Система Альфонса в Мире Боевых Искусств

Глава 42 Клевета

К чему приводит благородство!

Все мы слышали про молодого господина Сима Фэя, ибо воистину, последний подобен птице, что взмывает в небесную высь, и достоин звания одного из величайших гениев Секты Жемчужного Истока за последние несколько десятилетий, и тем не менее немногие знают про груз, который отягощает его крылья, омерзительную пиявку, которая неустанно лакает его кровь.

Наши достоверные источники сообщают, что много лет назад один грубый крестьянин по чистой случайности оказал помощь отцу юного господина Сима, и в качестве награды, разумеется незаслуженной, но отказать которой не позволяла совесть, потребовал, чтобы юный господин Сима всячески помогал его дочери… Прошли годы, и теперь последняя, точно лягушка, которая долго терпела, пока лебедь вырастет, чтобы полакомиться его плотью, потребовала заплатить за давнее обещание.

Её зовут Лу Синь, дорогие читатели; многие про неё слышали. Другие забыли. Неразумная, необразованная крестьянка, которую прежде не раз уличали в воровстве (!), она стала ученицей Секты Жемчужного Истока. Вы скажите: немыслимо! Невозможно! Неужели небеса ослепли? Неужели они стали награждать вниманием людей, совершенно этого недостойных? Вовсе нет. Ибо единственная причина, почему она смогла подняться к вам, на облака, в том, что её сюда подняли, точно горб, который горбун невольно поднимает на гору.

Нам сообщают, что господин Сима потратил немалую денежную сумму на всевозможные эликсиры для культивации. Вы удивлены? Разумеется. Столь одарённому воину они совершенно ни к чему. Сделать это его заставила Лу Синь. Она же вынудила его потратить своё драгоценное время, чтобы он помогал ей в её тре нировках — в тот самый момент, когда ему нужно было готовиться к экзамену! Кто знает, дорогие читатели, если бы господин Сима был хотя бы немного менее талантлив, могла произойти трагедия…

Казалось бы, после этого пиявка должна была вдоволь насытится кровью, но нет, НЕТ! Эти создания не знают меры. Теперь она посещает обитель господина Сима каждый день. Она заставляет его провожать себя до своей норы. Она не знает меры и, видимо, никогда не узнает. Она разрушает жизнь юного господина Сима. Разрушает его репутацию! Многие известные люди — не будем называть имён, — с радостью предложили бы ему свою дружбу, но не могут этого сделать, ибо хорошее воспитание заставляет их чураться пиявки.

Печальное зрелище, дорогие читатели!

Поистине, эта история — наглядный пример того, к чему приводит благородство…

Сима Фэй молча перевернул страницу, и когда статья плавно перешла в рекламу очищающего средства для меча, положил газету на парапет, посмотрел на шумный лес, вид на который простирался с его балкона, и серьёзно задумался.

На первый взгляд история повторяла слухи, которые распространялись про него и Лу Инь во время экзамена; и тем не менее всё это было немного странно. Почему она появилась именно сейчас? Почему автор даже не попытался разобраться? Впрочем, нет, он был журналистом, так что в этом не было ничего необычного, но зачем он так сильно пытался очернить Лу Инь? Представить её в дурном свете? У него получилось. История так сильно отличалась от реального положения вещей, что иной раз во время чтения Сима Фэй забывался и начинал испытывать негодование в отношении этой «Лу Синь», которая так нахально смеет пользоваться его щедростью.

Что же подумают другие люди? Газета была довольно популярной. Уже сейчас об этом, верно, судачила вся секта. Теперь у Лу Инь появится репутация пиявки, которая отравляет жизнь «благородного господина Сима Фея».

И что при этом почувствует сама девушка? Последний вопрос вызывал у Сима Фэя наибольшую тревогу.

Он бросил газету в мусорку, которая стояла внизу на краю дворика (точно в цель, трёхочковый), и решил немедленно её проведать.

