Смерть под псевдонимом

Глава 8

Вспыльчивость и раздражительность, в какой-то степени присущие мне, — это пережиток тех времен, когда я был еще обычным человеком. Порой мне с трудом удается сдерживать свои эмоции, хотя по большей части я обладаю вполне добродушным и веселым нравом.

Когда лже-Доринда покинула комнату, участники конференции заерзали на своих местах и стали вполголоса переговариваться. Наверное, я все-таки рановато вступил в игру и вообще вопреки собственным намерениям слишком рьяно принялся изобличать самозванку. Ну что ж… Чему быть, того не миновать.

Решив воспользоваться сложившейся ситуацией, я поднялся и прошел вперед. Дождался, когда стихнет шум голосов, и заговорил:

— Примите мои извинения за ту небольшую перебранку, что я здесь учинил, но все вы сами являетесь литераторами, и я надеюсь, что вы поймете мое негодование по поводу факта кражи интеллектуальной собственности.

Я сделал паузу, и присутствующие энергично закивали головами, тут и там стали раздаваться возгласы: «Ну конечно! Разумеется!»

— Это дело не будет так оставлено, и со временем вы узнаете обо всех подробностях, — заверил я, хотя у меня вовсе не было намерения объяснять, кем же является Доринда на самом деле. — До конца заседания еще есть время, и я надеюсь, что вы разрешите мне поговорить о творчестве настоящей Доринды Дарлингтон. Я прочитал все ее книги и просто восторгаюсь ими, поэтому мне хочется поделиться с вами своими впечатлениями. — Я скромно улыбнулся.

Не встретив возражений, я принялся вкратце обсуждать структуру своих детективов, давая собравшимся советы и указания по части создания сюжетов и образов, а также по прочим аспектам писательского труда. Думаю, можно без преувеличения сказать, что в моем выступлении было куда больше толка и уж тем более правды, чем в лекции лже-Доринды.

Я как раз собирался ответить на один из вопросов, когда в комнату вплыла леди Гермиона.

— Доктор Керби-Джонсон! — рявкнула она. — Будьте любезны на пару слов!

Все присутствующие вскочили вместе со мной.

— Конечно, леди Гермиона, сейчас. Думаю, на этом можно закончить. Если возникнут еще какие-то вопросы — обращайтесь. С радостью отвечу. — Я улыбнулся своим слушателям и сопровождаемый аплодисментами последовал за хозяйкой дома.

Принимая во внимание интонацию леди Гермионы, было ясно, что она пребывает в гневе, и я немного побаивался, что причиной тому именно моя стычка с лже-Дориндой, которая, конечно же, времени даром не теряла. Судя по решительному развороту плеч графини, меня ожидал грандиозный разнос, но я тем не менее улыбался: для нее тоже найдется парочка сюрпризов.

Леди Гермиона не проронила больше ни слова до тех самых пор, пока мы не вошли в гостиную, где уже сидела лже-Доринда, спокойно наливавшая себе чай.

Графиня властно указала на стул и, когда я проигнорировал приказ, прищурилась, уселась сама и устремила на меня свой гневный взор.

Я ждал.

— Что это за нелепые выходки, доктор Керби-Джонс?! Как вы смеете срывать заседание?! Что за ахинею вы тут несете?!

Пока леди Гермиона переводила дыхание для следующей тирады, я поспешил возразить:

— Ахинеей, как вы изволили выразиться, является все то, что наговорила вам эта женщина. Уж не знаю, кто она на самом деле, но только не Доринда Дарлингтон, и смею вас заверить, что я могу доказать свои обвинения.

Леди Гермиона захлопала глазами. Наверное, за всю ее жизнь никто еще не разговаривал с ней в подобном тоне. Должно быть, в прошлом аристократы впадали в такое же состояние растерянности, когда доведенные до крайности крестьяне решались на бунт.

— Вот видите, леди Гермиона?! Что я вам говорила?! — возликовала лже-Доринда. — Да он же просто наглец! Отъявленный грубиян! Да как он смеет разговаривать с вами в такой вызывающей манере?! Да он… — Она осеклась, как только графиня перевела на нее свой буравящий взгляд.

