Слово

КОНЕЦ КОЛДОВСТВА

В то время, как далеко на западе бушевала буря, на востоке в Стране Чародеев выдался прохладный и спокойный вечер. Глубокая долина, в которой раскинулся стольный город Ильрагард, готовилась ко сну. В прозрачном чистом воздухе шелестели листья, тихо опадая с деревьев. Под мостами журчала река. Солнце село по ту сторону Сингурских гор, и на черное небо высыпали еще яркие осенние звезды. Месяц, едва скрытый прозрачными волнистыми облаками, поднялся выше и озарил серебристо-молочным светом стены и башни царского дворца. Его лучи заглянули в комнату на самом верху Десятой башни. Ее стены были обтянуты малиновым шелком, вышитым золотыми драконами, а круглые окна в рамах из черного дерева смотрели на все стороны света. В комнате было темно, ночник, стоявший на комоде, покрытом искусной резьбой, погас. Лучи лунного света скользнули по гладкой и блестящей поверхности паркета на полу и добрались до помоста в середине комнаты, на котором стояла кровать под высоким балдахином. На кровати лежал неподвижно, закрыв глаза и сложив руки на груди, величавый чародей с короткой серебряной бородой. Поверх мантии, расшитой звездами, чародей был укрыт бархатным покровом. Если он и дышал, то дыхание его было настолько тихим, что услышать или разглядеть его было невозможно, и казалось, что чародей умер. Рядом с кроватью на стуле с высокой спинкой сидела царица, одетая в мужской костюм для верховой езды из темно-синего бархата и высокие сапоги. Положив голову на подлокотник, она спала. Весь день царица провела на смотре своих войск. Она и Тирэно наблюдали за подготовкой, которую провел Роальд из Аладана, прежде чем отправиться с отрядом ильраанских добровольцев на западную границу в те места, куда уже доходили дымы пожарищ из соседнего Ридэля. Роальду предстояло встретить первый возможный натиск врага и защитить Альтамур, Вальмиэр и другие западные города Ильраана. В резерве оставались эльфийские лучники и конники, которых привели из Разнолесья принц Олард и Эгмар, и гномы из страны Пан, присланные на помощь королем Эладоком . Они могли в случае необходимости прикрыть северные границы страны. Воины из Ордена Крылатого Льва должны были в скором времени прибыть из Западных земель и встать на защиту южных рубежей, самых открытых и незащищенных. Таким образом Ильраан мог бы продержаться против армии тьмы до прихода войск союзников из других государств. Об этом царица, Роальд, Виго, Олард и Лардок, командующий пангорской армией, договорились перед тем, как ильраанское ополчение выступило в поход на запад. И об этом же царица так и не успела рассказать Верховному Чародею. В последнее время у нее выработалась привычка каждый день рассказывать обо всем, что случилось лежащему в Десятой башне Агенору. Вряд ли чародей мог ее слышать, но сам вид его и возможность поговорить с ним внушали царице уверенность в собственных силах. Однако, сегодня не успела она сесть на стул у постели Верховного Чародея, погруженного в зачарованный сон, как глаза у нее закрылись от усталости, и она тоже уснула. Ауриния, заглянув в комнату, решила не будить свою госпожу какое-то время и вышла, оставив царицу одну со спящим Верховным Чародеем. Месяц светил в окно, и тени облаков скользили по паркету. Одна такая тень зашевелилась на полу, скользнула по стене и начала расти за спиной царицы. Она бесшумно увеличивалась в размерах до тех пор, пока не превратилась в силуэт высокого худощавого мужчины с острой бородкой клинышком. Мужчина неслышно приблизился к стулу, на котором задремала царица, и протянул руку к затылку царицы, к ее густым волосам, свернутым в узел и скрепленным жемчужными заколками. В руке у него была костяная шпилька для волос. Тень от шпильки, поначалу тонкая и острая, тоже росла и наконец накрыла царицу с головы до ног. Лицо ее приобрело во сне выражение полной беспомощности, руки бессильно повисли вдоль тела. Человек с острой бородкой, крадучись, приблизился и осторожно воткнул шпильку в волосы царицы. На его лице, слабо освещенном месяцем, заиграла торжествующая злорадная усмешка.

- Теперь ты будешь слушаться меня, девочка, и все рассказывать мне, - прошептал он, - Какой смысл говорить с Агенором? Он спит и не может тебе помочь.

Легкий шорох за окном заставил его вздрогнуть. В стекло окна, выходящего на восток, бил крыльями черный лесной голубь. Человек с острой бородкой устремил на птицу горящий злобный взгляд, собираясь с помощью заклинания избавиться от неожиданной помехи. В ту же секунду дверь в комнату распахнулась.

- Опять принялся за старое, Каспиэн? - с укором спросил Северный Колдун Тирэно, появляясь на пороге, - Неужели ты думал, что обманул меня? Я ни на секунду не поверил в то, что ты сошел с ума.

Увидев старшего брата, Западный Колдун весь съежился от испуга. Его лицо исказили досада и ярость.

- Не вмешивайся, Тирэно! - злобно прошипел он, хищно раскинув руки и загораживая широкими рукавами мантии сидящую на стуле царицу, - Теперь царица будет слушаться моих приказов. Я буду править Дивным Краем. Я столько вынес ради этого, и я это заслужил. Уйди с дороги!

