Глава 3

Вернувшись с прогулки в отель, мы уже в лобби нос к носу столкнулся с Гором. Майкл изменился. Причесал свою гриву волос в модный хвостик, отпустил небольшие усики. Что не изменилось – так это индивидуального пошива шикарный костюм-тройка и лаковые туфли. Модник!

– Виктор! Как я рад – Гор слегка приобнял меня, настороженно покосился на охрану, поцеловал руку Альдоне.

– Привет, Майкл! Вот это сюрприз – я посмотрел на небольшой чемодан в руках продюсера – Какими судьбами в Вену? Селитесь в наш отель?

– К тебе прилетел. Сразу как услышал, что вы в Австрии – Гор покосился на стойку ресепшена, где лежали газеты со скандальными фотографиями. Мы со «Снежной королевой» автоматически посмотрели туда же.

– Слышали уже? – я скрипнул зубами – Подвели мы вас с этим визитом на Канал 1.

– Подвели? – удивился Гор – Я не ослышался? Да это самый лучший пиар после взлетевшего платья Мерлин Монро. На следующей неделе мы удвоим продажи пластинок в Штатах и Европе.

– Правда? – я покачал головой – Не бывает плохого пиара кроме некролога?

Первая засмеялась Альдона. Продюсер вслед за ней – Очень точная пословица, никогда такой не слышал. Мы можем переговорить приватно?

– Конечно, пойдемте ко мне в номер.

Под хмурым взглядом Вячеслава, мы поднялись на наш этаж, попрощались с Альдоной и зашли внутрь.

– Леш, посторожи пожалуйста, чтобы никто не беспокоил.

Мамонт приветливо кивнул Гору и протиснулся в дверь мимо нас. Мы же уселись за столик, на который Гор выложил чемодан. Щелкнул замком, откинул крышку. Внутри были плотно уложены пачки с долларами. Я мысленно застонал. Ялта, часть вторая. Сорвался в ванную – включил громко воду. Не дай бог слушают.

Гор же сиял.

– Тут триста тысяч долларов! Специальная премия для Красных Звезд. За выдающиеся – я не побоюсь этого слова – успехи! Пластинки идут на ура, тур в Японию уже оплачен, деньги поступили на наши счета на прошлой неделе. Переведем оговоренную часть обычным способом в ваш итальянский банк, а это небольшие, но приятные бонусы.

– Я не могу этого взять – жаба внутри меня вцепилась в потроха и начала их крутить.

– Почему же? Из-за – продюсер помялся – Проблемы в Союзе? Мы слышали кое-что о ваших делах.

– И из-за них тоже.

– Но ведь у вас высокие покровители.

– Именно поэтому я на свободе, прилетел в Австрию и совсем скоро лечу в Японию. Но деньги взять не могу.

– Что же делать? – растерялся Гор – Мне депонировать их в банк?

– Банковские счета теперь под контролем наших компетентных служб – я тяжело вздохнул – Нам, конечно, достанется от этого небольшой процент…

Жаба внутри разбушевалась.

– Возможно, я смогу для вас сделать что-нибудь на эти деньги? – поинтересовался американец – Какие-нибудь покупки?

– Это же огромная сумма. На нее самолет купить можно.

– Только очень небольшой – рассмеялся Гор.

– Или квартиру!

Шестеренки в моей голове заработали, жаба довольно заурчала.

– Купите на мое имя пентхаус в Вене. Где-нибудь напротив Оперы. Готовый. С отделкой, мебелью… Оплатите вперед его содержание. Скажем на десять лет.

– Нет проблем. По доверенности?

– Точно! Завтра заглянем к нотариусу и я вам выпишу доверенности на сделки от моего имени.

– Вот и замечательно! А теперь давайте обсудим гастрольный график в Японии.

* * *

Вена провожала нас проливным дождем. Капли воды били в иллюминатор пока самолет Аэрофлота набирал высоту.

– Эх… Даже с фанатами не удалось встретиться – вздохнул Завадский в соседнем кресле – По ТВ показывали, что они нас ждали на встречу в музыкальном магазине Рок-шоп.

