Школа на краю империи

Глава 14

— Уверен? — Федя скептически посмотрел на картинку из «Каталога». — Выглядит как…

— Крестьянский серп, — подсказала Джан.

На иллюстрации художник изобразил кусари-гаму. Прямая рукоять длиной с локоть, широкое серповидное лезвие. Так выглядит коса, лишившаяся большей части древка. К навершию рукояти присобачена цепь с утяжелением. В качестве утяжелителя использовалась шипастая гиря.

— Тут есть параметры? — спросил Федя.

— Конечно. Вот, — я указал на табличку в тексте сопроводительной статьи. — Рукоять полметра. Лезвие двадцатисантиметровое.

— И целых три метра цепи? — охренел мальчик.

— Три с половиной, — поправил я.

Мои новые знакомые скептически изучали книжный разворот. Кусари-гама располагалась на одной из последних страниц каталога. Составители категорически не рекомендовали это оружие новичкам ввиду сложности освоения техник и травмоопасности. Требовались тысячи часов тренировок, чтобы научиться владеть этой штукой на приемлемом уровне. И, разумеется, я собирался потратить эти часы, адаптируя своё нынешнее тело к старым знаниям. В школу я буду брать с собой кастет или короткий меч, а с кусари-гамой стану упражняться каждую свободную минутку. Оно того стоит, поверьте.

Федя задумался.

— Ты раньше не выполнял такие заказы? — предположил я.

— Только ножи, — признался толстяк. — Но я сильный оружейник. Справлюсь.

— А от меня что требуется? — встряла Джан.

— Потом объясню, — отмахнулся я. — Давай сперва посмотрим на его возможности.

— Нам выйти? — поинтересовалась девушка.

Мальчик покачал головой:

— Не обязательно.

Мы собрались в рабочем кабинете, который я решил совместить со своей спальней. Большое панорамное окно выходило на город, и сейчас я мог видеть океан огней, раскинувшихся под бездонным осенним небом. Хорошо, что Бродяга снабдил комнату шторами — хрен заснёшь в такой иллюминации.

Федя внимательно прочёл характеристики, изучил схему кусари-гамы, формулы сплавов и углы заточки. После этого глубоко вздохнул, закрыл глаза и просидел в полной неподвижности ещё несколько минут. Честно говоря, не так я себе представлял работу призывателей. Думал, эти ребята применяют хитрое колдунство, светятся и вытаскивают из пустоты любую хрень на раз-два…

Мальчик протянул руку — и пространство в метре от его лица подёрнулось рябью. Фёдор запустил пальцы в призрачную воронку. Ладонь словно отсекло невидимой гильотиной. Секунда — и свихнувшаяся реальность откатила к первоначальным настройкам. В кулаке у юного оружейника была зажата кусари-гама. Отливающая металлом рукоять, остро наточенный серп и сложенная в несколько витков цепь с болтающимся шипованным шаром.

— Тяжёлая, — паренёк чуть не выронил изделие из рук.

— Ух ты, — восхитилась Джан.

Оружие выглядело настоящим, грозным и очень… добротным. Рукоять вроде как из дерева, но с утопленными кольцами-утяжелителями, отчего я поначалу решил, что этот фрагмент выкован из стали. Серп бритвенно острый — я провёл пальцем по лезвию, и на подушечке выступила капля крови.

Груз меня тоже впечатлил. Массивный, но без фанатизма. Шар смахивал на плод каштана в зелёной оболочке. Правда, была эта часть кусари-гамы тяжёлой и тёмной, словно её отлили из другого сплава.

Мы разложили всё это богатство на столе.

— Красиво, — оценила Джан. — И как это нам поможет?

— Пока никак, — честно ответил я.

Девушка зевнула.

И неспешно направилась к выходу, бросив через плечо:

— Разбудишь, когда появятся годные идеи.

— Ты добудешь чертежи серьёзного оружия, — сказал я.

Джан остановилась на полпути.

— Ты что несёшь?

— Пистолет, — добавил я.

— Не слышала о таком.

— Уверен, что слышала. Штуковина, стреляющая пулями. И убивающая людей на расстоянии. А к этой игрушке мне понадобится глушитель.

Морфистка резко развернулась.

— Стоп. Я ничего не знаю, понял? Даже не начинай думать в этом направлении, грёбаный психопат.

— Я уже подумал.

