Шпионские игры

— Слетаете, развеетесь, — сказали мне в главке. — Заодно и отдохнете. Лететь несколько месяцев, Ваши задачи начнутся только на планете, там пробудете недельку, пока будет идти ротация. Сами знаете, пост сдал, пост принял, протокол. А Вы интенсивно мониторите ситуацию, собираете данные, на обратном пути обрабатываете. Времени у Вас тоже будет достаточно, чтоб неспешно все подготовить. Вы умница, в эффективности Вашего доклада я уверен заранее. И, конечно, будет служебная необходимость, можете и там остаться до следующей ротации. Первые выводы передадите с убывающей сменой, а остальное тогда довезете в подробностях.

— Постараюсь не подвести, — кивнула я как можно скромнее, чтобы в случае каких сбоев никто не сказал, что она, мол, била себя пяткой в грудь и уверяла, что сделает все лучше всех.

Видимо, что-то на берегу мы не дообсудили. И когда я, надев махровый халат и уютные тапочки с помпонами, расположилась в отведенной мне каюте, по мою душу приплелся медик.

— Катерина? Рад, — он энергично пожал мне руку. — А я тебя заждался после старта, вот, решил зайти сам, вдруг ты не нашла медотсек.

— Спасибо, но я неплохо себя чувствую. А так, на всякий случай, я взяла себе лекарства. Ну, голова иногда у всех болит…

Медик посмотрел на меня настолько удивленно, что мне в душу закралось подозрение — мы говорим явно о разных вещах. И действительно — оказывается, ему сказали, что я на время полета приписана ему в распоряжение, и должна помогать!

— Погодите-ка, милейший, — я села на койке, поправляя полы халата. — Вы хотите сказать, что я тут на положении медсестры?

— Ну, типа того, — улыбнулся он улыбкой именинника. — Младший медик. На всякий случай. Корабль же боевой. В принципе, мы не планируем ввязываться ни во что, задачи иные. И на планете я останусь со своими ребятами как штатный медик группы. А ты полетишь назад уже с их врачом.

— Меня не предупредили. И это же должно отдельно оплачиваться?

— Вы купили билет на этот корабль? — он стал очень официален.

— Нет, мне вручили приказ о командировке.

— Правильно. А не об отпуске. Вы не пассажир. Вы член экипажа. Вы медик. И случись стычка, авария, незапланированная посадка или стыковка, я пойду с ребятами. А Вы, великий санитар Рина, останетесь принимать раненых в санчасть. Кстати, Вы умеете?

Я искренне кивнула, вспомнив Криса.

Нельзя сказать, чтоб я была так уж привередлива. И к еде у меня особых требований нет. И та работа, которой я посвятила жизнь, не особенно располагала к вальяжности — более того, я и со своих подчиненных требовала жесткой дисциплины и приходить на работу вовремя. Но вот тут, на корабле, что-то сразу не сложилось. Возможно, сам факт, что это был боевой корабль Службы безопасности — мне слишком больно было вспоминать такое яркое и такое недолгое знакомство с Вайпером. И надо ведь такому случиться — то никого, то один за другим: Алек, Крис. И все оказались циничными подлецами, за моей спиной обштопывающими свои дела. А я? А я так, как за куст спрятаться и еще и удовольствие от меня получить.

Криспин исчез внезапно. Я пыталась связаться, а он этого не захотел.

Была и еще одна причина согласиться на командировку — все же красивые парни в самых крутых подразделениях этой СБГ. Но вот только не сложилось. Они были дружной командой, как оказалось, знающей друг дружку не первый год. Свои шуточки, свои прозвища. Я оказалась к этому не готова. И ведь знала ж, читала, слышала. Но вот так, вблизи? На корабле Киры меня тогда так и продержали в каюте.

— Так ты и есть Рина? — молодой парень обратился ко мне таким тоном, как будто я должна показывать в столовой фокусы или спеть, а они как раз собрались повеселиться.

— Катерина Петровна, — я вежливо улыбнулась в ответ. — А Вас как удобно называть?

Парень немного опешил, но быстро нашелся, перевел вопрос в шутку и все же представился, скороговоркой назвав имя и фамилию, а затем отчетливо, наслаждаясь произведенным на меня эффектом, представился:

— Скат.

— Ой. Он же плоский такой. Как одеяло с электрическим хвостом.

— И очень опасный, — лукаво подмигнул мне новый знакомый, а я с тоской подумала, что пару месяцев мне придется выслушивать эти шуточки ежедневно.

— А позывной? — не унимался Скат.

— Что? — и вот тут я вспомнила кое-что. Пару раз в переговорах Криса и Киры по рации и уже у них на корабле мелькало слово «киви». Я тогда еще очень удивилась, почему в перестрелке и погоне Крис с Кирой обсуждают фрукты. Каждый раз это было совеем не к месту. А уже позже, размышляя о Крисе, вспоминая все наши встречи и его ласки, я подумала — а не меня ли они так прозвали? По смыслу фраз оно так и получалось.

— Ах, ну да, — спохватился Скат. — Ты же гражданская.

И я вздохнула с облегчением — киви ничуть не лучше и не хуже груши или сливы.

На корабле царил довольно бодрый ритм жизни. Помимо того, что они им управляли, в свободное время находили время на поддержание физической формы. Конечно, если только лежать и сидеть с небольшими проходами до столовой, в которой проходили и общие планерки, то можно, добравшись до места назначения, просто туда не попасть — застрять в дверном проеме.

— Я не против физкультуры, — попыталась я высказать свою точку зрения как медик. — Но она же должна оздоравливать. А не бить кулаками товарища.

Увы, мы ни в чем не находили точек соприкосновения.

— Рина, — увещевал меня медик, с которым мы все же сумели поладить. — В старину тебе пришлось бы чистить картошку на камбузе в подобной ситуации. Но у нас нет картошки. Есть пищевой синтезатор.

Пришлось признаться, что откровенно боюсь. Потому что на преддипломной практике замечательно делала как раз то, что медик меня и просил — проверяла спецификации и сортировала медикаменты. А вот из настоящих пациентов — только два. И оба раза Вайпер. И вот сейчас меня страшила ответственность. На планерках и в столовой стала украдкой присматриваться к новым коллегам, мысленно представляя их по очереди на столе медотсека или просто на полу в коридоре в том виде, в котором видела оба раза Криспина — в окровавленных и обожженных лохмотьях комбинезонов. И внутри все сжималось — от страха, что не смогу им помочь.

— Внимание. Боевая тревога, — раздалось из динамиков.

Медик, с которым мы вместе только что просматривали материалы по заболеваниям желудка, ругнулся и испарился.

И вот эти полчаса, что я провела одна в медотсеке, готовя его к приему возможных раненых, заставили меня во всем сознаться.

К счастью, все обошлось на этот раз — медик вошел, снимая на ходу боевой комбинезон и радостно напевая. Рассказал, что подняли два истребителя, и те одним своим видом заставили покинуть зону обнаружения какой-то небольшой корабль контрабандистов. К сожалению, мы уже были вне связи и не могли сообщить ближайшему галактическому патрулю — это уже был нейтральный дальний космос со всеми неожиданностями.

И, пока медик развлекал меня всеми подробностями, я всхлипнула раз, другой, залилась слезами и начала отсмаркивать мгновенно наполнившийся нос в салфетку.

— Ты чего? — удивился медик. — Вошла в роль практикантки? И захотелось впервые в настоящем деле побывать?

Вот тут я, всхлипывая и сморкаясь, и рассказала, в каком деле и с каким успехом побывала — не все, естественно, а только то, что пришлось боевые раны Криса обрабатывать средством для порезавшей палец на кухне домохозяйки, без анализаторов, кибердиагноста и соблюдения стерильности.

— Погоди-ка, — остановил меня медик, слушавший всю эту околесину совершенно спокойно. — Крис? А полное имя не помнишь?

— Криспин. Вайпер.

— Ого. Ты с ним знакома? Значит, и с Кирой?

— Мы учились в лицее.

— Понятно. Значит, спешишь к друзьям? Слушай, Рин, — его голос стал заговорщицким. — А чего ты тогда дурака валяешь так отчаянно? Если ты из команды Киры… То зачем изображать это нытье? Ты во что-то играешь? Входишь в роль? Скажи хотя бы командиру. Бесишь же ребят.

— Нет. Увы, никого я не играю. И я абсолютно никакого отношения не имею к Кириной команде, как Вы выразились. Да, учились в детстве. Да, встретились не так давно. И точно также расстались.

Они пытались заставить меня принять участие в их тренировке — та же тревога, только учебная. И мой так называемый коллега высказал идею:

— Давайте Рина займет мое место. Или мы вместе. Ей же тоже полезно посмотреть, как оно происходит, а не только мучиться ожиданием в медотсеке.

— Здравая мысль, меня она тоже посещала, — согласился командир.

— Погодите, — возмущению моему не было предела. — А у меня спросили? Я же не слепая, и вижу периодически ваши тренировки. Друзья мои, я же не добегу даже до того места, где влазить в скафандр. Уж не говоря о том, чтобы еще в нем бегать.

— Знаете что, — командир взял паузу и в наступившей тишине очень долгим и внимательным взглядом посмотрел на меня так, что мурашки пробежали по спине холодным ручейком. — Мы, в сущности, прекрасно разберемся и без Вас. У нас слаженная группа, в переделках побывали самых разных, а обучать новичка всегда трудно. Обычно этим мы занимаемся на базе, а не на боевом задании.

— Вот и не изменяйте традициям.

— Катерина Петровна, во-первых, Вас включили в список в самый крайний момент, за сутки до вылета. Во-вторых, Вашу кандидатуру усиленно рекомендовало наше руководство. И у меня сомнений не было, что Вы постараетесь влиться в наш коллектив по мере возможностей. Стать нашим бойцом Вас и не просят, и это было бы нелепо с учетом Вашей физической подготовки. Да и Ваши устремления оставляют желать лучшего. Или, по крайней мере, удивляться.

— Тогда зачем вы все меня мучаете? — слезы уже подступали к моему горлу.

— Хорошо, тогда просто по-человечески скажите. А неужели Вам не хочется использовать единственный, возможно, шанс поучаствовать в настоящей работе нашего подразделения?

— Нет.

— Вы так ненавидите Землю?

— Нет. Я ценю женственность. Не отказываюсь же оказывать помощь. Не хотела выносить на обсуждение, но помогаю же вашим ребятам и сейчас. Массажи, например, делаю, кто просит.

— Правда, — кивнули несколько парней со своих мест.

— Вот. А бегать с бластером я не приспособлена. Это отвратительно для женщины.

— Вообще-то я знаю девушек, которым это не мешало оставаться женственными. С одной из них учился вместе и вместе начинал служить. Сейчас она командир такой же группы.

Едва не выпаливаю вслух свою догадку: неужели он о Кире? Тогда у них у всех извращенные представления о женщинах. Спорить с ними мне смысла никакого нет.

— Давайте найдем здравое решение, — смиряюсь хотя бы внешне. — Все понимаю. У вас не прогулочный катер. Но стать воином, зажмурив глаза и загадав желание, я не смогу. К тому же и желания нет.

Наши прения заходят в тупик и больше не возобновляются. Тем не менее, с тем, что поручено, я справляюсь, и со мной просто вежливы. Оказалось, что командиру и еще паре ребят надо написать за время командировки научные статьи и отчеты — ребята учатся дальше без отрыва от службы. Помочь в этом как раз в моих силах.

А наш полет постепенно подходит к концу. Одна мысль мне не дает покоя — та группа, к которой на ротацию летит экипаж этого звездолета, и есть группа Киры? Об этом ребята говорят между собой, как о само собой разумеющемся и предвкушают радость встречи. Будет ли она у меня? Что скажет Крис? Не подумает же он, что я его преследую и решилась на такое приключение ради того, чтобы в затерянной глуши выслушать его очередную насмешку?

— Завтра входим по расчетам в зону приема связи нашей группы. То есть приближаемся к орбите Таллирии, — сообщил необыкновенно торжественно на утренней планерке командир.

И у меня оборвалось все внутри. Как оказалось — не случайно.

Что было раньше — первый сеанс связи с земной миссией или информация о сражении в околоорбитном пространстве планеты, к которой мы так долго стремились, не знаю. Но металлический голос, раздавшийся из динамиков, оптимизма не вдохнул:

— Внимание личного сотава. Боевая тревога. Всем занять свои места.

Мое место в медотсеке.

— Рина, не фасонь, давай в скафандр, — бросает мне на бегу медик.

— Все так плохо? — мой вопрос прозвучал в спину и остался без ответа.

Корабль содрогается раз, другой, третий — хорошо, я потратила время на то, чтобы все, что могло бы свалиться, было надежно закреплено или убрано в ящики. Моя природная способность предвидеть только плохое здесь выручила. Закон неотвратим — все, что может быть свернуто при моем перемещении мимо, будет повреждено и при аварии.

Нашу посудину встряхивает с такой силой, что я сажусь на пол в углу, не добравшись до компенсаторного кресла. Вцепляюсь рукой в какую-то стойку и вслух возмущаюсь:

— Идиоты. Столько ж денег эта штука стоит. Они ее строили?!

— Это ты кому? — голос Ската звучит так неожиданно среди мигания аварийного освещения и взывания каких-то зуммеров, что я взвизгиваю и не могу остановиться.

— Ой, — спохватываюсь и поднимаю на него глаза.

Внезапно в этот момент вспыхивает обычный свет и перестают мигать красным датчики сходившей с ума техники.

По лицу парня стекают струйки крови, он безуспешно пытается стереть их рукой, но только хуже размазывает.

— Можешь заклеить? Только поскорее.

— А что случилось? — корабль больше не трясется, и я могу встать, не опасаясь завалиться на него же.

— Ничего особенного, — улыбается он. — Мы, как всегда, победили.

— Кого? — спохватываюсь и усаживаю его.

— Так кого ты так костерила? Это мы идиоты?

— Нет. Такого и в мыслях не было. Кто-то же напал первым. И зачем?

