Шёл четвёртый день войны

Основной удар - по кораблям в базе и транспортам в порту - наносили фронтовые бомбардировщики Б-39 [30]. Эти бомбардировщики могли нести уже до трех тонн бомбовой нагрузки на близкую дальность. А это как раз соответствовало расстоянии до Новороссийска с аэродрома Багерово. Авиаполк наносил удар по основным целям в Новороссийской бухте. Три эскадрильи в составе трех звеньев по три бомбардировщика каждая должны были нанести удар по обнаруженным в базе кораблях и транспортах, а также по плавучем доке, складам и причалом Новороссийского порта.

Удар бомбардировщиков по своим целям координировался командиром полка, машина которого не несла боевой нагрузки. Но двадцать семь бомбардировщиков, удар которых он координировал, бомбы имели. И не одну тонну. Ведущий каждого звена нос по две тонне фугасные бомбы в бомбоотсеке и на внешней подвеске по четыре 250-килограммовые бронебойно-фугасные бомбы. Ведомые - по четыре 500-килограммовые бомбы в бомбоотсеке и 250-килограммовые на внешней подвеске. Всего на корабле, транспорты и причалы должно было упасть ровно двести бомб общим весом восемьдесят одна тонна.

Военно-морскую базу в Новороссийске прикрывали только одиннадцать батарей, еще три зенитные батареи прикрывали порт и город. По плану по ним должны были отработать четырнадцать звеньев штурмовиков. Еще четыре звена должны были подавить зенитную артиллерию лидера "Ташкент" и трех эсминцев, которые находились в базе. Два звена штурмовиков оставались в Климова в резерве. На выполнение задания по плану штурмовикам отводилось два мероприятия: первое - сброс РБК, второй заход планировался в случае необходимости, когда какая зенитка все же уцелеет - тогда еще один удар по батарее осколочными бомбами.

Воздушный удар со стороны гор оказался для противника совершенно неожиданным. "Красные" ждали удара и зенитные батареи были приведены в боевую готовность, но ждали удара украинских самолетов со стороны моря. Предупреждены радиолокационной станцией РУС-2 о приближении большой группы самолетов с запада, расчеты зенитных орудий находились на своих местах и стволы зениток заранее были развернуты в сторону обнаруженного противника. А в это время на них рухнул удар с совершенно противоположной стороны.

За минуту на позициях зенитных пушек бушевало ад. Тысячу двести осколочных и девятьсот кумулятивных, сброшенных на крошечный площадка, занимали четыре зенитные пушки, превратили их расчеты на кровавый фарш, а зенитки на изуродованное железо. Второй удар не понадобился и штурмовики высыпали остаток бомб на запасные цели в городе - цементные, судостроительный и судоремонтный заводы.

На кораблях творилось тоже самое. Зенитные автоматы на лидере и эсминцах не имели броневой прикрытия и здесь до прямого удара добавился еще и рикошет от стальных стенок надстроек корабля. На три-пять минут противовоздушная оборона и базы и кораблей перестала существовать. Вот этих трех минут и хватило бомбардировщикам, чтобы выйти на цели и нанести удар по кораблям в гавани. Самолеты отбомбились, как на учебном полигоне, не встречая, по сути, никакой сопротивления. Бомбардировщики сбросили 200 бомб по двести пятьдесят тысячу килограммов. Удар длился всего четыре минуты, но результаты его были ужасными для советских моряков.

Самолеты, добавив к грохоту взрывов рев своих двигателей, улетели, оставив после себя разрушения, смерть и воронки, которые дымились дымом. От взрывов бомб возникли пожары в порту, на элеваторе, складах и причалах. Была начисто уничтожена противовоздушная оборона базы и выведен из строя проводной связи в порту. В результате воздушного удара были потоплены лидер "Ташкент", два подводных лодки, два эсминца типа "Новик" [31] и семь транспортных судов. Повреждения получили еще семь кораблей, три транспорты и плавучий док - это показала фотосъемка Новороссийской базы через час после удара.

