Скрытая Надежда

Глава 5 Второй год новой жизни. 125 год Житанской эры. Система То’Чуун. Система Акматар

Первый мой гиперпрыжок — я имею в виду рывок от Земли к Надежде — прошел как-то не зрелищно. Не смог, так сказать: насладиться красотами эн-мерного измерения. Звезды растянулись в сверкающие иглы, серая пелена, и, миг спустя, снова обычный космос. Было бы у нас троих время на разочарование, непременно бы обсудили это. Но нам, сразу после прыжка пришлось бороться за жизнь со вдруг оставшимся без энергии кораблем. Потом уже, когда нашли будущий Джалайн Прайм, голубая с изумрудным оттенком потрясающей красоты живая планета вытеснила, отодвинула на задворки памяти все прежние воспоминания.

Думал, ну уж теперь-то, с нынешним-то развитием технологий межзвездных перелетов, удастся хоть что-то разглядеть в мире между мирами. Вывел на экраны пилотского пульта изображения с внешних камер, приготовился. Запись даже в нейросети включил. И… ни-че-го! Вся та же серая пелена на сотую долю мгновения. Гигантские расстояния за ничтожно малое время. Единственное что — в момент перехода весь организм как-то вздернулся. Словно бы волна малюсеньких иголочек пробежала от затылка до пяток. Словно бы кто-то безмерно могучий сканировал тело, признал годным и пропустил дальше. Ну, или выгнал вторженца взашей в обычный космос — кому как больше нравится. Да хоть так, хоть этак, главное, что в системе Акматар мы оказались внутри вполне себе функционирующего корабля, а не голенькие лупающие глазками вглубь Великой Пустоты.

И еще. Я весь переход, как оказалось, даже не дышал. Выдохнул только когда разглядел на экранах звезды. И поймал себя на мысли: интересно, а воздух внутри легких — это часть обычного нашего, четырехмерного мира, или все-таки — кусочек гипера? Записал себе даже в сетевой блокнот поинтересоваться аккуратненько этим вопросом. Кто-то же ведь наверняка занимается изучением свойств эн-мерного пространства. Не один же я такой любопытный!

Интересный, кстати, эффект на выходе в другую систему наблюдается. Так, чисто технически, я о нем уже знал из баз. Но вот своими глазами наблюдал впервые. Это я про то, что возвращаясь в обычный мир, корабли полностью теряют набранную при разгоне скорость. И если я говорю полностью, значит — абсолютно. Полный ноль. Теперь представьте массу корабля, умножьте ее на квадрат скорости, которую мы набрали перед переходом, и получите какую-то бездну энергии, которая исчезла без следа. Ни во что не преобразовалась, никак не проявилась. Будто бы кто-то просто нажал кнопочку «сброс» на калькуляторе. И все. На экране «0.00».

База знаний утверждает, что энергия тратится гипердвигателем на прыжок. Ага!? Вот и объясните мне, профану, почему мы еще живы? Видел я энерговоды того гипердвижителя. Обычные. К ходовым движкам наверное даже побольше будут. А что тогда проводит энергию? И как этот ящик, размером с платяной шкаф, справляется?

Бог ты мой! Какие только мысли в голову не залезут, пока баржа, повинуясь приказам центрального компьютера крейсера Сестер Геи, начинает медленно набирать скорость. Нам четко определен ордер в строю, и покидать его в потенциально враждебной системе смертельно опасно.

Сестра Реддер не торопится. Сигнал с запросом на причисление меня и моего экипажа к гражданам Содружества уже ушел. Мы даже получили уведомление, что сведения приняты к рассмотрению. Теперь все зависит от офицеров СОБеСа. Потому как, если они не признают нас правомочными гражданами, значит, не позволят мне и владеть «Стервой». Пираты мы будем. С пиратами, или как несколько завуалировано определяет их Закон Содружества — силовыми предпринимателями, у имперского флота разговор короткий. Как импульс лазерной пушки.

Четко осознаю, что никто в нас стрелять не станет. Тому высокопоставленному офицеру пикета, что отправил демонтажников на раскопки в Пояс Скорби, я нужен живым. Опять же — свежие генные линии в рабском загоне — весьма ценный ресурс. Вот только живым я не дамся. Да меня в Вальгалле засмеют, если я не в бою погибну, а под кнутом надсмотрщика…

Обошлось. К моим документам рекомендации и свидетельские показания Сестер Геи приложены, а эти дамы здесь пользуются всемерным уважением.

Пиликнула нейросеть, сразу расцветив поле зрения сразу кучей разноцветных сообщений. По больше части касающихся моего гражданства в Содружестве. С этим я мог разобраться и немного погодя. В тот момент меня больше интересовало признание правомочности моего владения кораблем. И, на счастье, нашлись строчки и об этом.

Порадовала новость, которая одновременно назначала мне двадцатизначный цифробуквенный код гражданина и извещала о том, что этот набор символов является моим счетом в Галактическом банке. Еще Кайданус Виллар рассказывал, что в обитаемом космосе давно перестали пользоваться наличными деньгами. Только перечислениями виртуальных кредитов со счета на счет. Что подразумевало, естественно, существование у человека этого самого счета. Так вот. Именно в тот момент я, хоть и оставался неплатежеспособным, но уже мог считать себя потенциальным богачом. Оставалось только запустить Варга на торговые площадки, чтоб он мог сбыть все нажитое непосильным трудом из обширных трюмных объемов моей шахтерской баржи.

Ну чего сказать?! Ура, товарищи! Первичная легализация в мире далекого будущего прошла успешно. Настораживал лишь обширный список баз знаний, которые мне необходимо было обновить до актуальных версий в ближайшие тридцать суток. Именно столько комиссар СОБеСа мне отмерил, чтоб я мог продолжать пилотировать «Стерву», и выполнить действующий контракт с Сестрами Геи. Щедрый господин. Я рассчитывал добраться в систему, где располагалась штаб-квартира ордена за парочку недель. И, в расчете на продолжение тесного общения с Селеной, на какое-то время там задержаться.

Казалось бы, все. Самый опасный момент позади, можно расслабиться и следовать в ордере следом за могучим крейсером Сестер Геи. Но что-то зудело, раздражало на грани, где формируются мысли. Словно предчувствие беды. Какой-то неприятности, которая только маскируется под ворох хороших новостей.

— Макс, с флагмана передают, — словно подслушав мысли, поделился озабоченностью нойман. — Сестра Реддер сообщает, что члены экспедиции приглашены посетить военную станцию Флота Империи.

— И отказываться нет причин, — угадал я, скривившись. Вот оно! Баржа — офицер акбаррского флота — демонтажники. Оставалось последнее звено цепи. Я! Я, старая, покрытая пылью веков железяка, и чей-то труп в запечатанном наглухо гробу.

— Сестра Реддер напоминает, что согласно Законам Содружества, борт судна — территория Содружества, а космическая станция — уже нет. Она особенно уточнила, чтоб ты, Макс Карташ, четко это осознавал, если вдруг решишь прогуляться по военной станции Империи.

— Передай, что на барже достаточно срочных дел, чтоб у меня не оставалось времени выходить за пределы шлюзовой камеры.

— Надеюсь, визит вежливости не затянется. У меня не так много времени, чтоб сертифицировать свое право пилотирования «Стервы».

— Полагаю, нужно привести все системы обороны судна в боевую готовность, — мягко напомнила Селена. — Только постарайся никого не убить. Это даст им повод обвинить тебя в нарушении законов гостеприимства.

— Как ты это себе представляешь? — удивился я, и хихикнул. — Перенастроить по быстрому «Вранов» чтоб они не убивали врагов насмерть?

— Да уж, — засмеялась в ответ девушка. — «Вран-4-Форс» — это серьезно. Этих ребят лучше не злить. А чего-нибудь не настолько смертельно опасного у тебя нет?

