Смертельная мечта

15

Дэн удивленно заморгал. Он никак не мог понять, как он попал сюда, в свой родной Янгстаун. Та же пыльная улица, те же ряды неприглядных домов. Даже ребята и девчонки, играющие на тротуаре, те же самые, какими он видел их в детстве. Они машут ему, что-то кричат. Интересно, а он сам как выглядит?

«Но ведь этого не может быть, все давно выросли. И я вырос», – убеждал он себя.

Внезапно Дэн улыбнулся – он все понял. «Это же игра. Имитация, – обрадовался он. – Но как здорово сделана! И откуда этот чертов Джэйс знает, где я жил и с кем играл?»

Дэн прошел мимо табачного магазина, где он и его приятели покупали книжки комиксов. Вот и мистер Штайн, все такой же толстый. Он тоже приветливо машет Дэну. Улыбается. «Дьявол. Но как я попал в эту игру?» – спросил себя Дэн и не смог ответить.

Вдруг около одного из уличных фонарей он увидел доктора Эпплтона.

– А вы что здесь делаете? – спросил его Дэн. – И откуда вы тут взялись?

Внезапно фигура доктора растворилась, а на ее месте оказался Джэйс в черном костюме наемного убийцы.

– Приготовься, Данно, – сказал он.

– Но у меня нет оружия. И это уже другая игра, про ковбоев. Меня там нет.

– Зато я здесь есть, – прохрипел Джэйс и выхватил сразу оба револьвера. Дэн увидел вспышки и почувствовал, как в грудь ему ударили пули. Они сшибли его с ног и принесли боль. Дикую, невыносимую боль.

Дэн скинул с себя намокшее одеяло и вскочил. Он задыхался, ему казалось, что грудь его разрывается.

– Дэн, что с тобой? – взволнованно спросила его Сьюзен и, дотянувшись до стоящей на ночном столике лампочки, включила ее. – Господи, да что же с тобой происходит? – воскликнула она.

Дэна шатало, дыхание его становилось хриплым и прерывистым. Он схватился за грудь.

– Сон… – прохрипел Дэн. – Я снова был там…

Сьюзен вскочила и начала судорожно шарить по ящикам, пытаясь найти ингалятор. С момента своего приезда во Флориду Дэн ни разу им не пользовался.

– Не разговаривай, – приказала Сьюзен. Обнаружив наконец ингалятор, она подошла к Дэну. Дрожащими руками он снял колпачок, с трудом разжимая зубы, сунул ингалятор в рот и нажал на разбрызгиватель. В горло ударила едкая струйка эпинефрина. Дышать сразу стало легче.

Сьюзен поправила подушку Дэна, положила на нее еще одну и помогла Дэну лечь.

– Здесь это у тебя первый приступ астмы. Все время, пока мы здесь, ты спал нормально, – проговорила Сьюзен.

– Мне приснился страшный сон, – отрывисто произнес Дэн. – Кошмар какой-то.

Сьюзен легла под одеяло.

– Все прошло, Дэн. Не волнуйся, это был всего лишь сон, – приговаривала она, поглаживая мужа по груди. – Успокойся.

Затем Сьюзен выключила свет и, немного подождав, пока дыхание Дэна окончательно не войдет в норму, уснула, положив голову ему на плечо.

«С чего все началось? – снова задал себе Дэн тот же самый вопрос и сразу же ответил: – С той самой перестрелки. Джэйс – скотина. Сколько уже недель прошло, а я все только об этой пальбе и думаю».

Дэн прищурился. Лучи заходящего флоридского солнца били ему прямо в глаза. Обратная дорога в Орландо оказалась намного короче.

Шоссе было почти пустым, лишь редкие грузовики да туристические автобусы, невзирая на ограничительные знаки, со свистом и ревом проносились мимо «хонды». Дэн посмотрел на сидящую рядом Анжелу. Прислонившись головой к полуоткрытому боковому стеклу, девочка крепко спала. Выбившиеся из косичек волосы золотистыми ниточками блестели на солнце. Ремень безопасности сполз с худенького плечика Анжелы. Дэн подумал, что неплохо бы получше пристегнуть ремень, но не захотел терять время на остановку. До дома оставалось не так уж много километров. Совсем рядом промчался огромный тяжелый грузовик с прицепом, заставив старенькую машину Дэна задребезжать. Дэн решил поднажать, ему не терпелось оказаться дома. «Ремень поправлю потом, – подумал он. – Минут через десять будет поворот, все равно придется останавливаться и платить за проезд. Да, ну и гребут же здесь деньги. Нигде не проедешь бесплатно».