— Ты в своём уме? — вспылила Джан. — Ты хоть понимаешь, что с нами сделают? Провидцы вычислят нас на щелчок, а потом сюда заявятся каратели. А ещё… мойры так тебе судьбу исковеркают, что сам сдохнуть захочешь! Уж лучше я пойду на рынок работать. И чего я с вами связалась вообще…

Примерно такой реакции я и ожидал. А вот Фёдор не возмущался. Возможно, в силу юного возраста не отдавал себе отчёт в степени угрозы.

— Мойры никого из нас не тронут, — спокойно возразил я. — Скажи ей, Бродяга.

— Неподконтрольность судьбы, — поддержал меня домоморф.

— Так не бывает, — неуверенно произнесла Джан. — Все судьбы контролируются Кормчими.

— Это не совсем верное утверждение, — мягко парировал Бродяга. — Вы трое отличаетесь от остальных.

— Потому он нас и собрал, — добавил я. — Не знаю, что там за мутную программу Предтечи заложили, но у этого артефакта есть планы на наш счёт.

— Чем больше я тебя слушаю, — заявила Джан, — тем больше хочу жить в картонной коробке под мостом.

— Зачем тебе пистолет? — спросил Фёдор.

— Надо, — отрезал я. — Схема сотрудничества простая. Джан разыскивает для меня в мире снов чертежи. Тщательно всё зарисовывает и записывает. Ты призываешь по этим образцам предметы.

— А ты? — уточнила девушка.

— Считай, я ваш наниматель. За выполненную работу буду щедро расплачиваться. В будущем.

— Ты как хочешь, — Джан бросила взгляд на Федю, — а я пакую вещички. Переберусь в другой город, найду приличное ПСП. И забуду вашу ересь, как страшный сон.

Выдав эту тираду, морфистка вышла из кабинета, хлопнув дверью.

Мальчик вздохнул.

— Ты чего? — спросил я.

— Она классная. Я думал, мы подружились.

Через минуту дверь распахнулась, и на пороге выросла хрупкая девичья фигурка.

— Ладно, шайтаны. Я в доле.

Утро началось для меня с традиционной пробежки, вот только поднялся я значительно раньше остальных. А именно в пять. Было ещё темно и немного жутковато. Чувствовался первый осенний холодок. Издалека доносился яростный собачий лай, и это не предвещало ничего хорошего.

Выйдя из подъезда, я вслушался в предрассветный город.

Псы, судя по звукам, носились по улицам цыганского квартала, а это в километре от нас. Плюс-минус. Будем надеяться, что друзья человека не захотят сегодня полакомиться одинокой бегущей человечиной.

Я неспешно потрусил вдоль набережной.

Шум волн успокаивал, и мне совершенно не хотелось думать о завтрашнем дне. Видите ли, срок моей справки истекает, а за новой я идти не хочу. Так что буду вживаться в учебный процесс.

Вчера мы с Федей создали ещё одну полезную вещь.

Не без помощи Джан.

В каталоги подобное оружие не включали, хотя девушка знала о его существовании. Формально, опять же, ножи данного типа запрещены не были. Просто ими не пользовались уважающие себя аристо. Да и оружейники не каждый день призывают столь сложные конструкции, так что границы возможностей Фёдора ещё раз были успешно проверены. Что касается Джан, то девушка погрузилась в транс и примерно через час принесла нам грубо нарисованный чертёж с указанием размеров, материалов и всего необходимого. На втором листе девушка начертила механизм раскладки.

— Бывали и лучше схемы, — проворчал толстяк.

— Как умею, — отрезала морфистка.

— Учись, — посоветовал я. — Найди себе пособие по черчению. Придётся много работать.

Несмотря на убожество картинки, Фёдор справился.

У меня появилась выкидуха.

Настоящая, автоматическая, с фронтальным выбросом клинка. Жмёшь кнопку — остроё жало выстреливает из рукояти. Жмёшь повторно — скрывается. Конструкция даже предохранителем была оснащена. В моём понимании это гораздо лучше кастета. Меньше бросается в глаза, не надо тратить время на вдевание пальцев. Я бы мог, конечно, и «бабочку» попросить, но флитингом я хорошо владел в прошлой жизни, а здесь руки носителя ещё предстоит натренировать. Мне нужно что-то эффективное для школы, потому что завтра я встречусь лицом к лицу с толпой отмороженных одноклассников.

Создание выкидухи обессилило мальчишку.