После бомбардировщики нанесли удар, они спокойно улетели. Советские истребители появились только после ухода ударных групп, но были отбиты истребителями прикрытия, потеряв три "МиГа". Потери украинский составили три бомбардировщика и два истребителя П-40. Экипажи сбитых самолетов потом подобрали в море спасательно-поисковые вертолеты и гидросамолеты, двух пилотов извлекли корабли Абрам [32] ...

***

Когда командир группы повел второй отряд на северо-восток, в Бердянск, летчики испытали легкую досаду - "красные" явно наносили главный удар через пролив, а подполковник Климов ведет их прочь от основных событий. Но километров за пятьдесят от побережья горизонт на востоке весь покрылся темными пятнышками вражеских самолетов. К бердянского побережья эшелонами идут СБ и Пе-2 в сопровождении "яков" и "лагов". И сколько их! Будто клопы лезут из всех щелей. Вот почему Морской авиаотряд так спешил, выжимая всю силенки из турбин "грифонов". Мчались на перехват и поспели вовремя. Впереди уже сражаются с "яками" П-40 и С-250 с Таврического авиакорпуса ПВО. У них характерно полосатое окраски плоскостей и килей.

Все ближе и четче очертания вражеских самолетов. В эфире - хаос. Сотни радиостанций на самолетах вопят, кричат, выкрикивают позывные, команды, а то и просто: "Бей, Ванька! Врежет, Саша! Прикрой! А-а-а-а, горишь гад ...". Предчувствие близкого боя жгучим током бьет по телу, будоражит кровь, от этого предчувствия нервно напрягаются мышцы. Впереди острием клина - машина командира группы. Попробуй в том радиолементи, в этой стоголосый оратории распоряжений, команд, бурных поздравлений и безумных "разносов", когда в небе бушует ненависть и восторг, когда "Ваньки" с "Сашка" возбуждены до предела и командуют парадом, уловить его голос. Это кажется невозможным. Но каким чудом ухо улавливает его команду: "Держаться сомкнутым строем. Атакуем бомбардировщики. "Замысел командира группы понятен: нужно заставить советские бомбовозы сбросить свой груз в море.

Группы "яков" и "лагов" пытаются поставить заслон, не допустить украинскую истребители к бомбардировщикам. Только разве есть такой щит, чтобы мог их остановить? Сверху на вражеские истребители падают два звена С-250 [33], а дюжина "грифонов" прорывается к бомбардировщикам и врезается в строй "пешек". Колонна "пе-вторых" расколота пополам. Климов с ходу дает пару очередей по флагманском самолете, его ведомый добавляет из своих пушек. В Пе-2 то бессильно обвисают моторы и, изматывая за хвостом полосу дыма, он идет в смертельное пике. За километр до воды летчики покидают подбитую машину.

Бомбардировщики, потеряв командира, смешивают строй, сбиваются в кучу. Те, что с краю, нервно засуетились, поспешно освобождаясь от своего груза, чтобы не подорваться на собственных бомбах. Те, что в центре, пытаются сомкнуться, чтобы сделать огонь турелей хоть немного плотнее. Не удалось. У каждой машины с красной звездой на шайбе стабилизатора один-два истребителя с стилизованным под атакующего сокола трезубцем на синем поле пятиконечного щита. Они клюют "красных" сверху, снизу, сбоку.

Прошив строй вражеских бомбардировщиков сверху вниз, четкий строй "грифонов" проскочил низом в хвост колонны и провел на догонов еще одну атаку замыкающих звеньев. Снизившись до самой воды, двенадцать истребителей боевым разворотом вышли снизу сзади на дистанцию действенного огня своих орудий. Вражеские стрелки открыли бешеный огонь из нижних пулеметов, но для них такая дальность была великовата, трассы крупнокалиберных пуль на полпути резко меняли свою траекторию и шли вниз.

