Симпозиум мыслелетчиков

Дариуш Филяр Воображектор

«… Когда тридцать лет назад я окончил работу над моделью аппарата, я почувствовал облегчение и в то же время беспокойство. Облегчение от того, что наконец-то удалось разместить в аппарате все то, что было заключено в сотнях, а потом и тысячах вычислений и чертежей, моделей и опытных образцов. После десятков неудач первая увенчавшаяся успехом менпенетралвизионная передача доказала правильность моих теоретических выкладок, позволила считать, что в основном моя задача решена. Оглядываясь назад, наконец-то я мог сказать: готово!»

Профессор Траумер отложил ручку и задумался. Его изобретение, именуемое в быту Воображектором, несомненно, являлось одним из значительнейших явлений, формировавших психику людей XX… века, однако механизм его воздействия был понятен лишь небольшой группе узких специалистов. Очерк истории создания менпенетралвизионной аппаратуры, над которым сейчас корпел профессор, предназначался для публикации в серии «Воспоминания ученых». Директор издательства предупредил, что книги этой серии создаются прежде всего для неспециалистов. Профессор помнил об этом и пытался максимально популяризировать проблему. Он опять склонился над чистым листом.

«Я уже писал о менпенетралвизионной передаче, именно в этом и заключается мое изобретение. Говоря предельно упрощенно, Воображектор позволяет видеть плоды собственного воображения, а при использовании новейших моделей — участвовать в событиях, созданных полетом нашей фантазии. У первой серийной модели возможности были весьма ограниченными. Воображектор состоял из экрана, проекционных устройств, систем изопамяти и усиления, контактного шлема и узла преобразования. Изопамять содержала запас изображений, которые могли привидеться владельцу аппарата. Вначале запас этот составлял три миллиона изображений — виды Земли и иных планет, портреты самых красивых девушек и знаменитых артистов, машины, произведения искусства и так далее. Разумеется, изопамять содержала и портрет будущего владельца аппарата.

Контактный шлем „улавливал“ волны мечтаний, возникающие в нашем мозгу. Между полюсами шлема беспрерывно шли денкальные волны, о которых я не могу здесь подробно говорить из-за недостатка места и сложности явления. Важно то, что денкальные волны распространяются только по прямой. После того как шлем надевали на голову, денкальные волны наталкивались на продуцированные мечтами волны мозга и под их воздействием изгибались и деформировались. Узел преобразования переводил эти деформации на язык изопамяти. Выбранные из объема изопамяти изображения проецировались на экран и изменялись по мере того, как изменялись мечтания. Изображения были статичными, но кто хоть раз имел возможность сесть перед экраном Воображектора, знает, как необычно разглядывать плоды собственного воображения.

Процесс, основывающийся на выделении нашей мечты, отыскании в долю секунды ее аналогов в объеме изопамяти и проецировании их на экран — это и есть менпенетралвизионная передача.

После начала серийного выпуска первые два года я отдыхал. Затем приступил к работам по усовершенствованию Воображектора. Годом позже Воображектор-2 воспроизводил уже движущиеся изображения и имел изопамять объемом в несколько сотен миллионов изображений. Затем были созданы воспроизводящий цвета Воображектор-3, Воображектор-5-Панорама, Воображектор-9-Голо. Одновременно с совершенствованием аппарата шла и прогрессирующая миниатюризация подсистем. В модели Воображектор-8-СХВ контактный шлем превратился в миниатюрный аппарат, который легко умещался в оправе очков. Были ликвидированы обременительные кабельные соединения между шлемом и преобразователем. Начиная с модели Воображектор-6-Голо, стали выпускать аппараты с объемным изображением. В изопамяти уже не было портрета хозяина аппарата. Использованный мною вид объемного фильма позволял мечтающему человеку перемещаться в воображаемом пространстве. Если только он не пытался коснуться окружающих его призраков, то этот изумительный мир воспринимался как реально существующий.

Мне могут заметить, что я не придумал ничего нового. Дескать, игру с пространственным изображением и перемещением в нем живых людей научнофантастическая литература предложила еще в XX веке, и тогда же начались первые успешные опыты. Замечание это справедливо только отчасти. Все проделанные до меня эксперименты существенно отличаются от моих. Раньше были небольшие группы актеров, сценаристов, режиссеров, готовивших фильмы для тысяч зрителей кино и супервизионов. У каждого зрителя был лишь незначительный шанс увидеть либо по мере развития пространственного изображения „пережить“ то, что он ожидал. Со временем значение человека со всей неповторимостью его индивидуальных признаков повысилось, и авторам стало все труднее создавать произведения универсальные, способные заинтересовать всех и каждого. Я же полностью разрешил эту проблему — пользуясь Воображектором, каждый мог видеть или „переживать“ собственные мечтания, точнее, иметь то, что он желал больше всего, что казалось ему самым прекрасным.

