17

– Сью, если уж ты сама испробовала игры с виртуальной реальностью, то наверняка знаешь, что в них нет ничего опасного, – проговорила в микрофон Виктория Кессель, откинувшись на спинку своего шикарного кресла.

Вики снова звонила Сьюзен Санторини, и голос ее дрожал от волнения больше, чем в прошлый раз.

– Но я говорю тебе, Вики, что речь идет не о той программе, а о других, – Сьюзен едва не срывалась на крик. – Анжела рассказывает мне о них, и я чувствую, что они все сделаны для нее. Только для нее. Я больше чем уверена в этом. Между тем, что показывают ей и другим школьникам, есть разница…

– Возможно, разница не в программах, а в восприятиях, – ответила Вики, стараясь, насколько возможно, говорить спокойнее.

Сьюзен чувствовала, что надоела Вики своими звонками и что та тоже порядком взвинчена. Но что она могла поделать, если все происходило именно так, как она рассказывала? Всякий раз, когда Анжела рассказывала ей про игры и о том, как ей было здорово, Сьюзен пыталась понять, что, кто и, главное, зачем подсовывает Анжеле эти игры?

– И ты знаешь, почти во всех играх я вижу людей, которых я знаю, – говорила Анжела. – И тебя с папой, и даже дядю Кайла.

Судя по словам девочки, игры доставляли ей громадное удовольствие.

Сидя в своей нише на кухне, отложив в сторону работу, Сьюзен вспомнила о своем разговоре с учительницей, миссис О'Коннел. Та первой обнаружила неладное. Это она сообщила Сьюзен, что Анжела видит в программах то, чего не видят другие дети.

– Как можно ввести в программу друзей и родственников? – недоуменно спрашивала она. – Зачем? Не понимаю я этого.

Несмотря на все странности, Анжела теперь не только не боялась игр, а, наоборот, ждала их. Порой Сьюзен казалось, что она и в школу-то ходит только затем, чтобы иметь возможность посидеть в кабинке. И тут Сьюзен забила тревогу.

В который уже раз она звонила Вики.

– Нет, я уверена, что программы кто-то делает для нее, – повторила Сьюзен. – Они отличаются от тех, которые смотрят другие ученики. Иногда больше, иногда меньше, но все равно отличаются.

– Это невозможно, – ответила Вики.

– Но это так, – жестко ответила Сьюзен. – Я неоднократно разговаривала с Анжелой о программах и знаю это наверняка. И ее чувства и ощущения тоже отличаются от тех, которые испытывают остальные дети.

Голос Вики также стал резким:

– Именно это, дорогая Сьюзен, я и хотела от вас услышать. Анжела воспринимает игры по-другому. Но тут уж мы с вами ничего не можем поделать. И я бы на вашем месте не волновалась. Ничего страшного не происходит. Два человека, рассматривающих одну и ту же картину, видят ее по-разному.

Пример не убедил Сьюзен.

– Нет, – ответила она. – Здесь мы имеем дело с совсем другим.

– Но ведь Дэн смотрел программы, о которых вы говорите. «Царство Нептуна», например. И ничего странного не обнаружил.

Этот аргумент немного охладил пыл Сьюзен, но не успокоил ее. Дэн ей практически ничего не рассказывал. Буркнул что-то вроде: «Программа нормальная» – и все. «Конечно, ведь он же не видел того, о чем Анжела говорила нам», – подумала Сьюзен. Но с тех пор прошло уже два месяца, которые Сьюзен провела в постоянной тревоге за Анжелу. Дэн же за это время ни разу и не вспомнил о том происшествии. «Может быть, просто не хочет меня лишний раз расстраивать?» – спросила она себя.

– Мы с Дэном смотрели одну и ту же игру, – ответила она.

Упорство Сьюзен начало надоедать Вики. Она посмотрела на встроенный микрофон с такой ненавистью, словно видела в нем лицо Сьюзен.

