Significant Digits - Значащие цифры

Эпилог

Тауэр

1 июня 1999 года

Спустя три недели

Гермиона обвела взглядом комнату, переходя от одного лица к другому. Так мало знакомых: Перси Уизли, Амелия Боунс и Долорес Амбридж. Перси сидел от неё по левую руку и уверенно улыбался, Амелия и Долорес разговаривали шёпотом со своими соседями.

Большинство присутствующих были относительно новыми людьми, как для неё, так и для Тауэра. Хи Джин из Рубинового Суда. Пир Авик-Зодерлунд-Эллингсен от дворянства Европы. Вестфалец, назначенный Хигом, имевшим теперь неоспоримую власть над уцелевшими членами Совета; несколько ведьм и волшебников Конфедерации, выбранные представителями от разных страт; гоблин, присутствовавший в том же качестве, номинально представляя Существ; домовой из России, посланный Громовержцем от славянской традиции; волшебники из Нигерии, Данидина и Чили.

Это была практически пародия на олигархию, где сильные государства пытались закрепить власть на местах, с небольшими намёками на демократию, которые сами по себе были бы жалкими, если бы не олицетворяли собой прогресс.

Каждый шаг вперёд важен, даже самый маленький, но предстоит ещё так много работы, подумала Гермиона. Пропорциональное региональное представительство для волшебников; аналогичное представительство для Созданий и какая-то система для маглов; федеральная система, учитывающая противоположные интересы; мощная поддержка избранных НПО, занимающихся наукой и исцелением… и многое-многое другое. Она почти могла видеть будущее, простирающееся перед ней, во всей его странности и сложности.

Это могло бы привести в уныние, если бы Гермиона так сильно не стремилась приступить к работе. Нужно было спасти столько жизней, и она была в состоянии помочь, не медля ни минуты. Она улыбнулась. Ни минуты больше.

Ну что ж. Потанцуем.

– Спасибо всем присутствующим, что пришли, – начал Перси. – Каждому из вас должны были раздать агенду, но при необходимости у меня есть дополнительные копии. Если вы не возражаете, я всех представлю, а затем мы поговорим о нашем текущем положении и планах на будущее.

– Нам многое нужно сделать, – перебил Пир, не обращая внимания на попытки провести встречу организованно и игнорируя предложенную агенду. Его лицо было изможденным и крайне серьезным, всем своим видом он показывал, что нет времени на глупости. Перси, похоже, был этим несколько недоволен. – Мы должны немедленно начать работу над нашей защитой. Маглы, чудовища и прочие создания… Нужно разработать план, как мы будем их контролировать.

Вслед за норденским дипломатом вклинился Хи Джин, он подался вперёд и сообщил в своей сдержанной манере, что те странные размытые чудовища с рыбьими глазами были день назад замечены в Улан-Баторе, и неизвестно, куда они могли направиться дальше.

Пока китаец говорил, представитель Вестфальского совета согласно кивал, а потом добавил:

– Наши ресурсы теперь гораздо скуднее, чем прежде: даже чтобы просто поддерживать Статут о секретности, требуется всё, что у нас есть. А уж если вспомнить о злодеях, которые стоят за всем этим… Рэдж называет их «Тройкой».

– Да, – сказала Гермиона, приподнимаясь со своего места. Остальные замолчали, и все внимание сосредоточилось на ней. – Вы все абсолютно правы, – сказала она, и в её голосе прозвучала холодная сталь. Она плотно сжала губы, а затем слегка кивнула, словно в подтверждение какого-то внутреннего решения.

– Наше нынешнее положение недопустимо, – продолжила она. – Если произойдет еще одна атака, мы уничтожены. На свободе находится последний из Тройки, если конечно нас не дезинформировали – в том смысле, что остроумная группа могла бы придумать сбивающее с толку название, – также всё ещё на свободе небольшая армия существ земли Тёмных фей, и есть множество других угроз кроме этого. Даже с помощью наших новых союзников – она кивнула в сторону гоблина из Кёрда, который присутствовал здесь от имени Созданий, – нам едва удалось стабилизировать ситуацию. Тысячи людей и гоблинов погибли во время Götterdämmerung, и мы как никогда уязвимы.

– Значит, настало время овладеть маглами, как это сделал наш враг, и как в давние времена делали это мы, – сказал русский домовой. – Мы должны использовать их численность в своих целях.