Он отмалчивается, и я продолжаю развивать мысль о том, что все вопросы можно решить, просто поговорив на разумном уровне, что если у кого хватило мозгов построить свой звездолет и приделать к нему пушки, то значит, и обсудить свои желания могут. Вот я, например, могу всегда сформулировать, чего хочу.

Скату деваться некуда, он сидит с запрокинутой головой, а я зашиваю довольно серьезное рассечение у него на лбу, и ему не покивать мне и даже не ответить, потому что я просила не шевелить челюстями — мышцы у парня настолько сильные, что стоит ему приоткрыть рот, как начинают играть и скулы.

— Вот и все, — поверх пенки на всякий случай заклеиваю еще пластырем, чтобы не потревожил рану, когда пойдет переодеваться и в душ. — Кстати, мыться можно с этой налипкой, она не боится воды.

— Знаю, — кивает он. — Знакомо. Да, а от головной боли ничего не дашь заодно?

— Болит? Почему сразу не сказали?! Это же грозный признак. Медик вернется. И надо будет Вас обследовать, это же сотрясение мозга. Вот, я же говорила. Ну почему нельзя было сразу сказать? Я же спросила.

— Ринааааааа! — стонет он. — Дай от головы и отпусти уже на все четыре стороны. — Я всего лишь головой клюнул, когда рубку встряхнуло. Силовые щиты едва выдержали, но с кресла выскочил.

— Не пристегивались. А я говорила. Вы тут нарушаете технику безопасности, о которой и я знаю.

Он делает резкий шаг к выходу, и я спохватываюсь:

— А лекарство?

— В рубке аптечка, там найду, — и Скат исчезает за дверью, а мои глаза наполняются слезами.

Судя по всему, я в очередной раз лишилась общества красивого парня.

Крис привычно зашел в шлюз родного звездолета на истребителе, который почти не получил повреждений в только что закончившейся схватке.

Эскадрилья щупалец была разгромлена, и огромная заслуга в этом принадлежала необыкновенно вовремя случившейся в нужном месте прибывшей на ротацию группе.

— Наши все целы, — радостно возвестил Шанс, пока ребята еще заканчивали осматривать свою технику и снимать скафандры. — Крис, а для тебя есть отдельная радостная весть. Перейди на личный канал.

— Сил нет, давай сюда.

— Киви едет! Точнее, приехала. Они тоже приземляются рядом с нами. Беги в душ, успеешь первым.

В душ он точно не успевал, поэтому только избавился от тяжелого бронированного скафандра, способного выдержать разгерметизацию кабины истребителя, и поспешил к шлюзу, чтобы первым сойти с корабля.

По дороге ему попались Кира и Резкий, выпрыгнувшие каждый из своего истребителя и устремившиеся навстречу друг другу.

Кира не успела открыть рот, чтобы сказать что-то важное, судя по выражению ее лица и слегка нахмуренным бровям, как Резкий подхватил ее на руки, закружил и поцеловал.

— Что ж ты творишь? — улыбнулась она.

— Радуюсь, Кира, — осторожно ставя ее, ответил Резкий. — Тому, что мы все живы в очередной раз и даже целы. И что у меня был свой особенный повод как можно скорее разогнать эту шайку щупалец. Чтобы поскорее обнять тебя.

Кира удивленно хлопнула ресницами, бросив взгляд на Вайпера, ставшего невольно свидетелем разговора — когда Резкий целовал ее, она не видела никого и ничего вокруг, а сейчас заметила.

Но Крису было сейчас не до Сашкиных откровений — он ждал встречу с Риной и, увидев ее, осторожно сползающую из приземлившегося неподалеку корабля, бросился навстречу. Только что виденная сцена невольно подсказала, что надо делать — и он подхватил ее на руки, закружил и прошептал:

— Как же рад тебя видеть! Какая ты молодец, что решилась прилететь сюда.

Рина опешила, и по ее виду Крис понял — она не ждала такого горячего приема.

— Ты сюда кем? И надолго? Останешься с миссией до следующей ротации? — забросал он ее вопросами, не отпуская от себя.

Вайпер хотел понять, сколько у него дней на свидание с девушкой. Которая снилась ему с того дня, как они расстались после суда над заговорщиками, где она дала важнейшие показания. Их группа выполняла свои задачи до конца — обеспечивала ее безопасность. Исчезла угроза — закончилась и операция «Киви».

— Не знаю, — смутилась Рина. — На мое усмотрение. Сколько нарою проблем. А ты? Ты жив?

— Как видишь, — рассмеялся он. — Не голограмма же.

И стиснул ее покрепче, показывая, что он жив и полон сил, совсем забыв, что стоит в пропотевшем насквозь комбинезоне.

Рина сморщила носик:

— Тебе же наверное, надо отдохнуть и переодеться, помыться? Не буду тебе мешать. Мне же еще надо где-то устроиться, расположиться. Я же не знаю, где я, где мои вещи!

Крис рассмеялся:

— Не переживай. Сейчас все отправимся на базу, она здесь совсем недалеко. И вещи твои доставят.

— А мне выделят отдельную комнату?

— В принципе, да, — задумался Крис, ища выход из ситуации. — Но, может, ты согласишься разделить мою?

Рина смутилась, закрутила головой по сторонам, и он поспешил ее отвлечь рассказом о здешней жизни.

Сам же Вайпер очень хотел поздороваться и с прибывшими ребятами — так, как сейчас это делали все его товарищи. Он знал командира группы — учились вместе. и сейчас тот хлопал по плечам Киру:

— Кир, братишка, ты чего-то так и не растешь. Разве что в званиях. Ну и умнеешь.

— А куда надо? В длину или в ширину? — лукаво улыбнулась Кира.

— Мелкая ты как была, так и осталась.

— Компактная. Мимо меня легче промахнуться, чем попасть.

Мужчина громко рассмеялся:

— Киви мельче тебя. Но вот промахнуться я б не хотел…. Прости, вроде вы же знакомы? Она упомянула как-то.

— Вот как? Погоди, ты меня ошеломляешь. Так давно не виделись, а все новости у тебя о Киви. Влюблен?

— Кир, тебя в бою не встряхнуло? — командир прибывшей группы был громогласен, и именно потому Крис и поспешил отвлечь Рину.

— А что такого? Она красивая, не в пример мне, — девушка поправила сбившиеся и вспотевшие под шлемом волосы, собранные в хвост на макушке.

— Я ж ее не в банке стеклянной сюда вез. Чтоб только любоваться. Так ты ее правда знаешь?

— Правда. А что тут скрывать? Учились в лицее. Недавно она участвовала в серьезной операции по разоблачению банды, обштопывавшей махинации с донатом. Погоди, ты же это должен помнить.

— Помню. Нашумевшее дело. И нас тогда еще вскоре траванули какой-то дрянью, которую наши медики так и не распознали. Вот ты вместо нас и полетела.

— Да ладно, мне только в радость, — она сама удивилась, как ей было легко и приятно говорить с этим мужчиной, показавшимся ей при встрече перед отлетом очень суровым, молчаливым и вдумчивым. Все же на Таллирии ей не хватало дружеского общения — не только свои ребята, ставшие семьей, но и просто друзья и коллеги. — Так что с Киви? Не поладили?

— Как догадалась?

— Бывает… И у меня не очень вышло…

— Зато у твоего зама отлично выходит, — кивнул он на Вайпера, обнимающего Рину.

Эту сцену заметили многие, и подошедший к ним парень из прибывшей группы, тоже в боевом комбинезоне со следами крови на воротнике и заклеенным лбом удивленно кивнул в сторону целующейся пары, пожимая руку Киры:

— Он самоубийца? Может, предупредить?

— О чем? — Кира начинала догадываться, чего избежали ее ребята, изолировав Рину до конца перелета в свое время.

Парень только усмехнулся и еще раз встряхнул руку Киры:

— Скат.

— Кира. Идемте, будем располагаться на базе. Сейчас будет немного тесно, но я надеюсь, пересменка долго не затянется.

— Не уверен при такой боевой обстановке на планете, — командир, прибывший ей на смену, но еще не вступивший в полномочия, пожал плечами. — Отвратительно, что связи нет. Вы наш сигнал устойчиво поймали за полчаса до этой заварухи. И давно у вас тут весело?

— Трудно сказать. На базе мы все детально обсудим. Тут много подводных камней, о которых наши новые друзья решили нас сразу не информировать.

Кира с ребятами толком не успели подготовиться к приему долгожданной смены. Сначала не хотели заранее перетаскивать вещи. Чтобы не сглазить, по старой примете. А затем просто стало отчаянно не до того — все слишком совпало во времени.

Она хотела, чтобы Алексей спокойно вошел в курс дела, и решила создать ему все условия — в конце концов, парень не виноват, что на него опять обрушились неприятности, связанные с этой же дипмиссией.

— Располагайся, Злой, — пригласила она его в ту комнату, которая была ей домом эти месяцы.

— С тобой? — мужчина приподнял бровь, не сумев скрыть радости от такого щедрого предложения, он же ясно видел, что это помещение явно занимала девушка, полочка в душе чего только стоила.

— Нет, — спокойно ответила Кира. — Ты извини, не успели подготовить по-настоящему достойную встречу. В активную фазу вошли два дня тому назад.

— Ты же наверное, отдохнуть хочешь? Я-то отоспался в полете. Давай, купайся, отдыхай, а я пока пойду размещу своих ребят, разберусь со снаряжением.

— Не обидишься?

— Вся жизнь впереди, — махнул рукой Злой и вышел из комнаты, бросив в углу свою сумку.

Кира критически посмотрела на себя в зеркало и решила, что душ ей и правда не помешает, заодно и переоденется, а пока будут сохнуть волосы хотя бы до половины, она соберет свои вещи.

— Саш, приютишь? — запросила она Резкого по личному каналу.

— Бегу нести тебя на руках! — воскликнул Резкий. — И знаешь новость?

— Которую? — устало протянула Кира, которой сейчас совершенно не хотелось бы узнать, что Виталий Сергеевич перегрыз наручники и убежал в пустыню.

— К нам прибыла та сама сопливая тетка, которую мы охраняли перед командировкой.

— Видела. Она медэксперт. Специалист по санитарной безопасности.

— Одно другого не исключает. Только вот объясни. Нафига Крис ее поселил у себя? Принял весь удар на грудь?

— Да что же вы все так к несчастной девушке-то докопались?

— Кто все? Крис уже пострадал? Слушай, мне пары раз общения с ней хватило тогда, — Резкий помнил, как оберегал раненого Криса от назойливых попыток этой женщины прорваться к нему на свидание.

— Нет, с Крисом мы еще это не обсуждали. У нее там конфликт, как я поняла, с ребятами Злого случился.

— Ладно, Кира, я бегу за тобой?

— Да я и сама справлюсь. Просто хотела уточнить, не возражаешь ли? До отлета. В принципе. Могу и на корабле ночевать. Соскучилась уже по своей каюте.

— Не дури, — пробормотал Резкий, боясь, что счастье улизнет из рук.

В зале совещаний Кира ввела прибывших в курс дела:

— Жаль, что инструкций Земли нам не получить. Не хватает иногда руководящего решения. Придется принимать решения самим. Алексей, ответственность на нас с тобой.

— Естественно, — кивнул тот.

— На мне больше. Так как все эти события развивались на моих глазах.

— А мне оставаться с их последствиями.

— В итоге, если возражений нет, то бывшего посла мы конвоируем на Землю. Разбираться будут следователи и суд. Наша задача обеспечить его сохранность. Не исключено, что на Земле у него остались сообщники.

— Это без вариантов, — кивнул Злой. — Даже не хочу вызывать ваш гнев, спрашивая, справитесь ли.

— Вопрос более серьезный, — продолжила Кира. — Ни я, ни Алексей не уполномочены сворачивать миссию без объективной серьезной угрозы. Также мы не уполномочены назначать послов. Что будем делать? Полгода потери в дипломатии могут быть смертельны.

— Это если мы все улетим. Нет посла, нет миссии, — вставил слово один из дипломатов.

— Позволить такие вольности мы не имеем права. Поэтому я предлагаю назначить временно исполняющим обязанности Романа. Как профессионального дипломата и проверенного специалиста. Надеюсь, моя позиция всем понятна.

— Не всем, — возразил все тот же дипломат из числа наиболее остро воспринявших изначально факт наличия Киры и ее обязанностей.

Зверь, пропустивший практически все, начиная с тревоги и заканчивая прибытием смены, тихонько пробрался на задние ряды в зале совещаний там, где сидения располагались не вокруг стола, а у стены в расчете на приглашенных специалистов, журналистов и прочих лиц, которые могли бы оказаться в зале дополнительно. В боевом вылете он участвовал, это знали и Кира, и остальные ребята их экипажа. Ростислав находился в тот момент рядом с Эйлой, неотрывно следящей за приборами регенератора, в котором находился ее отец. Он успел от нее услышать признание, то самое, которое она сделала и Кире — девушка научилась внедряться в программное обеспечение аппарата и делать его во много раз мощнее.

— Собственно, и ты так быстро выбрался тогда, — виновато пожала плечами Эйла. — Домашняя модель справилась бы с твоими ранами, но потребовалось бы больше суток.

— А с ранами твоего отца?

— С ними мог бы не справиться и регенератор боевого корабля. Прости меня, — расплакалась Эйла. — Я всего лишь боялась…

— Глупенькая, — прижал Зверь к себе ее узкие плечи. — Тебе надо отдохнуть. Ты уже давно на ногах, не ела ничего толком. А за что тебя прощать, вообще не понимаю. Я тебе благодарен. Думаю, и отец твой тоже будет.

— Девушке неприлично обладать такими знаниями.

— Глупости. Я, правда, не инженер, я биолог. Но со мной рядом защищали диссертации еще пять девушек. Ботаника не самое привлекательное для парня дело. Знаешь, ребята еще и подшучивали. Букетолог. Лютики-цветочки. Лютый, как лютик.

Эйла улыбнулась сквозь слезы:

— Неужели ты мог быть для них забавным?

— А что такого? Они не со зла. И оно и правда было забавно. Я же выращивал в лаборатории кучу всяких саженцев, радовался бутонам и плодам. Это же правда красиво.

