Синдзи-кун: никто не уйдет обиженным

Глава 5

— Вы можете подождать здесь. — говорит вежливая девушка с пластиковой карточкой на которой написано имя и должность — Ия Каур, менеджер по работе с посетителями. Она смугла, красива и очень вежлива. На ее левой руке, сразу за белоснежной манжетой — два тяжелых металлических браслета, когда она двигает рукой, они соприкасаются и производят легкое бряцанье, переходящее в тягучий звук — если она застывает на месте. Двигается — бряцает, замирает — гудит. Едва слышно.

Помещение, в которое нас проводила вежливая Ия — довольно просторное. Здесь удобный диван, несколько кресел, журнальный столик, на стенах — какие-то грамоты и сертификаты, на полках расставлены произведения искусства и какие-то непонятные штуковины, которые по здравом размышлении — я также отнес к произведениям искусства. Если штуковина бесполезная, но явно искусственного происхождения — значит искусство. Рядом со мной переминается в кресле Акира. Ее происходящее напрягает. Ей не нравится Токио, ей не нравится здание «Ахимса и Ко», не нравится старший менеджер Ия, но Акира умеет держать себя в руках и бедной Ие ничего не угрожает. Пока.

Вообще ситуация на данный момент выглядит слегка абсурдной. Непривычной. Все приключения нашей команды начинались с того, что кто-то из наших попадал в переделку — иногда поодиночке, а иногда целыми коллективами. Тут все идет как по нотам — Читосе и Майко явно откусили больше, чем могут прожевать, мы с Акирой, Хинатой и Линдой — отправились их выручать, но дальше… дальше Линда была в срочном порядке отозвана самим Минору — дескать там у вас сами можете разобраться, а Линда у нас — Наставник Воронов, то бишь юных Мацумото и нечего. Так что Линды с нами нет. Она оставила коричневую папку и пожелание удачи. Еще сказала, что «если совсем будет туго — обращайтесь», но в целом она в нас верит и считает, что девушки в порядке. Акира сказала, что она никогда особо этой Линде не доверяла и что в беде друзья познаются и приоритеты расставляются.

А вот при известии, что Хината, которая Хикэру — нас покидает, Акира едва сдержала вздох облегчения. Хинате понадобилось срочно в свое родовое поместье — держать совет со своими другими личностями, что же делать с Кали-Дургой и не пора ли уже расчехлять орудия Апокалипсиса с его смачным «тоц!» и семью миллиардами Хикэру. Интересно, если все люди станут Хикэру-доно, сохранив прежние воспоминания, то эти малейшие отличия и будут отныне индивидуальностью? Вот например Хикэру-Хината Рэй очень сильно отличалась от той, с которой мы имели дело в первый раз. И как именно повлияет на прогресс человечества с точки зрения цивилизационной единая личность в семи миллиардах тел, — даст ли толчок к развитию, оставив позади войны и конфликты, перераспределив ресурсы и устранив болезни и голод, или наоборот эти самые войны и конфликты и есть двигатель прогресса, а буде везде одна Хикэру — стимула для развития и конкуренции не будет? О, господи, а как человечество будет размножаться? В смысле, она будет заниматься сексом сама с собой? Тут не надо быть гением, чтобы понять, что выживание человечества в таком случае будет поставлено на край демографической пропасти. Чисто теоретически — если бы у меня была такая способность и я захватил бы… случайно — тело Акиры… смог бы я сам с собой? Я оценивающе смотрю на нервничающую в кресле Акиру. Хорошо, думаю я, тот я, который оригинальный — смог бы без проблем, а вот тот я, который Акира? Не, вряд ли. Но если на кону выживание человечества как вида? Мда, вот тяжелые вопросы перед Хинатой сейчас стоят. Неудивительно, что она с нами не осталась, у нее есть чем заняться. А нам легче когда рядом с нами нет Всадника Апокалипсиса в теле популярной певицы и айдола молодежи. Хотя иногда я удивляюсь, как много у Хинаты Рэй поклонников среднего и старшего возрастов…

— Не нравится мне это — говорит Акира и щелкает своим портсигаром: — у них тут курить можно?

— Знаков, которые запрещают курение я тут не видел — говорю я, окидывая взглядом помещение на черте-каком этаже высотного здания «Ахимса и Ко»: — но тут как-то чистенько и пепельницы я не вижу.

— А к черту — говорит Акира, пододвигает к себе какую-то вазу, стоящую на журнальном столике, щелкает портсигаром, достает сигарету и прикуривает своим фирменным жестом — сжав кончик сигареты между большим и указательными пальцами. Выдыхает вверх дым. Я слежу за струей дыма и гадаю, не расположены ли на потолке дымоуловители и все эти датчики пожарной тревоги и не зальет ли нас сейчас водой и пеной.