Представительница Новой Зеландии решительно кивнула.

– Да, – снова согласилась Гермиона.

Амелия и Долорес, до этого тихо разговаривавшие между собой, оборвали беседу и резко повернулись к ней, на их лицах застыло недоверие и смятение. Даже Перси повернулся и уставился на неё.

– Я знаю, для многих из вас это немыслимо, но я соглашусь: это единственный выход. Мир изменился, и все мы видели такое, во что раньше невозможно было поверить.

В другом месте.

В то же время.

На лице Лимпэл Тинегар застыло неприятное выражение ужаса и боли. Рэдж Хиг вспомнил истории о том, как Элевсинские мистерии наказывали своих врагов: они превращали их в живые каменные статуи, а затем зачаровывали им конечности, чтобы придать унизительные позы. Современным историкам это может показаться мелочным, но не стоит сбрасывать со счетов эффективность этого метода – Мистерии на протяжении многих поколений сохраняли свою гегемонию над всем Средиземноморьем.

Не то чтобы им здесь было над чем поработать, подумал он, глядя на искалеченное тело Тинегар, парящее перед ним в воздухе. Одна рука была отрублена у плеча, другая – в локте. Он слышал, что это сделала Амелия Боунс, в самом конце сражения на крыше Хогвартса. Он задавался вопросом, было ли это сделано из мести, по необходимости или просто случайно. Боунс – не жестокая ведьма, но в игре новые Элевсинские мистерии. Я не могу игнорировать последствия этого, хотя и сам играю на их стороне.

По крайней мере, последнее утешает, подумал он, глядя на изуродованное тело предательницы, левитирующее под контролем его палочки. Великие торговцы Приливной зоны были убиты, древние фамилии уничтожены, вычеркнуты из жизни так же основательно, как если бы их никогда не существовало; но те, кто остался, станут равноправной частью нового мира. Когда Вестфальский Совет будет восстановлен – а он будет, даже если Хигу придётся потратить остаток жизни на то, чтобы заполнить его ряды и восстановить его силу, – американцы больше не будут оставаться в тени, борясь за влияние внутри Конфедерации.

– Советник Хиг, – раздался голос, и Хиг поднял голову, возвращаясь из своей задумчивости.

Перед ним стоял глава ДМП, молодой Диггори, в компании четырёх волшебников. В одном из них Хиг узнал знакомого аврора, но остальных он видел впервые… Они казались встревоженными и явно нервничали. Теперь людей везде не хватало, так что Хиг предположил, что это были новобранцы, а может, патрульные волшебники, которым пришлось нести более тяжелую службу, чем та, к которой они привыкли.

– Здравствуйте, – сказал Диггори. Молодой человек выглядел измождённым, но от этого каким-то образом он казался ещё выше и красивее. Выражение его лица было очень серьёзным, возможно, из-за окружающей обстановки. Атриум Британского Министерства Магии всё ещё хранил шрамы и рваные раны на стенах и поверхностях. Основные разрушения были устранены, но пройдет немало времени, прежде чем здесь займутся косметическим ущербом, и ещё больше времени понадобится, чтобы померкли воспоминания. Хиг снова вспомнил о Приливной зоне и содрогнулся.

– Вот мой груз, – сказал Хиг и медленно провёл палочкой. Тело Тинегар плавно проплыло по воздуху от него к Диггори. – Скатертью дорожка. Пусть ваши люди сотрут ей память, а если после этого что-то останется, скажите ей, что её дома больше нет.

Диггори ничего не ответил и лишь печально посмотрел на Хига, а затем кивнул одному из своих волшебников, и тот перехватил Тинегар, наложив своё заклинание левитации.

– Я вернусь ближе к вечеру, – сказал Хиг, – Попытаюсь встретиться кое с какими людьми.

– Хотите проведать друзей? – спросил Диггори, глядя на застывшее лицо Тинегар.

– Нет, – покачал головой Хиг. – Здесь, в Британии, есть американские эмигранты с обоих континентов… Из Чили, Бразилии, Штатов, Канады и так далее. Я собираюсь связаться с некоторыми из них и узнать, не захотят ли они вернуться домой.

– Это имеет смысл. Я сожалею о том, что произошло.