Весь день Дэн с Анжелой провели в космическом центре имени Кеннеди. Дэн очень удивился, увидев, как Анжела, раскрыв рот, разглядывает громады ракет и лежащие на боку двигатели «Сатурн-5». Раньше Анжела не проявляла никакого интереса к космической технике. Здесь же она то и дело восклицала: «Папа, да это же целый кит! Нет, больше, чем десять китов!» Здание сборочного цеха, где монтируется внутренняя начинка ракет и где они ставятся вертикально, потрясло Анжелу. Но, зайдя в него, она просто остолбенела – стоящий в здании «Шаттл» казался в нем жалкой детской игрушкой.

– Это самое высокое здание в мире, – сказал Дэн, нагнувшись к уху Анжелы. Временами приходилось даже кричать, чтобы перекрыть восторженные крики туристов. – Оно такое высокое, – продолжал Дэн, – что иногда внутрь его заходят облака, и тогда здесь идет дождь.

Анжела, казалось, не поверила Дэну. Космические корабли произвели на нее сильное впечатление. Она то и дело щелкала своим маленьким фотоаппаратом, слабая вспышка которого тонула в свете профессиональных блицев.

Если Анжела и вспоминала о том, что с ней произошло в школе, то не показывала виду, что это продолжает волновать ее. По дороге на мыс Канаверал она много говорила и о миссис О'Коннел, своей учительнице, и о ребятах из своего класса, и о приближающемся Новом годе. Ее в основном интересовало, ставится ли во Флориде, где никогда не идет снег, новогодняя елка. По мнению Анжелы, Новый год без снега – это очень скучно, и поэтому даже те ели, которыми были обсажены все дороги, казались ей непригодными для праздника. За все время дороги от Орландо до мыса она ни разу не упомянула об играх с виртуальной реальностью. Возвращаясь назад, в Орландо, Дэн все время думал о своей встрече с доктором Эпплтоном.

На базу «Патрик» они приехали еще до одиннадцати. Дэн оставил Анжелу на попечение дежурного, улыбчивой молодой женщины в новой форме лейтенанта ВВС, а сам направился к видеотелефону. Обернувшись, он увидел, что Анжела уже сидит за столом дежурной и разглядывает журналы с яркими фотографиями ракет и самолетов.

В небольшой комнате, где располагался ряд видеотелефонов, было душно. Дэн усмехнулся. Он ожидал увидеть громадные экраны, такие же, как в кабинете Манкрифа, но вместо них на стенах висели пожелтевшие рекламные плакаты. Вдоль одной из стен стояли видеотелефоны, они состояли из обычных телевизоров, причем старых моделей, и микрофонов. Стулья были тоже не первой свежести, потертые и продавленные.

Дежурный сержант провел Дэна к одному из видеотелефонов. Дэн сел на стул и внезапно почувствовал себя студентом. Сержант включил аппарат, на экране забегали полосы, затем появились разноцветные круги… Минут пятнадцать потребовалось Дэну, чтобы дозвониться до Дэйтона и связаться с Эпплтоном.

Он появился перед Дэном в своей обычной рубашке с короткими рукавами, галстук был немного спущен. Дэн сразу узнал его: этот галстук несколько лет назад он сам подарил доктору на Рождество. Дэн с удивлением заметил, что лицо доктора, с появившимися на нем новыми резкими складками, было осунувшимся и мрачным. Эпплтон еще больше полысел и выглядел много старше своих лет.

– Доброе утро, Дэн, – произнес Эпплтон.

Дэн непроизвольно посмотрел на часы – было почти половина двенадцатого. – Доброе утро, доктор.

– Извини, что я отнимаю у тебя твой выходной, – Эпплтон вздохнул, – но мне очень нужна твоя помощь.

– Что случилось?

Эпплтон немного помолчал.