Хотя стоп. Если он сделает это прямо сейчас, то рискует привлечь чрезмерное внимание.

С другой стороны, Лу Инь в данный момент была совсем одна перед лицом негодующей толпы, в которой стремительно разгорались белые искры праведного гнева…

Сима Фэй раздражённо цокнул языком и некоторое время задумчиво стоял на месте. Наконец он вздохнул и побрёл вперёд…

…

…

Ещё на лестнице Сима Фэй почувствовал на себе пристальное внимание со стороны окружающих, которое становилось всё более заметным по мере того, как он сперва спустился в пределы Внешнего круга, а затем направился в жилой квартал, в котором проживала Лу Инь — к этому времени прочие ученики уже почти не скрывали свой шёпот.

Сима Фэй находил это неприятным, но не более того. Да и что он мог сделать? Выхватить меч и разогнать зевак? Глупость. Его посчитают сумасшедшим, после чего слухи разгорятся с новой силой.

Народная молва напоминает огонь внутри камина. Если достаточно долго не подбрасывать дров, она сама собой сойдёт на нет. Если, конечно, ты не сделал ничего слишком предосудительного. Сима Фэй вполне мог некоторое время потерпеть, но проблема была не в нём, а в Лу Инь, и, по правде сказать, он опасался, как последняя будет воспринимать такое внимание.

Не то чтобы он за неё волновался… Просто это может негативно сказаться на их отношениях.

Сима Фэй цокнул языком и немного ускорился.

Вскоре перед ним замаячила хижина Лу Инь. Он поднялся на порог и постучал. Повисла тишина. Многочисленные зрители, которые не очень старательно пытались спрятать своё внимание, затаили дыхание.

— Господин Сима?.. — раздался слабый голос с другой стороны.

— Именно так. Можно? — спросил Сима Фэй, а про себя отметил, что он снова стал «господином Сима».

— Да…

Сима Фэй вошёл и с такой силой захлопнул за собой дверь, что едва не отломал каменную ручку. Лу Инь дёрнулась и немедленно посмотрела на него. Девушка, свесив ноги, сидела на кровати. Ставни были закрыты, и в помещении царил приглушённый полумрак.

— Здравствуйте, — опуская голову пробормотала Лу Инь.

Сима Фэй кивнул, заметил на полочке ту самую газету, незаметно спрятал её за пазуху и спросил:

— Уже слышала?

Она поджала губы и кивнула.

— Не знаю, кто распускает эти слухи, но я с ним разберусь.

— Не стоит, я…

Лу Инь помотала головой.

Сима Фэй вопрошающе посмотрел на неё.

Девушка помялась и сказала:

— Это ведь совсем неважно, так?..

— Для меня это важно.

Лу Инь поёжилась.

— Я не собираюсь терпеть, когда клевещут на моих друзей.

— В-вот как…

Сима Фэй ожидал, что она покраснеет, — она всегда краснела в такие моменты, — и действительно, на щёчках девушки, сероватых в царившей полутьме, как снег посреди ночи, появился лёгкий румянец, но уже вскоре на смену ему пришло ещё более печальное и самоуничижительное выражение:

— Но ведь это не совсем неправда, так?..

Когда Лу Инь впервые прочитала газету, она действительно была потрясена, но уже вскоре пришла в себя. Ведь она знала, что в этой истории не было ни толики правды. Сима Фэй не знал её отца. Она сама его не знала. Между ними не могло быть никакого «обещания». И хотя забота господина Сима действительно была ей немного непонятной, едва ли между ними была такая история.

Ей неловко было находиться в центре внимания и горестно потерять работу, но со всем этим Лу Инь могла смириться. Всё это она могла перетерпеть. Ей просто нужно было дождаться вечера, и тогда она снова сможет поговорить с господином Сима. Их встречи и беседы были подобны лучику солнца, которые пробивается даже через самые плотные тучи.

