Глава 5

Склар Хаст прорвался сквозь толпу в ту сторону, где он только что видел Мэрил Рохан, но она уже успела исчезнуть.

Сколько он не искал ее взглядом в толпе, среди женщин и мужчин различных плотов, из разных каст, гильдий, кланов и поколений, обступивших его со всех сторон и разглядывающих точно диковину, – все было напрасно. Некоторые шарахались от него, как от зачумленного, другие поглядывали с плохо скрытым страхом или раздражением. У некоторых, впрочем, хватало смелости заговаривать с ним. Какой-то рыжий верзила – из касты Подстрекателей, судя по пятицветной эмблеме, – высунул из толпы возбужденную физиономию:

– Что ты там говорил об убийстве Крагена? Слыханное ли это дело – совершить такое? Разве это возможно?

Склар Хаст спокойно отвечал ему, не переставая оглядываться по сторонам:

– Пока не знаю. Поживем – увидим.

– А ты не думаешь, что Краген может узнать об этом заранее и разметать всю нашу флотилию, потопив плоты поодиночке?

– Даже если нам и суждено пострадать, – твердо отвечал Склар Хаст, – мы делаем это ради будущего наших детей. А они уж как-нибудь залатают пробоины – и жизнь снова потечет. Зато они будут свободными людьми, в отличие от нас.

Вперед выступила невысокая женщина с поджатым ртом, походившая немного на рыбу:

– С чего это я должна страдать за чужую жизнь? Пусть уж все страдают поровну!

– Дело, конечно, личное, – вежливо согласился наш герой и попытался выскользнуть, но тут же был оттеснен другой дамой в бело-голубых лентах касты Хулиганов. Она потрясала пальцем под носом первой женщины:

– А что ты скажешь о тех Двухстах, что сбежали от тиранов? Им не приходилось рисковать, по-твоему? Думаешь, их это беспокоило? Нет! Они жертвовали всем ради того, чтобы избежать рабства, а кто получил от того выгоду? Мы! А теперь пришла наша очередь страдать и жертвовать собой!

– Я не боюсь страдания и жертвы, если они потребуются! – воскликнула первая. – Но зачем призывать беды на свою голову?

Тут вмешался один из Сводников с соседнего плота:

– К чему эти глупые разговоры о страданиях! Царь-Краген наш благодетель. Не страдать нам надо, а вознести ему хвалу и молить о снисхождении.

Огненно-рыжий Поставщик замахал на него руками, оттесняя Склара Хаста:

– Если уж вы, Сводники, так любите Крагена, отчего бы вам не сделать себе отдельный плот, не отплыть куда-нибудь подальше – и возносите ему хвалы сколько влезет! А остальных оставьте в покое, вместе со своим чудищем!

– Царь-Краген служит всем! – величествоенно объявил тот. – И было бы преступлением лишать людей его милостей.

В разговор вмешалась Наставница из сословия Хулиганов, и Склару Хасту удалось отойти в сторону, но тут…

Тут он наконец увидел Мэрил Рохан. Она стояла у ближайшей палатки с кружкой в руке и пила прохладный чай. Минута – и он уже был рядом с ней. Она встретила его появление холодным кивком.

– Пошли, – он взял ее за руку.

– Куда?

– Отойдем куда-нибудь в сторону, где мы сможем спокойно поговорить. Мне надо многое сказать тебе.

– Я не хочу с тобой разговаривать. Может быть, это ребячество с моей стороны, но это так.

– Вот именно это я и хотел с тобой обсудить, – решительно объявил Склар Хаст.

Мэрил Рохан слабо улыбнулась.

– Лучше подумай, как ты будешь спасать свою голову. Возможно, ты очень недолго проживешь после этого собрания.

– Вот как? – Склар Хаст нахмурился. – А за что будешь голосовать ты?

– Я уже устала от всего этого. Может быть, я снова вернусь на Четырехлистник.

Почувствовав, что разговор становится опасным, Склар Хаст счел, что ему лучше будет удалиться. Вежливо откланявшись, он подошел к Рубалу Галлахеру, который сидел под навесом рядом с гостиницей.

– Ну что ж, плот погиб, у тебя появилась куча врагов, но жизнь твоя в безопасности, – приветствовал его Рубал Галлахер. – Так мне, во всяком случае, представляется твое нынешнее положение.

