Шпага Рианона (сборник)

Глава 10
МОРСКИЕ КОРОЛИ

Облокотившись о борт, Карс смотрел на море, когда появились люди неба. Время и расстояние оставались за бортом. Карс отдыхал. На нем был чистый кильт, он был вымыт и выбрит, раны его были залечены. Украшения снова вернулись к нему, и над его левым бедром блестело длинное лезвие шпаги.

Рядом с ним стоял Богхаз. Богхаз всегда был рядом с ним и сейчас, указав на западную часть неба, он сказал:

— Смотри туда.

Карс увидел то, что издали принял за стаю птиц. Но птицы быстро увеличивались в размере и, наконец, он понял, что это люди или полулюди, подобные рабу со сломанными крыльями.

Эти не были рабами, и крылья их были широко распростерты и сверкали на солнце. Их тонкие тела, совершенно обнаженные, сверкали как слоновая кость. Невероятно прекрасные, они как стрелы неслись по голубому небу.

Они были сродни Пловцам. Пловцы — великолепные дети моря, а эти были братьями ветру и облакам и чистой необъятности неба. Как будто рука неведомого творца создала их одновременно, но из разных элементов, снабдила силой и грацией, освободив их от тех пут, что связывали человека, наполнив радостью их души.

Джахарт, стоявший у руля, крикнул вниз:

— Посланцы от Кхондора!

Карс поднялся на мостик. Люди собрались на палубе, наблюдая за тем, как четверо людей неба с головокружительной быстротой несутся вниз.

Карс посмотрел в сторону носовой части корабля. Лорн, крылатый раб, все время стоял там один, погруженный в мрачное раздумье, ни с кем не разговаривая. Теперь он стоял гордо выпрямившись и один из четверых направился к нему.

Остальные опустились на мостике, сложив свои яркие крылья с легким шелестом.

Они приветствовали Джахарта, назвав его по имени и теперь с любопытством оглядывали черную галеру и ее разношерстную команду. Но особым их вниманием пользовался Карс. В их изучающих взглядах было нечто такое, что вызвало в землянине тревожное воспоминание о Шаллах.

— Наш командир, — сказал им Джахарт. — Варвар с окраин Марса, но человек действия и, к тому же, не дурак. Пловцы, должно быть, рассказали вам, как он овладел кораблем и Иваин Сарк.

— Айя, — они приветствовали Карса с серьезной торжественностью.

Землянин сказал:

— Джахарт сказал мне, что все, кто борется против сарков, могут получить свободу у Кхондора. Я поверил ему.

— С тобой будет говорить Рольд. Он возглавляет совет морских королей.

Тут кхонды, находящиеся на палубе, стали выкрикивать собственные вопросы, вопросы людей, бывших долго оторванными от дома. Люди неба ответили им ясными нежными голосами и снова взвились в небо. Крылья их трепетали в голубом воздухе, и они уходили все дальше и дальше, пока не исчезли совсем из виду.

Лорн смотрел им вслед до тех пор, пока небо над ним не опустело.

— Скоро будем у Кхондора, — сказал Джахарт и Карс обернулся к нему.

Но какой-то инстинкт заставил его вновь посмотреть в прежнем направлении и он увидел, что Лорн исчез.

В воде не было видно никаких следов падения. Он исчез под водой без звука и, должно быть, утонул сразу, как птица, влекомая на дно тяжестью бесполезных крыльев.

Джахарт проворчал:

— Такова была его воля и так для него будет лучше. — Он выругал сарков и Карс криво усмехнулся.

— Мужайся, — сказал он, — может быть нам еще удастся их победить. Как это Кхондору удалось удержаться, когда пали Джеккера и Валкис?

— Потому что даже таинственное оружие дьявольских союзников сарков, Дхувиан, не может нас там достать. Ты сам поймешь почему, когда увидишь Кхондор.

Еще до полудня они увидели землю, скалистое непривлекательное побережье. Скалы возвышались над морем, а за ними, подобно гигантской стене, громоздились поросшие лесом горы. Узкий фиорд дал прибежище рыболовецкой деревне, а там и сям, среди трав высокогорных пастбищ, что сверкали среди скал как белое пламя, одиноко темнели хижины.

Карс послал Богхаза в каюту за Иваин. Она все время оставалась там под стражей и после мятежа он видел ее только раз.