— Красиво, — кивнула Эйла. — Мне они тоже нравятся, а вот названий не знаю. Красиво и ладно.

— Правда? Тогда у вас с Кирой намного больше общего, чем мне казалось. Она тоже не особо вникает в эти дела. Зато может перепрограммировать что угодно, заодно и разобрав по винтику.

Их разговор, постепенно проникающий все дальше и дальше в их взаимное притяжение, раскрывающий все их не особо заметные со стороны, наиболее нежные и ранимые стороны натуры, был прерван появившимся офицером, которого оставил Сталий охранять дом правителя:

— Собирайся, парень. Командор Сталий едет на космодром, захватит тебя.

— Я готов, — вскочил на ноги Зверь, мягко отстранив руки Эйлы, пытавшейся его удержать. — А кто останется здесь?

— Как кто? — опешил офицер. — Мой отряд. А ты если не хочешь, можешь и не лететь.

— Куда?

— Это не для женских ушей. Так ты идешь со мной?

Зверь поцеловал Эйлу:

— Будь умницей. Я скоро. И все мне дораскажешь.

В результате Зверь вылетел на орбиту на боевом корабле Сталия, потому что более легкий и маневренный корабль Киры уже успел к этому моменту стартовать. Поэтому мужчина и опоздал на совещание, и не успел поприветствовать прибывшую группу сразу на космодроме.

Кира заметила его появление и радостно улыбнулась. В ее глазах читался вопрос, на который Зверь не мог ответить и тоже был рад его кому-нибудь задать: как состояние генерала.

Принятие решения относительно руководства миссии шло неожиданно тяжело — трое дипломатов категорически возражали против решения, предложенного безопасниками. Они не видели в Романе удобной для себя кандидатуры, и, кроме того, сам факт, что решение предложено девушкой, им уже сразу был неприятен.

Неожиданно слово взял Злой, внимательно слушавший прения и делавший свои пометки.

— Не считаю возможным здесь и сейчас обсуждать личностные качества сотрудников дипмиссии и их квалификацию. В рамках решаемого вопроса это не первостепенно. И давайте согласимся, что непрофессионалов не направили бы с таким ответственным заданием. Сейчас вопрос стоит в полезности этих специалистов для установления устойчивых отношений с Таллирией.

— Ишь ты, — прошипел своему коллеге тот самы дипломат, который только что яростно нападал на Киру. — Мордоворот такой, руки как мои ноги по ширине. А говорит, как в Раде Галактики родился и вырос.

Злой услышал, несмотря на свой громкий и четкий голос, но не счел необходимым осуждать сейчас свою ученую степень по военной истории — кому надо, пролистнут личное дело. И он спокойно продолжил свою мысль:

— Считаю, что наиболее разумным будет отправить на Землю для выяснения обстоятельств предательства посла тех сотрудников, которые взаимодействовали с ним наиболее тесно и, следовательно, не могли быть не в курсе происходящего.

— Вот как? — ехидно отозвался помощник посла. — Зато толпы безопасников ели свой хлеб вполне заслуженно. Мы работали каждый по своему направлению. Я, например, атташе по культуре. И совать нос в переписку посла не обязан. А вот он, Роман, он и должен был. Не надо корчить наивные лица. Мы все знали, откуда он и для чего в составе миссии.

— Сейчас нет смысла заниматься взаимообвинениями, — с ледяным спокойствием сказала Кира, которая вела это совещание. — Есть нормативные документы. И мы их выполним. Лично я согласна с Алексеем. В конце концов, ему здесь находиться. А сейчас у нас время истекло, потому что я должна представить командору Сталию наших товарищей.

— Девчонок у вас в команде нет? — как будто невзначай, но довольно громко осведомился у Злого дипломат, когда все стали вставать со своих мест, чтобы отправиться на встречу со Сталием.

— Недавно замуж вышла и сидит с мелким. А что?

— Жаль. Кто же тогда заменит Киру в постели этого Сталия?

Злой скосил глаз на Киру — она его не видела, что-то тихо обсуждая с опоздавшим высоким парнем с широко распахнутыми зелеными глазами. «Вычитывает за опоздания», — мелькнуло в голове у Алексея, и он, не меняя сочувственного выражения лица, резко и коротко ударил по животу атташе по культуре. Тот ахнул от неожиданности и скривился.

— Тихо, — прицикнул на него Злой. — Кто ты такой, чтобы лезть в личную жизнь офицера спецслужбы?

Атташе завозился ртом и плечами, подыскивая слова, а Злой, торопясь при виде подбирающегося к ним Романа, после тяжелого взгляда веско обронил:

— Или в его задачи. Умом не вышли, пан.

— Однозначно не вышел, — добил Роман, понявший суть внешне выглядящего задушевным разговора. — За время нашего здесь пребывания палец о палец не ударил. Возмущался только, к каким варварам его на этот раз направили. Да и выбор женщин ему тут невелик оказался.

— Разве? — словно не замечая позеленевшего от страха атташе, поинтересовался Злой у Романа. — По нашим сведениям, тут цветник.

— Он же не воин, — усмехнулся Роман, глядя больше на атташе, чем на собеседника. — Вот его и динамили.

— Что со мной теперь будет? — дрожащими губами пробормотал атташе.

— Ничего до прилета на Землю, — заверил его Роман. — Там будет суд и следствие. А мы в силах выписать Вам только билет до Земли. Вот и все. В отдельной каюте причем.

В это самое время Вайпер вернулся к Рине, которая сидела тоже поодаль от основного совещания, на стульях у стены. Но с противоположной стороны, а не там, где примостился Зверь.

Кира мельком представила своим ребятам прибывших научных специалистов. Не вдаваясь в подробности — в конце концов, им с ними не работать. Единственное, на чем она заострила внимание — это то, что ученых и инспекторов придется сопровождать по планете.

— Крис, — сразу же обратилась к нему Рина. — Ты будешь меня сопровождать?

— Вряд ли, — честно ответил Вайпер. — Хотелось бы. Но ты же слышала, как Кира ставила задачи. Мне надо вводить в курс дела Злого.

— А сама она? Переутомилась?

— Она заканчивает дела. У нас тут, как ты уже поняла, небольшие проблемы возникли. Вот мы из графика и выбились. А ты накидала план своих действий? Могу посоветовать, на что обратить внимание. И тебе бы пообщаться с нашим медиком, Мишей. И Ростиком, он все же биолог, правда, спец в основном по всяким травкам и цветочкам.

— Вот это то, что надо. В основном с растительными материалами заразу завозят. Больное животное, какого бы вида оно ни было, все же видно, что болеет.

— По ней незаметно, — прошипел еще один из дипломатов, крутившийся по залу в поисках своего внезапно исчезнувшего коллеги. Дипломат недоумевал, потому что только что видел атташе по культуре, мирно беседующего с новым главным безопасником и их же коллегой Романом.

Вайпер не успел отвлечь Рину, она услышала ядовитое замечание, но, к его удивлению, приняла совершенно не на свой счет.

— Что там незаметно по Кире? Она болеет? Ой. Она и правда неважно выглядит. Странно. Тут такая милая природа, экологично. Я по пути с космодрома заметила. Просто санаторная зона.

— Рина… — опешил Крис. — Ты вообще помнишь обстоятельства прилета? И ты спала на совещании? Разве не поняла, что тут война?

— Ой, — иным тоном отозвалась Киви. — Вот странно. Где бы мы с тобой ни встретились, там начинается какая-то гадость. Ты притягиваешь.

— Уверена? — улыбнулся Крис, обнимая ее за талию. — Я не замечаю ничего особенного, это моя работа. Значит, притягиваешь ты. К себе.

Рина засопела и надулась, но смолчала, не желая привлекать к себе внимание. Крис чмокнул ее в нос, и выражение лица девушки сменилось на ошарашенное.

— Итак, моя милая, что у тебя по плану? — как будто ничего и не произошло, спросил Крис с лукавой улыбкой. — Давай планы состыкуем, чтобы поужинать вместе.

— Строем в столовой, она же кают-кампания, она же…

— А ты умеешь кушать строем? — искренне удивился Крис. — Я вот не пробовал. Но, если не захочешь меня этому научить, то можно и просто на планете. Тебе понравятся здешние фрукты. Заодно и составишь представление и о них.

Крис не сомневался, что в том, что касается работы, Киви вполне толкова и собрана. Она раскрыла свой органайзер и быстренько разложила ему по полочкам: какие направления ее интересуют и сколько она отводит времени на «выход в поле» и на экспресс-анализы в лаборатории звездолета. Судя по всему, Киви в поле не валялась на койке, а вдумчиво планировала свои задачи. Значит, вечером она будет относительно свободна, решил Крис.

— Посмотрим, смогу ли я убедить тебя поужинать со мной наедине, — и понизив голос до едва ли чувственного шепота, добавил: — И не только поужинать. Я так соскучился.

В этой не то чтобы суматохе, но активной деятельности, бесконечных вопросах и уточнениях Кира чувствовала себя отлично. Она была рада ребятам, с которыми можно было быть самой собой в отличие от таллирийцев, которые могли истолковать какой-нибудь жест или взгляд неправильно. В конце концов, для таллирийцев все они были олицетворением землян и всего Галактического союза, а для того же Алексея — просто Кира, Дима, Ростик…

Ей пришлось пару раз решать какие-то экстренно возникшие вопросы со Сталием — и она поняла странную для себя вещь. Сталий был по прежнему красив, а в бою со щупальцами совершал чудеса пилотажа, снял у нее с хвоста штурмовик, сам лично взорвал их базовый корабль… Но вот смотрела она на него и уже таких ярких чувств не испытывала. Да, коллега в какой-то степени. Да, важный дипломатический контакт. Сталий был обаятелен, ей нравилось с ним общаться и она бы с удовольствием пофехтовала бы с ним перед отлетом. Но вот того тугого сладкого комка в животе при виде командора уже не возникало.

А Сашка был тут, с его иногда резкими шуточками, живой, бодрый — и он притягивал ее сейчас гораздо больше.

— Кира, можно с тобой поговорить наедине? — глаза Зверя показались ей странными, в них стояли одновременно боль и радость.

— Ты об Эйле? Хочешь остаться?

— Нет. Хочу взять ее с собой.

— И устроить межгалактический скандал с похищением невесты?

— Нет. Ее отец же дал слово. Сам вручил ее мне. При свидетелях. И вот только что подтвердил.

— То есть вы с генералом решили судьбу девушки? Эффективные вы управляющие, — прищурилась Кира.

— Это желание Эйлы. Она не хочет той жизни, которая предписана здесь.

— А родня ее матери на той планете? Возможно, там она реализуется полностью, — осторожно предположила Кира. — И все же будет не так далека от своих.

— Она хочет быть со мной. Где угодно. И если ей надоест по каким-то причинам, то всегда же можно вернуться сюда.

— И что ты предлагаешь? — Кира присела на край стола, готовясь к непростому разговору.

— Она может полететь с нами?

— Юридически может. Или как член экипажа. Или как охраняемая особа. Мы же не можем брать пассажиров.

— Я все продумал. Мы с Эйлой все продумали. Она хочет взять с собой регенератор. И быть медиком. Знаешь, она почему-то считает, что меня обязательно могут ранить, и тогда она не даст мне умереть.

— Регенератор? — задумалась Кира. — Я б хотела иметь его на борту. Но надолго ли его хватит? Запчасти. Расходные материалы?

— Там нет расходных материалов. Эйла считает, что проблем с обслуживанием не будет.

— А как посмотрит правительство Таллирии? Мы вывезем образец техники.

— Техники?! Кира, ты так и не поняла? Для них это как пластырь и пачка таблеток у нас в ванной на Земле. Простые люди не держат не потому, что дорого. А просто не надо такую махину, если один раз за всю жизнь натрешь пятку.

— Ну, хорошо. Надеюсь, не возражаешь, я проблему вывоза регенератора все же со Сталием обсужу. Для нашего общего спокойствия. И подумаю, как мне оформить Эйлу. И мне же придется с ней поговорить. Существует же определенная процедура приема на службу. Это же не стюардессу нанять на пассажирский лайнер.

Кира действительно была озадачена. Желание Эйлы было вполне нормальным, как и желание Зверя. Просто несколько опередившим порядок. Вот вернется Кира с отчетами своими и дипмиссии. Будет постепенно налажен обмен учеными, студентами, туристами. И тогда для Эйлы и для того паренька, которого они пригласили учиться в Академии, никаких препятствий не будет. А вот взять девушку сотрудником? Без предварительной проверки? Без испытаний? «А какая проверка, если она и ее близкие чисто физически не могут быть ни в чем незаконном для Галактики замешанными? — рассуждала про себя Кира, ломая голову ради Зверя. — А испытания она, можно сказать, прошла. Стреляет прекрасно. Медик. С людьми ладит несколько… хм… эффективнее, чем наша Киви. Она впишется».

В конце концов, желание обладать регенератором для своих ребят было велико, к тому же Кира рассудила о возможности не только доклада, но и демонстрации образца и налаживании официальных закупок для штурмовых групп звездолетчиков СБГ и приглашения таллирийских специалистов. Хотя последнее было для Киры наиболее проблемным звеном — слишком много внутренних противоречий раздирало жителей этого мира, чтобы спокойно допустить их до служебной информации.

Разговор с Эйлой успокоил ее в какой-то степени и убедил, что решение в целом принято верно. Эйла по своему складу мышления мало отличалась от привычного Кире образа мыслей. Многого девочка, естественно, не знала, как, например, и представить не могла, что на Земле в Академии вместе учатся юноши и девушки, и что девушка вполне может быть офицером. Сказывалась и разница в системах наук как таковых, обучении вообще и девушек в частности.

— Эйла, но ты же понимаешь, что твоя должность на данном этапе будет связана только с использованием регенератора? Каким-то вещам ты научишься в процессе, но включить тебя в график несения дежурства в рубке я не имею права.

— А тренировки?

— Да. Если ты сможешь выдержать нагрузку. Не будет получаться, скажешь. Поможем. В конце концов, Ростислав с тобой позанимается отдельно, — подмигнула ей Кира, которой была приятна целеустремленность девушки.