- Вынь заколдованную шпильку из ее волос и оставь свои козни, - строго проговорил Тирэно, медленно, но уверенно приближаясь к помосту, на котором рядом с кроватью Верховного Чародея стоял Каспиэн и сидела заснувшая на стуле царица.

- Никогда! - сквозь зубы прошипел Каспиэн.

- Прошу тебя в последний раз как брат, - сказал Тирэно, подходя все ближе, - Если ты сделаешь, как я говорю, я выступлю в твою защиту на суде Коллегии чародеев.

- Плевать я на это хотел, когда на карту поставлена власть над миром, - презрительно усмехнулся Каспиэн, - Тоже мне, брат называется! Да ты никогда по-настоящему не понимал меня. Вы с Ютасом только и думали всегда, что о высшей колдовской мудрости, настоящая жизнь для вас не существовала.

- Я предупредил, - с горечью покачал головой Тирэно.

- Я тоже, - надменно вскинул голову Каспиэн.

Они одновременно выбросили вперед правые руки - и две молнии ударили в разных направлениях. Ярко-голубая ударила в Каспиэна, и он вспыхнул, как сноп холодного синего света, дико закричав, точно раненая птица. Красная молния поразила Тирэно в грудь, и он со стоном упал на пол. Яркие отблески зажглись на стенах, занавесях и мебели, порыв ветра ударил в окна и распахнул их, разбив стекла. Черные тучи в мгновение ока налетели с запада, молния сверкнула над долиной, расколов небо надвое, и оглушительный раскат грома сотряс воздух. Волнистая мгла покрыла месяц и звезды, погрузив все во мрак. Верховный Чародей по-прежнему лежал неподвижно, царица продолжала спать, скованная злыми чарами. В распахнутую дверь вбежала Ауриния и замерла на пороге, увидев разметанные бурей портьеры, занавеси и покрывала, разбитые окна и лежащего на полу Северного Колдуна.

- Господин Колдун, что случилось? - стараясь перекричать рев грозы за окнами, воскликнула она, подбегая к старому чародею и склоняясь над ним, - Что с царицей?

Ветер уже забросал комнату опавшими листьями, они метались в воздухе, словно перепуганные птицы.

- Мой брат, - с усилием проговорил Тирэно, пытаясь подняться с пола.

Молнии сверкали в кромешной тьме, изредка озаряя комнату резкими вспышками. На ступеньках помоста Ауриния с недоумением и ужасом увидела гору черного пепла.

- Вынь шпильку из царицыных волос, девочка, - слабеющим голосом приказал Северный Колдун, - Она не должна так долго быть во тьме.

Ауриния испуганно вскрикнула и бросилась к царице, перескакивая через ступеньки. Она подбежала к стулу, на котором по-прежнему неподвижно сидела ее госпожа и вынула костяную шпильку, воткнутую Каспиэном в ее прическу. Царица медленно открыла глаза и, увидав быстрые тени от туч, бегущие по потолку, качающиеся на ветру оконные рамы и вспышки молний, испуганно вскочила.

- Что происходит, Ауриния? Почему я так долго спала? - воскликнула она.

- Ох, госпожа, случилась беда! - плача воскликнула Ауриния, указывая на старого чародея, беспомощно лежащего на полу, - Западный Колдун каким-то образом бежал из-под стражи и хотел вас заколдовать...

- Тирэно! - вскрикнула царица, не дослушав служанку, и бросилась к Колдуну, - Скорее врача!

- Поздно, - покачал головой Северный Колдун, его лицо начало застывать, как восковая маска, его глаза были ясны, но смотрели вдаль, - Сила уходит из меня насовсем.

- Нет, нет, - растерянно возразила царица, сев рядом с ним на пол и поддерживая его голову, - Ты же обещал, что заменишь мне Агенора.

- Я был бы рад, но теперь тебе придется все делать самой, - с горечью проговорил Тирэно, всматриваясь в бурю, ревущую за окном над долиной, - Западный и Северный Колдуны ушли, и сердце подсказывает мне, что Восточный Колдун тоже скоро присоединится к нам. Я так и не успел ему помочь. Это конец Великого Колдовства.

Ауриния стояла рядом с Колдуном и царицей и беспомощно плакала. Царица умоляюще посмотрела Тирэно в лицо и поймала его смотрящий вдаль взгляд.

- Продержись еще немного. Мы вылечим тебя, - проговорила она, с трудом сдерживая слезы.

- Мое время прошло, - тихо вымолвил Колдун шепотом, похожим на шелест ветра, - Вся твоя надежда теперь на Южных Колдунов. Они знают Слово, я сам им передал его.

Глаза его закрылись, и голова бессильно склонилась набок.

- Он умер! - всхлипнула Ауриния и зарыдала еще громче. Царица с удивлением глядела на спокойное лицо старого чародея.

- Так ты знал Слово! Почему же ты молчал об этом до конца? Опять Колдовская философия: чтобы получить счастье, нужно его выстрадать. Надеюсь, там, где ты теперь, ты счастлив, - прошептала она, зажмурив глаза, и по ее щекам скатились слезы.

- Что же мы будем делать теперь? - проговорила Ауриния в полном отчаянии.

- Пока не знаю, - горько вздохнула царица, продолжая сидеть и поддерживать голову Северного Колдуна, - Только никому не говори об этом, я же царица. Как ты догадалась сюда прийти?