Аппарат, основанный на изопамяти, воспроизводил на экране изображение, которое мог видеть только человек, пользующийся им в данный момент. Денкальные волны воздействовали на его органы зрения. Удачным здесь было то, что при этом ты не мешал посторонним своими фантазиями. Со временем введение менпенетралвизионных устройств позволило воспроизводить мечты в виде обычных фильмов и объемных постановок, которые можно было демонстрировать знакомым. Интерес к моему изобретению возрос еще больше, ибо кому же не интересно увидеть самого себя в мечтах друга или прекрасной соседки. Но тогда же начали раздаваться первые голоса протеста против распространения моего изобретения. Некоторые психологи утверждали, что Воображектор может повергнуть человечество в пропасть лености. Ведь гораздо проще „вымечтать“ себе свой успех, например, в качестве писателя и „переживать“ его в заполненном призраками пространстве, нежели действительно написать хорошую книгу! Легче придумать себе уютное домашнее гнездышко, чем создать семью и вырастить детей! Враждебная мне группа ученых утверждала, что человечество полностью подчинится наркотику менпенетралвидения, утратит ощущение действительности и окажется под угрозой самоуничтожения. Пришлось провести широкий опрос, чтобы полностью опровергнуть неосновательные обвинения. Количество людей, которые позводяли менпенетралвидению полностью оторвать себя от реального мира, оказалось равным мизерным долям процента. Все остальные смотрели на Воображектор как на развлечение, особенно нужное в минуту утомления. Переживая на экране все то, о чем они мечтали, люди набирались новых сил, чтобы бороться за воплощение своих мечтаний в жизнь. Воображектор, несомненно, играл позитивную роль, а кроме того, успешно боролся с такими общественными недугами, как алкоголизм и наркомания. Воображектор гарантировал блаженство, большее, чем рай, а по мере развития серийного производства цены на менпенетралвизионные аппараты упали, как и на прочие предметы всеобщего пользования».

Поставив точку, профессор Траумер удовлетворенно кивнул головой.

«Написано неплохо», — подумал он. В тот день у него была конференция, и работу пришлось прервать. Два следующих дня были заполнены лекциями в институте и лишь под конец недели он смог опять сесть за воспоминания. Его вновь охватило чувство удовлетворенности, какое дает ученому сознание хорошо исполненного долга.

«Несмотря на то что классические модели менпенетралвизионных аппаратов завоевали всеобщее признание, — писал Траумер, — я продолжал искать новые решения. Даже самые лучшие голографические модели давали изображения, эмоциональное воздействие которых было очень и очень эфемерным. Достаточно было протянуть руку к ближайшему предмету, дабы убедиться в том, что перед тобой лишь имитация. Я искал способа, который позволил бы сделать фантастические ситуации еще более достоверными. В конце концов после нескольких лет экспериментов в производство пошла модель под маркой Воображектор-Корпортон. В этой модели традиционный преобразователь был включен последовательно за анализирующим устройством, разделявшим ближние и дальние планы менпенетралвизионных изображений. В самом преобразователе была выделена первая система — дальних планов и вторая система — планов ближних. Первая система, как и раньше, была связана с изопамятью, вторая — с корпортоном. На дальних планах процесс возникновения изображения оставался таким же, как прежде, — одновременно с генерацией мечты появлялось ее пространственное изображение. Принципиальные изменения коснулись ближних планов. Корпортон — это устройство, которое в доли секунды формует из запаса имеющихся в нем материалов точные макеты наших мечтаний. Материалы, содержащиеся в корпортоне, позволяют имитировать кожу, металлы, дерево…

Я уже писал, что классическими моделями Воображектора мог пользоваться только один человек. Для других эти изображения были невидимы. Если у кого-либо появлялось желание показать свои фантазии окружающим, он должен был воспользоваться менпенетралрекордингом. Использование корпортона повлекло за собой существенные изменения. Запас аккумулированных в корпортоне материалов позволял заполнить объемными макетами пространство объемом в триста тысяч кубических метров. Объемные макеты и говорящие куклы были абсолютно материальны, то есть видимы для всех. Пользующийся Воображектором видел определенное комплексное изображение, состоящее из визионных задних планов и макетов и кукол на переднем плане. Посторонние видели только передний план, помещенный в реальном мире. Точное воспроизведение корпортоном живых и действующих объектов приводило к множеству забавных недоразумений».

В дверь постучались. Профессор отложил ручку.