Это случилось в первую ночь после мятежа. Вместе с Богхазом и Джахартом он изучал странные приспособления, найденные ими в каюте Дхувианина.

— Это — оружие Дхувиан, которое только они умеют использовать, — объявил Богхаз. — Теперь мы знаем, почему Иваин не нужен был сопровождающий эскорт. На борту галеры находился Дхувианин со своим оружием.

Джахарт посмотрел на предметы с ненавистью и страхом.

— Наука проклятой Змеи! Нам нужно было выкинуть их вслед за телом.

— Нет, — сказал Карс, изучая предметы. — Если бы можно было узнать, как действуют эти приспособления…

Вскоре он понял, что это невозможно без длительного изучения. Да, он прекрасно разбирался в науке. Но то была наука его собственного мира.

Эти приспособления были построены на основе знаний, почти каждая деталь которых отличалась от его собственных. А оружие Дхувиан было лишь малой частью науки Рианона!

Карсу следовало бы узнать гипнотическую машину, которую Дхувианин использовал в темноте. Маленький металлический круг, усеянный кристаллическими звездами, начинающий вращаться при легком нажатии пальца.

А когда он повернул круг, раздался тихий поющий звук, холодной дрожью отозвавшийся в его теле, так что он поспешно отложил прибор.

Остальные приборы Дхувиан были еще более непонятными. Один состоял из больших линз, окруженных странно асимметричными кристаллами. У другого было тяжелое металлическое основание, на котором был укреплен плоский металлический вибратор. Он мог лишь догадываться, что действие этих орудий основывается на законах чуждых и утонченных сонических наук.

— Ни один человек не способен понять науку Дхувиан, — пробормотал Джахарт. — Даже Сарки, состоящие в союзе со Змеей.

Он смотрел на приборы с тем суеверным ужасом, что присущ народу, не имеющему связей с наукой и обходящемуся лишь механическим оружием.

— Но возможно Иваин, дочь короля сарков, все же знает, — предположил Карс. — Стоит попробовать.

С этим намерением он прошел в каюту, в которой под охраной находилась Иваин. Она сидела там, закованная в те самые кандалы, которые были прежде на нем.

Он вошел внезапно и застал ее сидящей с низко склоненной головой и устало опущенными плечами. Но при звуке отворяемой двери она выпрямилась и посмотрела на него. Он увидел, как бледно ее лицо, как глубоко запали ее глаза.

Долгое время он молчал. Он не испытывал к ней жалости. Он просто смотрел на нее, наслаждаясь вкусом победы, наслаждаясь мыслью о том, что может сделать с ней все, что угодно.

Когда он спросил ее об оружии Дхувиан, Иваин горько усмехнулась.

— Должно быть ты и впрямь невежественный варвар, если думаешь, что Дхувиане стали бы обучать меня своей науке. Один из них поехал со мной, чтобы показать эти предметы правителю Джеккеры, который стал слишком непокорен. Но Ссан не позволял мне даже дотрагиваться до них.

Карс поверил ей. Ее слова подтвердили то, что сказал Джахарт:

Дхувиане ревниво охраняют свое оружие даже от своих союзников, сарков.

— Кроме того, — насмешливо продолжала Иваин, — зачем тебе интересоваться наукой Дхувиан, если у тебя есть ключ от куда более великой науки, спрятанной в гробнице Рианона?

— У меня, действительно, есть ключ от этой тайны, — сказал ей Карс, и ответ этот стер с ее лица выражение насмешливости.

— Что ты собираешься делать с этим? — спросила она.

— Тут мой ответ ясен, — мрачно сказал Карс. — Какую бы силу мне не дала гробница, я использую ее против Сарка и Кара-Дху и, надеюсь, ее будет достаточно, чтобы разрушить твой город до последнего камня!

Иваин кивнула.

— Хороший ответ. А теперь, как насчет меня? Закуешь меня в цепи и привяжешь к веслу? Или убьешь меня здесь?

Он медленно покачал головой, отвечая на ее последний вопрос.

— Если бы я хотел убить тебя, я бы давно позволил своим волкам разорвать тебя на мелкие клочки.

Ее зубы сверкнули в подобии улыбки.

— В этом мало удовольствия и нет удовлетворения, не то что убить собственными руками.

— И это я тоже мог бы сделать. Здесь, в этой самой каюте.

— Ты пытался, но не убил меня. Так что же тогда?