И, хотя Эйлу вела любовь, но чувствовалось, что оставаться просто приложением к парню она не собиралась. Видимо, то, что копилось в голове Эйлы, сейчас нашло самое идеальное воплощение — в своем мире она была бы не понята.

Разбираясь весь день с этой и другими проблемами, Кира как-то упустила из виду Киви. Ее насторожило, что Резкий сразу попросил не назначать его в сопровождающие санитарного инспектора, причем просил очень серьезно, лаконично, без своих обычных шуточек и насмешек. И Кира отправила с ней своего медика:

— Миш, еще просьба будет. Моя. Это будет не сложно, так как как охраняемое лицо Киви не доставит тебе проблем.

— Не полезет ласточкины гнезда проверять?

— Никуда она не полезет. Но ты же ее помнишь?

— Эта та самая медик, которая рвалась тогда к Крису в медотсек? А попав, почему-то разразилась рыданиями и убежала. Кира, прости, но я уже наслышан о ее подвигах.

— Общался с коллегой?

— Естественно. И при мне заходил на перевязку их парень, Скат. Кстати, как медик эта Рина неплоха.

— А в чем проблема?

— Кир, не знаю. Я с ней не успел пообщаться сейчас, а тогда ну что можно сказать? Напуганная женщина. И мне, признаться, не до нее было, у меня Крис и ребята лежали.

— Вот я и хотел, чтобы ты пронаблюдал. Нам обратно лететь с ней.

— А разве она не остается на весь срок ротации?

— Пока не знаю. У нее есть право определить это самостоятельно.

— А Вайпер что об этом думает? — со вздохом спросил медик, как будто собирал анамнез у постели тяжело больного.

— Не знаю, — искренне ответила Кира. — Насчет Криса ситуация сложная и никак не связанная с Киви. Роман и Алексей оба независимо друг от друга просят оставить Вайпера здесь. У меня бродила такая мысль. Но мы столько времени без отпусков. Крис измотан, два тяжелых ранения.

— Согласен. Но он сейчас в полном здоровье. Регенератор действительно творит чудеса. И последствия того боя, когда он вытащил ключевого свидетеля, были бы серьезнее, если бы не восстановление в регенераторе после следующего ранения.

— Кстати, о регенераторах. Как бы ты посмотрел на такое оснащение в медотсеке?

— Я только за. Но насколько эта технология надежна? Насколько мы сумеем ею овладеть?

— А если будет специалист-регенераторщик? И ты со своим помощником рядом на случай, если техника не сработает?

— И никто не отменял необходимости нормального медика в рейдах. Регенератор с собой на штурм орбитальной станции не потащить.

— Боишься остаться без работы? — пошутила Кира.

— Я? — с той же интонацией рассмеялся в ответ медик. — Только не у тебя в команде! Хотя знаешь, лучше бы я был самым главным лодырем на корабле и вообще на базе.

Я оказалась не готова к встрече с Вайпером. И, хотя в отличие от потного, усталого Криса, только что покинувшего истребитель, я была в порядке, потому что один-единственный пациент не отнял слишком много сил, но видеть Криса оказалось выше моих сил. Я сотни раз прокручивала в голове, как это может произойти, придумала себе и слова, и выражение лица. Но, увидев его, онемела. А он оказался активнее, чем я думала. Я же готовилась к жесткой отповеди, к обвинению в том, что бегаю за ним, ждала насмешек.

А он? Он подхватил меня на руки, прижал, при всех целовал и никак не хотел отпустить и только шептал:

— Как же ты хорошо сделала, что прилетела!

Уж не знаю, был ли заранее спланированный умысел в том, что Крис поселил меня у себя в комнате, но это было неожиданно. И сразу породило кучу мыслей: «А прилетела бы Гавриленко с Марсианской карантинной станции? И ее бы поселил у себя? Она блондинка, с крупными кудрями едва до плеч и яркими серьгами».

Я сразу же возненавидела до этого меня не занимавшую абсолютно Гавриленко, с которой встречались пару раз на крупных конференциях. И запомнилась она мне не своими достижениями в санитарной инспекции, а именно яркой, вызывающей внешностью, что делало ее объектом внимания всех мужчин в кулуарах между заседаниями.

А следующей заботой оказалось принятие решения о длительности своей командировки. Для меня это зависело от того, как сложится с Крисом. Он был мил, любезен, хотя и спихнули меня в первый же рабочий день медику. С Михаилом поладить оказалось не сложно — мельком я его видела, когда летела на правах «почетно-изолированной» на суд над губернатором-контрабандистом. Но тогда наши с ним головы были заняты своими насущными делами.

Оценив объем работы, я успокоилась: если все сложится, то можно управиться за те дни, что будет происходить «смена караула». И тогда у меня будет существенная награда — несколько месяцев в обществе Криса, и он никуда не сможет от меня сбежать.

Вечером за ужином, который Крис принес в нашу с ним комнату, он мельком только поинтересовался, как у меня складывается по срокам. И мое малодушие меня сгубило — неопределенно пожала плечами. А вдруг он решит, что я кое-как, по верхам проведу обследование, лишь бы навязаться ему в попутчицы? Возникла неловкая пауза.

— Рина, — после ужина спросил меня Крис, пытаясь казаться нарочито отстраненным. — Если ты хочешь ночевать одна, то только скажи. Если мешаюсь, то могу даже в спортзале подремать. Или к кому из ребят третьим подселиться.

Это намек? Он хочет мне показать, что я лишняя? И таки навязываюсь… Краем уха я слышала сегодня разговор двух мужчин из команды Киры — они как раз и обсуждали, оставят ли Криса здесь для передачи опыта. Неужели Кира настолько коварна, что хочет нас разлучить, увидев, как быстро я собираю необходимый для анализа материал? Или это нежелание Криса видеть меня рядом с собой на протяжении всего полета?

— Хочешь сказать, что тебе неприятно со мной? Заметь, идея была не моя. В конце концов, это я могу переночевать в лаборатории.

Крис одним рывком прижал меня к себе, обняв сзади за плечи:

— Рина, милая, что же ты такая обидчивая?

Мне не удалось ответить — он перевернул меня и накрыл губы своими губами. Это было так восхитительно после разлуки, что устоять оказалось невозможно. Опасность была относительно не над нами, едва слышно доносились голоса и смех из коридора, и оставалось только закрыть глаза и погрузиться в счастье теплых крепких объятий Криса. Пусть ненадолго, но мой…

Так странно — я не заметила, как уснула. И открыть глаза, увидев перед собой мускулистую даже в расслабленном состоянии грудь — было бесценно. Но тут я спохватилась, что и сама лежу полностью обнаженной, а одеяло уползло куда-то на пол.

— Вставай, поднимайся, малыш, — весело проговорил Крис, осторожно высвобождаясь из-под меня. — Нас ждут великие дела.

Проскальзывая в ванную, я думала о том, что вот эта иллюзия мира и покоя скоро закончится. Еще пара-тройка дней, и я улечу. А Крис останется здесь до следующей ротации. Улечу? А вот и нет.

— Судя по всему, обстоятельства складываются таким образом, что отведенного предварительно времени мне не хватит. Буду вынуждена просить утвердить мне продление срока исследования, — чеканю на совещании, глядя украдкой Кире в глаза.

Пусть попробует возразить, она уже несколько раз на мои выводы и предложения отвечала согласием, подчеркивая:

— Я не медик. Вам виднее.

Приняла она мои аргументы и сейчас. Но вот угораздило же ее родиться такой змеей! Красивая, гибкая, опасная, к тому же постоянно находящаяся среди красивых молодых мужчин. Это я умею себя вести и держать дистанцию, хотя за время пути тоже навидалась всякого — они разгуливали по кораблю с обнаженными торсами, когда занимались этой своей физподготовкой. А Кира, как я поняла, и сама с ними вприпрыжку бежит заниматься. И как она может драться с парнями, играть с ними в мяч? Такая же потная, как они, да еще и взлохмаченная? Нет, это было выше моего понимания.

— Вайпер, — обратилась Кира к Крису, дав мне кивком головы понять, что переходит к более важным вопросам, чем санитария и экология. — Злой, конечно, будет рад видеть тебя своим консультантом. Но мне надо твое официальное согласие. Это еще полгода без отпуска и на нервах. И знаешь, нам будет тебя недоставать. И мне лично будет сложно без такого заместителя.

— Спасибо, командир, — сдержанно кивнул Крис. — Где я нужнее, там и буду. Конечно, выпадать из родного гнезда не особо приятно. Но я ж тут не один останусь.

У меня в груди все замерло: неужели озвучит, что останется со мной, и это ему будет приятно? Но нет, Крис закончил фразу совсем не так, как я хотела услышать:

— Будет даже интересно поработать с группой Злого.

Но этот ответ устраивает меня со своему содержанию. Значит, Крис останется со мной. Несмотря на то, что на планете, как я уже убедилась, культ женственности, все же местные красотки существенно проигрывают мне хотя бы тем, что у них незавидно жидкие волосы, которые они еще и очень коротко стригут.

— Не знаю, — качает головой Кира. — Без твоих рук нам на борту будет трудно. Не факт, что не состоится погоня в исполнении тех же щупалец. Не факт, что не наткнемся на очередной конвой контрабандистов.

Лихорадочно подбираю в голове аргументы и делаю пометки, чтоб не забыть — как можно снова оптимизировать мою деятельность, чтобы так же веско доказать, что улетаю с ними. И как понять, на чем они остановятся?

— Крис, — ловлю его за локоть на выходе.

— Тороплюсь, прости, — он чмокает меня в нос на глазах у сразу запомнившегося мне рослого красавца с жемчужно-серыми глазами и убегает.

Так это же тот самый мой мучитель на звездолете Службы безопасности. Его еще тогда вызвали срочно в медотсек на перевязку, а я и не успела заметить, что он ранен. Безумная у них какая-то жизнь.

— Привет, Киви, — улыбается он мне от всей души, и я замечаю, как сильно он изменился с тех пор, как будто помолодел.

Я бы сказала, как отреставрированный — но мне уже попало за подобные выражения от медика того звездолета, на котором я добиралась сюда:

— Вы что, всерьез относитесь к пациентам, как к сломанной вещи, которую надо еще подумать, дешевле чинить или новую купить? — потрясенно поинтересовался у меня медик в процессе какого-то нашего профессионального спора.

А сейчас этот парень смотрит на меня своими переливчато-дымчатыми глазами и улыбается. Как давней и хорошей знакомой. Даже странно, и нет ли тут подвоха какого?

И еще. Теперь сомнений нет. И обращается он именно ко мне.

— Простите? — переспрашиваю на всякий случай.

— Александр, — энергично пожимает мне руку. — Кира поручила мне тебя отвести к Лаки, он сегодня твоя охрана и крылья.

— Крылья?

— В смысле повезет. Тебе же надо на противоположную сторону планеты попасть. Времени мало. Так что он на челноке спасательном тебя доставит.

Вздыхаю и бреду на космодром. Но по пути становлюсь свидетелем странной сцены. Снова Кира. Но сейчас, на улице, а не в зале заседаний и не в день нашего прилета, когда она стояла и смеялась, болтая с мужчинами, откинув капюшон боевого скафандра — на равных, не предлагая им подержать свое оружие и не обращая внимания на растрепавшиеся волосы.

А сейчас она не шла — она летела над ровной зеленой травой с мелкими пестрыми цветочками в ней. Идеально расчесанные локоны вились по ее плечам. А глаза были не такими, как я их запомнила — это были огромные, лучащиеся радостью глаза юной девочки.

И мой провожатый тоже изменился еще больше при виде этой обновленной и помолодевшей Киры — забыв про меня, шагнул ей навстречу точно так, как и Крис ко мне. Признаться, это обрадовало — если Кира, такой непробиваемый боевой командир, вдруг способна без посторонних глаз ненадолго стать юной феечкой, летающей над цветами, и все это при виде этого парня, то точно Крис ей не нужен.

А может, для Киры многое проще? Меня же тоже обвинял тогда начальник орбитальной станции в легком поведении, когда следом за Алеком появился в моей жизни Криспин. Может, он и прав был — слишком много для одной мелкой Киви… Надо же… Оказывается, я — это Киви. Бескрылая тупая птичка. Или мохнатый крыжовник-переросток? Ни так, ни этак не вдохновляет.

Лаки оказался тем самым пилотом, который тогда виртуозно вывез нас с Крисом с горящей планеты, оставив там Киру. Да, Кира выжила, и я все же рада. Ужасно было видеть ее покрытой шрамами или потерявшей ногу, а вот такой живой и красивой даже приятно. Что поделать, Кира и правда очень красива. И странно — она выглядит точно так, как перед поступлением в Академию. Особенно сейчас, с этими локонами. С синей стрижкой она больше походила именно на хулиганистую вольнодумную студентку. А сейчас — красива по-настоящему, при всей антипатии к ней признать придется.

— Кира, может, ты все же останешься? — Сталий сейчас выглядел совсем иначе, ей показалось, что и плечи немного ссутулились, и сам как-то утратил яркость.

Кира списала бы это на усталость — знала, что и сама выглядит неважно, слишком усталая и невыспавшаяся.

— Сталий, повторюсь, мы все обсудили. Все, касающееся наших личных отношений. Остается только работа. И я рада, что ты не переносишь на нее свои разочарования.

— Возможно, потому что их еще нет.

— Вот как?

— Да, моя Кира. Еще не время для полного разочарования. Мы оба живы, а это означает, мне есть на что надеяться.

— Например?

— Что ж, — улыбнулся Сталий так, словно ждал этого вопроса, словно сам подталкивал Киру задать его. — Мы все воины. И мой соперник тоже.

— Ты хочешь убить Резкого? — похолодела Кира. — И после этого надеяться еще больше на «исполнение своих желаний». Тогда ты чудовище…

— Кира… — простонал Сталий. — Неужели я и правда поход на такого мерзавца?! Да, мы спарринговали с ним. Но это был честный поединок, и мне тоже досталось. И не первый раз от твоих друзей. Но это нормальный мужской разговор. А желать воину гибели? Нет, Кира. Но будь здравой. Это из области реальности. Несмотря на регенератор.

