Скиннер

8

Турбулы либо погибли, либо успели спастись бегством, и теперь глистеры питались с исключительной скоростью. Они пожирали турбулов одного за другим, и их тела увеличивались в объеме от обжорства, но, в отличие от моллюска-лягушки, у них были подпанцири, которые защищали обнажавшуюся между пластинами главного панциря плоть. Банкет был маниакально-торопливым, потому что глистер, поедавший туловище турбула с одной стороны, не съев и половины, сталкивался нос к носу с незваным гостем. В каждом таком случае глистер успевал перекусить приллом или пиявкой, прежде чем приступить к очередному турбулу — мясо рыбы было таким сладким и нежным и, определенно, пользовалось предпочтением.

Кича била лихорадка. Его нервы регенерировались очень быстро, и, когда боль стала совсем нестерпимой, он отключил некоторые входные и выходные соединения своего органического мозга. Он хотел жить — но с сохраненным рассудком. Несмотря на такие меры, Кич чувствовал себя полной развалиной. Все тело посылало сообщения, что он заполнен инфекцией и гнилью: из кожи сочилась плазма, из носа — какая-то густая жидкость, и все это служило физическим доказательством разложения тела. Устройство очистки гудело, старательно выполняя программу наноконтура. На земле образовалась лужа — это вытек из пробитых лазерным лучом дыр бальзам, сами дыры уже почти заросли испещренной венами лиловой плотью.

Индикатор сообщений настойчиво требовал внимания. Он решил прочесть сообщения и включил систему.

СООБЩЕНИЕ НАНОКОНТУРА: БАЛЬЗАМ СЛИТ, ТРЕБУЕТСЯ ВОДА — 8 ЛИТРОВ.

Программа нанопреобразователя была запущена полностью. Кич с трудом поднялся на ноги и, прижимая к себе устройство очистки, заковылял к краю скалы. Он долго смотрел на лениво перекатывающиеся волны. Ему вдруг показалось, что зрительное восприятие опять нарушилось, и только чуть позже ему стало ясно, что наступала ночь. Кич опустил взгляд и увидел цеплявшихся за камни разнообразных моллюсков, раковины которых, казалось, были сделаны из перевитых золотых нитей и узорчатого нефрита. Он достал импульсный пистолет — никакой реакции. Может быть, моллюски уже заснули или не посчитали его съедобным.

Устройство немедленно стало закачивать в себя воду. Он чувствовал, как вода заполняет и охлаждает его тело. Его костный мозг уже начал вырабатывать красные кровяные клетки? Что произойдет в первую очередь? Словно в ответ, его руки начали нестерпимо зудеть. Он начал чесаться, сдирая с рук серую кожу, под которой оказалась белая, как мясо рыбы, плоть. Два ногтя отогнулись назад при малейшем прикосновении. Он потряс ладонью, и ногти отвалились, а из кончиков пальцев стал сочиться гной.

СООБЩЕНИЕ НАНОКОНТУРА: ОПАСНОСТЬ. АМНИОТИЧЕСКАЯ ЖИДКОСТЬ В РЕЗЕРВУАРЕ НЕ ПРИГОДНА. ТРЕБОВАНИЯ К ЭЛЕКТРОЛИТУ…

Кич отключил сообщение. Он не находился в резервуаре. Ближайшим электролитом, в который он мог погрузиться, было море, а такая мысль сама по себе была самоубийственной. Оставалось только молиться, что Эрлин сможет ему помочь. Когда ирригатор оросил его и так влажный живой глаз, он поднял руку и отключил его.

Наконец устройство прекратило закачивать воду, Кич встал, поднял его и, пошатываясь, направился к скутеру. Наномеханизмы могли продолжать работать и в воздухе, поэтому не было смысла оставаться на этой скале. Он сел на скутер и опустил устройство между ног. Стоило ему включить модуль связи, как он услышал уже знакомое жужжание.

— Да? — отозвался разум Улья.

— Я доставлю посылку, — произнес Кич искаженным от наличия жидкости во рту и горле голосом.

Медленно изменяющаяся система координат появилась на карте экрана, и скутер взлетел. Поднявшись в воздух, Кич включил автопилот и откинулся на спинку сиденья. Он не хотел лететь в ручном режиме, поливая жидкостью панель управления.

Блюститель наблюдал за людьми на Кораме и на самой планете через тысячи глаз. Когда ситуация подразумевала получение результатов, не соответствующих его интересам, ИР контролировал ее с большим вниманием или назначал подразум, который должен был следить за развитием событий. Если ПР не мог быть извлечен из занимаемого им аппарата, будь то морской конек, плавучая раковина моллюска или другое более незаметное морское животное, Блюститель загружал копию или создавал ПР, специально предназначенный для достижения определенной цели. Иногда он позволял таким новым подразумам продолжать существовать или переподчинял их.

В настоящий момент ИР с интересом наблюдал одной парой глаз за прибытием амфидапта. Дополнительная информация свидетельствовала: женщина была террористкой, в намерение которой мог входить контрабандный вывоз пиявок в странное темное море, которое являлось ее домом. Понаблюдав за ней несколько секунд, Блюститель потерял интерес и назначил для наблюдения ПР-24, потому что не смог понять, как она надеялась пройти через биологический фильтр — ни одна молекула не могла сделать это без разрешения Блюстителя. Потом он обратил внимание на драку, завязавшуюся за воротами Купола. Ради развлечения он сделал ставку на «И» у отвечавшего за безопасность Купола подразума. Однако шансы сразу же заставили его задуматься о необходимости переподчинения этого ПР, который, очевидно, знал то, о чем понятия не имел сам Блюститель. Чуть позже пришел сигнал от источника, молчавшего в течение нескольких десятилетий, а именно от одного из расположенных в глубоком космосе глаз. Блюститель обратил на него почти четверть своего внимания.