Карс не отвечал. Он подумал о том, что чтобы он с ней не сделал, она все равно до конца будет над ним насмехаться. В этой женщине жила удивительная гордость.

Он глубоко проник в ее мысли. Рана на ее щеке может зажить и зарасти, но полностью она не исчезнет никогда. И она никогда не забудет о нем, сколько бы ни жила. Он был рад, что оставил свой след на ее лице.

— Не отвечаешь? — насмешливо сказала она. — Ты слишком нерешителен для победителя.

Мягкой кошачьей походкой Карс обошел стол. Он все еще не отвечал. Он не знал, что ответить. Он знал лишь, что ненавидит ее такой ненавистью, какую ему еще никогда не приходилось испытывать. Он наклонился к ней и протянул руки. Лицо его было смертельно бледно.

Быстрым движением она впилась ему в горло. Пальцы ее были крепкими, как сталь, а ногти остры.

Он поймал ее за руки и отвел их. Она была так сильна, что от усилия на его руках вздыбились бугры мускулов. Она билась в молчаливой ярости, потом вдруг замерла и глубоко вздохнула. Губы ее раскрылись, и Карс ощутил поцелуй.

В этом поцелуе не было ни любви, ни нежности. Он был выражением мужского презрения, грубости и ненависти. Это продолжалось одно мгновение, а потом своими острыми зубами она укусила его за губу, и рот наполнился кровью, а она засмеялась.

— Ты, грязный варвар, — прошептала она. — Теперь тебе носить на себе мое клеймо.

Он выпрямился, глядя на нее. Потом он схватил ее за плечо и с грохотом сдернул со стула.

— Давай, давай, — сказала она. — Если тебе это нравится.

Ему захотелось раздавить ее своими руками. Ему захотелось…

Он оттолкнул ее от себя, вышел и с тех пор не подходил к этой двери.

Теперь, поглаживая свежий шрам на губе, он наблюдал за тем, как она идет с Богхазом по палубе. Она держалась очень прямо в своей украшенной драгоценностями тунике, но вокруг ее рта грубо обрисовались морщины, а глаза, несмотря на искрящийся в них горделивый огонек, были мрачными.

Он не пошел за ней. Она шла одна, со своим охранником, и Карс краем глаза посматривал на нее. Легко было догадаться, что у нее на уме. Она думала о том, что значило пленницей стоять на палубе собственного корабля.

Она думала о том, что берег, маячивший вдали — последнее ее пристанище.

Она думала о том, что должна умереть.

Впередсмотрящий крикнул:

— Кхондор!

Вначале Карс увидел лишь огромную отвесную скалу, которая высилась над волнами прибоя, короткий тупой мыс между двумя фиордами. Потом, над этим кажущимся бесплодным и пустынным местом поднялись люди неба и полетели, рассекая воздух взмахами крыльев. Появились и пловцы, подобно маленьким кометам оставляя в воде огненный след. А из глубины фиорда возникли корабли, меньше чем галера, но быстрые как осы.

Путешествие было окончено. Черная галера, с криками и веселыми возгласами была препровождена в Кхондор.

Карс понял, что имел в виду Джахарт. Природа создала из скал неприступную крепость, окружив ее непроходимыми горами с суши, защитив гладкими утесами с моря, и оставив лишь один узкий проход — извилистый фиорд с северной стороны. А он находился под защитой баллист, которые могут сделать фиорд смертельной ловушкой для вошедшего в него корабля.

Извилистый канал в своем конце расширялся в гавань, напасть на которую не могли даже ветры. Корабли кхондов, рыбачьи лодки и скопления чужеземных судов наполняли гавань, и черная галера сверкала среди них, как королева.

Набережные и головокружительные пролеты лестниц, ведущих к вершине горы, соединяли верхние уровни с галереями-туннелями и были заполнены людьми Кхондора и других кланов, что нашли здесь убежище.

Карсу понравился их здоровый и смелый вид. Скалы и горные пики эхом отвечали их веселым голосам.

Пользуясь общим шумом, Богхаз в сотый раз посоветовал Карсу:

— Поручи мне заключить с ними сделку в обмен на тайну! Я могу заполучить для нас по королевству, даже больше, если захочешь!

И в сотый раз Карс ответил:

— Я не говорил, что обладаю тайной. А если и да, то она моя.

Распаленный Богхаз выругался и обратился к богам, спрашивая, что он сделал такого, что с ним обходятся так безжалостно.

