Школьник гипнотизёр спасает СССР 2: Комсомол против гегемона капитализма

Глава 24

С каждым днём сводки с фронта становились всё более и более радостными. Хоть и названия освобожденных населенных пунктов и областей были незнакомы большинству жителей страны, всё равно люди радовались такому развитию событий. Тем более что наконец-то остановилось пополнение кладбищ, где с металлических пирамидок под звездой смотрели на посетителей лиа молодых ребят в форме. Вместо этого, наоборот, живые и здоровые ребята начали возвращаться из армии на заводы и фабрики, чтобы чинить разбитую в боях технику и изготавливать всё новые и новые комплекты удалённого управления и детали для очередного пополнения механизированной армии.

Помимо переделанных под дистанционное управление машин армия в европе получала пополнение и в виде роботизированных пехотных комплексов - механической замен солдат. Ведь не только танки и штурмовые вертолёты должны участвовать на поле боя. До сих пор оставалось верным правило - земля не принадлежит какому-либо государству пока её не попирает сапог солдата армии этого самого государства. Именно потому объединенными конструкторскими бюро и были созданы механизмы заменяющие живых солдат.

Конечно, это были не человекоподобные андроиды, способные говорить и обладающие манипуляторами наподобие кисти человека. Боевые механизмы напротив были совершенно не похожи на людей - в базе своей то было просто платформа с двигателем, запасом топлива и необходимым минимумом гидравлики и автоматики, чтобы перемещать четыре конечности. База выглядела эдакой табуреткой с трёх суставчатыми ножками. А вот навесное оборудование уже определяло род войск и военную специальность комплекса. Так стрелки - оборудовались прицельным комплексом и держателем для автомата или пулемёта с механизмом ленточного боепитания, гранатометчики - противооткатными упорами, держателем и системой перезаряжания для ручного гранатомета. Разведывательные платформы обеспечивались системами глушения звука двигателя и мощным разведывательно, радиолокационным комплексом. Платформы выполняющие полевой ремонт оборудовались мощными манипуляторами и комплектом инструментов.

Но большей частью платформы оборудовались именно в стрелковой модификации. Именно ими и управляли бесчисленные операторы, работая посменно они обеспечивали круглосуточное ведение боевых действий. Тем более что благодаря отлично написанным программным алгоритмам платформы могли, не требуя от оператора каких-либо специальных действий, перемещаться по пересечённой местности. ползать по руинам, а также подниматься по лестницам, в том числе приставным и веревочным. Это всё было возможно из-за наличия достаточного количества гироскопов и датчиков определяющих положение каждой конечности платформы в пространстве.

Правда по результатам нескольких недель эксплуатации в реальных боевых условиях выяснилось то платформам жизненно необходим манипулятор которым они могли бы взаимодействовать с окружающими предметам. А то, как оказалось, подниматься то по лестницам они могли, но вот открывать двери, брать некоторые предметы было невозможно. Конечно, оператор используя определенную смекалку и сноровку умудрялись делать эти действия переводя на полностью ручное управление конечности платформы, но то было не так уж и удобно, так что с некоторого времени абсолютно все платформы начали укомплектовываться манипулятором по типу того какой стоял на ремонтных платформах, только рассчитанный на более слабые нагрузки, так как им не надо было натягивать сбитые с танков гусениц, а просто открывать шпингалеты, обрезать проволоку и выполнять иные задачи на которые была бы способна человеческая рука.

Глядя на то как механизированная армия подходит к прежним границам югославии, перемалывая, словно в жерновах, наёмные отряды, повстанцев и спецотряды армии США, главы остальных европейских государств начали активные действия. И если раньше они просто направляли ноты протеста в советские посольства и занимались демагогией с трибун ООН, то теперь они сменили свою риторику и принялись поставлять отряды якобы “добровольцев” в зону конфликта и даже заявили во всеуслышание о введении против СССР санкций. Правда все их санкции ограничились запретом покупать европейским компаниям ресурсы из Советского Союза, в частности нефть и газ. Часть компаний, при этом хитро переиначили свой собственный устав и территориальную принадлежность, а то и вовсе зарегистрировав н нейтральных странах дочерние компании, продолжили покупку энергоресурсов уже через них.

Но чем больше они отправляли в зону военных действий наемников, и вооружения тем больше их теряли разменивая жизни людей на разбитую и искореженную технику. Которая хоть и не была дешевой, но всё же на несколько порядков была дешевле человеческих жизней.

На генеральных ассамблеях и заседаниях закрытых клубов стали всерьез обсуждать возможность объявления всеевропейской войны СССР. Нельзя сказать что эти планы и сценарии развития были для Советского генералитета тайной за семью печатями. В генеральном штабе, напротив, очень хорошо понимали что военные успехи Красной Армии могут настолько напугать европейцев что они решат объединиться пред их общим врагом.