Корабль появился из подпространства, оставляя за собой сверкающий след сталкивающихся с разреженным кислородом частиц антиматерии. В свое время два расположенных в глубоком космосе глаза Блюстителя сгорели от электромагнитного импульса, поэтому он вынужден был наблюдать за развитием событий издалека. Звезды вокруг корабля исказились, словно на них навели линзу, когда потерявший управление корабль вошел в систему. Затормозив напорными улавливателями и совершив выброс радиации в виде бублика, он снизил скорость до половины световой.

— Прошу идентифицировать себя, — передал сообщение Блюститель, заметив, что пилот явно испытывает трудности.

На две микросекунды приемники Блюстителя были перегружены тета-блоком бессмысленной информации на пиктографическом компьютерном языке. Еще три секунды понадобились ИР для того, чтобы понять, что в данном блоке ценной информации почти не содержалось. К этому времени космический корабль удостоился полного внимания Блюстителя.

— — Корабль Прадора. Идентифицируйте себя.

Корабль кувыркался, используя напорные улавливатели и ионный привод одновременно — так он пытался снизить скорость. Оставляя за собой длинный огненный след, он огибал по дуге солнце. Очередной блок информации снова перегрузил приемники Блюстителя. Через четыре секунды ИР понял суть.

— Характер неисправности генератора подпространства?

Искаженный помехами ответ длился в течение двух секунд, потом внезапно прервался, когда корабль перешел в подпространство.

— Пытаюсь приземлиться, — в этом состояла суть следующего сообщения.

Блюститель на всякий случай подготовился к немедленному перемещению. Он знал, что станет главной целью, если будет предпринята атака. Через несколько секунд корабль появился снова в эпицентре взрыва антиматерии в половине миллиона километров от Спаттерджей, причем на противоположной от спутника стороне.

Блюститель наблюдал, как кораблю удалось снизить скорость до десяти тысяч километров в секунду. Он проскочил атмосферу и попытался применить аэроторможение. На мгновение появилась отметка подпространства, затем в стратосфере раздался взрыв антиматерии. После начальной вспышки и перегрузки детектора Блюститель обнаружил множественные, выброшенные на орбиту планеты обломки. Он также уловил какой-то шипяще-булькающий звук, который ориентировочно был определен по справочной библиотеке сигналов как звук, издаваемый прадором, которого поджаривает микроволновый импульс высокой интенсивности.

Он обдумывал событие в течение целых шести секунд, прежде чем связаться с одним из своих подразумов.

— ПР-12, ты видел?

— Видел. Не знал, что мы ждали гостей.

— Не ждали. Это был какой-то прадорский корабль, но я не смог подобраться достаточно близко, чтобы его идентифицировать. Проверь этот мусор на орбите и доложи.

Через один из спутников Блюститель проследил, как едва заметная точка удаляется от планеты с гиперзвуковой скоростью, потом переключил внимание на другие события.

— ПР-13, я хочу, чтобы ты немедленно переместился в последний сектор. Ты находишься в состоянии полной боевой тревоги.

В несколько раздраженном состоянии Блюститель открыл следующий канал связи.

— Снайпер, я знаю, что молли-карп не может плавать со скоростью семьсот километров в час. Если он умрет, тебя обвинят в убийстве разумного существа третьего класса, ты понимаешь?

— Понимаю. Карп в отличном состоянии. Что происходит наверху?

Блюститель передал боевому зонду всю необходимую информацию в сжатом виде. Снайпер иногда вызывал раздражение, но от него была и польза, особенно в ситуациях, связанных со взрывами и внезапной смертью. Затем Блюститель подключился к местному серверу. Производимые им действия инициировались внутренней программой, которую он назвал «опасные/подозрительные». План этой программы, на самом деле, был получен от боевого зонда.

Снайпер сканировал внутренности молли-карпа в поисках повреждений. Падение с пятиметровой высоты в море в момент установки связи с Блюстителем нельзя было назвать удачной мыслью. Удивительно, но карп остался целым. Он отключился от контроля и просканировал информационный пакет.

Прадор…

В нем инициировались очень старые и давно не используемые программы, и в результате он пришел в возбуждение или, вернее, в состояние, аналогичное возбуждению с точки зрения боевого зонда. Немедленно он запустил программу диагностики всех систем и программу инвентаризации. Сто двадцать одна «умная» ракета со спиральными зарядами двухмерной взрывчатки, мины различных типов, много карбидных стержней для ускорителя и, конечно, его противопехотное оружие. Вооружен он был хорошо, проблема заключалась в источнике питания. Перевозка молли-карпа при помощи антигравитационного двигателя на такие огромные расстояния разряжала его аккумуляторы, поэтому аллотропный атомный генератор (контролируемый микротокамаком) изо всех сил старался поддерживать их в заряженном состоянии. Снайпер принял решение, что лучшим вариантом будет ничего не предпринимать.

Он произвел быстрое ультразвуковое сканирование, чтобы понять, что происходит вокруг существа, внутри которого находился, и увидел, что в диапазоне действия сканера только что появилось парусное судно. Ему было абсолютно наплевать на него, если, конечно, команда не решит поймать карпа и выпотрошить его, поэтому Снайпер решил подождать. Сейчас он находился в том месте, которое можно было бы назвать тонким кишечником, и до выхода предстояло проделать долгий путь.

Сидя в шлюпке при помощи двух изготовленных из металлокерамики и композитных материалов весел шириной с туловище взрослого мужчины, Амбел буксировал «Странника». Каждый раз, когда он опускал весла в воду и налегал на них, буксирный трос натягивался и трещал, а судно медленно шло по воде. Сама лодка тоже была усилена, особенно в зоне уключин. Когда капитан впервые попробовал использовать эти весла на не усиленной шлюпке, то вырвал уключины из бортов и упал в воду. Команда едва успела спасти его от пиявок. Именно на этот случай Планд и Энн внимательно наблюдали за капитаном, руководя работами на палубе, а Пек следил за окружающей обстановкой, находясь на топе мачты.