– Могло быть и хуже, – ответил Хиг, – Благодаря гоблинам и кентаврам Салем успели эвакуировать, ни один ученик не пострадал, а Хьюстон и Буэнос-Айрес потеряли лишь несколько человек. Мы восстановимся. Всем нужно восстанавливаться. – Он обвел широким жестом атриум, как бы иллюстрируя свою мысль.

– Мы всегда рядом, чтобы помочь.

– Спасибо, – сказал Хиг и вздохнул, а затем покачал головой. – Прошу прощения, в наше время слишком легко быть мрачным. У вас всё в порядке?

– Да, насколько это возможно, – кивнул Диггори. – Я потерял нескольких друзей и кузена, но все кого-то потеряли. Я был слишком занят, чтобы по-настоящему это осознать.

– Обязательно найдите время для себя – чтобы сохранить ясную голову, – посоветовал Хиг. – Может, поужинаем сегодня? Отвлечёмся?

– Вообще-то, – немного смущённо ответил Диггори. – У меня сегодня встреча.

– Ах да, я слышал о вашем терпеливом поклоннике. Всё-таки настойчивость иногда окупается, не так ли? – сказал Хиг, мягко улыбаясь. Сигнал молодому человеку: «легкомысленность – это нормально. Она меня не обижает, несмотря на то, что стало с Приливной зоной».

– Что тут скажешь? – пожал плечами Диггори. – Все мы через многое прошли, и иногда человек, пережив подобное, становится… смелее, что ли. Это будет что-то новое и наверное забавное. Думаю, стоит попробовать. К тому же… – Диггори с улыбкой посмотрел в сторону сопровождающей его группы, где среди прочих авроров был Пип. – …он действительно спас мне жизнь.

Пип заметил их внимание, широко улыбнулся и слегка махнул рукой. Затем он снова сосредоточился на своей работе, выпрямился и перевел взгляд на Тинегар, хотя вряд ли она могла бы сбежать, даже если бы каким-то образом очнулась. Но никакое чувство долга не могло стереть улыбку с его лица.

– Ну что ж, – сказал Хиг, и теперь его улыбка была гораздо более искренней. – Надеюсь, вы хорошо проведёте вечер. Уверен, мы скоро увидимся, мистер Диггори. Будем надеяться на удачу… во всех наших новых начинаниях.

Покидая Министерство Магии, Рэдж Хиг обнаружил, что настроен крайне оптимистично. Вопреки здравому смыслу, вопреки всему, что он знал об истории… он позволил себе поверить, что всё может стать светлее. Всё может стать лучше.

Разве не прекрасно так думать?

– Маглы – это экзистенциальная угроза, – твёрдо заявила Гермиона, оглядывая всех сидящих за столом. Это был новый стол, без потёртостей и сломанных краёв, оставшихся после демонстрации Гермионой своего гнева три месяца назад. Новый, как и всё прочее в этом новом Тауэре. – Götterdämmerung доказал это всем, даже скептикам. Гарри, как вы знаете, имел на этот счёт твёрдые убеждения, но я думаю, нам нужен новый план. Статут о секретности сделал нас уязвимыми, поскольку побуждал нас разделяться на маленькие анклавы. Было время, когда ведьмы и волшебники жили среди маглов, обычно управляя ими, и тогда было невозможно устроить подобный магический геноцид. Нам снова нужна эта защита – защита маглов.

– Мадам Грейнджер, – резко сказала Амелия. – Я удивлена ​​слышать это от вас. Раньше вы были мягким противовесом мистера Поттера, но теперь вы радикальнее, чем он когда-либо. Что вы предлагаете? Попытаться захватить над маглами контроль? Даже отбросив наши идеалы, это непрактично. Нас слишком мало… Неужели вы считаете, что мы можем доминировать над маглами, когда у них столько же городов, сколько у нас людей?

– Мы годами вмешивались стратегически, – холодно ответила Гермиона, вставая. – В небольших масштабах даже горстка волшебников может добиться невероятно быстрых перемен при минимальном риске.

– Едва ли несколько ударных групп волшебников являются хорошим доказательством, – возразила Долорес. – И вы знаете, что они из себя представляют.

В другом месте.

В то же время.

– По-моему, это идеальный момент для снайперки, – с надеждой прошептал Невилл. Он подался вперед настолько, что смог заглянуть за край огромной катушки медной проволоки, которая в данный момент скрывала его от глаз, а затем сел обратно. – Да, снайперка. Точно.