В предрассветном небе столько разноцветных трасс, солнце, которое восходит, кажется гигантским кузнечным горном. И этот горн щедро засыпает небесную высь и морскую поверхность не лучами, а раскаленными искрами.

Кутасова этот раз шел ведомым у Амет-Хана. Их пара догнала крайний бомбардировщик и лейтенант первой же очередью убил стрелка - нижняя пулеметная установка повела стволом в сторону, так и застыла неподвижно до конца атаки. "Грифон" лейтенанта ударил по хвосту, затем по моторам. Саша тоже добавил, а потом ударил по кабине. Проскочили вверх и снова ударили в пикировании по этому же бомбардировщике. Он и так еле-еле ковылял. Нос его то упускався, то поднимался, от хвостового оперения остались одни клочья. Еще пара коротких очередей по моторам. Из щелей капотов бьет косматое пламя. Конец!

Не дожидаясь, пока "пе-второй" рухнет вниз, бросились за другим бомбардировщиком.

- "Двадцать третий, двадцать второй", назад! - Вдруг рявкнула рация таким голосом подполковника, что Амет-Хан с Кутасова немедленно вернули. Как он мог в такой карусели все отследить?

Хорошо сделали, что отвлекли. Их пару атакуют шесть штук "яков" Но едва завязалась драка, как у двух "грифонов" появились машины других летчиков отряда. Пара, еще одна ... Добавляется и "яков".

Бомбардировщики возвращают обратно. Теряя по пути свои горящие машины, они растянулись длинным строем. С бомбардировщиками закончили быстрее, чем вражеские истребители успели опомниться. Зато теперь поединок - небесам стало тесновато. Бой идет на вертикалях. Истребители иглами прошивают облака. Командир группы находится с ведомым вверху, пристально следит за своими пилотами: кто попадает в затруднительное положение - коршуном бросается на помощь. Все видит и командует спокойно, без нервов и истерики.

- "Беркут-23" на помощь "двадцать пятом".

Амет-Хан с Кутасова спешат на помощь. Двое "грифонов" сошлись с шестеркой "яков". Лейтенант с ведомым отвлекают на себя одно звено. Откуда-то сверху свалилась пара "яков". По почерку видно - асы. Вот на них и упал сверху командир группы. Короткий удар четырех орудий - и от взрыва бензобаков "как" разлетается на куски. Так, тяжелая рука у командира! Кто скажет, что этот, такой спокойный на земле человек, в небе такой ястреб. Еще одного "которая" взял на себя ведомый подполковника.

Командир отряда капитан Таран атаковал звено "яков", которые "сели на хвост" паре Нельсона Григоряна. Он попадания снаряда "как" разлетается на куски, ведомый капитана бьет по второму "которую". Тот вспыхивает факелом и круто пикирует вниз. Третий "как", оставшись один, тоже сваливается в пике и идет за своим напарником. Его не преследуют, не до этого. Советских самолетов столько, что бездельничать некогда.

Когда пилоты уже подумывали о боекомплект и горючее, на смену прилетел первый отряд. Сдали им существенно потрепанных "яков" и взяли курс домой. Теперь "красным" не вырваться. А когда захочется наращивать силы, на аэродроме в полной готовности третий отряд. Пять минут - и они здесь. Назад летели радостные и возбужденные. Даже турбины не чувствовали усталости, пели ...

Вот и аэродром. Сели. Отошли от самолетов. У машин сразу же начали наземные службы. Заправляют баки, патронные ящики, латают пробоины, регулирующих двигатели, пушки. Через полчаса следующий полет. Командир группы проводит короткую "литучку" `. Климов жестко указывает на ошибки пилотов. Виновные в разгильдяйство молчат. И ничего тут не возразишь - справедливо.

Из-за горизонта наконец появляется солнце. В воздухе летчики уже с ним встречались, а сейчас оно будто вторично приветствует пилотов. Что ж, здравствуй! Чувствуется, что сегодня день будет жарким. Амет-Хан отдыхает, сидя в кабине, ждет, пока техник приставит лестницу. Медленно спускается, снимает шлем, оставляя его в кабине. Утренний ветерок слегка шевелит его кудрявые волосы и он улыбается. На стоянку заворачивает топливозаправщик, в воздухе густо пахнет авиационным керосином и лейтенант поспешно уходит.

