Глава 14. Старый знакомый


Опаленная голова покатилась в сторону, а огненная глефа окончательно развеялась.

— Поздравляем! Вы убили врага Системы, аналогичного вашему рангу! В качестве разового бонуса вам позволено выбрать награду самому (любой предмет или навык вплоть до высокого ранга 2 класса), либо вы можете отдать право выбора награды Системе.

Выбираю награду от Системы. Как там говорил Вельзевул? Система — зарождающийся бог нашего мира? Что же, тогда я положусь на своего бога. Времени ковыряться нет, я чувствую, что бежавшие было враги возвращаются с подмогой.

— Поздравляем! Пусть вы уже и не в числе сильнейших детей Системы, вы один из немногих, за кем Система наблюдает действительно пристально. Мы ценим ваш подход к развитию, однако всё же надеемся, что вы сумеете ускориться. В качестве поощрения Система выдаёт вам особое оружие! Принять?

Ого, а она сегодня щедра на объяснения, как никогда прежде. Времени всё меньше, я мысленно соглашаюсь принять её дар.

В моих руках возникает новая глефа, и при взгляде на это оружие у меня перехватывает дух. Враги всё ближе, я срываюсь на бег, стремясь отдалиться. Те начинают преследовать, бросаясь со всех сторон атаками. Я постепенно привыкаю к щедрому дару Системы.

— Феникс, двулезвийная глефа. Одушевлённое оружие, уникальное. Существует лишь в единственном экземпляре.

Цельнометаллическое оружие, полностью чёрного цвета, было покрыто золотыми руническими узорами. Она была куда больше предыдущей глефы. Клинки с обоюдосторонней заточкой достигали примерно семидесяти сантиметров в длину, древко же — полутора метров. Оно сильно отличалось параметрами от всего, о чём я слышал. Не давая напрямую никаких прибавок к параметрам, оно позволяло лучше оперировать моим главным оружием — огнём. У оружия были и свои навыки, однако сейчас мне был открыт лишь один — Пепельный Шторм, высокого ранга четвёртого класса. Было и ещё одно существенное преимущество — каждый удар этого оружия был сопоставим с ударом оружия высокого ранга.

Однако были и минусы В глефе ощущалось собственное сознание и Воля, что сейчас пыталась взять надо мной контроль. Именно из-за этого я сейчас удирал от погони, пытаясь разобраться с бунтующим оружием. И, надо сказать, я проигрывал эту борьбу.

В какой-то момент, отражая своим пламенем очередную вражескую атаку, я ослабил контроль над глефой. И с ужасом ощутил, что та получает власть надо мной.

Это было очень необычное ощущение. Я поддался гневу, что бил из Феникса, смешиваясь с моими эмоциями. Я понимал разумом, что теряю контроль, но меня уже, как говорится, понесло.

Резко останавливаюсь и принимаю несколько молний и воздушных копий на лезвия глефы, покрытые пламенем. Атаки врагов рассеивает и рассекает с невероятной для меня лёгкостью. Три десятка врагов, бегущих ко мне нестройной толпой, сейчас не выглядят угрозой — жалкие козлоногие твари, мы победили вашу расу в прошлом, одолеем и сейчас! Первая Небесная Война была за нами, мерзкие твари иных миров, а за поражение во второй мы возьмём реванш в этой, третьей!

Это были не мои мысли. Это были мысли того сознания, что стремительно брало верх над моим разумом. В голове стремительным хороводом пронеслись смутные воспоминания о чудовищных сражениях, всплыли образы былых врагов, среди которых козлоногие были ближе к концу списка по могуществу. Там были и эльфы, и фейри, и драконы с драконидами, множество других гуманоидных и негуманоидных рас… И главные враги, две расы, именующие себя высшими — демоны и боги. Вливающиеся в мой разум картины были крайне разрозненны, и, кроме самых общих сведений, я не мог ничего понять, мой мозг буквально закипал от нагрузки. Ещё чуть-чуть, ещё немножко — и я бы потерял себя. Но тут из глубин моей души во весь рост властно поднялся мой огонёк, моё Семя Трансцендентности, и одним мощным усилием подавило сущность глефы. По моему разуму, изгоняя боль, пробежала волна тепла, прочищая усталое сознание.

Придя в себя, я обнаружил, что стою на коленях посреди заваленной десятками трупов, выжженной и оплавленной прогалины. В запасе не осталось ни капли Духа, в воздухе, медленно рассеиваясь, кружились облака раскалённого пепла. Трупов было явно больше трёх десятков.