Склар Хаст печально хмыкнул.

– Временами я думаю: а стоило ли вообще начинать все это?… Ну, да теперь деваться некуда – все уже завертелось, и дел по горло. В любом случае, маяк должен быть восстановлен. Да и место по закону осталось за мной.

Рубал Галлахер сухо рассмеялся:

– С одного боку – Семм Вейдервег, с другого – Иксон Мирекс… Вряд ли тебе удастся спокойно работать.

– Как-нибудь справлюсь, – сказал Склар Хаст. – Если, разумеется, мне удастся пережить Совет.

– На это ты можешь рассчитывать, – произнес Рубал Галлахер несколько угрюмым тоном. – Здесь многие желают твоей смерти, но еще больше тех, кто с тобой согласен.

Склар Хаст с сомнением покачал головой:

– Вот уже двенадцать поколений мы живем в мире и согласии, и за это время дикостью считалось, даже если один человек поднимет на другого руку. А теперь… Из-за меня люди разделяются на два лагеря. Неужели я останусь в памяти людей бунтовщиком, который принес на плоты смуту и разорение?

Рубал Галлахер озадаченно поглядел на него:

– Раньше ты что-то не был склонен философствовать.

– Не сказал бы, что мне это нравится, – возразил Склар Хаст. – Но мне все чаще и чаще приходится этим заниматься.

Он поискал глазами палатку с освежающими напитками, возле которой говорил с Мэрия Рохан. Девушка все еще была там; рядом с ней на скамейке сидел какой-то незнакомец, худощавый юноша с угловатыми, резкими чертами лица и нервическими жестами. На нем не было ни кастовых знаков, ни эмблем гильдии, однако по зеленой окантовке платья Склар Хаст определил в нем жителя плота Санкстона.

Тут его размышления были прерваны появлением на ораторском помосте Фирала Бервика.

– Давайте продолжим наше совещание. Боюсь, что многие из нас слишком поддались эмоциям; но ненависть, раздражение и страх – плохие советчики. Поэтому я призываю всех к спокойствию. Мы собрались здесь не для того, чтобы оскорблять друг друга. Кто желает выступить?

– У меня вопрос! – раздался голос из толпы. Фирал Бервик указал пальцем в сторону говорившего:

– Выходи, назови свое имя, касту, занятие и задавай свой вопрос.

На помост вышел тот самый худощавый беспокойный молодой человек, с которым не так давно разговаривала Мэрил Рохан.

– Мое имя Роджер Келсо, – обратился незнакомец к собранию. – Я происхожу из Лепил, хотя давно оставил занятие своей касты и ныне являюсь Писцом. Мой вопрос заключается в следующем. Склар Хаст обвиняется в том, что послужил причиной трагедии на плоту Спокойствия, и мы собрались здесь, чтобы решить его судьбу. Но для того, чтобы оценить степень его ответственности, мы должны сначала выяснить, как именно произошло несчастье. Это очень важный момент в традиционной юриспруденции; если кто-то думает иначе, я могу сослаться на Мемориум Лестера Макмануса, в котором он описывает принципы законодательства в Отчем Мире. Этот отрывок не включен в Аналекты и не всем может быть известен. В нем говорится, что если человек создал ситуацию, повлекшую за собой преступление, он не может еще считаться виновным; чтобы объявить его преступником, необходимо, чтобы налицо было обдуманное, осознанное и преднамеренное злодеяние.

Баркан Блейсдел прервал его снисходительным тоном:

– Но ведь именно с таким случаем мы и имеем дело: Склар Хаст оскорбил Царя-Крагена, что повлекло за собой его ужасное возмездие.

Роджер Келсо терпеливо выслушал это замечание, что, очевидно, далось ему нелегко: он дернулся, и его черные глаза засверкали.

– Если высокочтимый Сводник позволит, я продолжу свое объяснение.

Баркан Блейсдел кивнул и опустился на место.

– В своем выступлении Склар Хаст выдвинул одно предположение, которое необходимо рассмотреть более внимательно, а именно: не вызвал ли Царя-Крагена Семм Войдервег, Сводник плота Спокойствия? Это очень скользкий момент. Дело не только в том, вызывал ли Семм Войдервег Царя-Крагена, но и в том, когда именно он это сделал? Если он сделал это сразу при появлении крагена-чужака, то вопрос снимается. Но если это произошло уже после попытки убять меньшего крагена, то Семм Войдервег становится в большей степени виновником происшествия, нежели Склар Хаст, поскольку он вполне мог предвидеть, чем это закончится. Каково же истинное положение дел? Действительно ли Сводники имеют свой способ общаться с Царем-Крагеном? И вот мой вопрос: не сделал ли это Семм Войдервег, чтобы покарать Склара Хаста и его помощников?