— С чего же вы взяли, доктор Керби-Джонс, что эта женщина не Доринда Дарлингтон? — довольно кротко поинтересовалась хозяйка дома.

— Дело в том, уважаемая леди Гермиона, — продолжил я уже гораздо мягче, с примирительными нотками в голосе, — что настоящая Доринда является моим близким другом, и я представляю, как она будет потрясена, узнав, что кто-то пытается выдать себя за нее. Да еще столь неподобающим образом.

Самозванка хотела было что-то сказать, но леди Гермиона жестом ее остановила.

— В таком случае кто же настоящая Доринда? — спросила она.

Я развел руками, как бы извиняясь.

— К сожалению, я не вправе разглашать эту информацию. Потому что Доринда — очень скромный человек, склонный к уединению. Она не любит появляться на публике и предпочитает, чтобы ее книги сами за себя говорили.

— Все это слишком неопределенно, — нахмурилась леди Гермиона, но я видел, что сомнение уже пустило свои корни. Она была явно раздосадована, а в ближайшем будущем самозванке не светило ничего хорошего.

Я улыбнулся:

— Прекрасно понимаю ваше положение, леди Гермиона, и совершенно искренне вам сочувствую. Вы и предполагать не могли, что какая-то аферистка воспользуется вашей доверчивостью и проникнет в ваш славный дом, чтобы играть здесь в свои грязные игры и порочить ваше доброе имя. — Заметив, что лже-Доринда вновь порывается что-то сказать, я заговорил еще громче: — Но скоро сюда приедет Нина Якнова и прояснит ситуацию раз и навсегда. Она прекрасно знает настоящую Доринду, и эта женщина поплатится за свой поступок.

Тяжко вздохнув, леди Гермиона откинулась на спинку кресла и посмотрела сначала на меня, а затем на «эту женщину», как я теперь решил мысленно называть самозванку. Я молча ждал.

— Действительно, давайте дождемся прибытия Нины, — вставая, предложила графиня. — А до тех пор я попрошу вас, мисс Дарлингтон… или как там еще… воздержаться от контактов с другими участниками конференции. Надеюсь, долго это не продлится — я ожидаю Нину к вечернему чаю. Тогда мы окончательно разберемся с этим делом, и одному из вас придется покинуть мой дом.

Сверкая глазами, «эта женщина» тоже поднялась с места.

— Ну что ж… Думаю, что уехать придется не мне! Потому что если меня вынудят уехать, то об этом пожалеете не только вы, леди Гермиона! Уж можете быть уверены! Если мне придется уехать, кое-кто за это заплатит, и очень дорого! — Она по-лисьи оскалила зубы. — Если меня выгонят, я просто-напросто поеду в Брайтон и проведу несколько дней в отеле «Марстон-Армс». Я слышала, что это прелестное и довольно укромное местечко, где можно укрыться от любопытных глаз.

Тот эффект, который возымели на леди Гермиону последние слова плутовки, был поразительным: кровь отхлынула от ее лица, челюсть отвисла, и она стала медленно оседать обратно в кресло. А «эта женщина» рассмеялась и, высоко подняв голову, вышла из комнаты.

— Леди Гермиона, что с вами? — Я бросился к графине и опустился рядом с ней на колено. Она была явно охвачена страхом, возможно даже, что у нее случился сердечный приступ.

— Бренди, — пробормотала леди Гермиона, вяло махнув рукой в сторону подноса с напитками. — Плесните, пожалуйста, немного бренди.

Я тут же исполнил просьбу, и по мере того как она опустошала стакан маленькими глотками, краски постепенно возвращались на ее лицо.

— Спасибо, доктор Керби-Джонс, — слабым голосом поблагодарила графиня. — Теперь вам известен один из моих маленьких секретов: я имею некоторые проблемы с сердцем, и подобные омерзительные сцены действуют на меня не лучшим образом. Но через несколько минут я буду в полном порядке.

Эти слова леди Гермиона произнесла, не глядя мне в глаза. Я прекрасно понимал, что приступ был вызван скорее упоминанием об отеле в Брайтоне, чем непосредственно самой конфронтацией с «этой женщиной». Однако дабы не заставлять сердце графини вновь учащенно забиться, я не собирался о чем-либо расспрашивать. По крайней мере сейчас.

