Смертник на бронетянке 2

Глава 19

Странно. Так странно.

Нет запаха и вкуса. Нет осязания… И звуки приглушены так, словно нахожусь под водой. Но постепенно все это меняется, окружающий меня темный мир начинает сверкать новыми красками, словно мозг пытается подстроиться под непривычные ощущения. Или не мозг, а разум? Хм…

Яркий солнечный свет, от которого невольно зажмуриваешься и прикрываешь глаза рукой. Ясное голубое небо с клочками забавных пушистых белоснежных облачков, резковатый, но приятный аромат зелени. Неподалеку поле — кажется, что от земли пахнет сыростью и свежестью. Промчавшись босиком по протоптанной тропинке, щекочущей ступни стелющейся травой-муравой, выбежал к краю поля, шумно втягивая воздух. Где-то щебечут птицы, по взрыхленной земле снуют туда-сюда жучки и паучки.

Место, где я провел немало времени, в детстве и юности. Танька сейчас, наверное, ищет меня, а мне нестерпимо хочется просто побегать. Убежать далеко-далеко! Не потому, что я не люблю сестру, просто нет моих сил больше торчать в четырех стенах.

Ах, да… Стены.

Серые потускневшие от времени обои, старенький компьютер и засохший остаток обеда на тарелке рядом. Я один перед экраном, как и все время. Видавший виды стул скрипнул, будучи отодвинутым в сторону. Подойдя к окну, я чуть сдвинул пыльную занавеску. Надо пропылесосить… Выглянув наружу, вижу, как кто-то гуляет по улице. Веселый смех, бег по тротуару, важный разговор по наушнику, жизнь кипит… Пока рядом, здесь, за окном, ничего не происходит. Можно сколь угодно долго доказывать, что Ф-статус почти не подвержен детранквилизации. Но нет, им страшно.

Посмотрев на тыльную сторону ладони, вижу свою контату. Быть может, если я буду опираться на нее, моя жизнь изменится? Стать охранником, телохранителем какой-нибудь шишки. Не особо весело, и о свободе речь не идет, но зато я наконец-то смогу вырваться из плена условностей. Или…

Музей. Еще немного… Финальный рывок. Девчонки, стройные ножки, соблазнительные округлости. Интересно, о чем они болтают? Мы с ними из разных миров, но страх перед силой сводит различия на нет. Он, тот самый нестабильный неизвестный, сломавшийся под гнетом общества, показал это весьма наглядно. Тварь с того света, оживший кошмар. Чертов детранк… Моя душа слилась с его фантомной сущностью, и это было стартом, да?

— Думаю, да, — раздался голос рядом со мной, и я, вздрогнув, растерял все восстановившиеся из памяти картинки, вновь погрузившись в темноту. Смазанный силуэт, еле всплывающий из памяти. Лишь фото, где он был почти моего возраста.

— Отец?

— Вряд ли, — источник голоса оказался передо мной и сформировался в жутковатый силуэт из дыма. — Ты ведь столько говорил со мной, мог бы и узнать.

— Тот самый Фантом?

— У тебя их два. Неужели забыл? — дымчатый монстр отрастил вторую голову и, раскрыв пасть, усмехнулся угольками. — Хотя теперь без разницы. И нам без разницы… Два или много, мы едины.

Взмахнув кулаком, я сделал ложный выпад, пробил двойку, но промахнулся. Фигура растворилась в воздухе, рассмеявшись позади меня.

— Могу я не общаться вашим глупым способом? Это тратит много времени, — пробормотало существо, и мне оставалось лишь согласиться.

Странно. Еще более странно! Таунс все же ошибся, как я и предполагал. Вместо минусового мира, он открыл Источник. Что это?

Источник безграничной энергии? Или, без сомнения, конечной, но в масштабах Вселенной это практически единое понятие.

Источник душ? То самое таинство зарождения разумной жизни? Что заставляет кусочки делящихся клеток обретать сознание? Особая комбинация нейронов?

Еще глубже? Химия синаптической цепи? Может, нейромедиаторы?

Похоже, что именно Источник был ответом на это, и в этом главная ошибка — такое нельзя допускать в материальный мир. Или, вернее, можно, но точно не в наш.

Чистейшие души — как невинное дитя. Никому не дано понять, кем станет новый человек, ведь все зависит от целой череды условий. Окружение, семья, успехи и неудачи, да и наследственность — немаловажный фактор. Будущий убийца, гениальный ученый, артист, насильник? Для Источника нет разницы, как и для находящихся в нем сущностей. Они не ограничены рамками морали, они не являются плохими или хорошими, они не имеют цели, мотивации, амбиций и желаний. Они просто существуют, а уж если их деятельность кому-то помешает — проблемы тех, кто попал под руку. У них не было на это умысла.