Я только руками развел. Как-то не стояла передо мной раньше задача — искалечить противника, оставив при этом в живых. Как-то это мне представлялось негуманным: целенаправленно причинять боль. Казалось, что быстро и безболезненно убить — более… гм… по-человечески, что ли. Честно. По мужски.

Я уже говорил, что этот мир свихнулся? Не один раз? Тогда повторю еще, и еще. Они все тут кровавые маньяки и латентные садисты. Потому что теперь очевидным проявлением гуманизма считается как раз наоборот — вывести противника из строя, устранить угрозу, но оставить врага в живых. Современная медицина сотворит очередное банальное чудо, назавтра вражина вновь возьмет в руки оружие и пойдет калечить теперь уже твоих друзей. И снова по кругу, пока чья-нибудь рука не дрогнет, так что разбрызганные по камням мозги не сможет сшить даже самый навороченный кибердоктор.

И самое интересное — в изученных мной базах, вроде «Десантных операций звездной пехоты», или «Абордажа и контрабордажа», ни о каких таких нюансах и не заикались. Старое доброе уничтожение противника. Значило ли это, что этот их садистский гуманизм — изобретение относительно недавнее? Ведь если задуматься, теперь в любом длительном наземном военном конфликте выигрывает не самый стойкий, отважный и умелый, а самый богатый. Тот, у кого больше ресурсов. Медкапсул, картриджей, энергетических стержней, зарядов к оружию. Брони, кислородных «карандашей» и еще миллиона всяких мелочей, без которых существование человека становится несколько некомфортным.

И кто мне ответит на простой вопрос: было ли это сделано намеренно, или стало следствием какого-нибудь общего для всего Содружества явления? Очень уж это все выглядело… искусственным, что ли. И если кто-то все-таки сумел внедрить в умы миллиардов нужные им моральные установки, то кто этот циничный и умелый кукловод? На чьей доске повелители могущественных империй исполняют роль шахматных фигур?

— Надеюсь, штурмовать баржу они все-таки постесняются, — так ничего и не придумав, вздохнул я. — Броня у нас толстая. Замучаются пилить. А мы попробуем отсидеться.

— В крайнем случае, у тебя же еще есть я, — обняла меня Селена. — Одно дело вламываться на судно какого-то неведомого новоиспеченного гражданина, и совершенно иное — на один из кораблей конвоя Сестер Геи. Не думаю, что они будут в восторге от скандала, который я могу им устроить. В любом случае, Макс! В наших с тобой интересах заставить этого, пока безымянного, офицера пикета как-то себя проявить.

— Думал, вы уже давно вычислили, кто это может быть.

— Мы предполагаем. Но у человека, чье тело храниться у тебя в холодильной камере, сейчас уже слишком много потомков. И в силу обстоятельств, большинство из них занимает весьма высокие посты в иерархии Акбарра. В нашем же случае ошибаться нельзя. Иначе наше преимущество в один миг превратиться в нашу же уязвимость.

— Интриги, — понимающе кивнул я. — Я в этом ничего не смыслю. Скажешь, когда настанет пора стрелять?

Вот что действительно раздражает, так это расстояния! Какой всей из себя космической бы ни была современная цивилизация, эти, мать их, миллиарды километров пустого пространства так никто и не отменил. Гигантские же скорости! Начнешь считать, так голова кругом идти начинает. Десятки, сотни тысяч километров в час! А разделишь расстояние от края системы до орбит ближайших планетоидов — слезы наворачиваются. Десятки часов, а то и несколько суток пути. Тогда только доходит, ощущается отсиженной в чаше пилотского ложемента задницей, насколько Велик и необъятен Космос!

Крейсер и два фрегата сопровождения Сестер Геи давно могли оторваться от нас с «Трекером» и рвануть к военной базе. Глядишь, формальное посещение воинской верхушки системы на том бы и завершилось, и мне не пришлось бы сажать неповоротливую баржу в доки станции. Но и делиться этой «блестящей» идеей с сестрой Реддер я не стал. Потому как сам прекрасно понимал, чем это может мне грозить. Фрегаты Акбарра тоже быстры. И успели бы натворить дел, стоило нашим «овчаркам» отвлечься от охраны «стада».

Не было никакого смысла пялиться на мониторы все долгие часы, пока конвой, со скоростью самого медленного корабля — моей баржи, естественно — полз к военной базе Акбарра. Но и слоняться по каюте, постоянно ожидая какой-нибудь пакости со стороны сопровождавших нас на грани сканерного обнаружения фрегатов пикета, было выше моих сил.

Благо, развлечение быстро нашлось, стоило приблизиться к одному из нескольких, пересекавших систему торговых маршрутов. Корабли! Десятки! Сотни всевозможных конструкций! Понятное дело — большинство их них были всего лишь разновидностями космических грузовиков. Изредка лениво проплывали мимо киты сверкающих огнями круизных лайнеров.

Попадались и явно военного назначения. Фрегаты и эсминцы. Крайне редко — крейсера. И всего однажды — не линкор даже, тяжелый крейсер. Почти километровая в длину громадина, одним своим видом внушающая уважение. Появилась на миг даже опаска, что этот властелин пустоты может обидеться на слабенькое излучение сканеров «Стервы». Смешно, ей-богу! Все активно излучали, определяли положение ближайших соседей, и просчитывая военных на предмет возможного вектора атаки. Все, за исключением разве что совсем уж гигантских звездных тягачей, тянущих за собой километры сцепленных между собой контейнеров, имели на борту оружие. Все опасались всех. Все были готовы к атаке. И это в условно безопасной системе! Восемь десятых по оценке офицеров СОБеСа. Их непобедимые рейдеры тоже часто попадались на раскрашиваемой компьютером тактической карте. Бдили, готовые вмешаться.

В конце концов, наскучило и разглядывание чужих кораблей. Комп прогнозировал прибытие в заданную точку только через четыре часа, и я решился, наконец, разгрести ворох сообщений полученных нейросетью на входе в систему.

И, чтоб не путаться, начал с самого начала. То есть с того сообщение, что пришло первым и было немедленно сдвинуто в самый низ водопадом новостей. И гласило оно буквально следующее:

Супер! Я, блин, являюсь всего лишь носителем устройства, которое доказывает мою принадлежность к гражданам межзвездного суб-государства. И, соответственно, стоит мне удалить симбиота из черепа, как тут же пропадет и гражданство и номер счета. Ну, допустим, удалить пустившее «корни» биоэлектронное устройство практически невозможно. А вот заблокировать его работу — легко. Акбаррцы на этом собаку съели. Они таким образом «временно ограничивают гражданские права субъекта». В рабство обращают — для непонятливых. У меня в рубке корабля, за пультом связи, яркий тому пример сидит.

А на что я, собственно, надеялся? Что мир просвещенного будущего будет как-то отличаться от Земли эпохи развитой бюрократии? Без бумажки ты никтошка. Что на Земле, что здесь, в Содружестве. Только и разницы, что теперь мой пачпорт вшит в череп, а не как раньше, хранится «в широких штанинах».

Паспорт с престижным гербом, счет в банке, ключ от квартиры — признаки успешного человека из моего прошлого. Здесь же эти три понятия совместили в одну нейросеть. Присвоили ей номер-идентификатор, и обозвали человека — носителем. В симбиозе какой-то из организмов всегда главный. Я-то, по простоте душевной, почему-то решил, что в связке нейросеть — человек, главный — последний, а не первая. Выходит — ошибся.

Конечно же, вторым сообщением было от Галактического Банка. И гласило оно, ни много ни мало, о том, что на представителя устройства-идентификатора с уникальным кодом ХХХХ открыт персональный счет. А так же, что моей нейросети присвоен статус личной экономической безопасности 0.00 — «нейтральный». Ладно, хоть мою «ТиДай-5И» во враги не записали. С них бы сталось.

Таким же нейтральным меня признали и все четыре входящих в Содружества государства. Это как раз было делом ожидаемым. Объединение объединением, но все мы люди, все, что называется — человеки. Нам свойственно ошибаться, иметь пристрастия и банальная пропаганда оказывает на нас влияние. Значит, и наше отношение к каким-то государственным образованиям может быть совершенно различной.

