Скайрим, каджит, драконы. Что ещё тебе нужно?!

Глава 14. Ловушка. «Я покажу тебе, как бьётся настоящий орк!»

Багарут посмотрел на стену, откуда раздался звук, затем на меня. Затем снова на стену, и опять на меня. В его глаза постепенно разгоралось понимание того, что мы здорово вляпались.

— Это… того… Оно? — было ясно что он имеет ввиду.

— Аг–га. Оно. Валим. — осознание того, кто мог постучаться, является очень сильным мотиватором.

Рванули в проём двери мы со всех ног. Нет, сомнений в том, что там скребётся какой–нибудь паук, не было. Но вот сколько своих собратьев может позвать этот самый паучок… Если судить по записям, то нас со старым орком ждёт махач ничуть не менее эпичный, чем в первой части Властелина колец, где они в Мории в каком–то склепе отбивались от гоблинов и тролля.

Пробегая по коридору, я заметил, что какого–то лешего прихватил с собой этот здоровый исторический талмуд. В первый миг, я хотел бросить его, дабы облегчить бег. Но потом, то ли внутренняя жаба, то ли внутренний хомяк сыграли свою роль. В общем тащил я этот здоровенный учебник истории до самой стоянки. И стоило бросить его около основной поклажи, как орк тут же сказал замолчать.

— Тишина. — он не прокричал. Его голос был полон настороженности, словно перед боем.

Вначале я не понял с чего вдруг он решил в бесшумность поиграть. Но стоило мне обернуться… Мать твою механическую! Всё пространство зала было сплошь заполнено автоматонами. Пауки–рабочие, пауки–стражи, пауки–солдаты, сферы, сферы–стражи. Даже пяток простых центурионов. Везде где только можно было, стояли эти даэдровы машины. Даже в открытых сейчас, дверях коридоров были видны автоматоны. Да даже на потолке, где только можно было, закрепились проклятые пауки. На один только взгляд их тут было никак не меньше тысячи!

И что самое жуткое — все они стояли и не двигались. Абсолютно беззвучно. Лишь из коридора, откуда мы с Багарутом прибежали в зал, доносилось лязг металлических частей и клацанье железных лап. Посмотрев туда с орком, мы увидели как весь коридор заполнен пауками. Когда автоматоны поравнялись с остальными машинами, зайдя в зал, они так же замерли. В помещении установилась гнетущая тишина. Даже обычных звуков двемерского города, не было слышно. Ни шипения пара, не грохота автоматики. Ничего.

Вертя головой во все стороны, я понимал — отсюда мы уже не выберемся. Возможно мы разрушим сотню другую пауков. Возможно порвём на части все сферы. Возможно даже завалим пару центурионов. Но ТАКОЕ количество нам никак не осилить. Нас просто погребут, а после разорвут на части. Хуже смерти и не придумаешь…

— Ну, я бы с тобой не согласился мохнатый — сказал Багарут, спокойно расчехляя свою верную секиру. — Представь себе, если бы это были живые пауки. Они бы тебя параллельно с разрыванием, начали бы живьём жрать. И да, ты опять вслух думаешь.

Представив себе описанное старым орком, вынужден был согласиться. А после, стал облачаться в свою кожаную броньку и беря в каждую лапу по гладиусу. Всё таки за всё время нашего совместного путешествия, старый вождь неплохо натаскал меня в мечемахательстве. Тут бы конечно больше подошёл топор или булава, но я для меня эти вещи тяжеловаты. Можно, но быстро устаёшь. А судя по всему, сейчас продолжительность нашей жизни будет зависеть от того, насколько хватит нашей выносливости. Хотя от всех ударов всё одно не защититься. Потому и облачался полностью в кожаную броню. Было бы неплохо иметь эльфийскую, или на худой конец ламмелярную. Но увы, первая слишком большая редкость, да и стоит что мать моя деньга, отец мой кошелёк. А вторая… Вторую я хотел приобрести по приходу из этого похода. Видимо не судьба.

Багарут тоже не терял времени. В отличии от меня он облачился в полный орочий доспех. Расчехлённая секира заняла место за спиной, а в руках он держал по топору. Всё оружие так же было орочьим. Напоследок он отхлебнул из пузырька с золотистой жидкостью, и протянул его мне. Кочевряжиться я не стал. Лишь вопросительно поднял бровь, во время глотка.

— Настойка последней битвы. Наши знахари и шаманы делают, как раз для таких случаев. Придаёт сил и выносливости. Ну и кровь не так быстро из ран хлещет. — однако, неплохая штучка.

— А почему тогда я впервые вижу её? Используй вы такое зелье, вы бы вообще слыли практически непобедимыми.

— Потому что готовить его сложно и долго. Да и после использования, если выживешь, три дня и пальцем пошевелить не сможешь. К тому же, это зелье у нас считается частью ритуала, когда орки идут в свой славный последний бой.

— Так я же не орк?..

— Да, ты не орк. Но скажем… возможно трэлл и сможет стать мужем. (Тут Багарут имеет ввиду, стать настоящим мужиком. Прим. автор)

— Хох. Однако.

