже сухая, лежала рядом. Элрона нигда не было видно.

Переодевшись, я спустилась к озеру. На берегу словно стадо лошадей прошло. Все было в наших следах. Такое ощущение, что перед тем, как набрать воды и плюхнуться сюда, я танцевала тут канкан.

Я умылась и глянула на свое отражение. Ничего нового. Вполне типично для такой серьезной попойки.

Элрон появился из ниоткуда. Его обнаженный торс заставил меня смущенно отвести взгляд, вспоминая, как я прижималась к нему ночью. Молча я протянула ему рубашку.

— Я следы искал. — Оправдался он за свое отсутствие.

— И не нашел? — В принципе я готова была услышать, что все это было «белой горячкой».

— Нашел, — он вяло улыбнулся.

По дороге обратно мы подобрали мою смену белья, так и оставшуюся лежать перед входом в арку и остальные фляги, запах которых вызывал тошноту.

Выйдя за пределы стены, я оглянулась назад и увидела все те же двадцать деревьев. Все кончилось. До деревни мы брели молча, с трудом переставляя ноги. Мне нечему было удивляться. Все как обычно. Теперь мы будем делать вид, что незнакомы или, что не провели вместе бок о бок последние несколько часов.

РавИер бодрым шагом устремился вперед. Нет! Теперь я мешаюсь!

Шатир изумленно застыл.

— А почему без меня? — в голосе его послышались детские жалобные нотки.

— Потому что… — я запнулась. Что ему сказать-то?

— Потому что я хорошо помню его теорию номер четыре. — Элрон обошел стоящего на пути мага. — Поэтому без тебя.

Шатир густо покраснел.

— Я бы не стал этого делать…

— Я в этом не уверен.

— Да что за теория номер четыре?

— Одна из нескольких, которые откопал Шатир, как вернуть ему силу. Рогом еще живого единорога нужно начертать у себя на груди магические руны собственной кровью. Тогда сила творящего удвоится. Лика, как тебе?

— Поэтому, без тебя, — я развернулась к Шатиру, — я бы тоже не была бы уверена, что ты не захочешь это опробовать.

Элрон со мной не разговаривал. Он со всеми не разговаривал. И старался ни на кого не смотреть. Я уже не знала, обижаюсь я на него или нет. Но я его понимала. Теперь понимала. Вообще, я стала мудрой и просвещенной. Мне хотелось так думать. Не сказать, чтобы мне это как-то помогало, но я точно была в курсе того, что происходит.

Единороги не волновали только одну Тару. Остальные были крайне разочарованы, что им не посчастливилось напиться вместе с нами и увидеть рогатую лошадь.

Первый день Сил все время был возле меня, не переставая выпытывать все, что я видела. Признаться, про единорога я помнила гораздо хуже, чем про совместную ночевку с Элроном, поэтому и мои описания не отличались интересными фактами.

Вечером, когда все растянулись после ужина на заслуженный отдых, я нашла Тару, сидящую поодаль. С пустыми глазами, устремленными вдаль.

— Ты чего?

Она потянула меня за руку и я опустилась рядом. Тара странно непривычно обняла меня за плечи и прижалась лбом к виску.

— Страшно мне.

— Ты боишься? — я недоверчиво отстранилась и посмотрела на ее лицо.

— Страшно.

Я взяла ее руку, крепко сжатую в кулак и с трудом разжала.

— Ты не верила, что единорогов найдем? Да?

— Не верила. Если единорог нашелся, значит и дракон прилетит. Если только вам это спьяну не показалось… у меня предчувствие, что нехорошо это все. Не стоит мне туда идти. И страшно до жути. Так бы взяла Сила и Фарга в охапку и дернула отсюда.

— Только их? — я постаралась засмеяться.

— Он не даст тебе уйти, — Тара зло посмотрела назад, где в отблеске костра четко проступал острый нос Шатира. — До последнего пойдет. — Она прислонила мою руку себе к щеке. — Да я точно и не знаю, что там мне такое мерещится. И про вас не знаю. Знаю только, что мне дальше лучше не соваться. Такого страха давно не было. Не знаю чего, а боюсь.

— Тогда уходи. Зачем себя насиловать?

— Без них не пойду. — Тара любовно сжала мою руку. — А ты как?

— Я… Шатир говорит, что в моем мире предметы, необходимые для жизни, могут случайным образом взорваться при моем появлении. Так что мне одна дорога.

— И ты ему веришь?

— Приходится. Элрон ему верит.

Тара сорвала травинку, положила в рот и медленно пожевала губами.

— Что-то я не припомню, чтобы кто-то с драконами встретился и вернулся. Не смог?

— Шатир же смог.

— Вилиал смог. Не Шатир. Ты их все-таки не путай. — Она смачно выплюнула травинку. — Я, когда у мага жила, про Вилиала читала. Так вот, никак не пойму, где он пять тысяч армии успел потерять? И где столько времени шатался?

Я растерялась. Вопросы действительно интересные.

— Может, он другой дорогой пошел…

— Думаешь, Тарос не знал, где у него ближе всего пометом единорогов торгуют?

— Я не знаю. За триста лет многое могло поменяться. Может, тогда и деревни этой не было, и единороги могли в другой роще жить…

— И на его пути море разлилось и они вплавь через него перебирались… в доспехах.

— Тара, тебе удобнее считать, что он армию свою драконам скормил?

— А что? С него станется.

Я оглянулась на Шатира, дрыхнущего у костра. Можно много чего предполагать…

Через три дня, ближе к вечеру мы поднялись на обозначенный холм. Странная картина раскинулась перед нами: внизу, по кругу, то ли разложенные чьей-то огромной заботливой рукой, то ли представляя собой очередную шутку природы, возлежали огромные плиты, на каждой из которых красочно были выведены драконы в различных позах, убиваемые копьями, окруженные магическими ореолами, сраженные благородными воинами с огромными мечами, драконы, подыхающие в огромных ловчих ямах и, наконец, люди, давящие гадов прямо в яйцах.

— Вот это да! — я выдохнула при виде столь массивной галереи. — Солидно постарались!

Мы переходили от одной плиты к другой, удивленно разглядывая художества неизвестного автора.

— Это что такое? — Тара потыкала ногой громоздкое произведение.

— Не знаю. — Шатир провел рукой по поверхности — на руке не осталось и следа краски, — Надежно сделано.

— На кладбище больше похоже, — Тара мрачно отвернулась.

— Нормально все, — я ее одернула.

— Думаешь, он сюда прилетит?

— Прилетит. С неба эти картины хорошо видно.

— Я об этом и говорю. Хорошо видно. Кто на такие сцены убийства полетит?

— По-твоему, единорог соврал?

— Если до сих пор не вымерли, значит, и врать научились.

— Хватит вам. — Элрон вмешался в спор. — Завтра увидим, прилетит или не прилетит.

— Я бы все-таки на ночлег где-нибудь подальше остановился. Сюда лучше утром придем. — Фарг вдохнул ноздрями воздух. — Мне тут тоже не нравится.

— Раз всем тут не нравится, расположимся чуть ниже. — Шатир замахал руками на нас. — Неженки!

После ужина он, как ни в чем не бывало, вытянулся на траве. Тара с Фаргом и Силом тихо переговаривались в стороне. Скажи они, что уходят прямо сейчас, я бы не удивилась. Тара очень этого хотела. Был ли дракон для братьев важнее?

Элрон остался на холме, среди каменных картин. Мне хотелось поговорить с ним. Единственным, кто мог успокоить меня и развеять опасения. И единственным, разговоры с которым не клеились.

— Разве ТАМ есть такое небо? — Шатир мечтательно вытянул руки, словно пытался дотронуться до сонмища звезд.

Небо действительно было великолепным. Ясная летняя ночь четкими белыми светлячками обозначила звезды. Они мерцали и почти сливались вместе, настолько много их было.

— Там есть интернет и телевидение. И картинка меняется чаще. Думаю, в конце концов и здесь придут к прогрессу и развитию.

— Но здесь останется магия.

— Для тебя это главное?

— Не знаю. Я очень своеобразный.

— Неужели? — Я удивилась. Шатир хочет поговорить о своих особенностях? Но он замолчал.

— А ты не боишься? Что завтра твое своеобразие съедят на завтрак?

— Совсем немного. — он наконец опустил руки. — Следуй логике, Лика. Дракона вызывает единорог. Значит, он знал, что делает. Значит мы на правильном пути. Значит, нас просто так не должны сожрать.

— Значит, шансы для тебя получить свое все же растут? Что ты с дракона потребуешь? Часть моей силы? Память?

— У меня масса вариантов, дорогая, я так до сих пор и не выбрал.

— Врешь! Ты все уже продумал!

— Я выбираю, выбираю… — он закрыл глаза.

Руки у Тары дрожали, когда она собирала вещи. Казалось, еще чуть-чуть — и нервы у нее сдадут. Сил с Фаргом от возбуждения почти прыгали на месте. Шатир медитировал, словно повторял про себя заготовленную речь. Элрон неподвижно застыл на камне. Похоже, он всю ночь просидел здесь.

Я многое бы дала, чтобы заглянуть к нему в голову. Конечно, полезнее было бы покопаться в мыслях Шатира, но как раз его размышления волновали меня куда меньше, чем то, что творилось в мозгах у равИера.

Сама же я давно смирилась с данностью. Страх остался, но было интересно. Словно встреча с драконом могла стать приятной неожиданностью, не более того.

— Тара, если что, мы все свалим на Шатира и скормим его дракону, — я взяла ее за руку, чтобы сильнее почувствовать дрожь. — Успокойся.

Она через силу улыбнулась.

— Не пойдет. Он слишком костлявый. Дракон им одним не наестся.

— Но есть еще лошади…

— Летит! — прервал нас Элрон.

Я долго всматривалась вдаль, но так и не увидела ничего. Я давно заметила, что зрение у Элрона гораздо острее, чем у нормальных в нашем понимании людей. Все же, скоро в небе появилось темное пятно, которое постепенно росло.

Я наблюдала за приближающимся драконом. Стали видны крылья и голова. Дракон летел толчками. Взмахнув крыльями, он на мгновение застывал в воздухе, а затем его тело двигалось вверх и вперед. Было в нем что-то от огромного драного голубя. Вернее, уж на голубя он точно был не похож, но первая мысль пришла именно об этой безобидной городской птице.

Завидев приближающегося дракона, лошади начали метаться. Элрон сгреб поводья и, отбежав от холма, привязал их к ближайшим деревьям.

Дракон спланировал на холм рядом с нами. Он был огромным, с темно-красной, словно стальной чешуей. Голова с острым гребнем и небольшой гривой на толстой шее и длинным хвостом, украшенным пучком острых наростов. Его вид внушал уважение. Нетипичный представитель Горынычей, но общие черты определенно есть.

Дракон недовольно оглядел нас, проурчал что-то и выплюнул сгусток какой-то дряни, от которой задымилась трава и земля под ним. Он смотрел в наши застывшие физиономии. Мелькнула мысль: «А как с ним говорить?»

— Первый раз? — громыхнула зубастая пасть в нашу сторону.

— Что? — я удивилась, услышав ответный писк Шатира. Я-то думала, он речь приготовил.

— Первый раз дракона видите? — так и не получив внятного ответа, он вытянулся струной и потянул ногу вдоль крыла, затем другую. Не обращая на нас внимания, пошел рассматривать картинки.

Он долго бродил между плит, пристально вглядываясь то в одну, то в другую. А мы стояли, замерев, не зная, с чего начать.

— А как с ним разговаривать? — тихо спросила я у Шатира. — Ты-то чего молчишь?

