Скрытая Надежда

Глава 3 Двенадцатый месяц новой жизни. 125 год Житанской эры. Планета То’Чуун, северная оконечность Шрама

Все проблемы были от шланга. Не скажу, чтоб совсем уж обычного, но, все-таки, довольно распространенного. По сути, он всего лишь — этакая гибкая труба, изготовленная из какого-то синтетического материала, и способная выдерживать немаленькое давление, под которым в маневровый двигатель подается топливо-гель. И вот именно эта штуковина и оказалась причиной того, что я чуть не гробанулся насмерть о скалы при посадке.

Самое поганое, что и поделать-то ничего было нельзя. Ни маневровых, ни шлангов топливопровода у меня в запасе не было. А здесь, на планете, можно было даже и не искать. У них тут с самым необходимым, вроде продуктов питания, большие проблемы. С техникой же вообще полный мрак.

Чудо уже то, что удалось вообще запустить это чудо инженерной мысли. В устаревших на сотню лет базах знаний ни о моем новом корабле, ни, соответственно, о новейших яйцеобразных подвижных капсулах изменяемого вектора тяги, даже не упоминалось. Измерительных приборов в цивилизации основанной на стандартизации и всеобъемлющих информационных пакетах, попросту не существовало. При замене поврежденной при абордаже трубки, соединения пришлось подбирать на глаз. И только при посадке на планету выяснилось, что кое-что я все-таки не учел. Длину! Слишком короткая, она не давала двигателю полностью повернуться в нужную сторону.

В общем, я был слегка, скажем так — раздосадован. Чувствовал себя полным идиотом и авантюристом, на свой страх и риск ринувшемся в космос на судне, устройство которого представлял себе лишь в общих чертах. И сами понимаете, общаться с кем-либо никакого настроения не было. Особенно после надоевших до предела «переговоров» с «делегациями» туземцев. После триумфальной победы и захвата приверженцами боира Тармака власти в Шраме, в чем я принимал непосредственное участие, этих жаждущих приобщиться к благам цивилизации стало как-то неприлично много.

Хотелось, честно говоря, запереться в корабле и долбануть грамм двести чего-нибудь похожего на водку. Залить, так сказать, скорбь по осколкам идеализма, втоптанных в пыльную почву планеты грубыми сапогами политтехнологий.

Однако же, вместо путешествия в каюту, в теплую компанию к безотказному лекарству от стресса, пришлось опускаться из-под брюха баржи, и торопиться навстречу дорогим гостям. Ибо, иного шанса познакомиться, и, быть может, даже и подружиться с Сестрами Геи могло и не представиться.

Собственно сестра была, так сказать, в единичном экземпляре. Их прямо-таки неестественно белые бронекостюмы ни с чем иным не спутаешь. Остальные «татары», те, что в серо-ржавых плащах, были явно местными. Привычными. А она бросалась в глаза, как роза на свалке.

Признаться, когда спустился, подошел ближе и разглядел лицо спустившейся с небес девушки, решил, что она выделялась бы из толпы, даже будучи обряжена в грязное рваное рубище. Знаете, бывают такие люди. Такие женщины. Вроде ходит как все, говорит как все, одежда у нее как у всех. А взглянешь чуть пристальней, и понимаешь — королева!

Сестра Геи, почтившая меня своим присутствием, на королеву если еще и не тянула, то исключительно в силу слишком юного возраста. Как говориться, это принцессами рождаются. Королевами же только становятся. Так что у моей незваной, но, тем не менее, желанной гостьи, все было еще впереди.

— Это сестра Селена, — почти не разжимая губ, выговорил Тармак. Самый яркий признак того, что говоришь с привычным к дыхательной маске опытным путешественником по поверхности мертвой планеты, кстати.

— Макс Карташ, — кивнул я гостье, оценив ее выбор спутников. Никто в Шраме, в трезвом уме и твердой памяти, не стал бы ссориться со старшиной туземных сталкеров, единственных, в здешних краях, добытчиков осколков былого великолепия. С некоторых пор Тармак занял еще и пост выборного вождя всего Шрама. Так что эта делегация была более чем представительной.

Кстати, заявиться в одиночку без «опекуна» к мужчине, бойцу и владельцу практически целого космического корабля, для женщины, девушки, было не то чтоб неприлично, вообще — немыслимо!

— Они искали того, кто взялся бы их доставить наверх, — продолжил бродяга. И это тоже была дань приличиям в туземной их интерпретации. Нанимателя и наемника должен сводить кто-то, равно уважаемый и тем и этим. — Далеко. Без твоего челнока туда не добраться.

Оставалось только кивнуть. Передвигаться по выжженной поверхности планеты то еще приключение. А если цель похода дальше сотни километров, то это еще и смертельно опасное предприятие.

— С орбиты обнаружены останки потерпевшего крушение акбаррского фрегата, Макс, — не проговорила, а именно что пропела сестра Селена. — Есть основания полагать, что там еще есть выжившие.

Молчу и улыбаюсь. Смотрю в глаза цвета полированного ореха. Тону в этой теплой коричневой глубине, и наслаждаюсь этим. Лучше уж так, чем признаться в желании пристрелить недобитых имперцев.

— Боир Тармак весьма высокого мнения о вас, как о пилоте и о человеке. Еще он упоминал, что в вашем челноке установлена медкапсула. Ее наличие могло бы здорово увеличить сумму оплаты ваших услуг, — отвлекала меня от купания в зеркалах души девушка. — Необычная комплектация. Но от человека сумевшего посадить шахтерскую баржу в Шрам, можно ожидать и не такого… Мать Земля! Что это?!

Тяжелой, низкой облачностью эту планету не удивить. Наполненная остатками пыли и сажи атмосфера вообще пропускала мало света местного солнца. Быть может, и существовали в этом безумном мире технологии по очистке — что-то вроде восстанавливающего терраформирования, да только местным жителям они все равно были недоступны.

Теперь же над нами повисла совсем уже свинцово-черная туча. Там далеко, тысячи лет назад и в другом мире, на Земле, я назвал бы ее грозовой. Здесь же и сейчас, она, прямо скажем, выглядела просто зловеще.

А потом в пыль Скрытой Надежды упали первые капли. Первые капли первого за сотню лет дождя.

Одна капля, десять, сто, миллион… Ливень обрушил настоящую стену воды, отделил нас, надежно укрытых от небесного светопреставления бронированной тушей Стервы. На миг показалось, будто бы весь остальной мир исчез, пропал в этом чуть ли не библейском потопе. И только мы — я, девушка, несколько тревожно вертящих головами сталкеров — последние люди на планете…

Впечатление еще больше усилилось, когда сестра Селена доверчиво взяла меня за руку, как-то особенно трогательно, беззащитно, прижавшись грудью к плечу. Господи, да я уже жалел, что там, где-то за спиной, был еще кто-то. И еще очень хотелось, чтоб дождь не кончался. Ну, хотя бы еще полчаса.

