Шепот (СИ)

32

Дорога до лагеря была легка и почти приятна, словно прогулка. Нам только пришлось остановиться у одной деревушки, где ночью мы прилично обчистили склад продуктов. Но это были мелочи. Мальчишки тогда оставили нас в лесу и вернулись буквально через час с полными рюкзаками продуктов. Патрули Общества нам не встречались, позволяя предполагать, что здесь уже давно мирно и спокойно.

Лагерь вырос пред нами огромной неприступной махиной, со множеством корпусов, которые можно было видеть стоя на пригорке, высоченным забором с натянутой по верху, изредка потрескивающей от электричества, колючей проволокой.

— Чудненько, — потёр руки Ли.

— Очень, — сумрачно ответила Кара, — и как мы туда попадём?

— Честно? Без понятия, — улыбнулся во весь рот он. Нас всех удивлял и даже немного пугал столь радостный настрой друга, — надо осмотреться, но это на рассвете. А пока спать, — за старших Ася и Кара. Силы Кондрата мне будут нужны.

Мы вернулись под кроны деревьев и мальчишки, не разбивая палатки, завалились в спальниках под куст. Мы с подругой, забились под соседний.

— Скажи, на что он рассчитывает? Как собирается туда попасть?

— Иди, разбуди, да спроси, — зло огрызнулась я. Меня бесило, что я не понимала планов друга, а своих идей у меня не было.

— Может подкоп?

— Ага, чайными ложками, — буркнула я.

— Зря ты. Я планировала спасти нас именно так, пока не попала на стол. Я копала за могильником, а тебе не сказала, потому что не знала, что там делают с вашими мозгами. Я не могла рисковать, а вдруг ты бы в бреду выдала нас.

— Кара я была немая!

— Уверенности, что это не пройдёт под действие экспериментального лекарства, у меня не было. Это же психологическое всё было.

— Тогда точно подкоп чайными ложками, — не весело хмыкнула я, вспоминая своё житьё бытьё за лагерными стенами.

Утром мужчины пошли на разведку, оставив нас всё там же, под сплетением веток, низкорастущих деревьев, когда я попыталась бунтовать Ли осадил меня:

— Ася, дружочек, мне толку от тебя там не будет. Что искать знаю только я. Кондрат со мной идёт как тягловая сила, скажи-ка, ты сможешь меня подсадить? — я удрученно помотала головой, — то-то же. Так что сидите и сторожите шмотки. Без вас внутрь точно не ползем. Мы не знаем, как выглядит Карин суженный. Как кстати его зовут? — я удивленно посмотрела на друга. И ведь правда, даже я была не в курсе его имени.

— Эугениус, — пролепетала девушка.

— И то хлеб. Хотя я не надеюсь, что он помнит своё имя. Удачи девочки.

Меня пугало поведение Ли в последние сутки. Я никогда не видела его таким весёлым и бесшабашным, он всегда был спокоен, выдержан, слегка язвителен и циничен. Уж не заразились ли все моим сумасшествием? Нормальной я себя уже давно не считала. С тех пор как не стало Германа, с моей головой творилось странное. Как ещё объяснить то, что я его видела, или его глаза, что гнали меня вперёд, не позволяя дать передышку ни уставшему телу, ни измученной душе. Подруга тоже проводила мужчин подозрительным взглядом:

— Почему Кондрат в это ввязался? Зачем это ему? — оказывается ее, беспокоили другие вопросы.

— Говорит, что я похожа на его мать. Он знал Эрика…

Девушка вскинула на меня больные глаза:

— Откуда?

— Он жил в том поселении детей, откуда мы ушли.

— Иногда мне кажется, что наш мир так мал, что мы стукаемся попами друг о друга, все кого-то встреченного тобой в жизни да знали.

— Может просто наш путь такой?

Мы забрались на место, насиженное нами за ночь и подтянули к себе рюкзаки с провиантом. Мне нестерпимо хотелось спать, потому что ночью я спала всего пару часов, но сейчас позволить себе уснуть я не могла. Подруга не сможет себя защитить. Это была последняя мысль, которая мелькнула в моём засыпающем мозгу.

Пришла в себя я от того, что Кара остервенело трясла меня:

— Ася кто-то идёт, — горячо зашептала она мне в ухо, увидев, что я, наконец, смогла разлепить веки.

Я прислушалась, действительно недалеко от нас слышались крадущиеся шаги. Я, не задумываясь, сунула подруге свой боевой нож. Может любимое оружие заставит её хоть как-то действовать. Сама ж стиснула приклад автомата.

Неожиданно ветки дернулись и нас обеих волоком, за ноги, вытащили из-под кустов. Солнце резануло по глазам мешая сопротивляться, но я всё же выпустила очередь по предполагаемому противнику:

— Какие мы грозные, — раздался сбоку приятный мужской смех, но мне от него стало так тошно, будто я съела тонну муравьёв. Внутри всё затряслось, заболело, словно они грызут меня изнутри.

Я дернулась, пытаясь выстрелить туда, откуда шел голос. Но в ту же секунду, быстрым рывком, осталась без оружия. Солнце переставало слепить привыкающие глаза. Перед нами стояли два дюжих мужика в форме охранников:

— Слушай, а мы не хотели в патруль идти, а тут такие девочки, — хохотнул другой.

Я попыталась вскочить на ноги, но была остановлена лезвием, прижатым к самому горлу, оно сильно давило на кожу и я почувствовала, как из-под него появляется влажная струйка. Да уж с этими ребятами, пока, точно шутить не стоит. Я скосила глаза на подругу. Кара была похожа на каменное изваяние, лишь дышала, широко открывая рот, как выброшенная на берег рыба.

— Привет малыш, — другой мужчина, который ранее говорил про патруль присел рядом и провёл лезвием по щеке подруги, — ты же рада нас видеть? Какая ты сладенькая, как шоколадка! А я так соскучился по женской ласке, — он схватил девушку, рывком поднял и сдёрнул с неё штаны. Я покрылась липким потом, дернулась, желая прийти на помощь подруге, но лезвие лишь сильнее надавило мне на горло. Тем временем мужчина расстегнул брюки и овладел подругой. Слёзы покатились по моим щекам, бедная девочка! За что ей это! Где же наши мальчишки?

— А мы то, что смотрим, — спохватился мой полонитель и, отведя лезвие, попытался поднять меня.

Но не тут-то было, я кинулась на него. Схватив его за голенище высоких армейских ботинок, я со всей силы кинула себя на его ноги, заваливая. Мы покатились в пыли, отвешивая друг другу тумаки. Как и куда била я не помню, не знаю и знать не хочу. В голове билась только одна мысль, «Спастись!». Наша схватка длилась не долго, его приятель, увидев, что со мной дело не так просто, быстро закруглился и вдвоём они меня одолели. Но даже когда два мужика меня держали, я вырывалась, махала кулаками, стараясь задеть хоть одного, и орала, матерясь.

Поняв, что сдамся я только когда умру. Они бросили пустые попытки овладеть мною. Кое-как связав Кару, они вдвоём связали меня и, схватив один за руки, а другой за ноги потащили в Лагерь.