Леди Гермиона, несомненно, что-то скрывала. А «эта женщина»? Она действительно знает какую-то тайну или просто блефует? И удастся ли ей с помощью имеющегося компромата настроить против меня графиню?

Я продолжал озабоченно смотреть на леди Гермиону. Похоже, что она уже вполне пришла в себя, хотя все же была еще слаба. Тем не менее она поднялась с кресла, старательно делая вид, будто ничего из ряда вон выходящего не случилось.

— Спасибо, доктор Керби-Джонс. Я уже чувствую себя достаточно хорошо. А теперь прошу прощения, но мне нужно посмотреть, как там остальные. Чуть позже жду вас здесь же к чаю. Буду весьма признательна, если вы пока воздержитесь от упоминания при других о том, что здесь произошло. — Взгляд графини был почти что умоляющим.

— Ну разумеется, леди Гермиона, — заверил я. — Всегда к вашим услугам.

Она вышла. Проводив ее взглядом, я стал думать, чем же мне теперь заняться: до начала моей собственной лекции оставался еще целый час.

— Довольно забавная сценка, вы не находите?

От неожиданности я даже вздрогнул. Голос раздался сзади, и, обернувшись, я увидел голову Декстера Харбо, которая, словно отделенная от туловища, торчала над спинкой кушетки, стоявшей в углу комнаты напротив окна.

— Вы давно здесь? — зачем-то спросил я. Абсолютно бессмысленный вопрос — ну разумеется, все это время он находился в гостиной.

Харбо поднялся с кушетки. Жмурясь и зевая, потянулся. Я молчал, ожидая ответа.

Он проигнорировал мой вопрос.

— Я вообще-то не собирался спать, но в моей комнате чертовски неудобная кровать. Так что решил немного вздремнуть здесь, пока драконша обходит свои владения.

— А у вас разве нет утренних лекций? — Я еще раньше просматривал расписание и точно помнил, что Декстер Харбо этим утром также должен был проводить свой мастер-класс.

Декстер фыркнул.

— Я дал всем письменные задания. Потому что вовсе не собираюсь стоять там и распинаться. Они ведь тоже писатели, по крайней мере считают себя таковыми. Ну уж ручки-то в руках держать умеют.

— Весьма здравая мысль. Но вам ведь нужно прочитать то, что они напишут, и дать свою оценку.

— Ну уж нет! Делать мне, что ли, больше нечего? Они сами выставят друг другу оценки. — Декстер ухмыльнулся. — Вы, может быть, действительно приехали сюда работать, а вот я — нет.

— Да… Не слишком разумно с моей стороны, — сухо согласился я.

— Но на этот раз вам, кажется, удалось немного оживить атмосферу, — с некоторой восторженностью в голосе заметил Харбо. — А то я уж думал, что опять целую неделю придется скучать в этом Кинсейл-Хаусе. Но чую, что эта королева драмы еще заварит кашу.

Я решил не обращать внимания на его насмешливый тон и ехидное выражение лица.

— Не хочу, чтобы обо мне сложилось ложное представление, — сказал я. — Впрочем, даже не обо мне.

— Интересно, что же она замыслила? — задумчиво произнес Харбо и вдруг устремился к подносу с напитками. Он плеснул в стакан изрядную порцию виски и залпом опрокинул в себя. Затем налил еще, но теперь уже стал пить не спеша, задерживая жидкость во рту и смакуя.

— Думаю, мы это скоро узнаем, — отозвался я. — А вы встречали эту женщину раньше?

Декстер со стуком опустил стакан на поднос.

— Доринду Дарлингтон? Не могу сказать, имел ли такое уж удовольствие. — Он прошел мимо меня и направился к двери. — Ну а теперь, если не возражаете, пойду, покажусь шайке своих стажеров.

Видимо, мистер Харбо считал меня недостаточно смышленым, чтобы осознать, что он так толком и не ответил на мой вопрос.

Ситуация становилась все более интригующей. Что Декстеру Харбо известно об «этой женщине»? И почему он не признается, что знает ее?