– Вот видишь? Вы с Дэном смотрели программу. Потом ее смотрели другие дети, десятки детей, и никто ничего странного не обнаружил. Если ты утверждаешь, что ваша дочь способна в программах видеть то, чего другие не замечают, это не беда. Понимаю, что родителям всегда трудно слышать о… – Вики, поморщившись, поискала нужное слово и нашла его: – …о неординарности восприятия своих детей, но поверь мне, Сьюзен, что мы не делаем диски специально для какого-то ученика.

Вики прекрасно знала, что лжет. Но только так она могла еще крепче вцепиться своими холеными лапками в горло Кайла Манкрифа.

Сьюзен повесила трубку. Вики понимала, что не убедила ее, но это обстоятельство ее нисколько не беспокоило. Вики догадывалась, что еще хлебнет горя с семейством Санторини, и готовилась принять кое-какие меры, чтобы обезопасить себя. «Пора что-то делать, – решила она. – Иначе я окончательно влипну».

Но пока следовало только ждать и следить за действиями Кайла в Вашингтоне. Вики встала, подошла к венецианскому зеркалу, которое придавало ее кабинету особый уют, поправила прическу и еще раз придирчиво осмотрела себя. Вики всегда старалась хорошо выглядеть. Сейчас на ней был шелковый голубой пиджак, к которому прекрасно шли ее обычные украшения – тяжелая золотая цепь, серьги и несколько браслетов. Декольте небольшое, так, чтобы только слегка заинтересовать юношей. Довольная своей внешностью, Вики отошла от зеркала и, выйдя из кабинета, направилась к Манкрифу.

Благодаря самой Вики и электронике в «Парареальности» не было ни одной секретарши. Имелись пятеро «исполнительных помощников»: двое молодых мужчин и три девушки, одна из которых сообщала шестерым ведущим руководителям фирмы обо всех главных событиях. Всю машинописную работу, назначение встреч, подшивку документов и прочие секретарские обязанности выполняли компьютеры. Даже кофе разливали машины, которые каждую ночь вычищал и скреб Джо Ракер. Однорукий уборщик перебил их столько, что если бы не Джэйс, горой встававший за старого инвалида, Ракера давно бы вытолкали взашей. Вики всегда удивляло, почему это Джэйсон Лоури, которому совершенно безразлична чья-то судьба, постоянно защищает Джо Ракера, но она не сильно об этом задумывалась. Утром «исполнительные помощники» заливали в машины кофе и удалялись.

Таким образом, стараниями Вики Кайл не имел защитницы в виде секретарши, и поэтому доступ к нему был для нее всегда открыт. Вот и сейчас она подошла к кабинету, без стука открыла дверь и вошла. Манкриф с кем-то разговаривал по видеотелефону. Вначале Вики подумала, что это Хидеки Тошимура, но, вглядевшись в экран, поняла, что это – один из его помощников. «Плохой признак», – подумала Вики, тихонько усаживаясь на краешек дивана, подальше от объектива видеокамеры.

– Позвольте мне еще раз напомнить вам, что и программы, которые мы разрабатываем, и другие технические данные являются собственностью «Парареальности», – с ледяной вежливостью говорил Манкриф. При этом на лице его играла любезнейшая улыбка. – Никаких прав инвесторы на них не имеют.

Ни один мускул не дрогнул на физиономии подручного Тошимуры.

– Но согласитесь, что это в высшей степени странно – иметь акции компании и не иметь прав на ее собственность.

– Инвесторы имеют акции «КиберМир инкорпорейтед», но никак не «Парареальности». Согласно договору, «КиберМир» финансирует «Парареальность». Вот так обстоит дело. А владельцем «Парареальности» являюсь я один, – произнес Манкриф с плохо скрываемым раздражением.

– Мы понимаем соглашение несколько иначе, – откликнулся японец.

– Вы легко можете избавиться от своего заблуждения. Попросите своих адвокатов встретиться с моими, – предложил Манкриф. – Я полагаю, что нам с вами нет необходимости влезать во все юридические тонкости.