Ворвавшись в мир зависти друг перед другом, агрессии, насилия и гнева, где зло помнят годами, а добрый поступок забывают через десять минут… Мир, где на успешных не равняются, а пытаются их утопить обратно, в грязь. Мир, где наслаждаться видом смерти и насилия нормально, а о любви между полами узнают во дворе и потом до старости скрывают, что знают что-либо об этом. Мир, где готовы лишить жизни за копейки и лишнюю дозу, ведущую к еще одной гибели…Они изменились, оказалась извращена сама их суть.

Иного варианта событий в таком мире и не могло быть. Сущности окрасились в цвет ужаса, впитали в себя страхи, гнев и насилие, явили собой олицетворение той мерзости, что прячется за гордым названием «Человек», и выплеснули ее нам в лицо. Невинность душ опорочена.

Это не было нравоучением или попыткой показать, как жить лучше, это просто данность — шанс измениться, который мы благополучно просрали. Пропитанные мыслями, Фантомы обрели общий разум, если таковым его можно назвать, и начали реализовывать свою идею. Диффузия в рамках планеты, когда открытый Источник должен тщательно распределить Фантомов по всему земному шарику, не ограничиваясь Разломами. Идеальные существа: люди, лишенные своей тщедушной личности, цепляющейся за примитивные желания. С полностью открытым Нулевым Разломом люди окажутся уязвимы даже без предметов поблизости, и вскоре воцарится идиллия — миллиарды переставших изничтожать друг друга существ. Общие идеей и разумом, близкие, как никогда.

Протезы — лишь подстраховка, на тот случай, если первый план не удастся. Несмотря на то, что Таунс покончил с собой слишком быстро, затопив начавший работу Разлом, это не остановило дымчатых существ. Со смертью своего мессии они потеряли информацию о местонахождении Нулевого Разлома, поскольку в те минуты еще не обладали общим разумением, но осколков сознания, вплетенных в общий хаос, оказалось достаточно для того, чтобы хотя бы продолжить воплощать навязчивую идею, впитавшуюся самой первой. Спасение Лиляны.

Такое простое на первый взгляд — за счет своей энергетической сущности, Фантомы не видели ничего сложного в биологических телах. Пересобрать их и телепортировать — не сложнее, чем перенести из комнаты в комнату разобранный тостер, особенно когда Разломы все еще поддерживают энергию нулевой точки. Хотя этого им и было мало из-за слабой связи с таковым, поэтому были задействованы АЭС.

Они создали кустарные копии первого контейнера, они смогли худо-бедно творить подобие ее тела, полное дефектов и, в целом, не рассчитанное на долгую жизнь — не способные осознать суть биологических тел, они не видели в этом проблемы, руководствуясь своим особым видением на правильность существования углеродной жизни. Как вишенка на торте: использование огромного количества энергии для создания кратковременного Разлома и помещения Фантома прямо внутрь тела, в рассеянных кристаллах Седрос, отравляющих организм и образующихся в результате контакта двух слишком разных сущностей, пришедших из разных миров.

Замещая атрофированные органы будущих Миражей протезами и создавая все новые вместилища для существования в материальном мире, Фантомы столкнулись с сопротивлением, и в итоге просто скопировали находку человечества. Созданные из органики похищенных людей, усиленные украденными имплантами, Миражи становились все сильнее, пока Фантомы не создали идеальный с их точки зрения боевой вариант, способный качнуть чашу весов окончательно.

Это была необходимость для выживания, а не какой-то гениальный план. У людей, несмотря на минусы, оставалось преимущество: Рэйки. Открытый Разлом в Источник и контакт с иномирными сущностями позволил Человечеству реализовать себя, и в этом еще одно противостояние: где новая суть Фантомов показывала кажущиеся просчитанными ходы дьявольски хитрого разума, мы опирались на эмоции, свою силу воли и веру в себя. Это непонятные категории, которые Фантомы могли вполне неплохо анализировать, играя на потаенных струнках души, но использовать самостоятельно — никак. Даже неадекватная реакция на МетМеров, словно на кровных врагов, оказалась лишь интерпретацией опаски, страха общего фантомного разума перед тем, что они не понимали.

