Ах, вот как. Он использовал меня и бросил гнить в тюрьме, а извиняться должна былая. Я горько усмехнулась.
– Понимаю, – сказала матушка. – Но тебе придется это сделать. Иначе вы просто погибнете, оба. Ты здесь, а он там.
Я задумалась, не понимая.
– А почему он отказывается от помощи других сестер?.. Неужто проснулось хоть что-то живое?
– Боюсь, что нет, дитя мое. Заявил, что ему надоело зависеть от вздорных девиц. Терпеть моральные пощечины обрядов, а теперь еще и выслушивать проповеди. Собирается справляться сам.
Усмешка на моем лице сменилась настоящей улыбкой, яркой и неуместно искренней.
– Так зачем же мне тогда извиняться, матушка?.. Это чудесно. Даже если я не выживу, зато он больше не тронет сестер. Меня… это устраивает.
Матушка Василисса только покачала головой.
– Ох, Мирия, ну ты действительно совсем еще дитя. Если однажды Князь не проснется, всем вокруг придется очень тяжко, в том числе и твоим сестрам. Мы находимся в состоянии тихой войны с Поречью, и как только там узнают такие новости, то обязательно воспользуются удачным случаем. Тихая война быстро перерастет в настоящую. Погибнут столькие невинные… Настанет горе.
– Я поняла, – ответила я, опуская взгляд. Улыбка моя растаяла. – Тогда ведите меня.
Матушка наклонилась ко мне и перешла почти на шепот.
– Пообещай мне, что будешь вежливой и кроткой, – попросила она. – Я понимаю твои чувства, но ты ему не ровня. Тебе его не победить. Поэтому постарайся, чтобы все прошло спокойно. Тогда, быть может, все встанет на свои места.