Намек на окончание разговора был слишком явным, каменное лицо японца вспыхнуло, а щеки задергались.

– Ну что ж, – промямлил он, – мне остается только извиниться, что я отнял у вас столько драгоценного времени.

– Ничего страшного. – Манкриф лучезарно улыбнулся. – Передайте господину Тошимуре, что я крайне удручен возникшим недопониманием. Полагаю, что наши юристы быстро уладят это досадное недоразумение.

– Искренне благодарю вас.

– Всего самого наилучшего.

Как только изображение японца исчезло с экрана, Кайл еле слышно выругался и посмотрел на Вики.

– Ты знаешь, до чего додумался этот япошка? – спросил он, кивая в сторону экрана. – Он возомнил, что часть наших программ принадлежит ему, и сейчас хочет стащить их у меня, чтобы основать собственный парк «КиберМир» в Токио.

– Ах вот оно как? – сказала Вики. Она встала с дивана, прошла по дивному красно-коричневому ковру ручной работы к столу Манкрифа и села в одно из стоящих напротив него кресел.

– Ну и что еще? – спросила она.

– В нашем соглашении написано, что мы построим в Японии филиал «КиберМира» только после того, как он заработает здесь, в Орландо.

– Совершенно справедливо.

– Конечно. Как только в его руки попадут наши программы, Тошимура немедленно откажется от сотрудничества с «Парареальностью» и начнет собственные разработки, – горячился Манкриф. – А денег там куры не клюют. Под такую идею подпишется любой гигант, взять хотя бы ту же «Сони» или «МГМ».

– А как ведет себя Свенсон? – усмехнулась Вики. – Ему еще не пришла в голову мысль основать «КиберМир» в Европе?

Манкриф раскрыл рот от изумления.

– Слушай, Вики, я об этом даже не подумал. Боже мой, это не инвесторы, они хуже всяких конкурентов!

– А ты думал, – проговорила Вики. – Так что не стоит устраивать состязания по плаванию с акулами. Не выплывешь.

– Здесь ты абсолютно права, – согласился Кайл.

– Нужно искать поддержку в Вашингтоне. Без нее ты пропадешь.

Глаза Манкрифа злобно сверкнули.

– Как прошла встреча? – продолжала Вики, делая вид, что не замечает его реакции. Она закинула ногу на ногу и вызывающе посмотрела на него. Кайл опустил голову, но на ноги Вики даже не взглянул. Потерев щеку, он вздохнул и ответил:

– Как прошла… Никак не прошла. Смит требует, чтобы мы разработали для него несколько программ. Для чего, не говорит, но установил срок – программы должны быть представлены ему до первого февраля.

– Почему до первого? – удивилась Вики.

– А я откуда знаю? – пожал плечами Манкриф.

– Ну и как ты думаешь, справимся?

– Если бы не этот проклятый бейсбол, справились бы, – угрюмо ответил Кайл.

– А на базе чего делать эти программы?

– Смит сказал, что предоставит основной аудио– и видеоматериал позже. Все, что нужно будет сделать, – ввести его в диалоговую систему.

– Что это за материалы такие?

Манкриф потер мясистые ладони.

– Ты знаешь, ничего особенного. В основном программы новостей. Видеопленки материалов Си-эн-эн и других телекомпаний.

Манкриф поежился под пристальным взглядом Вики.

– А для чего Смиту нужны наши программы?

– Не понимаешь? Как основа для разработки диалогового сценария. Чтобы знать, что может произойти, к примеру, на Ближнем Востоке, если убьют премьер-министра Израиля. Или если в Иране произойдет революция. Вот такие вещи.

– Чтобы предугадать возможное развитие событий?

– Да. Здесь нужна программа, во-первых, прекрасно выполненная графически, а во-вторых, диалоговая. – Манкриф победно улыбнулся. – Когда я рассказал Смиту о наших конфликтных играх, у него глаза загорелись, как лампочки на новогодней елке.