— Не знаю, я об этом как-то не подумал. — маг растерянно наблюдал за огромной тушей, делающей маленькие шажки от одного творения к другому.

— Не подумал? Как об этом можно было не подумать? — я ткнула его в бок. — Ты же по делу сюда? Не так ли?

— А вот этой не было! — дракон вдруг радостно выдохнул и наклонился почти вплотную к очередной плите. Голос из него шел, как из огромной пустой трубы — с эхом. — Идите сюда, — не глядя, он поманил нас когтем.

Мы послушно стадом приблизились и уставились на рисунок в который дракон радостно ткнул.

— А что это? — видимо Тара решила, что пора начать общение.

— Обереги. Место тут нехорошее. А если сильный оберег поставишь — от дракона, например, то другие и подавно не сунутся. — Дракон любовно провел огромной лапищей по рисунку.

На картинке был нарисован дракон, в нос которого воткнулось длинное копье.

— Считается, если в нас посильнее копьем запульнуть — прямо в нос, — мы и магии лишимся и много силы победителю дадим.

— Правда? — вопрос Шатира прозвучал настолько заинтересованно, что я быстро наступила ему на ногу.

— Конечно, правда, — дракон дыхнул на свой коготь и подрисовал еще одно копье, воткнутое в хвост чудовищу. — Но сначала надо в хвост попасть — тогда мы ручными становимся.

Он еще полюбовался проделанной работой и, повернувшись к нам, уставился на Шатира.

— Я уж думал, ты не придешь. Времени-то сколько прошло… — дракон мрачно оглядел нас. — Ты бы еще армию с собой, как в прошлый раз, притащил.

Шатир молча пожал плечами, явно не зная, что отвечать.

— Ладно, давай уже быстрее, да полетел я. — Дракон грузно плюхнулся на брюхо перед нами. И выжидающе уставился на мага. Тот, в свою очередь оглядел всех нас, ясно дав понять, что в тупике, и осторожно попятился назад.

— Ну? — Дракон ждал.

Шатир растерянно озирался на нас.

— Наш друг память потерял. — мягкий голос Элрона вдохновил мага и тот яростно закивал.

— Память потерял? — Дракон затрясся от подобия смеха, отчего в его животе начало булькать. — Говорящий с драконами! А я то уж думал, чего это он на сей раз без оригинальностей? А он память потерял! А чего пришел тогда? Не за выигрышем разве?

— Это правда, — Шатир робко вышел вперед, — и мы здесь потому, что нам нужно в гнездо.

— Ну конечно! — Дракон затрясся еще сильнее. — Тебе и в прошлый раз в гнездо нужно было! Ладно, поиграли и хватит. — Он нетерпеливо ударил рядом с нами хвостом, от чего произошло небольшое землетрясение. — Давай!

— Я правда не знаю, о чем ты говоришь. — Шатир жалобно заныл перед Драконом. — Память потерял и силу потерял. Не знаю, о чем ты просишь.

Дракон словно забился в истерике, поднявшись от земли метра на два и весь трясясь от смеха.

— И силу потерял? А чего пришел тогда?

— Я хочу свою силу отдать, — я вмешалась в разговор, — управлять я ею не умею, и все говорят, что она мне во вред. Вы можете ее забрать и вам она пригодится.

— Вы издеваетесь? — чудовище село прямо перед нами и склонило голову. — И силищи у тебя небось всем драконам на зависть?

— Не знаю, около ста магов…

Дракон погрозил мне острым грязным когтем.

— Женщина, я ведь могу проверить.

— Ну так давно проверил бы, чем от смеха воздушным шариком летать.

Внезапно голова дракона оказалась чуть ли не у меня перед носом. Краем глаза я уловила, как лапой он зажал кинувшегося ко мне Элрона. Зрачки твари сузились, превратившись в маленькие щелочки. Он дохнул на меня горячим воздухом и отчетливо, без всякого эха, прошипел:

— Порву. Если говоришь неправду — порву. В твоих интересах, чтобы была хоть малая доля правды. Руки на морду!

Мне стало страшно. То, что у меня внутри не оставляло сомнений, но насколько серьезным это покажется дракону? Я послушно медленно закрыла лицо руками.

— Ко мне на морду! — дракон вновь обдал горячим дыханием.

Я испуганно ткнула ему в нос ладони и зажмурилась. Вдруг он там чего не рассмотрит? Конец нам!

Чешуя возле огромных ноздрей была мелкой и на ощупь очень гладкой — плотно прилегающая одна к другой. И еще очень теплой — это первое, что я успела ощутить. Дальше в моем мозгу словно вулкан взорвался. И тысячи мелких острых горящих камней полетели в разные стороны. Я закричала и открыла глаза.

Морда дракона удивленно улетала от меня, сносимая ураганным порывом. Перекувырнувшись в воздухе, отлетев метров на двадцать от меня, дракон наконец сумел расправить крылья и спланировал обратно. Вулкан в мозгу исчез и я, пошатываясь, оперлась о подбежавшего Элрона, мягко обнявшего и прижавшего меня к себе.

Дракон, словно котенок, подпрыгнул ко мне.

— Давно меня так не крутило! — он закудахтал, точно огромная курица. — Сколько говоришь магов было?

— Около ста. — Шатир, уловив довольство в голосе дракона, вылез вперед.

— И как тебя так угораздило?

— Долго расказывать, — я помотала головой.

— А времени сколько уже прошло?

Я замешкалась, не зная, какую цифру назвать.

— Моей жизни восемь месяцев.

— Магов своих смело утроить можешь.

Почему-то это меня не обрадовало.

— И что ты хочешь взамен?

— Вы меня освободите от этого? — я потянулась к дракону.

— Возможно. Точно я могу сказать только то, что нам твой вариант крайне интересен. Так что ты хочешь взамен?

— Ничего… — я посмотрела на Шатира и осеклась. — Хочу, чтобы вы ему помогли. — я кивнула на мага. — Что он захочет…

— …память! Верните мне память! Или силу, хотя бы часть! — Шатир почти умолял.

Дракон прилег на землю, сложив крылья и рассматривая нас. Долго лежал молча. Потом поднялся.

— Тогда начнем! Двинули!

— Стой, — заорала я, потирая ушибленный бок, — я без них никуда не пойду.

Дракон удивленно обернулся ко мне.

— Во-первых, идти никуда и не надо, во-вторых, зачем мне тащить еще лишний вес? В-третьих, я просто мог бы сожрать остальных. Заметь, я этого не сделал.

— Без них не пойду, — я уперлась. — Я вас боюсь. Одна никуда не пойду.

— И ты считаешь, они тебе помогут, в случае чего? — дракон вновь забулькал. — Хорошо, возьму двоих. Я не телега, да и в гнездо остальных тащить смысла нет. — он кивнул нам с Шатиром. И тот радостно запрыгал.

— Нет, всех! Мы шли сюда вместе, бери всех!

Фарг тронул меня за руку.

— Лика, не надо. Нам правда там делать нечего. Мы вас тут подождем…

— Зря ждать будете. Я сюда не вернусь, — дракон забил хвостом. — Высажу потом в другом месте, каком скажете, а сюда не могу вернуться. Времени мало пройдет. Портал еще не откроется.

— Тогда, — я развела руками, — я не знаю. Я без него не пойду! — я посмотрела на Элрона, стоящего в стороне и молчащего. Черт с ней, с этой силой. Не пойду и все. Ума в тот момент у меня было мало, я просто не могла представить себе, как с ним расстаться.

— РавИер… — дракон словно поморщился от этих слов. — Для яиц опасно. И огнем тебя сразу не спалишь. Если магия не берет.

— А ты меня ногой раздави, если что.

— Троих беру и точка. — Дракон злобно буркнул и отвернулся. — Собирайтесь!

Я радостно улыбнулась и увидела такую же улыбку в ответ.

Потом я обнимала Тару и она тихо шептала мне на ухо напутствия.

— Ты не переживай. Все равно когда-нибудь пришлось бы расстаться, не вечно же нам с вами ноги топтать. И я сама рада. Ты же знаешь. — Она еще сильнее прижала меня к себе и так, чтобы больше никто не слышал сказала: — Да и пора нам поближе познакомиться с будущим мужем.

Рот мой непроизвольно приоткрылся. Она тихо положила мне палец на губы.

— Он — тот самый. Я знаю. Только вы нас никак наедине не оставите. Хорошо хоть дракон помог, — и печально улыбнулась.

Фарг молча пожал мне руку. И я вложила в нее чешуйку с морды дракона, прилипшую к моей взмокшей ладони. Он рассмотрел и просиял.

— Будешь самым крутым слоком!

Он кивнул. И расплылся в широкой улыбке.

Сил долго хлюпал носом и даже пустил слезу, за что был тут же награжден несильным подзатыльником от брата. Я наклонилась к нему и тихо прошептала: «Ты очень способный, у тебя все получается и еще многое получится».

Наше короткое прощание завершилось. И уже со спины взлетающего дракона, вцепившись в топорщившуюся кое-где чешую, я тихо смахнула слезинку со щеки, понимая, что больше я никогда не увижу этих троих.

— Так я все-таки убил дракона?

Я чуть не спихнула Шатира со спины, когда он задал этот вопрос.

— У тебя вообще мозги есть? — прошипела я ему.

Дракон отреагировал гораздо спокойнее.

— С чего ты это взял?

— Ну, я же — «говорящий с драконами». — Шатир гордо приосанился. — Я укротил дракона. Получил его кровь. Значит, я убил его?

— Укротивший дракона — не значит убивший. А убивший — не значит укротивший. Укротивший дракона имеет право задать вопрос, и он получит ответ. «Говорящий с драконами» имеет право говорить, и его будут слушать.

— А что ты мне проиграл?

Дракон сильно выдохнул и чуть опустился.

— Не помнишь — твоя проблема, рассказывать не стану.

— Нечестно… — Шатир жалобно заныл.

— Нечестно? Мы до сих пор гадаем, как ты того идиота на такое пари вывел.

— Так это не ты был?

— Я бы на такое спорить не стал, — дракон угрюмо выпустил пар, — сам подумай сколько лет прошло. Мне от роду только пятидесятник. Там другой олух был. Но мозги у тебя хорошо варили, — он снова забулькал. — Легенда ты наша.

— Расскажи. Ну хоть что-нибудь… — маг умоляюще вытянулся на драконе, стараясь заглянуть ему в глаза.

— Вызывает нашего лошадь рогатая, — начал дракон, — он прилетает — а тут ты с целой армией. Мне, говоришь, в гнездо позарез нужно. А зачем нужно? Тут ты видимо оплошался. Неубедителен был. Наш тебе и говорит: «Шел бы ты отсюда». Ну а ты ему: «все равно туда доберусь, рано или поздно, а доберусь. Чего бы это ни стоило». И клятву вроде дал. А наш возьми и ляпни: «если доберешься, то…» — дракон замолчал. — В общем, поспорили вы. А потом вообще сказка началась. Через несколько лет почти у входа в гнездовье появляется огромное стадо. Больше тысячи голов. Так молодь наша, прежде чем разобраться откуда такая благодать появилась, быстрее вылезла животы себе набивать. Пока они наедались, Вилиал им меток понацеплял. Стоило хотя бы двоим в гнездо вернуться, у него сразу образ готов — иллюзия. И сожрать его нельзя, и растоптать никак. Он же бестелесный. Что ни говори, а сила у тебя была — ого-го.

— Охранять лучше надо было ваше гнездо! — чувствовалось, как Шатира распирает от гордости.