– Ничего себе! – гневно воскликнул Баркан Блейсдел. – Это провокация! Как можно так все переворачивать с ног на голову?!

Вмешался ведущий собрания, Фирал Бервик.

– Мне кажется, вопрос вполне уместен. Лично я не могу дать на него ответа, но все же, думаю, ответ должен быть дан.

Семм Войдервег, что скажешь ты?

– Мне нечего сказать, – хмуро откликнулся тот.

– И все же, – настаивал Фирал Бервик. – Подумай сам: чем больше ты будешь замыкаться и уходить от ответа, тем больше будет недоверие к тебе. Разумеется, это не то, чего ты хочешь добиться.

– Надеюсь, вы понимаете, – раздраженно сказал Семм Войдервег, обводя негодующим взором собравшихся, – что даже если я действительно вызвал Царя-Крагена – а я не могу позволить себе каких-либо заявлений относительно этого, не повредив своей гильдии, – то это было сделано исходя из самых высоких побуждений.

– Так ты действительно сделал это?

Семм Войдервег посмотрел в сторону Баркана Блейсдела в поисках поддержки, и Сводник Уведомляющего немедленно вскочил:

– Арбитр Бервик, должен предупредить, что мы вновь отклоняемся от нашей основной цели.

– Какова же наша основная цель? – спросил Фирал Бервик.

Баркан Блейсдел возмущенно всплеснул руками, выражая крайнюю степень удивления.

– Какие тут могут быть сомнения?! По собственному признанию Склара Хаста, он преступил закон Царя-Крагена и обычаи плотов. Все, что нам остается – и для чего мы, собственно, здесь собрались, – это определить достойное наказание виновному.

Фирал Бервик собрался было ответить, но его опередил Келсо:

– Не могу не указать на то, что досточтимый Сводник смешивает понятия. Законы Царя-Крагена – не законы людей, и с каких это пор изменение обычая считается преступлением? В таком случае следует судить очень многих, а не одного Склара Хаста.

Однако Баркан Блейсдел оставался незыблем.

– Закон, о котором я говорю, проистекает из Завета с Крагеном. И состоит он в том, что Царь-Краген защищает нас от опасностей и требует от нас взамен признания его владычества в океане. Что же касается обычаев, то здесь речь идет об уважении к Арбитрам и Сводникам, которые были специально обучены, чтобы судить, предвидеть и соблюдать обряды. И сейчас нам предстоит решить, насколько Склар Хаст преступил положенные для него пределы.

– Совершенно верно, – заметил Роджер Келсо. – А для этого нам необходимо узнать, вызвал ли Семм Войдервег Царя-Крагена или нет.

Голос Баркана Блейсдела взвился над толпой еще с большим негодованием.

– Поступки Сводника не разрешено обсуждать прилюдно, равно как и секреты его гильдии!

Фирал Бервик махнул рукой Баркану Блейсделу, призывая его к тишине.

– В такой ситуации, как эта, когда под вопросом находятся фундаментальные вопросы, секреты гильдий приобретают второстепенное значение. Мы все желаем знать правду. Утаивать сейчас что-либо я не позволю. Итак, Семм Войдервег, тебе задали вопрос: призывал ли ты Царя-Крагена на плот Спокойствия в тот день, о котором идет речь?

Казалось, воздух звенит от напряжения; все взоры обратились в сторону Семма Войдервега, который возвел глаза к небу и прокашлялся. Однако отвечал он без всякого видимого замешательства:

– Моя обязанность – вызывать Царя-Крагена при малейшем признаке опасности. Вот и все. Я просто выполнял свой долг.

Баркан Блейсдел одобрительно кивнул с видимым облегчением.

Фирал Бервик нервно постукивал пальцами по перилам помоста. Несколько раз он открывал рот, собираясь что-то сказать, но никак не мог собраться с духом. Наконец у него вырвалось:

– Существуют ли какие-либо другие случаи, для которых вызвывается Царь-Краген?