Вдруг Амбел вытащил весла из уключин и уставился на линию горизонта. Планд и Энн посмотрели в ту же сторону. Красный огненный диск разрастался за облаками, как рак кожи. Затем он стал бледнеть и спустя некоторое время совсем исчез, но еще долго небо имело красноватый оттенок.

— Что это? — спросил Планд.

— Крупный метеорит? — неуверенно предположила Энн.

Они оба долго смотрели на окрашенное в странный цвет небо и повернулись к Амбелу, только когда тот снова начал грести.

— Молли-карп по правому борту! — крикнул Пек с мачты.

— А он откуда здесь взялся? — удивился Планд.

На глазах Планда и Энн огромное существо выпрыгнуло из воды и упало с громким всплеском, словно пытаясь проглотить волны. Немного полежав на воде, карп принялся описывать круги, затем приподнялся, явно разглядывая шлюпку, прежде чем с бешеной скоростью обогнуть судно. Драившие палубу матросы с радостью прекратили нудную работу, чтобы насладиться зрелищем. Вернувшись на прежнее место, карп погрузился, пуская пузыри и издавая странное ворчание.

— Какой-то бестолковый зверь, — заметила Энн.

— Может быть, спятил на мгновение, — предположил Планд. — С каждым может случиться.

Женщина хмыкнула и с усмешкой посмотрела на него.

— Обычно они плывут за рыболовными шлюпками и никогда не причиняют вреда, — сказал Силд, опираясь на швабру.

Карп, словно услышав его слова, выпрыгнул из воды и устремился к усиленной шлюпке Амбела.

Голлоу и Силд, ничего не понимая, смотрели друг на друга, потом увидели бежавших по палубе Планда и Энн и, побросав швабры и тряпки, бросились следом.

Все они обогнули носовую надстройку и, оказавшись на баке, тут же принялись выбирать буксировочный трос. К ним, оставив штурвал, присоединился Борис, но все понимали, что даже с его помощью они не успеют выбрать трос достаточно быстро. Амбел поднял весло, перехватил его как дубину и ждал приближения карпа. Рыба подплыла к шлюпке, когда та находилась всего в четырех метрах от носа судна. Карп немного помедлил, потом, словно приняв решение, бросился вперед. Капитан, собрав все силы, треснул его веслом по голове. Раздался звук, словно киркой ударили по чурбану. Рыба остановилась, но поднятая ею волна едва не перевернула шлюпку. Амбел устоял на ногах и, используя вес своего тела, выровнял шлюпку. Когда карп приблизился снова, на этот раз менее решительно, словно не понимая, что с ним произошло, капитан нанес еще один удар, не менее сильный, чем первый. Весло погнулось, и Амбел замахнулся для очередного удара, возможно, в надежде его выпрямить. Карп вздрогнул, поднял из воды голову и осуждающе посмотрел на людей.

— Вот так! Получил, ублюдок! — завопил Пек с мачты. Капитан опустил конец весла на дно лодки и смотрел прямо в глаза огромной рыбине. Через мгновение карп открыл пасть и зычно загудел, а затем повернулся и медленно, с достоинством удалился.

— Похоже, капитану удалось привлечь его внимание, — заметил Борис.

— Я думала, эта тварь попытается его сожрать, — сказала Энн.

— Нет. — Борис оглядел собравшихся вокруг младших матросов. — Рыба знала, что не сможет проглотить капитана целиком. Молли-карпы — умные твари. Помните карпа капитана Гурта? Капитан кормил его пиявками и научил ловить более крупных пиявок.

— Заработал много скиндов, — подтвердил Планд.

— А еще был карп Албера, который буксировал его судно, — продолжал Борис.

— Может быть, он просто не захотел съесть капитана, — предположила Энн. — Он же почти не заметил удара по башке, даже не почесался.

— Помнишь, что случилось с капитаном Гуртом?

— Да, помню, нашли только его ногу, верно? Интересно, почему их называют молли-карпами?

Рулевой, казалось, на минуту задумался.

— Они немного похожи на земную рыбу, которая называется «карп». Когда-то жил хупер, у которого была жена Молли. Эта тетка все время к нему придиралась. — Он не обратил внимания на то, как поморщилась Энн, и продолжил: — Однажды он вышел в море и увидел огромного толстого карпа, очень похожего на его жену. Так и возникло это название.

Младшие матросы выслушали объяснение Бориса с выражением сомнения на лицах, но развлечение уже закончилось, и Планд приказал им заняться делом. Энн наклонилась к Борису и прошептала:

— Ты ведь ничего не знаешь, верно? Тот почесал усы.

— Понятия не имею.

В этот момент раздался очередной крик Пека:

— Вот так, ублюдок!

Он грозил кулаком, но не понятно, кому или чему.

— Так и не смог прийти в себя. — Борис покачал головой.

— Ну, он только иногда ведет себя странно. — Женщина показала на острова, к которым Амбел настойчиво буксировал судно. — Это острова во всем виноваты, они напомнили ему остров Скиннера. Он больше не чувствует себя в безопасности рядом с сушей.

— Он же знает, что больше никогда не попадет к нему в лапы, — Борис бросил многозначительный взгляд в сторону каюты капитана.

— Не в этом дело. Никакой логики, но он убежден в том, что это повторится.

В каюте Амбела голова Скиннера неподвижно лежала в ящике, но в этой неподвижности и тишине чувствовалась внимание ко всему происходившему.

Второй шершень отсутствовал уже два дня, и разум практически не разговаривал с ним, после того как он высказал свои сомнения относительно Эрлин. Очень сухо разум спросил, что он нашел невероятного в ее рассказе, и обратил внимание на доказательства, которые женщина использовала в описании «крайностей». После этого Джанер лишь обдумывал услышанное и не задавал никаких вопросов. Разум тоже крайне мало общался с ним. Между ними словно установилось напряженное молчание. Когда оно было нарушено, Джанер вздрогнул как от пощечины.