– Если мы это сделаем… – сказал Фред, наклонив голову.

– Разве он не умрёт? – продолжил Джордж, наклонив голову в другую сторону.

– Нет, мне просто нужно выбить пистолет у него из рук, – сказал Невилл. – Это лечится.

– И тогда всего лишь взорвётся взрывобомба, – сказала Богданова, быстро выглянув из-за угла. Она откинула голову назад и повернулась к Невиллу с насмешливой улыбкой. – А значит, все наши проблемы здесь мгновенно исчезнут… да, ты меня убедил.

– Я могу прострелить ему и вторую руку, – предложил Невилл. – Тогда он не сможет взорвать бомбу.

– Возможно, это одна из тех ситуаций, которые не решаются с помощью снайперских винтовок, – задумчиво произнес Джордж.

– Теперь, когда мы проговорили это вслух, это звучит глупо, – задумчиво произнес Фред.

– Мы можем наложить на бомбу Заклинание тушения огня, это предотвратит детонацию, – сказал Невилл. – И потом снайперка.

– Снайперка по заложникам, чтобы отвлечь внимание? – предложила Богданова. Хотя её внешность и изменилась после обновления, на характере это никак не отразилось.

– Зачарованная пуля – вот, что нужно, – сказал Фред.

– Чтобы пролетела по дуге через обе руки, бац, и он падает назад и влево, – согласился Джордж.

Невилл подозрительно посмотрел на Джорджа, но близнец Уизли лишь безмятежно улыбнулся. Невилл вздохнул и, нахмурившись, скрестил руки.

– Ладно, ладно… значит, как всегда.

– Не волнуйся, Нев, – утешительно сказал Джордж. – Когда-нибудь у тебя будет шанс.

– Будет ещё один почти-конец-света, и ты ворвёшься и укокошишь злодея как раз вовремя, чтобы всех спасти, – кивнул Фред.

– Это происходит постоянно, – сказал Джордж.

– Сейчас точно не единственная возможность стать крутым, – сказал Фред.

Близнецы заулыбались, протянули друг к другу руки, и каждый потрепал другого по голове. Со звуком разбивающегося яйца их скрыли чары Разнаваждения.

Богданова подождала пару секунд, затем наклонилась и нежно потянула Невилла за мочку уха.

– Они не ошибаются, знаешь ли, – сказала она мягко. – Кто знает, что может случиться? Вспомни тот день.

– Знаю, – сказал Невилл и снова вздохнул. Богданова прикоснулась палочкой к своей голове и с влажным треском исчезла. – И я, конечно, благодарен. Но всё же… снайперка… – жалобно произнес он.

– Ой, всё, – сказала невидимая русская ведьма ласковым голосом. – Пойдем. Девочка на пруду сама себя не спасёт.

Невилл усмехнулся и наложил чары Разнаваждения.

– Неплохо, – сказал домовой, которому план явно понравился. Его настроения разделяли лишь несколько человек. Пир, Перси и Долорес сомневались. Амелия выглядела враждебно. Остальные, казалось, пока воздерживались от суждений.

Хи Джин деликатно кашлянул и спросил Гермиону, что именно она предлагает.

Быстро сдаём назад.

– Однажды нам уже удалось превратить врагов в союзников, – сказала Гермиона, жестом указывая на посланника из Кёрда. – Нужно лишь повторить это с маглами. Мы должны превратить угрозу в актив… потенциально самый большой актив, когда-либо нам доступный. Нужно отменить статут о секретности и представить себя миру. Это риск, и нам следует быть осторожными, но оставаться в изоляции еще рискованнее.

Почти все были озадачены ее предложением, кроме Амелии. Выражение её лица смягчилось, и недовольство сменилось удивлением:

– Вы вовсе не предлагаете взять их под контроль. Вы предлагаете modus meli.

– Открытое и свободное сосуществование, настолько равноправное, насколько это возможно, – подтвердила Гермиона. – Не скрываться, не управлять, а жить бок о бок.

– Прошу меня извинить, – осторожно начал Пир, – эта идея преследует интересную цель, но она сопряжена со слишком многими проблемами. Это невозможно.