Но благодаря наличию твёрдой воли и ямному рассудку советского лидера, в генеральном штабе даже не поднимались темы трудового соглашения с ультиматумами западных стран. Наоборот все планы предполагали окончательное решение остро назревшего вопроса о противостоянии советской и европейской системы политического и гражданского строя. Именно поэтому совещание за совещанием в генеральном штабе докладчики расчерчивали стрелками карту европы обозначая удары механизированных колонн по Риму, Парижу и Берлину. Вернее предполагалось что как раз таки Берлин не подвергнется никакому нападению, а самостоятельно, добровольно решить объединиться со всей восточной половиной. А вот остальные города и известные докладчикам бункеры и военные объекты как раз таки закрашивались шестеренками радиусов поражения ядерных зарядов.

Впрочем, их противники из западных штабов и объединений занимались тем же самым, только расчерчивая и раскрашивая карту советского союза.

В такой ситуации я как мог пытался стабилизировать обстановку, устанавливая во всех доступных мне коллективных нейрооблаках максимально спокойное течение нейропотоков. На что способен человек нейропотоки которого взбудоражены стрессом и ожиданием скорой всеобщей атомной войны - я прекрасно себе представлял. Потому что практически всё население Советского союза жило этим.

Благодаря занимаемому мною не маленькому посту в комсомольской организации мне удалось “продавить” решение (ну как “продавить” - фактически вложить в нейропространство определенных людей нужные мне инструкции) о прямых поставках фруктов из африканских стран, где режим был максимально дружественен к советскому государству. Правда в процессе организации этого, я узнал некоторые подробности, которые совсем не красили советскую международную политику. Так например в Народной республике Конго, конголезская партия труда пришла к власти в результате настоящего военного переворота осуществленного с финансовой и военной помощью своего старшего собрата. Но даже получив власть президент и национальное собрание не сильно жаждали чем-то расплачиваться за оказанную им помощь.

По моему настоянию, и с небольшой подготовительной работой, всё же было заключено двустороннее соглашение о поставках в Советский Союз продукции многочисленных африканских плантаций. Так что уже скоро во всех продмагах и универсамах начали появляться грозди желтых бананов, клубни батата и прочие продукты поставляемые союзниками. Каковые ранее только числились ими постоянно запрашивая технику, оружие, военных и гражданских специалистов и не давая ничего взамен кроме нескольких сотен чернокожих студентов занимавшихся по большей части н постижением наук в высших учебных заведениях, а производством смуглокожих ребятишек.

Но помимо привычных советскому вкусу фруктов на прилавках магазинов стало расти количество крайне дешёвых отечественных овощей и фруктов и всех видов консервов из них. А всё благодаря моей слаженной работе с генеральным секретарём ЦК. После того как он объявил о расформировании МВД и всех входящих в него комитетов и ведомств, я незамедлительно принялся мониторить глобальные нейрооблака. Именно благодаря работе с ними мне удалось снизить социальную напряженность и переключить тип деятельности у нового кластера безработных.

Так как по закону работать был обязан каждый совершеннолетний гражданин СССР (кроме нескольких исключений) то огромное количество бывших сотрудников было откомандированно в колхозы и совхозы - крепить продовольственную безопасность страны.

Естественно, многие не хотели этим заниматься и противились назначению и всеми силами пытались отказаться от выпавшей им работы. Но общественное мнение, и отряды особо ответственных комсомольцев обладающих способностью убеждения даже самых ярых противников нового порядка вещей, сделали своё дело. Получив столько рабочих рук (пусть даже и не всегда мотивированных) сельское хозяйство начало развиваться бешеными темпами. Теперь корма заготавливались в гораздо больших объёмах, коровы и прочая живность получив дополнительный надзор и уход стала гораздо меньше болеть , лучше набирать вес и давать больше молока. Да и само состояние техники и построек в селе многократно улучшилось. Теперь в поля не выходили кое-как едущие ржавые трактора наспех перемотанные проволокой - их ремонтом и обслуживанием занимались, пусть и не очень умелые и привычные к труду, но не пьющие мужчины обладающие просто огромным количеством свободного времени.

Правда с проблемой пьянства в сельской (да и не только в сельской) местности мне пришлось решать весьма кардинально. Если раньше я пользуясь личной ПЭ изменял направление нейропотоков в головах окружающих меня алкоголиков, после чего харкал кровью и по нескольку дней отлеживался в постели, то теперь я выработал другую тактику. Теперь я лично не воздействую на пьяниц, а веду активную пропаганду недопустимости асоциального образа жизни и поведения. Свои доклады я зачитываю среди активных сторонников этих идей - так закреплять их в нейропространстве слушателей гораздо проще, так как они и так были полностью на моей стороне. Но благодаря “особому” на них воздействию, они могли нести эти идеи в массы, с просто чудовищным уровнем убеждения. И благодаря именно их просветительской деятельности, население сёл и деревень массово переходило на сторону трезвости. Конечно, не всё, некоторые люди то ли обладали такой высокой невосприимчивостью к нейро пропаганде, то ли просто невероятной зависимостью от спиртосодержащих жидкостей, что они как пили и изготавливали в кустарных условиях алкоголь, так и продолжали этим заниматься несмотря на активное давление односельчан и заезжих лекторов.