- Как аппарат? Техник жестами отдает команды подчиненным, вопросительно смотрит на Амет-Хана.

- О! - Поднимает большой палец вверх лейтенант. И старый работяга расплывается в улыбке.

- Там в столовой вам завтрак приготовили, товарищ лейтенант. А мы тем временем "ероплан" до следующего вылета подготовим. - Сообщает техник своего командира. Он в авиации уже третий десяток лет, готовил к боевых вылетов "Ньюпор" с "Муромца" и в годы Великой войны, и в годы последующей упрямы. Он многое знает и помнит, и лейтенант любит слушать его рассказы о минувших днях.

- Спасибо, Макарович. - Улыбка у лейтенанта добрый и искренний.

У капонира, где останавливается "грифон" командира группы ждут летчики. Амет-Хан с интересом смотрит, как Климов вылезает из кабины. Неужели эта жаркая схватка не взбудоражила нервы, и в хладнокровному, уверенному взгляде не появится какой-нибудь отблеск внутреннего волнения? Лейтенант встречал за службу многих летчиков, и храбрых до безумия, и смелых в меру, и с крепкими нервами, и спокойных до флегматичности - возбуждение боя на всех оставляет свой отпечаток. Вон, и смотреть не нужно - у сержанта Володьки Карасева дергается нижнее веко правого глаза, а его собственный ведомый, Саша Кутасова, мне перчатки, будто пытаются выжать из них воду. Кто ковыряет носком землю, кто ежесекундно одергивает летную куртку. А у него самого мелко постукивают зубы, пока заруливает на стоянку ...

Когда подполковник неторопливо спустился на землю и стал спокойно взимать перчатки, с улыбкой поглядывая на летчиков, собравшихся у его машины, лейтенант смотрел во все глаза. Вроде и не произошло ничего! Будто с прогулки человек вернулся! Неужели притворяется? Но ведь один-единственный взгляд, жест может выдать лучшую игру. Нет, не играет! Самая обыкновенная человек и вместе с тем необыкновенная! Лейтенант взволнованно вздыхает - перед ним летчик особый ...

На земле тоже не теряли времени даром. Едва самолеты расставили по стоянкам, рядом будто по мановению волшебной палочки появились столики, где на летчиков уже ждал завтрак. Но так рано есть никому не хочется. Летчики это делают более ради уважения к повару, чем от голода.

... В столовой - ее оборудовали подальше от стоянок, запахов авиационного керосина, шума и гамму - для летчиков накрыли столы. Повар угощает их блинами. В такую рань есть не хочется, но не хочется и оскорблять наземный персонал. Они старались как можно лучше встретить летчиков после боя. Пустельги, в накинутой наопаш на голое - в одном только полосатом тельняшке - тело кожаной куртке, весь перебинтованный, затрагивает официанток, те отвечают и весь зал хохочет. Владимир сватает Нельсону Григоряну - крымскому армянину - пухленькую Светлану, маленькую Дунда [34] с круглым личиком и двумя детскими косичками. Пустельги ловит момент, когда Светочка появляется с пирамидой тарелок и, как настоящий сват, забрасывает словечко.

- Ты, Света, только глянь на него. Какой парень! Орел! - Володька превзошел самого себя и заливается соловьем. - После войны повезет тебя в Армению, знакомить с родственниками. Будешь есть шашлыки и купаться в озере Севан. Ты, Нельсон, будешь любить свою жену?

- Буду! - Бьет себя в гордо выступающие грудь Нельсон.

- Клянешься не изменять?

- Клянусь! - Светочка краснеет, как маков цвет, и пулей вылетает на кухню.