– Проблем так много, что это просто ошеломляет, – согласилась Гермиона. – Каждое магловское правительство будет рассматривать магию как оружие, так что возникнет риск глобальной войны – в дополнение к постоянной угрозе похищения или шантажа. Кроме того, существуют различные аспекты магии, невероятно опасные для неподготовленного человека, а любой из команды зачистки скажет вам, как трудно полностью убрать информацию из среды маглов… Именно поэтому даже сегодня почти каждый аспект нашего магического мира можно найти в фольклоре и легендах. И, конечно, есть вероятность, что вернутся времена охоты на ведьм и инквизиции… особенно после недавних событий.

– Но вы считаете, что у вас есть решение, – тихо сказала Амелия, перекрывая ропот остальных.

– Возможно, Зеркало Еиналеж можно использовать для изменения правил, по которым функционирует наш мир, – сказала Гермиона. – Возможно также, что Кубок Огня мог бы связать договором людей без их ведома, если он признает в качестве доверенных лиц их политических представителей. Не исключено также, что новые заклинания, которые мы получим от двух пленных членов Тройки, можно будет использовать, чтобы манипулировать населением целого мира, возможно даже хватит имеющегося уже сейчас. А может нам не придется прибегать ни к чему из перечисленного, если все мы посвятим себя цели найти решение. Есть множество других средств, в том числе не использующих магию, например контроль за оборотом палочек. Месяц назад в мире было сто двенадцать мастеров по изготовлению палочек, а сейчас их, должно быть, гораздо меньше. На протяжении веков мы держали весь мир в условном неведении – уверена, если мы действительно постараемся, то сможем осуществить переход без особого ущерба.

Перси смотрел на нее, широко раскрыв глаза. Он понял смысл её слов – её истинное послание – раньше других. Но он не выглядел рассерженным, он выглядел потрясенным.

– Может, это трудно, – добавила Гермиона. – Но иногда самое трудное, граничащее с невозможным – это то, что больше всего необходимо сделать. Первый шаг к поиску решения – отказаться от идеи невозможности. Этим вы делаете самый первый, трудный и страшный шаг.

В другом месте.

В то же время.

Никита Сейхан осторожно постучал в дверь домика, расположенного на перевале Кюлек-Богазы. Ответа не последовало. Никита нахмурился и посмотрел на Тонкс, Джесси и Урга, которые стояли за его спиной. Тонкс улыбнулась и кивнула, изобразив стук. Никитас постучал во второй раз, громче. Он знал, что должен нервничать, но на самом деле чувствовал лишь отдаленный дискомфорт.

– Кто там? – произнес голос на местном диалекте греческого. Дверь медленно приоткрылась.

– Это дом Сейханов? – спросил Никита на том же языке. Ему казалось, что он во сне.

Дверь распахнулась, и к нему вышел широкоплечий краснощекий мужчина с густой бородой и широко расставленными глазами.

– Никита? Ты к нам вернулся?

Долорес заговорила первой, своим приторным голосом, который был непривычно тихим:

– Мисс Грейнджер… Зеркало, и Кубок, и новое заклинание… они же уже были вам доступны… Разве вы не могли… Вы уже сделали это, не так ли?

Хи Джин поднялся со своего места и уставился на Гермиону испепеляющим взглядом. Вестфалец побледнел. Пир быстро оглядывался по сторонам, всё ещё не понимая, но боясь спросить.

Гермиона встала и отошла от стола к окну. Драматическая поза у окна, мой силуэт на фоне неба. Вот так. Она посмотрела на облака, проплывающие под Тауэром, который парил в воздухе благодаря Аа-Кхем семьи Шафик. Статуи скарабеев были извлечены из обломков Декларации Цели. Новый Тауэр, пока лишь фрагмент своей будущей сущности, плыл по небу. Неприступный, невидимый и величественный.

Люди в этой комнате обладали достаточной властью и влиянием, чтобы повлиять на Конфедерацию. Они вместе сражались в глобальной войне, а теперь оказались перед лицом новых проблем и нового мира. Они представляли собой разнородное собрание раздробленных правительств, но теперь могли объединиться.

Страх мог сработать. Она могла бы запугать большинство из них. Они могли бы пытаться её убить, строить против неё заговоры, но они бы подчинились. Гермиона знала, что Драко на её месте поступил бы именно так. Холодная и устрашающая речь, использование всей своей силы и влияния, и привлечение слабых в качестве исполнителей.