— А сейчас… Я покажу тебе, как бьётся настоящий орк!

Всё это время, автоматоны так и стояли истуканами. Они словно только и ждали сигнала. И кем бы ни был сигнальщик, он дал нам времени на подготовку и даже возможность перекинуться парой слов напоследок. А затем на нас обрушилась орда.

Мать вашу двемерскую машину! Грёбаные механикусы! Что бы вам среди звёзд (или где вы там сейчас ошиваетесь) икалось и перделось! Что б вы там взорвались на своих же машинах, чёртовы гении науки!

Это оказалось ловушкой! Не только всё поселение. Этот зал был ловушкой. Я верно думал, что здесь находится центр всего лабиринта. Но, чего я не предвидел, так это то, что механизм поднятия стен, которые мы хотели использовать для обороны, тоже является ловушкой!

Мы ломали и разрывали автоматоны на части, швыряли их в разные стороны, уклонялись от стрел и болтов. Блокировали удары и молнии тушками сломанных пауков. Когда вокруг нас вырос бруствер из запчастей роботов, а счёт перевалил за вторую сотню (я считал лишь те, которые я сломал.), в нашу сторону двинулись центурионы. До этого они лишь стреляли арбалетными болтами, откуда то из рук.

Багарут указал мне на кнопки, активирующие подъём стен, а сам как то подобрался. Стоило мне рвануть в сторону механизма, как за спиной послышался рёв. Нет, не так. РЁВ! Казалось будто демон из преисподней орёт в ярости на сотни рычащих голосов.

Прорубаясь сквозь строй механизмов, с трудом оглядываюсь назад. А сзади происходит вакханалия. Орк показывал, что не просто так его никто не мог победить. Это была просто мельница какая–то. Взбесившийся блендер. Пропеллер с топорами вместо лопастей. На каждый взмах топора приходилось как минимум пару пауков и одна заблокированная стрела. Казалось ничто не может коснуться старого орка. Просто сфера из мельтешащих лезвий. И автоматоны будто сорвавшись с цепи, устроили зерг–раш прямо в эту сферу. Словно мотыльки летят на свет электрической мухобойки, так и механизмы двемеров устремились в эту вакханалию разрушения. Даже на меня, прорывающегося к заветной конструкции, они практически перестали обращать внимания. Просто пёрли напролом. В лучшем случае один из трёх пауков махнёт в мою сторону механической лапой, и дальше бежит, перебирая клацающими ногами.

И вот, наконец я у кнопок. Смотрю на орка и жду команды.

— Врубай! Поднимай стены! — Багарут ни на секунду не отвлекаясь от сокращения поголовья двемерских машин, кинул в мою сторону взгляд и кивнул головой.

Кивнув в ответ, нажимаю вычисленную нами последовательность кнопок. Вижу как поднимаются стены, скрывая от меня и большинства автоматонов старого орка. Вижу его облегчённую ухмылку. Он видит поднимающиеся стены, и понимает что теперь центурионы до него не доберутся. Что паукам придется идти максимум по четыре штуки, а сферам так и вовсе по одной. Для него, бывшего вождя, так и не побеждённого ни разу старого вояки, это всё равно что утренняя разминка. Всё это понимаю и я. И потому так же не могу сдержать улыбки. В тот момент я даже забыл, что сам нахожусь на открытой местности, и что меня то механизмы в лёгкую разорвут на части.

А потом я услышал скрежет. Звук, который я до этого ни разу не слышал в этом мире. Но слышал в игре. Звук ловушки, гибрида ножниц и пропеллера. В первый миг я не мог понять откуда идёт этот звук. Но потом, не прошло и полсекунды…

Крик, полный невероятной боли, скрежет разрываемой брони, чвяканье металла по крови и мясу, хруст костей… Всё это исходило из–за поднятых стен. Это даэдрово возвышение, оказалось самой натуральной мясорубкой по принципу блендера. Только лезвия выходили из стен, как я потом смог понять. Но почему она раньше не проявляла себя? Почему именно сейчас лезвия активировались, а не в первый раз, когда мы тестировали её? Получается либо двемерские стражи активировали вторую часть ловушки, либо внутри располагается какой–то сенсор, на присутствие живых существ. Ведь при тестировании, внутри никого не было, лишь наши вещи.

Резня внутри длилась не более пяти секунд. Но эти пять секунд мне показались несколькими часами. После пяти секунд ловушка отключилась. Автоматоны, до этого штурмующие стены, словно получили команду отбой, и начали расходится. Стоять на месте остались лишь несколько пауков–рабочих, будто ожидающих чего–либо. Видимо после активации механизма ловушки, сработал алгоритм, что внутри западни выжить никто не может. И автоматоны отправились на свои посты, ожидая пока пауки–рабочие не приведут внешний вид ловушки в порядок. Дабы потом ещё какие–нибудь идиоты попались в неё.