За примерами и ходить, или летать, далеко не нужно. В Империи Акбарр проживает около полутора триллиона человек. Из них — не менее трети — около пятисот миллиардов рабов, которые вряд ли в восторге от своего социального статуса. Ну и от лиц, их в такое незавидное положение поставивших. Однако свободными числятся более триллиона граждан Империи. И этих как раз все устраивает.

И еще есть я, который, Слава Богу, признан свободным гражданином Человеческого мира, но так и не сумевший преодолеть привитое воспитанием отвращение к рабовладельцам. Соответственно, по возможности, я обязательно предприму какие-нибудь действия, чтоб хоть какую-то малую часть порабощенного населения империи освободить. Так за что Акбарру меня любить? К гадалке не ходи — через какое-то время их рейтинг у меня обязательно свалится в отрицательные величины.

К огромному сожалению, процентов шестьдесят оставшихся сообщений содержали самую примитивную рекламу. Обидно даже как-то стало. Три тысячи веков прошло, а ничего эффективнее такой вот волны того, что в мое время называли спамом, так и не придумали!

Из нескольких десятков, заинтересовали всего два. Во-первых, от страховой компании «Новые Горизонты», предлагавшей застраховать само существование имеющихся в моей собственности кораблей. В случае утери, абсолютно все равно по какой причине, мне гарантировали возврат до восьмидесяти процентов стоимости судна. По-моему, для наемников, постоянно рисковавших потерять все нажитое непосильным трудом, самое оно!

Во-вторых, то, в котором предлагалось подключиться к Галанету — опутавшей все населенные миры информационной сети. Я сразу бы и подключился, если бы на счету была эта жалкая тысяча кредитов — годовая абонентская плата. Впрочем, нечто вроде аккаунта, только с привязкой к устройству — идентификатору, мне завели автоматически. И я даже смог воспользоваться некоторыми, на удивление — совершенно бесплатными, сервисами. Вроде сообщений от СОБеСа об изменениях в статусе безопасности той ли иной звездной системы, или галактической новостной информационной службы «Кварк».

Последнее было особенно приятно. Чем живет, что интересует мириады жителей Человеческой Ойкумены, знать было не лишним. А в моем положении, когда до станции лететь еще несколько часов, было настоящим подарком.

Главной новостью суток была, предоставленная специальным менеджером по связям с общественностью Лией Бреннон, информация о ходе строительства прототипа новейшей космической станции цитадель-класса «Астрадом». Суть проблемы, признаться, я не особенно понял. Похоже, ход строительства нового космического объекта давно уже муссировался в СМИ. Однако некоторые обстоятельства захватили и мое внимание.

— И что? — словно бы сам себе, вопросил я. — Это действительно всем интересно? Чего такого в этой постройке, что новость занимает верхнюю строку?

— «Деларейн», — лишь мельком взглянув на экран, попробовала объяснить Селена. — Система определения твоих личных предпочтений.

— Чего?

— Ты — новый, только-только зарегистрированный гражданин Содружества, — легонько, кончиками теплых пальцев, девушка провела мне по щеке. — Глобальная система еще не знает твоих персональных предпочтений и круга интересов. Постепенно, все запросы, покупки, реакция на те или иные раздражители, будет накапливаться на серверах «Кварка», и лента новостей будет содержать только то, что тебе действительно нужно и полезно. Никакой навязчивой рекламы совершенно тебе не нужных вещей. Никакой пропаганды тебе не интересных политических движений и идеологий. Новостная служба славится способностью донести нужную информацию до вполне определенного, конкретного человека.

— Обалдеть, — откинулся я на спинку кресла. — И так с каждым? Со всеми миллиардами жителей?

— Конечно, милый, — улыбнулась сестра Геи. — Иначе за что корпорации станут платить «Кварку» миллиарды кредитов? Информационная служба гарантирует доставку рекламной информации до адресата.

— Обалдеть, — еще раз повторил я. — Где же они хранят всю эту бездну данных? И что там у них за компьютер, что способен эти данные обрабатывать?

— О! — засмеялась девушка. — Вопрос вопросов! Скажу сразу — я не знаю. Больше того. Я не знаю людей, которым известен ответ на этот вопрос. «Кварк» хранит эту тайну, считая, что пока локализация их дата-центра и банков данных не известна широкой общественности, информация обо всех триллионах абонентов находится в безопасности. И, кстати, поинтересоваться об этом у сотрудников мегакорпорации — верный способ испортить с ними отношение. Имей в виду, капитан Карташ.

— Спасибо, — искренне поблагодарил я любимую. И не мог сдержаться, чтоб не добавить. — Но теперь я обречен на вечные муки. Любопытство просто сожрет меня изнутри.

— Охотно верю, — Боже, как же здорово звучал смех моей Селены! — И если ты вдруг сумеешь разгадать эту загадку, то в один миг сможешь стать просто неприлично богатым человеком. Поверь, найдется достаточно людей, готовых очень хорошо заплатить, как за то, чтоб тайна оставалась тайной, как и за хотя бы приблизительные координаты.

Ни она, ни я сам, и не надеялись получить такую дорогостоящую информацию. Я вполне отдавал себе отчет, что в этом безумном мире мало знать что-то важное. Нужно ведь еще и как-то дожить до аукциона по продаже этого самого. А куда уж проще заткнуть рот излишне любопытному, просто уничтожив его вместе со всеми остальными свидетелями.

К огромной… К поистине огромной — «Стерва» была не больше рисового зернышка рядом с двухсотлитровой бочкой — станции принадлежащей имперскому флоту Акбарра, я подлетал в сильной задумчивости. И не о возможных неприятностях на самой станции, не о гигантских деньгах и тайнах корпораций, ломал я голову. Вовсе нет. Задумался вдруг о своем месте в этом новом мире.

Или, скорее, о месте и значимости этого места для мира. Уже примерив на плечи шкуру наемника, смирившись с мыслью о необходимости продавать боевые навыки за деньги, только тогда осознал, что таких солдат удачи в Содружестве неисчислимое множество. Миллионы. Огромная армия, на каждую из единиц которой в Системе заведен отдельный файл. Бездушные, но внимательные и вездесущие компьютеры учитывают, измеряют каждый шаг, каждое слово каждого солдата, анализируют, высчитывают предпочтения и интересы. И направляют. Подталкивают. Рекомендуют. Навязывают определенные решения. Подборкой в новостных лентах ли, в рекламных сообщениях ли, в выборке информации при ее поиске в глобальной сети — не важно. Имеет значение лишь то, что ни кто не остается обойденным. Забытым. Свободным.

И чтоб хоть как-то выгребать в плотном потоке пропаганды, иметь свое мнение и самому принимать решения, нужно родиться в этом переполненном информацией мире и иметь недюжинный ум. Я же, по здравому размышлению, наличием ни тем ни другим похвастать не мог. Со всей отчетливостью понимал, что я, брошенный Судьбой с лодки в здешние бурные воды, плавать пока даже не пробовал. И без «спасательного круга» вроде Варга или Селены рискую захлебнуться. Как бы ни обидно это было для собственной гордости — наемник Макс Карташ в этом безумном-безумном мире — легкая добыча для проходимцев всех мастей.

Кажущийся безграничным, как сам Космос, этот мир вдруг сжался до размера блока памяти на сервере «Кварка». Пресловутый «Большой Брат», непрерывно следящий за тобой, оказался детской страшилкой по сравнению с ужасом мира будущего.

Странно, но процесс посадки внутри огромной станции не впечатлил. Да — большая. Да, в транспортном коридоре легко расходились сразу несколько кораблей, а в ангаре, куда диспетчер определил «Стерву», легко поместилось бы ещепарочка фрегатов или один эсминец. Ну, так и что?! Этой цивилизации тысячи лет, из которых большая часть прошла в космосе. Звездолеты давно стали для них привычным делом. Нужно лететь, сел за пульт и полетел. Как мы, на Земле двадцать первого века, относились к автомобилям, так эти — к межзвездным кораблям.

