Славянин 1. Возвращение к истокам

Глава 3

Крепость Дара

16 июня 530 года

Передо мной стояли явно выстроившись для атаки, люди азиатской наружности, опоясанные меховыми шкурками. На секундочку, солнце палило нещадно. Того и гляди можно было получить ожог, если касаться железных доспехов. А они еще и с мехами.

— Вождь, я с тобой! — еще раз выкрикнул поравнявшийся со мной паренек.

Обернулся посмотреть на своего «защитника». Курносый, рыжеватый и весь бывший в веснушках, парень, был невысокого роста, еще не вошедший в силу, даже худощавый. И явно пацан-пацаном. Ну если у меня такие защитники, но мне хана.

— Я нынче, когда узрел, что ты со мной, спокоен! — сказал я через плечо, наблюдая за движениями обнаженных длинных ножей азиатов.

Конечно же, это был сарказм. Но парень выкатил грудь, крепко, до красноты костяшек, сжал нож. Подзатыльник бы ему дать, да прогнать прочь. Но нужно контролировать готовых драться азиатов.

— Стоять! — скомандовал низкорослый азиат, выходя вперед, обнажив ножи.

Остальные вероятные противники попятились назад. Причем еще и головы склонили. Явно уважают этого мужика, косолапого, прихрамывающего на левую ногу. Но вид был такой боевитый и грозный, что я расхотел шутить над «хромоножкой».

— Не гневись, — начал на греческом языке говорить низкорослый воин, с ярким шрамом на левой щеке и косым глазом, рядом с которым тоже был шрам. — Видел я, как ты сразил двух «бессмертных». Это подвластно только сильному воину, любимого богами. Мой воин…

Человек со шрамами посмотрел через плечо. Дождался кивка головой от того, что убил человека, и который за это получил в челюсть от меня.

— Тебе выплатят виру за убийство твоего раба, — продолжил говорить невысокий ростом, но явно высокий статусом, воин. — Не вини воина моего. Вчера на дозоре «бессмертные» убили его брата.

Вот так? Кино продолжается? Похоже что я попал. Год-то какой? Но этот вопрос задавать я посчитал опасным.

— Не стану винить. Выплату за убийство возьму, — сказал я, принимая правила игры.

Низкорослый предводитель отряда, с которым я чуть не схватился, развернулся и пошел прочь, быстро перебирая своими скривленными ногами. А еще и шаря, то ли прихрамывая, то ли все же подволакивая ногу.

Я развернулся. За моей спиной стояли уже не менее пяти десятков воинов. Все равны, как на подбор, с ними дядька… Андрей Дунайцев, то есть я. Впрочем, впечатление, что они похожи друг на друга складывалось от одинаковости одежды, или цвета волос. Хотя были воины и с более темными волосами. Но в основном — светло-русые, в льняных рубахах, с поясами, увешенными всякими мешочками, ножнами, кольцами.

— Вождь, мы тех гуннов помяли бы. Ты учил как, — хорохорился парнишка, так и не отходивший от меня.

Моя «надежда», мой «защитник» — мое чуть улучшенное настроение. С таким воякой уж точно помяли бы всех и каждого. Смешной парень.

— Не хвались идя на рать, а хвались, идя с рати! — изрек я мудрость.

— С чего?

— С рати! — сказал я, не сразу осмыслив некоторое созвучие слов.

— Так я… Не посрамил бы, дрался бы. Военный вождь, то был сам Суникос, предводитель всех гуннов в войске дуки, — сказал рослый мужик из моих союзников. — Он дукой был, покуда не прислали Велизария. Суникос славный воин.

То же мне… Суникус. Суни и откуси! Он дожен быть для меня авторитетом? Я же вождь?

Если называют меня «военный вождь», то это звучит все-таки не совсем, как на языке будущего. Я мог бы перевести даже не как «командир», а что-то вроде… Во! Боярин! Так как это явно и титул и должность. Все же знание языка дает некоторое понимание и о происходящем. Нужно больше переводить слова на русский язык.

— Год сейчас какой? — спросил я.

Пусть что хотят думают обо мне, или просто что прошу напомнить. Но нет уже спасу, нужно узнать главное.