- Я заснула уже и забыла про вас, - виновато прошептала Ауриния, - Но меня разбудил голубь. Он бился в стекло, а потом исчез.

Царица посмотрела на Агенора, лежащего на кровати. Молнии бросали отсветы на его суровое неподвижное лицо. Царица горько, прерывисто вздохнула, и по ее лицу вновь пробежала слеза.

На ночь глядя небольшой отряд всадников выехал на дорогу со стороны Тимирэлльских гор. Среди них была чародейка - молодая и стройная женщина в белом плаще, воин в запыленной дорожной одежде и красивая эльфийка с рыжими волосами, за спиной которой в седле сидел гном. Всадники мчались без остановки, направляясь к юго-восточной границе Нумара, туда, где за узкой полосой Нехоженой Земли лежал путь в Дальноземье, чудесный край лесных эльфов. Отряд стремительно пронесся по холмам, долам и широким равнинам, и к восходу Вечерней Звезды выехал к подножью плоского холма, возвышающегося над цветущими лугами. Чародейка в белом плаще придержала лошадь и остановилась, указывая на холм.

- Это дверь Исмаэра. Когда-то она была дверью дверей, но со временем пришла в негодность и пропускает только в одну сторону, - сказала она, - Но с помощью нее можно срезать путь и оказаться у самых границ Дальноземья уже через пять минут. Главное - промчаться по холму на полном скаку, не то дверь не сработает, вы сорветесь и упадете вниз.

- Ясненько, - спокойно кивнул воин, - Говори пароль, я пойду первым.

Он выехал вперед, приготовившись пустить свою лошадь вскачь вверх по склону холма.

- Ты что замерз? - спросила эльфийка, обернувшись к гному, сидевшему у нее за спиной, - Чего дрожишь?

- Я не дрожу, - храбро приосанился гном, - А если дверь не сработает, и мы грохнемся вниз?

Эльфийка пожала плечами.

- Что я могу тебе посоветовать, храбрейший из сынов Подземного народа? Держись крепче.

Чародейка в белом плаще произнесла пароль, открывающий дверь. Голос ее при этом преобразился, стал глубоким и низким. Воин подстегнул свою лошадь, стрелой взлетел на вершину холма, доехал до края обрыва и пропал. Гном изумленно ахнул.

- Ну вот, все работает, - сказала чародейка, - Поезжайте теперь вы, Тарилор и Нок.

Эльфийка с сочувствием обернулась к гному, который продолжал дрожать, как осиновый лист.

- Держись крепче, - повторила она.

Один за другим эльфийка с гномом и чародейка промчались вверх по холму, кони их спрыгнули с обрыва, и они исчезли. Появились они уже в другом месте. Цветущая луговая долина исчезла как по волшебству, вокруг же простиралась унылого вида степь, окутанная ночным мраком и освещенная первыми звездами. Широкая дорога тянулась по степи с северо-запада на юго-восток.

- Поспешим, - сказала чародейка, указывая на юго-восток, туда, где дорога терялась за холмами, - Если еще поторопимся, к рассвету мы достигнем границ Дальноземья.

Всадники продолжили путь в быстрой скачке. Они проехали несколько миль, и чародейка в белом плаще, ехавшая впереди всех, вдруг остановилась, придержав коня. То же самое сделала и эльфийка. Ее красивое лицо словно заволокло мрачной дымкой.

- Чувствую беду, - прошептала она.

Все оглянулись и окинули взглядом ночную степь. Еще мгновение назад на небе сияли звезды, но западный горизонт неожиданно заволокла густая темень. Лишь время от времени ее освещали огненные вспышки молний. Далекий гром тревожным и тоскливым гулом прокатился по поднебесью и стих, наполнив воздух невыразимой печалью.

- Случилось что-то страшное, - опустив глаза, печально проговорила чародейка.

- С Элиа? - сразу встревожился воин.

- Я не знаю, - ответила эльфийка тихим шепотом, с тревогой в голосе.

Чародейка в белом плаще посмотрела на озаренный всполохами огня запад, и глаза ее потемнели от горечи.

- Содружество Четырех распалось, я чувствую это, - прошептала она, - Даже если мы были не заодно, мы питали силой друг друга. Теперь это прекратилось. Великому Колдовству конец.

Удары грома сотрясали вершины скал. Ливень стоял непроглядной стеной, смешивая очертания неба и земли. Был глухой полуночный час. Огни на башнях погасли, все покои Маргодрана погрузились во мрак. Лишь в длинном зале со сводчатым потолком и черными колоннами теплился слабый свет от одиноко горящей на столе свечи. Четверо гоблинов ввалились в двери и прошли через весь зал, волоча за собой закованного в цепи человека. Они швырнули его на пол посреди зала и почтительно склонились перед черной фигурой, возвышавшейся на помосте рядом со столом.

- Поднимите-ка его, я хочу его видеть, - холодно приказала Темная госпожа, скрестив руки на груди.

Один из гоблинов дернул человека, лежавшего на полу за длинные спутанные волосы, заставив его поднять голову и посмотреть на госпожу.

- Хорош, ничего не скажешь, - с сухим смешком заметила госпожа.