Все это и к болтающимся в безвоздушном пространстве строениям относится в полной мере. Пирамида фараона Хеопса для древнего грека была чудом света, а для нас, обитателей второго тысячелетия — просто забавная горка из камней. Любой небоскреб в разы выше и «чудесней». Кроме того — обладает одним, убивающим волшебство пирамид с первого выстрела, качеством. Мы все прекрасно осведомлены, для какой цели эти все протыкатели низкой облачности понастроены. Для понтов, конечно. Для ублажения собственного эго.

Оставалось надеяться, что военные, воздвигшие в пустоте колоссальных размеров станцию, руководствовались какими-то прагматичными целями, а не одним лишь желанием предъявить миру размер собственной крутизны.

Жаль о ручном управлении не могло быть и речи. А так хотелось… гм… порезвиться. Заложить крутой вираж в центральном коридоре, или раскорячить баржу поперек — то-то бы они все офигели бы. Но нет. «Стерву» аккуратненько подхватили в подсвеченной маячками глиссаде подхода, завели внутрь и плавно опустили на посадочные опоры уже в ангаре. Причем, транспортировочные лучи не отключались до полной остановки двигателей корабля, готовые пресечь любое несанкционированное движение. Эти ребята параноидально не любят сюрпризы — вот что я скажу!

— Сестра Реддер рекомендует нам не расслабляться, и, по возможности, не покидать судно, — озабоченно выкрикнул Варг, когда все системы «Стервы» перешли в режим ожидания. — Что это значит, Макс? Ну, понятно — я. Мне действительно не стоит еще какое-то время появляться в пространстве Акбарр. Но ты-то? Когда ты успел испортить с империей отношения?

— Это долгая история, друг, — отмахнулся я. — Обязательно расскажу, когда выберемся. А пока, давайте следовать рекомендациям нашего нанимателя.

— Твой корабль, милый, имеет статус участника экспедиции Сестер Геи, — успокаивающе, по большей части для разволновавшихся членов экипажа, чем для меня, сказала Селена. — Имперцы не посмеют с нами ссориться. И уж тем более не станут ломиться на судно. Нас просят всего лишь без особой нужды не провоцировать их на обострение конфликта.

— Твои бы слова, да Богу в уши, — покачал я головой.

— Но? — дернула бровью сестра. — Договаривай, если уже начал. Это твое «но» прямо-таки светится у тебя на лбу.

— В трудные времена продам лоб, как рекламный носитель, — хмыкнул я. — Но я, и правда, не особенно верю в наличие здравого смысла у акбаррских военных. Слишком уж они…

— Они привыкли к безнаказанности, — поддакнул Варг. — А уж здесь, в системе Акматар, и подавно… И нас только что отрезали от связи с остальными кораблями экспедиции.

— Чего бы они там не задумали, но без сопротивления мы не сдадимся, — рыкнул я. — Открываю арсенал. В броне и с надежной пушкой в руках мне будет как-то спокойнее.

— Обрыв связи еще ничего не значит, — еще раз попробовала успокоить нас девушка. — Лучшее наше оружие сейчас — это мое присутствие на борту.

— Совет дашь, на случай, если враги не устрашаться?

— Постарайтесь никого не убить. Безвозвратные потери осложнят мирные переговоры. У тебя имеется интересующий кое-кого из высших офицеров пикета товар. Помнишь? Договариваться все равно придется. Рано или поздно.

— Все слышали рекомендации нашего супероружия? — улыбнулся я девушке. — Кин? Семек? При огневом контакте поражаем только конечности.

— Голова — это конечность? — уточнил один из братьев. Второй убежал в арсенал, так что оставшемуся пришлось отдуваться за двоих.

— Голова — это начальность, — объяснил я. — По начальности стрелять команды не было. Запомни и брату передай.

— Обязательно, Макс. Где будут наши позиции?

— Да, Макс, — как-то удивительно спокойно поинтересовался нойман. — У тебя есть план, капитан?

— Есть ли у меня план, мистер Варг? О, да! У меня есть план. В гнезде параноиков мы станем еще большими параноиками.

Отвлекла какая-то суета в довольно узком проходе, ведущем из рубки управления судном в жилой блок. Впрочем, уже через секунду сегменты бронестворок двери разошлись, впуская пыхтящего, нагруженного здоровенным кофром с ББС, близнеца.

— Твоя броня, капитан, — жизнерадостно, в их обычной, телеграфной, манере отчитались здоровяки. — И ружье.

— Спасибо, — искренне поблагодарил я. Неожиданная прибавка к экипажу оказалась весьма полезной. — Итак, пока баржа в состоянии покоя, а в ангаре есть кислородная атмосфера, не продолжить ли нам ремонтные работы на внешнем корпусе? Что-то наши роботы застоялись. А вместе с ремонтниками, на броню выйдет и пятерка абордажных дроидов. Вскоре имперцы распознают отличия, но пока этого не произойдет, кое-кому может получиться знатный сюрприз. Пусть Юа Лизиус…

И снова мне не дали договорить. На этот раз — Варг, сообщивший, что диспетчер станции требует от капитана корабля выйти на связь.

— Выводи на главный экран, — хмыкнул я. — Похоже эти ребята не привыкли откладывать дела в долгий ящик.

Обычно, особенно когда «Стерва» находится в космосе, или вообще — в полете, на главный экран выводится информация, связанная с общей безопасностью. Состояние шлюзовых, оценка герметичности корпуса, системы жизнеобеспечения, отображение работы реакторов и степень зарядки громадных батарей, запитывающих особенно энергоемкие системы. Понятное дело, что пока баржа стоит на опорах в ангаре циклопичных размеров космической станции, вся эта уйма важнейших сведений, мягко говоря, не актуальна. И вполне могла быть заменена изображением бравой девицы в военной форме Империи Акбарр.

— Капитан Макс Карташ, я полагаю? — забавно поджимая губу, строго поинтересовалась диспетчер. — Добро пожаловать на станцию Акматар-Милитум-Девять.

— Благодарю, — чуточку улыбнулся я. — Какие-то проблемы?

— Проблемы? — вскинула бровь девушка. — Никаких проблем, капитан. В мои обязанности входит информирование гостей станции об услугах, предоставляемых нашими специалистами. Ремонт, вплоть до замены эмиттеров силового поля или частей броневого покрытия. Заправка. Замена топливных стержней реакторов. Вода, продукты питания, медикаменты из разрешенного к использованию в Содружестве списка. К сожалению, алкоголь и наркотические снадобья на складах станции отсутствуют. Но мы можем послать курьера к ближайшему торговому хабу…

— Благодарю вас, офицер, — вклинился я, когда ей понадобилось сделать паузу, чтоб вздохнуть поглубже. — Ничего из перечисленного. Мы к вам не на долго. У нас контракт по срочной доставке, а время не ждет. Сами понимаете. Сожалею, что занял ваше драгоценное время…

— Но позвольте, — нахмурилась офицер. — Сканеры показывают, что емкости хранения топлива на вашем судне наполнены лишь на двенадцать процентов. Этого очень мало для безопасного маневрирования. Особенно вблизи массивных объектов. Мы готовы восполнить ваши запасы. Вам нужно будет лишь лично…

— Эм… Офицер? Какой уровень топлива будет признан безопасным?

— Не менее пятидесяти процентов, капитан. И это обойдется вам всего в…

— Начните перекачку топлива в баки, — бросил я в сторону Варга, как и все остальные внимательно слушавшего наш разговор с диспетчером. И прекрасно понимавшего цель этого, излишне навязчивого, «сервиса». — Слышали, что сказала госпожа офицер? Не менее шестидесяти процентов.

— Вы занимаете грузовые объемы топливом? — удивилась девушка.

— Разве это запрещено? — в свою очередь удивился я.