Как только я получил требуемое, Фёдор погрузился в медитацию и вскоре заснул. Мы с Джан перенесли страдальца в гостиную, уложили на диване и укрыли тёплым пледом. Несмотря на жаркие дни, бархатный сезон неумолим. Ночи становятся всё прохладнее…

Фонари выстроились в светящуюся цепочку.

Я бежал, вдыхая солёный воздух. Мои волосы шевелил ночной бриз.

На обратном пути я решил усложнить задачу. Ну, и заодно уйти в сторону от собачьего лая. Спустившись по камням на галечный пляж, побежал вдоль кромки прибоя. Двигаться стало тяжелее. Приходилось огибать крупные валуны, сползшие за ночь к морю.

Когда я вернулся домой, все ещё спали, а за окнами по-прежнему царил непроглядный мрак.

Выбравшись с кусари-гамой на крышу, я стал понемногу восстанавливать навыки. Начал с простых перемещений, прямых и косых ударов серпом, смены рук, хватов и базовых стоек. После этого перешёл к вращению груза. Мне предстояло освоить маки, опутывание цепью оружия противника. А поскольку противник воображаемый, то и глазомер хрен разовьёшь без спарринг-партнёра. Справившись с основными вращениями груза при удержании серпа во второй руке, я перехватил цепь посередине и начал тестировать вращения груза и серпа одновременно. На автомате делать это не получалось — я работал аккуратно, не в полную скорость. И то чуть не зацепил себя серпом по спине при слишком медленном развороте корпуса.

Кисти быстро устали.

Я отложил кусари-гаму, достал из кармана выкидуху и потратил ещё полчаса на короткие тычки с одновременным выщёлкиванием клинка. Мышцы носителя были плохо подготовлены к таким упражнениям.

Тренировку я завершил отжиманиями, приседами и планкой.

Когда пошёл принимать душ, уже светало. Мрак сменился утренней серостью, небо обрело насыщенный голубой оттенок, но солнце ещё не успело выглянуть из-за гор.

Гаму я убрал в обитый бархатом ящик, созданный домоморфом по моему заказу. Выкидуху спрятал в один из внутренних карманов рюкзака. Наскоро перекусив яичницей, отправился на рынок.

Мои соседи всё ещё спали.

Сегодня я планировал заработать побольше, а для этого нужно было выйти на нужного человека. Кроме того, надо присматриваться к рыночному закулисью. Гранд Базар кто-то крышует. Банда, на действия которой Дом Эфы закрывает глаза. Я уверен, что в Фазисе хорошо развит криминальный мир. Это ведь портовый южный город, миллионник. Иначе и быть не может.

Когда я добрался до нужной палатки, было уже восемь утра. Миранда разложила товар и, поправляя висящую на верёвке чурчхелу, неспешно прихлёбывала кофе из крохотной чашки. Завидев меня, женщина улыбнулась:

— Поработать пришёл?

— Ага.

— Тамрико! — позвала продавщица.

Из соседней палатки высунулась голова старушки. Бабуля, полностью седая, в чёрном платье и чёрном платке, повязанном, точно пиратская бандана.

— Чего кричишь?

— Присмотри за товаром, а?

— Раз надо — присмотрю. А ты далеко?

— Одна минутка, — улыбнулась Миранда.

Знаю я эти кавказские «минутки».

Впрочем, в славном городе Фазисе никто никуда не спешит.

Миранда повела меня вдоль ряда металлических ларьков, и уже через несколько минут мы разговаривали с Василием Петровичем — пятидесятилетним мужиком, владельцем пяти «точек» в разных уголках Фазиса и крупного магазина автозапчастей на Аэрокольце. Я, честно говоря, обрадовался, что не придётся таскать муку или сахар.

Петрович был обладателем борцовской фигуры, хоть и оплывшей, крупных волосатых рук, пивного живота и футболки, которую он всё время на этот живот заворачивал. На указательном пальце правой руки мой наниматель непрерывно вращал связку ключей.

— Сколько лет? — владыка запчастей меряет моё щуплое тельце скептическим взглядом.

— Четырнадцать.

— Опыт работы есть?

Качаю головой.

— Он ответственный, — вставляет свои пять копеек Миранда. — Вчера меня здорово выручил.

— Иди, женщина, — машет рукой Петрович. — Сам разберусь.

Миранда ретируется, не сказав ни слова. И это наводит меня на мысль, что Петрович в местной иерархии занимает более высокую ступеньку. Опять же, не забываем про статус южанок — тут, на причерноморских отрогах Кавказа, не принято перечить мужчинам.