— Это удивительное место, — каким-то волшебным, и невероятно подходящим моменту голосом выговорила девушка. — Удивительная планета. И теперь и прежде, до того, как император Хизар приказал все здесь сжечь. Я смотрела записи…

— Сейчас это грустное место, сестра, — я не хотел спорить. Просто — поделиться ощущениями. — Мир, возникший на осколках былого. Словно чахлый росток, пробившийся через… трещину в дорожном покрытии.

Жаль, в их языке нет слова «асфальт». Так образ был бы более ярким.

— Да-да, — обрадовалась пришелица в снежно-белом скафандре. — Именно так. Росток! Но ты ошибаешься, наемник, если думаешь, что он чахлый. Поверь мне, звездный скиталец. Я видела сотни миров, и нигде, кроме этого места, люди разных народов не живут настолько… сообща. Понимаешь? Здесь не имеет значения — кто ты. Хакдарец или имперец, умматар или окси. Они все вместе.

— У них нет другого выбора, — дернул я плечом. И чуточку крепче сжал узкую хрупкую ладошку, чтоб она не подумала ее вытащить из моей. — Иначе им здесь не выжить. Этот мир совсем не ласков со своими жителями.

— Пусть так, — я не видел, просто почувствовал, что она кивнула. — Пусть так. Но, заметь! Они почти не используют в разговоре слова языков своих народов. Почти чистый интер, и ничего более. Мне кажется, одно это уже о многом говорит.

— Например? — мне хотелось обернуться, взглянуть в ее глаза. Хотя бы уже за тем, чтоб лучше ее понимать. Хотя, кого я обманываю?! Хотелось получить законный повод ими любоваться.

— Например, это значит, что туземцам не важно, кем ты был там, во внешнем мире. Природа, стихия, образ жизни вычеркнули из их культуры расовые признаки в одежде, в обычаях. Теперь это что-то новое, общее… Всеобщее! Маленький анклав человечества, способный стать образцом того, что мы можем жить в мире. Все вместе. Не делая различия на народы.

— Далеко идущие выводы, Селена, — чтоб развернуться к ней и не вывихнуть руку, мне пришлось переложить ладошку этой межзвездной идеалистки из правой в левую. — Остается создать некую угрозу. Выдумать и организовать какого-нибудь чудовищного врага. Каких-нибудь гигантских разумных насекомых — арахнидов, жрущих человечину на завтрак. Иначе, боюсь, объединить всех на примере этой могилы былого величия, будет невозможно.

— Почему же? — она очаровательно и трогательно прикусила нижнюю губу.

— Потому что каждый человек в отдельности был бы рад жить в мире со своими соседями. Но, когда они собираются вместе, разум их покидает, и включаются инстинкты. Древние, как звезды, инстинкты, говорящие им, что настоящие люди — это те, кто живет вокруг. Они сами, их родные, сослуживцы и друзья. А все остальные, особенно те, что живут с другой стороны Пустоты, на другом шарике под другой звездой… Они тоже человеки — две руки, две ноги и голова… Но они — не совсем… Не свои. А потом еще тоже самое им говорят политики. Уж этим-то типам совсем не выгоден общий мир. Чем еще, как не происками коварного врага, они станут оправдывать собственные промахи? Тем более что эти подонки еще и вареные яйца чистят не с тупого конца, а с острого!

— Ты пессимист, Макс Карташ? — осторожно освобождая ладонь из моей и поправляя сползающую на глаза челку, печально улыбнулась сестра.

— Я реалист, — улыбнулся я в ответ. — Поэтому в моей барже полно оружия.

— Мы это уже определили, — призналась девушка как-то совсем не похожая на монашку. — Бластерные турели, ракетные установки. Твой корабль вооружен, как надо. Это ты сбил имперский фрегат?

— Они напали первыми, — кивнул я. — Что мне оставалось делать?

— Конечно, ты был в своем праве, — чуточку сморщила носик девушка. — Однако ты не испытываешь к жителям империи резко негативных чувств?

— Везде есть хорошие и плохие люди.

— Это так, — поощрила меня улыбкой сестра. — Мы, сестры Геи, верим, что хороших людей все-таки больше. Тармак сказал — ты хороший человек. Ты поможешь нам спасти тех несчастных с имперского фрегата?

— Почему бы и нет? — дурацкая привычка — дергать плечом. Особенно для космонавта. — Мне только не понятно, почему патрульные сами этим не озаботились? Ваш караван же сопровождает их эсминец?

Вообще-то, во всеобщем языке нет слова «эсминец», и, соответственно, в звездных флотах четырех главных государств Содружества нет эскадренных миноносцев. Класс судна, являющийся чем-то промежуточным между фрегатом и крейсером, они называют уничтожителем.

— Неужто на уничтожителе не найдется челнока?

— Ах, Макс! Вы же знаете этих военных! Корпуса их кораблей набиты всякой ерундой, вроде оружия и циклопических энергетических накопителей. Во флоте императора только на тяжелых крейсерах имеется медблок с обученным персоналом. На всех судах, что меньше объемом — лишь медкапсула для экстренных случаев. Какие уж тут челноки…

— Угу. Допустим. Но что мешает вам отправиться в спасательную экспедицию на своих малых пустотных платформах? У вас их тоже нет?

— Есть, — покорно согласилась Селена, сделав вид, что вовсе не раздражена моим импровизированным допросом. Но что поделать? Очень уж мне не нравилась вся эта затея. Хотя, с другой стороны, шанс оказать услугу сестрам в расчете на ответную, упускать было нельзя. — Два. В грузовом варианте. Один пилот, один пассажир и трюм, в котором нет системы жизнеобеспечения. Для изменения конфигурации в отряде нет соответствующих специалистов. Мы не предполагали, что станем здесь заниматься спасательными мероприятиями. Потому, готовы хорошо тебе заплатить. В этой системе нет глобальной сети, но по нашему электронному обязательству, ты легко получишь свою плату в любом другом мире Содружества.

— Деньги — это, конечно, хорошо, — широко улыбнулся я. — Но не самое главное в жизни. В качестве оплаты за контракт я бы хотел получить ответную услугу от сестер Геи. Ну и все трофеи, что я смогу найти на месте крушения фрегата, будут принадлежать мне.

— Мне нужно знать точно, какую именно услугу мы с сестрами станем тебе должны, — озабоченно нахмурилась Селена. — Понимаешь, нашу экспедицию возглавляет сестра Реддер — не я. И мне нужны доводы для того, чтоб ее убедить.

— Однако ты сама уже не против? Даже не зная, чего я хочу от вас?

— Не-ет, — протянула девушка. — Я вижу, что ты хороший человек. И не заставишь нас делать что-то такое… неприемлемое.

— Спасибо. Приятно это слышать. Остался последний вопрос: состав экипажа? Кто именно полетит со мной?

— Я. Нет ни какой необходимости привлекать кого-то еще. Я сертифицированный врач, ты отличный пилот. Достаточно будет взять еще несколько дроидов на случай, если потерпевших придется вырезать из мертвого корабля… Теперь для тебя все стало ясно? Тогда давай вернемся к обсуждению твоей оплаты…

Двенадцатый месяц новой жизни. 125 год Житанской эры. Планета То’Чуун, 627 километров на северо-запад от Шрама. Пустоши. Место крушения корабля.