За этот день я получил уже 7 уровней. С трудом, опираясь на глефу, я сумел встать. Где-то вдалеке я видел здоровенного дракона, состоящего из электричества и пускающего шаровые молнии куда-то вниз.

Так, туда мы не пойдем. Не знаю, что творила сущность из глефы, захватив моё сознание, но сражалось она куда лучше меня. С сотней духа уничтожить около четырёх десятков козлоногих — такое мастерство мне и не снилось. С другой стороны, если бы эта хрень не лезла мне в разум, я бы просто сбежал от них, не растрачивая силы зря. А теперь мне оставалось лишь надеяться, что пока я буду уносить ноги, никто меня не заметит. Помочь я в таком виде точно никому не смогу.

Можно было бы заняться сбором лута с погибших, но это означало, что придется задержаться лишний раз на поле боя. На такой риск я не был готов.

Я побежал к пока ещё целым деревьям вдалеке. На несколько километров вокруг леса почти не осталось, некогда прекрасная местность, с величественными деревьями гигантами, густыми кустами и яркой травой была окончательно изуродована произошедшей схваткой.

Я быстро добрался до уцелевшей части леса и скрылся среди деревьев. Спятавшись под корнями огромной сосны, я перевёл дух. Теперь нужно было восстановить хоть немного сил.

В горячке боя куда-то делся мой рюкзак со всеми припасами и зельями. Хельга снабдила нас новым, совсем недавно разработанным ими зельем, многократно ускоряющим пополнение запаса Духа. Не зелье маны из игр, конечно, но тоже что-то. Потянулся во внутренний карман куртки, в котором лежала резервная фляжка с этой жидкостью. Она, к счастью, всё ещё была на месте. Выпив его, стал ждать.

По моим расчетам, наши будут отходить примерно здесь. К сожалению, использовать навыки после принятия зелья было нельзя, иначе эффект восстановления немедленно прерывался. Но Волей можно было манипулировать без опаски, так что я внимательно мониторил ситуацию вокруг себя.

За те двадцать минут, что я ждал, успело восстановиться сто двадцать единиц Духа. За это время мимо меня дважды проносились небольшие группы игроков, преследуемые козлоногими. Помогать я им даже не пытался — мне плевать на их судьбу, значение сейчас имели лишь мои люди.

Наконец, я почувствовал знакомую Волю. То была Карина, теснимая всё теми же двумя противниками, и остатки нашего отряда. Они отходили к лесу, даже не пытаясь огрызаться на атакующих их врагов. Все силы ребят уходили на то, что бы отражать сыплющиеся на них удары. Карина выглядела крайне истощенной, из под доспехов текла кровь, половина длинной косы отсутствовала, одна из рук висела бессильной плетью. С ней были Витя, Денис, Света и Аня.

Сомневаюсь, что остальные сумели выжить. Чувство вины кольнуло моё сердце — именно из-за меня ребята оказались втянуты в эту авантюру, и я не сумел их защитить. С-сука! Ненавижу, мрази! Значит, говорите, вы не любите нас, хуннусов?! Я не успокоюсь, пока последняя рогатая тварь с копытами в этой вселенной не сдохнет! Ни женщины, ни старики, ни дети — никому не будет пощады!

Я никогда ещё не был в такой ярости. Сущность, обитающая в глефе, робко подалась мне на встречу, и я властно потянул её энергию на себя. Сейчас мне нужны все силы, что она способна дать.

Феникс радостно откликнулся на мою ярость, сливаясь со мной.

— Внимание! Феникс признал вас своим хозяином!

Теперь оружие не пыталось подчинить меня, наоборот, старалось помочь всеми силами. Оно словно нашептывало мне, как лучше ударить, что стоит сейчас использовать, что нет. Оружие влило в меня ещё две сотни единиц Духа.

Ведомый Фениксом, я не стал вновь вызывать исполина. Сейчас, как подсказывал многоопытный дух оружия, это было излишней тратой сил. За ребятами гналось около семи десятков врагов, во главе с двумя полководцами козлоногих. Моей главной задачей было спасти ребят.

Огненные змеи рванули к самой плотной группе козлоногих, и, едва их достигнув, взорвались, прикончив десяток не ожидавших удара тварей. Огненная стена отсекла преследователей от ребят, и я рванул сквозь неё к врагам, Волей транслируя своим, что бы бежали дальше.