Убеждение могло сработать. Она могла бы убедить большинство из них. Пусть не полностью, и возможно позже они бы передумали, но они бы согласились. Она знала, что Гарри на её месте поступил бы именно так. Смелая и вдохновляющая речь, заставляющая по максимуму поменять мнение, и несколько отдельных планов для тех, кто упорствует.

Но она не Драко и не Гарри. Оба они отошли от дел, возможно, навсегда. Она Гермиона Грейнджер, дочь дантистов, богиня. Она видела суть вещей и знала, как правильно поступить.

Страх имел границы. Драко в каком-то смысле боялся всю свою жизнь, но он все равно нашёл в себе смелость столкнуться с худшим и преодолеть. Достаточно было одного рычага, чтобы победить страх.

Убеждение имело границы. Гарри потратил годы на борьбу с глупостью и иррациональностью, он швырял доказательства и доводы разума в глухие стены и сгорал от досады, когда они не работали. Иногда он не мог видеть мир таким, какой он есть, из-за стремления видеть его таким, каким он должен быть.

Гермиона знала, что так нельзя вести за собой людей. Так не меняют умы. Она знала, почему. Она вела за собой Возвращенных, вела за собой солдат и знала, почему они шли за ней на поле боя. Она вела за собой людей и знала, почему они хотят коснуться её руки и поклоняются ей.

Гермиона дважды умирала, и она помнила, за чем она шла, чтобы вернуться в этот мир. Она знала, за чем пойдут люди.

Они пойдут за светом.

Далеко внизу, со всех сторон от Тауэра, она видела яркие пятна багрового сияния. Она услышала крик феникса, словно тот её заметил, и ему вторил другой.

Гермиона повернулась, улыбнулась и начала говорить.

Она принесла свой особый дар. Она принесла надежду.

Школа Чародейства и Волшебства Хогвартс.

За день до этого.

– Просто на тебя это не похоже, вот и всё, – сказала Гермиона, с любопытством глядя на Гарри. Она открыла саквояж и заглянула внутрь, но расширенное пространство всё ещё было пустым.

– Думаю, моя роль в этом окончена, – пожал плечами Гарри и замолчал. Он закончил прикручивать Исчезательный шкаф к полу сферического серебряного корабля, отступил назад и осмотрел результат. Затем одобрительно кивнул и снова повернулся к Гермионе. – И я буду находиться в пределах досягаемости, время от времени. Возможно, мне понадобится помощь.

Гермиона нахмурилась.

– Тебе понадобится много книг, и тебе может стать одиноко, но насколько мы можем судить, у Шкафа нет ограничения по дальности. Тебе по правде говоря и не нужно «лететь», ведь ты можешь с тем же успехом жить здесь и раз в месяц наведываться на корабль. Так что на самом деле ты берешь отпуск. И это прекрасно. Но я думаю, что именно я буду просить тебя о помощи. Будь готов вернуться, когда я столкнусь с непреодолимой проблемой.

– Дело вот в чем, – сказал Гарри, начиная крепить серебряную проволочную стойку ко внутренней части корабля. – Помнишь, как мы с Полумной изучали природу магии? Магическая теория проделала огромный путь после того, как мы подошли к вопросу системно и начали исключать возможные варианты. Мы обнаружили удивительные вещи, изучая мозг людей, произносящих заклинания… У меня так и не было возможности обсудить это с тобой, – задумчиво добавил он. – В общем, теперь у меня осталась только одна сильная гипотеза. Она согласуется с тем, что мы знаем о Мерлине, и многое объясняет.

Обычная магия и беспалочковая выглядят почти одинаково, если посмотреть, как они выражаются. POST-ы, BET-ы и остальное соответствуют определенным шаблонам, хотя помехи у каждого заклинания могут быть совершенно разными. У заклинаний с одним шаблоном один и тот же эффект. Так и напрашивается вывод, что шаблон – это команда, подобно командам у компьютера. Если ты волшебник, что-то во Вселенной знает, что нужно ждать твоих команд.

Возможно, природа Вселенной такова, что особые электрохимические реакции в нашем мозгу запускают сложные явления вовне. Я читал и более странные теории. Но это открывает большой вопрос: почему мы единственные?