— Очень интересный вид, — сказал разум.

— А где сейчас находятся твои глаза? — спросил Джанер, несколько смущенный тем, что голос застал его врасплох.

После некоторой паузы он услышал ответ, произнесенный монотонным голосом, лишенным даже привычного жужжания. Он понял, что вздрогнул именно из-за этого — жужжание всегда служило предупреждением об установке связи.

— Я нахожусь на скале в море. На ней живут паруса, — сообщил разум.

— Как ты там оказался?

Ответа не было так долго, что стоявший у леера Джанер занервничал. Он посмотрел на Рона, рассматривавшего что-то в подзорную трубу, потом на Эрлин, тоже внимательно изучавшую горизонт. Остальные члены команды — Роуч, Форлам, крепко сложенная блондинка по имени Госс и другие, имен которых он не знал, — не торопясь, выполняли свою работу на палубе.

Джанер оценивающе оглядел эффектную женщину. Путешествие уже становилось достаточно скучным. Возможно, пора было придать событиям некоторую остроту. Именно в этот момент снова заговорил разум Улья, причем в сопровождении привычного жужжания.

— Посмотри на север.

Джанер так и поступил и увидел за облаками красное, переливающееся как северное сияние свечение.

— Что это?

— Взрыв антиматерии. Блюститель старательно скрывает его источник.

— Антиматерии?

Разум долго молчал, прежде чем продолжить.

— Я скоро свяжусь с тобой. К вам летит Кич. Скажи Эрлин, чтобы она подготовила свое оборудование.

— Что это значит?

Джанер в замешательстве переводил взгляд с небесного свечения на собравшихся на палубе матросов и обратно. Все переговаривались приглушенными голосами, в то время как свечение уже начинало ослабевать. Стихло жужжание, сопровождавшее голос разума, а ответа так и не последовало. Джанер снова посмотрел на Госс, потом перевел взгляд на Эрлин.

— Что это значит: «К вам летит Кич» ? — спросила она, когда он передал ей сообщение.

— По-моему, это может означать только то, что он попал в беду и ты должна приготовить медицинское оборудование.

— А чем я смогу ему помочь?

— Должен согласиться, ему слишком поздно обращаться к тебе за помощью. — Джанер пожал плечами и усмехнулся. — Может быть, нам все равно стоит подготовиться. Разум обычно не допускает ошибок в подобных вещах.

— Думаю, ты прав.

Женщина направилась к люку, и Джанер некоторое время в нерешительности наблюдал за ней.

— Позволь мне помочь тебе. Все равно здесь я чувствую себя лишним.

Эрлин жестом предложила ему следовать за ней.

Спустившись в трюм, она достала один из своих ящиков из шкафа, поставила его на палубу и открыла. Джанер увидел аккуратно упакованные блестящие приборы — наноскоп, портативный автодоктор и пару еще каких-то неизвестных ему устройств.

— Знаешь, как его собрать? — спросила Эрлин, показывая на автоматического доктора.

Джанер достал прибор из ящика и принялся соединять вместе закрытый кожух и похожие на лапки насекомых хирургические манипуляторы. Женщина не могла скрыть удивления на лице, потом одобрительно кивнула и занялась другим оборудованием. Она достала плоский ящик, к верхней поверхности которого было прикреплен похожий на пистолет прибор. Джанер сразу узнал в «пистолете» портативное диагностическое устройство, а в ящике, к которому оно было подключено, — миниатюрную фабрику для изготовления лекарств.

— Проклятье! Понятия не имею, что нужно делать.

— Давай подготовимся, насколько это возможно.

Обманщик ветра парил в мире информации. Он с изумлением наблюдал за виртуальной галактикой, размеры которой не могли не восхищать, особенно если сравнивать с миром Земного Правительства. Нужно было так много узнать, так много увидеть! Словно озаренные солнцем левиафаны проплывали мимо паруса великие интеллекты, финансовые системы казались ему ульями, в которых можно было заблудиться навеки. Как прекрасно: так много можно было сделать и так много получить. Но Обманщик, значительно отличавшийся по интеллекту от братьев и сестер, постепенно отключился от всего второстепенного и сконцентрировался на главном. Он едва не зарычал, отыскав крошечный антикварный сайт на Кораме и просмотрев прейскурант. Неужели Снайпер считал его глупцом, не способным обратить внимания на подобные мелочи?

— Обманщик!

Голос прозвучал совсем рядом, и Обманщик ветра открыл глаза и огляделся. Другие паруса толпились на противоположной стороне островка и настороженно за ним наблюдали. Говорил явно не один из них.

— Парус, я разговариваю с тобой через стимулятор. Ты меня понимаешь? — спросил голос.

— Я тебя слышу. Но не знаю, кто ты такой.

— Конечно… тебе же не знаком мой голос. Я — Блюститель.

— А-а, — только и мог произнести парус.

Он заметил, что его собратья отодвинулись еще дальше и по-прежнему наблюдают за ним.

— Итак, каково твое мнение о виртуальном мире людей? — продолжил Блюститель.

— Он… полезен, — нашелся Обманщик. — Что ты хочешь? — Он решил побыстрее закончить разговор, чтобы не расстраивать своих собратьев — они и так считали его безумным.

— Подобно тебе, я хочу многого и, подобно тебе, понимаю, что нельзя ничего получить, ничего не заплатив, — сказал Блюститель.

Обманщик оскалился и стал ждать продолжения.

— Как я вижу, деловые отношения со Снайпером обеспечили тебе некоторый доход. Не вижу причин для их прекращения. Можно легко доказать, что любые доступные тебе памятники культуры по закону являются собственностью твоего народа…

— Наша собственность? — переспросил парус.

— В конце концов, вы — аборигены этого мира, — заметил Блюститель.