– У меня это австрийское ТВ вот уже где – я ткнул ладонью под горло – Ты помнишь того долговязого мужика на пресс-конференции?

– Который задал вопрос о размере груди Веры? Мол, зрители присылают телеграммы, спорят?

– Ага! Это был журналист от Канал 1. Представляешь, какие суки?

– Может тебе не стоило посылать владельца канала с записью песни? – спереди между креслами появилось лицо Альдоны.

Я молча скрипнул зубами. Уела. Я еще раз посмотрел в иллюминатор. Прощай, Вена! Ты не была с нами ласкова, но мы обязательно вернемся. Тем более теперь будет куда возвращаться. На этой неделе Гор купит мне пентхаус. Конечно, покупать квартиру без осмотра (а то и неоднократного) – это моветон и может быть даже ошибка, но у меня особая ситуация. Я закрыл глаза и попытался представить себе свою будущую резиденцию.

Стоило мне только отключиться, как я услышал над ухом знакомый голос:

– Витя?! А ты почему не позвонил??

Открываю глаза и вижу перед собой Жанну. Стюардесса одета в синий, приталенный жакет и юбку. На руках – белоснежные перчатки. Жанна держит поднос с леденцами и в глазах у нее уже начинают появляться слезы. Горю! Горю синим пламенем. Краем глаза вижу, что впереди настороженно выпрямляется в кресле Альдона.

– Жанна! – я подскакиваю на ноги, хватаю стюардессу под руку – Извини, закрутился, забегался, забыл про обещание. Конечно, я подпишу тебе диск.

Под недоуменными взглядами пассажиров, тащу девушку в конец салона. Если бы тут были мобильные телефоны с камерами, то меня бы уже во всю снимали для Ютьюба. Заходим в закуток самолета, где стюарды разогревают еду. Тут сидит еще одна девчонка, которая деликатно выхватывает у Жанны поднос и идет раздавать леденцы вместо нее.

– Прости, ради бога! – я прислоняю стюардессу к борту, целую руку, «включаю Федота Стрельца» – Я мерзавец, я подлец. Я сошлю себя в Воронеж. Я сошлю себе в Елец! Только не на Магадан. Энто мне не по годам. Я пока туда доеду – опасаюсь дубу дам.

От цитат Филатова на губах Жанны появляется легкая улыбка.

Фу… Шторм миновал.

– Ты же еще совсем молоденький – смеется Жанна – Дубу не дашь.

– Да несу непойми что, самому стыдно – я отвечаю на улыбку, тихонько перевожу дух – Прости, что все так случилось… У Лехи с Зоей тоже ведь не сложилось.

– Я знаю – Жанна закусывает губку – Это Альдона там? Альдона Веверс?

– Она.

– Автограф возьмешь у нее? Мне все девчонки в общаге обзавидуются. Про тебя никто не поверил – думают я придумала. А Зойка молчит как партизанка.

– Конечно, возьму зая.

Вижу как Жанна краснеет. Встаю ближе, беру ее за руку. Эх, где же ты Mile High Cub – неофициальный клуб любителей секса на борту самолета? Поди еще не создан. Может стать родоначальником? Я воровато оглядываюсь. Закуток закрыт шторкой, но щели есть. В туалете? Боже, у меня совсем крыша едет от подростковых гормонов.

– А это правда, что Вера показала грудь на австрийском телевидении? – Жанна сама придвинулась ко мне ближе – Девчонки шепчутся.

– Вражеская пропаганда – автоматически отвечаю я, остывая – Обсуждали проблемы рака женской груди, вот и пошли слухи.

– Вера красивая! – вздохнула Жанна, отбирая у меня руку – Хочешь чего-нибудь? Чай, кофе?

– Только неземной любви!