Им просто не повезло. Ирония Судьбы в том, что аварийной посадке фрегата помешало, так сказать: наследие прошлого. Древний, как экскременты мамонта, остов имперского танка. Именно на эту горбатую тушу кораблик зацепился маневровым двигателем, после чего развернулся, сменил траекторию, и врезался в скалу. И если в груде металлолома еще можно было угадать очертания стремительного межзвездного путешественника, так это заслуга имперских инженеров, упаковавших обитаемую часть корабля в толстый бронированный кокон. Пилот сделал что мог, но далеко не все, что вообще было возможно.

Последний выживший член экипажа убедился, что все его товарищи мертвы — в переходах явно прослеживался окровавленный след — и лишь после этого активировал аварийный маяк и улегся в эвакуационную медкапсулу.

Кстати говоря, этот, последний, оказался на диво везучим сукиным сыном. Выжить в этом летающем гробу, вовсе не предназначенном для посадки на дно гравитационного колодца — уже само по себе чудо. Так, к тому же, мы с Селеной явились именно в тот момент, когда его медкапсула — если в этом мире возможен эконом-вариант, так это именно он — принялась сигнализировать о почти полной выработке картриджей. Еще бы пара суток, если верить сертифицированному медику и генетику, сестре Селене, и этот угловатый и невзрачный ящик стал бы саркофагом.

Нужно сказать, прежде я был лучшего мнения об имперских кораблестроителях. Все суда, что мне встречались в Поясе, были прекрасными для своего времени, крепкими и надежными звездолетами. Просторными, удобными и отлично изукрашенными. Причем, как внутри, так и снаружи. Толстенная броня, мощные лазерные орудия, отличные малые пустотные платформы делали флот императора Акбарра весьма грозным противником.

Этот же фрегат, новой, мне неведомой конструкции, отличался от ранее мной виденных, как небо и земля. Тусклая матово-черная окраска снаружи, простейший — чуть ли не труба с крылышками — дизайн, суровый, если не сказать больше — аскетичный интерьер. Типичный продукт верфей государства, что количество ставит впереди качества. И все-таки, это было так не похоже на вычурность и помпезность Империи, что даже закрадывались сомнения в принадлежности этого суденышка к флоту изощренной в величии Державы.

— Проект «Мститель», — прежде выслушав мои комментарии, вывела вердикт сестра Геи. — Или, на языке планеты Акбарр — «Венгенс». Мощные сенсоры, хорошая скорость и отличная маневренность. Оружия вполне довольно чтоб напугать зарвавшегося пирата или принудить к вежливости обнаглевшего торговца. Именно это судно, судя по комплектации обитаемого модуля, адаптировано к длительным действиям в отрыве от базы снабжения. Не удивлюсь, если выяснится, что экипаж состоял по большей части из камерас.

— Из чего? — удивился я незнакомому слову. Процессом извлечения помигивающей красными огоньками капсулы из недр разбитого в пух и прах фрегата занимались дроиды. Так что нам с напарницей оставалось лишь наблюдать. Ну и скрашивать ожидание беседой.

— Из кого, — мягко поправила меня девушка. Признаться, казалось у нее все выходило как-то мягко. Неконфликтно. — Камерас. Это одновременно и название одного из направлений глобальной имперской программы «Наблюдение. Евгеника. Преображение». Сокращенно — НЕП. Генетическое программирование бойцов выращенных из материала павших врагов. Инквизиторий отбирает генный материал у проявивших исключительную доблесть или смекалку противников, и на этой основе создает серию новых организмов, в мозг которых сразу после рождения внедряются неизвлекаемые импланты со внедренными поведенческими императивами… Ой. Я понятно объясняю?

— Да-да, — хмыкнул я. И подумал, что система определения ума в зависимости от уровня интеллекта, а не от качества образования, все-таки далеко не идеальна. — Продолжай, пожалуйста. Я ничего такого раньше не слышал.

— Акбарр в общем-то никакого секрета из НЕПа не делает, — с нотками печали продолжила сестра. — Некоторые проповедники Верховной Консистории и Магистры Тридцать Первого Крестового похода даже утверждают, что программа — ни что иное, как истинное воздаяние. Этакий акт возвеличивания отважнейших и умелых павших героев.

— Да это как раз понятно. Любую истину можно вывернуть наизнанку, если в голове довольно мозгов и язык подвешен как надо, а не как попало.

— Любопытная философия, — хихикнула Селена. — Так считают на твоей родине?

— На моей родине тысячи разных народов, и каждый считает по-своему, — засмеялся я в ответ. Забавляла эта непрекращающаяся игра — «признайся, откуда ты такой интересный». Ненавязчивые вопросы и мои нагоняющие туману ответы. Сестры изо всех сил старались набрать максимум информации обо мне, но отчего-то стеснялись задавать прямые вопросы. Только вот так — вокруг да около. — Один из величайших мыслителей моей родины однажды сказал, что любую истину можно уничтожить, просто доведя ее до абсурда.

— Удивительно меткое высказывание, — в скафандре довольно не просто изобразить поклон. Но только не в снежно-белом облачении сестер Геи. Поразительно гибкий доспех, не скрывающий, кстати, всех достоинств и недостатков фигуры носителя. Этакий облегающий все тело как печатка звездный комбинезон четвертого из пяти возможных класса защиты. — Особенно удивительное, если учесть, что ваша забытая колония смогла себе позволить содержать жителей, занимающихся исключительно… мыслительностью? Как вы называете этот вид деятельности?

— Ученый, — теперь я уже смеялся во весь голос. — Как их еще называть?

Голос из под дыхательной маски звучал глухо, но мы со звездной путешественницей решили, что это меньшее из зол. Наглухо загерметизированный шлем — гораздо хуже. Особенно, если прямо-таки упиваешься звуками голоса приятого во всех отношениях человека.

Тем более что вокруг снова были тонны мертвого металла. И мертвецы, которые никому кроме местных падальщиков были не интересны. Смех в этом анклаве Пояса Скорби был словно росток живой травы, пробившийся сквозь трещину в асфальте. Как что-то жизнеутверждающее. Плевать и на то, что в их языке нет слова «асфальт», и на возможное оскорбление памяти павших. Смех, голоса живых людей, жизнь — вот что важно. Вот что не дает нам скатиться в серое марево безумия! Поверьте эксперту, прожившему, словно пресловутый Робинзон Крузо, год в Царстве Мертвых.

— Так что там с этими… камерас? — вернул я тему заинтересовавшего разговора. — Мы как-то сможем понять, что этот счастливчик из них? Я так понимаю, камерас — это искусственно выращенные для армии и флота Империи люди? Он может оказаться опасным? Не будет ли для нас всех лучшим вариантом… не найти в руинах никого выжившего?

— У нас не так много данных о генетических особенностях боевых клонов Акбарр, — наконец, спустя несколько минут ушедших на морщанье лба и носика, ответила Селена. — Однако не думаю, что камерас может стать опасным. Достоверно известно, что выработавших двадцать процентов регенерационного резерва организма клонов, из вооруженных сил империи переводят в структуру Тридцать Первого Крестового Похода. А это, хоть и милитаризированная донельзя, но все же — гражданская общественная организация.