Но затем всё переменилось. Затем Лу Инь ещё раз внимательно перечитала статью и обратила особенное внимание на последнюю строчку.

Автор говорил, что своим присутствием она мешает господину Сима завести настоящих друзей, более подходящих ему по статусу. Она была грязным пятном на его прекрасной белоснежной робе. Это было непростительно. Ей действительно нравилось с ним говорить, тренироваться; нравилось проводить время в его компании, но теперь Лу Инь впервые задумалась о том, как губительно это было для самого Сима Фэя. Ведь пока все остальные одарённые ученики налаживали связи и создавали собственные клики, пока они стремились в будущее, он был прикован к ней — простой и совершенно непримечательной служанке.

И всё почему?

Потому что ему нравилось находиться вместе с ней?

Она хотела в это поверить… Очень, очень хотела, но в голове у неё, точно пчёлы, роились сомнения.

Сима Фэй был образованным человеком. Разве может ему быть приятна компания безграмотной служанки? Наверное, он просто чувствовал себя ответственным, как человек, который помог побитому зверьку, который потом к нему привязался. А может он понимал, — конечно понимал, — что ей нравится быть вместе с ним, и только поэтому позволял себя навещать.

Пока Лу Инь не прочитала газету, она даже не думала о том, что причиняет ему вред.

Если бы она могла найти хотя бы одну причину помимо жалости, почему ему хотелось бы оставаться с ней, она непременно ухватилась бы за неё… Но Лу Инь не могла, и с каждой минутой эти размышления всё ближе подводили её к печальному осознанию.

Наконец она прикусила губы и сказала:

— Я думаю… что вам не следует со мной встречаться.

— Почему? — просто спросил Сима Фэй.

Лу Инь промолчала.

— Мне всё равно, что говорят люди, Лу Инь

— Да, но я сама не хочу… не хочу больше видеться.

Это был единственный вариант.

Если она назовёт реальную причину, — что считает себя недостойной и только мешает ему найти подобающих друзей, которые брезгуют находиться в обществе простой служанки, — господин Сима будет настаивать. Именно поэтому у Лу Инь не было выбора, кроме как соврать и сделать вид, что она сама больше не хочет с ним встречаться.

— Мне не нравится, что говорят люди… Поэтому я не хочу… чтобы мы встречались, — проговорила Лу Инь, чувствуя, как её сердце обливается кровью.

Некоторое время Сима Фэй молчал.

Затем спросил:

— Тебя настолько беспокоят эти слухи?

Она кивнула, стараясь не смотреть ему в глаза.

— Хорошо, — сказал Сима Фэй, и Лу Инь вздрогнула, ибо в этот момент ей отчётливо показалось, что в его голосе пробиваются печальные нотки.

— Если ты этого хочешь, Лу Инь… пусть, — с этими словами Сима Фэй повернулся и неторопливо вышел за дверь.

Оказавшись на пороге, он вздохнул, с печальным видом посмотрел на ясное голубое небо и пробормотал:

— ****.

…

…

…

Сима Фэй раздражённо потёр глаза, пожалел, что не попал в древнюю Японию и не мог полоснуть мечом ближайшего зеваку, и наконец спустился на улицу и отправился на лестницу.

Вскоре он взял себя в руки и заметил, что их отношения с Лу Инь не ухудшились; по крайней мере система не высветила никаких оповещений по этому поводу. Что ж, логично. Скорее всего, девушка говорила неправду. Внимание окружающих действительно было для неё неприятным, но не настолько, чтобы она хотела разорвать с ним связи. Но тогда зачем она это сделала?..

Сима Фэй остановился посреди лестницы и посмотрел на древесную крону, которая шумела у него над головой.

Вздохнул.

Ладно… пусть. Сперва нужно разобраться с источником проблемы, а затем думать над её решением.

С этой мыслью он раскрыл газету, которую взял у Лу Инь, и прочитал сперва имя автора статьи, а затем последнюю страницу, на которой был указан адрес издательства…