И вдруг ... На входе стоит Ляховский. Стало тихо. Летчики смотрят на пришельца с того света, а потом ... Затем подпрыгнули столы, попадали на пол пластмассовые стулья, загремели тарелки.

- Го-го-го ... Ленчик! - Радостный крик чуть не срывает легкий тент столовой.

- Лях! - Ляховский радостно - аж кости трещат - давит всех, кто попадает под руку. Свету поднимает за талию вверх и крепко целует в губы. Но не вырывается и только слезы ручьем текут по лицу. Да и у самого лейтенанта губы дрожат, он не может говорить.

- Ты как, откуда ... где ... если ... - Спрашивают все сразу и обо всем.

Ляховский опускает Светлану на пол и одергивает куртку.

- Тихо! - Пустельги горланит громче других. - Прекратить вопросы! Кухня! Тарелочку! Человек вернулся с того света! Светлана! Открывай винные погреба! Выбивайте втулки из бочек!

Ляховский садится за стол, крутит в руках вилку.

- Признавайтесь, кто вчера мои сто грамм за сбитые выпил? - И снова шум почти срывает тент.

Светлана на миг исчезла и снова появилась. У нее в руках пузатенький плашка "Ай-Петри" с пятью звездочками. У нее всегда на экстренный случай то есть в запасе. Зазвенели стаканы. На тарелке перед Леонидом выросла целая гора блинов. Наряду немедленно появляется сметана и немалый кувшин с легким виноградным вином. Ляховский ест не спеша, со вкусом, поливает блины сметаной, добавляет варенья. Для него в официанток персональная кварта, он запивает вином каждый кусочек блина. Когда пустеет пятая или шестая тарелка, он вздыхает с грустью и салфеткой вытирает рот.

- Хух! Спасибо, накормили. - На входе появляется командир группы вместе с капитаном Тараном.

Подполковник уже успел переодеться, он в повседневной тропическом униформе - своеобразный шик пилотов морской авиации, визитная карточка: мы не какие армейцы! Встает и козырек Ляховский, честь не отдает, поскольку с непокрытой головой. Вместе с ним вытягиваются и другие летчики отряда. Климов машет рукой - "свободно, ребята, свободно, не напрягайтесь так, в боевой обстановке можно проще".

- Ну вот, весь отряд в сборе. - Обращается Климов к командиру отряда. - Когда готовы к вылету, прошу на КП командиров звеньев. Капитан Таран, командуйте. Товарищи летчики ...

Подполковник легко поднимает ладонь к синей пилотке и вместе с командиром отряда оставляет столовую и в "зале" поднимается легкий шум, каждый стремится высказать предположение, какая работа их ждет.

... На КП командиры звеньев уже через несколько минут. Здесь собрался командный состав и остальных отрядов. Все ждут командира группы, обсуждая между тем события, которые произошли ночью. А обсудить было что.

В ночь на четвертый день войны советские флотоводцы решили нанести удар по Севастополю и городам Южного побережья Крыма. Для этого из Поти и Туапсе вышли два отряда боевых кораблей. Первый отряд во главе с крейсером "Ворошилов" и двумя эсминцами седьмой проекта прикрывал действия двух лидеров - "Москвы" и "Тбилиси", которые должны обстрелять Севастополь. Под прикрытием темноты советские корабли очевидно надеялись невыявленными дойти до заданного района, нанести удар и на полной скорости отойти под прикрытия своих истребителей. Однако "красные" стратеги просчитались. Эти корабельные группы были выявлены еще при выходе из баз Кавказского побережья радарами и теплопеленгаторы "Рубина" - воздушного командного пункта. Для удара по обнаруженным целям подняли Штурмовое авиакрыло - отряды штурмовиков, которые перебросили в Украину накануне с авианосцев Средиземноморской эскадры. Один из них базировался на авиабазе в Саках, там проходила подготовку Морская авиагруппа Климова, один - на учебном авианосце, который прикрывал нефтяные платформы в районе Змеиного. Авиационную группу с "Севастополя", которая базировалась на Донецкий аеровузол, держали в резерве. Однако она не понадобилась.

