Служебный роман для богини любви 2

Глава двадцать пятая

В дом Вериара не занесли — просто потому, что он элементарно не пролез бы в дверь, — зато работящие скелеты быстро соорудили для него навес, а к холодам пообещали построить что-то на подобии гаража с обогревом.

И с достаточно широкой дверью, чтобы дракон мог свободно туда заходить, а не застревал каждый раз, подергивая лапами в воздухе.

Я проводила взглядом скелета, в одиночку волочившего огромный столб и на предложение помочь заявившего, что ему это только в радость, и повернулась к Себастьяну.

— Они такие старательные… Не то что мои купидоны.

— Твои купидоны живые, — отметил мой муж. — Они хотят денег, славы, женского внимания, в конце концов… Разного, в общем.

— Но ведь это тоже… Не совсем мертвые, — я попыталась подобрать максимально корректную формулировку.

— Да, это так, — утвердительно кивнул Себастьян. — Не совсем мертвые. Но и не до конца живые, понимаешь? Им был дарован второй шанс. Я говорил с Брэем… Он говорит, что получает удовольствие уже от того, что может хоть так дожить свою жизнь. Приносить пользу. Они видели то, что обычно скрывают от живых. Им больнее, но, с другой стороны, это их мотивация.

Я только кивнула.

На самом деле, вряд ли это было возможно осознать до конца. Мадам Дюбо упоминала кое-что о том, что ей довелось пережить, но тоже без особых подробностей. Никто из бывших мертвецов не хотел дать нам с Себастьяном шанс понять, что же с ними стряслось на самом деле и через что им довелось пройти, чтобы вновь, хотя бы в таком виде, дожить собственную жизнь. Наверное, это было действительно больно и страшно.

Но я утешала себя тем, что сейчас они наслаждались каждым мгновением и явно не собирались предаваться грусти.

— И ты не печалься, — будто прочитав мои мысли, кивнул Себастьян и обнял меня за плечи. — Пойдем. Завтра трудный день, тебе надо отдохнуть.

— Я хотела еще поговорить с Вериаром. Ты иди, — кивнула я. — А я присоединюсь попозже. Хорошо?

Себастьян кивнул.

— Тогда пообщаюсь еще с Брэем, он говорил, у него есть несколько деревень на примете, где переизбыток живых мертвецов. Надо определить координаты, как туда добраться… И узнать, нет ли рядом где кладбища, чтобы не гонять толпу туда-сюда.

— Удачного разговора, — искренне пожелала я.

— Спасибо.

Себастьян напоследок поцеловал меня в щеку, словно таким образом пытаясь напомнить, что он искренне меня любит и всегда будет рядом со мной, в любую минуту, даже если придется преодолевать невероятные трудности, и уверенно направился в дом. Я же втянула носом еще теплый, но уже с некими осенними нотками воздух и зашагала к Вериару.

Дракон развалился на горе сена под навесом и почесывал пузо. Он был сыт — Томас в плане кулинарии мог угодить самому царю, не только уставшему от полуфабрикатов дракону! — и явно намеревался забыться сладким сном, потому недовольно зафырчал, когда меня увидел.

Я устроилась рядом и подняла взгляд на скрывавшую ночное звездное небо крышу. Дождь сегодня не планировался, было еще достаточно тепло, и я понимала, что дракон, скорее всего, не замерзнет и не потерпит иных неудобств, но все равно с интересом косилась на него, подумывая, как он перенесет это испытание.

— Как думаешь, — наконец-то нарушила тишину я, — у нас с Себастьяном все получится?

— Вы вытолкали меня из Лабиринта! — воскликнул Вериар и, как мне показалось, недовольно клацнул зубами. — Разумеется, у вас все получится! Потому что более упорных и уверенных в своей победе людей я прежде попросту не встречал.

Признаться, дракон звучал весьма убедительно. Если нам удалось не развалить половину Лабиринта и при этом освободить оттуда его вечного пленника, может, и другое выйдет…

— Я столько лет дышал свежим воздухом исключительно через дверь, что уже стал забывать, как на самом деле прекрасно наслаждаться звездным небом и красотами природы, — продолжил Вериар, явно радуясь своей внезапной свободе от Лабиринта. — Эх, заживу теперь!..

— Ну, чтобы зажить, тебе придется еще немало над собой потрудиться, — отметила я. — Чтобы избавиться от лишнего веса…

Вериар зафырчал.

— И наконец-то суметь летать.

Он тяжело вздохнул.

— Вот знаешь ты, девчонка, как меня мотивировать! Прекрасное небо! Осеннее, летнее, зимнее, весеннее… В каких только состояниях я его прежде не видел! Летал в грозу, в метель и в бурю! А теперь в грозу, в метель и в бурю я могу только перекатываться, как тот шарик с короткими лапками…

— Такова жизнь, — отметила я. — Похудеешь — опять сможешь летать.

— Так сказала, будто это очень просто, — закрыл глаза Вериар. — Я всю жизнь был толстым!

— Не всю. Ты ж сам сказал, что летал когда-то.

— Летал! — взвился он. — Ладно! С вами, молодыми, спорить… Ты пришла рассказывать мне о пользе спортивных упражнений?

— Нет, — покачала головой я. — О пользе спортивных упражнений я буду рассказывать тебе завтра, Вериар. А сегодня я пришла кое-что у тебя попросить.

Дракон подозрительно воззрился на меня.