— Войдите, — сказал он, когда стук повторился. В голосе Траумера звучало недовольство — он не любил, когда его прерывали.

В комнату вошел сухощавый молодой человек.

— А, это вы! — уже немного теплее сказал профессор.

— Да, — ответил гость, — но я не тот, за кого вы меня принимаете, профессор.

Молодой человек беспокойно вертелся, чувствовал себя неуверенно, словно не очень твердо знал, как объяснить свое появление.

— Что вы говорите?! — воскликнул профессор. — Но ведь вы директор издательства «Воспоминания ученых». Я был у вас неделю назад.

— В том-то и дело, профессор, что я не из издательства, — молодой человек наконец решился. — Я скромный бухгалтер, а директорское звание — это всего лишь мои мечты.

— Мечты?! — повторил профессор, ничего не понимая.

— Да, — продолжал молодой человек. — Я создал в мечтах роскошное бюро — это был всего лишь корпортонный макет переднего плана, придумал мебель, секретаршу… Потом написал несколько писем известнейшим ученым, прося их посетить издательство. Сообщил домашний адрес: только там я мог возвести корпортонный макет бюро. Этот адрес меня и выдал. Большинство ученых знает адреса издательств и обнаружило подвох. Вы ничего не заметили. Пришли в назначенное время и… вступили в мир моих мечтаний. Вы не обратили внимания даже на шапку, которую я не снял во время вашего посещения…

— Я думал, это что-то, связанное с медициной, — прервал его профессор, — спрашивать было неловко…

— В шапке у меня были скрыты полюса контактного шлема, — сказал молодой человек. — Во время беседы с вами мое воображение работало непрерывно. Благодаря этому я смог познакомить вас с секретаршей, показать библиотеку и кабинет. Теперь вы знаете, профессор, что это всего лишь имитация. Я попросил вас написать воспоминания, и вы согласились. Лишь позже я подумал, что из-за моих шуточек вы понапрасну теряете драгоценное время. Я хотел бы попросить извинения… Молодой человек раскланялся и исчез.

— Невероятно, — буркнул профессор и погрузился в раздумье. Только сейчас он понял, как необходима была ему эта публикация, как хотелось рассказать о себе. Перед ним лежал блокнот. Первые пятнадцать страниц были исписаны воспоминаниями, теперь уже никому не нужными. Траумер тяжело вздохнул, закрыл блокнот и бросил в один из глубоких ящиков стола. Потом встал и отворил окно в сад. Из внутреннего кармана пиджака вынул очки в толстой роговой оправе, внутри которой помещались полюса его личного Воображектора. Сад исчез. Профессор стоял на огромной площади, окруженной массивными зданиями. В плотном кольце многоэтажных домов был только один просвет — легкий одноэтажный павильон с огромной неоновой вывеской: «КНИГИ». Профессор продолжал стоять, хотя до дверей магазина было не больше трех шагов. Из-за ближайшего угла появились люди. «КУКЛЫ», — хотел подумать он, но в последний момент сдержался, чтобы не разрывать нити мечты, которая сулила столько приятного. Необходимо было поддаться самообману. Только так можно вернуть себе хорошее настроение. Все новые люди направлялись к павильону и скрывались за блестящей дверью. Профессор двинулся следом за ними. Внутри было полно народа. Из рук в руки передавали упакованные в пластиковые плоские коробочки экземпляры какой-то книги. Траумер протиснулся к прилавку и взял в руку одну из коробок. На белом фоне чернели буквы:

Он поднял руку, и какое-то мгновение могло показаться, что он вот-вот снимет очки. Указательный палец повис над микроскопической кнопкой демонтажа макетов, расположенной над правым стеклом. Потом рука опустилась. «Коробка пуста, — мелькнула упрямая мысль. — На обложке только название, достаточно раскрыть книгу, как окажется, что внутри ничего нет: ведь это всего лишь мечта!»

Траумера охватили противоречивые чувства.

«Еще немного…» Он дал волю фантазии, и остановившиеся на мгновение фигуры ожили. Немного погодя один из мужчин мягко коснулся руки профессора:

— Профессор Траумер, не так ли?

— Да, это я, — ответил Траумер.

— Можно попросить у вас автограф? — спросил мужчина. Траумер вынул ручку и размашисто расписался прямо на коробке. Теперь на него смотрели все, потом к нему потянулись десятки рук.

— Автограф… автограф… автограф…

И тут профессор перестал колебаться. Он чувствовал, что никогда еще не был так счастлив, как сейчас, в этом сказочном мире, окруженный придуманными людьми, подписывающий экземпляры своей несуществующей книги.