* * *

Таможня не дает добро. Пока только на выход. А все почему? Потому, что одна жадная звездочка не захотела расставаться с красивым футляром от подаренного ей колье, и не нашла ничего лучше, как втравить в эту опасную авантюру свою наивную подругу. Сначала ничего не предвещало скандала. Ну, попросили нас открыть чемоданы. Да, на здоровье! Ну покопались советские таможенники дольше обычного – ничего же запрещенного не везем, все уже «ученые». Оказалось – не все. Вера проходит досмотр нормально, мы с Альдоной тоже. Я с облегчением выдыхаю – пронесло. Но оказалось поторопился я радоваться. Дело доходит до Лады, и тут на наших изумленных глазах из ее чемодана таможенники достают шикарный бирюзовый футляр от Тиффани. Пустой естественно. На вежливый вопрос «а где же ювелирка?» Ладка начинает что-то блеять про «красивую коробочку, которую она подобрала в отеле». Вера в это время нервно кусает губы. Подходят две сотрудницы в зеленой форме, просят Ладу пройти для личного досмотра.

Я хватаюсь за голову, дергаю побледневшую Альдону за локоть, шепчу ей на ухо:

– Ты разве не сказала Вере выкинуть этот чертов футляр?!

– Сказала. Как ты и велел, она купила какую-то дешевку от Сваровски и бросила в фирменный пакетик вместо бижутерии колье. Про футляр я ей тоже сказала.

– И?

– Фыркнула в ответ. Ей жалко было с ним расставаться, сказала, что она знает, как его провезти. – И втравила в это безотказную Ладку. Да сколько же можно!?! Убью мерзавку!..

Лада тем временем что-то растерянно лепечет, но по ее бегающим глазам ясно, что она врет таможенникам. Подошел дежурный смены – усатый майор с рацией. Неприятности набирают оборот.

– Иди, звони отцу – я кивнул Альдоне в сторону таксофона, что висел на стене рядом с постом таможенников.

Ладу все-таки уводят для досмотра. Через десять минут колье так и не находят. Откуда бы ему там взяться. Майор стращает нас разными статьями и тюремными сроками. Требует признаться, где спрятана ювелирка. Иначе Ладу задержат для допроса и дальнейшего разбирательства. Вера тем временем прячется в толпе. – У меня ничего нет кроме пустого футляра! – рыдает Лада. – Прекратите измываться над девушкой! – возмущаюсь я. Возвращается Альдона и практически тут же на стойке раздает звонок телефона. Майор грустно слушает голос в трубке.

– Так точно товарищ генерал! Будет исполнено.

Вздыхает:- Вы свободны – это рыдающей Ладе. – А вас, товарищ, Селезнев – это уже мне – Настоятельно попросили заехать в Ясенево. Сразу же. Просили передать, что на выходе вас ждет Волга.

Лада всхлипывает и размазывает по щекам тушь вместе со слезами, ее за руку тащит Альдона. Расстроенные музыканты и сотрудники студии плетутся за ними следом. Вдалеке у самого выхода я вижу испуганную Веру. Нет, ну, что за зараза, взяла и испортила нам всем возвращение домой!

Мне машут рукой. Позади Веры стоит улыбающаяся фигура Клаймича.

– Григорий Давыдович! – я обнимаюсь с директором – Загорели, постройнели!

– Знаешь какая жара в Японии? – Клаймич целуется со звездочками, жмет руки сотрудникам студии, хлопает Леху по плечу – В начале даже отравился едой. Очень уж необычная. Потом ел почти только один рис.

– А он чистит организм! – с усмешкой подхватывает Альдона.

– Виктор, а почему Лада заплаканная? – директор наклоняется ко мне и обдает запахом хорошего одеколона.

– Я потом расскажу – тяжелый вздох – Завтра подготовьте приказ по студии. Надо оштрафовать Веру за нарушение трудовой дисциплины на гастролях, а также лишить премии.

Ей, конечно, эта премия до лампочки – вон какой ухажер с бриллиантами объявился, но и спускать все просто так тоже нельзя.

– Даже так?! – делает круглые глаза – Что случилось??

– «Голоса» еще не доложили?

Клаймич мотает головой.

– Включайте вечером, узнаете. Или девушки расскажут. Мне надо срочно к генералу Веверсу заехать, а потом домой.

