Шепот (СИ)

14

Пока у меня была пара часов, я устроилась под тентом, где спал Ли. Сон не шел, но и таскаться под дождём, не было никакого желания. Я погладила рукой живот. Малышка ответила радостным толчком. Да уж детка, мама редко о тебе вспоминает. Мысли сами переметнулись на то, как я узнала, что не одна.

В тот вечер Кара разве что не прыгала от радости. Она-то наивная понадеялась, что я теперь никуда не уйду, и буду сидеть с нею. Не про меня это было, уже на вторую ночь я увидела во сне укоряющий взгляд мужа. Проснулась с криком, перебудив друзей. Они долго кудахтали вокруг меня, пытаясь напоить чаем, в итоге Риши вколол мне успокоительное. А утром пришел Фрол. Он косо поглядывал на врача и мял в огромных лапищах свою шапку, которая обычно покрывала непослушные, торчащие во все стороны волосы.

— Ася, меня ребята прислали, — он потупился, ну прям жених, — мы решили выбрать командиром тебя.

Я удивленно вскинула глаза, он появился как раз тогда, когда я взялась помогать Каре драить посуду после обеда, и я поглядывала на него между делом, но его слова так удивили меня, что я отложила тряпку и поднялась, выпрямившись во весь рост:

— Подожди, так ведь ты же руководитель группы, — он принялся ещё пуще мять свой головной убор, превращая его в тряпку.

— Командир Купер, я так, пока он болеет. Ася, — он, наконец, поднял взор от земли и пристально посмотрел на меня, — если б не ты, нас бы не было в живых. Мы беседовали с Купером, и он поддержал наше решение.

— Фрол, пойми, это всё случайность! Если б не мои кошмары, я бы в жизни ничего не услышала. Да и не умею я ничего, какой я командир?

— Ты будешь хорошим командиром, — неожиданно для меня, и из голоса и из движений мужчины исчезла нервозность, — и я, и Купер не первый день здесь. Мы были в отряде, еще, когда Герман не присоединился к повстанцам, но у нас нет этой чуйки, которая отличает настоящего руководителя команды.

— Я тебя умоляю! Чуйка! Меня выследила восьмилетняя девчонка! — вспомнила я о Мари, — меня как глупого кролика поймал солдат Общества…

— Ты жива? — перебил меня мужчина.

— Ну, да…

— Значит, чуйка есть, я же не утверждаю, что ты супер герой. Тем более это именно ты придумала ход с взрывом. В общем, решай до вечера, завтра на рассвете отряд выходит на разведку.

— Она никуда не пойдёт, — сдвинул брови Риши, — она вообще будет оружие в руки брать, только по большой необходимости, хватит, набегалась, Валькирия, — он произнёс это, словно выплюнул, сквозь зубы.

Фрол лишь недовольно зыркнул на врача исподлобья и ушел, а я обессилено опустилась на траву.

Что делать? С одной стороны я должна беречься, теперь мне держать ответ не только за себя, а с другой…перед моим взором встали глаза любимого, они смотрели с нескрываемой злобой, от чего меня затрясло в мелком ознобе. Сколько я так просидела не знаю, пришла я в себя от того, что меня трясла Мари, не просто трогала за локоть, а трясла со всей силы, схватив за плечи. Я подняла на неё удивленные глаза, с трудом выбираясь из омута отчаянья, который меня поглотил. Оглядевшись, поняла, что сижу одна, друг ушел куда-то, не заметив моего состояния. Девчушка с непониманием смотрела на меня. Она была напугана.

— Давно меня в себя приводишь? — с трудом разлепив губы, хрипло произнесла я.

Мари активно закивала глядя с беспокойством. Надо идти, поняла я, а то уже через неделю сойду с ума. Покряхтывая, поднялась на ноги, ребра еще болели, и пошла в палатку, надо собрать вещи пока Кара не видит, и завтра поутру тихонько улизнуть, делов-то. Малышка неотступно следовала за мной.

Когда мы с ней только пришли на эту стоянку, которую я по незнанию приняла за деревню, я боялась, что её выгонят, но мои опасения были напрасны. Риши поведал, что мы потеряли все агрегаты для тестирования крови, и я вздохнула свободнее. Стоянка оказалась в бывших лагерных блоках. Часть из них было разрушено, в некоторых смогли расположиться семьи повстанцев и столовая, но друзья разместились в большой палатке и я не стала воротить нос. Если им так лучше, почему бы и нет, на улице было почти лето. Мари устроилась с нами.

Врач никак не выразил своё мнение о появлении малышки, но памятуя о его несогласии с Тэкео, о разделении выращенных и рожденных, я знала — друг не против. А вот Кара порадовала меня своей реакцией, несколько часов она сторонилась девчурки, пока осваивалась с её появлением. Но стоило подруге договориться с самой собой, как она начала возится с Мари, будто с дочерью. Меня это не могло ни радовать, поведение подруги сразу стало на порядок адекватнее, девочка же была совсем не против, любому ребёнку хочется любви и ласки, а Кара относилась к ней именно как к деточке, чего видимо не было в поселении, куда малышку определили после Лагеря. Я с содроганием вспомнила как ей приходилось заботиться о десяти взрослых людях. Такая опека подруги немного сгладило желание Мари всё время находится со мной. Словно бы девочка, нашла якорь, за который она может цепляться и я, из чего-то необходимого, превратилась в развлечение, меня это тоже устраивало. Не привыкла я к столь пристальному вниманию.

Мари с подозрением наблюдала за моими манипуляциями с собранным рюкзаком, который я пыталась, припрятать в изголовье своей лежанки. Посмотрев на девульку я поднесла палец к губам, показывая, что надо молчать, Мари непонимающе склонила голову на бок.

— Малышка, Кара не хочет, чтобы я ходила на вылазки, а я не могу иначе, считай, что я немного того, — я покрутила пальцем у виска, — так же как те твои товарищи, которых мы оставили в селе. Не говори ей до того как я уйду. И позаботься о ней, ладно?

Девочка серьёзно, покивала головой. Зачем я уговаривала немую девочку, которая ничего не скажет? Мари была слишком самостоятельной и я прямо чувствовала, что если не объясню, то стоит мне выйти, как она бы привела подругу и показала мою схоронку, а так всё прошло без сучка и задоринки. Не успело краснобокое солнце скрыться за верхушками деревьев, как я подошла к Фролу и спросила во сколько выход, а рано утром, подхватив рюкзак и пистолет, который всегда лежал или под подушкой или болтался на поясе, после того ночного происшествия.

— Такое чувство, что ты сбежала, — обронил Ли, когда мы отходили от лагеря, я лишь промолчала.