Уничтожение Разлома и устойчивость к воздействию сделали меня мишенью: как и мой отец, я был перспективным Сердцем, но на этот раз лучшим вариантом было решить все раз и навсегда. Не размениваться на стабилизацию промежуточных Разломов, а открыть сразу один-единственный, центральный, давно забытый. Фантомы мягко подталкивали меня к нужным решениям, задействуя стабильных мощных Миражей, сливая информацию через фантомную связь, появившуюся в моем теле из-за семян. Держали меня на грани смерти и выживаемости, чтобы я становился все сильнее и сильнее, отращивая, как бычка на убой. Финальный штрих — и мое тело готово. Как идеальный сосуд, способный прослужить долго, вечно висящий на тонком волоске между мирами. И я не способен навредить себя отсюда. Сколько я здесь? Месяц? Секунду? Неделю? Наверное, уже все те, кого я знал, умерли.

Каждое воспоминание отражалось ярким образом, вспыхивая, как объемная фотография. Моя родная сестрица, смеющаяся от щекотки; в отчаянии обвинивший меня дядя, осунувшийся и постаревший внешне лет на двадцать; мои милые жены в подвенечных платьях; Элька, смущенно реагирующая на мое касание… Те, кого я знал, и те, кто верил в наше дело. Егор, Пенка… Хитрая бестия, что провела меня.

Вспомнив ее банальный трюк, я ощутил дискомфорт. Противиться шепоту Фантомов сложно, но в этом и есть их суть. А ведь правда… Это не мои мысли, не мое настроение. Такая очевидная мысль, но так глубоко забитая чужим разумом в недра мозга. Это не мой настрой. Я шел вперед, не позволяя себе спасовать! Как бы больно ни было, как бы тяжело все это ни давалось! Вот только пытаться сражаться, как обычно, здесь не с руки, у местных шулеров в рукаве припасена пачка козырей, а у меня нет ничего, кроме моей незавидной роли. Если я служу проводником для новых сущностей, они должны сами отказаться от подобного Сердца.

Завязанные на первых впечатлениях, фантомы цепляются за весь негатив, смакуя детранквилизацию, как выдержанное вино. Но это ведь не вся правда! В самой их природе полно изъянов. Например — ретранквилизация.

Почему технодевы именно девы? Не связано ли это с дарованной лишь им возможностью деторождения? Возникновение новой жизни в свою очередь неразрывно связано с Источником, и именно из-за этого ретранквилизация работает: она способствует процессу самовоспроизводства, потому и необходимы разнополые пары. Чего уж греха таить… Потому и с Танькой не сработала «семейная» методика.

Если разобраться, ретранквилизация — это классика. Вот она, эта идея, потерявшаяся в мире, полном войн и убийств, но названная уже давным-давно: Мейк лав, нот вор!

И, хоть опыт любовника у меня небольшой, я отлично помню все, ведь это одни из самых ярких воспоминаний. Страстная Элька, нежная Машка, чувственная Грета. Воспоминание о каждой минуте, проведенной с ними наедине, их соблазнительные тела, их сбивчивое дыхание и эротичные стоны. Чудный механизм по материализации мыслей внутри Источника творит волшебство: я будто бы возвращаюсь в свои воспоминания, еще больше заряжаясь позитивом.

— Ты должен остаться Сердцем, — произнес голос, но я ничего не ответил. — Ты меня слышишь.

— Ты нас слышишь. Мы не позволим.

— Мы убьем всех, если ты воспротивишься.

— Источник должен сверкать. Это будущее для всех нас.

— Твоя сестра умрет, как только свет погаснет, лишь его мощь поддерживает ее жизнь.

— Мы встретились, чтобы расстаться, — после хора из безэмоциональных, жутковатых голосов, уже ранее слышимый мной выделялся. Посчитав, что это может быть трюком, я старался поддерживать концентрацию, но затем моего лица коснулись.

Открыв глаза, я увидел девушку. Очертания тела смазаны, но лицо… Похоже на Эльку. Разве что нет тех чарующих светящихся глаз, простая симпатичная девушка.

— Лиляна?

Улыбнувшись, силуэт вновь провел по моему лицу рукой.

— Я. Тоже застряла здесь. Папа слишком любил меня… И я оказалась заперта в Источнике. Это место не для людей, — с улыбкой произнесла новая знакомая.

— Я уже понял. Но почему ты вдруг появилась?

— Ты понял мою идею, — звонко и радостно сообщила новая знакомая. — Мои Сердца… Ойтаци. Я создала их здесь, — не без гордости объявила Лиляна, осторожно ткнув пальцем меня в грудь. — Но и их извратили. Я пыталась принести что-то хорошее взамен того, что папа натворил, они должны были помочь… Но в итоге их засовывают в монстров, чтобы создавать новых монстров. Ой. Я не про тебя! — будто бы испугавшись, что я обижусь, девушка прикрыла рот ладошкой.

— Спасибо, — кажется, я улыбнулся. Тело скорее фантомное, как бы каламбурно это ни звучало, но я хотел улыбнуться, это точно.