– Товарищи – директор оглядывает хозяйственным взглядом груду чемоданов, что сложили в центре зала прилета наши охранники – Прошу пройти к выходу. Я заказал автомобили из гаража МВД – вас всех развезут домой.

– Нас ждут – Вячеслав кивнул в сторону дверей, где маячили двое плечистых мужчин с короткими стрижками в строгих костюмах. Рядом с выходом, мой взгляд зацепился за яркую витрину небольшого магазинчика под названием Ольха. Он явно копировал или пародировал? знаменитую по всему Союзу сеть Березка. Те же «летящие» буквы в названии вывески, зеленые листочки в оформлении. Внутри толпилось много народу, но особых очередей к кассам не наблюдалось. Я сделал знак Вячеславу и направился к витрине. Приветливо кивнул сотрудникам КГБ, стал рассматривать ассортимент и цены.

Американские джинсы за рубли?? Я протер глаза. Точно. Не за валюту, не за чеки… Западный элитный алкоголь (была даже большая трехлитровая бутылка виски Джэк Дэниэлс), французский парфюм, чего только в витрине не было. Самый дефицит. И за рубли. Цены, конечно, ломовые, но если подобные магазины будут массово появляться в стране – это мощный удар по фарцовщикам. Резкое сокращение теневого сектора. А также недовольства народа. Ведь повсеместный дефицит – это был один из главных раздражителей, который подрывал лояльность населения к власти. К чему привела пропажа лояльности стало ясно в 91-м году, когда за Ельцина народ к Белому Дому вышел, а за ГКЧПэ нет.

Пока мы ехали в Ясенево – я и так и эдак крутил внутри себя, как построить беседу с Веверсом. Он то уже в курсе самых мелких подробностей наших австрийских похождений. Переговоры Романову я не испортил, дорожку к Картерам проложил. Но поездку сопровождали скандалы, «подходы» ЦРУ ко мне. Может ли у Веверса закончится терпение? С одной стороны он мне много чем обязан. Главой ПГУ Имант Янович стал после того, как я слил Калугина и помог Веверсу/Щелокову его разоблачить. Заклятый враг генерала – Андропов – был повержен, карьера пошла в гору. Я знаю в подробностях об убийстве Громыко, меня не так уж просто посадить на цепь – мировая известность защищает. Плюс мои отношения с Альдоной и генерала с мамой. Плюс огромные деньги, что приносит группа. Это все активы. А пассивы?

Я бесполезен для Веверса с точки зрения информации. Айфон то в ПГУ теперь хранится. Да и история теперь может пойти по другому пути, что также уменьшает мою ценность. От меня много шума. В КГБ этого не любят. Спецслужбы ценят, как правильно процитировала Бриллиантовую руку Альдона, когда «все без шума и пыли».

Так и не придя ни к какому выводу, я положился на волю небес. Если меня сюда прислали, значит, есть какая-то цель.

* * *

В этот раз нас доставили в «Лес» со стороны Радиоцентра. Взвизгнув шинами, мы проехали большие антенные вышки, посредством которых осуществлялась связь с зарубежными резидентурами. Ясенево встретило нас ровно также как и Вена – мелким противным дожем, сильным ветром. И это лето? Мы припарковались возле главного «синего» здания ПГУ. По легенде, спроектировали здание финны, думая, что это будет гостиница. Еще одна легенда гласит: проект на два этажа «срезал» Андропов – как раз, чтобы не было видно с МКАДа. Сейчас «кольцевая» – это ад. Разделительных отбойников нет, полосы идут рядом друг с другом. Гэбэшники летели что есть мочи и я лишь молился, чтобы мы случайно не выскочили на встречку лоб в лоб с каким-нибудь мусоровозом. Настоящая «дорога смерти».