Иваин один раз взглянула на землянина и отвела глаза.

Сверкающие пловцы, люди неба со сложенными крыльями — в первый раз Карс увидел их женщин, таких не правдоподобно прекрасных, что на них было больно смотреть — высокие красивые кхонды и прочий народ, калейдоскоп цветов и сверкание стали. Галера пришвартовалась.

Карс и его команда сошли на берег. Иваин, гордо выпрямившись, шла рядом с ним. Она несла свои кандалы так, словно это были золотые украшения, которые она сама для себя выбрала.

На набережной застыла в ожидании группа людей. Группа свирепого вида мужчин, которые выглядели так, будто в их венах вместо крови текла морская вода, вероятно, ветераны многих битв. У некоторых из них были насупленные темные лица, — У некоторых — веселые. У одного щека и руки были изрезаны страшными шрамами.

Среди них стоял высокий кхонд в воинских доспехах, с волосами цвета сверкающей меди. Рядом с ним стояла девушка в голубой тунике.

Ее прямые белокурые волосы были отброшены на спину и поддерживались золотым ободком. На открытой груди мерцала таинственно-темным светом черная жемчужина. Левая рука ее покоилась на плече Шаллах.

Подобно остальным, основное внимание девушки было обращено на Иваин.

С некоторой горечью он обнаружил, что вся эта толпа собралась не столько для того, чтобы посмотреть на незнакомого варвара, сколько для того, чтобы увидеть в кандалах дочь Гораха Сарка.

Рыжеволосый кхонд помнил о своих обязанностях. С выражающим миролюбие жестом он сказал:

— Я Рольд из Кхондора. Мы, морские короли, рады тебя принять.

Карс ответил, хотя и видел, что человек почти забыл о нем, охваченный дикой радостью при виде плененного врага.

Им много что было сказать друг другу — Иваин и морским королям.

Карс снова посмотрел на девушку. Он слышал как Джахарт пылко приветствовал ее и знал теперь, что это Эмер, сестра Рольда.

Ему еще никогда не приходилось видеть существа, подобно ей. В ней было нечто от феи, от эльфа, хотя она и жила в человеческом мире.

Глаза ее были серыми и печальными, но рот нежным и созданным для смеха. Тело ее хранило черты той же грации, которую он заметил в халфлингах, и в то же время это было очень человеческое прелестное тело.

Она тоже обладала гордостью, равной гордости Иваин, но они были такими разными; Иваин вся состояла из блеска, огня и страсти — роза с кроваво-красными лепестками. Карс понимал ее. Он мог играть в ее же игру и победить ее.

Но он знал, что никогда не поймет Эмер. Она была частью того, что давно уже осталось за пределами его жизни. Она была потерянной музыкой и забытыми мечтами, жалостью и нежностью, тем миром, в котором он жил когда-то в детстве, но с тех пор никогда.

Внезапно она перевела взгляд и увидела его. Глаза их встретились, взгляды скрестились в ожидании. Он увидел, как последняя тень краски сбежала с ее лица и оно сделалось подобным снежной маске. Он услышал ее слова:

— Кто ты?

— Госпожа Эмер, я — Карс, варвар.

Он увидел, как ее пальцы зарылись в мех Шаллах, а потом почувствовал на себе взгляд последней. Голос Эмер, едва различимый, ответил ему:

— У тебя нет имени. Ты тот, кем считает тебя Шаллах — чужой.

Что-то в тоне, которым она произнесла последнее слово, заставило его ощутить едва уловимую угрозу. И слова ее были так близки к правде.

Он почувствовал внезапно, что эта девушка обладает той же сверхчувствительной силой, что и халфлинги, но в ее человеческом сознании она получила еще большее развитие.

И все же он заставил себя рассмеяться.

— У вас в Кхондоре теперь, должно быть, бывает много чужих. — Он посмотрел на Пловца. — Шаллах мне не доверяет, не знаю уж почему. Говорила ли она тебе еще и о том, что я повсюду ношу с собой темную тень?

— Ей нет нужды говорить мне это, — прошептала Эмер, — твое лицо — лишь маска, а за ним темнота желаний… И они не принадлежат нашему миру.

Она приблизилась к нему медленными шагами, словно ее влекло к нему помимо ее воли. Он мог видеть капли пота на ее лице, и внезапно задрожал сам. Дрожь шла откуда-то изнутри, не подвластная телу.