— Будем надеяться, — фыркнул я носом. — Но руку держать на рукояти бластера. И вообще, было бы отлично — не пробуждать потерпевшего до того момента, как мы доставим его на ваш крейсер на орбите. Хотя бы там у вас есть вооруженные люди?

— Сестра Верона настаивала, чтоб спасенного предоставили ей для тщательного исследования, — тихо выговорила девушка. — И сестра Реддер полностью согласна с ее позицией. У нас не так много данных о камерас, как бы того хотелось.

С этой дамочкой, которую так и подмывало назвать «сестрой Вороной», а не Вероной, я был уже знаком. Потому не стал спрашивать, почему она обладает такой силой убеждения, что даже суровая «стальная» сестра Реддер идет у нее на поводу. Уж чего-чего, а добиваться своего главный медик и руководитель научной секции экспедиции умела прекрасно.

— Формально, вы, молодой человек, для нас, для граждан Содружества, пока что являетесь неизвестным науке, инопланетным организмом, — с ходу заявила смуглая и черноволосая, как берберка, Верона, выслушав версию моего появления в системе Скрытой Надежды. — У нас пока нет ни единого повода считать вас человеком. А потому, до момента окончания тестирования, ни о каком контракте с потенциально опасным существом не может быть и речи!

— Отлично, — скривился я. Идея — оказаться разобранным на запчасти этой сумасшедшей ради торжества науки — совершенно не прельщала. — Значит, контракт откладывается на неопределенное время. Помнится, именно вы пришли ко мне с предложением о сотрудничестве, а не наоборот.

— И наше мнение, мы в обязательном порядке обязаны донести до сведения первому же встреченному офицеру СОБеСа, — продолжала давить ворона. — Не мы, так они. Кто-то все-таки должен определить вашу принадлежность к человеческой расе, прежде чем принять в дружную семью народов.

— Значит им придется посетить То’Чуун. Я, пожалуй, останусь здесь еще на какое-то время. Товаров, способных заинтересовать местных жителей, у меня еще много. А у аборигенов еще довольно мелинита. Да и компания здесь подобралась веселая…

— Макс, ну что ты, — мягко вступила Селена. — Сестра Верона иносказательно предложила составить твою индивидуальную карту аккаунтера. Это будет ИКА совершенно официальная, признаваемая всеми организациями в пространстве Содружества. Опознавательный маркер на идентификаторе нейросети, который будет уже невозможно оспорить.

— Любая медкапсула сделает это не хуже, — дернул я плечом. Дурацкая привычка. Никак не могу от нее избавиться. — Только не станет обзываться инопланетным мутантом.

— Молодой человек! — строго воскликнула Верона. — Я не склонна разбрасываться такими ярлыками. Можете проверить запись беседы. Слово «мутант» мною не было использовано ни единого раза.

— Да ладно вам, дамочка, — оскалил я зубы. Мы с ней с первого взгляда «полюбили» друг друга. И никакого повода любезничать я не находил. Ну не получится с помощью сестер Геи выбраться из этой звездной ловушки, так и ничего страшного. Поживу пока тут. Помогу Тарнаку с добыванием нужных ресурсов в Поясе Скорби. Повоюю с патрульными Акбарра. Жизнь будет короткая, но яркая… — Мы все здесь взрослые люди, и умеем понимать намеки.

— Сестра Верона, не хотела высказывать сомнения в вашей причастности к опасным человекообразным космическим монстрам, — пролаяла — вот уж акцент у человека, так акцент — командир экспедиции, сестра Реддер. Ей сменить белоснежный костюм на черную униформу с парой рун-молний в петлице, и вылитая фрау группенфюрер Реддер! Ей черное, кстати, бы пошло. — Но мы все отлично себе представляем где находимся. Очень долго империя высылала сюда отловленных в окрестных системах пиратов и контрабандистов. Множество опасных преступников сами здесь укрылись от правосудия. И мы, закономерно, опасаемся помочь одному из них вернуться в обитаемый мир под нашим покровительством. Мало того, что это, несомненно, скомпрометирует всю нашу организацию, так еще мы подвергнем опасности ни в чем неповинных граждан четырех государств.

— Поверь, Макс, — снова Селена. Знает, чертовка, что я прямо-таки размягчаюсь под ее взглядом. — Нам не нужны твои тайны. Мы всего лишь должны убедиться, что ты именно тот, за кого себя выдаешь.

— Да я верю, — саркастично протянул я. — А вот вы мне, похоже — нет. Если контракт нужно подписать кровью, значит, где-то в тексте будет упоминаться и душа.

— Нам не совсем понятен смысл вашего иносказания. Видимо, это намеки на какие-то мифы вашей Родины, — совершенно безэмоционально, как я, к примеру, высказывал бы мнение о каких-нибудь светотенях в абстрактном искусстве, процедила Верона. — Однако обязана уточнить. Для исследования организма с составлением ИКА, требуется лечь в медкапсулу. Для проведения только теста ДНК — достаточно будет мазка со слизистых оболочек. Пробы крови совершенно излишни. Капсула — предпочтительней. Результаты будут абсолютно надежны.

— Вы вводите программу исследования. Я ложусь в ваш саркофаг. Вы выходите. До окончания тестирования мой человек с оружием следит за тем, чтоб в помещение никто не заходил и к настройкам капсулы не прикасался, — заявил я после долгих раздумий. Повода сомневаться в благонадежности сестры Геи мне не давали. Но уже сама по себе эта их маниакальная настойчивость вызывала опасения. Тем не менее, мне и самому было интересно — чего такого этакого они в моих генах откопают? Дольше всего же я размышлял над тем — кто именно согласится посторожить тельце, пока умная машина будет мной заниматься. Варг исключался сразу. Нойман и оружие — вещи настолько несовместимые, что любой поймет всю несуразность этого сюрреализма. Оставались братья близнецы Кин и Семек. Эти — ребята конкретные, а после революции — еще и лихие. Героические, можно сказать, личности. И комплекция у них внушительная. А в скафандрах, так и вообще. Иной и передумать всякие гадости учинять, увидев на посту этаких бодигардов. А вот чтоб ворона не измыслила влезть в управление медкапсулой извне — тут Варг пригодится. Если он без прав доступа к пультам офицера связи умудрился эту самую связь по всему кораблю наладить, то уж сломать и подавно сможет.

— Люди с оружием? У нас на борту? — ожидаемо, с негодованием вскричала сестра Верона. — Это совершенно не прием…

— Хорошо, — рявкнула Реддер, в один миг прекращая споры. — Пусть будет так! Проследите, чтоб ваши вояки не бродили по судну, бряцая ружьями.

Не смог удержаться от того, чтоб не фыркнуть в сторону вороны, и благодарно кивнул штурмбанфюреру. После ее заявления, и правда, спорить больше оказалось не о чем. Я побежал организовывать охранения, а Верона — готовить пыточную.