— Дуралей! — дракон беззлобно пыхнул дымом. — Кто ж в здравом уме к драконам полезет? Ты думаешь, ты там дел наворотил? Ну заявился ты, сразу — подавайте мне ключ от сферы. Какой ключ? У сферы его сроду не было. А ты опять за свое — сам найду, скажите, что искать и как выглядит. Нашел хранилище и давай среди артефактов копаться. Бродил среди этого хлама, бродил — никак.

Решили на тебя просто внимания не обращать — ну ходит себе привидение и ходит. Но вреда от тебя! То ты песни поешь, то орать начинаешь посреди ночи. А потом приловчился — начал яйца передвигать. В руки то ты взять ничего не можешь — рук нет. А видеть через образ можешь. И пошло у тебя — что вижу, то толкаю. Самки с жалобами старейших достали. Хранилище по всему гнезду разбросано. По ночам ор стоит. Спрашиваем, чего тебе надо — ты опять про ключ. Уже старейшие засомневались — может на самом деле ключ какой есть? Сами в хранилище копаться пошли — нет ключа! Да и не было никогда! Тут один и придумал: он же не знает как выглядит эта штука — дадим, что-нибудь, отвяжется, а как уйдет — защиту у гнезда улучшим — никто не пройдет. А что давать? Артефакты? Так ты с ними дел натворишь. Мы людям просто так ничего не отдаем. Потом надумали — оформили к тебе делегацию по всем правилам — со старейшим во главе, и торжественно вручили тебе твой ключ. Я уж не помню — то ли коготь чей-то, то ли зуб. И как только ты испарился из гнезда — стали над барьером новым колдовать. Теперь никто не пролезет.

— Постой, — я непонимающе оглядывала своих попутчиков, у которых, как и у меня от удивления рты приоткрылись, — так ключа не было? Вы Вилиалу обыкновенный коготь отдали?

— Я вам о том и говорю. У нас мозги тоже хорошо работают. И запомни, Вилиал, — дракон развернул голову прямо носом к Шатиру, — ты сейчас не в образе и без памяти — начнешь ерундой заниматься — сотру.

На другой стороне было темно. После прохода ощущения были как в ванне под водой: все звуки долгие, гулкие и медленные. Координация у меня опустилась до нуля. И я чуть не съехала со спины вниз. Где-то уже на боку меня поймал Элрон и притянул к себе, обхватив одной рукой. Какое-то время мы летели в темноте. Ни одного звука. Спиной я опиралась на спутника, а обе руки лежали на обнимавшей меня его руке. В голове мелькнула мысль, что Лие бы это не понравилось, и внутри разлилось приятное злорадство. Подбородок Элрона лежал у меня на голове, и я опять уловила новый запах, попыталась найти аналог, но кроме корицы ничего придумать не смогла. Пусть пахнет корицей.

Летели долго, я успела окоченеть и промокнуть насквозь в облаках. Наконец, дракон стал реже махать крыльями, и мы вынырнули из-под облаков, и так быстро пошли на снижение, что у меня заложило уши.

Опустились в мрачном месте. Всюду, куда ни глянь, были скалы. Внизу — черная, покрытая пеплом земля. Наш вид и так не отличался ухоженностью, но в этом месте мы мгновенно покрылись слоем пепла и еще какой-то гадости, которая ела глаза, и они начинали слезиться.

Подняв голову вверх я увидела десяток других драконов, кружащих над вершинами как сторожевые псы.

Таким перед нами предстало гнездовье драконов.

— Боишься? — губы Элрона легко коснулись моего виска.

— Он летел к нам, думая, что должен отдать проигрыш, обещанный больше трехсот лет назад. Мне кажется, нужно верить.

Дракон грациозно опустился перед огромной черной пещерой, уходящей, как казалось, в бездну.

Шатир радостно соскользнул вниз с его спины.

— Я узнаю это место! Я был тут! — глаза мага чуть ли слезами не наполнились. — Вон там, форма кинжала, — от ткнул в сторону огромного обугленного камня, и впрямь напоминающего кинжал. — Я его помню! — И, прежде чем я успела остановить его, он кинулся вперед, размахивая руками и громко крича, что тут память может к нему вернуться. Маг явно переигрывал, и поняли это все.

— Стоять! — дракон прихлопнул его лапой, не успел он сделать и пяти шагов. — Я тебе кажется про выкрутасы все доходчиво объяснил?

— Но я так рад! Я начинаю вспоминать! — Шатир продолжал свой концерт.

— Знаешь, Вилиал, внутрь ты, пожалуй, не пойдешь, — дракон щелкнул челюстью. — С памятью твоей и с силой мы как-нибудь разберемся. Но внутрь ты пока не пойдешь.

Он издал громкий противный рык и ближайший серебристо-черный дракон тут же поднял голову и повернул ее к нам. Затем поднялся и, неторопливо делая взмахи крыльями, приземлился рядом.

— Она присмотрит за тобой. Сделаешь шаг внутрь — память некому возвращать будет. — Дракон поднял лапу, освобождая приплюснутого мага. — Понял?

— Понял, — тот удрученно уставился на своего нового стража. — Вы там надолго? Мне с ней разговаривать-то можно?

— С чего ты взял, что я захочу тебя слушать? — дракониха улеглась рядом с ним и демонстративно щелкнула хвостом.

— Ясно. — Шатир послушно уселся на землю. — Жду вас тут.

Мы шагнули в темный проход. Уже через десять метров видимость пропала совсем. Элрон сжал мою руку и мы, подгоняемые сзади дыханием нашего проводника, тихо пошли вперед в кромешной тьме. Обрачиваясь назад, я видела желтоватые драконьи глаза, неясно светящиеся в темноте. А впереди зияла черная пропасть. Еще через несколько минут стало совсем плохо: то тут, то там в темноте раздавался неприятный шелест, словно какие-то огромные насекомые ползали вокруг. Я впилась ногтями в Элрона, а потом прижалась к нему боком, стараясь отгонять от себя мысли об огромных скользких сороконожках.

— Не бойся, — он обнял меня одной рукой, — тут молодняк. Я их вижу, они просто любопытные.

— Мне бы света. Хоть чуть-чуть. Я так не могу, — взмолилась я. — Ноги подкашивались, с трудом двигаясь вперед. — Я словно слепая.

— Ты уверена, что хочешь это видеть? — голос равИера зазвучал над ухом. — Не самое приятное зрелище.

Он внезапно охнул и моя рука стала свободной. Я судорожно забилась в темноте.

— Элрон! — крик разорвал грудь. — И пещера осветилась нежно голубым светом, льющимся от меня.

РавИер стоял в двух шагах. Сзади, склонив голову набок, словно большой кот, наблюдал за нами дракон. При вспыхнувшем сиянии от нас ринулись шелестя неокрепшими крыльями два дракончика, размерами с крупного пони.

Я застыла, не зная, чего мне больше хочется, убить равИера на месте или поблагодарить. При неярком свете пещера оказалась с высокими чистыми сводами, без признаков сырости, со стенами, отполированными до блеска мощными телами ходивших здесь столетиями драконов. Впрочем, ни золота, ни костей заблудших рыцарей там тоже не было.

— Спасибо. Ты весьма помог. — Я снова медленно пошла вперед, не оборачиваясь на улыбающегося Элрона.

— Будешь дуться, я тебя погашу, — он в два прыжка оказался рядом.

— Веселишься?

— Лика, мы в логове драконов, и нам обещали, что есть нас не будут. Чем не повод для веселья?

Тем временем пещера расширилась. Стали встречаться другие драконы. Наконец, мы вышли под огромный свод и остановились. Наш провожатый издал шипящий звук и вокруг нас медленно сомкнулось кольцо из трех драконов.

— Ждите, — и растворился в темноте.

Повисла неуютная долгая тишина. Света стало больше. От волнения я полыхнула ярче. Как драконы вынут из меня силу? И насколько это больно? Почему я сразу не спросила?

Наши стражи расступились и появился новый персонаж. Старая-старая тварь, противно белесого цвета. Чешуя вместе с клочьями шкуры осыпалаась с нее при каждом движении. Мерзкая морда с одним бельмом вместо глаза остановилась напротив нас.

— Бери, — и откуда-то сверху на меня вывалилось три предмета — маленький меч в ножнах, большой массивный перстень и штуковина непонятного назначения. — Бери по одному.

Я осторожно дотронулась до меча. Обыкновенный вроде. Взяла в руку.

— Что мне делать?

— Просто отдай предмету свою силу.

Я напряглась что есть мочи, засветилась чуть сильнее, но ничего не произошло.

— Следующий, — приказала белесая тварь.

По одному, я опробовала все три. Никакого результата.

— Все, достаточно, — тварь отвернулась и поползла прочь.

— Стой, почему достаточно? Давай еще. С тремя не получилось, получится с четвертым, пятым… Да погодите же вы, — кричала я расползающимся драконам.

Появился наш первый знакомец.

— А как же я? И память вы обещали вернуть.

— Не обещали, я сказал, что подумаем, как помочь. Не придумали. И силу ты не отдаешь…

— Не могу я. Научите, что делать! С нами же никто не разговаривал даже! Я никуда не уйду. Как мне с этой дрянью жить внутри? Светиться, пока аккумуляторы не сядут?

— Мы сделали, что могли. Вам уходить надо. Старшая сказала, сила у тебя уйдет когда нужно будет.

— И когда нужно будет?

— Не знаю. Но переживать тебе не о чем.

— А мне кажется, что есть о чем, если даже драконы не могут забрать то, что им так приглянулось. — Я опустошенно пошла обратно к выходу. — И светилась она долго и счастливо, пока не сгорела…

— Да, они еще просили передать, чтобы ты хорошенько запомнила: золотые драконы до своего тридцатилетия разумных существ не убивают — плохая примета.

Я повернулась к дракону, не в силах выразить ту бурю чувств, которая кипела во мне.

— Правда? Я должна это запомнить? — голос мой тихо звучал в пещере, грозя перерасти в истерику. — Как же мне это поможет? Столь нужная информация? Я просила вас всего лишь избавить меня от огромной силы, — голос стал громким, — а вы даже не захотели общаться со мной. Что там еще Старейшая просила мне передать? Когда у драконов начинается половое созревание, это мне тоже надо запомнить? — я наливалась яростью.

— Человек, — дракон вдруг быстро извернулся и прижал меня лапой к полу, хвостом откинув равИера, — не смей так разговаривать! Ты ничего не понимаешь в принятых здесь решениях!

Под тяжестью лапы и горячим дыханием от морды дракона было неудобно и тяжело дышать. Черт его знает, что творилось там, глубоко внутри меня, но следующим действием я отправила дракона на несколько метров в глубь пещеры. Пока он ворочался, поворачиваясь со спины на ноги, я быстро приблизилась к его морде.

— Я знаю, что ты мне врешь, — я спокойно смотрела в желтые узкие зрачки, — и ты знаешь, что я знаю. Ты обещал помочь, но ничего не сделал. Со мной даже никто не говорил. Никто не пробовал достать эти способности у меня внутри. И никто не подсказал, как это можно попытаться сделать. Не знаю, о чем вы там договорились, но вы решили мне не помогать. И я злюсь на вас за это. И имею полное право злиться, так что не надо мне указывать, как разговаривать с теми, кто не хочет говорить со мной!

Желтые глаза наконец перевернулись на 180 градусов.

— Тебе все равно придется уйти.

— Думаешь, мне так хочется тут остаться? — я замолчала, потом пошла к выходу.

Весь обратный путь мы молчали. Незаметно для себя, погруженная в свои мысли, я мало помалу перестала светиться и шла в полной темноте. Заметила я это лишь когда выход розовым пятном показался где-то впереди.