— Они действительно принадлежат нам? — спросил Обманщик, в голову которого одновременно пришло несколько довольно странных идей.

— Это мы должны обсудить в другое время, — заметил Блюститель. — Сейчас я хочу спросить, не хочешь ли ты увеличить свой скромный доход?

Обманщик ветра обдумывал предложение в течение нескольких секунд, моментально забыв об отношении к нему других парусов. «Скромный доход» был единственным, а хотелось многого…

— Говори, — сказал он наконец.

— Мне нужна пара глаз, принадлежащих существу этого мира. Глаза, скорее незаметные, чем не обнаруживаемые.

— Зачем?

— Ты видел вспышку на севере?

Парус кивнул, но быстро понял, что Блюститель не мог видеть его жеста, и произнес:

— Да — Я хочу, чтобы ты отправился туда и сообщил мне, если увидишь что-нибудь странное.

Обманщик снова задумался. Почему нет? Лишних денег не бывает.

— Сколько? — спросил парус.

— Тысяча шиллингов в день.

Блюститель едва успел произнести слово «день», а Обманщик ветра уже летел. Его товарищи проследили за ним взглядами, озадаченно переглянулись и смущенно пожали плечами.

Пока Амбел отдыхал, «Странник» подплыл к шлюпке и уткнулся в нее носом. Почувствовав это, капитан опустил весла и греб еще в течение нескольких минут. Судно медленно вошло в небольшую защищенную бухту, усеянное пиявками дно которой густо заросло морским тростником, стебли которого удерживались на плаву пестрыми, похожими на тыквы плодами. Островок, ничуть не больше самого судна, остался справа, вместе с моллюсками-лягушками, не спускавшими с них своих стебельчатых глаз. Борис повернул руль, чтобы отойти подальше от острова, а Амбел остановил шлюпку у борта судна.

— Отлично, Планд! — крикнул он.

Стоявшие на носу Планд, Силд и Голлоу сбросили за борт якорь, и он упал на дно, подняв облако черного ила. Приняв обычные меры предосторожности при швартовке рядом с островом, Планд заранее густо смазал якорную цепь. Смазка не могла остановить приллов, которые, если бы у них возникло такое желание, могли забраться на судно по деревянным бортам, используя в качестве опор острые конечности, но наверняка отпугнула бы моллюсков-молотов и моллюсков-лягушек, а также других надоедливых тварей. Пока Амбел привязывал шлюпку к борту и складывал в нее весла, Энн сбросила ему штормтрап. Пек с несчастным видом смотрел с мачты на поднявшегося на палубу капитана.

— Еще есть время поймать пару червей, чтобы приманить парус. Свежее мясо действует на них лучше, — сказал Амбел, кивая на каменистые берега и островок, увенчанный узкой шапкой зеленых зарослей.

— Я на берег не пойду, — сразу же заявил Пек.

— Ты останешься и будешь ловить бокси, — бодрым тоном ответил капитан.

— Я не хочу оставаться! — заявил Пек.

— Можешь собрать немного тростника с плодами. У нас осталась пара пустых бочек и несколько мешков сухих соленых дрожжей, — продолжал Амбел, не обращая внимания на его возражения.

Пек хмыкнул и стал смотреть на остров. Через несколько секунд он спустился на палубу и снова принялся разглядывать его. Капитан пожал плечами, подошел к стене носовой надстройки и снял с нее мушкетон, потом повесил на плечо сумку с порохом и дробью. Энн и Борис подошли к нему за указаниями.

— Берите все, что нужно, и садитесь в шлюпку. — Он повернулся к Силду и Голлоу. — Вы тоже. Планд, остаешься здесь за старшего. — Он многозначительно посмотрел на Пека.

Планд кивнул, а Амбел поспешил в свою каюту. Закрыв за собой дверь, он положил мушкетон и сумку с зарядами на стол, помедлив немного, подошел к сундуку и достал из него ящик с головой Скиннера. Открыв его, капитан долго смотрел на голову. Она в ответ уставилась на него безумными черными глазами, шевеля похожими на плавники перепончатыми ушами. Кажется, они увеличились в размерах, а на щеках длинноносой морды появились шишки, из которых торчали жуткие клыки. Амбел долго смотрел на голову, потом внезапно принял решение.

— Я приготовил тебе спрайн.

Голова поднялась на нижней челюсти и попыталась выбраться из ящика. Капитан захлопнул крышку и закрыл ее на замок. Он слышал, как голова стучала о стенки, когда он убирал ящик в сундук. Взяв мушкетон и сумку, Амбел быстро вышел из каюты.

Пек провожал взглядом идущую к берегу шлюпку, и страх терзал его душу. На берегу могли случиться ужасные вещи. Воспоминания были ощутимыми. Он до сих пор чувствовал длинный костлявый палец под своей кожей, который двигался между мышцами и дермой, дергал и рвал. Почему хупер не может потерять сознание? Почему он так долго должен страдать от боли? Где-то в глубине души Пек понимал, что ведет себя глупо. Со Скиннером было покончено. Амбел хранил его голову в каюте, и эта тварь не могла заниматься тем, из-за чего получила прозвище.

Шлюпка подошла к берегу бухты, пятеро моряков выпрыгнули на берег, вытащили и закрепили шлюпку и скрылись в зарослях. Черви-носороги обитали на глубине, поэтому морякам предстояло перейти на другую, противоположную от мелкой бухты, сторону островка.

Пек посмотрел на стоявшего на носу с двумя младшими матросами Планда. Все трое забросили в воду наживки и ловили бокси. «Беспокоиться не о чем. Все в порядке». Но потом он снова услышал похожий на полную тоски мольбу шепот.

— Ему понадобился этот треклятый тростник? — громко произнес Пек.

Планд бросил на него взгляд.

— Займись этим с кормы. Не хочу, чтобы ты замутил здесь воду.