— Не за что, — удивленно прошептала Лиляна. — Знаешь, здесь, в Источнике, оно должно быть сильнее. Просто поверь! Ты ведь развивал свои техники, считай и меня своим фантомчиком. Хотя это лишь тень прежней меня… Не отвлекайся. Им страшно, — задорно произнесла девчушка и исчезла.

— Похоже, что после активации генератора защитное поле исчезло! Все превратилось в один большой Разлом! — воскликнула Маша, как только все произошло. — Саша! Саша! — велоцирапторша тоже испарилась, и теперь возле бешено крутящейся машины лежало лишь бездыханное тело. Подбежав, девушка опустилась на колени и попыталась проверить мой пульс. Еле заметный. Не плачь, Машка… После издевательств над идеями Фантомов, они прекратили попытки повлиять на мой разум, и я смог увидеть то, что происходит. Со стороны… будто бы из центра Разлома, окружающего генератор. Еще бы я мог прямо сейчас повлиять на происходящее! Одна радость — то, что показалось мне без малого вечностью, на деле заняло считанные секунды.

Грета, взявшись за хвостик, медленно, слегка пошатываясь, тоже подошла, стараясь не смотреть на мое тело. Мне и самому такой вид ни капельки ни нравился, чего уж там.

— Мы можем унести его и попробовать вылечить, — пробормотала Машка, но, как только попыталась хотя бы стронуть мое тело, ее отбросило. Та же самая ерунда, что была на зданиях, защищающих Сердце, барьер. — Нет!

— Мы не имейт здесь исцелений, — жалобно мяукнув, сказала Грета. — Охраняйт…

Одна лишь Элька, казалось, сохраняла рассудок в этой ситуации.

— Уходите, — твердо сказала оранжевоглазка. — Уходите, кому говорю!

— Почему ты нас выпроваживаешь? — поднявшись, Машка даже не стала смахивать слезы, позволяя им свободно течь по щекам. — Что ты себе позволяешь?!

— Думаешь, Саша был бы рад такому исходу? Вы должны жить дальше! Он любил… любит вас. Пайдо! Врагов все больше, вы можете просто не пробиться! Тогда все будет зря! — с чувством быстро прокричала Элька.

— Я все равно останусь здесь… — на лице Таньки было лишь ничего не выражающее выражение. — Рядом с братиком, — прихрамывая, сестра только-только смогла добраться до меня и просто рухнула рядом со мной и осторожно положила голову мне на плечо. — Было весело.

— Да чтоб вас всех! — лязгнув робоногой, Машка пожевала губу и в итоге прокусила ее до крови. — Блин! Блин, блин, блин!

— Если Волков нихт трусить, то есть шанс завершайт дело, — сглотнув, пробормотала Грета.

— Все верно. Вы должны помочь уничтожить это место. Пайдо… Если сейчас все вокруг — Разлом, то генератор может быть уязвим, если разбомбить все это место подчистую, — нервничая, предположила Элька. — Но сначала я помогу пробиться вам наверх… Некогда медлить.

— Сначала? — шмыгнув носом, спросила Машка. — Что еще ты задумала?

— Вернусь сюда и проконтролирую, чтобы это место сгинуло.

— Или поможешь ему уцелевать, йа? — бросила Грета, и ее ушки задрожали. — Где гарантий, что ты еще за нас?

Изумленно подняв бровь, Элька покачала головой.

— Хах… Гарантии? Плевать, если вы не верите. Сашенька был для меня всем. Мне нечего там делать, — виновато улыбнувшись, девушка указала хвостом наверх. — А у вас все впереди. Так что, пайдо, скорее!

Все еще чувствуя себя бесполезным призраком, я молча наблюдал за тем, как девчата добрались до лифта и начали подниматься наверх… Там и раньше просто кишело от противников, а сейчас? Я не могу даже ощутить свое полудохлое тело! Не могла же и Лиляна быть подставой от Фантомов, давших надежду, чтобы потом меня сломить? Как там? Надежда — первый шаг на пути к разочарованию…

— Братик, — еле слышно прошептала Танька, прикрыв глаза. — Вот мы оба и нарушили обещание, да? — нащупав мою руку, девушка улыбнулась, а от движения из-под закрытого века потекла слезка. — Но зато мы до конца вместе. Печалька. Больше никто не будет меня щекотать и трепать по волосам… А тебе не надо нервничать из-за мальчишек, что на меня засматриваются. Спокойно и мирно. Может, если эта мистика работает, то мы еще увидимся? Вместе, в безмятежности…

Девушка затихла. Дымчатая структура обвеса Су-37, слегка колышущаяся до этого, стала медленно тускнеть, а затем испарилась: Фантом покинул бесполезный обвес. Нет. Нет, черт возьми!