Может, все не так уж плохо? Быть малым волшебником в нашем неволшебном мире. Может все-таки драконы правы? И моя сила уйдет сама? Или я научусь ей управлять… И стану… стану делать, что захочу. Творить чудеса. Растить вырубленный лес. Спасать китов и тигров. Остановлю инфляцию… хотя тут никакое чудо не поможет. Или…

— А где мне найти золотых драконов? — голос мой, уже привычный и без признаков злости, нарушил молчание нашей троицы.

— Нигде не найдешь. Они пару тысяч лет как вымерли.

— Кто бы сомневался!

У выхода мы увидели Шатира, увлеченно что-то рассказывающего драконихе. И, на удивление, она внимательно его слушала. Когда мы подошли ближе, он радостно подскочил и тут же сник, прочитав по моему лицу результат похода.

— Память тебе тоже не вернут, не обольщайся. Они или не могут, или не хотят. Впрочем, я склоняюсь к последнему. Живи, говорят, как можешь. Само отвалится…

Шатир грустно вздохнул.

— Он себя хорошо тут вел? — дракон кивнул на Шатира и задал вопрос его охраннице.

— Вполне. — дракониха крутанула хвостом и красиво удалилась, сверкая серебристо-черной чешуей.

— Я был паинькой, — поддакнул маг.

— Куда вас обратно отнести? — дракон тряхнул крыльями и указал мордой на спину.

— К Холмам у пограничья. — Шатир встрепенулся и засобирался.

— Почему к Холмам? — я смотрела как он судорожно передергивает свои пожитки в руках.

— Лика, поверь мне, нам нужно к Холмам. — Шатир протянул руку и прикоснулся ко мне, глядя в глаза. — Нужно.

— Ну давай к Холмам, как скажешь.

Гнездо драконов осталось в моей памяти большим красно-бурым пятном. Больше ничего. Пришла, увидела, ушла. Безрезультатно.

И сидя на спине у дракона, неторопливо машущего крыльями, я думала, что пора начинать свыкаться с мыслью, что жизнь у меня будет еще более сложной, чем можно было ожидать. Зато теперь у меня есть цель. У каждого человека в жизни должна быть цель. Малая и большая. Так нам красиво говорят. И до этого дня все мои цели были малыми. Да что там говорить! Размытыми, в лучшем случае.

А теперь у меня будет БОЛЬШАЯ цель — научиться управлять ЭТИМ! И наворотить делов. Понять и управлять — вот моя цель. И я этого добьюсь. Иначе никак.

На этой пафосной ноте я слезла с дракона на долгожданную зелень. И заметила, как блестят глаза у Шатира. Посмотрела на Элрона. Тот тоже его разглядывал.

— До города тут день ходу. — дракон выдохнул гарью. — Ближе не могу.

— Угу. — Мне не хотелось его благодарить. Не за что. А Шатир, напротив, рассыпался в благодарностях. Но на него дракон и не глянул. Желтые глаза съежились, глядя на меня.

— Все идет, как должно идти. Живи с этим.

— Угу. — Благодарности не дождешься.

Дракон еще немного поторчал возле нас, словно запоминая, а потом тяжело поднялся в небо.

— Ты же не особенно расстроился, когда узнал, что память тебе не вернут, — Элрон пристал к Шатиру, как только дракон скрылся из глаз. — На что ты рассчитывал?

— И что за концерт перед пещерой? Ты не хотел туда идти? — я надвигалась на него. — Говори!

— Вот! — Шатир, сверкая глазами, словно фокусник выудил из-за пазухи какую-то штуковину. — Все ради него!

Я смотрела на предмет, тускло поблескивающий у него в руке. По форме он напоминал палочку с набалдашником, чуть больше моей ладони в длину. А Шатира просто распирало от гордости.

— Что это? — я потянулась к штуке.

— Только не говори, что это вернет тебе силу или память. — Элрон ехидно скрестил руки на груди. — Значит, ты откопал в записях Вилиала что-то про поход к драконам?

— Я откопал в СВОИХ записях, где я его оставил для себя, — маг обиженно отвернулся от нас, любовно прижимая к себе свою фиговину. — Это же жезл перемещений! Единственный артефакт, который я счел нужным утащить из хранилища драконов и спрятать, чтобы потом вернуться за ним во плоти. И заметьте! — он остановил наши открытые было рты, — до сих пор я делал очень умные вещи.

— Как же ты от драконихи сбежал?

— Я не сбегал. Это же самка! — Шатир махнул рукой. — Как с женщиной договориться? Она и не поняла ничего. Ты представления не имеешь, сколько проблем появляется, когда хвост длиннее, чем у остальных, на целых два метра!

— А ты уже имеешь?

— Я проникся…

— Дивно сказано! И что делает твой мегадевайс?

— Лика, что по твоему может делать жезл перемещений? Перемещать. Куда угодно! Мне теперь не надо ни источники силы искать, ни все то, за чем я гонялся всю свою жизнь. Эта штука просто перенесет меня туда! Да я могу оказаться где угодно!

Мы с Элроном переглянулись.

— Тогда почему Холмы? Что ты тут забыл?

— Потом объясню, — Шатир махнул на нас рукой, — смотрите!

Он торжественно поднял вверх жезл, протянул нам вторую руку, за которую я уцепилась, а Элрон нехотя крепко взялся и закрыл глаза. С минуту, он беззвучно что-то пережевывал губами, потом замер, потом открыл глаза, снова закрыл, постоял так еще немного.

Через пять минут я отпустила его руку. Элрон уже давно наблюдал за ним со стороны, сидя на траве, скрестив ноги и подперев рукой подбородок.

Потом мы разожгли костер, поели и улеглись на плащи, все еще созерцая, как наш маг делает сосредоточенное выражение лица и сверлит свой жезл взглядом.

А еще через полчаса Шатир швырнул его прочь и уселся рядом с нами, обхватив голову руками.

— Вот почему Холмы. И башня моя недалеко, и Лия.

— То есть переноситься мы никуда не будем сегодня?

— Лика, будь ты мужчиной, я бы… — он задумался. — …да, никуда не будем. В нем силы нет. Пустой.

— А ты думаешь, пока иллюзия Вилиала его прятала, он еще был способен на что-то?

— Уверен. — он снова уткнулся в колени носом. Мне его даже жалко стало. Он так радовался. И было чему! Попасть к драконам, услышать отказ, найти спрятанный тобою же могущественный артефакт, обмануть их и остаться ни с чем…

Элрон почувствовал видимо тоже самое. Он придвинулся ближе к магу.

— Зато тебе вновь есть чем заняться! А я-то уж испугался, что ты сейчас быстро себе силу вернешь, станешь грозным разрушителем. А так мы еще с тобой столько всего не испробовали! А какие твари на юге есть, говорят, драконам не чета…

— Не надо, — голос Шатира действительно сник. И Элрон замолчал.

Я молча поднялась и подобрала выброшенный жезл.

— Может, все-таки можно… Может, ты что-то не так делаешь?

— Тут нельзя сделать что-то не так. Можешь забрать его себе как сувенир. Либо в нем есть сила, либо ее нет.

Мы постояли молча.

— Что теперь?

— Теперь… Давайте до Холмов дойдем, — наконец выдал он. — Там определимся. Спешить ведь нам пока некуда. Так?

Я послушно кивнула.

— Как скажешь.

Пока мы шли к Холмам, я плечом ощущала плечо равИера. Шатир молча топал впереди не оборачиваясь на нас. Что творилось у него в голове, было сложно угадать. После столь бурной радости такое разочарование. У меня бы руки опустились. Все, на что он рассчитывал, прошло совершенно мимо.

Когда начало темнеть, он также молча остановился и стал готовиться к ночлегу. Я пошла собирать топливо. Потом мы молча разожгли костер и уселись вокруг.

— Забавно… — Шатир смотрел сквозь огонь. — Никто не получил того, то хотел…

— У тебя есть твоя башня.

— Да со мной все в порядке. Обидно конечно. И с источником рядом побывал, и к драконам заявился, и артефакт у них спер. А все без толку. А вот Лике теперь интересная жизнь обеспечена. Даже не знаю, что тебе еще сказать.

— Шатир, мой мир вызывает у меня гораздо меньше эмоций, чем этот. Продержусь как-нибудь. Выбора-то нет.

— Ты это… — маг погладил меня по руке. — С приборами я малек загнул. Может, и не будет ничего ломаться. Не знаю я.

— Может, и не будет, — я накрыла его руку своей. — Что теперь? Придумал? — вопрос дался мне с трудом. Ответ я уже знала.

— Теперь… — Шатир выразительно посмотрел на меня и понял, что творится у меня внутри. Он замялся. Такое ощущение, что маг внутренне боролся, что мне сказать.

— Если завтра все получится, домой отправишься. Соскучилась, наверное?

Соскучилась… Правда, чего мне здесь торчать? Я ведь не думала, что останусь тут навсегда? Надо и домой… или думала?

— Угу.

Шатир у костра давно уснул. Я завидовала ему. Так спокойно отключаться и отдыхать где угодно мог только он. Мне бы так. Сама я уснуть не могла. Сидела и смотрела на бледный силуэт равИера, глядя на который привыкла засыпать последние дни. Ему все равно. Он никогда не спит. А у меня последние часы здесь. Дома уйду в глубокую кому и отосплюсь на годы вперед.

Что там ждет? Опять потерянность и тоска? Может, мне сразу в психушку лечь? Нервы подлечить. Там хотя бы слушать будут с пониманием… Невыносимо.

Я тихонько приподнялась. Элрон как-то странно склонил голову у костра. Встав с колен, прошла мимо него. Он поднял ко мне усталое и какое-то измученное, осунувшееся лицо.

— Я скоро вернусь. — я шагнула дальше и вдруг поняла: я ведь его разбудила! Повернулась и тихо шепнула. — Ты ведь спал?

Он кивнул.

В ответ я издала какой-то гнусный смешок и быстро пошла прочь. Прочь от него. Может, завтра это уже будет неважно. Ничего важного, что можно взять с собой и хранить. Ничего. Я сорвалась и побежала. Чудом не спотыкаясь, я неслась среди темных деревьев, посреди ночи. Навстречу своей силе.

На небольшой поляне я остановилась и втянула воздух расширенными ноздрями. Вот оно! Мое время пришло! Если не сейчас, то когда? Я чувствовала, как волной вокруг меня подымается сила, создавая завихрения, подымая с земли сухие листья и травинки. И мощным потоком уходит в небо, освещая все ярким светом. Развела руки в стороны, загребла воздух словно вязкую жижу и швырнула вперед, валя деревья и создавая впереди себя огромную просеку. Мне хотелось взлететь, чтобы огненной кометой пронестись над этим темным лесом…

Вместо этого я открыла глаза и опустилась на землю. Ничего я не могу! Даже травинку поджечь! Чего там драконам могло от меня понадобиться? Да и при чем тут драконы? Я не хочу домой! Просто не хочу! Я тихо заплакала, уткнувшись носом в коленку. Посреди темного тихого леса.

Негромкий треск горящей ветки. Больше ничего. Его шаги неслышны. Как всегда.

Сквозь мокрые ресницы я видела, как из лежащих на земле веток он быстро соорудил маленький костер. Попыталась остановить.

— Элрон, не надо. Иди спать.

— Огонь согревает не только снаружи. Он может удержать от ошибок. Завтра ты будешь дома и все будет хорошо.

— Именно твоих нотаций мне сейчас не хватает. Уходи.

И он пошел прочь, оставив меня с костром. А я заревела еще сильнее. От жалости к себе и безысходности.