Об этом рассказали летчики, которые вместе с авиагруппой Климова отражали атаку советских бомбардировщиков на Бердянск. Увлекшись боем, пара "грифонов" потратила все топливо и вынуждена была приземлиться на аэродроме Аджимушкай, из которого работали отряды морской авиагруппы. Пока заправляли их машины, они поделились новостями со своими младшими коллегами. Рассказывали с досадой, что не удалось им поработать по своему профилю. Вся слава досталась ребятам из "Киева" и "Славутича".

Ударной группе "красных", в которой были лидеры эсминцев "Москва" и "Тбилиси" даже не дали дойти до рубежа открытия огня. Их накрыли миль за сто от Севастополя, повредив в первые восемь минут оба корабля. "Москву" потопили во втором налете "киевляне", которые базировались на "поплавку" - учебном авианосцу, который представлял собой гигантскую плавучую самоходную баржу из железобетона длиной в триста и шириной в семьдесят пять метров. Три таких тихоходные плавсредства были оборудованы всем необходимым для запуска в воздух и принятия на палубу самолетов. Именно здесь должны вскоре учиться полетам с палубы авианосца молодые летчики из группы Климова, но война помешала.

Вторую группу советских кораблей накрыли уже при ее уходе к Кавказскому побережью. Одновременный удар восьми десятков самолетов зенитки крейсера и двух эсминцев отбить не смогли. Первый удар по кораблям нанесли штурмовики с кассетными бомбами, которые уничтожили расчет зенитных орудий и пулеметов. Советские конструкторы-корабелы прочь игнорировали угрозу воздушного удара и их корабли имели не только недостаточное количество зенитных средств, но и расчеты зенитных установок не были прикрыты броней. По крейсеру нанесли удар два звена штурмовиков, сбросив по тысяча девятьсот килограммов бомб каждый - восемь разовых бомбовых контейнеров снаряженных осколочными суббоеприпасов. На открытых боевых постах крейсера не уцелел ни один краснофлотец. По каждому из эсминцев отработала звено штурмовиков, но последствия для них были еще тяжелее - погибли все командование кораблей на открытых мостиках.

А потом, почти в полигонных условиях без противодействия зенитных средств противника, по крейсеру и эсминцах отбомбились ударные звенья штурмовиков. Каждый нес по одной тисячокилограмовий бомбе и две по пятисот килограммов. От прямых попаданий и близких взрывов корабли получили такие повреждения, что продержаться на поверхности им удалось не больше часа. Спасательные самолеты подобрали из всех пяти кораблей не более двухсот уцелевших советских моряков. В плен попал и командующий эскадрой легких сил советского Черноморского флота. Разгром "красных" был полон ...

Об этой битве подполковник Климов сообщил буквально четырьмя-пятью фразами.

- Более подробнее узнаем из приказа по авиационным частям флота. - Заверши он свое сообщение о разгроме ударных соединений флота "красных". - На сегодняшний день мы получили задачу сорвать воздушный десант противника на побережье вблизи Бердянска. Слушай приказ!

Воздушной разведкой установлено, что советские войска готовятся провести десантную операцию с целью содействия продвижению своих войск на южном фланге фронта. Для этого противник проводит демонстрационный десант в районе Керчи. Основной десант должен захватить Бердянск. Советское командование планирует высадить свои войска двумя - воздушным и морским - эшелонами вблизи Бердянска. Ударом с запада и с моря захватить порт и город Бердянск. Воздушный эшелон десанта уже в воздухе. Нашей группе приказано перехватить группу десантных самолетов в квадратах ... и ... над Азовским морем. Вылетаем на перехват всей группой. Первый и третий отряды берут на себя истребители противника. Первый отряд в полном составе уходит на высоте шести километров и в районе цели атакует группу расчистки воздушного пространства. Третий отряд в составе двух звеньев атакует непосредственное прикрытие воздушных кораблей. Второй отряд наносит удар по десантных кораблях. - Кто из командиров звеньев первого отряда тихонько прокомментировал слова подполковника: "Второму всегда вкусные кусочки достаются ...", но Климов прекратил дискуссию коротко и жестко:" Молодежь! Болтовню! "И все стали старательно отмечать в планшетах район действия. - Штабная звено и одно звено третьего отряда - резерв. Я руковожу боем с самолета управления. Позывные - согласно таблице радиоперемов. Вопросы есть? - Климов строго посмотрел на присутствующих. - Вопросов нет! По машинам!