— Это… я не знаю чисел таких, — смущенно сказал веснусчатый парень.

— Как завещал дед Ленин, нужно учиться, учиться и еще раз учиться, — изрек я мудрость.

— А чей дед?

— Вообще всех пионеров, и трудящихся вроде как… Но ты забудь это, — ответил я.

— А ты знаешь лета какие нынче? — спросил я другого рядом стоящего мужика.

— Так шесть тысяч три десятка и восемь. Вот такое лето, — долго думая, но все же ответил мне рослый воин.

И? Какой это год? Хотелось переспросить, как там дела после рождения Христа. Но, судя по оберегам, упоминанию богов, про Иисуса стоит повременить спрашивать. Но это все равно где-то… Древность какая-то.

Каждый человек закрывается от проблем по-своему. Я, порой, и юмором. Но не столько закрываюсь, как не позволяю себе же проявлять волнение. Иначе стоило бы рвать и метать. И того Суникаса за компанию.

Невольно, но я все равно посматривал на небо, ожидая услышать, или увидеть дрон. Смотреть кроме как вверх не получалось. Кругом галдящие люди. Я даже признался себе, что не прочь услышать и гул вражеского беспилотника, не то, что своего. Думать о том, что произошло, становилось все более страшно. Смерти не боюсь, ничего не боюсь, а тут…

— Показывай дорогу, воин! — с сарказмом обратился я к парнишке.

Он подвоха в моих словах не понял.

Стоять здесь, на месте, никакого смысла не было. Мне вообще придется искать смыслы и цели. Без них — никуда. Такой уж я человек. Мне нужно верить в то, что делаю, а не делать то, что диктует ситуация. Мне страна нужна, солдатом которой я буду. Византии? Что-то без энтузиазма. Березок хочется!

Крепость не впечатляла. Издали казалась больше, чем есть на самом деле. Стены ниже, чем могли быть, бойниц не было. Только над воротами возвышалась надстройка, откуда могут отрабатывать лучники. Да тут любую пушку подведи и дел на час. Так что вывод… Артиллерии нет. Но уже по доспехам можно было догадаться, что древность серьезная, как бы не до первых русских князей.

Тут же в голове всплыли те руины, что я видел в последние минуты, как подорвать себя. В той жизни… Да, местность несколько отличалась. Здесь все же больше зелени и растительности. Однако, явно не зима, тут лето, что так же вносило свою долю абсурда в происходящее. Ну была бы это постановка, можно понять многое. Но смену времени года? Вряд ли. Да и возвести крепость? Ради чего?

Значит все происходит на самом деле. И я прав, когда поинтересуюсь годом.

— Ты меня ведешь из крепости? — спросил я у своего сопровождающего.

Кстати, полсотни мужиков, тех, для кого я был военным вождем, плелись следом.

— В наш лагерь, вождь. Или куда ты хочешь идти? — спросил парень.

Я задумался…

— Господь подарил тебе победу. Знай об этом, поганец! Не хвали своих богов, воздай должное Христу! — нам дорогу преградил священник в рясе с крестом.

Он меня поганцем назвал?

Я женщин и священнослужителей не бью. Это принципиально. Но бывают в жизни моменты, когда стоит попуститься своими принципами. Жаль, но не сейчас.

— Примешь ли Христа в душу свою? — пробасил священник. — Прими и сравняйся в силе и славе с ромеями!

Молчу. Я христианин, православный. И веру чту. Мне перекрещиваться не стоит. Да и по всему видно меня не в католики вербуют, или в протестанты. Меня возвратить в лоно православной церкви желают.

— Отче, повремени с этим, — сказал я.

На меня обрушились взгляды. Недовольные со стороны светловолосых людей, удивленные со стороны брюнетов, что были со священником. Я назвал его «отцом»? И это вызвало непонимание? Нужно быть осторожнее, хотя бы с культами и с воинскими традициями. Иначе нарвусь.

Волнения не было. Появилась какая-то лихость, озорство.

— Отче я для тебя? Крестись, поганый! — словно почувствовав перед собой слабого человека, наседал поп.