Она вскинула задумчивый взгляд:

— Ты уже в курсе?

— Да, естественно, — похоже Сталия не удивило ничего, ни ее вопрос, ни сам факт поучения землянами регенератора в подарок от генерала. — Он же мой друг. И мы полагаем, это правильный шаг. Я бы и сам был готов предложить его вам. Только не знал, как в такой короткий срок выучить твоего медика.

— Это сложно?

— Для тебя? Угнавшей у меня штурмовик? Для тебя просто, но это какая-то загадочная особенность твоего разума. Лично твоего, а не землян в целом.

— Ты столь невысокого мнения о землянах?

— Нет. Высокого о тебе. Кира!!!!! — неожиданно стоном закончил спокойную, даже равнодушно произнесенную фразу Сталий.

— Ри, — положила Кира руку на его плечо, потому что ей не хотелось видеть, как срывается с резьбы этот красивый, сильный и храбрый человек. — Не надо. Все пройдет. Завтра мы улетим. А у тебя впереди вся жизнь. С красивой молодой невестой. Это же прекрасно.

— Тебе нравится меня добивать?

— Нет. Мне нравится, когда все стоит на своих местах.

— Хорошо, — командор обессилено прислонился к стене. — Хочешь правду?

— Чистую.

— Планета, откуда родом моя невеста, еще при помолвке заключила договор с Таллирией. Военный союз. И вот сейчас, когда те, кого вы, земляне, прозвали «щупальца», необыкновенно активизировались, нам всем пришлось вспомнить об этом полушутливом, как тогда казалось, договоре.

— Знаешь… А это признание ничуть не лучше предыдущего, — таким же усталым голосом ответила Кира, по привычке глядя в его глаза. — Мне жаль эту девушку. И я рада за Эйлу. Хотя бы она не задохнется в вашем мирке. Но, честно говоря, мне сейчас и правда не хочется улетать.

— Правда? — Сталий схватил ее за плечи.

Она не вырвалась, просто не шелохнулась в его руках, таких сильных и нежных одновременно. Он не заставил ее вздорогнуть, как если бы коснулся Виталий Сергеевич. И все же прикосновения Ри были ей приятны. Но она слышала другой голос при этом, видела перед собой другие глаза — хулиганистую дымку Сашкиных глаз.

— Правда, Ри. Мне страшно за наших ребят. Не бросаю ли я их на произвол судьбы? Это твое признание заставило меня подумать. А не стоит ли ваш мир на пороге межпланетной войны?

— Будет ту один отряд землян или два. Разве это решило бы исход межпланетной войны? — горько усмехнулся Сталий. — А вот мне без тебя действительно будет тяжело. Ты такая… Такая необыкновенная… Пойми, я же помню жену своего друга. Она хоть и недолго прожила здесь, но запомнилась. Вот в ней было что-то нарочитое, отличавшее ее от наших женщин с каким-то вызовом. А ты настолько естественна, настолько органична. И с мечом, и в скафандре, и во время танцев… Ты одинаково прекрасна, моя любимая.

— Самая обычная, — пожала плечами Кира. — И да, люблю и умею.

И на сердце у нее стояла боль.

Сталий промолчал, но про себя подумал: «Ты все равно сдашься мне. И будешь моей».

А внутри у него тоже стояли боль и пустота. И еще одно, совсем новое для него чувство… Почему-то Сталий не мог впервые в жизни разобраться в себе. Та девушка, его невеста. Незнакомая, но привычная в мыслях. Он не думал о ней годами. Есть и есть. Где-то далеко. Появится, не появится, что при этом будет чувствовать — он просто не задумывался. Знал безоговорочно — будет беречь, обеспечит ей покой и заботу, а она выполнит свои обязательства и родит здоровых детей. Не обеспечит его достойным потомством — поплатится в соответствии с традициями, только и всего. А с Кирой он узнал, что значит любить. И что женщина может и вовсе не нуждаться в защите и теплом доме, а может быть прежде всего умным и надежным другом. И даже боевым товарищем, с которым в паре так легко и спокойно идти в атаку на вражеские истребители. Все это ломало представления Сталия, а обломки прежних стереотипов до крови рвали ему душу. И он понимал, и это выплывало как из тумана, проясняясь все отчетливее: слова «ты будешь моей» звучали неправильно, фальшиво применительно к Кире. А иных он не знал.

Близилось время отлета группы Киры, и мне надо было окончательно определиться — хочу я улететь или остаться. И никак не удавалось узнать, какое же решение принято относительно Вайпера.

— Крис, так все же, — завела я разговор за ужином. — Ты уже знаешь, что будет с тобой?

— Жить буду. Не знаю, как насчет долго. Но счастливо точно, — рассмеялся он. — У меня же есть ты.

— Но я не знаю твоих планов! — слезы рвались в горло, и свой собственный голос показался мне противным и визгливым.

— Никто не знает, — пожал плечами Крис. — Ты разве не в курсе? Ребята на патрульные облеты ж выходят постоянно.

— Погоди-ка, хочешь сказать, что могут напасть? Но я еще помню, как это жутко. И не хочу.

— Тогда улетай с Кирой.

— И бросить тебя с этими бритыми красотками?

— Рина, о чем ты? Я вернусь к тебе со следующей ротацией. Найду, теперь уже не отвертишься. И будем вместе.

— А все то время, что мы не вместе? ты будешь веселиться с лысыми?

— Нет, — Крис слегка прищурил один глаз, и мне показалось, что шрам над бровью, который я хорошо помнила, исчез. — Работать буду.

— А выходные?

— Какие тут выходные? Да и вообще в нашей службе. Ничего страшного. В работе время пролетит быстрее, и я тебя догоню.

— Может, мне тогда остаться?

— Рискованно. И если мне придется улететь? У нас на корабле трое задержанных, их охранять надо, да и нападение на звездолет возможно. Кире нужны руки. Сама слышала. Тогда ты здесь застрянешь на полгода, а с Алешкой, как я понял, не очень дело сложилось?

— С этим болваном, который гудит трембитой на каждое мое справедливое требование?

— Нет сил защищать Злого… пусть так. Но да, с ним.

— А ты с Кирой будешь обниматься?

— Вряд ли. Буду вести корабль, нести вахты. Вылетать в боевое охранение и разведдозоры.

— И забудешь меня. Или тебя собьют.

— Что лучше? — подмигнул мне Крис, и это только добавило мне злости.

Я и сама понимала, что меня несет по диагонали. Но не могла остановиться, уж слишком он был спокоен.

— А если нападут? И… и ты погибнешь?

— Тебе будут переводить мою пенсию.

— Ты издеваешься?

— Нет, написал заявление.

— Издеваешься! Хорошо. Значит, считаешь, меня волнует только твоя пенсия? Все, Крис. Можешь уже начинать дружить с лысыми. Думаю, в лаборатории мне будет уютнее.

— А мне в спортзале, — и он схватил пару форменных комбинезонов, бросил в большую сумку, добавил туда еще какую-то мелочь из ящиков и вышел за дверь.

Я выскочила за ним, трясясь от бешенства:

— Это твоя комната. Не ставь меня в нелепое положение. Иди к себе. А я найду, куда пойти.

— Рина, тебе надо успокоиться. Вернись.

И тут на меня нашло. Самой же после будет стыдно, но сейчас он посмел давать мне указания? И я встала в коридоре, уперев руки в бока:

— Я взрослый человек и санитарный инспектор.

— Насчет взрослого сомнительно, — бросил Крис, медленно разворачиваясь от меня.

— Да и инспектора, — обронил проходивший по коридору парень, не особо знакомый мне, так, мельком виденный несколько раз, а его прозвище говорило само за себя, воспитанного человека Дерзким не назовут. — Тем паче санитарного.

Я проследила за его взглядом — оказывается, мои туфельки остались в комнате, я же сидела на диване с поджатыми ногами, и так и выскочила за Крисом. И фрукт, который я ела, раскрошился у меня в руках и рассыпался по коридору жирными мелкими дольками — собственно, это и заставило парня слегка затормозить.

— Дерзкий, не надо, — тихо произнес Крис, и тут же резко сбросил на пол с плеча сумку, шагнул ко мне и подхватил на руки, внося в комнату.

— Киви, — прошептал Крис, когда я попробовала вырваться, брыкаясь ногами. — Не ушибись, милая.

— Да я тебя сейчас сама ушибу, — буркнула я, стараясь попасть ему ногой по голени, но действительно ушибла палец, зашипела от боли, а дальше Крис накрыл меня собой на кровати.

Удивительно — но стоило Крису до меня дотронуться, как злость мгновенно прошла, а о брызгавших во все стороны слезах напоминали только склеившиеся ресницы. Впрочем, глаза я все равно закрыла, чтобы лучше чувствовать его ласки, отдаться им до конца.

В счастье не верилось — Криспин был такой осторожный и такой горячий одновременно, что я сама себе казалась попавшей в сказку.

Естественно, никто никуда не ушел этим вечером просто потому, что он плавно перетек в утро. А когда я открыла глаза, то спорить было не с кем — Крис уже унесся по делам.

У меня было два плана, и оба не повредили бы интересам Галактики: собран первичный материал, всю дорогу мне хватит его на ежедневное торчание в лаборатории для того, чтобы завершить отчет. Но можно отправить совсем краткий обзор основных проблем, он же план моей работы по плану Б. И остаться здесь неторопливо исследовать фрукты, воду, травы… И все это зависело от Вайпера.

— Киви, готова? — за мной зашел приятный молодой человек с зелеными глазами, довольно квалифицированный биолог и интересный собеседник.

Мне с Ростиславом было комфортно — у юноши оказалась невеста, и я не боялась ревности Криса. Хотя Крис мне ни разу ни о чем таком и не намекал, когда я вынуждена была ежедневно отправляться в путешествия с кем-нибудь из ребят Киры.

— Простите, но мне это имя неприятно. Думаю, как коллеги, мы поймем друг друга, — до меня постепенно дошло, что они, прилепив мне эту кличку, имели ввиду не плод.

Ростислав вскинул на меня свои замечательные глаза, как раз и похожие на плоды киви или его более мелкого, но более изумрудного варианта — крыжовника.

— Попробуй взглянуть на это проще. Кстати, Кир говорит, что птичка киви просто лапуська.

— Я не птичка, а санитарный инспектор.

— У меня ученая степень по ботанике. И это не мешает мне носить позывной Зверь, — рассмеялся он, подмигнув мне своим выразительным глазом.

Я решила больше не спорить.

Тем более, что и Зверь оказался не таким ядовито-насмешливым, как Дерзкий и Резкий, у которых имена говорила за себя. Вечером, когда я закопалась в лаборатории, сортируя образцы, он сам вызвался мне помочь, а вскоре к нам присоединилась его невеста. Эта девушка удивила меня по всем статьям — и своей спокойной рассудительностью, не вяжущейся с ее нежным возрастом и тонкими чертами лица, и тем, что она была инопланетницей. Неужели этому Зверю-Ростиславу не хватает девушек на Земле? Когда-то же они туда возвращаются, и я знала из рассказов, что у нескольких ребят Злого на Земле и на соседних крупных орбитальных станциях оставались семьи, к которым они стремились вернуться после командировки.

Еще больше удивила Эйла своим интересом к аппаратуре, причем она не тыкала пальчиком с вопросом: «Ой, а что это тут мигает зелененьким?», а еще и упомянула пару физических процессов.

— Киви, — одобрительно хохотнул Зверь, настраивая сканер-микроскоп. — Полетишь с нами, будет у тебя помощница в лаборатории. У меня, конечно, ручки чешутся пробирками позвякать, но навалятся ж задачи боевого охранения и всего остального.

— А разве меня не к медицине прикрепила Кира? — негромко, мягким голосом поинтересовалась Эйла.

— Малыш, искренне надеюсь, что это не займет все твое время. Регенератор вещь замечательная, но как-то не хочется, чтобы он был востребован, — Зверь говорил с ней совсем иным тоном, чем со мной, как с хорошим другом, общение с которым доставляло ему удовольствие.

Про регенераторы я уже слышала от Киры — болтать нам с ней было не о чем, а вот по работе за эти дни пришлось поговорить обстоятельно. Тут я и узнала, что пропавшие шрамы Вайпера и правда пропали, а не привиделись мне когда-то и не перепутались в воспоминаниях со шрамами Алека. Алека вспоминать вообще не хотелось, но гнездилось в глубине рассудка нехорошее предчувствие. Такие, как Алек, просто так не исчезают даже в глубинах космоса. И самое главное — я так и не поняла, кем он был: бандитом или таким же агентом под прикрытием, как явился мне Крис. Спрашивать сейчас было бессмысленно — все равно связи с Землей и ее службами нет и не будет еще долго, пока звездолет Киры не войдет в зону уверенного приема дальних орбитальных станций. Да и у кого? У Криса, чтобы нарваться на приступ ревности? Слишком рискованно, ведь он единственный, кто мог меня защитить от всех насмешек и нападок.

На Эйлу я поглядывала с некоторой настороженностью после вчерашнего. И еще больше прониклась признательностью к Вайперу.

Вчера, например, оказалось, что оба экипажа должны принять участие в совместной тренировке. В полном снаряжении, с бластерами…

— У меня же нет снаряжения, — пожала я плечами. — И из бластера вашего сделала за свою жизнь ровно три выстрела, сдавая какой-то нелепый зачет перед самой отправкой сюда.

— Я поделюсь с тобой, — предложила Кира, и мне было не понятно, издевается она или искренне готова оторвать от сердца какой-нибудь защитный шлем, после которого волосы на место не соберешь.

— Кир, ты, конечно, мелочь в сравнении с нами, но у нее будут волочиться штанины комбеза, — фыркнул парень, которого все звали то Резким, то просто Сашкой.

Причем Сашкой, а не Александром Ивановичем или просто Сашей, что для меня было своеобразным показателем отношения к этому человеку.

— У меня что, такие короткие ноги? — возмутилась я.

— Ну что имеем… — снова фыркнул Саша и добавил. — Зато ветром не сдует.

— А Киру, значит, сдует? — съехидничала я.