Вместо того, чтобы идти внутрь – я подошел к памятнику чекистам-разведчикам «отдавшим жизнь за Родину». Прямо так и написано. Постоял возле монумента. Сопровождающие не беспокоили. Я впервые был совершенно один. Ни Лехи, ни охраны… Девушек тоже нет. Мысленно перекрестился. Лишь шумел ветер, сверху лился дождь. Я промок, но продолжал стоять возле памятника. Шумели яблони. По преданию каждый новый глава внешней разведки сажал новое дерево. Интересно, Веверс посадил яблоню? Вряд ли. Не до того ему. Он теперь за всю страну отвечает. Пельше – старый, Романов – еще не вошел в курс дела, да и занят интригами в Политбюро. Именно тут, среди шумящих яблонь – мозг страны.

Я вошел в приемную главы ПГУ в легком шоке. Дело было в новом секретаре. Он у Веверса поменялся. Вместо прежнего майора в приемной сидел… молодой Путин. Я сначала его не узнал. Вежливо поздоровался, повесил пиджак на вешалку. ВВП тоже не обратил на меня особого внимания, лишь кивнул и позвонил по шефу по внутреннему телефону. Доложил. В приемной было пусто. Кто же назначит прием секретным сотрудникам, когда в здании посторонний?

Я уселся на стул, схватил с журнального столика какую-то газету. Но читать не получалось, мой взгляд то и дело обращался к Путину. Постепенно, не сразу, пришло узнавание.

Ну молодой, худой, заостренное лицо. Волосы еще не пропали с головы, глаза блестят, движения быстрые. Уже чувствуется энергетика! Сижу, охреневаю. Подойти автограф что ли взять? Так ведь не даст. Да и смысла в подобном мероприятии нулевой. Не быть уже ВВП президентом.

Что же в нем такого, что Ельцин, а точнее Волошин с «семьей» выбрали его преемником? Аж на двадцать лет. Верный? Сто процентов. Не сдал Собчака даже тогда, когда тот проиграл Яковлеву Питер – эвакуировал больного шефа в Германию. Все договоренности с «семьей» выполнил. Ельцин умер своей смертью, глобального передела собственности не случилось. Анкета? Разумеется. Все как положено. Русский, партийный, православный… Последнее, конечно, сейчас экзотика. Скрывает. Интересно, а есть у него под рубашкой костюма крестик? Наверное, нет. Системный? Очевидно. Если бы не Веверс, поехал бы в резидентуру ГДР. Делал бы карьеру. Штази, Дрезден… Особых, успехов не достиг, но получил важную прививку от излишнего либерализма. Во время одной из демонстраций в Дрездене, последовавшей за падением берлинской стены, толпа попыталась ворваться в дом, где тогда размещалась резидентура КГБ, и вынести архивы спецслужбы, касающиеся, в том числе, и граждан Германии. Дом охранялся автоматчиками, и Путин хладнокровно объяснил разгоряченным гражданам Германии, что он – простой «переводчик», но он знает, что охраняющие вверенное ему имущества солдаты получили приказ стрелять. Остудил толпу, спас секретные документы.

– Когда Имант Янович меня примет? – я решил начать с простого и естественного вопроса.

– Буквально пять минут обождите – Путин бросил на меня быстрый взгляд – Сейчас освободиться.

– Ко мне можно на «ты». Не такая я уж важная птица.

– Ну что ты, Виктор – усмехнулся ВВП, перейдя на «ты» – Неважных «птиц» генерал Веверс не принимает. Под тебя в графике даже целое «окно» устроили.

Путин махнул рукой на пустые стулья и кресла.

– А вы недавно у генерала работает? Сами откуда родом?

– Извини, об этом нельзя. У нас правила.

– Простите, не подумал. О чем тогда можно говорить? Ваше имя узнать можно? – я встал со стула, подошел ближе. В профиль Путин выглядел совсем каким-то пацаном. Ощущения, словно я какой-то хронотурист.

– Владимир.

– А по отчеству?

– Тоже Владимирович.

– Ну вот и познакомились!

На секретарском столе зазвонил один из многочисленных телефонов. Путин поднял трубку, молча выслушал приказ и тут же кивнул мне на вход в кабинет. Я толкнул дверь, за ней оказалась еще одна. У Веверса появился сложный шлюз-тамбур с камерой на потолке. Оно и ясно. Секретные гаджеты из будущего. Вторая дверь автоматически щелкнула и я, наконец, оказался в кабинете.