Пек кивнул, подошел к одному из расположенных вдоль борта ящиков и достал из него трос и «кошку». Затем он прошел на корму, забросил «кошку» в море и стал выбирать трос. Скоро ему удалось зацепить один из стеблей тростника, и Пек стал выбирать трос осторожнее. Подняв облако черного ила, стебель вырвался из дна. Пек подвел растение к борту и поднял его до леера, а затем, перевесив половину стебля через леер, схватился за толстый, как нога мужчины, стебель и одним ударом панги отрубил похожий на ладонь корень и камень, за который он цеплялся. Корень с камнем шлепнулись в воду, а оставшаяся часть растения упала на палубу, как отрубленными головами ударив по доскам плодами и разбрасывая во все стороны маленьких пиявок, моллюсков-трубачей и детенышей приллов размером с монету. В течение пяти минут Пек с удовольствием давил ногами пиявок и приллов и собирал моллюсков в чугунный ящик для приманки. Он на время забыл о шепоте, а когда закончил работу, зов стал более громким и настойчивым.

— Иди ко мне.

Мгновенно вспотевший Пек схватился за леер, потом выругался и направился к люку кормового трюма. Спустившись в трюм, он принялся, что-то бормоча, с большей, чем было необходимо, силой передвигать бочки. Две бочки он поднял наверх, потом поднялся сам и покатил их к тростнику. Открыв бочки и растоптав пару пропущенных раньше пиявок, он стал срывать плоды и бросать их в одну из бочек.

— Прошу тебя…

— Заткнись, ублюдок! Заткнись!

Стебель тростника Пек нарубил пангой, чтобы заполнить вторую бочку. Под красно-зеленой тонкой кожицей стебля скрывалась сочная, сильно пахнущая анисом, похожая на соты желтая мякоть.

Пек собрал и выбросил за борт плодоножки и снова забросил «кошку». Сегодня шепот звучал особенно громко. «Он трус, — подумал Пек, вытаскивая следующий стебель. — Разговаривает громко, только когда капитана нет на борту». Только разрубив второе растение, плоды и стебель которого заполнили обе бочки, он вспомнил, что Амбел хранил соленые дрожжи в своей каюте.

Шепот стал еще более напряженным, более нетерпеливым… Очень аккуратно и медленно Пек сложил «кошку» и трос в ящик и схватился за леер. Он стоял так довольно долго, словно не решался разжать руки, но потом, словно под воздействием ужасных чар, повернулся и посмотрел на дверь каюты капитана. Через мгновение он подошел к ней и нырнул внутрь так, чтобы не видел Планд.

Боль. Боль была нестерпимой, кроме того, в ней была заключена способность понимать. Она была дарована ему, а он не смог ею воспользоваться. Пек стоял над сундуком, и пот капал с его лба на резную крышку. Здесь, в ящике, было спрятано то, чего боялись и одновременно почитали все хуперы, несмотря на двойственное отношение к боли.

— Я не должен…

Голова была очень голодна, и если он накормит ее, шепот стихнет. Пек резко отвернулся от двери в каюту и выбежал на палубу. Он жадно ловил ртом воздух, надеясь, что это странное чувство исчезнет. Вкрадчивый голос сулил невыразимые удовольствия и страдания, настолько переплетенные, что их нельзя было различить. Пек должен был заставить его замолчать, и если это можно сделать, накормив голову, пусть будет так. Он опустил руку в бочонок, в котором хранилась еда для паруса, и достал последний, полусгнивший кусок мяса червя-носорога, затем вернулся в каюту и открыл сундук.

Она была здесь, в ящике, шевелилась в нем. Пек увидел закрытый замок и испытал чувство странного облегчения.

— Я пытался… Затем замок щелкнул. О, проклятье!..

Паря в восходящих потоках теплого воздуха от раскаленных солнцем кораллов, Обманщик ветра наблюдал за моторной лодкой, летевшей к берегу, и волной, поднятой настигавшим ее червем-носорогом. Брызги и клубы пара поднимались рядом с волной — это сидевший на корме лодки человек пытался подстрелить червя из лазера с высокой интенсивностью излучения. Обманщик узнал оружие, потому что совсем недавно с интересом, но и в некотором смятении, просмотрел сайт торговца оружием.

— Это — наемники. Батианские убийцы. Я уже знаю о них, — сказал Блюститель, когда парус попытался описать то, что видел, он еще не научился передавать изображение через зрительную кору мозга.

Обманщик ветра сделал вираж, вышел из восходящего потока и улетел от острова. Разве не говорилось что-то о батианцах на том сайте? Парус с трудом сдержал порыв вернуться, хотя у него имелось достаточно информации, касающейся человеческой расы. Продолжив полет, он подключился ко всем доступным источникам сведений о своей расе и удивился, как много и одновременно как мало было известно о парусах.

Эксперты Правительства знали, что паруса питаются, хватая с поверхности моря червей-носорогов, глистеров, приллов со спин пиявок, а иногда и самих пиявок. Предположения о том, что они прилетают на корабли в поисках легкой пищи и более безопасного существования, естественно, не соответствовали действительности. Поразительно, как люди старались классифицировать поведение других видов только с точки зрения «животных инстинктов». Обманщик ветра был абсолютно уверен, что его собратья, как и он сам, прилетали на корабли только из любопытства. Гораздо труднее было работать на судне за несколько жалких кусков мяса, чем схватить целого червя и съесть его на лету. Глупые, высокомерные людишки!

Особенно заинтересовал Обманщика раздел, посвященный спариванию парусов. Он давно знал, что люди делятся на два пола, имел представление о механизме их спаривания, хотя так и не мог понять, зачем перед половым актом потреблять огромное количество рома из морского тростника и вареных моллюсков-молотов. Впрочем, для него стало откровением наличие пола у парусов — в брачный сезон у него не было возможности задуматься о механизмах, которые вводили его в состояние изнуряющего безумия. Для оплодотворения одного яйца самки требовались три самца, а затем яйцо в коконе приклеивалось к склону Большого кремня. Вся процедура в далеком прошлом была названа людьми «оргией на вершине горы».