– Что это за допрос? – негодующе спросил Семм Войдервег. – Я Сводник, а не преступник!

– Не надо так волноваться. Я задаю вопросы, чтобы пролить свет на то, что произошло. Позволь, я спрошу таким образом: вызывал ли ты когда-либо Крагена, чтобы кого-то наказать или навести страх на людей?

Семм Войдервег заморгал.

– Мудрость Царя-Крагена неизъяснима. Он чувствует, когда необходимо его присутствие, и в таком случае приплывает.

– Уточню свой вопрос: вызывал ли ты Царя-Крагена, когда Склар Хаст собирался убить чужого крагена?

– Мои действия здесь не имеют значения. Я не вижу смысла отвечать на этот вопрос.

Варкан Блейсдел величественно поднялся с места.

– То же самое хотел сказать и я.

– И я! И я! – раздались негодующие возгласы Сводников.

Фирал Бервик обратился к толпе:

– Итак, мы не можем выяснить, когда именно Семм Войдервег вызвал Царя-Крагена. Если бы мы узнали, что он сделал это после попытки убить меньшего крагена, то, по моему мнению, ответственным за то, что произошло в дальнейшем, следует считать Семма Войдервега, и в таком случае бессмысленно обсуждать вопрос о наказании для Склара Хаста. Но, к сожалению, у нас нет возможности получить необходимую информацию.

По Белрод, Старейшина Зазывал, выставил руку в сторону Семма Войдервега – Я могу прояснить ситуацию. Как только эта зверюга появилась в лагуне и принялась жрать нашу губку, Семм Войдервег побежал на это смотреть вместе с остальными. И я могу засвидетельствовать, что он никуда не уходил, пока Склар Хаст не начал расправу над животным. Думаю, это не я один видел – народу там было немало.

Раздалось несколько голосов, подтверждающих его слова. Сводник Уведомляющего, Баркан Блейсдел, снова взобрался на помост.

– Арбитр Бервик, призываю вас придерживаться сути вопроса. Склар Хаст вместе со своей бандой совершили деяние, совершать которое им открыто запретил Арбитр Спокойствия Иксон Мирекс и Сводник Спокойствия Семм Войдервег. Все, что случилось потом, проистекало из этого деяния; следовательно, он без сомнения виновен.

– Баркан Блейсдел, – произнес Фирал Бервик. – Ты являешься Сводником Уведомляющего. Скажи, ты когда-либо вызывал Царя-Крагена на наш плот?

– Как мы со Сводником Войдервегом неоднократно указывали, преступником здесь является Склар Хаст, а не Сводники плотов. И Склар Хаст должен понести заслуженное наказание. Пусть собрание и не вынесло ему смертного приговора, я, со своей стороны, считаю, что он должен умереть. Положение наше весьма серьезно.

Фирал Бервик устремил взгляд бледно-голубых глаз на Баркана Блейсдела.

– Если собрание оправдает Склара Хаста, он умрет не раньше, чем умру я!

– И я! – Это был По Белрод.

– И я! И я! – подхватили Роджер Келсо и те, кто помогал убивать крагена; раздавались одобрительные возгласы и со стороны жителей других плотов. Один за другим они поднимались на помост и выражали готовность поддержать Склара Хаста.

Потом поднялся Баркан Блейсдел, угрожающе потрясая пальцем:

– Прежде чем кто-нибудь еще выскажется – посмотрите на океан! Царь-Краген наблюдает за вами, он хочет знать, кто верен ему, а кто отступился!

Люди, все как один, развернулись в сторону океана. Неподалеку, буквально в сотне ярдов, над водой скользил гигантский крутой горб. Глаза холодно сверкнули – и через миг Царь-Краген ушел под воду. Синяя вода вскипела и затем успокоилась, вновь став тихой и безмятежной, как прежде.

Склар Хаст выступил вперед и стал взбираться на помост, но был остановлен Барканом Блейсделом:

– Помост – не место для митингов. Жди, пока тебя не позовут!

Однако тот оттолкнул его в сторону и обратился к толпе, указывая на океан:

– Вот он – наш враг! Сколько можно обманывать себя? Нам необходимо объединить усилия, всем кастам – Сводникам, Арбитрам, всем, – и вместе мы найдем, как избавиться от Царя-Крагена. Мы же мужчины – почему мы должны склоняться перед кем-то еще?!