— Золота не дам, — предупредительно промолвил он.

— Мне не нужно золото, — пожала плечами я. — Так что ты можешь оставить его себе. Если оно у тебя, конечно, есть…

Дракон заикнулся уж было о своих несметных запасах, но вовремя решил, что мне, посторонней, знать о его богатствах совершенно необязательно, и решительно умолк.

— Я хочу перестроить Лабиринт, — поняв, что дальше молчать будет уже как-то не слишком культурно, заявила я.

В отличие от меня, Вериар не заботился о длине пауз. Эта длилась минут пять, если не больше, и за то время он успел как минимум пятнадцать раз досадливо клацнуть зубами.

— Да ты, должно быть, с ума сошла, — вздохнул Вериар. — Что ты еще хочешь сделать с этими бедными коридорами?

— Оптимизировать их, — решительно заявила я. — Убрать все эти десятки поворотов, которые ведут непонятно куда, а часто и вовсе в тупик. Снести лишние стены, заблокировать двери, которые не используются, или убрать их насовсем. Тех, кто пользуется дверьми как порталом, и вовсе реорганизовать. Кто-то останется, да — куда ж деть кузницу Георга?! — но некоторые пользуются порталами, чтобы заниматься в пятом измерении бумажной работой! Ты всерьез полагаешь, что это достойная трата времени и сил? Что на то необходимо выделять такие глобальные ресурсы?!

— Нет, не необходимо, — со вздохом ответил Вериар. — Но от того, что ты бездумно сделаешь новую пристройку и попытаешься перегнать туда очередной кочевой народ — то есть, кочевой отдел, — ровным счетом ничего не изменится. Люди ничего не понимают в Лабиринтах! Тем более, люди, которые двадцать четыре года провели в совершенно чужом мире.

Я улыбнулась. Конечно, назвать себя мастером по знанию Лабиринтов я не могла — я и в Канцелярии-то до сих пор путалась, не говоря уж о чем-то большем, — но зато в людях, а точнее, в мыслящих существах кое-что понимала. И, судя по тому, как Вериар умолял не капать противным маслом на его роскошную чешую, он был очень заносчив и себялюбив. Даром, что сам же запустил себя до невероятного состояния и не мог пролезть в отнюдь не узкую дверь Лабиринта.

— У меня есть знаток, — промолвила я, который отлично понимает во всяких Лабиринтах.

— Это не всякий Лабиринт! — возопил Вериар. — Это исключительнейший Лабиринт!

— В таком случае, мой знаток отлично разбирается в построении этого исключительнейшего Лабиринта. Я нисколечко не сомневаюсь в том, что он сможет там все правильно обставить и подскажет оптимальный план для перестройки. Я доверяю его мнению больше, чем своему.

В темноте было плохо видно, но мне показалось, что дракон прищурился и повернулся ко мне.

— Издеваешься? — прорычал он. — Не может быть такого знатока! Нет ни одного живого существа…

— Есть, — твердо промолвила я.

— И кто же он?!

— Ты, разумеется.

Вериар клацнул зубами. Попроси я его напрямую, наверняка услышала бы самоуверенный отказ. Вериар явно не собирался трудиться над мировым балансом — если он не может заставить себя начать худеть, то о какой общественной помощи может идти речь?!

Но теперь, когда я минут пять расхваливала своего знатока, дракон просто не мог сказать, что это не в его силах.

— Да, — выпятил он грудь, — я могу! Но с чего б это я должен это делать?

— А с чего б это мы должны строить вокруг тебя подходящий для дракона дом?

— Потому что вы хотите мне помочь.

— А разве ты нам не хочешь?

Вериар едва не зарычал от раздражения.

— Вот уж, хитрая девчонка! — заявил он. — Ладно. Да, я действительно знаю, что делать с Лабиринтом и как перестроить его так, чтобы он стал более пригоден для нормальных целей. Это не так уж и сложно, если по правде…

— И ты, разумеется, нарисуешь мне этот план и в деталях перескажешь, что делать.

Струйка дыма, вырвавшаяся из драконьей пасти, показывала, что он совершенно не желает рисовать мне какой-либо план, но спорить дракон все равно не решился. Вероятно, мой расчет на то, что он не захочет терять крышу над головой в виде амбара, все-таки сработал.

— Ладно, — сдался он. — Меня все равно от несварения желудка мучает бессонница. Так уж и быть, я подготовлю план.

— К утру.

— К утру, — покачал головой дракон. — Шантажистка.

Я поднялась с сена, отряхнулась и внимательно взглянула на Вериара. Он не выглядел таким уж недовольным и оскорбленным. Должно быть, для дракона нарисовать план перестройки лабиринта оказалось не настолько непосильной задачей, как он хотел бы показать. Но ведь продемонстрировать характер-то нужно!

— Хочешь жить — умей вертеться, — пожала плечами я наконец-то. — А ни одна богиня любви не будет нужна своему народу, если она не попытается хоть как-нибудь облегчить его участь…

— Ну да, ну да, конечно же, — рассмеялся Вериар. — Богиня любви… В нашем случае это всего лишь должность, детка.

— Да, должность. Как врач. Но бывает врач по должности, а бывает врач по призванию. Надеюсь все-таки, что у меня второй случай. Хорошей ночи, Вериар.

Дракон рассмеялся мне в спину, но я нисколечко не сомневалась: план Лабиринта будет. Переделанный не абы как, а так, как нужно!