— Нет, — посерьезнел Резкий. — Не сдует. Но по иным причинам. Она умеет держаться. Хоть зубами за воздух, хоть за силу воли.

— У каждого свои таланты. Так что никуда я не побегу. И вообще, одновременно бежать, стрелять и еще и думать, куда бежать? Это слишком для меня.

— Вообще-то, мы хотели отвести тебе задачи внештатного медика, — попыталась успокоить меня Кира.

Вспомнив, с каким трудом ворочала окровавленное и беспомощное тело Вайпера в коридорчике той квартиры, где он меня же и запер, я содрогнулась:

— И кого я смогу вытащить? Кира! Я же и тебя не подниму! Не то что ребят. Вы будете на меня рассчитывать. А я не смогу. И это уже не шутки. Случись такое на самом деле, и они погибнут.

— Хорошо, успокойся. Рина, ты тоже пойми. Я в курсе твоих споров с Лешей. Никто и не собирается сделать из тебя воина. Им надо родиться. Ты отличный спец в своем. Но здесь мы делаем общее дело, на помощь извне рассчитывать не придется. И твоя такая пассивность непонятна.

— Мне действительно страшно навредить. Я это и медику на корабле говорила. И Алексею. И тебе. Я правда никого не вынесу на себе. Вот в санчасти принимать готова.

— Чудо ты, — вздохнула Кира. — Ладно, отдадим эту роль Эйле. Зверь, возражения есть?

— Нет! — хором ответили парень и прижимавшаяся к нему хрупкая девушка из местных, почему-то одетая не в таллирийские струящиеся одеяния, в которые я влюбилась с первого взгляда, а в такие же штаны, как у всех и футболку.

— Криспин, твое мнение? — повернулась Кира к Крису, сидевшему на совещании рядом с ней.

— Смотря о чем. Вряд ли Эйла сильнее физически Киви. То есть Рины.

— Катерины Петровны, — мне не нравится вслух слышать о себе в таком тоне, и я поправила без лишних эмоций в голосе.

— Это прибавит сил? — съязвил Резкий.

— Сашка, брось, — негромко и устало бросил ему Крис. — Думаю, нам сейчас бессмысленно устраивать судилище вокруг Рины. Направили ее без включения в состав нашего подразделения, как и остальных экспертов-консультантов. Но Кира ясно обозначила, что каждая пара рук здесь ценна. Словарь в пустыне не великая подмога. Случись заваруха, и проблема экспорта таллирианских фруктов резко отодвинется на задний план. Так что в первую очередь решать самой Рине. Катерине…

— Я не вытащу!

— Эйла тоже, — мрачно бросил парень-пилот, с которым мне довелось несколько роз вылетать в свои мини-экспедции. — А вдвоем девчонки справятся.

— Я не девочка!

— Хорошо, — кивнул Лаки. — Эйла и хлопец Катерина Петровна.

— С меня достаточно, — я вышла, приложив как следует дверь.

Учения прошли без меня.

И как естественное последствие — я не была на разборе, который Кира там же сразу и провела. Лишилась я и отдыха, который они все заслужили и устроили себе на природе.

— Эх, Киви, моя Киви, — вздохнул с сочувствствием Крис, заходя ко мне в лабораторию. — Зря ты. Ну не бегала бы, раз не можешь. Шла б пешком. Или я бы тебя на плече донес. Зато мы после в озере купались. Кира тогда с Сашкой нашли. Красота сказочная. И вроде на наши похожи. И что-то совсем другое. р передать.

— Я видела. Пробы брали.

— А с кем из ребят туда гоняла?

— Не подумай ничего лишнего, пожалуйста! Лаки меня просто туда и обратно доставил.

— И не предложил искупаться?

— С какой радости?

— И сам не купался?

— Окунулся.

— А ты?

— Крис, в чем дело? Ты меня подозреваешь в чем? Так и спроси у этого Лаки. Он твой друг, а не мой. Меня отвез и привез. Как велено было Кирой.

— Рина, да не кипятись ты, — усталый, несмотря на рассказ об отдыхе, Крис присел на край моего стола бедром. — Просто спросил. Не знал, любишь ли ты плавать.

— Нет. В лучшем случае хорошая ванна. А так мне душа вполне хватает.

— А я люблю. Но я просто люблю. А вот Кира так как будто рождена для этого. У нее какие-то природные способности.

— Мне со всех углов тут только и говорят, какая умница Кира. И как она способна в технике, в плавании, в драках… Надоело уже.

— Просто констатация фактов. Тебя тоже хвалят. В том, в чем видели, — он кивнул на экран сканера микроскопа.

— Что там было-то? — перевожу разговор на более безобидную тему, чем перемывание костей Киры. Вайперу она дорога, и ему неприятны мои выпады в ее адрес.

— Поработали на местности. Как ты выражаешься, побегали с бластерами.

— Что, и эта инопланетница Эйла?

— Вприпрыжку, — рассмеялся Крис. — Для нее же все в новинку. А ей интересно безумно. И получается неплохо.

— Тоже природные способности?

— Наверное. И отец ее немного поднатаскал, как выяснилось. И Ростик был рад стараться. Рукопашка и прочие вещи еще и отличный способ пообниматься, — Крис незаметно приблизился ко мне по краю стола. — Он и сейчас и на себе ее потаскал в обнимку, и, приколист, от учебной гранаты прикрыл. Тоже собой. Он бы и в реальности б так поступил, без сомнений. Но сейчас это было еще и приятно обоим. Жаль, ты не захотела…

— Странно, — меня даже передернуло, когда я представила подробности. — Потные, липкие…

— Так все же такие. Еще и пыльные. Потому и полезли купаться, чтоб сюда всю эту грязь не тащить. Зато весело.

— Крис, я серьезно не понимаю. Ладно, Кира. А девочка эта вроде произвела впечатление здравомысленной. И женственной.

— Они обе женственные. Никаких грубых слов от них обеих я не слышал. А вот у тебя проскакивает.

— Крис, если я тебе не нравлюсь, так и скажи.

— Нравишься. Просто женственность не измеряется степенью умытости. К тому же Кира превращается в эталон женственности, когда надо. Ты же ее еще на торжественных приемах не видела.

— И не стремлюсь.

— Могу обрадовать. В ближайшее время и не посчастливится. Они улетают завтра.

— Они?

— Мне приказано остаться. Сталий не слишком доверяет Злому. Его можно понять. Оборотни среди его людей. Оборотни среди наших. А мне и Кире доверяет. Но Кира не имеет права остаться здесь без приказа. А вот мне приказ отдать она может.

— Значит… Ты зашел прощаться?

— Киви! — слегка рыкнул Крис. — Я же ясно выразился. Мы с тобой остаемся. Я с тобой. Если ты этого хочешь. Хочешь домой, сообщи Кире как можно скорее. Я смогу пережить и дождаться. Не знаю, правда, где будем, когда вернется группа Злого. Но встретимся. Если согласишься оформить со мной брак до твоего отлета, то Служба будет тебя официально информировать, если вдруг я где застряну надолго. Вроде этой миссии.

— Крис… Крис, ты позволишь мне остаться?

Со Сталием Кира простилась торопливо и почти официально. Собственно, внешне — совсем официально, ведь он провожал представителей Галактического Союза после их первого пребывания на этой планете. Только глаза сказали им обоим все то, что озвучить они сейчас не могли.

Кира была благодарна Сталию и расставалась с ним уже без боли. Он помог ей прочувствовать самые обычные отношения двоих, подарил ей возможность осознать себя любимой и слабой. Не будь опыта со Сталием, она бы так и не догадалась о смысле взглядов Резкого, его бесконечных и не всегда логичных драках, после которых почти каждый раз получалось так, что заделывать его раны приходилось именно ей, а не медикам.

Только после встречи со Сталием Кира смогла допустить мысль, что до ее тела можно дотрагиваться не только в спарринге, и что нежные ласки приятны. И вот теперь она устремилась всем своим существом к Резкому, принимая его таким, как он есть и зная, что и у Александра не будет попыток дошлифовать ее под свои идеалы.

С Вайпером она прощалась гораздо больнее — впервые с детских лет они разлучались так надолго.

— Кира, береги себя, — он прижал ее, не боясь ревности Резкого, прекрасно знавшего об их дружбе и любви Криса к Рине.

— Что мне станется, — невесело усмехнулась она. — Родной звездолет. А вот ты тут.

— С ребятами же.

— И с Киви. Может, забрать ее, пока не поздно? — полушуткой предложила Кира.

— Нет, что ты, — почти испугался Крис. — Я вот что подумал. Может, ей здесь будет легче найти себя. Не будет тянуть назад прошлый опыт. Никаких просителей, стремлений угодить и тем, и другим, и соблюсти инструкцию. Она и ее выводы. Как я понял, от нее ждут любых, ее собственных, а не в заданном векторе.

— Да, и она сдала мне промежуточный отчет. Она не глупа. Характер вот только…

— У тебя тоже, просто нам с Сашкой нравится, — на прощание обнял и поцеловал ее Крис. — Все, давайте. Сашка, тебя целовать не буду, просто руку пожму.

— Да? А так хотелось…

Стартовые перегрузки отпустили. Мерный гул двигателей успокаивал.

— Командир, — доложил ей Шанс. — Выходим из зоны связи с планетой.

— Принял. Сообщите, когда будут сигналы наших дальних патрулей, — привычно отозвалась Кира.

Впереди долгие дни тишины в эфире. Сфера влияния Галактического Союза сюда еще не простирается, а системы связи Таллирии оказались весьма примитивны, и не давали возможность общения даже в пределах соседних планет. Возможно, что при их скоростных кораблях это и не было столь актуально.

Пока что полет продолжался так, как этого и хотелось — отрегулированные техниками за время стоянки системы работали, обретя новую жизнь, словно и они побывали в регенераторе.

Ну, а сам регенератор занял свое место в медотсеке, и Эйла проводила занятия с Михаилом и его помощником.

Единственная проблема возникла, когда стали занимать свои привычные каюты. И как раз Эйла-то и не составила проблемы — по общему согласию ее к себе забрал Зверь. А вот то, что три каюты пришлось выделить под задержанных при наличии только одной резервной — это заставило потесниться. Селить проштрафившихся дипломатов вместе Кира не разрешила категорически: за пару месяцев они не только придумают себе оправдания, но и напишут вполне правдоподобный и логически выверенный роман в стихах. Так что в бывшей каюте Вайпера разместили одного, в резервной, в которой в свое время везли Киру, другого, а третьему уступил место Резкий.

Именно Резкого никто не просил о такой любезности. Кира вообще не поднимала этот вопрос, приняв решение укладываться спать в кают-компании или в своем рабочем отсеке рубки, просто раскладывая кресло. Тем более что в отсутствии Криса на ее плечи ложилась огромная масса работы первого помощника.

Поэтому полной неожиданностью для нее было появление Резкого в коридоре с сумкой, когда она собирала те вещи, которые оставались на своих местах, а не «высаживались» с ней на планетарную базу.

— Кир, можно я тут на полу в уголочке? — с потрясающей улыбкой поинтересовался он.

— Вообще-то тут будет Виталий Сергеевич отдыхать, — пожала плечами Кира. — Что поделать. Статус не мы ему присваивали. Наша задача торжественно доставить гада к следственным органам. Мы и задержали-то его без ордера.

— Ты ж не хочешь сказать, что я все это время жил в неподходящих для такого замечательного специалиста условиях?

— Ты о чем, Саш? — рассеянно переспросила Кира, поднимая на него глаза.

— В моей каюте квартирует гад, и мне надо определиться, у тебя на полу или в спортзале на татами? — веселой скороговоркой произнес Резкий.

— А ты именно на полу хочешь? — Кира выпрямилась, лукаво поглядывая на него из-под упавших на одну половину лица несколотых волос.

— Нет, конечно, — голосом ребенка перед витриной со сладостями и игрушками произнес Резкий, и его тон, улыбка, выражение глаз настолько не сочетались в обликом мужественного и опытного спецназовца, что жаде Кира удивилась и рассмеялась.

— Саша, конечно, проходи. И что ты такое представление разыграл? Мы же на базе неделю жили в одной комнате, и помещались.

— И на одной кровати, — заметил Резкий.

— Угу, — кивнула Кира, не скрывая радости.

Ей и правда было приятно сознавать, что в те дни, когда оба будут свободны от вахты, то будут засыпать в объятиях друг друга.

Единственное, о чем она задумывалась — насколько это корректно в условиях полета? На планете у ребят все же была возможность при желании провести время с девушкой. А здесь — нет. Ей часто приходилось и ночевать вместе с ребятами на выходах, и переодеваться, и мыться — но как равной среди равных, не подчеркивая, что она девушка, а они парни. А вот ситуация с парами в экипаже была для нее лично новой и неожиданной, хотя практика такая существовала, пусть и не слишком часто. На гражданских комфортабельных и больших кораблях, где было много обслуживающего персонала вплоть до услуг косметолога или массажиста, такое было обычным делом — так семьями и летали.

Но проходили дни — и никаких косых взглядов или двусмысленных фраз Кира не замечала. Жизнь команды шла своим чередом.

— Неопознанный корабль в зоне видимости. На запрос не отзывается, — доложил Шанс.

— Выведи на экран. Попробуем идентифицировать по контурам, — попросила Кира и тут же позвала на мостик Резкого и Лаки, приказав остальным занять полную боевую готовность.

Но, едва изображение корабля появилось на главном экране, все трое выдохнули с облегчением:

— Похоже, наш друг Сталий нас догоняет.

— Не иначе Кира забыла заколку, — обронил Лаки, недолюбливавший, как и все инопланетника только за то, что он посягнул на их Киру. Вот Резкий — иное дело в глазах ребят, и отношения с ним своего командира ребята одобряли.

— Шанс, попробуй еще раз контакт. Судя по всему, таллирианский корабль. Боевой. Легкого класса.

— Тогда что он тут делает? — удивился Резкий. — Может же элементарно не суметь вернуться. Он уже далеко оторвался от своей территории.

— Еще один. Еще два… — Шанс засек подозрительную активность, и теперь не успевал докладывать.