Она откинулась на спинку кресла и улыбнулась. Теперь Вики все поняла. А в тот день, когда ее старая подруга по колледжу, Эстер Кахан, встретилась с ней и сказала, что кое-кто в правительстве интересуется виртуальной реальностью, Вики показалось, что она просто пошутила. Но вот прошли недели, месяцы, и Эстер снова объявилась. Она позвонила Вики, поговорила с ней о том, о сем, а затем начала исподволь выяснять, чем конкретно занимается ее «Парареальность». Вики отвечала весьма уклончиво, опасаясь, не проверка ли это со стороны правительства.

Но постепенно подруги начали говорить откровеннее. Вики узнала, что Эстер работает в Белом доме. Точнее, не в самом Белом доме, конечно, а в здании рядом с ним, там, где находится постоянно растущий штат аппарата Белого дома. Но однажды Эстер рассказала и о некоем человеке из самого Белого дома, которого очень интересует виртуальная реальность. Вики была заинтригована информацией Эстер.

На склоки Манкрифа с инвесторами она смотрела спокойно до тех пор, пока вытекающая из них денежная река не превратилась в тоненький ручеек. Когда же это произошло, Вики подумала, что было бы неплохо войти в контакт с Белым домом, поскольку такое знакомство сулило не только финансирование, но и власть. К ее удивлению, убедить в этом Манкрифа оказалось значительно труднее, чем Вики предполагала. Он трясся, как осиновый лист, боялся, что его новые вашингтонские друзья могут докопаться до его прошлого. Но к счастью, в этот момент инвесторы полностью лишили «Парареальность» материальной поддержки, и Манкрифу волей-неволей пришлось отправиться в Вашингтон.

«Ну вот и все. Запасной аэродром готов, – радостно думала Вики. – Если Манкриф сядет со своим «КиберМиром» в лужу, я вырву у него из рук инициативу и сама продолжу дела с Вашингтоном. И тогда пошлю ко всем чертям и Петерсона, и тех, кто за ним стоит. Я буду работать на Вашингтон».

– Неужели нет никакой возможности предоставить Смиту то, что ему нужно к первому февраля? – спросила Вики. – Не прерывая работы над программами для «КиберМира». Очень хотелось бы убить двух зайцев, – мечтательно проговорила она. – Я думаю, что Джэйс Лоури сможет делать все сразу. В случае, если его заинтересует задание Смита.

– Нет, – замахал руками Манкриф. – Джэйсона не трогай, он сразу вцепится в эти вашингтонские задания и забросит конфликтные игры.

– Но разве это не та же конфликтная игра?

– Возможно, – согласно кивнул Кайл. – Только здесь нужен не гений, а простой исполнитель. Надежный и знающий.

Вики неохотно кивнула, показывая, что Манкрифу удалось убедить ее. Этот жест дался ей с большим трудом.

– И кроме того, – Манкриф наклонился вперед, – над заданием Смита нужно не только попотеть, но еще и придержать язык за зубами. А стоит мне только выложить его Джэйсу, как он тут же поскачет в «Вашингтон пост». И еще солнце зайти не успеет, как читатели будут знать все лучше нас с тобой.

– Но кто тогда? – Вики изобразила на своем лице крайнюю озабоченность.

– Просто не знаю, – отрешенно ответил Манкриф.

– Слушай, может быть, Дэн? – предложила Вики. – Отличный специалист. Молчаливый, дисциплинированный. Уж он-то трепаться не будет.

– Дэн? – проговорил Манкриф.

– Как ты думаешь, справится он с такой работой? Хотя, я думаю, он способен на большее, чем мы ему предлагаем. Он – инженер грамотный и в виртуальной реальности разбирается неплохо.

– Строго говоря, там нечего делать. Ну, не совсем, конечно, но основную работу уже выполнил Джэйс, осталось подчистить кое-какие детали. И ты права, Вики, мне кажется, что Дэну очень даже можно это поручить.