— В конце концов они наши враги — она пожимает плечами в ответ на мой вопросительный взгляд: — все равно тут все сгорит… скоро.

— Я бы предпочел, чтобы это здание все же осталось целым. Хотя бы еще на парочку лет. — раздается голос, и мы оглядываемся. В помещении появился человек. Среднего роста, полноватый и улыбающийся мужчина в деловом костюме. Его пальцы украшают перстни с драгоценными камнями, а в одном ухе висит золотая серьга. Он улыбается так, что напоминает мне торговца-армянина, жизнерадостного и гостеприимного. Кажется, что он вот-вот всплеснет руками и предложит мне купить ковер ручной работы, который выткала его прабабушка, при этом успеет признаться в любви и дружбе ко всему японскому а особенно к Сейтеки и Акире.

— И на мой взгляд вывод о том, что мы являемся врагами — как-то чересчур поспешен, уважаемая Акира-сан — продолжает улыбчивый продавец ковров: — вот у меня например никакого желания нет ссориться ни с вами, Акира-сан, ни с вашим протеже, Сумераги-тайчо. Поистине, слава ваша бежит впереди вас и таланты ваши выше неба и глубже моря и вести о милосердии и гуманизме в Ваших деяниях — разносятся не только в благословенной стране Ямато, но и в Поднебесной и даже в Стране Пряностей, Жемчужине Бхарата. Я слышал немало о Вашей красоте и умении владеть собой в самых разных ситуациях, но эти слова — словно лепестки на ветру перед реальностью, ведь Вы словно благословенная Деви — грозна, но прекрасна в своей силе и бесстрашии. Как ничтожный слуга, стоящий перед Вами, может испытывать даже тень надежды на то, что сможет сравниться с Вами в поединке? Вы — истинная аватара Агни, само пламя во всей его красоте и силе, со всеми его правами и атрибутами, и даже будь у меня такая возможность, моя рука никогда не смогла бы подняться на Вас. — продавец ковров склоняется в глубоком поклоне, а я гляжу на него и думаю, что уж ковер бы он нам точно продал. Возможно даже не один, у нас как раз на стене место есть. Краем глаза вижу что-то совершенно неуместное. Поворачиваю голову и убеждаюсь, что я ни капли не ошибся. Акира покраснела. Зрелище настолько редкое и уникальное, что я на пару секунд выпадаю из реальности. Та Самая Акира, Пламя и Огонь, гроза всех вишневых садов и водоемов с живой рыбой, та, которая не краснеет даже когда видит свое нижнее белье, развевающееся на дворцовом флагштоке в столице, которая не бледнеет при виде Древних Богов и бровью не ведет, встречаясь с смертельной опасностью — она вдруг застеснялась как старшеклассница при встрече со своим сенпаем! Я с уважением посмотрел на продавца ковров. Может быть он — менталист?

— И конечно же сама Сумераги-тайчо! Девушка, которая сама делает свою судьбу, человек, о котором рассказывают легенды, сестра первой Императрицы этой страны, та, благодаря которой в небытие ушла Инквизиция и два немаленьких клана, Поднимающая Уровень, Благословенная Тень и конечно же — Неуязвимая и Бессмертная! Аватара Кали, Кровавая Сумераги! Ты прекрасна и зловеща в своей уверенности! Ты молчалива, но твоими словами, вложенными в их уста — говорят все твои воины! Ты редко действуешь, но твоими руками служат тебе твои последователи. Твоими кулаками, твоим клинком, твоим копьем являются те, кто вокруг тебя и все в этом мире молятся о том, чтобы обошло их твое внимание… но ты — не только Смерть, но и Жизнь! Если бы даже у меня были силы и могущество равное Твоему, о Кали, разве посмел бы я бросить вызов Тебе? Я бы встал перед тобой на колени и просил бы Тебя забрать мою ничтожную жизнь, если такова будет Твоя воля! — и продавец ковров действительно начал с кряхтением становится на колени.

— Да погодите вы! — говорю я, останавливая это безобразие, подхватывая его под локоть: — Не надо мне тут кумиров сотворять на пустом месте. Вы кто такой вообще?

— Да. — говорит пришедшая в себя Акира, помотав головой, словно стряхивая морок: — Ты кто такой, птица певчая? Менталист?!