— Эти четко щупалец, — и Кира, и пилоты хорошо запомнили неприятные для глаза, отталкивающие формы штурмовых истребителей щупалец. — По местам!

Девушка приняла решение, не задумываясь. Оставив в рубке Лаки, устремилась вместе с Резким к шлюзу с истребителями. Застегивая скафандр, она принимала доклады о готовности и от боевых пилотов, и от тех, кому полагалось обеспечивать жизнеспособность корабля во время боя и в том случае, если не все пилоты вернутся на базу.

Стартуя, она не была уверена, что таллирианский корабль ведет именно Сталий. Было опасение, что машина похищена у Таллирии щупальцами для отвлекающего маневра — слишком одновременно появились все истребители. К тому же в распоряжении командора был гораздо более серьезный корабль, если уж он собирался «провожать» землян. Слишком много было нестыковок в этой ситуации, а целая флотилия амеб, на которых походили штурмовики щупалец, не давала возможность проанализировать все спокойно.

Но, к ее облегчению, с первых же секунд боя стало ясно — кем бы ни был таллирианец, он против щупалец. И Кира была ему благодарна уже за это — силы и так были слишком не равны. Все посторонние мысли были выброшены из головы, и она полностью слилась со своим истребителем. Вспышки взрывов следовали одна за другой — щупальца превосходили количеством, но точность стрельбы была у землян намного выше, да и мощность самих зарядов.

Когда немного расчистилось пространство, и появилась возможность оглядеться, то сердце Киры радостно забилось — мало того, что все ее ребята были целы, так еще и по манере разворота она узнала Сталия! Радость от того, что он выжил в этом бою и пришелся весьма кстати, тут же сменилась новой волной недоумения: зачем?

Очевидно, Шанс не успел заново скоординировать системы связи их кораблей, и у Киры не было возможности окликнуть командора и поблагодарить за помощь, а заодно и задать свой вопрос.

Она уже приготовилась дать команду зачистить остававшиеся «на плаву» корабли щупалец и возвращаться на базовый корабль, как увидела и одновременно услышала предостережение от Шанса из рубки и от Резкого с его истребителя, продвинувшегося дальше всех от основного звездолета:

— Еще пятерка!

— К бою, — скомандовала Кира. — Дерзкий, Зверь, разберитесь здесь. Лайт, Дерзкий, за мной.

Кира не успела понять, когда в ее машину попал второй заряд. Первый прошел по касательной, встряхнул так, что едва выдержали страховочные ремни, которыми она была пристегнута к креслу, на мгновение ошеломил — и вот тут она и не увернулась от следующего выстрела. Щупальца использовали классический прием, взяв ее в вилку и расстреливая с разных направлений, — успела подумать Кира, улетая в темноту.

«Вселенная, благодарю тебя! Я так счастлива!» — успела то ли подумать, то ли прошептать она, а может, и крикнуть. Все равно никто ее уже не слышал — антенны оплавились, обшивка горела снаружи и изнутри.

Инстинктивно сжавшаяся рука умирающей девушками сдавила кнопку катапультирования, и капсула с ее телом покинула истребитель, который тут же взорвался в мелкие брызги.

— Отделение капсулы. Засек координаты, — Шанс умышленно не передал в эфир, чей именно истребитель был уничтожен, чтобы не дать Резкому наделать бед. — Медики, полная готовность.

— Готов подобрать. Димка, скорректируй курс, — отозвался Зверь, оценив свое местонахождение и координаты, переданные радистом.

Резкий, видевший позади себя взрыв истребителя, понял — Кира. Переговоров в эфире он не услышал за своим собственным рычанием — его жизнь заканчивалась вместе с кириной.

— Нет! — вслух сам себя оборвал он. — Нет. Кира, я буду жить ради тебя. Иначе зачем. Жить и мстить.

И он направил свой истребитель в гущу боя, видя, что и Сталий делает то же самое. Разъяренные, но не потерявшие хладнокровия мужчины, только что потерявшие одна на двоих самую любимую и дорогую женщину, раскрошили бы и еще одну флотилию щупалец. Но, к счастью, силы противника иссякли.

Резкий сдул пот, лившийся по лицу сплошным потоком, и оглянулся на корабль таллирийца, странным образом практически не поврежденный. Понимая друг друга вообще без слов, они прошли еще пару кругов в ближайшем пространстве, чтобы убедиться — никакие щупальца не выскочат из-за какого-нибудь астероида или из же собственной тени.

Александр медленно развернулся в сторону базы, не зная, радоваться или нет тому, что он не получил ни единой царапинки — впервые за много лет. И застонал вслух, вспомнив, какими нежными были руки Киры, когда она штопала его в очередной раз или заставляла обратиться к медикам, поглаживая по плечу и уговаривая быть разумным.

Резкий знал, что не погиб только потому, что еще недостаточно отмстил врагам за ее смерть. Руки выполняли привычные манипуляции, на экране приближался шлюз, а перед его глазами пролетали кадры воспоминаний. Вот обнаженная Кира купается с ним в озере. Вот она мускулистым комком ярости рубится с ним в старринге и заразительно смеется…

«Милая моя… Надеюсь, ты не успела ничего почувствовать перед этим… И твое тело помнило только мои руки и поцелуи. И не заметило огня и ледяного космоса», — у него оставалось еще несколько минут поговорить с Кирой, пока никто не слышал его. И резкого страшил впервые в жизни тот момент, когда он выпрыгнет на пандус шлюза, когда встретится с ребятами. И инопланетником, потому что Сталий упорно шел на стыковку к шлюзу.

— Живая? — прерывисто спросил Зверь у медиков, втроем склонившихся над безвольно лежащим в кресле спасательной капсулы телом.

— Сердце работает, — бросил Михаил, взглянув на показания диагноста.

Зверь все понял и отошел подальше, чтобы не мешать им, но при необходимости предложить хотя бы физическую силу, если медики решатся вынуть Киру из капсулы.

В шлюз уже доставили регенератор, и Эйла, отвлекшись от тела, готовила прибор к работе. Михаил со своим помощником умело, скупыми движениями, сняли с нее скафандр, затем комбинезон, и Зверь невольно вздрогнул от совершенства мраморных линий, мелькнувшего ненадолго перед его глазами. Он шагнул к ним, чтобы поддержать Киру, пока медики снимали остатки снаряжения.

Крови на ней почти не было, но по тому, как медики осторожно поддерживали руки и ноги девушки, он понял — она изломана ударами капсулы о стенки разваливающегося истребителя до того, как капсула изолировалась и отделилась.

Эйла вывела наружу что-то похожее на настил, который помог переместить девушку, не издававшую даже стона и издали походившую на мертвую из-за белоснежной кожи и закрытых, подернутых синевой век, в полость регенератора. Зверь невольно обратил внимание, каким заботливым и нежным жестом его невеста отвела густые волосы Киры в сторону и расправила их в изголовье.

Створки регенератора закрылись, по датчикам пробежались ярко-красные огоньки, а затем быстро сменились ровным зеленым сиянием.

— Все, — выдохнула Эйла и улыбнулась.

— Точно? — недоверчиво уточнил медик. — И что теперь?

— Мы можем переместить регенератор на место. Ростислав, поможешь? — Эйле еще было немного неудобно обращаться к нему на равных при ребятах.

Когда пришвартовались Резкий, Сталий и остальные, регенератор был уже отправлен в медотсек, и о трагедии напоминали только остатки спасательной капсулы и разрезанный комбинезон с пятнами крови.

— Все? — вымолвил Резкий заплетающимся языком, едва отстегнув шлем.

Кто-то из техников, не поняв смысл вопроса, потому что он видел все, что здесь только что происходило, и слышал это же слово с иными интонациями, машинально кивнул.

Сталий, подходивший тоже от своего корабля, который не зашел в шлюз, а состыковался в наружном портале, не успел услышать разговор, но увидел, как этот крепкий и рослый парень оседает по стене с хриплым рычанием.

Ребята, которые из радиопереговоров уже знали о происшедшем, молча, с опущенными головами подходили к остаткам капсулы.

— Погодите, — обрел дар речи Лайт, не так давно пришедший в команду и не настолько поглощенный болью утраты командира. Киру он уважал, ценил, но не успел полюбить настолько, насколько те ребята, которые были с ней почти с самого начала.

Лайт обернулся к технику, осматривавшему капсулу и разобранный на части боевой скафандр — они могли еще пригодиться на запчасти.

— Ее забрали медики?

— А регенератор? Догадались? — рявкнул Сталий, забыв, что он не на своей территории.

— Да, — ответил техник. — Стойте, а вы все… вам не сказали??? Командир жива, и ничего страшного, по оценкам медиков, с ней не произошло. С учетом регенератора.

— Точно? — недоверчиво спросил Резкий, забыв, что и самого вернули к жизни с помощью чудо-аппарата не так давно.

Резкий сунул Лайту свой шлем и бросился бегом по коридору к медотсеку, торопясь обогнать несущегося следом Сталия.

— Куда, олени? — преградил им дорогу медик.

— Мишка, а ты чего здесь, а не там? — рыкнул обезумевший Резкий.

— Там Эйла. А Кира в регенераторе, и показания его как следует может регулировать только она. Нам еще не под силу.

— С Кирой все в порядке?

— По словам Эйлы. У меня не было времени, да и необходимости проводить полную диагностику. Но навскидку могу сказать, что она бы выжила б и без регенератора. Хотя процесс был бы долгим и мучительным. У нее сломано все, кроме позвоночника. Руки, ноги, ребра. Удар был бешеной силы. Еще бы доли секунды промедления, и разорвало бы и саму капсулу.

— Не представляю, как она успела катапультироваться, — к ним вышел и помощник медика.

— Судя по травмам, не успела, — констатировал врач. — Видимо, сработал инстинкт, или просто повезло. Однозначно ее сначала потрепало, а затем уже она активировала катапульту.

— Нереально. С такими травмами?

— Это же Кира, — впервые с начала боя улыбнулся краем рта Резкий. — У меня в таких случаях одна забота. Не оказаться слабее нее. Она ни разу не показала, что ей больно или страшно.

И только тут они заметили сиротливо стоящего поодаль усталого, бледного Сталия, привалившегося спиной к стене.

— Чего ты поперся за нами?

— С Кирой поговорить… — Ри расстегивал постепенно ворот скафандра, в котором все еще стоял, и его пальцы слегка подрагивали от пережитого напряжения.

Резкий задержал взгляд на этих длинных, ухоженных, красивых, но очень сильных пальцах, и Сталий почувствовал пристальный взгляд, поднял глаза.

Резкий внимательно посмотрел в глаза Ри — своего соперника, но и соратника. Сталий был воином, и только что сражался на их стороне, впрочем, как и всегда. Александр в первую очередь видел сейчас, что Сталий измучан, тем более, что в одиночку гнал свой штурмовик на высокой скорости и сразу же вступил в бой.

Командор иначе расценил взгляд этого язвительного парня, с которым они уже имели счастье схлестнуться из-за Киры. И побледнел еще больше от мысли, что может таки потерять Киру… Слишком хорош был этот Резкий…

Резкому же было не до взаимных обид и эмоций. Немного успокоившись по поводу Киры и еще раз уточнив состояние дел у Эйлы и Дока, он вспомнил, что хорошо бы снять тяжелое снаряжение, встать под душ, чтобы смыть пот и мышечное напряжение. И предложил то же самое и Сталию:

— Так говоришь, с Кирой поговорить… Эх вы, технари. Регенератор изобрели, дома в катышек сворачиваете, а передатчик толковый не судьба смастерить. Ладно, — кивнул Резкий. — Восстановится, тогда и поговоришь. А пока можешь чувствовать себя гостем.

— Нежеланным, — ворчливо добавил крутившийся тут же в ожидании новостей о Кире Дерзкий.

Сталий слишком устал и слишком был поглощен своими невеселыми мыслями, чтобы отреагировать на эти слова. Резкий тоже не стал осекать друга — понимал, что все они еще не восстановились после тяжелого и внезапного боя, и я звительность тоже способ сбросить напряжение.

Он вздохнул еще раз:

— Идем в душ с нами, покажем, куда. А отдохнуть?

— На моей койке пусть устроится. Мне сейчас не до того, — предложил медик, который все же переживал за работу непривычной ему техники и был готов вмешаться в любую секунду по сигналу Эйлы.

— В спортзале на татами еще удобнее, — снова встрял Дерзкий. — Места больше. И спросоня не напугаешься при виде медицинских инструментов.

Ри на этот раз почувствовал, что ему тут не слишком рады — в лучшем случае оценили боевую помощь. Но вот статуса посланника и командора у него сейчас в глазах этих усталых пилотов нет.

— Ладно, видно будет, — отмахнулся за двоих Резкий. — Идем. Всем нам надо привести себя в порядок и расслабиться.

— Повторной атаки не будет, пока задницы купать будем? — усмехнулся невесело Лайт, раздеваясь перед мытьем и сбрасывая грязные вещи в машинку для высокомолекулярной очистки.

— Нет, не должно быть. Связи у них нет на таком расстоянии. Значит, не сразу спохватятся, — Лаки сменился в рубке и присоединился к друзьям. — А вообще-то Шанс и дежурная смена наготове.

Сталий, к которому никто не испытывал особого интереса, разделся там, где показал ему Резкий, тоже отправил вещи в машинку вместе с остальными и встал под струи душа, украдкой рассматривая своего соперника, которого не видел полностью обнаженным — спарринговали они с обнаженными торсами, но это же далеко не все, что можно было рассмотреть… «Да, он по крайней мере, моложе меня намного, — рассуждал Сталий, намыливая грудь и плечи и невольно напрягая при этом мускулатуру, глядя на свое отражение в зеркале. — Но и я еще не проигрываю ему».

— Эй, Ри, — окликнул его Резкий с небрежно обернутым вокруг бедер полотенцем, сверкающий мокрой обнаженной грудью. — Душу размягчить не хочешь?

— В смысле?

— Идем со мной. Моя вахта закончилась, пост сдал, пост принял, как у нас говорится.

— И что ты предлагаешь?

— Эйла говорит, Кире там еще не меньше полусуток лежать, а в идеале сутки, чтобы совсем не ощущать дискомфорта при движении.

