Случайный многожёнец

35

Вечером вернулся Ойдо, рассказал, что в устье Сивы стоит лодка Сагита. Белов обрадовался и стал готовиться к выкупу мужчин, выбрал очередное зеркало, взял четыре стопки дешёвого тонкого стекла, но с резным узором, на всякий случай. С собой на переговоры взял Ойдо, а Силя со второй лодкой спрятался в кустах.

Ранним июльским утром Белов подошёл к лодке торговца и крикнул,

- Выхода Сагит, я уже здесь, жду с нетерпением.

Из лодки, стоявшей на якоре недалеко от берега, высунулась голова охранника, затем показался улыбающийся Сагит. Переговоры вели на берегу, прогуливаясь на пригорке. Постоянно улыбаясь, Сагит рассказал Белову, что привёз для него двух опытных кузнецов, двух непревзойдённых чеканщиков, да ещё всех живых пленников. Белова насторожила формулировка "живых",

- Сколько пленников ты привёз, мы договаривались обо всех, а не обо всех живых.

В таких случаях Белов предпочитал три раза уточнить, чем быть обманутым.

- Я честно выкупил всех твоих сородичей, которых привезли живыми в Усть-Итиль, но один из них умер ещё раньше, по дороге на юг. Его я не привёз, - грустно опустил глаза Сагит, явно боясь разрыва договорённости.

- Выпусти двоих пленников, пусть поговорят с моим другом, - Белов показал на Ойдо.

Двое пленников подтвердили, что один из тывайцев ещё по дороге на юг умер от сильного удара по голове, которым его оглушили в Тывае. Остальные пленники были на месте. Ойдо уточнил, все ли остальные живы и целы. К счастью, никто не был покалечен, хотя исхудали все здорово. Казалось, и так невзрачным уграм худеть дальше некуда, ан нет, оказалось, есть куда. Белов, в глубине души, сомневавшийся и в такой удаче, постарался не показать этого. Он успокоил купца, что договорённость остаётся в силе, и передал ему зеркало.

- Однако, одного человека не хватает, но не буду же я отрезать кусок от зеркала, так? - улыбнулся Белов, глядя на вспотевшего от испуга купца, - цену недостающего человека надо возместить другим товаром. Какой товар у тебя есть, Сагит?

Счастливый купец велел вывести всех пленников и четверых мастеров, с которыми Белов тут же начал разговаривать, опасаясь обмана. Все четверо сносно говорили по-славянски и довольно уверенно отвечали на вопросы, осмотрев их инструмент, Белов убедился в честности купца. Мастера пояснили, что в рабство попали при набеге соседнего племени, ещё пять лет назад. Все эти годы работали в Усть-Итиле у богатого купца, которому Сагит продал зеркало, а в придачу к золоту взял их, мастеров. Пока они разговаривали, подручные Сагита вынесли на берег образцы товаров, порадовавшие Белова. Самым интересным товаром для Белова оказалась бочка с нефтью, но там ещё были отрезы шёлка, сухофрукты, свежие персики, слиток меди, корзина с хлопком. Белов начал торговаться и выторговал все пять бочонков нефти, которые были у Сагита, весь хлопок в десяти корзинах, который он вёз неведомо зачем, видимо, купил случайно по дешёвке. Ещё взял три слитка меди, отрез шёлка и корзину персиков на остаток. Сагиту было очень трудно торговаться, он не раз пожалел, что сам написал в первой купчей истинную цену невольников, проданных Белову. Как он жалел об этом, было написано на его лице.

После оформления купчей, Белов показал Сагиту одну стеклянную стопочку, затем вторую, третью, четвёртую. Реакция купца была вполне ожидаемой, посуда его очень заинтересовала. Белову нужны были поставки нефти и хлопка, да и шёлк не помешал бы. Сагит задумался, пообещал успеть обернуться этим летом, договорились встретиться здесь же и обговорили объёмы и цену поставок, к концу сентября Сагит успевал обернуться. После отплытия купца Белов не дал бывшим невольникам рассиживаться на родном берегу, все быстро поплыли вверх по Сиве. В Бражине он отпустил мужчин к родным, сам занялся устройством на жительство южан-мастеров. Временно Белов устроил их в пустующий сарай, но постройку домов собирался организовать в ближайшие дни.