— Прошу меня простить! Красота и величие моих богинь затмила мне разум, и я совершенно забыл представится! — говорит продавец армянских ковров, все еще порываясь упасть на колени, но я крепко держу его за локоть: — Меня звать Чхотте, о прекрасные деви, но Вы можете называть меня так, как Вам заблагорассудится. Менталистом я не являюсь, к сожалению, высшие силы обделили меня способностями, потому я не умею ни призывать молнии, ни метать огонь, ни управлять кровью. Я просто человек, который искренне восхищается Вашей красотой и могуществом, о прекрасные деви! Ваш визит — это источник непревзойдённого счастья и радости в моем сердце, ибо я и не надеялся, что Ваши прекрасные ножки когда-нибудь ступят в эту обитель отчаяния и…

— Постой, птичка певчая — поднимает руку Акира: — прекрати трещать, у меня от тебя голова болеть начинает.

— Молчу, о прекрасная деви! Молчу! Как я могу не замолчать, когда Вы командуете мне своим алмазным голосом! Перед таким голосом склоняются даже львы и буйволы, он несет в себе частицу истинной праны, которая…

— Нет, серьезно — говорю я, видя, как Акира сжимает переносицу указательным и большими пальцами в своем жесте «меня окружают идиоты. Опять». Краем сознания подмечаю, что к Акире этот забавный продавец коврами и менеджер по работе с посетителями обращается на «Вы», а ко мне — на «Ты». Учитывая степень и мастерство работы языком, вряд ли это случайность. У такого типа случайного ничего не бывает. И вообще ситуация начинает мне напоминать встречу коммивояжера с деревенскими простачками — чует чуйка, что сейчас тебя тут обманут, но где и как?

— Давайте проще — говорю я: — раз уж вы знаете кто мы такие, то должны знать и причину, по которой мы к вам прибыли, не так ли?

— Увы! — делает печальное лицо продавец ковров: — И это настоящее горе! Истинное бедствие, потому что нет мне прощения и мне и этому миру и этой реальности и никто не сможет противиться гневу прекрасных деви, если они решили сравнять с землей наш недавно отремонтированный офис, и только лет пять как построенное здание! Если луноликие богини решили обагрить свои руки кровью наёмных работников и офисных сотрудников, а также десятков невинных жертв, вроде работников на аутсорсе, посетителей и клиентов нашего скромного предприятия — то ничего с этим не поделать! Словно молот Индры на мироздание обрушится пламя и кровь на нас и все мы обретем перерождение в самых темных владениях Ямы с тем, чтобы мучаться во тьме до скончания времен! Прошу Вас, дайте только немного времени, чтобы работники могли привести свой дух в надлежащий порядок перед неминуемой мучительной смертью в очищающем пламени Вашей ярости! Я сейчас же объявлю пожарную тревогу, чтобы хотя бы невинные жертвы покинули здание, а у нас только на аудите двадцать пять бухгалтеров работают, а еще клининговая служба и кто-то еще… и посетители, конечно же. Сегодня как раз в здании «Баэби Герлз», девочковая группа из Киото, жаль будет, если они сгорят… но все остальные останутся на своих местах, о прекрасные в своем гневе деви! Все, кто причастен к «Ахимса и Ко», все, кто хоть как-то ответственен за причинение неудобств Вам и Вашим друзьям — примут Пламя Ярости Акиры-сан и Кровавую Жатву Сумераги-тайчо как должное. Ибо горе нам, ничтожным…

— Да погоди ты — Акира морщится с легкой досадой на лице: — ты по-человечески скажи, где Майко с Читосе? Они живы? Целы?

— Кто? Ах, эти… — продавец армянских ковров небрежно машет пухлой ладошкой: — конечно живы и целы, что с ними станется. Они в сохранности, причем в большей сохранности чем мы все вместе взятые. С ними-то ничего не случится. Это вот с нами… потому что горе нам всем и…

— Вот клянусь светлыми локонами Аматэрасу я сейчас тебя тресну, птичка певчая — говорит Акира: — начинай говорить нормально, умеешь же, я вижу.

— К сожалению, таков протокол — пожимает плечами продавец ковров: — и это просто выражение моего искреннего восхищения прекрасными деви и…

— А ничего, что я вообще-то парень? — поднимаю я бровь. Да, я в обычном костюме, дорогом, конечно, но, черт возьми, не в юбке же! Как меня тут перепутать можно? Я еще понимаю японский дресс-код, когда что ты одел — тем ты и являешься, но сейчас-то я в мужской одежде!

— Какой пол в данный момент выбрала себе прекрасная деви, и в каком теле она предпочитает пребывать — это ее внутреннее дело — наклоняет голову торговец коврами: — я же всегда буду почитать Тебя, о Кали, Кровавая Шакти, в любой твоей аватаре и проявлении.