А я улыбнулся. Ну, право слово, не рыдать же! Так что лучше психику перестроить в пользу интереса, игры.

— Отступи старик! — повелел я, недобро посмотрев на священника. — Не до тебя нынче.

Нехотя, но тот уступал дорогу. И может не столько меня испугался, сколько людей, что были со мной. Вот они священника не жаловали. Вывод? Христианства среди моего отряда нет. И я не должен быть таковым. Плохой я, наверное, православный. Но есть ситуации, когда нужно осмотреться, а не оставаться ограниченным и упертым.

Я еще прошел сколько-то шагов. Остановился. Нет, так дело не пойдет. Нужно узнавать обстановку.

— Мне нужно говорить с вождем всех этих воинов, — я провел рукой полукругом, охватывая скорее не своих «просторубашечников», а снующих вокруг других бойцов.

Такое резкое решение принял не спонтанно. Нужно знать, кто всем этим большим количеством воинов командует. Спрашивать это у парня посчитал ошибкой. И без того не раз проявлю странности. А так я смогу узнать и эпоху и даже что тут происходит. Историю, тем более военную, я изучал плотно. Мало того, так и интересовался.

И были у меня предположения, кто именно стоит во главе всего этого бедлама. Если я прав, то хочу увидеть этого великого человека. Вдруг через час-другой я окажусь в будущем. Мозг категорично цеплялся за такую надежду. И не увидеть великого полководца? Довольствоваться только общением с Суни-укуси?

А еще, есть же достойная причина прибыть перед командованием. Я же вроде бы как герой! Пусть благодетельствуют.

— Ты хочешь к дуке пойти? Это мудро, вождь. Может, и женщину дадут, — мечтательно сказал парнишка.

Сколько ему лет, что так глаза блестят от упоминания легкодоступных дам? Эка тут с женщинами напряженка! Или у парня пубертатный период и гормоны водят хороводы?

— Вон… Один из телохранителей, трибун букеллариев дуки. Без него никак не пройти в башню, — говорил конопатый мальчишка.

Знает рыжий расклады. Полезный, оказывается.

Я тут же направился к тому трибуну. Почему-то это слово у меня перевести на русский не удалось. Но логика мне зачем? Явно же, что это офицер. А я вождь!

Тем более, что направление, куда идти, где лагерь моих соплеменников, я уже понимаю. Сам, если что, дойду. Но вот познакомиться с Велизарием… А я почти уверен, что это он здесь командует… Вот это нужно. Знакомство даст мне понятие, где я и в каком времени.

— Отправляйтесь в этот… в лагерь, табор, — повелел я своим сопровождающим.

— Вождь а я как? С тобой? — кричал в след парнишка. — Если что помогу выбрать женщину. Я знаю, как… Зубы смотреть надо.

Что-то путает рыжий. Никогда не выбирал себе женщину по зубам. Хотя, это было бы интересным опытом. Плохой прикус, все — свободна. И даже не важно, что и грудь шикарна и лицо, и… все остальное. Мне нужно уняться. А то приду к военачальнику, и потребую-таки дамочку себе. Ха! Женщину выбирать по зубам! Как лошадь какую. Да и вообще я против продажной любви.

— Следуй за мной, потом проводишь в лагерь. Вдруг кто обидит меня. А ты и защитишь! — сказал я и понял, что все сказанное мной парень воспринимает за чистую монету.

— Вождь, но я должен тебя сопровождать! — недоуменно сказал еще один воин.

— Вот и сопровождай, но на расстоянии, — сказал я и быстрым шагом направился к трибуну.

Этот букелларий, ну или гвардеец, чтобы проще было мне понять, был одет очень похоже на то, как изображают римлян. Даже красный плащ развевался сзади. Доспех был ярким, сверкающим, такой вроде бы назывался ламинарным. Юбка что ли на нем? Но так же натирать должно верхом на коне.

— Трибун! — сказал я, нагоняя воина. — Веди меня к дуке!

— Ты, варвар, не перепутал ничего? Я не раб твой и не твой воин, — ухмыляясь, сказал требун. — Проспись, вина что ли обпился?