Ютас был бледен, лицо его было разбито ударом гоблинского кулака, из ранки над бровью сочилась кровь, но взгляд его снова был ясен, и он без страха насмешливо смотрел на темную колдунью. И все же чародей дрогнул, когда фигура в черном плаще сделала несколько шагов к нему. Низко надвинувшись над сидящим на полу Колдуном, она вдруг начала расти, заполняя все пространство. Тень ее поднялась до потолка и окутала зал густой тяжелой завесой.

- Вот как ты отплатил мне, негодяй, за доверие! - прогремела госпожа, и голос ее был страшнее ударов грома за стенами замка, он звучал словно из-под земли, - Пока я проводила смотр моих войск, ты помог удрать мальчишке и отдал ему самое дорогое, что есть у меня!

- Я же говорил тебе, что зло не может полностью положиться на своих приспешников, - поборов минутный испуг, с едкой иронией ответил чародей.

- За это ты заслуживаешь смерти, - внезапно переходя на тихое зловещее шипение, прошептала госпожа, - Прощайся с жизнью, предатель!

Она медленно шагнула вперед, но Ютас в ту же минуту одним движением плеч раскидал в стороны обступавших его гоблинов и вскинул вверх закованные руки. Зеленая молния вырвалась из его ладоней и полетела в госпожу. Госпожа качнулась в сторону, и вспышка зеленого света пролетела мимо и с грохотом ударила в колонну за ее спиной, переломив ее пополам. Госпожа протянула руку по направлению к Колдуну, но Ютас быстро перекатился по полу на другое место и послал в нее еще одну молнию. Госпожа вновь успела увернуться, и молния полетела в окно. Стекло разлетелось вдребезги, и в зал ворвался шум ливня. Ютас приподнялся на колени, тяжело дыша, у него на лбу выступила испарина. Он снова резко вскинул руки, но с его ладоней слетело лишь бледное зеленоватое облачко. Госпожа взмахнула рукой, и Колдуна отбросило назад мощным потоком ее силы. Болезненно вскрикнув, Ютас упал и уже не попытался встать.

- Глупец, - расхохоталась госпожа, - Зелье повиновения забрало твою силу, без него ты уже не будешь прежним Великим Колдуном. Ты думал, мальчик помог тебе, разбавляя зелье водой? Он тебя погубил.

- Все равно тебе до него больше не добраться, - лежа на полу с закрытыми глазами, прошептал обессиленный чародей.

- А этого ты не узнаешь, - холодно ответила госпожа.

Она вздохнула, выдыхая воздух. Ее вздох превратился в порыв ледяного ветра, вихрем пронесшегося по залу и заставившего дрожать стекла в окнах. Гоблины с воплями ужаса разлетелись по углам, единственная свеча погасла, и замок окончательно погрузился во мрак. Оказавшись в темноте, госпожа подошла к столу и вновь зажгла свечу. Когда ее дрожащий огонек осветил черные стены зала, на том месте, где только что находился Ютас, лежал цветок - ромашка на длинном стебле. Глядя на цветок, госпожа брезгливо поморщилась.

- Вот гадость, - сказала она, - Так и знала, что он станет чем-то в этом роде.

Она спустилась с помоста, подошла к цветку и провела над ним в воздухе узкой ладонью. Цветок завял, лепестки его съежились и почернели.

- Так гораздо лучше, - госпожа нагнулась, подняла цветок и хлопнула в ладоши.

На ее зов появились лепреконши, униженно кланяясь и боязливо озираясь вокруг.

- Поставьте это в вазу в моей комнате, - положив цветок на стол, распорядилась госпожа, - Мне будет приятно.

Сказав так, она обернулась к другим дверям зала. Там на пороге стоял, застыв от ужаса, гоблин в боевых доспехах с коротким мечом на поясе.

- Ты все видел, Рюадар? - спросила госпожа.

- Да, хозяйка, - глухим голосом ответил гоблин.

- И все хорошо запомнил? - спросила госпожа.

- Никогда не забуду, - подтвердил гоблин с дрожью в голосе.

- Вот и славно, - ласково протянула госпожа, - Теперь иди, и пусть твои воины и мои слуги обыщут все вокруг, камень за камнем, впадину за впадиной. Мальчишка не мог уйти далеко в такую погоду, с наполовину работающим летучим плащом. Он не должен скрыться от меня!

Край, в котором к рассвету оказались Южная Колдунья, Вернигор, Тарилор и Нок, был сплошь покрыт дремучими лесами и пышными лугами. Могучие вязы, дубы и ясени сплетались ветвями над головами путников в глухих чащах, травы шелестели под копытами их лошадей на зеленых лужайках. Здесь еще сильнее, чем в Нумаре, ощущалось теплое дыхание юга. Никаких следов осени не было заметно ни в листве деревьев, ни в цветении лугов. Не было видно и признаков жилья, дорог или домов, все казалось пустынным и необитаемым. Едва лишь попав в эти места, Тарилор заметно воодушевилась. Ее глаза заблестели, щеки зарумянились.

- Здесь хорошо, - сказала она Вернигору, - Если есть на земле место, кроме Нумара, где мы в безопасности, то оно здесь.

- Ну да, здесь, поди, полным-полно эльфов, - угрюмо проворчал Нок себе под нос, окидывая недовольным взглядом ровную круглую поляну, на которую путники выехали из лесу.