– Ты помнишь Джерри Адера? – вдруг спросил он.

– Адера? – Дэн задумался.

– Один из наших лучших летчиков-истребителей. Ас, капитан. Запоминающийся человек, у него очень густые волосы, но все седые. Помнишь?

Дэн неуверенно пожал плечами.

– Так сразу припомнить не могу, – ответил он. – А что с ним случилось?

Дэн увидел, что Эпплтон чем-то подавлен и не хочет, а точнее, не может заставить себя говорить.

– Он умер, – произнес наконец Эпплтон. – Погиб во время испытания программы для «Ф-22».

«Ну и что?» – едва не выпалил Дэн, но вовремя сдержался. Внезапно он догадался, какие именно слова не хотел произносить Эпплтон. «Ах, вот оно что, – похолодел он. – Этот летчик умер во время испытания программы, которую мы с Джэйсом разрабатывали».

– Вы думаете, что во время испытаний он подвергся излишнему физическому воздействию? – спросил Дэн.

– Не знаю, – ответил Эпплтон.

– Доктор, скажите прямо. Не нужно юлить. Ведь вы думаете, что его убила программа, так? Та самая, которую делали мы с Джэйсом.

Доктор поморщился и пожал сухонькими плечами.

– Нет, этого не может быть, – сказал Дэн. – И вы это хорошо знаете. Какой бы сильной программа ни была, это всего лишь имитация. Даже силы ускорения мы не могли приблизить к реальным, к тем, которые действуют на летчика в настоящем воздушном бою. Все, что делает летчик во время испытаний, – это сидит и реагирует на обстановку, которую ему задает программа. Как она вообще может кого-нибудь убить?

– С момента гибели Адера прошло почти два месяца, и за это время мы раз сто просмотрели и проверили программу и ничего необычного не нашли, – удрученно заметил Эпплтон.

– А кто-нибудь, кроме него, еще испытывал эту программу? – спросил Дэн.

– Никто. Я повторяю, все эти два месяца мы только и делаем, что проверяем и перепроверяем ее. Ты, конечно, прав, сильного физического воздействия она не оказывает.

– Отчего он умер?

– Сердечный приступ.

Дэн хмыкнул и покачал головой:

– Ну, а это уж совершенно невозможно. Довести до сердечного приступа никакая программа не в состоянии. Она может угробить только тех, кто ее составляет, но никак не испытателя.

Дэн не ожидал, что Эпплтон примет его шутку, но доктор улыбнулся.

– И ты тоже так думаешь, – проговорил он. – Неудивительно. Какой отец признается, что его дитя способно убивать?

– Программа не имеет таких сил, чтобы кого-нибудь довести до инфаркта, – упрямо повторил Дэн.

– Мартинес сам хочет проверить ее, – сообщил Эпплтон.

– Ральф? А разве его не списали?

– Да, ему запрещено летать, – подтвердил доктор. – Но испытание программ – это не полет, здесь врачи не могут ничего запретить ему. И чего волноваться? Раз ты говоришь, что программа вполне безопасна… Пусть проверяет.

– Давление у Ральфа все такое же плохое? – спросил Дэн.

– А с чего бы ему улучшаться? – снова улыбнулся Эпплтон.

Дэн молчал. С одной стороны, ему очень хотелось сказать, что гибель одного пилота во время имитационного полета абсолютно ничего не значит, что, несмотря на высокое давление, Ральф может смело испытывать что угодно, но произнес Дэн совсем другое:

– Вы говорите, Адер умер от приступа?

– Совершенно верно.

– Здесь скорее всего виновата не программа. Это, как мне кажется, простое совпадение. Трагичная, нелепая случайность.

– Я думал, может быть, ты смог бы как-нибудь приехать к нам, – сказал Эпплтон. – Мне бы очень хотелось, чтобы ты взглянул на программу. Черт его знает, может быть, мы чего-нибудь упустили из виду.

«Только этого мне и не хватало», – с грустью подумал Дэн. Он предполагал, что Эпплтон может попросить его приехать, но втайне надеялся, что этого все-таки не произойдет.

