Смерть под псевдонимом

Глава 9

— Раймонд Чандлер как-то писал, что в тех случаях, когда у него возникали трудности с развитием сюжета, в дверях появлялся человек с пистолетом.

Я замолчал, чтобы послушать смех, который неизменно вызывала эта фраза.

— Но если действие вашего романа происходит в десятом веке, такой прием, конечно же, не годится.

Слушатели снова засмеялись, однако, к моему удивлению, в заднем ряду поднялась рука.

— А почему нет, доктор Керби-Джонс?

Я пристально посмотрел на того, кто задал этот вопрос. Парню было лет двадцать, и, по всей видимости, он искренне недоумевал по поводу хихиканья, которым были встречены его слова. Поглядев на него еще пару секунд, я пришел к выводу, что он вполне серьезен и на самом деле не понимает причины.

— Потому что в десятом веке пистолеты еще не были изобретены, — как можно бесстрастнее объяснил я. В конце концов, я сам в начале своей лекции сказал, что можно задавать любые вопросы, какими бы глупыми они ни казались. Однако я полагал (как видно, ошибочно), что тому, кто собирается писать исторические романы, должны быть известны хотя бы основные исторические факты.

Я напряг зрение и прочитал надпись на карточке, прикрепленной к одежде молодого человека. «Джефф Монкли», — гласили четкие буквы. Интересно, имеет ли он какое-либо отношение к мисс Монкли, помощнице леди Гермионы?

Когда веселье стихло, я продолжил:

— Если вы собираетесь писать в жанре так называемой альтернативной истории, то тогда, конечно же, можете играть историческими фактами и намеренно вводить анахронизмы.

Было видно, что Джефф не имеет ни малейшего понятия об анахронизмах, а спрашивать стесняется.

— Анахронизм, — начал объяснять я, — это когда какая-либо личность, место, событие или предмет помещается в несоответствующий исторический период. — К примеру, как если бы Моисей отпечатал свои десять заповедей на лазерном принтере.

По рядам вновь прокатился смех, а лицо Джеффа прояснилось: теперь он меня понимал.

— Если же вы не намерены творить в жанре альтернативной истории… или в жанре фэнтези, а собираетесь писать сугубо исторические романы, в том числе и детективы, то вам следует как можно строже придерживаться реальных фактов. Если же захотите отойти от них, то для этого нужна веская причина, а также вы должны быть готовы объяснить подобный ход читателям. Ничто так не навредит книге во мнении умного читателя, как неточность. Она, быть может, ускользнет от внимания большинства, однако всегда найдется тот, кто заметит ваш ляп.

Эта тема вызвала среди присутствующих оживленную дискуссию, которая продолжалась около получаса. К концу нашего заседания я пребывал в самом расчудесном настроении и мысленно себя поздравлял: как-никак от меня «студенты» получили хоть что-то полезное. Когда я узнал, до какой степени леди Гермиона нагрузила участников конференции, то был ошеломлен, можно даже сказать — ужаснулся, и поэтому решил постараться, чтобы эта неделя не прошла для них даром, чтобы они по крайней мере от меня получили хоть какую-то интеллектуальную подпитку.

По окончании лекции несколько человек, как и следовало ожидать, не отправились тут же пить чай вместе со всеми, а задержались, чтобы задать мне дополнительные вопросы. Поэтому в гостиную, где был накрыт стол, я прибыл немного позднее других коллег-лекторов.

Предполагалось, что большинство чаепитий будет проходить совместно со «студентами», чтобы у нас имелась возможность пообщаться с ними в неформальной обстановке.

Однако каждый день один из перерывов на чай, согласно распорядку, был раздельным — полагаю, таким образом леди Гермиона собиралась подводить итоги. Сегодняшнее «профессорское» чаепитие, учитывая мою утреннюю стычку с лже-Дориндой, обещало быть особенно интересным.

Как только я вошел в гостиную, головы всех присутствующих повернулись в мою сторону — по всей видимости, меня здесь ждали с нетерпением. Я быстро окинул комнату взглядом: похоже, что Нина Якнова еще не приехала. Где же носит эту чертовку? Как всегда, опаздывает!

«Эта женщина», сцепив руки на коленях, сидела почти в самом центре комнаты неподалеку от леди Гермионы и ее тенеподобной помощницы. Под диктовку графини мисс Монкли прилежно заносила в блокнот указания об изменениях в завтрашнем расписании семинаров.

Пэтти-Анна Патни, всем своим видом излучая доброжелательность и беспрестанно поглаживая Мистера Мерблса, приблизилась ко мне. Я изобразил приветливую улыбку.

— Вы знаете, доктор Керби-Джонс, — зашептала мисс Патни у меня под левым ухом, — Мистер Мерблс так вами доволен.

— Отчего же? — вежливо поинтересовался я, с сомнением взглянув на кролика.

— Он узнал, что вы поставили на место эту ужасную женщину, — объяснила мисс Патни, а Мистер Мерблс с помощью ее руки одобрительно закивал мне головой.

— Весьма польщен, — произнес я с некоторым сарказмом, который моя собеседница, похоже, совсем и не заметила.

— Вы можете себе представить? — продолжала она негодующе шептать. — Эта ужасная женщина имела наглость заявить Мистеру Мерблсу, что наши книги настолько приторные, что их противопоказано читать диабетикам. Как она могла так обидеть Мистера Мерблса?! Мисс Эдвину Айкен и Годжа обожают миллионы читателей, а ей самой следовало бы учесть, что не всем нравится такая героиня, как у нее.

Меня несколько удивило, с какой презрительной интонацией она произнесла последние слова.

— Почему же? Что в ней не так?