Поляну эту, со всех сторон окруженную вековыми дубами, тянущимися к небу, украшали каменные статуи прекрасных дев с крыльями. Их длинные одежды струились плавными складками, распущенные волосы падали на плечи, в руках они держали кто дудочку, кто музыкальные тарелки, кто лютню или скрипку.

- Целый оркестр, - саркастически усмехнулся Нок, - Так представляли себе эльфов люди Начального времени до тех пор, пока их не увидели. Рисунков, похожих на эти изображения, очень много в древних книгах, которые я видел в кабинете у Себастьяна. Но почему такие статуи стоят здесь, в стране эльфов? Может, сами эльфы придумали всякие сказки о себе и дурили глупым доверчивым людям головы?

- Умоляю, веди себя прилично, мы же едем на переговоры с просьбой о помощи, - сказал Вернигор.

Тарилор же толкнула гнома локтем.

- Не забывай, что едешь с эльфом на одной лошади, - насмешливо сказала она, - Это не просто статуи - это стражи. Они выставлены тут, чтобы видеть всех, кто проезжает мимо, и сообщать, друг приближается или враг.

- Такие есть и в Разнолесье, на западной границе, - кивком головы подтвердил ее слова Вернигор, - Мы уже близко подъехали, эльфы рядом.

Проехав мимо статуй, путники не увидели, как каменные девы повернули головы и пристально и настороженно посмотрели им вслед, после чего снова замерли в неподвижности. Но стоило Вернигору промолвить последнее слово, трава зашуршала вокруг от легких быстрых шагов. На поляну со всех сторон вышли эльфы в зеленых куртках с луками на изготовку. Лица их были озарены строгой красотой и имели настороженное, недоверчивое выражение. Около двадцати стрел блеснули наконечниками, нацеленными на путников. Нок свирепо крякнул и потянулся за топориком. Тарилор опять и на этот раз куда больнее толкнула его локтем, после чего опустила поводья и с улыбкой сказала слова приветствия на эльфийском языке. Взгляды ее сородичей смягчились. Несколько слов на эльфийском сказал и Вернигор. Эльфы переглянулись между собой и обменялись короткими фразами. Потом их взгляды упали на Южную Колдунью, спокойно восседавшую на лошади, и луки почтительно опустились, а стрелы вернулись в колчаны. Колдунья улыбнулась и обратилась к эльфам на их родном языке. Один из эльфов вежливо ответил ей.

- Это невоспитанно - говорить на языке, который не все из присутствующих понимают, - недовольно буркнул Нок, сердито пыхтя.

- Госпожа Колдунья сказала нам, что вы желаете видеть принцессу. А я ответил, что с среди вас гном и это не очень хорошо. Но принцесса будет рада госпоже Колдунье, воину Крылатого Льва и дочери Эгмара и Лариэль, - с вежливым поклоном перевел эльф и с трудом сдержал насмешливую ухмылку.

- А я, как всегда, в пролете, - надулся Нок, - Зловредные эльфы!

Тарилор пришлось снова толкнуть его в бок.

- Не дури, ты все испортишь. Оскорбишь моих собратьев, и тебя не пустят с нами в Алиноен.

Нок отвернулся и замолчал с видом оскорбленного достоинства.

- Нам нужна помощь как можно скорее, - сказал Вернигор насмешливому эльфу, - Быстрее отведите нас к принцессе.

- Вам не нужно спешить, - возразил эльф, - Потому, что принцесса уже здесь.

Ветви молодых вязов качнулись в стороны, точно расступаясь, и на тропинке появилась девушка также одетая в охотничью одежду, лишь с тем исключением, что куртка на ней была не зеленой, а переливалась золотисто-багряными цветами опавших листьев.

- Хвала светлому Альвиану, Юрлин, вот и ты, - сказала Колдунья, - Беда привела нас к тебе. Мы надеемся, что ты нам поможешь.

- Для тебя я сделаю все, что в моих силах, - просто ответила принцесса, - Южные Колдуны не просят о помощи, если она действительно не нужна. Но не будем же мы обсуждать дела здесь. В Алиноене, моей столице, тебя и твоих друзей ждет достойный прием.

Нок, слышавший голос принцессы, тихий, но мелодичный и звучный, но не видевший ее саму из-за спины Тарилор, высунулся из-под локтя эльфийки и с интересом глянул на Юрлин. Та улыбнулась ему вполне дружелюбно и приветливо.

- Никогда не видела гномов так близко, - простодушно призналась принцесса, - Не окажет ли мне честь маленький господин и не проводит ли меня в Алиноен?

Эльфы переглянулись, несказанно удивленные такой любезностью, оказанной гному. Нок же, тронутый столь ласковыми речами, живо спрыгнул с лошади, подошел к принцессе, поклонился ей чуть ли не до земли, и рука об руку они направились по тропинке в лесную глушь. Остальные последовали за ними.

- Настоящая принцесса. Вот что значит воспитание, - тоном, исполненным гордости за свой народ, заметила Тарилор.

- Если уж гному оказан такой прием, думаю, военная поддержка Дальноземья у нас в кармане, - сказал Вернигор.