... Взлетели. Сразу на маршруте набрали высоту. Блеснули осколками разбитого зеркала мелкие волны Азовского моря и авиагруппа взяла курс на Темрюкском залив. В высоком небе перистые облака, нежная лазурь и еще по-летнему яркое солнце. В такую пору именно загорать где бы на пляже - бархатный сезон только-только начинается. А тут приходится воевать, потому коммунякам в России, видите ли, мало оказалось завоеванной ими империи Романовых, ненасытным большевистским извергам и Украины понадобилась в их коммунистическом "раю", будь они неладны!

Командир группы снова на самолете управления, он приводит своих подчиненных на цель - караван транспортных самолетов и бомбардировщиков Ту-2, которые буксируют планеры с десантом. Рубеж перехвата - как раз над заливом. Отряды группы идут этажеркой - лидирует первый отряд. Им выпало связать боем советские истребители, которые должны расчистить путь воздушном каравана.

Выше на двести метров и сзади на километр - второй отряд. Ребятам капитана Тарана выпала лучшая работа - атаковать неповоротливые транспортники и буксировщик планеров. Еще выше - третий отряд и штабная звено - группа резерва. "Грифоны" "тройки" возьмут на себя истребители прикрытия.

В эфире - тишина. Радиоразведка в "красных" тоже не лыком бита.

Согласно плану боя группа идет несколько дальше на восток, чтобы нанести удар по колонне с фланга. Вот уже на горизонте, справа, появились черные точки советских самолетов. Краткая команда Климова - и первый отряд в легком пикировании набирает скорость и идет на перехват "яков". Советские истребители имеют задание расчистить воздушное пространство для десантных самолетов и планеров. Вот их и свяжут боем летчики первого отряда, освобождая пространство ударной группе.

За минуту начинают разгон в пикировании и "грифоны" капитана Тарана.

Колонна в тридцать единиц - у каждого "ту-второго" на прицепе по три планера - каждым своим движением подчиняясь главной машине, спокойная извне, уверенно шла к северному берегу. Боевой порядок сохранял четкость и силу, буксировщика шли колонной звеньев, растянувшись на километры. Здесь царило согласие, что приумножало силу, грозную мощь воздушной армады, никто не представлял нетерпения.

Передатчик самолета управления Морской авиагруппы, изредка включаясь, властвовал в эфире, у "красных" всех подавлял главный бомбардировщик - он шел под прикрытием целой эскадрильи "яков". Но голоса вне регламента тоже прорывались. Требовательны - транспортников: "« Яки »,« яки », Сократ дистанцию. Плохо вас вижу ...", сдержанно-независимые - истребителей прикрытия: "держусь заданного эшелона. Прикрытие обеспеч ...", и тех, кто обладал правом дать подсказку и совет. Украинские пилоты молчали ...

Один Амет-Хан беспокойно сновал из одного фланга на другой, только раз гортанно с радостным нетерпением в голосе призвал товарищей: "Наведем порядок в небе!" И командир авиагруппы подполковник Климов немедленно остановил его: "Не зарывайся !"... И все поняли предупреждение, адресованное Амет.

Ляховский, не спуская глаз с капитана, признал: крюк со стороны моря рассудительный, оправдан. Именно так, внезапно - со стороны моря, откуда украинских самолетов противник не ждет, прикрываясь солнцем, нужно нападать на колонну. Каждому это понятно ...