Близнецов и уговаривать не пришлось. Вкратце объяснил им ситуацию и попросил поприсутствовать. И они сразу согласились. Выразились только в им одним присущей манере телеграфного разговора:

— Зря ты так, — Семек.

— Сестры, — Кин.

— Хорошие, — Семек.

— Да оно понятно, — дернул я плечом. — Но у них на судне всяких полно. Чужих.

— Чужих? — хором удивились здоровяки.

— Нанятых, — пояснил я. — Наберут по объявлению, а ты потом… опасайся! Всякого разного.

Парни взглянули на меня, как на параноика — кем я собственно себя и чувствовал — и согласились.

С Варгом и того проще пришлось. Ему и самому оказалось интересно попробовать сломать защищенные протоколы связи медицинской секции корабля сестер Геи. Что, кстати, он успешно и проделал, вызвав нешуточный переполох на экспедиционном судне.

Даже как-то жаль, что все это не пригодилось. Низенькая, сутулая, смуглая, черноволосая и отчаянно носатая сестра Верона, скривившись словно бы лимон съела, ввела стандартную программу исследования предположительно человеческого организма с пульта стандартной же медкапсулы — у меня на «Стерве» точно такая же — и гордо удалилась. Я улегся, панель закрылась. Потекли долгие пять минут ожидания, и на этом все.

Ах, да! Итоги исследования я себе первым скопировал. Все-таки кое-какие базы по медицине в моей голове тоже присутствуют, понадеялся, что разберусь. Ну и разобрался. Ничего необычного, на мой взгляд. Даже слегка обидно было, но я совершенно обычный человек. Процент генетических отклонений микроскопический. В организме присутствуют нано-билогические организмы неизвестной направленности — одна десятитысячная процента общего веса тела. Так это я и без высоко технологичного гроба знал. Это те самые адаптивные наноконструкты имени незабвенного доктора Кайдануса Виллара. Молодцы ребятишки. Множатся, растут, работают. Прирост основных параметров, как говорится: на лицо.

Скорость реакции подрос на единичку. Сорок. Оно и понятно. За джойстикамиистребителя я сто лет не сиживал, а шариковские наники развивают в первую очередь то, чем больше пользуешься.

Способность к запоминанию не изменилась. Сорок. Ну, то есть — двадцатка родных, и еще столько же от имплантанта.

Сила воли — двадцать шесть. Тоже рост на единицу, и тоже непонятно с чего.

Харизматичность. И рад бы росту, но нет. Двадцать три, как и было прежде.

Эффективность мышления, или по-простому — интеллект. Две сотни. С имплантантом, конечно, но все равно много. Не как у Светоча Галактической мысли доктора Колобка с его тремястами с хвостиком конечно, но и много выше чем у большинства жителей Содружества. Рост всего на единицу, но зато определенно наблюдается тенденция к постоянному увеличению параметра. Еще каких-то сто или сто пятьдесят лет, и захочу себе сферическое тело на гравиприводе, как у Виллара. Шутка! Хе-хе.

Пока не пришла ворона, успели еще и братьев близнецов через тест прогнать. Не знаю зачем, не спрашивайте. Захотелось им, а мне не трудно. Сказать по правде, мне и на барже это сделать бы было не трудно, тем более что оборудование там не хуже. Но им было важно провести сканирование именно на корабле сестер Геи.

Сравнили с показателями снятыми мной перед установкой здоровякам нейросетей. Ничего не изменилось. Со здоровьем тоже все в полном порядке. Ну и Слава Богу.

В общем, с чего дым коромыслом, я так и не понял. Однако чувство, что где-то меня жестоко обманули, осталось. С чего-то же Веронка на меня так победоносно зыркала?! Не только же от того, что добилась своего?

Да и какая разница, если уже на следующий же день сестра Реддер официально — талант такой у человека, все делать официально — сообщила, что ни единого совпадения ни с одной базой данных по разыскиваемым в Содружестве преступникам не выявлено. И, соответственно, сестры Геи не видят более преград к заключению со мной контракта на осуществление спасательных работ. Что и было сделано уже спустя пять минут. Существующий только в виде цифровой записи на главном компьютере экспедиционного судна и в хранилище моей нейросети документ заверили цифровыми же подписями, и пожали друг другу руки. Удобно, черт возьми.

Вечером мы с Селеной уже летели над безжизненной пустошью убитой планеты.

Понятное дело, осадок остался. Демоны с ними, с этими анализом ДНК и тестом на законопослушность. А вот то, как мне эффективно выкрутили руки, выражаясь фигурально — это действительно покоробило. Добилась там чего-то ворона, или нет, мне, по большому счету, плевать. Сам факт довольно грязной игры межзвездных дамочек, вот что важно.

Или, если уж начали называть вещи своими именами, так давайте признаемся! Поведение сестры Вероны разочаровало. Много слышал об их организации. От совершенно разных людей, начиная со светлой памяти Шарика, и заканчивая королевой циников — фру Сарной. И ото всех — только хорошее. И тут такое.

Забылся, признаюсь. Расслабился. Привык за месяц на Надежде, что я тут самый сильный, крутой и высокотехнологичный. Забыл, что там, за черной стеной Космоса, есть огромный жестокий безумный Большой Мир, где человек человеку даже не волк, а Чужой и Хищник в одном флаконе. И с чего я решил, что рожденные этой цивилизацией тетки из звездного ордена Сестер Геи будут как-то отличаться от всех остальных?

Так что смотрел я на лицо спящего в металлическом саркофаге недобитого имперца, и было мне его немножечко жаль. Особенно, если он действительно окажется из этих генетически созданных воинов камерас. Разберет его злая тетка Верона на органы ради торжества науки. Как пить дать, разберет.

И, видимо, сам не заметил, как проговорил это вслух. Почему иначе Селена стала бы мне отвечать? В телепатию я с детства не верил, и теперь начинать не собирался.

— С ним все будет в порядке, Макс, — прижалась ко мне плечом девушка. — Вылечим, и вернем акбарцам. Придется везти его на базу флота. На борт уничтожителя они парня не возьмут. У них там гостевых кают не предусмотрено…

И добавила — хитрые глаза — толи в шутку, то ли всерьез:

— Хотя от знакомства с сестрой Вероной ему конечно не отвертеться. Так что, после выздоровления, нашего камерас ждет несколько дней сплошных тестов.

— Маньячка она какая-то у вас.

— Увлеченная женщина, — согласилась Селена. — Пытается составить генетическую карту расселения человечества. Поэтому и исследования ДНК старается провести у всех подряд. Есть теория, что потерянная Мать-Терра после череды войн и периодов регресса, давным-давно нами найдена и даже заново колонизирована…

— Зачем ей Терра? — поморщился я. Хотелось все же, чтоб бытующие в Содружестве нравы здесь и остались. Чтоб Земля осталась… чистой. Как мечта и боль.

— Зачем? Зачем нам всем Терра? — вспыхнула сестра Геи. — Затем, что мы сироты и беспризорники, если не знаем, где находится дом предков. Затем, чтоб придти и поклониться миру, где все началось. Затем, чтоб миф стал реальностью, и можно было сказать — смотрите, мы все братья! А братья не должны убивать друг друга!