— Я вижу… Я почти вижу…

Он не хотел, чтобы она говорила дальше. Он не хотел это слышать.

— Нет! — крикнул он. — Нет!

Внезапно она упала вперед, прямо на него. Он подхватил ее и отнес к серой скале, где она осталась лежать в глубоком обмороке.

Он беспомощно опустился перед ней на колени, но Шаллах спокойно сказала:

— Я о ней позабочусь.

Он встал, и Рольд с морскими королями окружили его, как стая встревоженных орлов.

— Ею овладело видение, — сказала им Шаллах.

— Но раньше оно никогда вот так к ней не приходило, — встревоженно сказал Рольд. — Что случилось? Я думал только об Иваин.

— Случившееся касается только госпожи Эмер и незнакомца, — ответила Шаллах. Сильными руками она подняла девушку и унесла ее.

Странный внутренний страх все еще холодил грудь Карса. Они называли это «видением». Действительно, видение, не сверхъестественные, не сверхчувствительные возможности, что проникали в глубину его разума.

Во внезапным приступе гнева Карс сказал:

— Прекрасная встреча! Вначале вы все уходите, чтобы посмотреть на Иваин, потом твоя сестра падает в обморок при взгляде на меня!

— Боги! — простонал Рольд. — Прости… мы не хотели тебя обидеть. Что же до моей сестры, то она слишком похожа на халфлингов и временами впадает вот в такое забытье.

Он повысил голос:

— Эй, сюда, железнобородый, вспомним-ка о своих манерах.

Самый высокий из морских королей, седой гигант, чей смех походил на вой северного ветра, вышел вперед и прежде чем Карс осознал его намерения, его схватили за плечи и повели на набережную, откуда каждый мог его видеть.

— Слушайте все! — крикнул Рольд. — Слушайте!

При звуке его голоса толпа умолкла.

— Это Карс, варвар. Он захватил галеру, он взял в плен Иваин, он убил Змею! Как вы станете его приветствовать?

Их приветствие едва не обрушило скалы. Двое огромных людей на руках вознесли Карса по лестнице. Люди Кхондора устремились за ним, обнимая как братьев членов экипажа галеры. Богхаз с расплывшимся в улыбке лицом, обнимал каждой рукой по хихикающей девице.

Иваин шла одна среди солдат морского королевства. Человек, иссеченный шрамами, неотрывно следил за ней. В глазах его застыло мрачное безумие.

Рольд и железнобородый, тяжело дыша, поставили Карса на ноги на вершине.

— И тяжел же ты, мой друг, — улыбаясь выдавил Рольд. — Ну…

Понравились тебе наши почести?

Карс улыбнулся, лицо его было смущенным. Потом он с любопытством принялся рассматривать город Кхондор.

Монолитный город, часть самой скалы. Вершина была раздроблена, очевидно, во время землетрясения, случившегося в отдаленные века. Вдоль всей внутренней поверхности скал находились проемы и отверстия, ведущие в галереи, подняться и спуститься к которым можно было по многочисленным головокружительным лестницам.

Те, которые были слишком стары или не способны спускаться к Гавани, приветствовали их теперь с галерей или узких улиц и площадей.

Морской ветер был на этой высоте резким и холодным, поэтому улицы Кхондора были наполнены гудением, смешивающимся с гулом голосов и биением моря внизу. С верхних утесов без конца взлетали и садились люди неба, которые, казалось, любили высокие места, хотя на улицах их было много. Их дети носились по ветру, играя в одни им ведомые игры, и смех их походил на смех эльфов.

Карс посмотрел вниз на зеленые поля и пастбища, надежно запертые в крепких объятиях гор. Это место казалось крепостью, неподвластной самому времени.

Они шли по узким улицам, обрамленным скалами и за ними бежали толпы людей, наполняя город-гнездо криками и смехом. Они вышли на широкую площадь с двумя большими входами в галереи, расположенными друг напротив друга. Возле одного из них стоял столб, посвященный богу воды и богу четырех ветров. Перед другим развевалось золотистое знамя с вышитым на нем орлом — символом Кхондора.

На пороге железнобородый хлопнул землянина по плечу.

— Сегодня на Совете будет долгий разговор а потом пир. Но у нас еще достаточно времени для хорошей выпивки. Ты как?

И Карс сказал:

— Пошли!