Мне нельзя было драться с врагами в привычной манере, когда я призывал великана и стремился задавить противника голой мощью. Сейчас я, в случае активации этого навыка, просто стал бы огромной и удобной мишенью. Глефа шептала, что я должен ворваться во вражеские боевые порядки, заставляя их мешать друг другу, иначе эта толпа просто завалила бы меня количеством атак.

Стремительно взмахиваю пылающим голубым пламенем лезвием глефы, срубая через личную защиту голову какого-то слабака, бью пламенем из под ступней, делая рывок и избегая града атак.

Мне наперерез рванул здоровенный, выше меня на полголовы, сатир, вооруженный копьём с длинным, листовидным наконечником. Приходит понимание, что именно это оружие — природный враг для бойцов с двулезвийными глефами. Но рогатой твари невдомёк, что у меня в руках оружие, само обладающее непревзойдённым мастерством в бою. И оно сразу начинает демонстрировать это мастерство, мягко ведя мои руки в этой схватке.

Сейчас в меня летят навыки лишь тех козлоногих, что могли при помощи Воли контролировать свои навыки, что бы они не причиняли ущерба их полководцу. Количество атака снизилось, но мне всё равно приходилось направлять почти всю силу своего огня на защиту.

Враг использовал воздух. Удары его копья, уступая моим в физической силе и разрушительной мощи стихии, значительно превосходили в скорости. Как же я в эти мгновения был рад тому, что не стал сам выбирать награду! Щедрый дар Системы, Феникс, был на две головы выше всего, что я мог представить. Если честно, я даже не уверен, что было ценнее прямо сейчас — мое Семя Трансцендентности или это яростное, могучее оружие разрушения всего и вся!

Глефа, сливаясь с моим разумом, вела мои руки и моё пламя, постоянно подсказывая, что и как делать. И уверяю вас, будь я в состоянии выполнять хоть на четверть указания Феникса, козлоногие не продержались бы и минуты. Однако я был слишком слаб, медлителен и неуклюж для этого великолепного оружия. Потому всё, что я мог — это уверенно биться на равных с тварями.

Копейщик был очень хорош. Его мастерство было аналогично тому, что творила с мечами Карина. Но с Фениксом в руках все его потуги казались мне ничтожными. Если бы не постоянные удары прочих уродов, я бы разделал к хуям этого выродка. Глефа порхала в моих руках легко, словно бабочка, играючи отражая выпады противника. Я постепенно сокращал дистанцию, подбираясь на удобное для атаки расстояние. Пламя кружилось вокруг меня жадным смерчем, отражая все вражеские атаки. Вокруг врага аналогично кружился смерч из воздуха, не давая моему пламени ничего сделать этому ублюдку.

Внезапно враг резко отскочил назад. Я немедленно воспользовался тем, что он открылся, и огненный полумесяц, прорвав его защиту, обжёг бок урода.

Не успел я обрадоваться, как чувство опасности взвыло сиреной. Вокруг меня стремительно возникало прямоугольное пространство, заключая в ловушку. В дело вступил второй полководец.

Я оказался в полном мраке. Моё пламя, хоть и всё так же горело, не способно было рассеять окружающую темноту. На плечи постепенно начало опускаться нарастающее давление.

От Феникса пришла волна беспокойства и название сковывающего меня навыка — Черный Гроб. Судя по беспокойству оружия, одним сковыванием дело явно не ограничится. Пора тратить сбереженную энергию.

Призываю огненного исполина 3 класса. Огонь пытается оформиться в огромную человеческую фигуру, но мрак давит, пытаясь не дать ему встать в полный рост. Несколько мгновений борьбы — и с оглушительным грохотом исполин взрывается, разрывая окружающую тьму в клочья. Мой навык не вредит мне, я в оке огненной бури, в том единственном месте, где сейчас безопасно.

Я чувствую, что не в силах продолжать бой. Пока бушует хаос, вызванный моим пламенем и силой гравитации вражеского навыка, я мощным прыжком, преодолевая добрые полторы сотни метров, вылетаю из огненного облака. На то, что бы выполнить этот трюк, уходят последние капли Духа. Вот теперь — надо уносить ноги, что есть сил.

Приземляюсь на ноги и качусь по земле, гася инерцию. В левой лодыжке что-то хрустнуло, но переполненный бушующим в крови адреналином, я не чувствую боли. Сейчас в голове лишь одна мысль — вперёд!