— Веди военного вождя, сразившего двух «бессмертных»! — потребовал я.

Воин задумался. Потом посмотрел на небо, словно ища там ответ на невысказанный вопрос. Ну, не дроны же высматривал.

— Я и шел к тебе. Дука сам желал тебя видеть, — удивленно, что сошлись звезды, сказал воин. — Господь ли шутит так, что послал тебя ко мне?

— Почему стоим? Дука ждет! А я жду дуку! — сказал я, подгоняя трибуна.

Разные ситуации у меня случались ранее. Очень часто приходилось оказываться в абсолютно чуждых обществах. Уж тем более, когда стал служить по арабскому направлению. Так что и сейчас я нацепил на на лицо невозмутимость и проследовал к дуке.

— Андрес, проси у вождя вина! — выкрикнул кто-то из толпы светловолосых воинов.

Они не сразу все ушли. Стояли и ждали чего-то. Нет тут дисциплины. Я же приказал…

— Женщин на весь наш отряд склавинов требуй! — крикнул другой.

Вот! Склавин! Я — склавин. Я — славянин. Вот мои «березки». Стало даже как-то легче. Не представляю быть кем-нибудь иным, чем своим, русским. Именно так! И плевать на то, что эти склавины, то есть мы, далеко от березок. Вернемся же домой! Хочу домой! Хоть бы и не в будущее, но в Россию. Хоть бы и сейчас, но… Куда-то, где есть славянские общины.

Воин шел впереди, и все расступались перед ним. Если на выходе из крепости уже народ рассосался, то тут были что-то вроде базара, ремесленной слободы, улицы распутных аморальных дамочек и даже закусочные.

И все же было где яблоку упасть. Не буду кривить душой и утверждать обратное. Но и только. А вот арбуз или тыква уже не поместились бы. Очень много людей для столь ограниченного пространства. Большинство были с оружием, в доспехе… этот… ламинарный.

Так что я даже в какой-то момент подумал, что это Древний Рим, какой город имперский. Хотя странный какой-то. Или мой образ, как должен выглядеть римлянин не соответствует действительности. Не помню, чтобы римляне… Стоп…

Флаг… Византия! Да, вроде бы такой стяг был у Восточной Римской империи. Крест на красном полотнище и двуглавый орел. Двуглавый орел!! Захотелось домой, в Россию. Вот до таких чертиков захотелось, что готов прямо тут заорать.

— Варвар! Выбери меня! — услышал я женский крик.

Спасительный, позволивший отвлечься от приступа патриотизма.

— Нет! Меня выбери, я лучше, я беззубая!

Странный критерий красоты, конечно… И вообще, по мнению рыжего паренька беззубая — это вовсе брак.

Но почему вообще я обязательно должен делать выбор? Вино, женщины. Такой тут подарок за то, что я чуть было не попал под копыта мощного коня? А не мало?

Мы шли дальше. Вокруг пахло явно не духами. Меня запахами сложно удивить. Но тут, словно следующий уровень издевательства, или экзамен моего обоняния. Конский навоз, человеческие отходы жизнедеятельности, специфический аромат немытых тел. Рассадник болезней, да и только.

Однако в стороне, у противоположной части крепости, куда, судя по всему, я и шел, послышался аромат жаренного мяса. Как же я хотел есть! Живот отозвался бурчанием.

Скоро мы подошли к противоположной окраине крепости. Тут, если взобраться на стену, был вход в пристройку, словно вырастающую из стены внутрь периметра, как округлая опухоль.

Дорогу нам преградили воины. Вот эти бойцы выглядели грозно. И были они выше большинства людей. Доспехи, как на мой взгляд, не уступали тем, что были на убитом воине-бессмертном. Но закрывали почти все уязвимые места. Железные пластины тут были друг к другу подогнаны при помощи кожаных ремней. Подумал, что рапира проткнет такой доспех на раз. Но где же рапиру взять. Шилом что ли озаботится? Тыркать им в стальных бугаев?

— Андрес идет к дуке. По воле наместника! — сообщил мой сопровождающий.

По своей воле я шел. Но встревать не стал. Пусть так. Результат-то один — я где-то рядом с командующим всем этим бедламом.