– Тогда оторви его от Джэйса.

– Нет, ни в коем случае. Пусть он займется заданием Смита в нерабочее время. Вечерами, в выходные. Он все равно трудоголик, согласится.

Вики подумала, что «трудоголик» – не самое подходящее определение для Дэна Санторини. «Он – серьезный, вдумчивый специалист, знает свои обязанности и четко их выполняет, – подумала она. – Человек с сильно развитым чувством ответственности. Работяга – да, но не трудоголик».

– Едва ли он согласится работать сверхурочно, – сказала Вики. – Это не Джэйс, у Дэна семья, дети…

– Я знаю, – перебил ее Манкриф. – Мы заплатим ему, дадим хорошие премиальные. Недостаточно? – Манкриф посмотрел на Вики. – Откроем счет на оплату обучения его детей. Что еще нужно?

– Думаю, этого будет вполне достаточно.

– Тогда договорились. Он и займется программами для Вашингтона. Отказать мне Дэн не сможет. Мозгов не хватит.

– Я бы поостереглась так говорить, – тихо произнесла Вики и многозначительно посмотрела на шефа. – Мозгов у него вполне достаточно. Сейчас он очень озабочен состоянием своей дочери, – медленно произнесла она.

Манкриф остолбенел. Он, не отрываясь, смотрел в глаза Вики.

– Кайл, – продолжила Вики, тщательно выбирая слова. – Я все знаю. Ты подменяешь программы, подсовываешь Анжеле игры, которые тебе делает…

Манкриф не стал ничего отрицать. Густо покраснев, он смотрел на Вики.

– Которые тебе делает Джэйс, – процедила Вики. – Так?

– Н-н-но они н-н-не вредят ей, – залепетал он.

– Нет, вредят. Ты довел девочку до нервного припадка. Это из-за тебя она упала в обморок.

– Это было два месяца назад, сейчас с ней все в порядке. Она очень любит игры.

– А тебя? – спросила Вики. – Тебя она тоже очень любит, дядя Кайл? – Вики усмехнулась.

Кайл Манкриф беспокойно заерзал в кресле.

– Ну и что? – ответил Кайл и попытался улыбнуться.

– Кайл, меня не интересует твоя личная жизнь, – снова заговорила Вики, и с лица Манкрифа тут же слетела его глупая беспомощная улыбка. – Но если Дэн узнает, что ты вытворяешь с программами для его дочери, это повредит не только тебе лично, это может повредить всей фирме.

– Он никогда не узнает:

– Узнает, – сказала Вики. – И тогда тебе конец. Ты не представляешь, кто такой Дэн. Он тихий и мягкий только до поры до времени. Когда он узнает все, он придет к тебе и расшибет тебе башку вот этой лампой.

– Манкриф невольно посмотрел на стоящую на столе массивную бронзовую лампу.

– Но я же не причиняю вреда его дочери, – продолжал бубнить Манкриф.

– А это никого не интересует. Ты подменяешь программы, и этого вполне достаточно.

Манкриф взял себя в руки.

– Дэн не узнает ничего, если ты ему не скажешь, – зло проговорил он и ткнул в Вики толстым пальцем.

– Ты туп, Кайл, – сказала Вики. – Мне нет смысла ставить Дэна в известность. Но вот если Джэйс догадается, для чего он делает эти программки… Как ты думаешь, сколько секунд понадобится Джэйсу для того, чтобы вызвать сюда журналистов?


Миссис О'Коннел почти уже не волновалась за Анжелу. Тот случай, происшедший с девочкой два месяца назад, был давно забыт. С тех пор Анжела просто-таки влюбилась в игры с виртуальной реальностью. Она почти не выходила из кабинки, готовилась в ней ко всем урокам, включая историю и чтение. Вот эта-то любовь Анжелы к программам и настораживала учительницу.