Веверс выглядел не очень. Красные глаза, ввалившиеся щеки. Но выбрит чисто, активен. Встал, пожал мне руку, лично налил чаю. Я думал пошутить – демонстративно попробовать напиток языком. Намекнуть на тот допрос под «препаратами». Но потом передумал. Не до шуток сейчас генералу.

– Как там ГэПэ поживает?

– Э?..?

– Главный Противник – учи терминологию – устало улыбнулся Веверс.

– ГэПэ бодр, нагл, пытался меня вербовать на условно нейтральной территории – я включился в игру – Имант Янович, хочу сразу покаяться, в Вене были проблемы…

– А когда их у тебя не было? – пожал плечами генерал – По истории с Саттером претензий нет. Наоборот, ты нам здорово помог. Удалось вскрыть всю австрийскую сеть ЦРУ.

Ясно. За мной следили.

– Романов уже подал неофициальный протест канцлеру. Если американцы не высылают своих через чур наглых сотрудников – мы делаем утечки в СМИ и устраиваем скандал. Канцлер уже согласился с нашей позицией.

– Даже так?

– Нарушение негласных правил – Веверс подул на горячий чай – Нельзя вербовать членов официальных делегации, что прибыли на встречу с твоим начальством.

– Это вы про Картера?

– И про него тоже.

– Ну а вам какой «профит» от этого? – я покосился на специальный держатель, в котором был закреплен айфон. Судя по всему на экране был включен график… того самого серебра, ставки на которые я делал через итальянский банк. Значит, и термин «профит» теперь генералу очень даже привычен.

– Полгодика Вена будет «условна» свободна для наших операций – Веверс проследил за моим взглядом – Пока ГэПэ не инфильтрует туда новую сеть. Это и есть наш, как ты выразился, «профит».

– Да, да, это серебро – Имант Янович ответил на мой невысказанный вопрос – Пользуемся твоими заготовками. Спасибо тебе.

– Зачем вы взяли к себе Путина? – я резко сменил тему, решив особо не расстраиваться из-за биржевых прибылей Веверса. Моих прибылей! Ладно, чего там травить душу. Легко пришло, легко ушло. Хотя, конечно, «спасибо» в карман не положишь.

– Сначала стало любопытно познакомиться, понять, почему история вынесла его «наверх» – генерал встал, прошелся по кабинету – А потом у моего штатного секретаря нашли язву, он лег в больницу и я взял Владимира на подмену. Пока не разочаровался.

– Вы меня для чего вызвали? – я тяжело вздохнул и опять решил сменить тему – Если за выволочкой, то я готов. Начинайте.

– Выволочкой? – удивился Веверс – Еще раз. За Вену спасибо, претензий нет. С Верой сам решишь, что делать. Колье сдадите в Гохран – шум поднимать не будем. Саттера мы прищучим. С Трампами тоже плотно поработаем. Пригласим в Москву. Вон проект Совинцентра уже готов. Пусть строят.

– Хаммера решили подвинуть? – я сильно удивился.

– Такого подвинешь – генерал, закрыв глаза, помассировал веки – Через него много важных поставок идет. Дадим ему другой проект в «кормление». Что еще? Знакомство с Картерами будем развивать. Им еще год в Белом Доме сидеть.

– Я никакие жучки на гастролях ставить не буду! Да и проверят после нас.

– Прямо обидно такое слышать – расстроился Веверс – Я же не Цвигун, так мелко играть не буду.

– Тогда зачем я тут? – я совсем растерялся – На Путина посмотреть?

– Вот, пришли допросы твоего ялтинского «каратиста» – Имант Янович покопался в столе, нашел синюю папку, подвинул ее ко мне. В ней и было много всяких официальных документов, протоколов – Его и правда наняла Пугачева устроить драку с твоими фанатами. Что будем делать с «примой»? Прощать или наказывать?

Надо же… «Прима!» Нахватался слов из будущего. Вот и отдавай айфон.

– Есть какие-то предложения? – я решил взять паузку. Полистал папку.