Следуя за Юрлин и Ноком, Колдунья, Тарилор и Вернигор углубились в чащу леса. Они долго шли по извилистым тропинкам, то торным, то заросшим мхом и травой, пробираясь сквозь самые глухие места, пока наконец не пришли на берег тихой лесной реки. Она струила свои спокойные темно-зеленые воды среди зарослей камыша и высоких величественных деревьев. Через нее был переброшен широкий деревянный мост, перила которого украшала резьба с искусным орнаментом из цветов и листьев. На другом берегу за мостом виднелись стены прекрасного белого города с зелеными куполами и четырехскатными крышами, похожими на пышные кроны деревьев. Сам же город напоминал гору облаков, освещенную солнцем. При появлении путников, принцессы и ее свиты лес вокруг города вдруг осветился множеством фонариков. Не было видно никого, кто бы их зажег, они засветились из-за листвы, словно по волшебству. Замерев у ступенек, ведущих на мост, путники залюбовались увиденным.

- Это и есть Алиноен? - спросил Нок у принцессы, - Город совсем на виду. Я думал, жилища лесных эльфов скрыты от посторонних глаз.

- Так и есть, - ответила принцесса, - Вы видите город только потому, что вам позволено его увидеть. Не каждому дана такая возможность, - она обернулась к остальным и добавила, - Алиноен, столица Дальноземья, говорит вам: "Добро пожаловать".

С приходом утра дождь затих, но сплошная пелена облаков по-прежнему скрывала небо над Закатной Стороной. Холодный ветер гнал их серые волны на запад за дальние пики угрюмых скал. Когда занялся бледный рассвет, Рюадар вошел в черный зал. Госпожа все еще сидела за столом, опершись головой на руку.

- Не нашли? - скорее подтвердила, чем спросила она.

- Как сквозь землю провалился, - дрожащим от робости голосом подтвердил гоблин, не решаясь подойти ближе.

Госпожа порывисто вскочила. Длинные складки ее черной одежды угрожающе всколыхнулись, точно подхваченные свирепым вихрем.

- Проклятье! - прогремела она, сжимая ладони в кулаки, - Что и когда пошло не так?

Гоблин молчал, в ужасе наблюдая ее гнев. Госпожа сбежала с помоста, на котором стоял стол, и устремилась к дверям. Пройдя через весь зал, она повернулась и также быстро пошла обратно. Посреди зала она остановилась, тяжело дыша от ярости.

- Они думают, что одолели меня, - проговорила она сквозь зубы, - Но это еще не конец! Царица, мальчишка, Гвендаль - они все еще не знают, что их ждет. Они даже не представляют, что такое воевать со мной. Рюадар! Пусть принесут шкатулку из моей комнаты!

- Сейчас, госпожа, - испуганно поклонился гоблин; лица хозяйки он не видел, но за глубокой тенью от капюшона ему почудилась тяжелая злорадная усмешка.

- Сейчас же, - властно приказала госпожа и, внезапно успокоившись, поднялась на помост и снова села в свое кресло за столом.

Когда гоблин выходил из зала, за спиной ему почудился хриплый смешок, полный торжества. От него у Рюадара побежали по спине холодные мурашки.

Несколько минут спустя, гоблин вернулся в зал с двумя лепреконшами. Служанки с великими предосторожностями, точно хрустальную статуэтку, несли на подносе круглую шкатулку, украшенную чернью и позолотой. На крышке шкатулки торчали маленькие черные крылышки. Увидев ее, госпожа опять издала торжествующий смешок, так напугавший Рюадара.

- Пора, наконец, показать всем, кто достоин править Дивным Краем. Скоро все, кто посмел выступить против меня, пожалеют, что родились на свет, - сказала госпожа и щелкнула пальцами.

Крылышки на крышке шкатулки затрепыхались, и крышка слетела, открыв содержимое шкатулки. Госпожа запустила руку внутрь и извлекла толстую золотую цепочку, на которой позвякивал ключик, усыпанный мелкими изумрудами и рубинами. При виде ключа лепреконши в испуге зажмурили глаза. Рюадар тоже переменился в лице, глядя на ключ, словно на ядовитую змею.

- Неужели вы собираетесь открыть подземелье, госпожа? - едва слышно прошептал он.

- А как же иначе вести войну?- усмехнулась госпожа, - Умадан в свое время не решился прибегнуть к этому и проиграл. Я не повторю его ошибок. Пойдем, Рюадар, я окажу тебе великую честь - ты спустишься в подземелье Маргодрана вместе со мной.