Обманщик летел к горизонту Спаттерджей и ко всем новым, открывающимся перед ним горизонтам. Он превратился в точку на небе, когда лодка батианцев ткнулась в берег, подняв тучу песка, и ее пассажиры открыли шквальный огонь по поднявшемуся из воды червю-носорогу.

Дымящийся червь упал обратно в море, начал извиваться, словно намеревался броситься за ними на берег, потом замер. Шиб судорожно выдохнул, затем быстро вытер заливавший глаза пот.

— Отличная идея — отправиться сюда на лодке. Просто классическая, — проворчал он.

— Заткнись, Шиб. — Сван наблюдала, как поднявшиеся на поверхность пиявки рвут на куски поджаренного лазером червя-носорога. — Знаешь, что случилось бы, если б мы включили антигравитационный двигатель? Через две секунды Блюститель засунул бы нам всем в задницы по термитной гранате.

— Да, но…

Сван рубанула рукой.

— Хватит! Обуздай свои чувства либо пеняй на себя.

Шиб предпочел заткнуться. Он знал, что женщина имела в виду невозможность вернуть задаток и отправиться домой. Договоры о найме с такими первоклассными убийцами, как она, заканчивались либо хорошей прибылью, либо смертью. Он кивнул, когда Сван указала на лодку, снял с плеча карабин и направился к берегу. Подойдя к лодке, он немедленно включил небольшой ротационный насос. Присоединившийся к нему Дайм выбросил на галечный берег рюкзаки. Шиб снял и сложил телескопический навесной двигатель, а потом отошел вместе с Даймом и стал ждать, пока насос выкачает из лодки весь воздух. Скатанную лодку, толщиной не более запястья, вместе со сложенным двигателем можно было без усилий нести под мышкой.

Дайм перенес лодку с мотором подальше от воды и спрятал под широкими листьями какого-то растения. Скоро все четверо надели рюкзаки и направились вдоль берега.

— Почему здесь? — спросил чуть позже Торс.

— Место найти достаточно просто, кроме того, у нашего клиента тут какие-то дела, — ответила Сван.

Шиб, почти не слушая их разговора, не сводил глаз с зарослей. Отвратительное, похожее на птицу существо смотрело на него с ветки дерева с огромным шаровидным стволом. Он решил, что птица давно сдохла и почти разложилась, но вдруг мерзкая тварь зашевелилась. Он едва подавил порыв зажарить ее лазером прямо на ветке. Несомненно, этот поступок переполнил бы терпение Сван.

— У тебя есть дополнительная информация о клиенте? — спросил Торс.

— Этот клиент предлагал вознаграждение за убийство Сэбла Кича в течение последних трех веков. До получения денег отследить источник невозможно, а контракт пока не удалось выполнить никому.

— Не могу понять, как ему удалось прожить так долго? — Дайм пожал плечами.

— Организованность, скорость, везение, семисотлетний опыт. Кстати, Кич не часто позволяет себе оказаться в удачном для нападения положении. Обычно он появляется только в контролируемых Правительством мирах, в зоне действия ИР и под хорошим прикрытием. Удивительно, что здесь он один. Может быть, забыл об осторожности…

— Или решил, что с него достаточно, — предположил Торс.

Сван указала на уходившую от пристани в заросли дорожку.

— Похоже, нам сюда.

Когда они свернули на дорожку, Шиб почувствовал, как волосы встают дыбом на затылке. Ему приходилось бывать в опасных местах, где приходилось надевать скафандр и дополнительный защитный костюм, но здесь ощущение близости смерти не покидало его с самого начала. В городе он стал свидетелем окончания какой-то схватки и не мог не удивиться легкости, с которой хуперы относились к ужасным ранам. Шиб еще раз осмотрел зловещие заросли и покрепче сжал карабин в руках. С земли на него смотрели блестящими голубыми глазами какие-то твари, напоминавшие лягушек с ребристыми гребнями, на ветвях висели какие-то сочащиеся соком скользкие длинные плоды. Существовало ли на этой планете хоть одно место, где можно было расслабиться?

— Пришли. Атакуем дом и ждем ее здесь.

— Ее? — спросил Шиб, глядя вперед. Перед ними возвышалась башня, вокруг которой разрыхленная земля была лишена растительности, словно башня высосала из нее все жизненные силы. Шиб подумал о том, что в такой башне мог бы жить великан-людоед.

Сван явно не занимали подобные мысли. Она повернулась к ним.

— Дайм, выведи из строя автоматическую пушку и спутниковые антенны на крыше. Торс, я хочу, чтобы ты взорвал дверь. Шиб, прикроешь его и выведешь из строя автоматику у двери.

— Сколько там людей? — спросил наемник.

— Одна пожилая женщина. Мы должны . захватить ее и ждать. Клиент скоро должен прибыть сюда. Начали.

Дайм опустил прицельный козырек на глаза, поднял карабин и выпустил четыре коротких импульса. Пока он стрелял, Шиб и Торс подбежали к двери. Установленная на крыше дома Олиан Тай спутниковая антенна вспыхнула и покосилась на кронштейне. Автоматическая пушка, которая повернулась в их сторону в самый последний момент, исчезла в яркой вспышке, затем на землю посыпались обугленные обломки. Торс добежал до двери и установил рядом с замком небольшой механизм, пока его прикрывал Шиб. Они отскочили в разные стороны от двери, и через мгновение маленькая мина взорвалась, а искореженная дверь упала внутрь здания. Наемники проникли в дом.

Сван осторожно пересекла площадку перед домом, внимательно следя за тем, что происходит вокруг. Она увидела, как Дайм обогнул дом, услышала раздавшиеся внутри дома выстрелы и глухие взрывы. Ей показалось, что шум исходит только от Шиба и Торса.