Стоп. Фантом покинул обвес? Это так просто и очевидно, но для синхронизированной технодевы обвес почти что то же самое, что и тело, в этом суть работы ядра. Как контата и боец Рэйки — единое целое. Я просто обязан попробовать! Нет, обязан это сделать!

Литании, придумываемые на ходу, своего рода компиляция всего того, что я знал о теории Рэйки за годы обучения. Не молитва и не прошение, просто ода жизни и новому началу, в чем и была суть Ойтаци. Щупальца, белесые отростки, расползлись от центра тела, оплетая крылья, пилоны, двигатели, сапожки Таньки. Пробираясь в каждую деталь, они незримо окутывали становящийся ярким и белоснежным обвес, напоминающий теперь крылья механического ангела.

Шумно вздохнув, Танька широко раскрыла глаза и зацарапала когтями бронеперчаток по полу со скрежетом. С ее губ сорвался неприличный, страстный стон, и девушка мягко и ловко подпрыгнула, полыхнув движками, затем удивленно посмотрела на мое тело. Еще немного, подожди, Танюшка… Вот весь обвес и оплетен. Покраснев, девушка чуть согнулась и обхватила себя, а с ее губ сорвалось несдержанное:

— А-ах! Б-братик во мне…

Несмотря на то, что сестрица разошлась не на шутку под дурманящим влиянием Ойтаци, я был рад: обилие энергии прямиком из Источника запустило по-новой все пассивные усиления от ядра Фантомов. Вот только как это лучше использовать? Мысль… С таким потенциалом убить меня будет несложно, и все закончится. Или нет? Я прекращу поступление всех Фантомов, что пытаются прорваться в наш мир, и прикончу разом неисчислимое число тех, кто окажется в момент закрытия Разлома вне куполов. От такого они, наверное, никогда не оправятся.

Но девчонки еще не выбрались. Так я их оставлю на растерзание толпы полумеханических монстров из гнилой плоти, а выбирать в таком случае даже не приходится.

— Братик? Сашка? — первая волна эмоций сошла, и Танька попыталась поговорить со мной. — Что происходит? О-о! — направив ее обвес в сторону лифта, я удивился тому, насколько длинными теперь могут быть щупальца Ойтаци. — Я тебя не слышу, но почему-то знаю, что это ты… Хм.

Вверх, через шахту — пробив защитную плиту, Танька вылетела в лабораторный сектор: получая данные с ее визоров, я б облегченно выдохнул, если бы мог: девчата держались. Сомкнув защитные крылья-бронеплиты обвесов, Грета и Машка прикрывали друг друга, по очереди отстреливаясь и пробивая себе путь к подъемнику, пока Элька мелькала то тут, то там. Отсекая конечности фата-морган с оружием ближнего боя, оранжевоглазка практически без пауз стреляла из пулемета и умудрялась вместе с этим уворачиваться от ударов. Но противников было слишком много несмотря даже на то, что многие не успевали восстанавливаться и теперь валялись на полу, служа стройматериалом для выживших.

Враги были просто омерзительны даже для фантомных технологий — ужасная мешанина плоти и металла, разобраться в которой было просто нереально: выглядело все так, словно кто-то запихнул в миксер бронетехнику вместе с экипажем и вышвырнул получившееся месиво на пол подводной базы. Ощетинившаяся оружием плоть непрерывно поливала технодев шарами дымчатой энергии, не зная промаха, и этот нестерпимый огонь на подавление поддерживало несколько фу-файтеров. Хотя я ожидал увидеть крылатых Миражей, реальность оказалась полна разочарований: то ли из-за недостатка бойцов, то ли по своему странному разумению, но Фантомы не позаботились о внешнем виде летающих воительниц. Лишенные большей части человеческих черт, они выглядели болезненно и безлико, как недолепленные фигурки из глины, облаченные в проволочный каркас деталей боевой авиации. Паля из авиационных пушек, фу-файтеры, как и Элька, уворачивались от атак и пытались найти брешь в обороне, но девчата держались. Пока что. Их силы были далеко не бесконечны.

Танька молнией пролетела над головами, внося сумятицу в происходящее и поражая взор своим величественным сверканием, ведь ее фантомная структура сейчас была настолько явной, что проявилась в реальном мире. Шелестящий, ласкающий уши звук энергетической атаки — попавшие под заряды авиационной пушки твари лопнули, как незрелые овощи; щелкнувшие пилоны изрыгнули сразу десятки, нет, сотни ракет — запущенные одновременно во всех тварей в округе, они били точно в цель, направленным взрывом испепеляя дефективную плоть и расплавляя одержимый металл.