Заканчивался еще один день, до конца уроков оставалось около получаса, и миссис О'Коннел, как обычно, разрешила желающим поиграть или подготовиться к завтрашнему уроку.

– А можно зайти в кабинку и послушать музыку? – вскочила со своего места Мэри Маки. Элеонора знала, что эта программа требует двух участников, и посмотрела на подругу Мэри, затем на кабинки. Три из них были свободны.

– Анжела, не хочешь тоже послушать концерт? – спросила учительница. – Там звучит прекрасная музыка, тебе она понравится.

Анжела оторвала взгляд от экрана, на котором изучала карту штата Флорида, и посмотрела на миссис О'Коннел.

– Давайте послушаю, – ответила девочка.

Миссис О'Коннел провела девочек к кабинкам. Пока девочки надевали перчатки и шлемы, учительница подошла к своему столу, набрала номер запускаемой программы и фамилии школьников, сидящих в кабинках. По оптико-волоконному кабелю эта информация со скоростью света поступила на главный компьютер, установленный в лаборатории «Парареальности».

Как только миссис О'Коннел закрыла дверь кабинки, Анжела вытащила из кармана старую выцветшую Аманду и усадила ее на колени.

– Сейчас будет очень здорово, – прошептала Анжела. – Смотри и наслаждайся.

Анжела надела шлем и перчатки. В наушниках раздался тихий голос миссис О'Коннел. «Все подключено нормально. Можно начинать», – сказала учительница. После этих слов сразу наступила темнота, но Анжела ее уже не боялась. Она даже не держала Аманду, достаточно было одного сознания, что ее подруга рядом.

По мере того как тьма рассеивалась, Анжела услышала мягкий мужской голос:

– Одним из основных достижений человечества является создание больших симфонических оркестров.

Анжела увидела зал и сидящих в нем музыкантов. Все они настраивали свои инструменты, из которых Анжела знала и видела только виолончели, скрипки, флейты да еще тромбоны. Шум стоял ужасный, все оркестранты играли каждый свое, но была во всем этом хаосе какая-то прелесть. Анжела зачарованно смотрела на оркестр.

– На каком инструменте ты хотела бы играть, Анжела? – спросил тот же ласковый мужской голос. Перед тем как зайти в кабинку, Анжела подумала, что с ней опять будет говорить дядя Кайл, она даже ждала его, но этот голос явно принадлежал не ему.

Анжела обвела глазами оркестр. Оркестранты обернулись и, улыбаясь, смотрели на нее. Анжела застеснялась и покраснела.

– А пианино здесь есть? – тихо спросила она.

– К сожалению, нет, – ответил голос. – Может быть, сыграешь на скрипке? Или на литаврах?

– Литавры? – переспросила Анжела. – А что это такое?

После непродолжительной дискуссии выяснилось, что Анжела хотела бы поиграть на маленькой флейте пикколо. Анжела взяла лежащую на одном из стульев флейту. «Интересно, а другие девочки на чем играют?» – подумала она. Анжела пошла по сцене и увидела, что одета она теперь не в джинсы и майку, а в длинное шуршащее бархатное платье, очень красивое, но неудобное. При ходьбе ноги Анжелы путались в его широких складках.

– Шестая симфония Бетховена, – продолжал голос, – называется «Пастораль».

Анжела села на стул и заерзала по нему, расправляя складки платья. Ей, конечно, хотелось бы поиграть или по крайней мере послушать красивую музыку. Она увидела в первом ряду, среди скрипачей, Мэри Маки и начала с интересом оглядываться по сторонам, надеясь найти еще кого-нибудь из одноклассниц, но в этот момент на сцену вышел дирижер. По залу прошел шум, раздались аплодисменты, и Анжела поняла, что там, впереди, в темноте, сидят зрители. Дирижер встал за пульт, поклонился залу, а затем повернулся к оркестру и поднял палочку.

Анжела поднесла к губам флейту и начала ее разглядывать. Она не знала, как на ней играть. «А какие на ней нужно зажимать дырочки?» – тихо спросила она.

