Сидеть, Альфа!

17.2

– Вот теперь точно извини. Язык у меня без костей, – отмахнулась, чувствуя приятную обжигающую горечь, разливающуюся по горлу. Это был вкус маленькой, но подлой мести. – Это у меня в мать, в своё время она поплатилась за это.

О своих родителях я говорила редко и весьма ужимисто. Мне была неприятна эта тема, но частенько она помогала уйти от более проблемных, чем обычная семейная драма. Именно этим я и собиралась воспользоваться.

– Ты же живешь с бабушкой, – Джек, не смущенный моим стихийным поступком, упал в то кресло, на котором ранее сидела я, и стал в наглую расстегивать пуговицы рубашки. Медленно и верно, зная, что я наблюдаю за ним. – Я думал твои родные погибли или что-то вроде того.

Как вообще вести задушевные разговоры, когда тебя так нагло соблазняют? Я едва ли могла отвести глаз от превосходной формы, в которой пребывал этот мужчина. Подтянутый пресс, бугристые мышцы на руках. Почти так, как я представила, когда упала на него в день нашей первой беседы.

– Все намного проще, – уселась прямо на край стола, закинув ногу на ногу. Взгляд мужчины тут же приковался к ним. Один — один, чертяка! – Я родом из Европы. Мои родители в разводе. Для матери, с которой меня оставили по решению суда, я была обузой. Ей больше была важна карьера. А отец... Ему было не до меня, он служил по контракту.

Конечно, я приукрасила свою историю. Но частичная правда — разве ложь? Моя мать помешанная на делах ковена фанатичка, а отец и вовсе сгинул в безвестности после моего зачатия. Такие уж правила у ведьм. Сильные и независимые!

– Значит ты дочь трудоголиков. Я не удивлен. С твоим-то рвение находить дополнительный заработок, – Джек не стал скрывать, что знает о том, что помимо бара у меня есть и вторая работа. – Только меня мучает один вопрос — как ты оказалась здесь, в СИЗе, на попечении бабушки, ведьмочка?

Да… Это несравненное чувство удовлетворения, что получаешь только в момент подтверждения своей правоты. Оно восхитительное! Только… остался неприятный осадочек. Хотя бы потому что он точно знал, кем являлась я. Но кем же тогда был Джек?

– Я сама на это решилась, – решила честно признаться в том, чем сама гордилась многие годы. – Да, мне было всего двенадцать, но я и тогда уже умела отлично договариваться с людьми. Подделала подпись матери на справке о сопровождении и уговорила какую-то старушку в аэропорту притвориться моей опекуншей.

Как давно это было... С тех пор столько воды утекло, но я знала лишь одно — для своей семьи в ковене я была пустым местом. Ненужный балласт, который только в радость скинуть при шторме. Мама даже не удивилась звонку бабушки, когда та решила сообщить о приезде своей внучки. Пожелала удачи и отправила по международной почте все мои документы. Ба тогда долго материлась на древнем наречии друидов, но быстро плюнула на свою непутевую дочь. Взяла под жесткий, как она тогда думала, контроль меня и стала воспитывать так, как никогда не воспитывали ее. Заботясь, но не тираня.