Секунда, вторая, третья — Машка и Грета, поддерживаемые летучей квинтэссенцией воли Человечества в войне против Фантомов, устремились вперед, пробивая себе путь через месиво к спасительному подъемнику. Еще немного: заскочив внутрь, Танька оказалась вместе с моими женушками, набрала на терминале аварийный код, и поднимавшийся вместе с девчонками лифт одновременно с жилой базой оказался отрезан от лаборатории, начав всплытие.

Щупальца плавно отпустили обескураженную Таньку, возвращаясь ко мне, а девушка, возбуждённо дыша, осела на пол, покраснев и радостно улыбаясь, но тут же слегка подлетела, потому что платформа угрожающе заскрипела

— Что это было?! — в один голос воскликнули мои супруги.

— Братик… Он жив.

— Тогда какого мы?! — переглянувшись, воскликнули Грета и Машка, но сестра покачала головой, осознавая ту массу информации, что я влил в нее за время перехвата.

— Элька отправилась к нему, — получив от меня лишь мыслеобразы, пробормотала Танька, и только тогда осознала, схватив Машу за плечи, отчего динамическая защита начала зловеще гудеть. — Мы должны вернуться!

— Если она все-таки возвращается, то все ясно… Они помогли нам сбежать не ради собственного спасения, — мрачно прошептала Машка, судорожно всматриваясь в браслет.

— Я… кх…слышу..

Грета жалобно мяукнула, но положила свою руку на запястье Машки, и та решилась, как только лифт остановился на свободном от монстров этаже, всплывающем все выше.

— Дмитрий! Дмитрий! Вызываем огонь по точкам….

С лязгом лифт опустился, и в мерном звуке вращающихся лопастей ко мне подбежала Элька. Выглядя почему-то счастливой, она посмотрела на мое тело, а затем в центр цилиндра, словно могла меня видеть.

— Я вернулась, Сашенька. Я здесь, — произнесла девушка на шелестящем языке фантомов, но я все прекрасно понял.

Отростки плавно подползли к ней, и я осторожно коснулся одного из протезов, но проникнуть внутрь не удалось. Словно почувствовав это, Элька шипами второго импланта ударила по пулеметной руке, и та, заискрив, застыла. Дымок Фантома исчез, а Ойтаци плавно влилось внутрь, вновь пробуждая конечность к жизни.

Подойдя к моему телу, Элька присела на колено и осторожно погладила мои волосы, затем подняла взгляд и сказала:

— Мы встретились, чтобы расстаться… Так, да? Хоть по-другому нельзя, я этого все еще не хочу.

— Я тоже.

Услышав мой голос, передаваемый точно так же, как интонации в простом ругательстве, пучком энергетических сигнатур, девушка печально улыбнулась и бесцеремонно уселась на мое тело.

— Я ведь Якорь, мне можно проходить через защитный барьер. Не ворочайся.

Обняв меня, Элька приблизила свое лицо к моему, словно хотела поцеловать, а затем вдруг резко впилась зубами мне в шею. Дернув имплантом девушки, я почувствовал сопротивление, удивившись диковинному способу покончить со всем. Осознание пришло слишком поздно.

— Не нужно, Элька!

Не отвечая, девушка продолжала жадно высасывать мою кровь, еще и решив поиграться: ее причмокивания были самым громким, что происходило в зале. Оторвавшись, Элька проглотила кристаллы Седрос, пропитавшие мою кровь, и, приподняв хвостом, резко швырнула меня как можно дальше от генератора, одновременно с этим прыгая в сторону цилиндра.

— Я стану Сердцем. Ненадолго, — стоя в лучах темной энергии, вплотную к мелькающим лопастям, Элька вонзила лезвия себе в грудь. — Это сложнее, чем мне казалось… Но близкие должны защищать друг друга, да? У меня нет никого ближе тебя, любимый, — болезненно улыбнувшись уголком рта, девушка протянула в мою сторону окровавленный манипулятор. — И не будет.

Я в это время вновь очутился в своем теле, толком ничего не соображая. Будто незримая сила швырнула меня снова назад, и суть не в хвосте. Конечно! Раз Элька Якорь, то у нее тоже Ойтаци внутри. Похоже, она могла стать особенной среди Миражей. Но как же это неважно! Я хочу сказать, что тоже люблю ее. Хочу ее спасти. Нет белого и черного, должен быть выход, или я уже исчерпал свой лимит везения? И было ли оно… Пытаюсь кричать, но ничего не выходит. Что-то было не так.