— Я должна проконсультироваться с руководством. Но мне кажется, что хранить большие запасы взрывоопасных веществ в трюме — это не безопасно.

— О! Тогда я должен признаться, что у меня есть еще несколько десятков тысяч тонн взрывчатых веществ, упакованных в ракеты и снаряды к гибридным плазменным орудийным турелям.

— Да-да. Это тоже хранить опасно. Уверенна, руководство полностью поддержит меня в этом мнении.

— Предлагаю простейшее решение, — держа лицо максимально серьезным, озабоченно выговорил я. — Нужно немедленно вывести судно с небезопасным грузом за пределы поля притяжения станции.

— Я вскоре свяжусь с вами, капитан, — надменно заявила диспетчер, догадавшись должно быть, что под мое описание подходит любой из военных кораблей.

— До связи, офицер.

Экран потух, и уже начали раздаваться возгласы, не в лучшем качестве описывающие умственные способности имперских военных, когда голос Селены послужил ледяным душем для распаленных бегом людей.

— Тем не менее, они формально правы. Судно не относится к вооруженным силам империи, и имеет на борту опасный груз. Достаточно заподозрить нас в попытке совершения террористического акта, как у них тут же появится повод вломиться на баржу. Тот факт, что они сами затащили судно внутрь, учитываться не будет. Напомню, что связи ни с руководством экспедиции, ни с комиссаром СОБеЗ, у нас нет, и наши доводы никто не услышит.

Господи, я вдруг понял, почувствовал, что она права. Каждое ее слово, каждое предположение будто бы считано из мозга военных. Силовые ведомства — они такие. Они так думают. Привыкшие к безнаказанности. Что бы они ни сделали, как бы ни поступили, если причины поведения могут быть объяснены заботой о безопасности государства, этим самым государством будут приняты, и никакого наказания нарушивших закон не последует. Добавить сюда еще скользкое, имеющее зыбкие очертания, понятие «военная тайна», или пуще того — «государственная» и вот прямой путь к полному нашему исчезновению в жерновах государственной машины громадной Империи.

— Умеешь ты, — я с силой врезал кулаком по подлокотнику кресла, — воодушевить… Но Сестра Селена права. Мы у демона в глотке. Они могут пойти на штурм, и лишь потом, организовать причину. Потому, выпускаем абордажных дроидов, и готовимся встречать отряд вторжения внутри баржи. Будем надеяться, что наши друзья с других кораблей экспедиции, в конце концов, заинтересуются — куда мы пропали. Будем верить, что у Сестры Реддер достаточно влияния, чтоб вытащить так отсюда живыми и здоровыми.

— И при следующем сеансе связи с местным диспетчером, позвольте мне обозначить свое присутствие на борту, — добавила Селена. — Это может и не исключит штурм, но хотя бы его отсрочит. Время работает на нас. Прием у командующего пикетом не может длиться вечно. А вместе с его окончанием, закончатся и наши проблемы.

По мне, так слабое утешение. Не мудрено, что особенно воодушевленной команда не выглядела. Вырваться с планеты, где жить почти невозможно, туда, где выжить вообще не получится — не лучшая судьба. Признаться, даже мне, уже однажды готовящемуся к смерти, умершему и воскресшему в лаборатории полубезумного ученого, было как-то не по себе. А каково было той же Юа, или братьям — близнецам? Не говоря уж о Варге, который, только избавившись от рабского ошейника, рисковал заполучить это сомнительное украшение вновь.

Рыжая отправилась выпускать ремонтников на внешний корпус баржи. «Враны» мною проинструктированные по внитрикорабельной сети, уже ждали соратников у технического люка в условной крыше баржи. Семек с Кином объявили, что займуться возведением баррикады в коридоре сразу за входным люком, и, тяжело громыхая бронированными башмаками скафандров, удалились. Страшно было даже подумать, что именно они станут использовать в качестве строительных материалов, но, ни я, ни нойман, даже не подумали им мешать. В конце концов, если баррикада не поможет, то нам станет не до разрушений от, так сказать, излишнего усердия здоровяков. А если поможет, то победа все спишет.

Варг с головой ушел в какие-то совсем уж глубокие настройки систем связи. Надежда, что удастся сообщить о своем бедственном положении либо на крейсер экспедиции, либо патрульным СОБеЗа, все еще оставалась. Но, судя по явно матерным возгласам на каком-то мне неизвестном языке, была на последнем издыхании.

А я вскрыл кофр со своим скафандром, запустил тест всех систем, и тупо пялился на перемигивающиеся зеленые огоньки. Влезать в ББС до разговора с кем-то из местных военных, в ходе которого нам будет предъявлен ультиматум, я не считал целесообразным. Ни к чему заранее информировать о собственных возможностях.

— Может нужно просто отдать им этот ящик с мощами и саблю в придачу? — тихонько поинтересовался у Селены, когда она села рядом и взяла мою ладонь в свои. — Может этим все и закончится?

— Ему все равно нужно будет избавиться от свидетелей, — встряхнула платиновые волосы девушка. — Он не станет отделять знающих тайну от случайных попутчиков. Поверь, здесь ставки столь высоки, что десяток — другой случайных жертв никого даже не заинтересуют.

— Расскажешь? Ты ведь уже выявила этого офицера? Знаешь кто он?

— Знаю, — призналась Селена, сморщила носик, и замолчала на долгие минуты, как бы раздумывая — стоит ли открывать мне свою великую тайну. — Но хотела бы вернуться к этому разговору несколько позже. Понимаешь… Этот военный сейчас не особенно богат. Ты же, узнав правду, сможешь оценить реальную стоимость доставшихся тебе… трофеев. Это может затруднить заключение вашего будущего соглашения.

— Боишься, что я захочу от него больше, чем он сможет дать? — уточнил я.

— Да, милый, — она погладила меня по щеке. — Иногда ты такой… упрямый. А мне… Нам, Сестрам Геи. Очень важно, чтоб меч и останки попали в нужные руки. Это может вызвать определенные изменения в политике Империи, которые были бы весьма выгодны нашей организации.

— Тогда почему бы вам попросту не выкупить у меня это барахло, и не передать… Кому я там должен это добро впарить? Ну вот ему и передать. И ваши корабли они бы не посмели штурмовать. А я бы после не был разочарован сделкой, и не участвовал бы в ваших, мало понятных, политических играх. В конце концов, за моральный ущерб акбарцам все равно придется заплатить. Я, знаешь ли, от попыток абордажа очень нервным становлюсь…

— Этот вариант рассматривался, — кивнула сестра. — И был признан бесчестным в отношении тебя. Если ты не станешь требовать от покупателя чрезмерного, он, возможно, будет испытывать некую благодарность. В будущем, когда этот офицер займет подобающее положение, тебе может понадобиться его участие. Мы считаем, что это будет честно по отношению к тебе.

— Я признаться не в большом восторге от Империи, — хмыкнул я. — Сомневаюсь, что у меня появится желание еще раз посетить их пространство. Так что и потенциальная благодарность кого бы то ни было в Акбарре — ценность для меня весьма спорная. Думаю, если бы вы догадались поинтересоваться моим мнением, на баржу эти остолопы даже внимания бы не обратили. И уж точно не садили бы в свои доки, и не готовились ее штурмовать.

— Доверься мне, милый, — ласково улыбнулась девушка. — Поверь, я сумею извлечь выгоду для тебя из этого знакомства.

— Кому мне еще верить, как ни тебе? — прошептал я, целуя ее мягкие ладошки. — Остается только дожить до этого счастливого момента.

Второй год новой жизни. 125 год Житанской эры. Система Акматар. Военная станция Акматар-Милитум- IX.

Тем не менее, имперские вояки, будто бы даже не догадываясь, что время играет против них, вышли на связь только час спустя. И только после того, как в ангар въехал здоровенный, оборудованный аж семью манипуляторами, дроид. Следом, прикрывая энергощитами две тройки вооруженных людей в ББС, вошла пара явно боевых роботов.