Сзади обняли за плечи и осторожно потянули на себя.

— Поговори со мной.

— Слушай, — я резко подняла голову и затылком врезалась в его подбородок. — оставайся лучше как был — безучастным. Так будет проще. Не надо сейчас мне выражать сочувствие и понимание. Просто уходи.

— Не могу. Ты можешь еще дел натворить. Пока ты здесь. Пока ты с ручным драконом. И состояние у тебя нестабильное.

— Каких дел? Что у тебя в голове? На чем ты зациклен? Твое какое-то предсказание осуществилось? Далась тебе эта татуировка! Что ты к ней прицепился? Это всего лишь рисунок! Знаешь, что он обозначает? То, что я хочу верить в сказку! И верю. Верю в чудеса и в этот мир, в котором очнулась однажды утром. Больше ничего. Дракон свободен, он вовсе не ручной. Он свободнее меня. Он — целый мир!

— Лика, мне жаль, что ты уходишь. И я буду тоже скучать. Я также как и Шатир привязался к тебе…

Я развернулась и заткнула ему рот.

— Вот не надо! Будешь скучать?! Если это все, что ты можешь сказать, лучше молчи! Оставайся безучастным!

Он сорвал мою руку.

— Ты думаешь, мне легко? Оставаться таким же? А каким еще я могу быть? Девушка, неизвестно откуда явившаяся, неизвестно куда уйдет. И я никогда не смогу последовать за ней. Ни-ког-да! И я почти ничего о тебе не знаю! Я не готов к такому! Ты хочешь, чтобы я вел себя по другому? Я не хочу боли. Я не привык к такой боли! Но еще больше я не хочу причинять боль тебе. Разрывать между двух миров. И сам не хочу оказываться на месте Кирда.

Он замолк, сверкая серебром глаз. Отражение моих собственных страхов. Празднуй, Лика! Ты добилась своего! Твой приз, который не можешь взять. И при чем тут Кирд?

— Подожди, так ты еще и Кирда приплел ко всему прочему? — Я задохнулась от удивления. — То есть, твоих страшных предсказаний, нашей разницы в местожительстве, годах, расах тебе мало показалось? Ты еще и соперника себе придумал? — Я горько расхохоталась. — Ты никогда не будешь на месте Кирда. Это невозможно! Да и неважно! Давай оставим, как есть…

Он поцеловал меня. И время остановилось. Не знаю, сколько прошло. Час, пятнадцать минут или пять.

Я смотрела на нас со стороны: пара без будущего. Если ни завтра Шатир, так послезавтра меня вышибет отсюда, потому что я чужая. И срок мой подходит к концу. А он словно шептал: «Останься, останься еще немного». И искал мои губы.

— Хватит. Не надо. Меня как будто изнутри режут на маленькие кусочки. Если я останусь, как потом уходить? Лучше завтра. Остановись.

Элрон прижался ко мне щекой и замер. Я ерошила его волосы дрожащей рукой. Слезы, казалось, никогда не кончатся.

— Поговори со мной. Просто расскажи что-нибудь.

— Я не знаю, что говорить, — он сильнее прижался ко мне.

— Что угодно… маленьким ты был когда-нибудь?

Он замолчал.

— Маленьким… в голову ничего не идет… Меня чуть из школы не выгнали. — Он улыбнулся мне в щеку. — Однажды к нам приходит мельник — просит помочь: тварь какая-то у него в сарае завелась. Дайте мне, говорит, мальчишек ваших — пусть поймают, силы попробуют. Вот нас вчетвером и снарядили.

Мы к мельнику на рассвете пришли, переполненные боевым духом и с пустыми руками — рассчитывали мигом управиться — и тут нам слава и почет. И почти до заката нас эта тварь по всему сараю гоняла. Он у него огромный оказался. Морок завелся. Они темноту любят. Сам он не больше зайца, а близко не подойдешь — магией откидывает. А на солнце сгорает тут же. И вот мы четыре дурака по всему сараю за ним весь день. Потом решили крышу разобрать — чтобы светлее было, и на солнечный свет его выгнать — никак. А под конец дня он все медленнее и медленнее бегать стал и магией уже не так сильно плюется. Потом вовсе свалился. Измором взяли. И мы чуть живые — старались. И вот беру я его и выставляю как раз под разобранной посередине крышей. Он на свет попадает и вспыхивает. Мне руку обжигает. Я его, естественно, роняю. А вокруг солома. — Элрон затих, глухо смеясь. — В общем, сарай сгорел мгновенно. От него мельница занялась. Хозяин с хозяйкой живы, а мы каждый по мешку муки вытащить успели. Вся школа над нами смеялась, а родители до сих пор вспоминают, как за новую мельницу расплачивались. Вот моя первая победа.

Рассвет мы встретили сидя у потухшего костра и тесно прижавшись к друг другу, рассказывая каждый про свое. Удобно устроившись у него между колен и упираясь в него спиной, я смотрела как над деревьями поднимается багровое солнце, становясь все ярче и ярче, светлее и светлее. Рубашка свалилась, обнажая плечо с взлетающим драконом. РавИер тихо пробежал по рисунку кончиками пальцев и прикоснулся губами.

— Я уже давно на стороне дракона…

Когда мы вернулись к зевающему Шатиру, тот лишь тяжело вздохнул, глядя на нас. И молча стал собираться. Но потом все же пробурчал:

— Самое время. Начали бы месяц назад, уже бы надоели друг другу и разругались. А так…

— Ничего не меняется, Шатир. Я с вами до Холмов. Довожу вас, чтобы в лесу не бросать, смотрю на город и со спокойным сердцем возвращаюсь.

— Со спокойным?

— Не начинай!

Довольно быстро мы выбрались на дорогу. Маг топал далеко впереди, не оборачиваясь на нас и всем своим затылком показывая, что он думает. Но это меня мало заботило. Я пыталась сосредоточиться на чем угодно: на деревьях вокруг, на своих ногах, на последнем взгляде на город, пыталась запомнить, во что одеты мои спутники до мельчайших подробностей. Это отвлекало и спасало.

Шатир впереди остановился, разглядывая горизонт. Когда мы подошли он настороженно чуть ли ушами не водил.

— Странно, что дорога такая пустынная. Никого нет. Город уже скоро, а тут как вымерло все. — Шатир поудобнее перебросил свою ношу через плечо.

— Не нагнетай. — Элрон огляделся по сторонам. — Насмотришься еще в городе на толпы.

— А сам чего нервничаешь? — маг ехидно крякнул, не оборачиваясь. — Ты еще у поворота головой вертеть начал.

— Я всего лишь осматриваюсь…

Мы прошли еще немного по пустынной широкой вытоптанной дороге.

— А вот и люди! Сюда скачут. — Мы наткнулись на Шатира, внезапно остановившегося и указывающего вперед.

— Тебе же не нравилась пустая дорога. — Элрон вгляделся вдаль. — Вот тебе компания. Это солдаты. Шестеро.

— Прятаться будем?

— Чего нам бояться? И куда ты тут спрячешься? Натворить мы еще ничего не успели. Проедут мимо.

Но мимо они не проехали.

Еще толком не доехав до нас, мы услышали крики:

— Вы что, с ума посходили? Быстро в город!

Поравнявшись с нами, передний всадник проорал нам в лица: «Живо на коней!»

— Да что случилось? — Шатир отступил от хрипящей взмыленной лошади.

— Если с дороги не уберетесь, прямо под сапоги таросам попадете.

— Как таросам?

— Мне ехать надо. Или садитесь, или сами их расспрашивать будете скоро.

Элрон подсадил меня на лошадь позади одного из солдат. Спустя минуту мы быстро помчались вдоль дороги к городу.

В голове у меня вертелось только упоминание про таросов. Что это значит? Что они забыли возле Холмов? Что вообще происходит?

А потом лошади вынесли нас на небольшой холм, открывающий вид на равнину, раскинувшуюся перед пограничным городом. В глазах у меня потемнело: перед городом, оставляя километр до его стен, стояла армия Совета.

Лошадей резко осадили у первых рядов, нас практически скинули на землю.

— К городу скорее, там укроетесь! — говоривший с нами ранее всадник повернул коня, и его отряд умчался дальше, оставив нас среди сидящих на земле солдат. Кто-то кидал кости, кто-то просто лежал, вытянувшись под жарким солнцем, не снимая доспехов. Все напряженно ждали.

— Что тут происходит? — Шатир коснулся плеча пожилого воина, угрюмо ковыряющего землю пальцем. — Зачем армия?

— Таросы идут, — мужчина бросил свое занятие и поднял на нас голову. — Огромная армия. Три дня назад заметили. Скоро уже тут будут. Вот, готовимся к приему. Вам в город лучше. Та еще мясорубка будет! Вон, и магов подогнали. — он кивнул куда-то влево. — Солдат нагнали — жуть. Еще в городе армия ждет. Там катапульты. Планируют их оттуда раздавить. И чего им у себя не сиделось? — воин вновь уткнулся в землю. — Раскатают их тут катапультами. А мы добивать будем.

Элрон судорожно схватил меня за руку и развернул Шатира к городу.

— Идем! — он потащил нас через ряды ожидающих боя солдат. — Быстрее!

Мы почти бегом пробирались сквозь разложенное оружие и потные тела, преющие в доспехах на солнце. Те провожали нас взглядом и вновь обращали лица в сторону дороги.

И только когда мы, наконец, выбрались из этого скопления металла, и отошли на приличное расстояние Элрон отпустил мою руку.

Стром потными руками неуклюже прижал к себе огромный щит. С тяжелым мечом и громадным щитом он чувствовал себя не в своей тарелке среди угрюмых сосредоточенных магов. Он с грустью подумал о том, что если его старикашка начнет передвигаться, то он вряд ли поспеет тащить за ним все это барахло. Впрочем, выбора не было.

Вчера, когда Стром намывал посуду после ужина, на кухню вполз старый маг, у которого Стром числился помощником, нянькой и домработницей по совместительству.

— Парень, ты же хотел подвигов и славы? — старикан мрачно провел костлявым пальцем по вымытой тарелке.

Стром неуверенно кивнул.

— Вот завтра и представится тебе такая возможность. — маг развернулся и заковылял прочь, оставив Строма размышлять над сказанным. Всю ночь тот строил предположения. Картины рисовались одна радужнее другой: вот, наконец, его дар признают и доверяют что-то очень ответственное, все просят его решения, прислушиваются к нему… Стром конечно понимал, что оценить его, торчащего то на кухне, то в кабинете старого мага, по достоинству весьма затруднительно, но от подобных фантазий становилось приятно и легко.

А утром ему вручили щит с него ростом и меч, который он с трудом приподнял от земли и приказали загораживать и защищать от всяких напастей его старикана. Он, дескать, на войну собрался. Представить себе, как его старый маг, который в уборную сходить не мог без его помощи, воевать будет, Стром не мог, но послушно взялся тащить снаряжение. И только увидев всю армию Холмов в сборе, он понял, в какую заварушку вляпался.

Те силы, что Совет успел собрать к Холмам за три дня, прочно обосновались в городе, уставив стены катапультами, котлами с кипящей смолой и лучшими лучниками. А вся армия города, имеющаяся в наличии, была расположена перед ним, подставляя себя под основной первый удар.

Солдаты вокруг роптали на такое решение Совета, но послушно шли за неопытным молодым военачальником.

Сюда же, встречать первую волну таросов, нагнали всех магов города, начиная от стромовского старикана и заканчивая совсем еще желторотым юнцом, который с трудом огонь на лучине зажигал.

Старый маг неподвижно сидел на земле уже несколько часов и Стром как верный пес ходил вокруг, пытаясь прикрыть его от палящего солнца горячим щитом.