Я провалился сквозь пол: ноги и локти начали просачиваться сквозь металл. Мое тело мерцало, окутываясь дымкой и снова возвращаясь в норму, как будто кто-то неумело наложил видеоэффекты или решил превратить меня в оживший стробоскоп. Я мог видеть свои сосуды, кости, и через секунду все вновь принимало вид обычного тела, а вместе с тем меня словно выбрасывало наружу, обратно на поверхность пола. Все съеденное нестерпимо просилось наружу, одежда начала рваться, когда руки вдруг переставали совпадать с рукавами, а ботинки просто соскочили, стоило неосторожно двинуть ногами.

— Мы не допустим подобного, — появившись надо мной, когтистая заулыбалась. — Ты должен вновь занять место Сердца, если не хочешь, чтобы твои близкие жили в страхе до конца своих дней. Мы уже говорили, что ты слаб. Вы, люди, слишком слабы.

Попытавшись встать, я одной ногой снова провалился сквозь пол и, оступившись, все равно не смог выровняться. Подхватил щупальцем лезвие одной из погибших Миражей и шустрым росчерком полоснул по телу велоцирапторши.

— О? Ты не понимаешь? Мы уже направили убийц к твоим дорогим мешкам плоти. Это твой шанс, МетМер. Вернись на место! — угрожающе зашипела Нулевая, смахнув кровь.

— Уходи, Саша! — слабеющим голосом прошептала Элька, раскроив себе грудь. — Вблизи от Источника с ними нереально справиться! Это уже не один Мираж, это аватар, сотканный из сотен Фантомов!

Выпад сейсмикой — теперь это так легко и просто, словно пальцем шевельнуть, пусть даже тело и не слушается. Чиркнув когтями по полу, когтистая метнулась ко мне и попыталась ударить, но когти просто прошли сквозь меня, вынырнув с другой стороны.

— Хорошо. Интересный феномен… Мы потом его изучим. Ты все равно будешь вынужден повиноваться, а мы подарим тебе вечные воспоминания, — не без удивления пропели наперебой нечеловеческие голоса.

Удар, еще одна волна энергии, и я наконец-то смог встать, чтобы направлять выпады точнее: Мираж прибило к полу непрерывной вибрацией, но вспышка фантомной брони освободила ее.

— Воспоминания уже наготове, материальное недоразумение. О том, как твои самки лишаются глаз, пальцев, всей своей никчемной биологической структуры, постепенно, слой за слоем, смакуя ноцицептивные биопотенциалы! — рассмеявшись, выпалила велоцирапторша, а я метнул в нее сразу с сотню дротиков, подхваченных щупальцем с пола, тем самым истончая доспех.

Еще лучше! Столько хлама вокруг! Запущенное на полной скорости лезвие, убившее близняшку Эльки, пробило грудную клетку. Проскочив несколько метров за долю мгновения, даже не осознавая, что не бежал, а просто оказался рядом, я кое-как схватился за металл руками, с трудом удерживая его, как будто он был слишком скользким. Нарастающая сейсмическая вибрация — внутренности велоцирапторши вступили в резонанс, и в мою сторону выбросило осколки костей и шматки кровавой ткани.

— Ай-яй-яй. Глупо, ведь она была права. Мы стали вашим богом. Нас нельзя убить, а поднявший руку на бога будет гореть в вечных муках. Ведь в это вы верите, да? — практически моментально восстанавливая потерянную плоть, протараторила когтистая сучка. — Давай же, последнее предложение.

Выдернув железку, я полоснул ей по горлу Нулевой, прекрасно видя, как металл легко рассек гортань, аорту и даже позвоночник, но голова тут же встала на место, а порез словно стерли ластиком. Вместе с этим базу внезапно тряхнуло, и все вокруг закачалось, но выдержало, лишь взвывшие где-то далеко сирены говорили о протечках в лабораторном секторе.

— Я телепортируюсь. Вот этим коготком мы срежем ушные раковины с твоей мутантки, — выставив лезвие, девица осклабилась, а я увидел, что ее тело и впрямь накапливает энергию. Так хорошо видно… Я даже понимаю, куда она сейчас прыгнет, вместо телепортации, чтобы выиграть время, которое я отнимаю ударами. Похоже, даже это тело имеет предел, и перемещение слишком энергозатратно.

— Не мешай мне, тварь! — наконец-то смог я произнести, вкладывая в слова изничтожающую ненависть к чуждым тварям.

И вместе с этим нанося удар, на который рассчитывали и я, и Нулевая: напрягая ноги, она прыгнула, и я в тот же миг по широкой дуге вновь ударил лезвием на упреждение, прямо по центру груди, протыкая сердце Миража и выбивая его из грудной клетки. Шлепнувшись в моих ногах, комок белой массы подкатился ближе, все — полеломка, орган превратился просто в месиво.