Как ни странно, погоня прекратила преследование буквально через несколько минут. К этому моменту я уже начал опасаться, что мне действительно конец. Но, к счастью, по какой-то неведомой причине эти выродки отстали.

Я устало прислонился спиной к дереву. Лодыжка наливалась тупой, пульсирующей болью, в левом плече тоже, судя по ощущениям, что-то было сломано. По всему телу тянулись царапины, ожоги и синяки, из одежды на мне остались лишь оборванные по колено штаны да ботинок на пострадавшей левой ноге. Нужно было двигаться дальше, но была одна проблема — я абсолютно не представлял, куда именно мне следует идти. С одной стороны — раз сатиры отстали от меня, значит, это не их территория. С другой — опять-таки, если эти уроды не рискнули лезть сюда, значит, со здешними обитателями даже они опасались сталкиваться. И что-то мне подсказывает, что живут тут явно не люди…

Внезапно впереди раздался лай. У меня по спине побежали мурашки — псы! Уж от них мне явно не скрыться. Что ж, если тварь одна, то есть надежда справиться.

Словно в насмешку над моими надеждами, лай зазвучал со всех сторон. Вот так влип…

Через несколько секунд со всех сторон к дереву, у которого я сидел, вышли десятки псов. К счастью, нападать они не спешили. Я тоже не торопился творить глупости.

И тут меня коснулась смутно знакомая Воля. Из рядов собак выступила уже знакомая мне овчарка-генерал, та самая, которую я пощадил в прошлом.

— Возвращаю долг, — принесло мне Волей этого существа. — Проведу к Исцеляющей. Но сперва к Вождю. Разговор с ним. Опасности — нет.

Поговорить с их вождём, при этом с гарантией, что останусь жив? Ну, выбора особого у меня, в принципе, и нет.

— Веди, — отвечаю я Волей.

Генерал подходит и подставляет мне бок, садясь на живот. Забираюсь к нему на спину, хватаюсь за шерсть.

Псы несутся сквозь лес. В ушах свистит ветер, одной рукой я удерживаю Феникса, другой держусь за своего странного «коня».

Минут через пятнадцать мы прибываем на довольно большую поляну. Овчарка останавливается, Волей давая мне понять, что дальше я и пешком пройти способен. Слезаю, и, прихрамывая, направляюсь к центру поляны, где лежит мой старый знакомый.

Огромный белоснежный красавец алабай, тот самый, с которым я столкнулся на второй день Апокалипсиса, и который бежал от меня. И, надо сказать, случись нам сразиться сейчас, драпал бы уже я.

Системный Лорд, Дарбазан. 263 уровень.

Нда, не знаю даже, что тут сказать. Даже стыдно как-то за себя становится, глядя на то, чего за это время добился пёс.

— Вижу, ты узнал меня, человек, — раздался прямо у меня в голове насмешливый бас. — Жалкие козлоногие твари сумели так потрепать тебя? Ты заставляешь меня стыдиться того, что я проиграл тебе в прошлый раз.

Полноценная речь и полноценный разум. Не как у вождей, которым ещё долго шлифовать и то, и другое. Интересно.

— И тебе привет, пёс. Вижу, ты именем обзавелся? — ответил я. — Мне обещали, что помогут добраться к Исцеляющей после разговора с тобой, но, видимо, никакого «после» не будет? Я у тебя сегодня в качестве ужина?

— У нас нет разделения приемов пищи по времени, человек, — всё так же насмешливо ответил Дарбазан. — Но, признаю честно, ты был бы уже мертв, если бы не одно «но». Ты позволил уйти живыми моим сородичам, хотя мог легко их убить. Я хочу узнать — почему? Ответь честно, — посерьезнел его голос. — Тебе в любом случае ничего не грозит. Каким бы ни был ответ, мы позволим тебе уйти. Тебя проведут к исцеляющим.

Я задумался. Странные, конечно, вопросы у этой псины размером маршрутку. Но с другой стороны — а когда ещё я смогу вот так пообщаться с разумным чудовищем?

— Ну… Я, если честно, сперва хотел их добить. Но потом подумал вот о чём — во всём известном мне сейчас мире есть лишь один уголок спокойствия, где никому ничего не грозит. И твои сородичи как раз шли туда, в надежде на помощь. Мне ведь и самому там помогли перед этим.