Гоблин отшатнулся, но из-под капюшона на него смотрел давящий властный взгляд, и, подавив ужас, Рюадар с низко опущенной головой поплелся за хозяйкой. Они прошли узкими коридорами западного крыла замка и вышли к винтовой лестнице, круто уходящей вниз. Она спускалась так глубоко, что ее нижние ступени терялись в беспросветной тьме. Госпожа повесила фонарь, который несла с собой на крюк в стене и продолжила путь в полном мраке. Рюадар с обреченным видом шел за ней. Неизвестно сколько они спускались, гоблин потерял счет и ступенькам и времени, но наконец лестница закончилась, и перед Темной госпожой и Рюадаром возникла дверь в каменной стене. Госпожа протянула руку, и дверь с тяжким скрипом отворилась. За ней тянулся бесконечный темный коридор, петлявший из стороны в сторону. Из стен его сочилась влага, с потолка свисала клочьями паутина. Пол был засыпан каменной пылью, было видно, что по нему давно уже не ступали ничьи ноги. Рюадар помедлил прежде, чем войти в коридор, но волей-неволей последовал за госпожой, которая уверенно устремилась вперед. Она шла быстро, почти бежала, подметая пол длинным плащом. Золотой ключ блестел у нее в руке. Казалось, ее пожирало нетерпение. Пройдя бесконечный лабиринт каменного коридора, госпожа внезапно остановилась. Перед ней была решетчатая дверь, запертая на огромный тяжелый замок. Рюадар взглянул на этот замок и тихо вскрикнул от испуга. Вместо скважины в замке сверкали два ряда острых железных зубов. Они свирепо щелкали и скалились на непрошеных гостей, каждое их соприкосновение высекало искры. Но госпожу это скорее обрадовало, чем напугало. В третий раз торжествующе усмехнувшись, она высоко подняла ключ и с силой воткнула его между зубами замка. Вспыхнул яркий огонь, зубы разжались, и замок открылся. Решетчатая дверь со скрежетом распахнулась. За ней виднелось подземелье необъятных размеров, по обеим сторонам которого находились другие решетчатые двери. Они закрывали огромные клетки из толстенных стальных прутьев, вырубленные прямо в скале. Над клетками стоял горячий пар, и слышалось размеренное громкое дыхание. Госпожа глубоко и счастливо вздохнула.

- Спите? - тихо спросила она, сделав шаг внутрь подземелья, - Скоро вы проснетесь, мои дорогие, для великих дел. И ничто и никто не устоит против вас.

Она хотела было войти, но Рюадар испуганно вцепился в край ее плаща.

- Вы же увидели их, госпожа, так, может, не стоит заходить туда слишком глубоко? - умоляюще попросил он.

- А ты, оказывается, трус, Рюадар, - холодно проговорила госпожа, - Я подумаю, достоин ли ты вести в бой мою армию. Ступай отсюда, жалкое существо, и отбери мне дюжих сильных ребят из черных гоблинов. Понадобятся погонщики. И скажи Торалу, пусть готовит сильнейшие заклинания.

- Займусь немедленно, - поклонился гоблин и выбежал из подземелья.

Госпожа осталась одна. Она бесстрашно вошла в подземелье и остановилась посреди него между двумя рядами клеток. Скрестив руки на груди, она осмотрелась вокруг. Подземелье выглядело заброшенным, но не было ни холодным, ни совсем темным. Откуда-то сверху в него проникали тонкие лучи света. В их отблесках синими искрами горели ряды железных чешуек на длинных хвостах, заканчивающихся копьевидными наконечниками, и на мощных спинах, украшенных острыми гребнями. Госпожа вновь счастливо вздохнула, разглядывая клетки. Их было по пятьдесят с каждой стороны широкого коридора. В них, положив тупые морды на сильные лапы со стальными когтями, прикрыв горящие желто-красные глаза и сложив перепончатые крылья, крепко спали черные боевые драконы, огромные точно горы.

Илья не знал точно, сколько времени прошло с тех пор, как он упал с непомерно высокой стены Маргодрана прямо в зияющую бездну, и не был до конца уверен, что остался при этом жив. Он помнил лишь стремительное и бесконечное падение в кружении холодного вихря и тьму, поглотившую его затем. На вопрос, как долго он лежал во тьме без движения и без дыхания, Илья тоже не смог бы ответить. Наконец, что-то начало меняться. Какие-то смутные образы замаячили перед его глазами, неясные звуки и запахи стали чудиться ему. И вот уже расплывчатый луч света появился из ниоткуда, и резкий каркающий голос громко произнес совсем рядом:

- Смотри-ка, Болван, а ведь он жив! Любой бы на его месте преспокойненько умер, а он жив. Кто бы мог подумать такое?

- Уж только не ты, Олух! - ответил другой голос, звучащий чуть грубее и ниже, - Ты вообще не думаешь! Принеси-ка лучше воды. Раненые всегда просят пить, когда очнутся. И найди там какую-нибудь чашку почище, а то неудобно перед гостем, право. А я принесу лягушачью мазь, а то громадная дубина скоро вернется и опять будет кричать и топать ногами.

"Видно, сильно я расшибся, если даже не слышал, как кто-то кричит и топает ногами", - подумал Илья и попытался открыть глаза. Это ему удалось. Первым, что он увидел, был каменный свод над его головой, неровный и закопченный. Тусклый луч света проникал откуда-то через дыру в толще горной породы. Илья огляделся и увидел, что лежит укрытый старым шерстяным одеялом на соломенной подстилке в большой и задымленной пещере. Одна ее половина, в которой находился мальчик, была приспособлена под спальню и отгорожена вылинявшими полосатыми занавесками. Занавески были раздвинуты, и можно было разглядеть всю пещеру целиком. В другой ее части посередине стоял колченогий стол и круглые камни вместо стульев. У одной стены стояло огромное деревянное кресло с мягкими, но порядком просиженными подушками и скамеечка для ног, похожая на небольшой верстак. На другой стене висели полки со всевозможной кухонной утварью, а рядом был сложен из грубо обтесанных камней большущий очаг. В нем горели и дымили сырые ветки, распространяя по пещере едкий дым, на огне в котелке кипело какое-то варево. У очага препирались двое безобразных коротышек в обтрепанных войлочных курточках с островерхими капюшонами, коротких штанишках и большущих башмаках. В них Илья сразу же узнал лепреконов и хотел уже испугаться, что опять попал в плен к Темной госпоже. Но рассудив здраво, он понял, что пещера совсем не похожа на замок Маргодран, а оборванные лепреконы на слуг Моины. Если он и попал в плен, то к кому-то другому, а это, пожалуй, не так страшно. Единственное, за что он тревожился, так это за сохранность сундучка и своего личного камня. С усилием пошевелив рукой, Илья нащупал талисманницу на груди. Близость же других камней он ощутил, как только сознание окончательно прояснилось, хотя, где именно они находятся, мальчик пока не видел.