— Дука ждет Андреса! — был ответ. — Сдайте оружие!

Словно бы пароль-ответ. Но, как вижу, — это манера общения. И все говорили с чуть приподнятым носом, словно бы гонорливые были, или чванливые.

У меня на поясе был меч, его передал стражнику. Не удосужился ранее рассмотреть, что за клинок. Сейчас посмотрел. Очень уж похож на древнеримский гладиус. Не функциональное оружие, как по мне. Но много ли я разбираюсь? Надеюсь, что хоть какое-то понятие имею. И уже настало время удлинения клинков.

Как про длинные клинки, так почему-то вспомнились дамы низкой социальной ответственности, что призывно махали. Это на меня так влияет общая истерия по поводу женщин, или какие-то изменения начинаются? Должно же сознание влиять на тело и организм. Так почему же это не может работать и в обратную сторону? Когда пертурбации в организме оказывают воздействие на сознание.

Поднялись по крутой лестнице. Прошли еще один пост. Тут меня еще раз осмотрели. Охрана работает, а я всегда уважал этот труд и службу, так что негатива обыск не вызвал. Было только щекотно. И вообще чесалось все тело. Жутко хотелось мыться.

Дальше была небольшая анфилада из трех небольших комнат, и открылось просторное помещение. Сравнительно, конечно, комната была в метров тридцать квадратов.

Первой я увидел женщину. Красивую, с темными, даже черными волосами, лет двадцати пяти, или даже моложе. Она не шла, словно плыла. Лыбедь, не иначе. И нет, я не восхитился, не подбираю образы. Это словно манера движений женщины. Подобному явно учат. Как в будущем манекенщиц дрессируют правильно ходить.

— Варвар, сокрушивший двух лучших воинов-персов… — говорила дамочка, обходя меня кругом и рассматривая, как товар. — Ты хорош!

— И ты красива, — не упустил я возможности охватить похабным взглядом женщину.

Она несколько смутилась. Не ожидала. Недешевая, видимо, дамочка. Сильно отличалась от тех, что выкрикивали из обставленных кругом телег, когда я шел сюда. Эта была еще, как мне кажется обмазана маслом, или кремами. Ее кожа отблескивала. Зубы… Вот, видимо, идеал для рыжего парнишки. Зубы у нее были белые и, что удивительно, как минумум передние, все на месте.

Женщина была одета в красную тунику, так, наверное, этот наряд называется. Черные волосы аккуратно уложены в сложную прическу с какими-то завитушками, перекрученными косами. Но красиво, не отнять. Как и сама матрона.

В руках у нее было вино. На каждом третьем шаге, а я посчитал, дама делала один глоток.

— Все? Вы рассмотрели меня? — сказал я. — Теперь и поговорить нужно.

— Рассмотрели? Ты понял, что нас двое? — женщина стала крутить по сторонам головой. — Велизарий, выходи, он тебя увидел!

— Это невозможно, — сказал мужской голос. — Если только склавины не могут смотреть через стены.

Из-за одной из двух колон в комнате вышел мужчина.

Я, на самом деле, обращался в вежливой форме, на «вы». Ну вбито это с малолетства. А тут… Принял. Понял, что такой формы обращения нет. Буду «тыкать». Опять эти похабные мысли…

Велизарий… «Меч Рима» — так звали этого полководца. Не такой я уже и профан в истории. Нельзя не знать историю и служить так, как это делал я. В традиционных обществах Востока без знаний о прошлом сложно понимать настоящее.

Так что о великом полководце Византии, Велизарии, я знал. Не много, может то, что он был при императоре Юстиниане… Последняя попытка воссоздать Римскую империю осуществлялась полководческим гением этого человека. Что-то еще…

Я в прошлом, теперь принял ситуацию, не жду хлопушек и выбегающих людей с криками «розыгрыш». Я некий Андреас, склавин. Славянин? К таким вывертам судьбы меня ни жизнь, ни академия ФСБ, не учили. Но — не повод расстраиваться.

Повод жить! Где мои березки? Нет их. А есть великий Велизарий. К черту его, нужно думать, как в березовую рощу попасть.