Хищные глаза широко раскрылись, и девушка упала на колени.

— Ха…

Плоть плотью, металл металлом, но почти все следы Ойтаци уничтожены. Мое она не рискнет взять, Элька внутри Разлома под защитой.

— Нашли… больше не попадемся на уловку. Мы все равно загоним тебя обратно, — выдернув лезвие, Нулевая сплюнула кровь и снова жутковато расхохоталась: в зияющей дыре появилось новое Сердце, а я, обернувшись, увидел, что Элька, сидя на коленях, держит перед собой вытянутую за пределы Разлома пустую руку, с которой обильно капает кровь. В грубо разрезанной груди оранжевоглазки не оказалось Ойтаци, она вытащила его из-под защиты.

— Горите в аду, пайдо, — улыбнувшись, девушка посмотрела на меня: ее всегда яркие глаза потускнели, и она упала лицом на пол.

— А-а-а! — взвыв, Нулевая бросилась на меня и полоснула сразу всеми когтями, в прыжке ударив даже ногами — теперь к металлу добавились размашистые веерные атаки энергией. Мое тело подернулось дымкой, а из вскользь нанесенных мне глубоких ран высыпались кристаллы Седрос. — Быстро залез обратно! Уничтожим! Уничтожим всех! Тупая биомасса превратится в комок непроходящей боли! А-а-а-а!

Боль ушла, когда тело вновь стало полупрозрачным, но новый веерный выпад последовал незамедлительно, отбрасывая меня к цилиндру. Удар прямо по биополю, отзывающийся нестерпимой болью, несмотря на то, что тело почти не страдает. Такое сложно вытерпеть, но я должен!

— Тварь! — разогнавшись, Нулевая пинком врезала мне по животу, погружая дымные шипы с зазубринами глубоко в прозрачную плоть.

Я должен что-то сделать. Они в панике. Это не осмысленная атака, они не могут даже соображать, простой животный страх, все перекачивание энергии созданного тела направлено на бесконтактный бой фантомной энергией, чтобы сломать меня.

Иронично. С Лиляны все началось. И обернулось неостановимым монстром, волей миллиардов противоестественных существ со злым умыслом, готовых обречь человечество на геноцид. Если только… Что где начинается, то там и заканчивается. Укрепленные стены пошли трещинами, а из пробитых шлюзов начала прибывать вода, шустро заливая шахты лифтов.

Щупальца Ойтаци работали стабильно, несмотря на то, что меня нестерпимо молотили с яростью берсерка, а я даже не мог поставить блок из-за того, что все атаки аватара Фантомов прошивали материю, словно ее не существовало. Слишком сложные действия для отчаявшихся, и таких надо ловить на ошибках новичка. Если я не могу уничтожить ее, то я ее заблокирую.

Обломки от начавшего смердеть фаты, подхваченные моими щупальцами под шумок, сгибались и гнулись так лихо, будто работал великан, и в следующее мгновение я нацепил на когтистую грубый металлический каркас. Вновь завизжав, девица принялась резать металл, но я, подскочив, бросился вместе с визжащей ношей прямо к контейнеру, но не к тому, что мешал генератору, а к странному чану, предназначение которого Фантомы сами рассказали мне. Швыряем.

— Нас не остановит тщедушный кусок металла!

— Спасибо старине Таунсу за интуитивный интерфейс, — пробормотал я, щелкая выключателем. Раньше бы тварь просто телепортировалась, но теперь в панике фантомы полностью задействовали все скрытые резервы своей машины смерти, и я прекрасно видел, что у Нулевой просто не хватит сил на то, чтобы скрыться.

«Подготовка биоматериалов. Активация… Уровень Энергии — выше необходимого, процесс будет завершен преждевременно».

— Прости, что так ничего тебе не сказал, — с болью посмотрев на недвижимую Эльку, я упал на колени, тратя всю свою волю на сдерживание вырывающегося монстра.

Из биореактора раздался ужасающий вой, и я мог видеть, как тварь превращается в пыль прямо внутри чана. Пытается восстановить свою структуру, добавляя органику снаружи, но не справляется с этим. Еще, снова… Конец.

Мир стал беззвучным, даже шум воды исчез. Детонация: спустя несколько долгих секунд после пиликающего сигнала о завершении процесса, с беззвучным хлопком не защищенный Разломом генератор схлопнулся, превратившись в комок спрессованного металла. С треском стены поддались, пропуская огромную массу морской воды, и всю реакторную зону захлестнуло невероятным давлением, отправляя базу в пучины моря.