— Ладно, к черту лирику. — вздыхаю я, понимая, что переубедить тут никого не удастся: — Где наши? Веди нас к ним.

— Увы мне… — начинает было продавец коврами, но Акира перехватывает инициативу и дает ему легкий подзатыльник.

— По делу — говорит она ему, убедившись, что овладела его вниманием: — коротко и ясно.

— Кхм… ээ… они в другой плоскости бытия — говорит продавец коврами, смотрит на нас, понимает, что надо пояснить и вздыхает: — Прекрасные деви безусловно знают о наличии альтернативных вселенных, миров и реальностей? Да? Ну и прекрасно. Знаете ли вы о том, что время не всегда идет…

— Да, в курсе что время дискретно в разных мирах. Может быть дискретно — киваю я: — продолжай…

— Дурга, аватара сестренки — та еще затейница. Я никогда не понимал этой зацикленности на шоу-бизнесе, даже если ее теория верна и все мы — просто смоделированные игрушки для высших сил — все равно не понимал. У каждого своя роль — задумчиво произносит продавец ковров и его лицо становится серьезным, даже голос меняется, он сразу кажется очень-очень старым.

— Но я играю по ее правилам — продолжает он: — потому что когда-то дал слово, а еще — мне самому интересно посмотреть, что же получится в итоге. Тем не менее в какой-то момент ее «план» — тут продавец коврами изобразил пальцами обеих рук в воздухе «кавычки»: — все это ее «приведение реальности в соответствие божественному проекту» — столкнулся с асурами. В тот раз она справилась, никто и не сомневался, что она справится, в конце концов она для этого и была создана, а вот реальность… эта реальность — не была создана для такого рода масштабных… выяснений отношений. Это чем-то похоже на драку в лавке антикварного фарфора — когда дело не в том, кто победит, а в том, сколько фарфора вы перебьете в процессе. Дурга сделала вывод и с тех пор, когда встречается со стоящим противников — тут-то она и переносит весь процесс на Курукшетру. Чтобы не сломать все тут… но раз уж прекрасные деви собираются нас всех тут убить и сжечь, я думаю, что и реальность тоже обречена. А жаль. Я только привык к местной кухне… — пожимает плечами наш собеседник: — да и сепульки тут… кстати, а вы знаете, что из всех альтернативных вселенных только в десяти процентов случаев существует такое понятие как сепульки? При этом в половине случаев само понятие существует, а вот объекта — нет. Такой вот парадокс… — он тяжело вздыхает: — без них все уже не так…

— Как туда попасть? На Курукшетру? — спрашиваю я. В принципе все понятно — У местной аватары Кали есть свое карманное измерение, куда она переносит свои бои, чтобы не поломать все вокруг. Вообще, на удивление здравая мысль, надо бы и нам таким вот обзавестись, а то мы вечно все вокруг с землей равняем, а так — раз, перенеслись в заранее обустроенное Поле Битвы и наваляли кому надо, а тут все целенькое и никаких материальных потерь, восстановления ущерба и прочего морального вреда. Надо взять на вооружение. Технически бы это еще освоить… но вопросы все равно остаются. Первое — если время там идет по-своему — то как именно? Прошли уже десятки тысяч лет как они там бьются? Или наоборот — и секунды не прошло? И почему Сакура не может их найти? Потому что это личное карманное измерение Дурги-Кали? И, кстати…

— Я-то откуда знаю — пожимает плечами продавец ковров: — Ты всегда это в тайне от меня держала.

— А это второй вопрос — задумчиво говорит Акира: — почему это она — это аватара Кали? И чего это ты к ней на «Ты»?

— А как иначе? Пусть я и младшенький, но все-таки родня — вздыхает наш собеседник: — а с сестренкой у нас всегда хорошие отношения были… когда Ты надо мной не издевалась, конечно. Полагаю это все из-за издержек воспитания — или отсутствия такового.

— А я думала, что все будет простенько, как всегда — бормочет себе под нос Акира: — приехали, разбомбили все нахрен, наших выручили и назад.

— Семейные проблемы никогда просто не решаются — сочувственно кивает головой Чжотте: — родня это всегда так — и жить с ними трудно и убить никак. И не думайте что я не пытался.

— Как-то многовато у меня родни — говорю я: — прямо-таки пантеон.

— И было еще больше, пока Ты половину не убила. — замечает «родственник»: — впрочем никто не жалуется.

— Из тех, кто выжил? — уточняет Акира, метнув на меня оценивающий взгляд.

— Разумеется.