— Достойная цель, — я с великим трудом подобрал подходящие слова. — Хотел бы я хоть одним глазком взглянуть как там сейчас…

— На Матери-Терре? — удивилась сестра Селена.

— Ну да, — кивнул я. — Любопытно же. Я вообще очень любопытный. В слепой прыжок и то, по большей части, из-за любопытства прыгнул.

— И что стало с твоим кораблем?

— Когда я пришел в себя, от него остались только осколки, — уж к чему-чему, а к таким вот вопросам я был готов на все сто. И никто, ни один детектор лжи, ни телепат, коли они действительно есть в этом мире, не смогут сказать — будто я вру.

— Не слишком крепкие звездолеты строят на этой твоей Семлее.

— Пожалуй, — хихикнул я. Они спросили: как называется планета, с которой я родом. Ну и брякнул по-русски: Zemlia. Они пытались выговорить, или хотя бы записать. Самое близкое, что я посчитал приемлемым, звучало — Семлиа. Да Бог с ними. Пусть хоть Грязью назовут, только никогда-никогда не найдут туда путь. Дай Бог, древние будут спать спокойно, не потревоженные шаловливыми ручками какого-нибудь окситанского Индианы Джонса.

— Ты уже вычитал, сколько светолет проткнул в прыжке?

— Да, пробовал. Получилось, что около двухсот пятидесяти. Это много?

— О, да! Макс! Это очень много! Чудо, что ты вообще остался жив!

— Вот тут я с тобой полностью согласен, — снова засмеялся я. — Чудо — самое подходящее слово.

— Во время прошлой экспедиции нам разрешили подлететь достаточно близко к Поясу Скорби, чтоб компьютеры смогли оценить количество и состояние мертвых кораблей… Мы смотрели то, что передавали камеры исследовательских зондов. Сталь и Смерть… Это так ужасно… Как ты там выжил?

Она хотела знать — как я умудрился не сойти там с ума, а не то, где брал необходимые для выживания ресурсы. Даже блондинке должно было быть понятным, что припасов в мертвых кораблях хватит не то, что одному — на миллионы людей.

— Учился. Кристаллов там не особенно много, но они есть. Забивал голову знаниями.

— Устаревшими на век, — печально улыбнулась девушка.

— Да хоть бы и на два века. Знания или есть, или их нет. Чтобы выжить будешь рад любым.

— Пожалуй, — глядя на пару пятеруких шестиногов, запихивающих капсулу с телом имперца в челнок. — Ну вот и все. Спасательная часть закончена. Думаю, что еще сутки тот парень продержится. Ты ведь хотел осмотреть останки фрегата?

— Какой наемник откажется от трофеев? — сказал я и подмигнул. — Нужно же как-то зарабатывать на горючее.

— Ты сам отказался от вознаграждения, — вскинула брови девушка.

— Да-да. Отказался. Я пытался шутить… Кстати! Может быть, есть смысл переложить нашего мутанта в нормальную медкапсулу? Вдруг нам придется здесь задержаться.

— Он не мутант, — мягко поправила Селена. Вот как у нее даже спорить получается мягко? — Генетически модифицированный человек. Но не мутант… А не будет ли безрассудным занимать капсулу? Вдруг что-то случиться с тобой или со мной? Вполне будет достаточным подключить эвакбокс камерас к энергосистеме челнока. Если ты не возражаешь, конечно.

— Не возражаю. Сейчас отдам команду дроидам. Ну и действительно, пойду, взгляну — чего интересного Боги послали мне на этот раз.

Сестра уже открыла, было, рот, чтоб спросить о Богах, которых я нет-нет упоминаю. Но я сбежал. Вообще-то, я совершенно не религиозный человек. Но там, среди мертвой плоти и металла, в Поясе Скорби, поневоле начнешь надеяться не только на себя, но и на помощь кого-то свыше. Согласитесь, лучше говорить с Богом, чем с самим собой. Хотя бы чтоб не сойти с ума.

Все же с психикой у меня случился какой-то сдвиг. Влез через вырезанный роботами кусок обшивки внутрь разбитого звездолета, и вдруг поймал себя на мысли, что чувствую себя комфортно. Впервые с того момента, как с грехом пополам посадил «Стерву» на планету. Причем, гравитация планеты тут только в минус. Некоторые места в каютах, где обычно располагаются тайники, стали не так легкодоступны.

Но в первую очередь занялся демонтажем того самого пресловутого шланга от маневрового. Дал задние дроидам снять все — на фрегате было шестнадцать двигателей в яйцеобразных гнездах. Шесть из них остались под развалинами корабля. Еще два — были полностью уничтожены близкими разрывами моих ракет. С остальных нужную запчасть я забрал.

Каюты — их на небольшом суденышке было две — оставили двоякое впечатление. С одной стороны, все по-военному аскетично и идеально прибрано. С другой, в жилых помещениях, включая жилище капитана, не было ни единого признака, что там вообще кто-то жил. Ни тебе картинок на стенах, ни брошенных впопыхах деталей одежды. Ни единого проявления какого-либо индивидуализма. Эти камерас — они киборги что ли какие-то?

Как говорится: нет худа без добра. Эта их, камеросова, особенность, как выяснилось, мне только на руку сыграла. В шлюзовом отсеке, в кофрах, нашлось семь абсолютно одинаковых и новеньких, будто только что с конвейера, бронированных скафандров. Ясен день, имперских и, наверняка, давно уже не используемых в, так сказать, чисто человеческих подразделениях. С точки зрения здравого смысла, конечно же. Если принять за аксиому, что в армиях всех времен и народов генералы желают видеть все только самое новое и лучшее. Другой вопрос — насколько с этим справляется военно-промышленный комплекс?! Но здесь, в этом «светлом» будущем, с производством вообще никаких проблем и быть не может.

Боиры рассказывали, что еще до Великой Битвы уже существовали промышленные репликаторы, способные изготовить, что душе угодно. При условии что у вас достаточно нужных материалов, и имеется нужная карта-схема технологического процесса. Причем, карты эти могли быть копиями на один раз, или сертифицированными блок-схемами с бесконечным числом воспроизводства. Так неужели на базах имперского флота стали бы штамповать скафандры третьего технологического уровня, если имеются уже и четвертого, и пятого? А вот в то, что интенданты снабдили судно камерас складским неликвидом, в это я скорее поверю. Мол, этим и так сойдет. Не с регулярным же флотом извечных врагов-соперников Федерации Окситан им сражаться предстоит. А пиратов и прочих авантюристов один вид фрегата отпугнет.

В общем, по какой причине на борту патрульного корабля оказались ББС «Легатор-3А» история умалчивает. А вот то, что находка меня порадовала — это абсолютно точно. До сих пор пустотная броня такого уровня мне в руки не попадала, и прямо руки чесались немедленно залезть в настройки, дабы выяснить в каком направлении развивалась военная наука эти сто с лишним лет.

Усилием воли отодвинул хотелки на задворки сознания. Дроиды мигом демонтировали кофры, и уволокли в пока еще не заполненный и на половину контейнер.