Это парадокс Ферми следующего уровня. Во Вселенной множество планет, на которых могла бы развиться жизнь, а существование магии означает, что многие обычные объяснения парадокса не работают. Если магическая цивилизация достаточно развита, расстояние и сложность не должны иметь значения, а некоторые из тех форм жизни, которые, согласно вероятности, должны существовать, в итоге как и люди оказались бы магическими.

Есть много возможных объяснений. Может быть, магия каким-то образом делает развитие жизни на планете ещё менее вероятным. Или существуют некие магические барьеры, о которых мы не знаем, которые нас блокируют.

Но потом я подумал о Мерлине, о том, чего он боялся, и о том, как он… ну, отступил, когда дошло до дела.

Когда Гарри произнёс слова «парадокс Ферми», Гермиона застыла на месте и на время забыла дышать.

– Я не сказал ему ничего нового, когда он пришёл. Должно быть, он уже знал, что Мельд повержен, и они следили за мной, так что уже знали об остальном. Я апеллировал к тому, что пророчества всегда сбываются, но это я узнал из книги, которая цитировала Мерлина. Так почему же он ушел?

– Может, он просто выжидает правильное время, или ищет способ нейтрализовать наши преимущества. А может, ты просто его убедил, внезапно.

– Кого-то настолько могущественного, с таким количеством знаний и пророчеств… – Гарри покачал головой. – Сомневаюсь. Я всё думаю о том, какой на самом деле могла быть цель Мерлина, и о том, что называется Великим фильтром, и… – Он сделал паузу, – Нет, я думаю, что…

– Стой, – перебила Гермиона. – Остановись. Потому что, по-моему, ты сейчас скажешь мне, что считаешь британского волшебника Мерлина пришельцем с другой планеты, посланным сюда следить за нами, охранять нас или что-то в этом роде. И что, возможно, магию изобрели инопланетяне. И что… – Она нахмурилась. – Просто… стоп. Давай пока отложим это. С этим я сейчас не смогу справиться.

Гарри улыбнулся.

– Представь, что где-то есть компьютер, такой мощный, что мы и вообразить себе не можем, и он выполняет команды пользователей, соответствующие неким шаблонам. И удивительным образом так вышло, что мы совпали с этим шаблоном… Но ладно. Тогда в другой раз. Или пока это не станет более срочным.

Гермиона надолго замолчала, а Гарри продолжил собирать вещи. Много избыточного, много для перестраховки от любых ситуаций, ведь это было путешествие в неизвестность. Ему предстояло столкнуться с неизведанными ограничениями и неопределённостью в отношении различных материалов и заклинаний.

Через некоторое время ведьма снова заговорила:

– Откуда ты знаешь, что у тебя получится? И куда идти?

– Пророчество, – пожал плечами Гарри. – Это единственный способ, ведь я знаю, что в результате добьюсь успеха. Рано или поздно. Мне просто нужно отправиться к Скорпиону и Лучнику… Созвездиям Скорпиона и Стрельца. Где-то там нечто заперто за гранью, откуда нет возврата. Поразительное совпадение, ведь именно там по мнению астрономов находится черная дыра, центр нашей галактики. Я отправлюсь туда, и мы посмотрим, находится ли там сейчас Дамблдор. И Атлантида. И все другие вещи, запертые за гранью без возврата, вне времени. Эта теория кажется слишком сложной, даже безумной, но иногда мир таков.

– Насколько это далеко? – спросила Гермиона.

– Примерно 26 000 световых лет, – с улыбкой ответил Гарри. – Но я рассчитываю найти способ путешествовать быстрее, чем скорость света.

– У меня такое чувство, будто мы прощаемся, – сказала Гермиона, и её голос слегка дрогнул. – Это глупо, ведь ты скорее всего вернешься на обед на следующей неделе, как только тебе станет нужен кто-то, с кем можно поговорить. Но ты правда уходишь.

– Ухожу, – кивнул Гарри.

– И оставляешь меня за главную.

– Ты главная, – согласился Гарри. – О, и у меня есть три вещи, которые я должен тебе отдать! Пожалуй, стоит сделать это прямо сейчас.

Он достал из кармана молочно-белый камень.

– Камень Души. Последний из Даров Смерти. Теперь он твой, вместе с остальными.

Она молча приняла его. Предположительно, ещё это был крестраж Волдеморта. Исследовательский проект: как разорвать эту связь.

Гарри снял с правой руки перчатку без пальцев. По его лицу промелькнуло болезненное выражение, но он не стал медлить. Он протянул ей перчатку, и Гермиона снова приняла её в молчании.