– Шум поднимать не хочется. И так к твоим ялтинским приключениям много внимания. Каратист свое получит, а вот Пугачеву можно прищучить по-другому. Если захочешь, конечно – Веверс глотнул чаю, хрустнул сушкой из вазы – В июле в газете «Советская Россия» выйдет заметка. «Все ли прощать?» за авторством Петрова. Журналист такой известный. Он уже собирает для нее материалы. Я почитал в айфоне – статья будет так себе. По письмам читателей. Дескать, доколе «прима» будет так развязано вести себя на сцене, плоско и неприлично шутить. Ну и так далее. Можно подкинуть Петрову информацию посерьезнее. О фальшивом композиторе в фильме «Женщина, которая поет».

– Что за фальшивый композитор? – удивился я.

– Музыку для фильма писал Зацепин. Но там есть несколько песен некого Бориса Горбоноса. Это сама Аллочка, которая захотела денег и на этом заработать тоже. Зацепин был против, вот и пришлось придумывать фальшивого композитора. На «Мосфильме» захотели подписать с Борисом официальный договор. Алла выдумала целую историю – дескать, Горбонос полупарализованный юноша, живет в Люберцах, приехать на студию не может. Сделала фотографии! Надела костюм с галстуком, наклеила усы. Ее муж Стефанович сфотографировал за роялем издалека. Эти фотографии она принесла на «Мосфильм» как доказательство существования Горбоноса.

– Ей у вас в ПГУ надо служить – засмеялся я.

– Точно – Веверс допил чай, отставил чашку – Короче можно сообщить аккуратно журналисту, что никакого Горобоноса в природе нет. Петров покапает, проведет расследование, опубликует «бомбу».

– И Аллочке конец – я хлопнул рукой по папке – Это же почти уголовка. Пахнет мошенничеством. «Мосфильм» много заплатил «Горбоносу»?

– Я не интересовался. Но можно узнать. Ты точно хочешь ее утопить?

Я серьезно задумался. С одной стороны Пугачева не очень корректно повела себя со мной. Ну зачем было устраивать драку возле студии? Это какие-то запредельные методы борьбы. С другой стороны хочу ли я ее посадить? Ведь этим все может закончится. Да и по Зацепину прилетит. Он же, наверняка, знал о «Горбоносе», но промолчал. Потом конкуренция в советском шоу-бизнесе все-равно нужна. Алла талантлива, нахраписта, не дает никому вокруг застыть памятником самому себе. Но Пугачева – это Бобков, который за ней стоит. И который по слухам метит на место Председателя КГБ. Черт, как все сложно.

– Ты езжай домой, подумай – резюмировал Веверс – Время еще есть. Статья 6-го июля должна выйти.

Я допил чай, встал.

– Поеду. Утро вечера мудренее.

– Передай маме – провожая меня, произнес Веверс – Меня сегодня не будет, тут ночью одна важная операция намечается, я должен быть на работе. Переночую в ПГУ.

Ага, плавали, знаем. После таких операций на серебряных блюдах отрезанные головы появляются. Промолчал, естественно.

– Хорошо – я кивнул – Только вы ей и сами тоже позвоните, хорошо?

– Конечно!

* * *

Дедушка был счастлив. Улыбался, обнимал меня. «Чудо-лопатка» рыбака, которую я привез из Вены, включала в себя: мотыгу для копки червей, пилу, встроенную зажигалку, два герметичных контейнера, крестовую отвертку, открывашку для бутылок, нож для разделки, наконец, рогатку-экстрактор для извлечения крючков. Вся радость – триста шиллингов. Около пятидесяти долларов.

– Ну удружил! Спасибо, внучек – дед на радостях хватанул третью по счету рюмку водки.

– Пап, ты бы закусывал – рядом за столом с нами сидела мама, которые подкладывала нам на тарелки разные вкусности. У нас сегодня был праздничный ужин. Блудный Витя вернулся с гастролей, кроме того Красных Звезд показывали по 1-му каналу аж дважды. Позавчера повтор концерта на День Милиции. По просьбам трудящихся. Четыре дня назад – в Утренней Почте. Родственники, разумеется, смотрели. Как и вся страна.

