Синий Мир

Глава 17

На следующий день было устроено ритуальное кормление Царя-Крагена. Ему даже не пришлось заплывать в бухту – губку вывезли из лагуны, оставив качаться на морских волнах неподалеку от плота.

Царь-Краген появился с востока, его горб всплыл над поверхностью и стремительно двинулся к плоту. Жадные глаза уже издалека разглядели предлагаемую жертву.

Народ, столпившийся на берегу, безмолвно наблюдал, как Краген поедает их пищу.

Вскоре Краген закончил трапезу, но уплывать не спешил; казалось, он ожидал добавки.

Блейсдел вполголоса позвал одного из интендантов:

– Сколько бушелей вы ему скормили?

– Семь. Это его обычная порция.

– Не вам указывать Царю-Крагену, какова его порция. Сколько еще осталось?

– Пять бушелей. Но это для рынка, весь запас.

– Не думайте о губке, думайте о том, как снискать благоволение Царя-Крагена. Нам не пристало жалеть для него еды. Вы поняли?

– Так точно!

И интендант побежал исполнять приказание.

Вскоре еще пять бушелей губки были вывезены в океан к ожидающему Крагену. Он набросился на предложенное, оставив недоеденными лишь пару бушелей. Затем он погрузился в воду, так что только глаза оставались на поверхности, и принялся качаться на волнах, передвигаясь лишь на пару футов в ту или другую сторону.

Через девять дней Мэйбл с Барвеем докладывали Совету:

– Царь-Краген не ушел и на следующие сутки. Видно, новый метод кормления пришелся ему по душе. Теперь ему приходилось плавать от плота к плоту в поисках пищи – все было перед ним, его кормил один плот, и Краген не покидал его, как обжора не покидает хлебосольного хозяйского стола. К обеду было доставлено еще десять бушелей губки с других плотов, и снова Царь-Краген сожрал подношение.

Генри Бастафа переместили в другое место – как раз тогда, когда мы уже собрались устроить ему побег через колодец Сводника.

На третий день Блейсдел передал по маякам, что Царь-Краген желает самолично наказать шпиона. К обеду обычного подношения не появилось. Вместо него на волны было спущено тело Генри, привязанное к доске; голова его была обернута большой губкой. Краген потянулся к ней щупальцем и оторвал ему голову вместе с добычей.

После гибели Генри Бастафа задерживаться на плотах не имело смысла. Царь-Краген сутки напролет вяло плескался в лагуне, не проплывая за день и пятидесяти футов. Каждый день ему доставляли губку с нового плота. Баркан Блейсдел уже скормил ему чуть ли не весь урожай флотилии. Похоже, он прикармливает зверя, надеясь использовать его в предстоящей войне.

Наступила тишина.

Наконец Фирал Бервик кашлянул и повернулся к Склару Хасту:

– Мы готовы?

– Спроси у него, – кивнул Склар Хаст в сторону Роджера Келсо.

– Мы набрали крови уже на десять фунтов железа, – поспешил объяснить тот. – Меди мы наплавили побольше: около шестидесяти фунтов. Электрическая машина производит по двадцать четыре фляги соляной кислоты в день, мы храним ее в изготовленных нами стеклянных емкостях. Иначе кислота насквозь прожгла бы плот.

– Все это очень интересно, – сказал Робин Мэграм, Мастер-Поджигатель, человек без воображения, – но как это поможет победить Крагена?

– Пока я не могу дать определенного ответа, – пожал плечами Келсо, переглядываясь со Скларом Хастом, – но скоро вы сами все увидите.

Примерно месяц спустя, на исходе ночи, ориентируясь лишь по свету звезд, шесть кораклов приблизились к плоту Спокойствия. Перерезав сеть, они вошли в лагуну и срезали все нитки, на которых висел урожай – губка ушла под воду, и лагуна стала чистой и просторной. Потом, обогнув плот с другой стороны, они подпалили казармы. Оранжевые языки пламени лизали ночное небо до наступления рассвета. Кораклы убрались так же тихо и незаметно, как прибыли.

Еще через два месяца разведка донесла, что урон, нанесенный диверсией, восстановлен, и лагуна днем и ночью охраняется патрульными кораклами.