— Парень, — старик наконец подозвал его к себе, — бегаешь быстро?

Стром пожал плечами.

Старик поманил его пальцами, призывая нагнуться почти к самым губам.

— Думаешь, таросы просто так сюда привалили? О стены Холмов побиться? Они возле пяти городов сиднем сидели за день перехода. А тут на Холмы полезли. Нас им на пробу кинули. Тут не битва будет, а проверка. И славно будет, если Холмы после этой проверки стоять останутся… — смрадное дыхание из беззубого рта чуть не заставило парня отшатнуться. — Так что, если увидишь, что дело худо — беги. Дальше беги, не в город. Повезет, доберешься. Там основная война будет, не тут. Понял?

Стром послушно кивнул, пытаясь оценить слова старика. Но тут прокатилась волна по рядам: «Идут!»

— Пришли! — Элрон застыл, глядя на заколыхавшееся полотно воинов.

— Зачем им нужна эта мясорубка? — Шатир закрыл ладонью глаза от солнца и пытался рассмотреть, что происходит. — Далгор же ясно понимал ситуацию. Бессмысленно столько людей ложить. Силы-то почти равны!

— Или не равны… — Элрон мрачно осматривал войско. — И Далгор это знает.

Стром, вцепившись что было силы в щит, смотрел на первые ряды всадников, появившиеся на дороге. Казалось, что было их не так много, но сзади все прибывали и прибывали новые конники.

— Уверенно идут! — сбоку кто-то смачно сплюнул, заставив вздрогнуть. Стром покосился на шестерых магов, составляющих костяк Холмов. Встретился взглядом с испуганным юношей. Потом вновь перевел взор на врага. От темной толпы отделились четыре всадника и направились к застывшим первым рядам. Молодой военачальник неуверенно выехал вперед, встречая делегацию. Статный мужчина осадил горячего коня у того перед самым носом.

— Представляя семь городов и вещая от имени семи правителей, предлагаю вам сдаться! — громкий голос коснулся настороженных ушей солдат. — Я имею явное преимущество и не хочу лишней крови. Я заберу лишь то, что сейчас принадлежит Совету. Власть, земли и накопленные знания. Мне не нужно смертей! Сдавшись добровольно, вы получите свободу и права, имеющиеся у каждого жителя империи таросов. В противном случае, мало кто уйдет отсюда живым! — мужчина перевел взгляд с армии, по которой прошелся рокот, на молодого ее предводителя, глупо приоткрывшего рот.

Тот спохватился, занервничал, разминая в руке поводья.

— Возвращайтесь! И сбережете свою армию для нападения на кого-то более слабого! — под конец голос молодого охрип.

— Я понимаю, что это отказ? Что ж, остановить начатое потом вряд ли удастся. Победы у вас не будет, но я желаю вам удачи, возможно, вам удастся выжить! — мужчина склонил голову в легком поклоне, развернул коня и умчался к своим рядам.

Стром услышал, как эхом прошло: «Приготовиться!», и солдаты замерли, выставив копья.

Таросы медлили. Вперед выехал один человек, и, метрах в ста от своих, достал свиток и начал читать.

Стром невольно поднял глаза к верху, удивляясь внезапной темноте. Еще недавно палившее солнце скрылось за толстыми тучами, все гуще и гуще сдвигающимися над колдующим магом.

— Стреляйте в него! — казавшийся минуту назад немощным и слабым, старикан Строма вдруг вытянулся в струну и громко закричал остальным, выпуская в колдующего синюю плеть.

Тут же, его примеру последовали остальные. Не дожидаясь команды полетели стрелы, тщетно разбиваясь о незримый щит перед читающим заклинание.

Шатир смотрел на происходящее, не веря своим глазам.

— Не может быть! Это блеф!

— Он армию сюда согнал. Вряд ли он блефует. — Элрон спокойно обратился к магу. — Что он призовет? Что сейчас будет?

— Ничего! — Шатир сорвался на крик. — Ничего не может быть! «Да возродится несущий пламя смерти!» Я стер слово смерти. «Да возродится несущий пламя!» Вы сами видели этого несущего пламя. Крохотный огонек, его ребенок мог задуть!

Стром дрогнул, когда в землю ударила молния, создав огненный столб высотой метра два. Столб словно живой качнулся из стороны в сторону и задрожал, вытягивая вперед горящие длинные языки.

— Откормили они его, что ли? — Шатир рассматривал горящее пламя.

Элрон потащил его назад.

— Уходим!

— Погоди, с этим даже маги Холмов справятся! — Шатир упирался и отмахивался от равИера, словно от назойливой мухи, пока он тащил его прочь. — Куда мы идем-то? В город?

— Нет, не в город, все маги тут, на поле. Над городом защита, там ты колдовать не сможешь. Да и не хочу я загонять нас за стены, из которых потом не выберешься. — Элрон кивнул мне, и я послушно пошла за ним, стараясь не наступать на ноги сопротивляющегося Шатира. — Чем дальше мы отсюда окажемся, тем безопаснее будет.

— Да с чего ты взял, что тут опасно?

— Шатир, головой подумай, неужели кто-то поведет армию, имея в преимуществах только двухметровый столб огня? — я все же наступила сзади ему на ногу.

— Лика, вы просто хотите побыстрее… — нравоучения дальше он прочесть не успел. Громкий рев позади заставил нас обернуться.

Огненный столб раскачивался, тянулся к магу, медленно отступающему назад. Стром увидел, как еще один человек отделился от рядов таросов и двинулся к огню. Держа в руке длинный меч, он быстро приближался, направляясь прямо на пламя. Огонь потянулся к нему, как к родному, раскрыл объятия и словно обнял человека, мгновенно поглотив его в плотном зареве. Раздался оглушительный рев и Стром выронил меч, глядя как подымается в небо из земли могучий пламенный воин, словно состоящий из черных обугленных камней, из которых то тут, то там вырываются языки пламени и капает на землю жидкая лава.

Тридцатиметровый гигант, держа в огненной руке длинный меч, оглянулся вокруг, плавя под собой землю, наклонился над отхлынувшей толпой, среди которых стоял вызвавший его маг, и издал рев. Затем медленно развернулся и направился, казалось, прямо к Строму.

Щит упал за ненадобностью. Парень ошалело смотрел, как пылающая громада преодолевает расстояние до него.

Сзади просвистело и в гиганта ударило огромным валуном, рассыпая огненные искры. Чудовище слегка пошатнулось, но продолжало двигаться. Еще несколько камней, пущенных катапультами со стен города лишь ненадолго замедлили его, выбивая снопы искр. Стрелы сгорали, утопая в огненной плоти.

Старый маг рванул Строма назад, себе за спину и возвел руки к небу. Тут же послушно брызнул дождь, окутав монстра клубами пара. Глядя на старика, остальные маги усилили потоки воды, льющиеся с неба и вскоре за облаком пара исчезла вся равнина.

Мокрые солдаты напряженно вглядывались в густой туман, обнажив мечи. Свистели пущенные наугад стрелы и тяжело бухали где-то впереди камни.

Огненный меч возник из тумана слева от Строма, срезав людей, стоявших на его пути, словно траву. И тут же появилось чудовище, кроша все вокруг.

Старый маг повернулся к Строму и одними губами прошептал: «Беги». И Стром рванул, перепрыгивая через обугленные останки тех, кто еще недавно защищал стоявший позади город. На бегу он обернулся, успев увидеть как маги направляют ударную волну в сторону огненного воина. Сила ее была столь велика, что отбросила гиганта обратно в туман. Стром остановился, раздумывая, не вернуться ли ему назад, но в это время из облака пара показался огромный меч и прошелся по тому месту, где секунду назад встретил отпор. Больше Стром не останавливался.

Не в силах оторвать взгляд, мы наблюдали как груда магмовых камней, пышущая пламенем, стирает с лица земли то, что недавно было армией Холмов. Мечущиеся среди клубов пара люди и лошади, обжигаемые со всех сторон, сминали друг друга, а остальных настигал огромный огненный меч, оставляющий после себя широкие борозды черного пепла.

— Шатир! — я смотрела в глаза магу, по лицу которого текли слезы. — Шатир! Нам надо уходить!

— Да… — он медленно оглянулся, невидящий взгляд прошел сквозь меня. — Надо… У вас пять минут… А может и меньше… — и он снова отвернулся к побоищу.

— Что? — я теребила его за рукав, когда Элрон оттащил меня назад.

— Лика! — он пытался поймать мой блуждающий взгляд.

— Нет, — я вырывала свои руки из его, — нет, пожалуйста, только не сейчас! Я же не смогу! Элрон, пожалуйста!

— Тебе надо уйти. — он сухо смотрел на меня.

— Но…

— Смотри! — он развернул меня туда, где остановился взгляд Шатира: на черные следы, остающиеся после каждого взмаха меча. — Что тебе тут делать? — Затем с силой прижался ко мне всем телом. — Лика, если с тобой что-то случится…

— А если с тобой что-то случится? — Я гладила его волосы и щеки, — Я даже знать не буду. За что вы меня так?

— Я живучий, — он грустно улыбнулся, — не говоря уже о Шатире. А тебе надо уходить. Подумай. Какая теперь разница — днем раньше, днем позже?

Я смотрела в эти серые глаза, ставшие настолько родными. Есть ли жизнь после этого?

— У тебя все должно быть хорошо, слышишь? — шепнул он, зарываясь носом мне в волосы. — Ты же пахнешь небом. Моим небом.

— Вы уйдете отсюда? Вы же не пойдете туда?

Он сильнее сжал меня.

— Лика, можешь кое-что пообещать мне? Это будет только для меня. Обещай!

— Что?

— Обещай, что сделаешь.

— Обещаю. — залепленными от слез глазами я смотрела на чистую зелень травы, простирающуюся далеко-далеко, и вспоминала черные следы, ждущие, когда я обернусь.

— Ты никогда сюда не вернешься. Никогда…

Все… Сердце упало вниз, к зовущей траве, прошло сквозь нее, будто растворилось, и исчезло в черной земле, оставив после себя ноющую дыру. Все…

Я тихо коснулась губами его шеи и отстранилась. Подошла и встала рядом с окаменевшим Шатиром, не оборачиваясь, словно за спиной осталось то, что нельзя видеть. Нельзя, потому что тогда не сможешь сдержать обещание, не сможешь уйти.

Шатир ласково взял меня за руку.

— Все приключения когда-нибудь заканчиваются. — он не смотрел на меня, — сделай правильный выбор.

— Сделаю. — я закрыла глаза, в которых навсегда остался взмах огненного меча.

За окном непривычно шел снег, красиво кружась маленькими снежинками и постепенно залепляя стекло снизу, там, где он прочно осядет на карниз, пустит корни и будет ждать первой оттепели. Я наблюдала с самого начала, пока снег не захватил десять сантиметров окна. Потом стемнело. Напротив зажглись огни, стали двигаться люди, суетливо копошась то в одной комнате, то в другой своих квартир. Потом шторы задернули и каждое окно окрасилось в цвет штор и телевизора. Свет погас. Послышались шаги соседей на лестничной площадке. Значит, в нашем доме тоже. Минут через пять где-то слева снова заработал телевизор, а дом напротив запестрел огнями. В два часа ночи погасло последнее окно.

В понедельник начались звонки. Мобильный разрывался, пока не сели батарейки. Вечером снова отключали свет. Ненадолго. Соседи ругались.

Я не плакала. Не было истерики. Ничего не было. Я просто лежала без движения. Мне казалось, что я умерла. А это — мой собственный маленький ад.