– А это тебе, мам – я вытащил из пакета крокодиловую дамскую сумку, а также знаменитый торт Захер в деревянной коробке. Сумке на работе все обзавидуются.

– Ой, Вить, я же сладкое сейчас не ему – мама чмокнула меня в макушку, с удовольствием пощупала сумку и с сожалением отложила в сторону торт – Ты лучше сладости в студию отнеси.

– Чего это ты сладкое не ешь? – удивился я – А торт мы сами съедим.

– На диету Люда села – хмыкнул дед – Хочет генеральшей стать.

– Папа!! – мама вскочила из-за стола и начала звенеть посудой в кухне.

– Что нового в стране? – поинтересовался я, подчищая тарелку.

– В стране не знаю – дед налил себе еще «Старки» – А вот недалеко от дачи частный пруд появился. «Лагуна» теперь называется.

– Это как?? – кусок селедки вывалился у меня изо рта.

– Сосед пошел в исполком, взял в аренду пруд. Ну тот самый где мы еще купались в прошлом месяце. Почистил берег, убрал мусор, поставил мостки. Запустил рыбу. Карп, карась…

– И почем удовольствие?

– Не дешево. Три рубля день. Вылов – пять килограмм.

– Я ему еще посоветовал мангалы поставить – дед щелкнул зажигалкой в лопате, полюбовался – Выловил и сразу пожарил. Компаниями можно приезжать.

– Коптильню можно устроить – подхватил я – Сдавать на прокат удилища и снасти…

Дед согласно кивнул.

– Нет, меняется что-то в стране. Разве раньше можно было представить, что будут частные пруды?

– Кажется, на ВДНХ такой был – подала голос мама – В 50-е.

– Ну ты сказала, Люд! – покачал головой дед – Какой же он частный? Государственный. Покупай билет – рыбачь. Да, ходил я туда, когда в Москву в командировку приезжал… Мелочь кошке поймал. При Хрущеве это еще было. Нет, государственный с частным не сравнить. У чиновника какой интерес развивать дело? Никакого. А частник наизнанку вывернется, чтобы клиента удоволить. Вот увидишь, Вить, скоро форель будем ловить.

– Ел я ее в Австрии. Костлявая – сил нет.

– А чего Леша не приехал? – поинтересовалась мама, ставя на порезанный стол Захер и чай – Только позвонил сказать, что прилетели и его сегодня не будет.

– Со Львовой поехал. К ней домой – помявшись сказал я – Помочь ей с багажом.

– С Танечкой? – мама покачала головой – Она же старше его, двое детей.

– У нас в армии таких эРэСПэ называли – крякнул дед – Но некоторые бойцы переписывались, да…

– РСП?? – термин был мне не знаком.

– Разведенка С Прицепом.

– Папа! – мама возмутилась – Это неуважительно к женщинам. Да одиноким матерям памятник нужно ставить.

– Та же Львова – наш лучший сотрудник – согласился я – Да и человек хороший. Хотя и непростой.

– А я что? – пошел на попятную дед – Я ничего, может и правда, Лехе, повезло. Но я бы на его месте молодую искал. Ты говорил он со Светой встречался? Вашим парикмахером.

Мнда… Вот еще одна «бомба» под коллективом появилась. Мамонт насмотрелся на мои похождения и тоже пошел вразнос. Надо с ним поговорить. С другой стороны, он меня ткнет носом в мою «Санта-Барбару» и будет прав. Эх, это он еще не знает о симпатиях к Александре. Надо ей еще раз набрать.

– Стилистом!

– Нахватались западных слов – поморщился дед – Но я бы все-равно на его месте с молодой встречался. Не пошло со Светой, вон Лада ваша, не девка – конфетка!

– Молодые – они глупые – вздохнула мама – Ветер в голове. А красивая певица – это всегда ревность. Будет хвостом крутить на гастролях…

Я тоже тяжело вздохнул. Просто пророчество. Но не про Ладу, а про Веру.

Загрузка...