Мне же в тесных внутренностях фрегата больше осматривать было нечего. Обитаемый модуль судна едва-едва превышал по объему зал с бассейном на моей временной базе внутри осколка «Мегатрона». Я уже собрался было вернуться на челнок — не хотелось надолго оставлять чужого человека наедине с навигационным компьютером маленького кораблика — но тут поступил вызов от «муравьев» занимавшихся демонтажем сохранившихся лазерных турелей. С внешнего корпуса, конечно.

Конструкция неизвестного мне ни по одной базе связанной с устройством звездолета назначения размещалась возле верхних тепловых излучателей. Наука будущего, конечно, поражала воображение жителя Земли двадцать первого века, но и теперьпроблема отвода излишков тепла из обитаемого модуля корабля осталась вполне актуальной. Единственное новое, что я выискал в схемах — так это сверхэффективный теплоноситель, способный переводить в инфракрасное излучение просто чудовищное количество тепловой энергии. Однако и для его работы требовалось устанавливать на внешнем корпусе звездолета что-то вроде радиаторов. Этакие модерновые решетки, пронизанные сотами, по которым тек хладагент.

Ну тут-то все понятно, и конструкция теплового сброса описана сразу в нескольких базах знаний. А вот нашлепка, обнаруженная дроидами — она была чем-то совершенно новым, а поэтому невероятно любопытным.

Тем более что ни единого силового кабеля к этому устройству не вело. Только несколько шлейфов управления. Довольно необычно, особенно если участь, что признаков наличия собственной, автономной энергетической установки я не нашел.

После демонтажа нашлепки с поверхности фрегата обнаружилась табличка складского учета и сведениями о производителе. Какой-то дом. Заводы кого-то из обширной имперской аристократии. Слава Богу, хоть цифровой код изделия соответствовал стандартам Содружества. Я понадеялся, что сканер в трюме челнока скажет о любопытной находке больше лаконичного шилдика, и приказал дроидам тащить непонятную железяку на борт «Буси».

Складской сканер, честно приватизированный из прежде принадлежавшего Шарику жилого модуля, действительно сумел выдать хоть какую-то информацию. «Док-фабрика нано-ботов военного назначения» — прочел я на экране карго-планшета, и аж задохнулся от радости. Вот это находка! Удача с большой буквы обнаружить этакое вот чудо в груде обычного металлолома. А если еще окажется, что эта фабрика новейшая сверхсекретная разработка акбаррских инженеров, так и того пуще!

Сколько тогда этот «грибок» может стоить?! Ну уж никак не меньше нескольких сотен миллионов. Дело было за малым: требовалось максимально точно определить назначение домика для микроскопических наноконструктов. И кто, здесь, на Надежде, кроме сестер Геи мог мне в этом помочь? Не экипаж же имперского уничтожителя просить поделиться сведениями, наверняка составляющими военную тайну.

— Нано-боты? — вскинула серебряные бровки Селена. — Военные? И ты притащил это на борт челнока? Ты это не из боеголовки торпеды выкрутил? Точно?! Жаль…

— А чего такого-то? — все еще не осознавая суть проблемы, вскинулся я. — Ну, наноконструкты. Военные. Наверняка дорогая и полезная штуковина… И не из торпеды. Не имею обыкновения пилить всяческие бомбы…

— Бомбы? — пуще прежнего удивилась девушка, продолжая что-то тщательно выискивать на моем лице. — Пилить?

— Ну знаешь? Два умматара пилят термоядерную бомбу. Это видит окси и кричит: что же вы делаете, глупцы?! Она же взорвется! — хихикнул я. — Ну и чего? — отмахиваются те. — У нас вторая есть.

— Смешно, — не сделав и попытки изогнуть губы в улыбку, признала Селена. — Ты нашел две фабрики неопознанных нано-ботов?

Боги! Она сделала это?! Она, сестра Геи, монашка, член таинственной и многоликой организации — та, от кого этого совершенно нельзя было этого ожидать — шутила?

— Не обижайся, — несколько смущено выговорила она, подходя ближе. Совсем близко, так что ее грудь уже касалась моей. И легонько провела теплой мягкой ладошкой мне по щеке. — Все время забываю, насколько далека твоя забытая колония от Содружества.

— Ха-ха, — неожиданным для самого себя, глухим бархатным голосом сказал я. — Я не обиделся.

А после, не встречая сопротивления, крепко прижал девушку к себе, и поцеловал. И был этот поцелуй самым желанным, самым сладким в моей жизни.

Спальная платформа оказалась маловатой для двоих. Но мне это казалось даже забавным и невероятно трогательным — лежать рядом с потрясающе красивой девушкой. Ощущать кожей тепло ее тела. Вдыхать ее запах. Исследовать руками каждый изгиб безупречной фигуры. Удивляться полному, кроме головы, отсутствию волос; включая малюсенькие ворсинки на конечностях. Убеждать себя, ежесекундно, ежеминутно, что это не сон. Что фантастическая, нереальная, обликом схожая со статуэткой, инопланетянка действительно нежится в моих объятиях.

— Ты удивительный человек, Максим, — после очередного, быть может, десятитысячного, поцелуя, с неожиданным жаром в голосе заявила невероятная Селена. — Добрый. Ты добрый! Ты знаешь это, пришелец? Знай! Ты — добрый!

— Это плохо? — улыбнулся я.

— Глупый, — она распахнула глаза во всю ширь. — Конечно же, нет. Не плохо. Странно. Да! Необычно и странно. Мы живем в слишком жестоком мире. Люди, чтобы выжить и преуспеть, перестают быть добрыми. Злым, жестоким, равнодушным, жадным у нас жить легче…

— Это везде так. У нас тоже. Добрым жить не просто, и они учатся скрывать свою доброту. Надевают маски злых и жадных…

— Не смей этого делать, Макс Карташ! Слышишь? Не смей! Пообещай мне никогда не прятаться под маской! Жестокой и коварной буду я. Я стану твоей защитой и опорой.

— Вот еще! — фыркнул я. — Ты тоже добрая, белая и местами пушистая!

— Снова твои непонятные шуточки? — нахмурила серебряные бровки девушка.

— Мелкий, отвратительный, обитающий в грязи, в болотах, зверек? Есть в Содружестве такой?

— Мака, — сморщила носик сестра. — Мерзкая белая мака.

— Фу, какая ты противная! — сказали другие звери зеленой маке. — Это я болею, — ответила мака. Так-то я белая и пушистая…

— Где ты берешь эти истории? — грустно улыбнулась девушка и ткнула острым коготком мне в грудь. И, не дожидаясь ответа, продолжила. — Они называли маками нас. Отвратительными, безволосыми, белыми маками… Мутантами… Выродками…

— Кто? — утробно прорычал я, сам не ожидая от себя этакой-то ярости.