– Не нужно ничего зажимать, – ласково зашептал ей нежный мужской голос. – Ты просто возьми ее в рот и поводи по ней пальчиками. Поиграй с ней. Вот увидишь, это очень забавно. И наслаждайся… музыкой.

Дирижер грациозно взмахнул палочкой, и все, кроме Анжелы, заиграли. Она не умела играть, только беспомощно водила пальцами по флейте. Однако ее пикколо зазвучала, и звук у нее был приятный и томительный.

Но Анжеле не понравилась флейта, ее раздражало, что она играет сама по себе, без ее участия. Это было фальшиво и грустно, потому что, по сути, она обманывала весь оркестр.

И вдруг, когда прекрасная музыка начала усиливаться и подниматься вверх, оркестр внезапно исчез, и перед Анжелой развернулась другая картина – ярко-синее небо, облака и очаровательная зеленая лужайка, посреди которой стояла она, Анжела, одетая в почти прозрачные шорты и такую же прозрачную свободную блузку. Было очень жарко. Анжела услышала веселое журчание ручья, посмотрела в его сторону и увидела лошадей и маленьких жеребят.

Под звуки очаровательной музыки Анжела пошла к лошадям. Идти босиком по мягкой траве было очень приятно. Вокруг пели и перелетали с ветки на ветку красивые птицы.

Все здесь, заметила Анжела, двигалось в такт музыке. Даже облака, казалось, тоже выдерживают ее ритм. Анжела улыбнулась, а затем звонко рассмеялась, увидев, как из своих норок выбегают кролики. Затем раздалось шуршание листвы, и из зарослей леса начали выходить олени. Все звери направлялись к ручью. Грациозно выгнув шеи, лошадь и жеребенок пили из ручья. Анжела никогда не ездила верхом, но ей вдруг показалось, что она легко вспрыгнет на спину лошади. И действительно, не прошло и нескольких секунд, как Анжела уже скакала по лужайке, а затем лошадь перебралась через ручей, унеся Анжелу на другой берег.

Анжела чувствовала себя великолепно, она была счастлива. Подпрыгивая на спине лошади, вцепившись обеими руками в ее гриву, она мчалась вперед. Вскоре лес кончился и началась прекрасная бескрайняя равнина. Анжеле казалось, что она тянется до самого горизонта. Повсюду она видела табуны лошадей. Иногда лошади, развевая гривами и поднимая клубы желто-серой пыли, проносились совсем рядом с Анжелой.

Лошадь повернула назад. Равнина кончилась, и начался тот же самый лес. Анжела снова увидела сверкающую на солнце разноцветными красками листву. Потом лошадь доскакала до ручья, где перешла на шаг, и вскоре остановилась.

Анжела не успела моргнуть глазом, как опять очутилась на сцене, среди оркестрантов. Глаза ее были устремлены на дирижера, в руках она продолжала держать все ту же флейту. Внезапно Анжеле показалось, что она хорошо знает дирижера. Она пригляделась, но он стоял боком и постоянно махал палочкой, загораживая руками лицо. Зажегся свет, но Анжела так и не смогла увидеть дирижера, его начали застилать неизвестно откуда взявшиеся облака. На какое-то мгновение ей почудилось, что это ее папа, во всяком случае, ей вдруг страстно захотелось, чтобы он им оказался. Но когда дирижер наконец повернулся, Анжела увидела дядю Кайла. Он сначала улыбнулся Анжеле, а затем помахал ей рукой. Потом он исчез, и на месте дирижера снова появился какой-то незнакомый человек.

Музыка кончилась, и другой, непонятно чей голос произнес:

– Игра закончена. Пожалуйста, снимите шлем и перчатки.

Выходя из кабинки, Анжела думала, что дядя Кайл все-таки какой-то странный. «Почему он появляется во всех играх? – недоумевала она. – Почему только в моих?»

Загрузка...