– Мы бы оплатили тебе и поездку и все прочее…

– Доктор, я действительно не могу приехать, – негромко заговорил Дэн. – Я работаю здесь как проклятый, даже детей не вижу. Босс то и дело подгоняет… – голос Дэна стал совсем тихим.

– Я так и думал. Извини, Дэн, мне не следовало отрывать тебя от дел.

«Да, черт подери, но ты же все равно оторвал, – чертыхнулся Дэн. – Ишь, какой совестливый».

– В конце концов, здесь нет твоей вины, – продолжал Эпплтон, но Дэн сразу понял, что на самом деле доктор думает иначе. Над программой для «Ф-22» они начали работать вдвоем с Джэйсом, но после того, как Джэйс ушел в «Парареальность», дорабатывал ее уже один Дэн. Он продолжал улучшать ее, кое-что модифицировал, но ничего не придумывал сам, а по каждой мелочи консультировался с Мартинесом. И тот же Мартинес просил сделать программу как можно жестче, максимально приближенной к воздушному бою.

– Чтобы лишний раз побыть с Анжелой, мне пришлось даже взять ее сюда с собой.

– Я могу прислать за тобой истребитель, – бесстрастным голосом предложил Эпплтон. – В пятницу вечером вылетишь с мыса Канаверал, а вечером в воскресенье прилетишь обратно. И домой тебя отвезут.

– Нет, доктор, – отрезал Дэн, понимая, что выглядит не лучшим образом. Он до боли сжал сиденье стула и повторил: – В самом деле не могу, доктор.

– Ну ладно, – ответил Эпплтон, и лицо его еще больше помрачнело. – Что поделать.

– Давайте я приеду к вам после апреля, когда немного разгружусь с работой, – предложил Дэн. – Сейчас меня просто завалили.

– Ральф хочет испытать программу на этой неделе.

– А может быть, это и к лучшему, – встрепенулся Дэн. – Сам убедится, что с ней все в полном порядке. И тогда вы убедитесь, что я прав, – смерть этого пилота – простая случайность.

Эпплтон неуверенно пожал плечами и сунул в рот свою черную трубку. На скулах заиграли желваки.

– А как дела у Джэйса?

– Весь в идеях, как обычно, – ответил Дэн.

Эпплтон улыбнулся, но улыбка у него вышла кислой.

– Ну, ладно, – проговорил он. – У меня к тебе будет еще одна просьба.

– Какая?

– Поговори с Джэйсом, Дэн. Может быть, он сможет что-нибудь подсказать.

– Конечно, конечно, – ответил Дэн.

– Большое спасибо.

– Да не за что пока.

– Может быть, сможешь позвонить мне ближе к концу недели? Я хотел бы еще раз поговорить с тобой до того, как Ральф сядет в имитационную кабину.

– Хорошо, позвоню, – ответил Дэн.

– Тогда до свидания.

– Послушайте, доктор. Извините меня, но у меня сейчас большая напряженка. Серьезно, я бы приехал, но сейчас просто не могу.

– Ничего, ничего, я все понимаю.

– Но это не значит, что я совсем отказываюсь. Как только у нас станет немного поспокойнее, я попробую вырваться к вам.

– Не стоит извиняться, Дэн, я очень понятливый человек. И кто знает, может быть, ты прав и программа здесь ни при чем? Просто я такой перестраховщик.

– Во всяком случае, я обязательно поговорю с Джэйсом и позвоню вам, – пообещал Дэн.

– Поговори, пожалуйста.

Резкий звук клаксона вывел Дэна из задумчивости. Позади, в каких-нибудь двадцати сантиметрах от бампера его «хонды», шел трейлер. Дэн бросил взгляд на спидометр. «Всего шестьдесят восемь километров в час, – раздраженно подумал он. – Иду по правой полосе. Левая совершенно свободна. И чего этот сукин кот сигналит? Давно бы обошел».

Дэн нажал на газ, и стрелка спидометра начала подниматься к семидесяти километрам. Слева прогрохотал еще один грузовик. Старенькую «хонду» тряхнуло с такой силой, что она едва не вылетела на обочину.

«Наверное, водителями грузовиков становятся те, кому не удалось выбиться в летчики-истребители. Ума нет, а гоняют как сумасшедшие. Вот где без всякой имитации инфаркт схватишь».