— Они простые люди, — блеснув полными влаги глазами, поторопилась защитить собственных обидчиков сестра Геи. — Обычные крестьяне или шахтеры с самого дна гравитационного колодца. Простые люди с простыми желаниями. А мы, официально названные беженцами из разгромленной Содружеством Нации Саши, пришедшие со звезд, слишком сильно от них отличались…

— Не спрашивай, — приложила она приятно прохладные пальцы к моим губам. — Не спрашивай. Я помню, что ты издалека, и понятия не имеешь о не слишком популярных событиях в истории Содружества. Дам потом тебе базу знаний. Там основные вехи истории, принципы, на которых основано законодательства объединения государств, и немного основных понятий в экономике. Для тебя это будет полезным.

— Как же вы… — все-таки удалось мне проговорить сквозь запирающую рот ладонь.

— Нашим бабкам было тяжелее всего, — чуточку дернула плечом девушка. Заразный жест, туземцам, много времени проводящим в надетом скафандре, не свойственный. — Чужие… Чуждые… Обиженные на жителей Содружества. Они, мои предки, вовсе не считали императора Сашу невменяемым чудовищем, а его методы создания идеального народа — изуверскими. Посмотри на меня, Макс. Разве я монстр? Разве совсем крохотное вмешательство в геном не стоило того?

— Ты прекрасна, — прошептал я. — Красивейшие из Богинь могут тебе только завидовать.

— Гем-куст, к которому относится моя семья, создавался на общей генетической базе «спутница». Обитательницы гаремов лучших людей нации. Награда для как-либо проявивших себя мужчин. Дар, для союзных правителей или их сыновей. В базе. Мой же куст — это жена-соратник. Специалист по безопасности. Шпионаж и контршпионаж. Системы пассивной и активной обороны жилища. Интриги и влияние.

— Ого.

— И кому это было нужно на населенном тупыми землеройками шарике у Демонов Ночи в заду? Высокий интеллект, невероятная приспособляемость и способность к анализу? Белые маки! Отвратительные, что-то из себя корчащие, мерзкие мутанты!

— А правительство? Такие, как вы…

— Мы достались Государству Хакдари. Корпоративная олигархия. Если ты не член корпорации — ты никто. Существо, даже дышащее воздухом в долг. Планета, где нас поселили, относится к сектору Параат Лайиват. Эта мегакорпорация — основной строитель звездолетов в пространстве хакдари. Все их производства на орбитах. Циклопического размера станции, где не прочь были бы принять моих сестер. Но для этого мы должны были сдаться. Смириться. Усмирить свой гонор, склониться перед величием корпораций и попросить.

— Когда нечем кормить детей…

— О, нет. С пищей у нашей общины все было в полном порядке. Нам выделили жалкие клочки земли в самых неудобных для аборигенов местах. Но нам это даже больше понравилось. Во всяком случае, никто даже не пытался эти клочки отнять. У нас же было достаточно специалистов в биологии, чтоб модифицировать туземные сельскохозяйственные культуры и получать достаточные для обеспечения общины ресурсы. О, да! Первые годы было действительно тяжело. Благо, сестры Геи не оставили наш маленький анклав без внимания. Нашим бабкам не хватало многого, но голодать — они никогда не голодали. Дело в другом…

— Звезды, — фыркнул я носом и поцеловал потеплевшую от моего дыхания ладошку.

— Звезды, — улыбнулась прекраснейшая из Богинь. — Конечно — звезды! Звезды и положение в обществе. Знаешь, они, наши матриархи, в нации всегда пользовались безмерным уважением. Женщины, которых получали только в качестве награды, это как…

— Принцесса для героя, — понимающе хмыкнул я. — Так ты из генетической линии принцесс?

— О, да, мой герой, — улыбнулась Селена. — Это именно то, что я пыталась сказать. Представь теперь, что этаких вот благородных леди низвергли с небес на почву и пытались заставить возделывать огороды. Отлучили от привычного почитания и звезд.

— Ни за что не поверю, что никому в целом отряде матерых шпионок и агентов влияния не пришло в голову, как из этого всего вырваться.

— Ты прав, — коварно изогнула губы генетически выведенная принцесса. — Это долгая история, но мы получили шанс вырваться из оков гравитационного колодца. Только лучшие из лучших. Только те, кто смог показать себя самой коварной мастерицей в интригах. Самые сильные. Через унижения и боль. Единицы из тысяч смогли прорваться или в средний управляющий персонал корпораций, или в сестры Геи…

— Армия? Флот? — удивился я. — Разве этим ребятам постоянно не требуются таланты вроде ваших?

— В Государстве Хакдари армия и флот — это тоже корпорации.

— Вот как? И с чего же они получат прибыль? — не поверил я.

— Все остальные платят им за оборону страны от внешних агрессоров.

— Да-а-а? Узаконенный рэкет. Интересненько. Ну да Бог с ними, с хакдари. С корпорация ми тоже понятно. Особенно, если таких как ваш, анклавов еще несколько в Содружестве. Да еще и в других странах…

— Причем тут это?

— О! Это очень даже причем! Скажи мне, гемм-принцесса! В Содружестве существует всемирная сеть передачи информации?

— Конечно, — кивнула та. — Галнет. Основы пользования сетью так же есть в базе знаний «Содружество». Даже умматары, при всей их…

— Я понял, понял, — хмыкнул я. — Даже варвары способны пользоваться благами высокой цивилизации.

— Они не варвары, — вспыхнули глаза сестры Геи. — Излишне консервативны, склонны пользоваться менее развитыми, но привычными им системами, но не…

— Да-да, — примиряющее чмокнул я ее в точеный, невозможный в своем совершенстве, носик. — Это все понятно. Как понятно и то, что имея в качестве инструмента этот ваш Галнет, отдаленные анклавы нации Саши могут легко обмениваться информацией.

— И что?

— А информация всегда стоит хороших денег, если получена в нужное время нужным человеком. Явки, пароли, шифры?!

— Ты хочешь обвинить нас в создании глобальной шпионской сети?

— Зачем бы мне это было нужно? — шумно выдохнул я. — Просто, это логично. А раз логично, то реально осуществить. Учитывая, что я не самый умный человек во Вселенной, эта идея уже наверняка пришла в чью-то светлую голову. Вот только причем тут Сестры Геи? Как-то не вяжется благотворительный полумонашеский орден со шпионскими играми.

— Фантазер, — прошептала Селена и погладила меня по щеке. Приятно. — Но, если уж до конца следовать логике твоих рассуждений, то Сестры тоже имеют в обитаемом мире, и не только в Содружестве, обширнейшие связи. Сам понимаешь, за без малого — пятьсот лет существования, организация не могла не обзавестись… отношениями.

— О! Ну конечно! — я шуточно постучал себя костяшками пальцев по лбу. — Туплю. Извени. Обещаю исправиться. Гиганта то я и не заметил! Сестры в схеме. В самом центре всемирной паутины.

— Смешной фантазер, — хихикнула принцесса. — Разве я похожа на арахноида?

— Не-ет, — с удовольствием прижимая ее к себе, промурлыкал я. — Совсем не похожа. На монашку из межзвездного ордена искателей Прародины, кстати, тоже.

— Просто ты, бродяга, мало о нас знаешь, — опрокидывая меня на спину, и забираясь сверху, прошептала девушка. — Сейчас я раскрою тебе главную нашу тайну…