Огромное удовольствие, даже наслаждение, доставил Белову разбор покупок. Только та нефть, которая была уже закуплена, давала возможность выработать более ста литров бензина, этого хватало не только на всю весеннюю посевную, но и на экстренные поездки на моторной лодке. Сейчас можно было не экономить бензин, вернуться к использованию бензопилы, а в перспективе прокатиться на мотоцикле. Жаль, дорог от Бражина никуда не было, но где-то дороги должны быть. Не меньше нефти обрадовала Белова покупка хлопка, это практически чистая целлюлоза. От неё оставалось два шага до получения бездымного пороха. Ещё зимой Белов думал о бездымном порохе, но останавливала необходимость получения целлюлозы из подручного материала - камыша, веток и тому подобное. Качество такой целлюлозы было бы отвратительным, соответственно и порох никудышным. Зато сейчас, до получения пороха оставалось только добыть достаточно чистую концентрированную кислоту, в чём Белов не сомневался. За зиму он надеялся выработать достаточно пороха для снаряжения использованных патронов. Перспектива остаться безоружным через пару лет уже не маячила перед ним. Шёлк Белов отдал Ларисе, часть куска - Владе, должны близкие родственники выделяться своим достатком. Тем более, что Белов предвидел сложные разговоры с освобождёнными мужчинами, которым очень не понравится власть Белова, установленная за их отсутствие.

Через два дня безделья и праздничных встреч, когда все обменивались воспоминаниями и расспрашивали друг друга, Белов объявил общее собрание для всех, старше двенадцати лет. Он надеялся на поддержку молодёжи, которым очень понравилась более разнообразная и интересная жизнь в Бражине, многие подростки почувствовали себя взрослыми, кормильцами семьи. Получать оплеухи от отца и старших братьев теперь им будет обидно. Белов надеялся официально закрепить своё лидерство и добиться безусловного подчинения всех мужчин, как получилось с женщинами. В то же время, надо было избежать открытого конфликта, даже путём потери части жителей. Белов оценил сделанное в Бражине за полтора месяца, объёмы выполненных работ восхищали. Для более-менее нормального технического развития и получения прибыли необходимо было оставить в Бражине не менее пятнадцати-двадцати работников, хоть одних подростков, с ними даже проще будет. Причём Белов не был уверен даже в том, поддержит ли его Ойдо, в котором могли взыграть родовые привычки. Приходилось принимать решения по ходу разговора.

- Родичи, мы породнились с вами год назад, когда вы мне дали жену. Этот год я старался вести себя достойно, никогда не приезжал к вам без подарков, жену не обижал. В жилах моего сына течёт доля крови вашего рода. Я никогда не указывал вам, что нужно делать и как жить, вы жили по своим устоям. Когда с вами случилась беда, я не пожалел своих святынь, доставшихся мне от предков. Все свои ценности я отдал, чтобы вернуть вас домой. Именно домой, а не ко мне в гости, - Белов передохнул, глядя на недоумённые лица угров, не понимавших, куда он клонит.

- Сейчас я прошу вас решить, где ваш дом. Те из вас, кто решить остаться в посёлке, будет работать по моему указанию и делать то, что я скажу. Думаю, никто не станет с этим спорить, в своём доме, в своём селении, должен быть один хозяин. Здесь хозяин я и все, кто здесь будет жить, будут выполнять мои приказы. Этих людей, своих родичей, я буду защищать, и содержать в достатке, не хуже моей жены и семьи моего родича,- Белов показал на Ларису, Третьяка и Владу. Специально к этому собранию они были одеты не просто богато, а вызывающе богато, женщины в платках и юбках из нового шёлка, Третьяк в хромовых сапогах и форме лётчика с синей фуражкой, невесть как оказавшейся в запасах Алексея. Белов выдержал паузу и продолжил, - чтобы так жить, придётся работать, много работать, вы уже знаете, как мы любим работать. Но и результат вы видите, не забывайте, что мы с вами обеспечены мясом и одеждой на всю зиму, всем вам понравились наши огурцы и помидоры, наши дома с печками. Без такой тяжёлой работы ничего этого не было бы.

- Тем из вас, кто не желает мне подчиняться, и будет жить по заветам предков, я предлагаю переселиться в другое место, выше или ниже по течению, может ещё куда. Вся одежда и посуда останется у вас, топоры на время дадим, чтобы отстроились. Обиды на тех, кто уйдёт, я держать не буду, мы всё равно остаёмся родичами. Я с удовольствием всегда приму их в гости и приду на помощь в трудное время. Как эти люди смогут вернуть мне долг за выкуп, мы обговорим потом, я с возвратом не тороплю, и снимать три шкуры не буду.