В доме никого не было. Либо Олиан Тай крупно повезло, либо кто-то ее предупредил. Сван вошла вовнутрь, за ней последовал Дайм. Торс стоял в центре гостиной, все двери которой были взорваны или открыты, а Шиб спускался по расположенной по одной стене винтовой лестнице. Она вопросительно посмотрела на них, и они оба покачали головами.

— Домашний компьютер, где Олиан Тай?

— Олиан Тай, Олиан Тай, она за горами и очень далеко! — раздался женский голос, и у Сван не возникло сомнений, кому он принадлежал.

Она рукой подала сигнал Дайму, который мгновенно снял с ремня и поднял вверх какой-то прибор.

— Где ты? — спросила она.

— А, понятно, — отозвалась Тай. — Я должна сообщить, где сейчас нахожусь, чтобы вы могли доставить посланные моим любовником цветы.

— Можно и так сказать, но неужели тебе не интересно узнать, почему мы здесь оказались?

— Все правильно, заставляй меня все время говорить, чтобы твой друг мог запеленговать сигнал. Не слишком умно, честно говоря, учитывая тот факт, что вы разрушили радиоантенну.

— Значит, ты где-то рядом.

Сван подала очередной сигнал рукой. Шиб и Торс уже собирались отправиться на поиски, но следующие слова Тай остановили их.

— Неправильно, этот сигнал поступает по наземной линии к мачте на востоке острова. Сейчас я сижу в салоне «Макай» на Кораме. Кстати, под дом заложено достаточно взрывчатки, чтобы вы вчетвером прилетели ко мне, поэтому предлагаю слушать меня очень внимательно.

— Я слушаю.

— Итак, я знаю, что вам каким-то образом удалось выследить нашего общего друга, контролера Кича. Его здесь нет. Говорят, он отправился на поиски какого-то Старого капитана, чтобы с ним поболтать. Меня интересует только одно: как вы узнали, что он был здесь?

Сван взглядом приказала всем молчать.

— Если я скажу, ты позволишь нам уйти отсюда?

— Позволю.

Опершись локтями на выступающую из земли гранитную глыбу, Тай наблюдала за своей башней. Затем она бросила взгляд на свой приемопередатчик и улыбнулась — как отчаянно жестикулируют наемники! Потом заговорила их лидер.

— Мы выследили Кича при помощи специально разработанного прибора, улавливающего излучения определенных кибердвигателей старых моделей.

Батианка сняла с ремня и подняла вверх какой-то прибор. Тай уставилась на экран. Объяснение звучало вполне правдоподобно, но она не поверила ни единому слову.

— Не верю ни на секунду, — сказала очень довольная собой Тай.

Лишь маленькое зернышко сомнения портило ей веселье — если они не выследили Кича этим способом, как им удалось до него добраться ? Может быть, они искали совсем не Кича… Не имеет значения.

Она подошла к своему антигравитационному скутеру. Когда эти наемники уберутся восвояси, она сможет вернуться домой. Тай заняла кресло пилота и потянулась к стойке управления.

— Олиан, — сказала севшая рядом женщина, — ты все неправильно поняла. Они пришли сюда, чтобы встретиться со мной, а я — чтобы встретиться с тобой.

Тай не узнала улыбавшееся ей лицо, но ее внимание привлек наведенный на нее газовый импульсный пистолет.

— А ты кто такая?

— Не можешь догадаться? — Женщина взяла приемопередатчик Тай и заговорила:

— Сван, говорит клиент. Олиан Тай у меня, скоро встретимся.

Она отключила приемопередатчик, швырнула его на землю и выжидающе посмотрела на Тай. Прежде чем протянуть руки к колонке управления, Олиан вытерла пот с шеи и судорожно сглотнула. Батианские наемники… многие люди были готовы воспользоваться их услугами, потому что культура целого континента на неконтролируемой Правительством планете была основана на этой, не пользующейся уважением профессии, но фактор присутствия на Спаттерджей Сэйбла Кича, личные интересы Тай… ей не нравилось направление собственных мыслей.

— Что тебе нужно?

Женщина примирительно улыбнулась и махнула пистолетом. Тай не могла оторвать глаз от серебристого ствола оружия — даже на самой низкой мощности выстрел снесет ей половину лица.

— О, Олиан, мы поболтаем обо всем, вернувшись в твою чудесную башню. Потом ты сможешь показать мне не менее чудесный музей. Много читала о нем и сгораю от нетерпения увидеть собственными глазами.

Тай включила двигатель и подняла скутер в воздух. Она думала о том, что в воздухе у нее будет единственный шанс выхватить у этой странной женщины пистолет. Возможно, она не знала, как долго Тай была хупером, не имела представления о ее силе.

— Знаешь, Олиан, — продолжала женщина, — глядя на это тело, ты не сможешь догадаться, сколько ему лет и сколько лет оно принадлежало хуперу.

Это тело — одна фраза подтвердила все. Тай вдруг почувствовала себя маленькой и слабой, хотя пленившая ее женщина выглядела более хрупкой и маленькой. Она теперь знала, с кем свела ее судьба, понимала, что немногого сможет добиться, даже если завладеет оружием.

— Ты — Ребекка Фриск, — наконец прервала она молчание.

— Конечно, — охотно согласилась ее спутница.

Заходя на посадку на крышу башни, Тай пришла к выводу, что непременно умрет, если не будет крайне осторожной. Но даже и в этом случае…

— Слезай, — приказала Фриск, когда двигатель заглох.

Олиан просчитывала варианты, которые могли помочь ей остаться в живых. Фриск прилетела к ней из любопытства, в этом не было никаких сомнений, но историческим фактом являлось то, что эта тварь оставляла за собой только смерть и разрушения, куда бы ни направлялась.

— Что тебе нужно именно здесь? — повторила она свой вопрос, направляясь под прицелом к лестнице.

— У тебя проблемы со слухом? Я хочу посмотреть твой музей.