Но не только сельское хозяйство испытывало невероятный подъём. Многие вяло текущие, а то и законсервированные стройки наконец получив достаточное количество рабочих рук резко активизировались. Так за рекордное время были достроены множество предприятий, жилых домов и объектов социального характера, типа детских садов, школ, домов культуры, и больниц.

Конечно, помимо разного рода разнорабочих и подсобников стране требовались и квалифицированные кадры. И именно их и начали выпускать все ВУЗы стран получив приказ об увеличении количества групп студентов. Естественно то не могло не понравиться педагогам, так как и нагрузка на них выросла многократно - не помогали даже увеличенные выплаты и премии. Но и тут мне пришел на помощь тандем из домашних миниЭВМ и распределенной сети связи их друг с другом. Теперь лектор могли читать лекции перед комфортным для себя числом слушателей, а внимало ему посредством межЭВМной видеосвязи. Так получать образование могли все у кого не было физической возможности приезжать из других городов на лекции.

Помимо контроля процессов в стране реципиента (всё чаще и чаще я начинал называть её моей страной) я старался, по возможности отслеживать ситуацию и в сопредельных странах. Это, с началом военных действий, стало одновременно и сложнее и легче. Легче в том плане что множество людей с моими нейрометкам с аппаратурой работающей, в том числе и в качестве усилителя нейроволн, начали во множестве появляться на всём протяжении линии соприкосновения. А с другой стороны, огромное количество народа испытывающих самые разнообразные эмоции, завязанные в основном на насилие и страх, создавали такие помехи и наводили столько хаоса в коллективное нейроблако, что либо разобрать в той каше не представлялось возможным. И уж тем более не было никакой возможности воздействовать на вражеских солдат и офицеров. Потому я помогал нашим войскам другим способом - как мог, укреплял тылы, чтобы солдатам было куда возвращаться. Чтобы их рома встречали счастливые лица родных и приветливые улыбки чиновников. Последнее особенно важно, потому что я уже не раз становился свидетелем ситуаций когда работники из когорты так называемых “слуг народа” превращались в самых настоящих “господ” и имели наглость пользуясь своим служебным положением всячески отлынивать от работы, параллельно унижая и притесняя обычных граждан.

В своём городе я, конечно, быстро положил этому конец просто воздействуя напрямую, усиливал у таких людей их профессиональные качества и заглушал личностные. Но мне было прекрасно известно, что один единственный город, пусть даже и довольно большой (по мнению местных) не может сделать никакой погоды на общем фоне. Потому в тур по стране, с обязательным посещением Горкомов и райкомов всех населенных пунктов отправилась очередная команда комсомольцев. Но так как все имеющиеся в городской комсомольской ячейке ответственные люди уже уехали проводить ликбез и читать лекции я принялся за обработку оставшихся комсомольцев. Правда это были очень странные комсомольцы - им было по внешнему виду лет по сорок. Но мне было не привыкать работать со сложным материалом.

Как бы ни была тяжела обстановка на нейрофронте, я всё же смог вычленить кое-какие образы. Среди них были и сцены огромных подземных комнат и залов заставленных множеством ростовых колб. В них, словно ягоды в компоте плавали человеческие тела. При этом было видно, что все люди находящиеся в колбах на одно лицо.

Другим тревожным звоночком стал перехват нейрообраза уже из головы генерала нашего генерального штаба. В образе, полученном из вполне достоверного источника, частая цепь огромных, лязгающих гусеницами и изрыгающих чёрный дизельный выхлоп машин, давила французские виноградники и раскатывала в мелкий щебень столицы польши, литвы и прочих мелких городов. Населённые пункты на стороне противников, которые могли представлять опасность для живых солдат были не готовы к тому что по их городам вместо живых солдат, в которых можно кидать камни и кричать обидные слова пойдут механические комплексы, крайне нервно реагирующие на мельтешение людей и броски камней которые программное обеспечение через раз читало гранатами. Так что после нескольких инцидентов с пехотными комплексами, озверевшей толпой и пулемётом с ленточным боепитанием и управляемым огромным количеством подпрограмм, мне пришлось ощутить что происходить когда несколько тысячная толпа начинает таять словно снег под горячей водой, под мерный рокот тяжёлого пулемёта.