Пэтти-Анна округлила глаза:

— Да ведь она же курит!

Я растерянно закивал головой.

— Ведь это же неподобающе для женщины! Вы согласны? — шипела мне в ухо мисс Патни, явно упиваясь обличительным пафосом.

Я терпеливо ждал, когда в ее легких закончится воздух.

— Но похоже, что даже не она написала все эти книги, — продолжала мисс Патни. — Ужасная женщина! Мистеру Мерблсу она совершенно не нравится! Он считает, что нужно потребовать, чтобы она немедленно покинула Кинсейл-Хаус.

— Ждать осталось недолго, — заверил я. — Как только появится Нина Якнова, ее игра будет окончена.

Мисс Патни в ужасе отшатнулась:

— Как?! Она тоже приедет сюда?!

— Кто? Нина? — переспросил я. — Ну да. Разве вы не видели ее имя в своей программке?

Мисс Патни отчаянно затрясла головой:

— Нет-нет! Нас с Мистером Мерблсом вообще не было бы здесь, если бы мы знали, что сюда приедет ОНА! — Пэтти-Анна так сильно стиснула несчастного кролика, что он вроде бы даже начал задыхаться.

— Разве Нина не ваш агент? — недоуменно спросил я.

— Была раньше, — прошипела мисс Патни. — Пока мы с Мистером Мерблсом ее не раскусили. Она не леди! Своим поведением она даже отдаленно не похожа на настоящую леди.

В этот момент, легкая на помине, в комнату подобно шторму ворвалась сама Нина. По пятам за ней следовал насупившийся Джайлз.

— Гермиона, дорогая моя, ну как ты тут? — на ходу поинтересовалась Нина и, затормозив перед самым носом хозяйки дома, стала ждать, постукивая ножкой, когда та поднимется и нагнется, чтобы обменяться с ней символическим чмоканьем. Разговоры вокруг полностью стихли — все умолкли в ожидании «пиротехнических эффектов».

— Я невероятно рада, Нина, что тебе наконец-то удалось приехать, — сказала леди Гермиона. — Я так ждала тебя.

Они смотрели друг на друга, словно бойцы на ринге. Так и казалось, что они вот-вот начнут кружить по комнате, высматривая друг у друга уязвимые места для нанесения нокаутирующего удара. Конечно, леди Гермиона имела преимущества и в росте, и в весе, зато Нина наверняка не погнушалась бы подлыми приемчиками.

— В конце концов, дорогая Гермиона, кто-то же должен заниматься делом, — отпарировала Нина. — Я ведь не могла сказать премьер-министру, чтобы он перезвонил мне в другой раз, потому что из-за разговора с ним я могу опоздать на чаепитие к дражайшей леди Гермионе. Как ты считаешь?

Графиня поджала губы. Насколько я знаю Нину, она, по всей видимости, не сочиняла. И леди Гермиона это тоже понимала.

— Ну что ж, Нина, думаю, что тебя можно поздравить. С тем, что твоим клиентом стал сам премьер-министр. Но сейчас меня волнует другое.

— Спасибо, Гермиона. Ну, так что случилось? Кто-то из твоих питомцев написал бестселлер?

Я с удовольствием отшлепал бы Нину за ту надменность, с которой была произнесена последняя фраза. А она тем временем повернулась к Джайлзу:

— Чаю, пожалуйста. Черный, два куска.

Джайлз, надо отдать ему должное, сумел сдержаться — что-то насчет кусков, вероятно, вертелось у него на языке — и пошел за чаем к ближайшему столику на колесах. Не мешало бы чуть позже сказать Нине парочку слов по поводу ее манер. Точнее, по поводу их отсутствия.

— Ну? Так что ты хотела сказать? — скучающим тоном спросила Нина, вновь повернувшись к леди Гермионе.

Джайлз вручил ей чашку с чаем, и она принялась его размешивать.

— У нас тут возник небольшой конфликт, который, мы надеемся, ты сумеешь разрешить, — довольно твердым голосом начала леди Гермиона. — Доктор Керби-Джонс утверждает, что среди нас присутствует самозванка.

— Саймон, ну что за игру ты затеял? — Даже не попробовав чай, Нина поставила чашку на стол и повернулась ко мне. — Разыгрываешь какой-то спектакль, так, что ли?

— Может быть, дорогая моя Нина, именно так кому-то и кажется, — сказал я и, приблизившись к ней, взглянул сверху вниз на ее хитрую физиономию. — Но одна присутствующая здесь особа утверждает, что она твой клиент. А именно Доринда Дарлингтон.

В глазах Нины что-то промелькнуло. Отвернувшись от меня, она снова взяла свой чай, прошла к дивану, где сидела лже-Доринда, и устроилась рядом с ней. Поставила чашку перед собой на стол.

— Но, Саймон, дорогой мой, ты же прекрасно знаешь, что Доринда действительно является моим клиентом. Какой же тут обман?

Ее снисходительный тон меня задел — раньше она не разговаривала со мной в такой манере.

— Знаю, Нина, знаю, дорогая. Извини за неточность: я хотел сказать, что кое-кто здесь утверждает, будто является Дориндой Дарлингтон, — пояснил я, словно у нас не было несколько дней назад разговора в ее офисе.

— В самом деле, Саймон? — Более скучающего вида Нина изобразить не могла. — Ужасно интересно! Кто же это? Скажи, пожалуйста.

Я поднял руку и указал на ту, что сидела рядом с ней. Нина взяла свою чашку и, сделав глоток, снова поставила ее на стол. И только после этого повернулась к соседке.

— Доринда, дорогая, привет! — воскликнула Нина. — Саймон, как видно, решил опять пошалить.