– Вы слышите слова безумца! – закричал Баркан Блейсдел, вскочив на помост рядом с ним. – Вы все видели Царя-Крагена, вы все убедились, что он рядом и наблюдает за вами! Выбирайте же, за кем вы последуете – за сумасшедшим бунтовщиком, разрушающим все на своем пути, или за своими отцами, признававшими мощь Царя-Крагена и отдававшимися подего покровительство. Нам необходимо принять твердое решение! Теперь уже не может быть полумер! Склар Хаст должен умереть! Так поднимем же кулаки, все как один, и скажем: смерть Склару Хасту!

И он вскинул вверх сжатый кулак. Его клич подхватили Сводники:

– Смерть Склару Хасту!

Нерешительно, с колебаниями, в воздух начали подниматься и другие кулаки. Кто-то, подняв было кулак, менял решение и тут же опускал его; кто-то хватал за руку соседа, не давая ему проголосовать. Начались споры, толпа загудела. Баркан Блейсдел, наклонившись с помоста, внимательно наблюдал.

Склар Хаст хотел было снова обратиться к людям, но не успел: совершенно внезапно, как по мановению волшебной палочки, мирное собрание превратилось в побоище. Началось нечто несусветное. Люди вопили, пинались, лягались, рвали друг на друге одежду. Эмоции, копившиеся с детства, тщательно подавлявшиеся и скрывавшиеся в глубине души, внезапно вырвались из-под контроля. К счастью, у людей почти не было никакого оружия: несколько дубин из корневищ морского камыша, пара костяных топоров, полдюжины тростниковых пик да столько же ножей. Битва кипела уже по всему плоту, продолжаясь и в воде.

Степенные Халтурщики и достойные Костоломы пытались утопить друг друга. Зазывалы, забыв о своем низком звании, молотили кулаками высокомерных Казнокрадов. Расхитители, известные как ревностные блюстители обычаев, пихались, кусались и царапались, как какие-нибудь Контрабандисты. Царь-Краген опять показался над водой, на этот раз в четверти мили к северу, и оттуда холодно наблюдал за схваткой.

Наконец борьба стала понемногу стихать, частично из-за усталости сражающихся, частично благодаря усилиям наиболее спокойных и миролюбивых членов собрания. В лагуне плавало с полдюжины трупов, примерно столько же лежало на плоту.

Теперь, когда люди разделились на два лагеря, стало очевидно, что на стороне Склара Хаста все же меньшинство – раза в два меньше, чем у его противников, – но зато здесь были наиболее энергичные и умелые из ремесленников, хотя среди них и не было ни одного Мастера.

Баркан Блейсдел продолжал вещать с помоста:

– Увы, что за скорбный день! Склар Хаст, ты ответишь за тот раздор, что принес в наш мир!

Склар Хаст оглянулся на него: лицо его было залито кровью – в драке его задели ножом, – одежда разорвана на груди.

– Да, сегодня действительно день скорби. Но хочу еще раз повторить: либо человек будет править океанским чудовищем, либо оно будет править человеком! Я возвращаюсь на плот Спокойствия, чтобы поднимать его из руин. Как сказал Сводник Блейсдел, обратного пути уже нет. Все, кто хочет жить свободно, – идемте с нами! Там решим, что делать дальше!

Баркан Блейсдел захлебывался от гнева. Его былое спокойствие и уверенность оставили его – теперь старшего из Сводников нельзя было узнать.

– Убирайтесь, идите на свой раздолбанный плотишко! Скатертью дорога! И пусть имя плота Спокойствия будет проклято отныне и вовеки! Только не взывайте к Царю-Крагену, когда ваш плот осадят другие крагены и начнут рвать вам сети, топить ваши кораклы и пожирать вашу губку!

– Ты уже и других призываешь на поживу, – процедил Склар Хаст. -Ничего, мы зашьем сети, мы сколотим новые лодки и мы дадим отпор любому из крагенов, включая и твоего хваленого Царя!

– А может, будет лучше, – подал голос рыжий Поставщик, – если Сводники возьмут свое чудовище и сами переселятся вместе с ним на какой-нибудь отдаленный плот?

Баркан Блейсдел без дальнейших слов спрыгнул с помоста и решительно зашагал в сторону своего дома.

Загрузка...