Начальник завёл меня в крохотную подсобку.

Здесь всюду громоздились металлические стеллажи, забитые коробками, коробочками, пластмассовыми контейнерами и свёртками. И это ещё мы на склад не забрели.

— В уличной банде состоишь? — прищурился начальник.

— Нет.

— Правильно, — одобрил Петрович. — А то Косарь развёл тут всякую шпану. Нет, я плачу дань, мы все платим, как без этого. Но эти отбитые малолетки меня бесят.

Слушая тираду Петровича, я делал свои выводы.

Косарь — местный авторитет. Крыша, выражаясь языком «лихих девяностых». И этот босс понемногу культивирует шпану, растит следующее поколение отморозков.

— Значит, так, — начальник изображает грозного дядьку. — Начнёшь бухать, нюхать клей или курить шмаль — вылетишь с моего склада. Попробуешь что-то стащить и перепродать за моей спиной — руки-ноги переломаю. Пожалеешь, что на свет родился. В школе учишься?

— Гимназия, — кивнул я.

— Даже так?

— Я претендент.

— Ну, тогда днём работать не сможешь, — резюмировал хозяин. — Предлагаю вечер и ночь. Тарифы более высокие, оплата почасовая. Можешь хоть час разгружать, хоть десять. Как поработаешь, так и поешь. Вопросы?

— Только по оплате.

— Вечером плачу семь рублей в час. Ночью — червонец. Ночь — это после двенадцати. И до шести утра. Потом дневной тариф, а это четыре рубаса.

Такая схема меня полностью устраивает. Можно совмещать с тренировками и занятиями в школе. А ещё — надёжное прикрытие. Человек при деле, все его видят…

— Куда приходить? — спрашиваю я.

— Сюда, — Петрович неопределённо машет рукой. — Днём я на точках по городу, меня ещё попробуй поймать. А вечером и ночью всегда на месте. Видишь ту дверь? Она выводит на улицу с рынка. Постоянно подъезжают грузовики, надо тащить товар на склад. Потом инвентаризация, раскладка. Ты на фасовке работал?

Качаю головой.

— Будешь разбираться в деталях — переведу на фасовку. Круче только доставка, но там на колёсах надо быть. Учись, присматривайся. У меня карьеру можно сделать до экспедитора и завскладом. Там зарплаты совсем другие, понял?

Изображаю предельное внимание и восхищение.

Разумеется, за ликвидацию криминальных авторитетов платят больше. Но на первое время можно рассмотреть. Расфасовывать разные там свечи и подшипники — это проще, чем ящики таскать.

— Когда приступать?

— Да хоть сейчас, — хмыкает начальник. — Или вечером придёшь?

— Сейчас, — я быстро принимаю решение. — И вечером.

— Ну ты маньяк, парень, — Петрович добродушно хлопает меня по плечу. — Пойдёшь к Стасу — он всему научит, всё покажет. Прибыла новая партия железяк, надо раскладывать. Он там всё записывает, а ты будешь носить, куда скажут.

Мы вышли в тесный коридорчик, свернули направо и оказались в большом контейнере, забитом коробками сверху донизу.

— Стас! — рявкнул Петрович. — Вот тебе помощник.

Долговязый детина лет тридцати отвлёкся от своего занятия. Стас пересчитывал пластиковые канистры с голубой жидкостью и делал пометки карандашом в потрёпанном блокнотике.

— Новенький? — чувак даже не удостоил меня взглядом.

— Сергей, — представился я.

Мой напарник бросил взгляд на часы.

— Время пошло. Сейчас надо разложить всё это добро по полкам. Видишь коробочки с пиццей?

Я покосился на штабель плоских картонок.

— Это тормозные диски, а не пицца. Я пошутил. Тащи их воон туда.

И работа закипела.

Поначалу я решил, что всё не так уж и сложно. Детали были упакованы в небольшие контейнеры, иногда — в свёртки. Что-то приходилось вскрывать и пересыпать в ячейки дощатых ящиков. Как только я решил, что работёнка непыльная, к задней двери подъехала машина. Стас выдал мне рабочий комбез, явно не по размеру, и отправил на разгрузку. Вот где я чуть не сдох. Стоило машине отъехать, мы приступили к расфасовке и методичному учёту каждой железки. Незаметно пролетели три часа.

А потом в магазин заявились подручные Косаря.

И начались проблемы.