Она посмотрела на его левую руку, на перчатку, которую он всегда носил в качестве обманки, но Гарри лишь криво улыбнулся.

– Нет, её я оставлю. Недавно я обнаружил в ней кое-что полезное. Третья вещь – это ритуал. Жертвенный ритуал… опасный, но важный. Самый важный, на самом деле.

– Ты… подожди, что?

– Тогда, в конце, это было единственное, что я смог придумать. Сражаться я не мог. И мне была известна только одна вещь, которая впечатлила кого-то из Тройки. Ритуал, который Мельд видел в моем разуме, но который я никогда не проводил. Я держал его в голове целиком – не знаю, как объяснить, просто это получается как-то само собой, когда придумываешь заклинание, – и Мельд сказал мне, что я поступил глупо, не использовав его. – Гарри осторожно достал из кармана сложенный пергамент и протянул ей. – Я всё ещё думаю, что он ошибается, и я всё ещё не уверен, что это правильно. Но один раз я всё-таки провёл этот ритуал. Чтобы выполнить обещание. Я выбрал звезду, которая с наименьшей вероятностью приведет к негативным последствиям… глобулу Бока, которая, насколько я мог судить, просуществовала бы в качестве звезды всего несколько тысяч лет.

Гермиона взяла пергамент. Она не знала, что сказать… не знала, как реагировать на череду неожиданностей, которые казались слишком большими, чтобы их можно было вынести. Всё, о чём она могла думать – это одна фраза, чудесная фраза, охватывающая мириады звёзд в её голове, каждая из которых теперь имела своё имя. Мы можем спасти всех.

Она мягко улыбнулась. В её глазах стояли слёзы.

Особняк Малфоев

Семья не принимала гостей и редко покидала дом.

Это был странный новый образ жизни: словно все амбиции были удовлетворены, словно честолюбие исчерпало себя. Конечно, это было временно – ведь желания никогда не успокаиваются надолго, – но на какое-то время семья не искала ничего. Они были вместе, и этого было достаточно.

Иногда они музицировали, вели долгие беседы и проводили целые дни за приготовлением изысканных блюд. Но чаще они просто сидели рядом друг с другом в тишине. Это была счастливая, полная тишина, которую не требовалось нарушать, потому что всё важное было и так известно.

Иногда Драко надолго закрывал глаза, а затем снова их открывал. Словно проверяя, что он видит.

Но ничего не менялось, и каждый раз, открывая глаза, Драко видел отца, держащего за руку мать.

Он мягко улыбался. В его глазах стояли слёзы.

Где-то за пределами Земли и всего, что мы знаем. Где-то во тьме космоса.

Скоро.

Гарри сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. Внутри корабля это прозвучало очень громко.

Он взял перчатку с левой руки и, улыбаясь, осмотрел её. Провёл пальцами по изогнутому фрагменту Кубка Полуночи, встроенному в перчатку. Это была обманка, много лет охранявшая Камень Постоянства, невосприимчивая к повреждениям, чарам и разрушению. Она всегда была рядом.

Он с силой надавил на нижнюю часть гладкого куска керамики, повернул его и снова надавил. Раздался негромкий щелчок, и обломок скользнул вверх, открывая круглое отверстие, за которым располагалось расширенное пространство.

Гарри положил перчатку на пол, взял с небольшой полки книгу, которую заранее подготовил, и шагнул в перчатку. Она деликатно его втянула.

На то, чтобы обойти все ловушки и меры безопасности, у него ушли недели. Извлечение большей части вольфрама заняло почти столько же времени, поскольку требовалось соблюдать крайнюю осторожность. В конце концов, он был совершенно один.

Но он справился.

Гарри сел на маленький табурет и улыбнулся.

– Здравствуйте, профессор. Я принес книгу, чтобы почитать вам сегодня, если вы не против.

– Меня это устраивает, мистер Поттер, – сказал Волдеморт.

– Она называется «Фейнмановские лекции по физике», и это одна из моих любимых книг.

– Она длинная?

– Да.

– Тогда начинайте, когда вам будет удобно, мистер Поттер.

Гарри начал не сразу. Он некоторое время смотрел на шкатулку.

Он мягко улыбнулся. В его глазах стояли слёзы.

Конец