Я не стал дожидаться пока все двемерские стражи покинут помещение, и ринулся к опускающимся стенам возвышения. В центре, лежал нашинкованный, окровавленный Багарут. Точнее то, что от него осталось. Отсутствовала левая рука по плечо. Правая лишилась безымянного пальца и мизинца. Через всё лицо наискось шли три параллельных рубца. Само тело было перерублено на уровне груди. Всё что было ниже… отсутствовало. Просто груда нашинкованного фарша, из костей, мяса и кишок, от которой шёл пар. Как я не сблеванул — непонятно. Что более непонятно, так это то, что старый орк даже в таком состоянии был жив. Увидев меня, подбегающего, он тянется к свой шее. Там нашаривает веревочку и вытаскивает на свет какой–то кулон. Это волчий клык, который висит горизонтально, изгибом вверх. В него вставлена шпилька с закруглением, через которое и продета верёвочка.

— Вот и конец моей истории. Славное вышло рубилово. Я жил согласно нашим обычаям и ни о чём не жалею. Я бился достойно, и ухожу как настоящий орк. А ты… ты хоть и ворюга, Джимлер Джанкар, да и вообще кошак помойный, но тоже держался достойно. Напоследок есть у меня просьба. Отнеси это кулон моей дочурке. Её зовут Бьюркига. Отнеси её память обо мне, и расскажи, что её папаша, за всю свою жизнь ни разу никому не проиграл. Даже этим железкам.

Забирая кулон из протянутой руки, я смотрел на умирающего орка и удивлялся. С такими ранами, он не просто смог связно говорить. Его голос был так же твёрд и силён. Ни разу за всю речь он не дрогнул. Возможно здесь сыграла свою роль настойка, но всё равно. Осознавать, что сейчас ты умрёшь, и вот так, силой воли, держать себя в руках… Просто нет слов.

— Обещаю, твоя дочь получит кулон и услышит твою историю. — это всё что я смог выдавить из себя. Слишком шокирован я был силой духа умирающего.

Но вот его глаза начинает затягивать поволока. Он словно смотрит куда–то вдаль.

— Малакат. Я иду… — последний вздох.

Так и умер бывший вождь орочьей крепости, Багарут Непобеждённый.

Просидел я около тела старого орка примерно минут двадцать. А после меня культурно так попросили удалиться. Пауки просто пришли в движение, и начали подбираться к возвышению. Я, конечно, мог воспрепятствовать им убраться тут, и не позволить надругаться над останками своего бывшего партнёра… Но что бы я дальше с ними делал? Тащить на своём горбу наружу, где собрать погребальный костёр и сжечь в пепел? Ну ну. Неизвестно ещё найду ли я выход отсюда это раз, а если и найду то явно не в ближайшие пару дней это два. Опять же, пауки как теперь вижу периодически убираются здесь. И скорее всего непосредственно после срабатывания ловушки. То есть они в любом случае найдут останки и утилизируют. А главное, насколько я понял, сейчас я для них словно невидим. Не иначе колечко снова выручает. Да и если я верно понял, то убедившись что ловушка сработала, были задействованы алгоритмы по охране. Значит если я не буду особо шуметь и ломать, то у меня появиться шанс выбраться отсюда так же, как мы сюда и попали.

А сейчас стоит по быстрому свалить отсюда. В добавок скоро меня накроет отдачей от настойки и я буду полностью беззащитен. Подобрав наши пожитки я шустро двинул в тот отнорок, где была найдена книга летописи. Место там нормальное, главное на кнопку не нажать. И вообще быть внимательнее. Хотя сомневаюсь, что в одном помещении двемеры продублировали систему тревоги. Слишком параноидально будет. А так — хоть место знакомое. Знаешь чего ожидать.

Добравшись до места назначения, я закрыл дверь и просунул между ручек какую–то двемерскую деталь, похожую на лапу паука. Не ахти какая защита, но, по крайней мере, оповестит меня в случае вторжения. Кроме того, я начал чувствовать подступающую сонливость и слабость. Не иначе как откат на подходе. Потому закинувшись по максимуму едой. Я обернулся одной из медвежих шкур, что были у нас вместо одеял, и присел в уголок.

Спустя несколько секунд в помещении раздавалось лишь дыхание спящего каджита.

Пробуждение выдалось на удивление нормальным. Никто меня не потревожил за время моего сна. Тело хоть и не ощущало лёгкость, но и тупого зависалова, как от не высыпания, не было. Просто небольшая слабость. Можно сказать я легко отделался. Пробудили меня простые позывы организма. Потому медлить я не стал, и внимательно прислушавшись к окружению, решил выйти из каморки. Вокруг было тихо. За исключением обычного фонового шума двемерских городов. Ловушка вновь взведена и ждёт неосторожных жертв. Вот только теперь, я знаю чего стоит опасаться.

Оправившись, я вернулся в каморку. И только теперь, на месте где раньше лежал талмуд с летописью, я увидел прямоугольное углубление. А в нём лежала книга. Небольшая, больше похожая на дневник. Вот только переплёт её был сделан из двемерита (двемерского железа). Стоило взять её в руки и прочитать оглавление, как мои глаза округлились, а челюсть под силой тяжести начала движение вниз. А я ещё считал, что больше меня в этой подземелье шокировать не выйдет…