В среду начались галлюцинации. Потолок вертелся, расползаясь во все стороны, стены двигались, то сужаясь, до размеров моего дивана, то уходя за пределы видимости, искажая реальность и играя со мной в какие-то дикие игры. А еще я знала, что во мне есть сила. Я подымала согнутый палец и чертила в воздухе черные узоры у себя на потолке. Потолок чудесным образом каждый раз очищался и я вновь старательно замазывала его грязью.

Со светом тоже творилась беда — окна напротив гасли в самый неподходящий момент, когда мне так нужен был их свет на потолке. И тут же вмешивались назойливые соседи, высыпающие из своих квартир обсудить, доколе же все это будет продолжаться.

Есть ли жизнь дальше?

Спотыкаясь о невидимые преграды, я побрела на кухню. Взяла нож. Провела острым краем по запястью. Неприятно. Нужно надавить сильнее…

Я поняла, что не смогу этого сделать. Не хочу. Может быть, с пистолетом все было бы проще? Пустить пулю себе в лоб.

Я представила, как маленькая пуля разламывает мою черепушку и входит в мозг. Это же больно, наверное. И чертовски неприятно.

Я заплакала. Не зная, как жить дальше, я даже с собой не могу покончить. Если бы Элрон знал! Знал, как мне плохо без него, как я люблю его запах, его пронизывающие, беспредельно прекрасные глаза. Он же ничего не знает. Я ничего ему не сказала!

Слезы текли по ножу, красиво скатываясь вниз.

Первым не выдержал холодильник. Даже не знаю почему. Я же не светилась. Тихо сходила с ума, но не светилась.

Холодильник как-то жалобно заверещал и затих.

На следующий вечер задымил процессор. Накрылась моя коллекция фотографий меня в купальнике.

Телевизор я не включала.

Десять шагов по комнате до коридора от окна, три по коридору до кухни, пять до окна кухни и обратно. Снова кухня. Снова нож. К черту нож! Я боюсь!

Только почему боюсь? Может, для меня еще не все потеряно? Я же не думала в первый раз, что захочу там остаться. Я всегда знала, что вернусь домой. Значит, что-то тут для меня важно! Значит тут я тоже могу найти свое счастье.

Я сорвала с себя пропахшую потом одежду, влезла в теплый свитер и дубленку.

Говорят, кто ищет, тот найдет. А я искала. Я заглядывала в лица прохожих, пугая своим поведением спешащих домой мужчин, приставала к парам, спрашивая у девушек, что они нашли в этих, этих…

Никогда еще особи мужского пола не шарахались от меня с такой натуралистичностью.

Только один спокойно остался стоять, когда я подлетела к нему с душещипательным вопросом: «Ради чего стоит жить?». Я уж было подумала, что это судьба. Пока он не повернулся к свету мальчишеским лицом. Рослый шестнадцатилетний школьник!

— Наверное, кто-то хочет, чтобы ты жила. — Он смерил меня недетским взглядом. — Да ты и сама этого хочешь. Нормальные самоубийцы идут и вешаются, а не проводят соцопрос.

— Какой ты умный! — я зло запустила в него снежком.

— Ну, не я бегаю в минус десять по улицам поздно ночью. Я, кстати, школу могу проспать, а тебе наверное на работу надо будет.

Я зашагала прочь от него. На работу! Сомневаюсь, что у меня вообще есть теперь работа.

— Сука! — проходящий мимо небритый парень сильно двинул меня плечом, разливая вокруг амбре из сигарет и алкоголя.

Lamborghini Diablo разгоняется с места до 100 км/ч за 3–4 с. Эту важную информацию как-то донес до меня Вадим, разглядывая фото сиреневой красотки в интернете. Зачем кому-то на дороге стартовать с места с такой скоростью? Но это неважно. Ей до меня далеко. Я разогналась до бешенства за секунду. Голубой огонь вспыхнул перед глазами, взрывая ночные фонари вокруг. Сорвав перчатки и шапку, я пошла на обидчика с поднятыми скрюченными пальцами, пылающими так ярко, словно газовая горелка. Такое он не скоро забудет. Какую скорость он успел развить за секунду, я тоже не засекла.

Потом долго сидела в сугробе, гася свое лицо и руки. Хорошо, что сквер, что только фонари пострадали.

Домой я вернулась, наугад тыкая ключом в замочную скважину — света опять не было.

Бросив одежду на пол прихожей, я прошлепала к дивану и с размаху плюхнулась на него. Буду помирать, пока не осенит, что делать и как дальше жить.

Осенение пришло ударом по ребрам. Я охнула, сжалась в комок и на ощупь нашла причину боли. Сбросив с себя одежду на диван, я совсем забыла, что внутри остался мой сувенир — жезл перемещений, за которым так упорно охотился Шатир. Я выгребла его из кармана и только тут, в полной темноте, заметила слабое свечение. Он светился! Пульсировал и светился!

Дали свет и жезл тут же затих, притворяясь, будто ничего не было.

Я потрясла его и внимательно оглядела. Ничего нового — все та же металлическая штуковина.

Дикая догадка закралась мне в голову. Только как он работает?

Я наклонилась над ним и тихонько шепнула, явно стесняясь своей глупости: «Перенеси меня в ванную, пожалуйста».

Сидя под свисающим клювом крана, я смотрела на теплую металляшку, удобно устроившуюся в моей руке. Вылезла из ванной и включила воду. Все-таки, если я не собираюсь умирать, надо бы помыться. Если собираюсь, то тоже не помешало бы.

Лежа в ванной я грустно смотрела на действующий артефакт, созданный Великими. Его надо было притащить в мое время, чтобы он обесточил весь район. Знали бы люди, отчего их лишили телевизора!

Радости не было. То, что он действует, ровно ничего не меняло. Войну им не прекратишь.

Поговорить бы с кем-нибудь… Я осознала, что остро нуждаюсь в занудстве Вадима. Наверное, только он мог сейчас вправить мне мозги на место и вернуть на землю. Пока он приедет… Или самой к нему отправиться? Если подумать, я ведь к любому человеку могу так попасть…

Мысли замерли. К любому! А почему не к тому магу, который вызвал несущего пламя? Или к тому, кто им управляет? Могут же быть варианты? Шатир головой хорошо работает. Он наверняка что-то придумает!

Я шустро вылезла из ванной.

Им нужна помощь. И жезл — то, что вполне может помочь. Еще не знаю как, но Шатир знает, будет знать!

Я судорожно оглядела комнату. Мысли работали в лихорадочном режиме.

Обратно он меня отправить не сможет сразу, значит, я там на несколько дней. Пока меня саму не выкинет. Значит, надо собраться. Нужно взять с собой то, что поможет там. Я метнулась на кухню, стараясь унять сердце. Спокойно, Лика. Времени много, хоть год собирайся. Зажигалка! Нож! Нет, нож не нужен, там своих хватает.

Я глупо улыбалась своим мыслям. Они там уже руками на все махнули, а тут я такая — с жезлом и… и… банку кофе, что ли, взять?

Я с теплом вспомнила серые глаза. Думал, так быстро от меня отделаешься? Нет уж. Я к вам опять недели на две…

Я остановилась посреди комнаты. На две недели… А потом… Сколько так еще можно?

Я села на диван. Почему я решила, что вообще смогу туда вернуться даже сейчас? Или смогу? Два месяца не прошли. Должен быть шанс. Пока не выкинут обратно. Только шанс… Что за сила связывает меня с моим миром? Я бы с радостью сейчас разорвала эту связь. Знать бы как.

Я не хочу оттуда уходить. Никогда не хотела. Там есть друзья, много друзей. Там есть тот, которого я люблю, люблю настолько сильно, что это мешает мне жить. Жить тут, среди уже не кажущихся привычными вещей. Где я не могу перерезать себе вены по прихоти, но там я готова была отдать жизнь за близких мне. Нельзя жить в двух мирах. И нельзя жить в том, котором хочу. Я готова остаться там навсегда. И останусь, пока не отправят обратно. Буду возвращаться, пока не сдохну на переходе. Все равно здесь жизни нет.

Стоит ли возможность разогреть еду в микроволновке пустой жизни? Ответ я теперь знала. Значит, надо собираться. Я попробую помочь, а потом повоюю за право выбирать прописку.

— А как же обещание? Люди так легко нарушают слово…

Я резко обернулась на голос. В комнате я была не одна.

Сердце сжалось и опустилось к желудку. В кресле сидел тот же призрак, с которым я столкнулась на лестничной площадке.

Противный ком с железным привкусом застрял в горле. Я тяжело прислонилась к шкафу.

Он смотрел на меня пустыми бездонными глазницами, а я пыталась удержаться на пороге реальности.

— Интересная квартира, — раздался вкрадчивый голос, и призрак обрел человеческие очертания. Только глаза остались все такими же холодными и пустыми. — Сначала я чувствую присутствие чужака и сталкиваюсь с демоном, вопящим от радости и вылетающим из этой двери. Заметь, я прихожу за тем, что принадлежит мне. Чужого нам не нужно. Но, оказывается, меня пытаются обмануть. Пытаются спрятать МОЁ, — голос стал громовым и тут же опять вернулся на прежний уровень. — Можно сказать, ты пытаешься обокрасть меня. — Призрак подмигнул черным глазом.

— Й-й-я… — речи не было, — чт-т-то… — комок с трудом провалился.

Я несколько раз попыталась вдохнуть. Наконец, у меня это получилось.

— Так мы не договоримся. — Он с сожалением оперся щекой на кулак. — Может мне к тебе при рогах, копытах и хвосте явиться? Чтобы натуральнее было?

— Н-нет, так вполне натурально. Прошлый век…

— А-а, — он махнул манжетом на свой костюм, — понаснимаете фильмов, уже не знаешь, во что вырядиться.

— Т-ты — дьявол?! — вдруг выпалила я.

Он затрясся всем телом и долго смеялся, затем вытер воображаемые слезы: «Конечно, нет! Неужели ты думаешь, что ты заслужила столь высокого уровня?» И вновь засмеялся. А я так и не поняла, шутит он или нет.

— Кто ты?

— Какая тебе разница? Но я имел гораздо больше прав и на то, на что претендовал твой кровный друг с щупальцами вместо носа и на то, что ты пытаешься скрыть.

— Я не понимаю.

Он театрально всплеснул руками, задевая шторы огромными манжетами.

— Ты куда сейчас переезжать собралась? Там настолько лучше?

Я задумалась, что ответить. Если он все про меня знал, стоило ли врать?

— Мне там лучше, чем тут. Но… разве я могу переехать?

— Подожди. Я еще ничего не сказал. Не возбуждайся.

— Значит, я могу! — я услышала только это. — Я приняла решение. Я точно знаю, что хочу туда. Но не знаю как там остаться.

— Приняла решение… — он подался вперед, ко мне, заставив чуть ли не отпрыгнуть. — Ты хоть понимаешь, что как конфету у ребенка отбираешь сейчас? Я к каждому на дом не являюсь. Ты у меня один такой… экземпляр. С начинкой…

— А ты знаешь как от нее избавиться? — я ухватилась за его слова.

— Зачем же избавляться? Все ко мне попадет. — демон оскалился. Внутри похолодело.

— Ты убьешь меня?

— Если бы хотел, убил бы раньше. Мне стало просто интересно. ЧТО ты там забыла? И каких гостей мне еще ждать из этой квартирки?

— Надеюсь, больше никаких. У тебя свой интерес, у меня — свой. Но я столь же заинтересована не пускать сюда больше ни одной странной твари. Хотя бы, чтоб не видеть тебя.