- Повторяю, при любом вашем решении, я останусь вашим родичем, и никакой обиды на вас у меня нет, и не будет. Прошу вас принять решение сегодня, и завтра мы поможем переселиться тем, кто пожелает уехать, - Белов развернулся и пошёл в огород, собрать овощи на завтрак. "Обидно будет, если уедут все", думал он, выискивая на грядке огурцы, " Хотя четверо мастеров у меня уже есть, и контакт с купцами налажен, привезут ещё, за два оставшихся зеркала можно почти сотню работников купить. Правда, за ними следить надо в оба глаза, лучше нанимать свободных мастеров в городах, того же Грача, к примеру". Такими размышлениями Белов успокаивал сам себя, надеясь, что в Бражине останутся человек двадцать. В этих думах Белов провёл весь день, прикидывая самые плохие варианты, изыскивая выгодные решения для себя.

Южные мастера обустраивали себе рабочие места, размечали контуры будущих мастерских и кузниц. К счастью, брёвна уже лежали на вырубке вокруг посёлка. Оставалось их ошкурить и выстроить три рабочих помещения и два дома. Селить мастеров Белов решил по двое, так быстрее обзаведутся семьями. До наступления зимы надо было в любом случае выстроить максимум домов, выложить там печи и вставить окна. Нетрудно было догадаться, что зимой угры будут бедствовать, вероятность прихода в Бражино голодных семей достаточно велика. Ещё Белов надеялся на осенний праздник, когда приедут гости из рода соек, может, удастся заманить на временное жительство молодых парней, всё равно зимой здешний народ бездельничает, а так и жильё будет, и работа кузнеца многих привлекает.

Много перебрал вариантов Белов, но не ожидал такого решения угров. Они все решили уходить, даже Ойдо. Ни один из подростков не решился ослушаться отца, уходили все. Когда старший из угров, Коняй, объявил Белову о таком решении, тот, на несколько секунд оглох, и не слышал остальных слов Коняя, только звон в ушах. "Неблагодарные сволочи, к цивилизации вас плетьми надо гнать, а не уговорами", в сердцах подумал Белов. Но быстро нашёл выход, как закрепить себе помощников и учеников, не мытьём, так катаньем. Несколько секунд он обдумывал, затем продолжил разговор,

- Хорошо, завтра с утра вы уходите, куда?

- Выше по Тарпану, там, в десяти вёрстах отсюда есть удобное место, лес там хороший, быстро отстроимся. Дашь инструмент, или как, - осторожно уточнил Коняй.

- Всё дам, лодки, инструмент, как обещал, - уже спокойно рассуждал Белов, - давай сразу обговорим, как долги возвращать будете. Ты успел заметить, работы у меня много, а работников мало. Поэтому мне удобно засчитывать погашение долга работой, пусть каждый день ко мне приходят на работу десять парней и десять девушек, или живут у меня. Кормить я их буду досыта, а одежду справите вы, той, которую берёте, хватит на пару лет, а потом и решать будем.

Принципиально Коняй согласился, дальше уже начался торг, где каждый выговаривал себе лучшие условия. В результате, каждый посчитал, что договор сложился в его пользу. По договору, объявленному Коняем вслух уграм, от всех отделившихся угров ежедневно в Бражино на работу будут направляться пять мужчин или парней от четырнадцати лет, пять мальчишек старше восьми лет, десять девушек или незамужних женщин. По желанию они могут жить в Бражине по шесть дней подряд, потом на один день должны обязательно возвращаться. Работу все должны исполнять любую, как определит Белов, кормит всех Белов, одеждой обеспечивают угры. Такие работы будут продолжаться восемь лет, после чего долг угров перед Беловым считается погашенным. Белов специально "сдал позиции" и включил в договор мальчишек, которых намеревался учить чтению и счёту, физике и механике. Угры радовались, что отделались никому не нужными мальчишками и девушками, а восемь лет для этих детей природы были абсолютно непонятной категорией. Одним словом, спать Белов отправился в довольном расположении духа, рабочая сила есть, ученики будут, появилась определённость в будущем развитии посёлка.