— Командование станции признало факт хранения взрывоопасных материалов на борту гражданского судна противоречащим правилам безопасности, — надменно оповестила нас прежде такая любезная женщина — диспетчер. — Мы предлагаем вам открыть входной шлюз и приготовиться к досмотру. Отказ сотрудничать, будет восприниматься, как попытка террористической атаки, и мы будем вынуждены применить силу. Вам все понятно, капитан Карташ?

— Мне — да, — хмыкнул я. Как и предсказывалось Селеной, события начинали развиваться по самому негативному варианту. — А вот представителю наших нанимателей, сестре Селене, хотелось бы кое-чего прояснить.

— Офицер, — выплюнула девушка, появляясь перед камерой. К тому моменту Селена успела надеть свой белоснежный скафандр. Так что не узнать в ней Сестру Геи, было просто невозможно. — На основании Закона Содружества, я отказываю вооруженным силам Империи Акбарр в сотрудничестве. Лишение нас связи с руководством экспедиции, попытку взлома шлюза, проникновение в судно, досмотр груза считаю противозаконными. Ответственные за этот пиратский налет, будут наказаны.

Диспетчер поджала губы, и ничего не ответила. За нее это сделал какой-то другой военный, даже не снявший шлема скафандра. Вряд ли он хотел остаться инкогнито. Имя и звание были указаны на нагрудной табличке, и легко читались.

— У себя в ордене будешь командовать, ведьма! — рявкнул он, и главный кран пультов управления «Стервы» потемнел.

Многорукий ремонтный дроид, который должен был вскрыть диафрагмы шлюза баржи, добрался, наконец, до цели. Боевая группа замерла в ожидании рядом. «Враны» переместились на условное брюхо корабля и укрылись за выступающими башенками спаренных гибридных автоматов. Ровно две минуты ничего не происходило. У неведомых пока виновников «банкета» было время на то, чтоб отыграть все назад.

И все-таки лавина стронулась с места. Штурмовики получили приказ к атаке. Ремонтник вытянул три манипулятора и на них вспыхнули факелы плазменной резки. А я откинул крышки на джойстиках ручного управления огнем ближайшего к шлюзу гибридного пулемета. Семирукий засранец давно уже был в центре прицела.

— Придется позволить им испортить обшивку, — прошипел я, большими пальцами рук лаская кнопки открытия огня. — Чтоб потом они не говорили, что мы первые начали.

Брызнули искры плавящейся керамостали. Я, до судорог, вдавил кнопки. Обломки семирукого еще не успели попадать на пол, как «Враны» перепрыгнули на новые позиции за спинами штурмующих и тоже открыли огонь. А я перенес прицел на имперских боевых роботов.

Еще успел подумать, что любопытно: долго ли смогут выдержать энергетические барьеры, как пришлось сменить автоматы. Ответным огнем первая башенка была буквально расплавлена.

Турель было жаль, их на всю не маленькую поверхность судна было всего десять, и я полагал их существенной частью обороны. Тем не менее, переключившись на следующую пару и зажимая гашетку, готов был пожертвовать и ей. Уж лучше потерять вообще все гибридные автоматы, чем голову. Она, в отличие от легко заменяемых пушек, была у меня одна.

Эмиттеры силового поля боевых роботов сдались на второй очереди. А после, всего десятью секундами спустя, к их электронному Богу в Рай, отправились и оба дроида. «Враны» не растерялись, отважно высунулись из укрытий, и всего несколькими очередями браво отстрелили конечности у оставшихся без укрытия людей в скафандрах. И на этом первый раунд противостояния нашего маленького экипажа против всех вооруженных сил Империи, был окончен нашей безоговорочной победой.

— Посигналь им там как-нибудь, — смахивая трудовой пот со лба, велел я Варгу. — Пусть заберут раненных. Не хватало нам еще обвинений в окончательном убийстве…

— Что? Опять? — поинтересовался я через некоторое время. Только что я разглядывал на экране процесс эвакуации шестерых штурмовиков. Каково же было мое удивление, когда тактический блок моего скафандра отказался помечать медицинских работников, как враждебные цели. Желтый — нейтральный, и не более того. Но стоило медикам покинуть ангар, как в широко распахнутые ворота ворвалась следующая партия штурмовиков.

На этот раз дроны и люди действовали раздельно. Руководитель всего этого непотребства сделал выводы из первой атаки, и признал тактику групп не достаточно мобильной. Сразу три боевых робота принялись заливать огнем каждую из выступающих под брюхом «Стервы» башенок, а люди, рывком переместились за укрытия, в мертвые для моих «Вранов» зоны.

Сначала я попытался поиграть со штурмовиками в пятнашки. Активировал и сразу снова прятал одну турель, и как только роботы переносили огонь на нее, из другой легко сносил щиты. Однако, быстро выяснилось, что в соревновании на лучшую реакцию, электронные устройства имеют неоспоримое преимущество. В один момент, когда одна из турелей вспыхнула и рухнула на пол ангара, даже пришлось приказать моей пятерке «отчаянных» дроидов покинуть, наконец, укрытия и вступить в перестрелку. Стало немного легче, но появился риск в дополнении к гибридным автоматам потерять еще и абордажных роботов. Тем более что к процессу подключились и люди в ББС.

— Командир, — позвал меня по внутренней связи один из близнецов. — Открой шлюз. Мы поможем.

Сектор стрельбы через не особенно широкую дверь шлюза был узким. Но ведь имперцы стремились именно сюда. Так что у близнецов действительно был шанс. Я понятия не имел, успели ли они выстроить свою баррикаду. И открывая диафрагму, надеялся, что это не станет приглашением войти для акбаррцев.

Впрочем, инициатива одинаковых с лица оказалась той соломинкой, что, как известно, может переломить спину верблюду. Не простреливаемых зон в нижней полусфере больше не было. И роботам и людям приходилось непрерывно вертеться, в попытке отгадать: откуда, с какой именно стороны раздастся следующий выстрел. Не мудрено, что уже через несколько минут все три робота — как самых опасных — были уничтожены. С людьми же, лишившихся огневой поддержки дроидов, все решилось и того быстрее.

— И что дальше? — жестом предлагая Варгу повторить процесс призыва эвакуаторов для серьезно раненных штурмовиков.

— На их месте, теперь я притащил бы в наш ангар что-нибудь посерьезнее. Какие-нибудь бронированные машины, — как-то без большого энтузиазма отозвался нойман.

— Ты, вообще, на чьей стороне? — вяло пошутил я.

— Да, уже скорее бы это все кончилось, — признался компаньон. — Устал бояться.

— Прорвемся, — уверенно выдал я. — Надежда еще жива. И у нас в нижней полусфере еще две турели есть, которым нужный сектор стрельбы открыт. А еще две кинетических пушки и ракеты. Пусть они хоть танки притаскивают. Щитов фрегат-класса на них все равно не будет.

— Ты собираешься использовать ракеты внутри станции? — удивился Варг. — Да на таком расстоянии они даже на боевой взвод вставать не будут успевать.

— Если придется выпускать ракеты, — скривился я. — Значит, нам уже без разницы. Пусть уничтожить всю станцию мы и не сможем, но оставить о себе долгую память — вполне.

— Ну, если только так, — покладисто согласился щуплый нойман. — Честно говоря, я никогда и не думал дожить до старости. Может быть, тогда еще и в трюме мину установим? Знатно должно бабахнуть.

— Может, и установим, — кивнул я. — Вот посмотрим, чем они нас теперь удивлять будут, и установим.

— Эй, мужчины, — обеспокоенно воскликнула Селена. — Это что еще за пораженческое настроение? Отлично же получается! Уже две атаки отбили. Теперь они…

— Теперь они примутся за нас всерьез, — со всей возможной горечью в голосе выкрикнул я. И подмигнул удивленному Варгу. — Мы не военные. У нас нет роты космодесантников в трюме. Кончатся рабочие турели, и сражение тут же войдет внутрь баржи! Однажды я в одиночку смог захватить это судно. С чего ты решила, что мы долго продержимся?!