— Да, конечно, эти псы ещё не добрались до мирной зоны. Но ведь и так было понятно, куда и зачем они идут. А я… Я очень хочу сберечь этот посёлок целителей в том виде, в котором он есть. Я хочу, что бы где-то было место, где неважно, кто ты — человек или монстр, где помогут любому. Где можно не бояться удара в спину, расслабиться и не думать, хотя бы недолго, о тревогах. Поэтому я не стал убивать идущих туда в поисках помощи.

На некоторое время воцарилась тишина. Я понимал, что сказанное прозвучало слишком сумбурно и несвязно, но, честное слово, я устал, изранен и голоден. У меня погибли многие товарищи, а о судьбе остальных я мог лишь догадываться, да и скоро у меня должен был начаться откат из-за чрезмерных нагрузок, которые я испытал по вине Феникса. И вести философские диспуты мне сейчас было сложно.

— Я услышал тебя, Руслан, — подал, наконец, голос алабай. — Я хотел бы ещё о многом с тобой поговорить, но ты не в том состоянии, потому сразу перейду к делу. Ты уже дрался с козлоногими, поэтому, думаю, ты понимаешь, что они пришли в наш мир из-под иных небес. Они — завоеватели, что хотят отнять наш мир, и потому я хочу предложить тебе мир между нашими видами. Нет смысла враждовать сейчас, когда врагов из иных миров становится всё больше. Козлоногие — не одни, есть и иные, и некоторые из них намного могущественнее. Лес уже начал объедение, звери больше не бьются друг с другом. Однако твои сородичи… Они продолжают сражаться с нами. Устраивают охоты, нападают из засад, подстерегают раненных, идущих к целителям. К сожалению, хоть мы и сильнее вас, но только ваша раса умеет лечить и готовить целебные зелья и мази. Только поэтому мы ещё не истребили всех вас. Но так продолжаться не может. Мы хотим отправить через тебя весть — не лезьте к нам, люди. Великое не даёт расширить безопасную зону, так что нам приходится выделять раненным больше охраны, отвлекая силы от главных врагов — козлоногих. Мы ведём с ними войну, а вы нам лишь мешаете.

— Тогда у меня вопрос, — ответил я. — В городе миллионы крыс, и они…

— Город — не наша территория, — перебил он меня. — Кого вы убиваете там, с кем враждуете — это не наше дело. Наше предложение таково — мы обещаем защиту всем поселениям в Лесу. От них требуется одно — пусть тоже начнут лечить наших раненных. Ты ведь жил там, у исцеляющих. Ты должен был видеть — мы всегда платим за помощь, мы несём вам дары Великого Леса. Так будет и дальше. Даже больше — всё люди, что согласятся с нашим предложением, смогут сами ходить по нашим землям, ничего не опасаясь. Даже сегодня мы пропустили вашу стаю, хотя и могли убить вас всех.

— А почему именно я? Почему именно со мной вы об этом говорите? — спросил я. — Я не возглавляю большую общину. А договариваться надо именно с теми, кто стоит во главе больших анклавов. Большинство людей меня, если честно, недолюбливают.

— Потому, что за тебя поручилась Элис! Потому, что нам без разницы, любят тебя или нет твои сородичи — ты единственный сильный вожак среди вас, двуногих, к которому у нас есть доверие! И потому, что ты позволил членам моей стаи пройти живыми! Не заблуждайся, Руслан — Великое дало нам силу и разум, но это не значит, что мы стали такими же, как вы! — гневно зарычал пёс. — Мы будем говорить и договариваться лишь с сильным. Элис сказала, что ты всегда держишь слово. Так каков твой ответ?!

Я молчал, взвешивая услышанное. Пёс не сказал прямо, но я понял сам, что и отвечать, если кто-то из людей нарушит договор, буду тоже я. А учитывая масштаб намечающихся событий, мечты о том, что бы жить в Мирном и отвечать только за себя и свой отряд, можно забыть.

— Дай мне время, что бы вернуться к своим и решить этот вопрос. Одно обещаю точно — те, кто живут в Лесу, точно примут это предложение. Те же, кто живёт в городе… С ними сложнее. Мне нужно время, что бы заставить их согласиться, — ответил я.

— Когда свет седьмой раз сменит тьму, я приду к исцеляющим за твоим ответом, человек, — кивнул он мне огромной башкой. Светящиеся золотом зрачки взглянули мне прямо в глаза, и он продолжил. — И пусть этот ответ устроит и нас, и вас, красноглазый!


Загрузка...