— Естественно, — кивнул Сталий. — Кости срастаются медленнее, чем мягкие ткани.

— Пей, — Резкий налил в стакан себе и Сталию темно-янтарную жидкость.

Они сидели в той самой каюте, которую Резкий занимал теперь с Кирой, и которая много лет была исключительно Кириной, как только она прибыла по назначению на этот звездолет. На стенах кое-где были ее рисунки, на кресле висело что-то яркое, струящееся и полупрозрачное.

Внутри у Сталия все сжалось и перевернулось — так глубоко в ее мир он еще не проникал. Это была настоящая пытка, и у него даже мелькнуло подозрение — а такое гостеприимство не со зла ли?

— Что это?

— Коньяк. Крепкий земной алкоголь. Не употребляешь? Я вообще-то тоже не любитель. Но сейчас надо. И тебе, чтоб не покусал тут кого в ожидании.

— Вообще-то, у меня есть и иные способы сдержать себя. Как и у всех нас. Но выпью. С вашими напитками я знаком.

— Кира?

— И не только. Я же побывал и на Земле, и на нескольких орбитальных станциях, — Сталий не стал рассказывать, как красавица Терра закружила ему голову в танце и испарилась после бала у губернатора.

Резкий поднял свой стакан:

— За…

И не сговариваясь, оба произнесли:

— За нее.

— Ну хоть что-то нас объединяет, — пошутил Резкий, чувствуя, как крепчайший алкоголь начинает расширять его сосуды, снимая безумную головную боль.

Он не очень любил пить, и если уж и выбирать, то, как и Кира, мог согласиться на бокал-другой ароматного крымского вина, которое доставляло больше удовольствия не произведенным эффектом, а игрой розовых, золотистых или бордовых тонов в гранях хрусталя, переливающимся вкусом. И он невольно вспомнил такой вечер — они что-то отмечали, собравшись поздним вечером на веранде принадлежащего Службе санатория, где можно было не опасаться посторонних ушей и глаз. Ласково шумело море, и Кира, пока ребята накрывали стол, резвилась в воде — никто не посмел бы отвлечь ее от этого, зная, как она любит море, и как море платить ей теми же чувствами. Она могла купаться в шторм и тогда, когда для большинства зрдавомыслящих людей вода была слишком прохладна. Еще ополоснуться наскоро можно, но получать удовольствие? А Кире не было холодно или страшно. И ее товарищи, понимавшие, что завтра новый вылет, и вот так оказаться на берегу ей удастся очень не скоро, если и вообще удастся — а это понимали все — не торопили девушку.

И когда она наконец, присоединилась к ним, несколько рук сразу протянули ей бокалы со словами:

— Выпей скорее, согрейся!

Она тогда рассмеялась, закутываясь в полотенце:

— Да мне жарко! Погодите, сейчас переоденусь, и тогда с удовольствием выпью, но именно с удовольствием. А не глотая на ходу. Жалко не насладиться такой прелестью!

И в этом была вся Кира — она умела получать удовольствие от происходящего и заражать этим всех, кто был рядом с ней.

Решение напоить Сталия и узнать все его намерения пришло Резкому спонтанно. Александр никак не мог взять в толк, зачем понадобилось инопланетнику в одиночку прорываться сквозь космические мили, едва не попав в перекрестный огонь щупалец, бессменно ведя свой истребитель — и только для того, чтобы поговорить с Кирой?! Резкий знал, что все давно переговорено. Кира никогда бы не улетела, оставив непроясненными обстоятельства.

Они выпили еще немного, и Резкий заметил, как поза инопланетника стала более мягкой, а из глаз ушло то запредельное напряжение, которое делало их стеклянными, когда они стояли у медотсека.

Резкий не выдержал и запросил медиков:

— Док…

Тот все понял и без вопроса:

— Эйла говорит, критический момент уже пройдет, дальше уже не заживление, а восстановление.

— Не торопи ее только.

— И не собираюсь, — хмыкнул врач и отключился. — Вам ее на растерзание не отдам. Сами командуйте кораблем.

Сталий, слышавший этот разговор, а Резкий специально общался с медотсеком по громкой связи, вздохнул с облегчением.

— Я и не сомневался. Вы правильно поступили, что взяли наш подарок. Жаль, что пригодился так быстро.

— Жизнь, — пожал плечами Резкий. — Просто не хотелось, чтобы именно ей он понадобился.

— Кстати, прости, я не поинтересовался вовремя. И это бестактно. Больше раненых нет? У меня же есть еще портативный киберхирург на борту.

— Что за зверь?

— Заживляет небольшие раны. Прибор. Правда, боль приличная. Он же вызывает мощную регенерацию, а это активизирует и всю нервную систему.

— То есть подготовился к дальней дороге? А вот попадись ты щупальцам раньше. Чем на нас вышел? И киберхирург бы не понадобился?

— Жизнь, — точно так же пожал плечами Сталий, делая глоток из своего стакана.

— И стоило ею рисковать? Так, вечерком поболтать и улететь?

— Улететь вдвоем.

— Вот как? — Резкий поставил стакан на стол, максимально постаравшись не разбить его и не раздавить в ладони.

— Я люблю ее, — отчетливо, но без вызова произнес Сталий. — Да, люблю. Хочу, чтобы она была со мной.

Он сам удивился, как земной напиток прибавил ему смелости, ведь сидящий рядом с ним человек мог сейчас уничтожить одиного таллирийца. Хотя бы потому, что они находились фактически на территории Галактического союза. Даже формально Таллирия была слишком далеко. Нейтральный космос. Нет связи. Да и просто честный спарринг — Сталий знал, что не сможет не то что сражаться, встать сейчас с кресла, и то проблема.

Резкий спросил, не сумев скрыть напряжение в голосе — даже легкий хмель мгновенно улетучился у него из головы при последней фразе инопланетника:

— В качестве кого?

— Жены.

— Второй? Запасной? А твоя невеста? Уже довел до могилы?

— Нет. Отпустил. Обсудил все с братом. Он готов жениться на ней сам. Когда договор заключали, он был не в том возрасте. А сейчас готов.

— А девушка?

— А ей какая разница?

— Да? Ну, может быть… — ошарашено пробормотал Резкий, остановив себя вовремя от обсуждения чужих традиций. — А вот Кире не все равно.

— Знаю. На иное она бы и не согласилась.

— А ты уверен, что она будет согласна?

— Надеюсь, — ответил Сталий, сжав зубы от напряжения. — Очень на это надеюсь.

Резкий окинул его еще раз внимательным взглядом, признавая внутренне, что соперник очень хорош:

— Значит, понимаешь, что ее не заставить?

— Понимаю. Не заставить и не удержать.

— Значит, выбор за Кирой, — подвел итог Резкий.

Да, выбор за Кирой, — согласился Сталий.

И вот Сталий заключил в обьятия Киру — такую маленькую, еще щурящуюся на свет после долгого сна в абсолютной темноте, свежую, с гладкой и нежной кожей, с рассыпавшимися по плечам вьющимися волосами и уже одетую в легкий спортивный костюм.

— Ты не представляешь, что я пережил…

— Тебя сбили? — взволнованно спросила Кира, слегка отстраняясь, чтобы оглядеть его внимательно. — Регенератор только один. Киберхирург? Или Михаил?

— Все в порядке. Никого не задели. Ни меня, ни твоих ребят.

— Знаю, — кивнула она. — Они все уже тут побывали. Я не совсем была готова выпрыгивать из регенератора прямо к ним.

— И поэтому меня встретила самым последним?

— Не ищи подвоха, Ри… Они мои самые близкие друзья.

— Кира, они друзья, и я в этом убедился. Что им стоило подбить меня в бою и списать на щупалец? Но меня пригласили в гости, предложили отдых.

— Естественно. И знаешь, в бою ты был великолепен! Я же видела.

— Спасибо. Но ты помнишь, что я неплох и во многом другом? Кира, я прилетел за тобой.

— А свадьба? Ри, я не хочу, чтобы эта совершенно незнакомая мне девушка была несчастна оттого, что я подвернулась на твоем пути.

— Она будет в большей безопасности, став женой правителя. А ты станешь моей женой.

— Ри, — вздохнула Кира. — Ри, я благодарю тебя. Именно ты помог мне услышать себя и распознать любовь в своем сердце.

— И эти чувства не ко мне…

— Ри… Увы… Но если бы не ты, я бы не узнала счастья. И не поняла бы, что любима не только тобой. Спасибо тебе, — она обняла его порывисто и поцеловала, но этот поцелуй, горячий, искренний, был совершенно дружеским.

Точно так же она целовала и Криспина.

…Прощаясь с Сталием у шлюза, Резкий хлопнул его по плечу:

— Знаешь, дружище, с землянами тебе еще работать и работать. Я б тебе не советовал пить земное спиртное…

— Приму к сведению. А ты. Ты береги Киру. Учти, нам еще встречаться. И я хочу, чтобы она была счастлива.

— Жаль, мы узнаем, добрался ли он назад, только когда вернется группа на ротацию, — вздохнул кто-то из ребят.

— Относительно, — вмешался молчавший до этого момента Шанс. — Я все же закончил свои эксперименты. И дал ему передатчик. Его мощности не хватит на переговоры. Это скорее, маячок. Данные о том, что объект вернулся на планету, у нас будут.

— Именно объект?

— Да. Его штурмовик.

— А что внутри?

— Он не снабжен автопилотом. Кира, я не ошибся? Ты ведь такой и угоняла? Дальнобойный и скоростной.

— Да, — кивнула она, отвлекаясь от каких-то материалов, которые просматривала на своем индивидуальном экране с Резким.

— Ну вот. Значит, если пилот жив, то корабль сядет.

— Что ж, в такой ситуации любая достоверная информация хороша, — кивнул, соглашаясь, Дерзкий и тихо прибавил. — Только бы инопланетник по пути не вспомнил, что еще что-то не сказал, не спел или не решил нам тут еще и сплясать.

Не знаю, о таком ли счастье я мечтала. Наверное. Работа, которая получалась и не отнимала много сил. Любимый рядом. Налаженный быт, и это тебе не орбитальная станция, а великолепные ландшафты, вкусные фрукты и самое главное — танты. Они выхватывали из рук каждую блузки или полотенце и возвращали в идеальном виде.

Но даже в таких райских условиях Вайпер оставался Вайпером. Он постоянно был занят, а после нескольких атак на сторожевые корабли этой планеты он вместе с несколькими наиболее отчаянными ребятами Алексея присоединился к таллирийским пилотам. И дома стал бывать еще реже.

— Крис, я очень скучала, — мне нравилось наблюдать, как он ест, с аппетитом, но не чавкая и не рассыпая крошки и капли по столу.

— И я. Ты даже не представляешь. И в космосе такая красота открывается. Для нас ведь патрулирование на ближней орбите не свойственно было. Нашей команде. А тут летишь медленно. Осматриваешься, наблюдаешь. Красиво.

— Не понимаю. При чем тут красота? Тебя же могут сбить? И во имя чего?

— Рина, если ты этого не поняла до сих пор, то, возможно, я и не смогу объяснить. Прими как данность. Я люблю тебя. Безоговорочно. Разве этого мало?

— И я тебя. Но неужели ты не понимаешь? Я не готова терять тебя. Ты уходишь на вылет, а меня трясет до тех пор, пока ребята не передадут, что ты сел, живой и здоровый.

— Куда же я от тебя денусь? — он заглядывает мне в глаза. И внутри у меня все тает.

Но его отлучки становятся все более частыми и долгими.

— Крис, в космосе такая грязища? — подталкиваю танту кучу драных клочьями, пропитанных потом и какой-то болотной жижей вонючих тряпок, где не разобрать, что было курткой, а что штанами.

— Нет, я тренировал отряд разведчиков. Они же тут очень гордятся, что великие воины. И да, великие с их древними мечами на ристалище. Красиво. А как дело доходит до дела, то каждый рвется в герои сам по себе. В группе работать не приучены.

Он сдирает с себя грязь, стоя под душем, и рассказывает мне все это с искренним негодованием.

— Давай я тебе спинку помою, — предлагаю ему с самыми лучшими намерениями.

Но он не соглашается:

— Погоди, сейчас еще раз ополосну все это безобразие, и тогда сам буду просить тебя забраться ко мне. Ну не полезешь же ты в такое болото. Кажется, я оттуда половину на себе принес.

— Да уж, — поневоле соглашаюсь с ним. — Я бы туда не полезла.

— Понимаю, — кивает он. — Вот и все. Теперь готов отдаться в твои ласковые ручки. Не откажусь, если помассируешь меня под горячей водой.

И его выражение лица, тон настолько завораживают, что скидываю легкое домашнее платье и встаю к нему. Вода здесь льется не сверху, а откуда-то сбоку, узкой длинной полосой, и мне удобно растирать его широкие плечи, восхищаясь их твердостью и рельефом. Регенератор убрал все шрамы, и кожа Криса стала необыкновенно гладкой.

Но почему-то бьется у меня иногда шальная мысль: а что, если регенератор не оживляет. А просто создает новую копию? Идеальную, здоровую. Может, это не тот Крис, которого я любила? Кто-то новый и незнакомый, как те древние храмы, которые не дожили до наших времен, но стоят, потому что их до мелочей восстановили современными методами.

— Крис. Я иногда не узнаю тебя…

— Понял, малышка. Надо мне все же чаще дома бывать!

— И это тоже.

Такие диалоги повторялись все чаще, все чаще заканчиваясь моими слезами. Вайпер был неприручаем. Он мог сорваться среди ночи по звонку, чмокнуть меня, по своему обыкновению, в нос и убежать. Вернуться через пару дней, с бурыми пятнами и со следами кровоостанавливающей пенки на одежде, и мне оставалось догадываться, что там, где сейчас в обтрепанном разрезе на плече просвечивает идеально ровная кожа с легким беловатым штрихом, была какая-то рана. И что он воспользовался киберхирургом, которого я уже успела увидеть в руках здешних военных медиков. По их признаниям, это было тяжелым испытанием для раненого, и использовалось тогда, когда под рукой нет громоздкого регенератора.