— Да, — дернув бровью в знак согласия, подхватил нойман. — Стоит им притащить сюда что-нибудь покрепче… Что-то не боящееся наших легких автоматов. И все. Пушек мы тут же лишимся и ангар мы сдадим. А это все. Бой в коридорах баржи мы проиграем очень быстро.

— А ты все еще пробуешь вызвать корабли экспедиции? — нахмурилась Селена. — Не могут же они полностью заглушить нам связь. Какими-то частотами они же и сами пользуются. Позволишь мне попробовать?

— Конечно, — уступил свое кресло у пульта Варг. И внимательно посмотрел на меня. Так сказать, с немым вопросом в глазах. А я чего? Я ничего. Я тут подумал… Логически поразмыслил.

Сестры явно закрутили какую-то свою интригу. Бабы — они такие. Без интриг им белый свет не мил. И судя по всему, для успеха им очень нужно было, чтоб имперцы попробовали взять баржу штурмом. По-взрослому. С болью, кровью и разбросанными по полу ангара конечностями. Чтоб тот высокопоставленный офицер, что заказал демонтажникам поиск и доставку семейной реликвии, встрял по самые помидоры.

Потому как без этого получается все как-то спорно. Ну, пропустил корабль в закрытую систему. Ну, попросил найти что-то очень ему нужное. Это проступок, но уж никак не преступление. Свои максимум погрозят пальчиком, но легко прикроют от претензий чужаков.

А теперь — штурм. Нарушение главного… Нет. Главнейшего закона Содружества! Право собственности священно! Вот их главный закон. Их закон, их Бог и святые кредиты в храме Банков. Аминь.

Обвинение в терроризме? Ха-ха три раза! Ни одной улики. Даже косвенной. Взрывоопасный груз? Так в этом безумном мире в любом звездолете боеприпасов хватает. И остается у нас банальная попытка пиратского налета с намерением отобрать и присвоить собственность свободного гражданина. С использованием служебного положения в корыстных целях. Причем, ради чего-то непонятного, а потому заранее ничего не стоящего, для вышестоящих чинов. В смысле — делиться неправедно нажитым виновник «торжества» изначально не собирался.

И теперь переходим к самому интересному. К сигналу, который просто обязан был быть. Оно ведь всячески могло обернуться. А ну как этот пока для меня неизвестный господин оказался бы слаб духом? Вдруг, он после первой же попытки наезда попробовал бы договориться, а не лезть на амбразуру с бластером наперевес. Селена, только ради этого вот варианта развития событий, на «Стерве» и поселилась. Нет, приятно конечно было думать, что и я, наши с ней отношения, повлияли. Но в первую очередь, Сестра Геи должна была участвовать в переговорах, если пороховницы нашего клиента оказались бы пусты. Но и в этом случае, должен был существовать какой-то сигнал. Как-то же сестра Реддер должна узнать, что нервничать нет причин. Клиент склонен договориться.

Однако все пошло по жесткому варианту. Две попытки штурма с многочисленными раненными, безвозвратными потерями робототехники и перспектива на третью, самую жесткую атаку. По логике, именно в момент, когда победа висела бы на волоске, когда неуемный «заказчик банкета» считал бы, будто победа почти в кармане, Селена должна подать сигнал, и на сцене и должны были появиться новые действующие лица. Реддер с охреневшим от размаха самоуправства подчиненного каким-нибудь генеральским генералом. Штурм бы немедленно прекратился, начальник экспедиции требовала бы немедленно призвать святого комиссара, а Селена предложила бы решить дело миром. А мы с Варгом сидели бы в тенечке и радовались, что остались живы.

Красиво, ничего не скажешь. И никуда бы клиент не делся, пошел бы на сотрудничество и орденом хитрых теток. Я тоже получил бы пяток десятков тысяч кредитов. И возможность когда-нибудь, как-нибудь, если что, обратиться к «благодарному», за прилетевшие от начальства звиздюли и необходимость конкретного прогиба под злых звездных благотворительных баб, человеку. А! Еще снесенные напрочь турели и возможные ранения кого-нибудь из членов моего экипажа, забыл.

В общем, все в плюсах. Все рады, все смеются. Только мне одному почему-то смешно не было. Потому что стреляли в мой корабль, портили мою собственность, и под ударом были мои люди. И что мне оставалось? Только ход конем. Только включение полного отморозка и террориста. Взорвать баржу к демонам, чтоб вообще ничего никому не досталось. Чтоб при имени Макса Карташа эти твари вздрагивали.

Причем, я, как почти сертифицированный пилот, и, просто как человек своими руками все на судне чинивший и переделывавший, был процентов на семьдесят уверен, что даже подорви мы весь груз в трюмах, нам, экипажу, ничего не грозит. На баржах типа «Каю» весь обитаемый модуль является спасательной капсулой.

Было ли мне приятно немного испортить игру Сестер? Да плевать мне было на сестер, на флот Империи и на их высокие отношения. Тем более что втравить в неприятности незнакомого клиента у нас уже получилось. А что не вышло красивой сцены с «кавалерией» в самый последний момент, так мы там и не кино снимали. Не перед кем было красивые позы на фоне закатного солнца принимать.

Не будь Селена дорогим моему сердцу человеком, я этот цирк с конями еще на пороге системы бы прекратил. Всего-то и нужно было включить в пакет документов переданных чиновникам СОБеЗа еще и информацию о найденных мощах. Ну и, естественно, наотрез отказаться от посадки в доки акбаррской военной станции. Подождали бы где-нибудь в стороночке, поближе к комиссарам влиятельной и непобедимой организации, пока сестры с имперскими военными надружились бы. И нервы бы остались целыми, и не пришлось бы жертвовать турелями.

Кстати, по словам Варга, спаренный малый гибридный автомат в турельной быстросъемной башне первого технического поколения на ближайшей гражданской станции в системе Акматар обошелся бы нам в две с половиной тысячи кредитов. Так что не так уж сильно я обеднел.

Дальше весь этот фарс и вовсе превратился в бюджетное кино для скорбных умом. В ангар, как и было предсказано, вползло нечто шестиногое, смахивающее на САУ. И замерло. Минуту вообще ничего не происходило. Если конечно не считать активно выгорающие от волнения нервные клетки. При одной мысли, что эта шестиногая пушка врежет каким-нибудь Лучом Смерти по оставшимся на «пузе» баржи турелям, дурно становилось. Чувствовалась в этой штуке какая-то запредельная мощь. Что-то этакое, способное выжечь не только собственноручно мною установленные злосчастные автоматы, но и броню «Стервы» до каркаса.

На счастье, убер плюха была всего лишь частью сценария. Ибо, простояв минуту — другую почти на пороге, САУ так же зловеще удалился. А на сцене появились долгожданные сестра Реддер и незнакомый военный в богато украшенном золотым шитьем мундире.

— Открыть шлюз, — выдохнул я. — Похоже, беда нас миновала.

Дальше все было просто. Я скромно молчал. Нойман активно страдал по безвозвратно потерянным турелям, выдавливая из генерала компенсацию ущерба. Реддер требовала присутствия комиссара СОБеЗ, а Селена намекала на возможность решить дело к обоюдному согласию, но настаивала на то, что договариваться мы с ней станем только с виновником досадного инцидента. Генерал, или кто он там был — мне его представили, но эти их трех этажные имена совершенно не задерживались в памяти — орал на младших офицеров, непосредственных участников штурма. А те, естественно, отговаривались полученными приказами.

В общем, все веселились, как могли. Пока, что характерно — под конвоем, не привели инициатора недоразумения. Офицера в чине комтура, или генерал-майора, если по Земной классификации. По имени Даксор Кхабарр. И пока генерал, брызжа ядовитыми слюнями, распекал нерадивого подчиненного, Селена шепотом, кратко охарактеризовала мне этого господина.