— Там много крови и смерти. — Он повел носом, — я чувствую.

Я внутренне сжалась, видя как раздуваются его ноздри.

— Мне пора. Раз я еще живу, я должна помочь им. — Я крепче сжала жезл в руке.

— Только попроси, — он весь подался вперед, — и я помогу.

— Ну уж нет. Только тебя там не хватало.

— Жаль, это было бы интересно. — Он встал с кресла и медленно пошел по комнате. Я, так же медленно, двинулась по кругу от него в другую сторону.

— Скажи, как убить ходячую гору магмы с мечом?

— Там даже такое есть? — он пристально разглядывал полку над компьютерным столом, где стояла всякая мелочь. — Теперь понимаю, почему тебя так туда тянет.

— Мне не до сарказма. Знаешь как убить?

— Ты думай, у кого помощи просишь, — демон взял мою сферу, подаренную Вадимом. — я точно не дед Мороз и не фея.

Я решила идти наудачу.

— Тогда я никогда сюда не вернусь. В твоих же интересах помочь!

Его глаза бездны прожгли насквозь. В один миг он оказался рядом со мной.

— Женщина! Ты что, меня не поняла? Ты принадлежишь мне! Останешься там, я сам явлюсь за тобой и притащу обратно. Можешь не сомневаться. Пока ты по большей части человек, ты намертво ко мне привязана, прости за каламбур. И я заинтересован, чтобы ты была под рукой. Поняла? Думала, что за сила тебя тут держит? Теперь догадалась?

Я тихонько завыла, стараясь сжаться и спрятаться от него, будто он навис надо мной, как огромный паук.

— Так что, до скорой встречи! — он вложил в мои дрожащие руки сувенирную сферу и сделал шаг назад, давая возможность дышать. — А как уничтожить твоего огненного… Вернись к началу, туда, где огонь не убивает, а дает жизнь.

Он склонил набок голову, глядя на меня, словно рыба хватающую ртом воздух. Поднял руку и сделал легкое движение. В ответ моя рука тут же поднялась и ощутимо похлопала меня же по щеке.

— Не слышу благодарности.

— Мне это ничем не поможет. — я с трудом выдавливала из себя слова. — Я же не могу к началу вернуться.

— А жезл перемещений тебе для чего тогда? Вот и перемещайся.

Я глупо посмотрела на жезл в ладони. Призрак мой вздохнул.

— Люди, как же вы узко мыслите! Неужели ты думаешь, что он был создан только чтобы переносить с дивана в ванную? — и растворился.

Я прикрыла глаза. Как же хорошо, что он ушел. Есть ли жизнь более странная, чем моя? А ведь я, кажется, начинаю привыкать ко всему…

— Значит, к началу, — медленно повторила я почти про себя. — А что, если я окажусь в каком-нибудь хаосе, где даже дышать нечем? Или космосе? Впрочем, нужно ли мне идти к началу сотворения мира? Если все происходило без вмешательства высших сил или богов, куда я попаду? Если верить моему призраку и жезл действительно отправит меня куда угодно по времени, то куда мне идти?

Вилка выключателя от сферы съехала вниз и гулко стукнулась об пол пустой комнаты.

Всегда остается мой первый вариант: отдать жезл Шатиру и довериться его мозгам.

Я вновь сжала крепко металляшку в руке.

— Ну что, можешь ты меня к началу отправить, туда где огонь жизнь дает?

Есть хорошая поговорка: «Думай, что говоришь и когда». Если бы следовать народной мудрости…

После полумрака зимней квартиры, солнечный свет ослеплял. Я пребольно стукнулась головой о камень позади себя.

Чудесно! Как была, в домашних шортах, носках и футболке, с сувенирным светильником в руке, так я и оказалась непонятно где.

Что каждый думает о начале начал? Взрыв в галактике, Хаос и Тьма, Адам и Ева, пришельцы, параллельные миры… Что же, у меня — голая желтая пустыня, разбросанные кое-где кости и камни… Еще развалины какие-то вдали. Я прищурилась от солнца, стараясь что-нибудь рассмотреть.

— Ладно, — сказала я своей личной сфере, так и оставшейся у меня в руках, — дойду — разберемся.

Спустя двадцать минут я все еще пилила к этим развалинам по песку, обливаясь потом и кляня себя за торопливость. Песок забивался куда угодно и жег ноги даже через теплые носки. Несмотря на мое малое пребывание тут, уже хотелось пить.

Вблизи развалины оказались каким то разрушенным огромным строением. А может это был просто кусок города, некогда стоявшего среди песков. А может… может тогда и песков тут не было. Глядя на основательно вытертые каменные стены, второе вполне было вероятно.

Я прислонилась спиной к одной из стен, стараясь хоть немного скрыться от солнца в ее тени. Что я собственно тут ищу?

Посредине развалин было довольно большое пространство с встречающимися то тут, то там округлыми камнями правильной формы. Может, раньше тут ритуалы проводили? Что вообще имел в виду мой призрак? Надо было все же думать в квартире, а не прыгать очертя голову неизвестно куда.

Я теребила вилку выключателя сферы, которую упорно тащила с собой, намереваясь вернуть в положенное место к себе на полку.

— Что значит огонь, дающий жизнь? Кто там у нас в огне рождается?

Я сама так обрадовалась ответу на свой вопрос, так легко найденному, что по дружески улыбнулась вилке.

— Умничка, Лика! Феникс в огне рождается! Так мне тут птичку искать надо! Вот только где?

Камень за моей спиной пыхнул жаром и издал неприятный громкий звук, обсыпав сверху пеплом.

Я удивленно посмотрела на стену, потом наверх — как раз вовремя, чтобы заметить летящий в меня клубок огня. И отпрянула вправо, вдоль стены, хватая ртом оплавленный воздух вперемешку с пеплом. Сверху клацнуло и пронеслось что-то яркое, слепящее глаза.

Я бросилась что есть мочи к другой стенке, спасаясь от третьего огненного вихря. И вжалась между двух близко стоящих каменюк.

Верх на мгновение закрыла тень и тут же исчезла, в камень довольно сильно ударили. Вжимаясь в горячую поверхность, я тихонько двинулась вбок, к небольшому просвету в стене, надеясь успеть вылезти и спрятаться за другим укрытием прежде, чем это разлетится на куски. Когда я была уже совсем близко, в просвет влезла огромная когтистая лапа, наугад хватая песок под собой, вся покрытая переливающейся золотой чешуей.

Я замерла. Да это же дракон! Золотой дракон! В моей памяти тут же возникла дряхлая белесая тварь в темной пещере. Как бы теперь узнать, сколько ему лет? В этот момент лапа исчезла, и в отверстие влезла рогатая золотая голова с двумя изумрудными глазами. Голова мгновение созерцала меня, а потом с шумом втянула воздух, готовясь зажарить мою тушку одной ей ведомым способом. Раздумывать было некогда.

— Тебе сколько лет? — я выпалила прямо в надутую морду. — Я могу доказать свою разумность! Я умею считать и писать! Могу стихи декламировать, — я порола горячку, но от души надеялась, что сойду за разумное существо, которое опасно будет есть в связи с суевериями. — Могу песню спеть!

Драконья башка медленно выпустила клубок дыма.

— Не надо стихов. — И исчезла в отверстии.

Я облегченно опустилась голыми ляжками на горячий песок. Пронесло…

— Выходи давай, — снаружи раздался голос. — Поговорим, раз умеешь.

Я на четвереньках вылезла из своего укрытия. Огромный золотой дракон, слепя глаза, сидел напротив меня и с интересом разглядывал мою скрюченную персону.

— Ты кто такой? — Дракон устроился поудобнее, явно рассчитывая на длительное общение.

— Я — человек. — я так и стояла на четвереньках.

— Человек. — Дракон продегустировал слово. — А чем питаешься?

Я задумалась с ответом. Про людей тут видимо еще не слышали. И то, что мы — хищники, наверное говорить не стоит.

— Всем… понемногу. Овощи в основном, — ушла я от ответа.

— Зубы покажи. — Дракон придвинул голову поближе.

— Я послушно оскалилась. Дракон задумался.

— А чего ты к яйцам полез, если прокусить их не сможешь?

Я осторожно уселась на пятую точку.

— К каким яйцам?

— Вот только удивляться не надо. А то ты их не видел! — и он кивнул на круглые камни посреди песка.

Я поняла, что влипла с яйцами. Угроза потомству — это очень плохо.

— Я правда не знала, что это яйца. Я к развалинам шла, от солнца спрятаться. Не местная я. Про яйца не знала. Да и сделать им ничего не смогла бы. Мы, люди, ни драконами, ни вашими яйцами не питаемся. — Я кивнула для солидности.

— Ты самка?

— Да.

Дракон сменил позицию.

— Я таких еще не видел. А про яйца и так все понял. Не тот хищник. И что нездешняя понятно, дня два еще может и выживешь. — Он мотнул головой в сторону безжизненного пространства под палящим солнцем. — Уходи.

Я встала на ноги. Дракон хмыкнул, оглядел меня еще раз и, равнодушно повернувшись спиной, удалился.

Я дошла до конца развалин и уставилась на плавящийся горизонт. Куда идти-то? Тут хотя бы есть уверенность, что меня не тронут, если только в ближайшее время ему не стукнет тридцатник. Вернулась обратно. Дракон лежал возле яиц, вытянув длинную шею и положив голову на песок. При моем появлении он приоткрыл глаза и вновь закрыл.

Надо было с чего-то начинать разговор.

— Это твои яйца?

— Я — самец. — глаза даже не приоткрылись.

— Значит, ты их охраняешь?

— Какой смысл их охранять? Это мертвое поколение. Никто из них не вылупится. Я сам тут родился. Сюда и умирать прилетел. — говоря, он даже не пошевелился.

— Почему умирать? Тебе же еще тридцати нет.

— Мы все умираем. Этот мир умирает, ты разве не видишь? Силы тут не осталось. — он тяжело отвернул голову в другую сторону.

— Подожди, — я обежала его по кругу, чтобы видеть морду, — а как же сфера? Почему не переходите?

— Какая сфера?

— Вам еще Великие не дали сферу? Она поможет. Вы все перейдете в новый мир.

— Не знаю, про что ты говоришь, но если кто-то собрался помочь, то самое время. Большинство и так не дожили.

— Значит, совсем немного осталось. Ты погоди отчаиваться. Я-то знаю, что все хорошо будет. Надо просто немного подождать.

Я уселась рядом с драконом. Про благополучный исход я знала, но вот успеет ли мой золотой знакомец попасть в счастливое число спасенных?

Дракон лежал тихо и молча, лишь иногда подрагивая телом и хрипло вздыхая. Во время таких вздохов все во мне опускалось от страха, что сейчас все кончится, и я останусь совсем одна посреди пустыни.

Дракон дернулся очередной раз и приоткрыл глаза.

— Мне то, конечно, все равно уже, но ты уверена, что хочешь на меня смотреть?

Я легко дотронулась до золотой чешуи.

— Мне жаль тебя. И еще больше жаль, что не могу помочь. Во мне есть сила. От которой я бы рада избавиться. Во мне ее даже слишком много. Но я не знаю как. Если бы я только могла тебе помочь…

— Что ты не знаешь? Если она тебе не нужна, отдай ее… да хоть бы камню. Будет у тебя волшебный булыжник. Можешь ему песни приказать петь.

— Я уже пробовала. Ничего не получается. Я к драконам из-за этого ходила. Они мне помочь не смогли.

Голова повернулась ко мне.

— А что делали-то?

— Я брала в руки предметы, пыталась передать им силу. Как мне сказали. Но ничего не получилось.