- Ой, смотрит, глаза открыл! - вскрикнул один из лепреконов, шаривший на полках в поисках чашки.

Второй от его крика вздрогнул и выронил из рук большой пузырек из синего стекла, закрытый деревянной пробкой.

- Чего визжишь, у меня чуть разрыв сердца не случился, - сердито проворчал он и обернулся к мальчику, - И правда, смотрит. Эй, парень, как себя чувствуешь?

Илья чувствовал себя довольно сносно. Правда, в голове гудело, тело сотрясал озноб, а во рту почему-то совершенно пересохло.

- Можно мне воды, - прошептал он запекшимися губами.

- Я же говорил, - с довольным видом промолвил лепрекон с более низким голосом, поднял с пола упавший пузырек и внимательно его осмотрел, - Не разбился. Не стой столбом, Олух, подай ребенку воды.

Они оба подошли к подстилке, на которой лежал Илья, и склонились над ним. Их уродливые лица имели самое участливое и заботливое выражение. Глиняная чашка, которую один из лепреконов подал Илье, оказалась довольно чумазой, но пить очень хотелось, поэтому Илья крепко зажмурился и сделал несколько глотков.

- Пьет, - довольным голосом сообщил лепрекон с чашкой своему собрату с пузырьком, словно имел счастье наблюдать нечто диковинное.

- Сейчас я его опять намажу мазью, тогда он, глядишь, и есть начнет, - деловито проговорил второй, зубами откупоривая пузырек.

Из пузырька весьма противно завоняло.

- Что это? - брезгливо поморщился Илья, невольно отодвигаясь.

- Лягушачья мазь - лучшее средство нашей матушки от синяков и ушибов, - объяснил лепрекон с пузырьком, - Ты был весь разбит, но благодаря этой чудесной штуке все зажило, как на шкуре оборотня.

- И от меня теперь, наверное, также воняет, - огорчился Илья, приподнял край одеяла и осмотрел себя и свою одежду, - Какой же я грязный!

- Грязь не сало, потер и отстало, - хихикнул лепрекон с чашкой, - Ты упал с такой высотищи и остался жив! Ты заколдованный, да?

Илья промолчал. Он не знал, можно ли доверить лепреконам, которых он видит первый раз в жизни секрет колдовских камней.

- А где мой плащ? - спросил он, - И другие вещи?

- Шкатулочка и большой красивый ножик? - спросил лепрекон с чашкой.

- Это меч, Олух, - сердито поправил его лепрекон с пузырьком, выдавливая вонючую мазь из пузырька себе на ладонь, - Все лежит на сундуке у кровати, вон гляди.

Он указал на большой сундук из древесины лиственницы, стоящий в изножье соломенного ложа, и на нем Илья с облегчением увидел сложенный плащ, а рядом с ним Аногер в ножнах и сундучок с колдовскими камнями.

- Нам чужого не надо, - добавил лепрекон с чашкой, - У тебя там такие красивые камешки. Может, подаришь один? Синенький или желтенький?

- Не могу, они не мои, - ответил Илья.

- Украл что ли? - с пониманием и симпатией поинтересовался лепрекон с чашкой.

- Нет, мне их дали на хранение, - возразил Илья, смутившись при мысли, о том, что сундучок действительно почти украден им у Темной госпожи, - И я должен их поскорее вернуть.

- Чего пристал к нему, лучше помоги. Сними с него куртку и жилет и расстегни рубашку, - сердито одернул его лепрекон с пузырьком и склонился над Ильей.

Лягушачья мазь оказалась не только вонючей, но и холодной. Илья ежился и лязгал зубами, пока лепреконы натирали его этим противным, но действенным снадобьем.

- Ничего, ничего, будешь как новенький, - довольно хихикнул лепрекон с чашкой.

Второй лепрекон, закончив лечебные процедуры, снова одел Илью и заботливо укрыл одеялом.

- А как я попал к вам? - спросил мальчик.

- Тебя подобрал толстячок, - сообщил лепрекон с чашкой, - Он гулял перед сном и увидел, как ты летишь.

- Толстячок - это кто? - спросил Илья.

Лепрекон не успел ему ответить. Пол и стены пещеры вдруг задрожали от тяжелых шагов.

- Возвращается! - испуганно вскрикнул лепрекон с пузырьком, - Скорее накрывай на стол, Олух, а то ругани не оберешься.

- А ты помоги мне, Болван! - пискнул лепрекон с чашкой и, уронив чашку на пол, со всех ног бросился к очагу, где кипел котелок.

Перепуганно причитая, лепреконы засуетились вокруг стола, толкаясь и наступая друг другу на ноги. Тяжелые грозные шаги все приближались, и Илья с неменьшим опасением, чем лепреконы, ожидал появления их хозяина.