И тут нужно мысленно вернуться против течения реки Времени на сто двадцать пять лет назад. В тамошнюю Империю Акбарр, эпоху, закончившуюся грандиозным сражением четырех флотов в системе Джалайн-Прайм, и образованием межгосударственного объединения под названием Содружество.

Из четырех мега-государств, образовавших Содружество, только в Империи Акбарр и в Федерации Окситэ существовала наследная аристократия. Интересное совпадение, но именно эти две страны являются главными антагонистами. Непримиримыми соперниками, так, кстати, и не подписавшими мирного договора между собой.

В Федерации — это наследные сенаторы — сто семей, уже которую сотню лет управляющие державой. Из их же числа выбирается пожизненный консул. Важнейшие решения, тем не менее, принимаются только после голосования в Сенате.

В Империи все немного сложнее. Дворян там много. Дворянство дают за особые заслуги перед отчизной, покупают за много денег и даже выигрывают в азартные игры. Однако, еще сто двадцать пять лет назад существовало семь семейств, так же считающихся аристократическими, но стоящие на пару ступенек выше остальных. Вплоть до того, что глав этих семей принято именовать принцами. Ну, да. В Империи махровый патриархат. Женщины, хоть и обладают всеми правами, однако в наследовании титула рассматриваются в последнюю очередь.

Ну, так вот. Семь принцев, владели большей частью империи. Семействам принадлежали целые звездные системы, и даже регионы. Армии, флоты, космические станции без счета, и астероидные поля со всеми ресурсами. Миллиарды рабов и клонов. По сути, империя — была объединением под властью императора семи королевств.

Императора, по смерти предыдущего, выбирают путем соревнований чемпионов — по одному от каждой из семи семей. Говорят, красивый ритуал, когда семь принцев клали на опустевший трон фамильные мечи — символы силы, и приносили клятву, что их чемпион станет сражаться честно, до смерти и без возможности сдаться на милость победителя. Так что логично — каждый из правителей Акбарра носил ту или иную фамилию на выбор. Из семи вариантов. Без альтернатив.

И вот миры населенные племенами умматар восстали. И до того, как успел вмешаться имперский флот, лидеры восставших рабов успели заключить союзный договор с Федерацией. Понятное дело, не желай окситанцы войны, они и бровью бы не пошевелили ради каких-то умматар. Но конфликт назревал уже давно. Двум гигантам было тесно в обитаемом космосе, и молодой племенной союз оказался достойной причиной для того чтоб армады боевых звездолетов покинула доки.

Лет за двести до этого, часть систем, прежде входящих в федерацию, и принадлежащих нескольким могущественным корпорациям, заявили о собственном суверенитете от окси. Населены системы были по большей части хакдарцами — ребятами весьма предприимчивыми, но слабо понимающими постулат о необходимости делиться доходами с власть предержащими. Понятное дело — сенаторы были резко против, и даже пробовали вернуть системы в закрома родины. Но хакдари сопротивлялись непрекланно и умело. Пошли даже на то, чтоб пожертвовать изначальным миром, Хакдари-Праймом. Планета осталась в федерации, а большая часть ее населения переселилась на другие миры.

Сенат обозвал Государство Хакдари проклятыми сепаратистами и новую державу не признал. Но и от военного захвата вынужден был воздержаться, потому что те убедили в своей полезности Империю Акбарр. А к полномасштабной войне Окситэ тогда готова не была. Это был вторая веская причина, чтоб двинуть войска к границам. По плану, экспедиционный флот должен был только имитировать активное военное участие в секторах умматар. Основные же силы готовились штурмовать системы хакдари, которые, будучи верными давным-давно заключенному союзному договору, не могли не принять участие в глобальном противостоянии.

Однако что-то пошло не так. Император Хаарон отдал приказ разбомбить непокорных джалайнов. Так, чтоб на Джалайн-Прайм даже трава перестала расти. Этакий акт устрашения из разряда — так не достанься же ты никому! Адмиралы отдали честь, и отправились бомбить и устрашать. И никто им слова поперек сказать не мог, потому как сама система принадлежала семье Ас-Дишапур, а и до ныне правящий император именно такую фамилию и носит. В своем праве, как говориться.

Пришлось федеральным флотам спешить на помощь, потому что иначе совсем не красиво могло получиться. А за окси следом в системе оказались и хакдари.

Итог известен. Но тогда, давным-давно, в сражении участвовали, кроме собственно имперского флота, также и военные формирования всех семерых Принцев Акбарра. В том числе, конечно же, и звездолеты Великого Дома Кхабарр. И надо же такому случиться, что именно этот принц, единственный из семерых, умудрился героически погибнуть в бою. Его флагман навеки остался в Поясе Скорби. А в его керамометаллической могиле и тело принца Кхабарр и, что самое печальное для его наследников, древний церемониальный меч. Ну, помните, один из тех, что положено класть на опустевший трон при разыгрывании права на Императорский венец.

Нет меча — нет Великого Дома. Подозреваю, император Хаарон давно точил зуб на Кхабарров. Но тут сама Судьба подбросила правителю повод лишить семейство высокого титула. Наследник же опозоренного Дома не придумал ничего лучшего, как объявить принадлежащую им звездную провинцию отдельным государством. Суверенным королевством. Это позволило Дому сохранить лицо, экономические и военные связи с Империей и, возможно, само существование семьи.

Император Хаарон стар. Он был старым уже в тот момент, когда доктор Виллар разбудил электронно-механический разум и начал свой путь, закончившийся в безымянной могиле где-то в пустошах полумертвой планеты. Кайданус упоминал, что жизнь повелителя Акбарра давно уже поддерживается искусственно. И если человек, отдавший приказ убить жизнь на Джалайн-Прайме, наконец-таки отправится в Преисподнюю, и Кхабарры смогут положить тот самый меч на опустевшее сидение, кое-что в империи может круто измениться. И уж точно серьезные изменения в политическом раскладе ждут королевство. Потому что Даксор Кхабарр хоть и принц правящей страной династии, однако, не наследник престола. Или, если быть точным — этот товарищ, который нам совсем не товарищ, всего лишь, второй сын короля.

Каким ветром его занесло на воинскую службу в Акбаррском флоте, история умалчивает. Но одно уже то, что он сумел организовать поисковую экспедицию в запретную систему, много чего говорит об этом человеке. Начать хотя бы с того, что в честолюбии принцу не откажешь. И в предприимчивости. И решительности — по попыткам штурма «Стервы» судя. В общем, когда станет широко известно о возвращении семейной реликвии Кхабарров, у старшего брата нашего Даксора, должна здорово разболеться голова. И как бы в результате мигреней наследника кхабаррского престола не заболели седалища у нас. Это же так естественно для власть предержащих — искать, и всегда успешно находить козла отпущения.

В итоге я подумал-подумал, да и поручил Варгу переговоры с «покупателем» моих нечаянных трофеев. Он — нойман, значит — торговец. Если из принца и возможно было выдавить максимум, то бывший раб именно это и сделал. Мне на счет зачислили сто пятнадцать тысяч кредитов, а сундук с мощами и острая железная палка на грузовой тележке отправились на историческую родину. А то, что Даксор остался торгом недоволен — плевать. Будущего еще нет. И, может статься, и не будет. А деньги — они уже есть, и на них уже можно приобрести множество полезных и нужных вещей.

На этом историю с прежде незнакомым высокопоставленным имперским офицером можно считать законченной. Уже двумя часами спустя корабли экспедиции выстраивались в походный ордер в пространстве возле военной станции, обитатели которой странно как-то понимают смысл законов гостеприимства. Впереди ждала система Жита, о которой был наслышан всякого — и плохого и хорошего. Остались позади отброшенные, как ненужная вещь, иллюзии о мире, где может существовать организация добрых женщин, заботящихся обо всех сирых и убогих. И никогда, ни при каких обстоятельствах, ради какой-то политической выгоды, не ставшей бы подставлять на убой нескольких хороших парней.