С ясным пониманием нехитрого замысла командира Леонид почувствовал, как открывается второе дыхание. Усталость после ночи его оставляла. Время несся, вытекая, как вода между пальцев, не поддаваясь контролю.

Маневр в сторону моря подсказанный опытом, лучи солнца скроет подход украинских истребителей, это нам, ясень пень, на руку, но здесь одновременно и неудобство: летчики перед атакой должны будут переводить тяжелые восьмитонных машины - "грифон" морской палубный многоцелевой самолет, а не легкий фронтовой истребитель - не в левый разворот, а справа, в правый разворот. Это неудобно. Пропадает контакт, визуальная связь между пилотами розладжуеться, надежность боевого порядка ослабевает ...

Леонид внутренне этом сопротивлялся. И так, стараясь не ошибиться, входил в этот затруднен разворот, выполнял его, как и другие пилоты, быстро, ладно, не нарушая строя ... Так развернуть отряд, так вывести на цель двенадцать машин мог только мастер воздушного боя ... Климов и Таран пожинали сейчас сладкие плоды дней тяжелого обучения, но и каждый из его пилотов имел за плечами не одну сотню часов налета. Ляховский отдавал своим командирам должное, однако все равно душа у него к такому развороту не лежала ...

Первый отряд уже сошелся в собачьей драке с "яками" расчистки воздушного пространства, уже перечеркнули небо первые траурные полосы подбитых самолетов, когда второй отряд, набирая в преклонном пикировании скорость, атаковал колонну бомбардировщиков Ту-2 с планерами на прицепе. Связав боем передовой отряд истребителей, ребята "единички" дали пилотам Тарана возможность работать, как на полигоне. Тридцятимилиметрови пушки "грифонов" позволяли вести огонь с километровой дистанции, автоматические стрелковые прицелы самолетов позволяли стрелять точно и надежно поражать воздушные цели даже на таком большом расстоянии. Положение для украинских пилотов упрощалась, а для советских осложнялось тем, что бомбардировщики, вынуждены буксировать десантные планеры, были лишены маневра, если бы у них, конечно, было время заметить и среагировать на действия летчиков Тарана. Однако времени на какие действия в "красных" уже не осталось ...

Все дальнейшее раскололось надвое.

Цели были распределены заранее и "грифоны" открыли огонь с предельной дистанции, едва автоматический прицел обрамив цель ромбическим кругом. Атака заняла пару секунд и "грифоны" вышли из боя. Через полминуты колонна была разодраны, каждый из летчиков ударной группы уничтожил или повредил буксировщик. Несколько "ту-вторых", раздувая факелы на крыльях, поволокли к воде планеры, которые были у них на прицепе. Однако большинство подбитых бомбардировщиков успели освободиться от бремени и теперь фанерные коробки, плотно набитые "красным" десантом, брели куда-то на север по воле воздушных волн.

Их не трогали - успеем разобраться после того, как расправимся с бомбардировщиками.

Те Ту-2, которые не попали сразу под огонь пушек "грифонов", отцепили планеры и попытались развернуться для боя. Напрасно! Четко развернувшись строем, "грифоны" атаковали бомбардировщики сзади с нижней полусферы. И еще дюжина "ту-вторых" также покорилась закону земного притяжения. Каждая атака заняла максимум несколько секунд, пять-шесть ударов сердца. Последние бомбардировщики добивали, когда те попытались скрыться ...

Теперь оставалось закончить с планерами. Тут уж каждый из пилотов работал самостоятельно. Ляшенко с новым ведомым - лейтенантом Удовиченко, атаковали три крайние планеры. Пушками отсекли крыла в двух, хвосты и будто вывернули в поднебесье корзины с раками. С километровой высоты "красные" десантники полетели в воду. Некоторые держали в руках вещмешки, другие предпочитали падать бескормицы - теперь уже все равно. Еще один планер разметали по небу в щепки.

За десять минут с воздушным десантом противника было закончено.

Подполковник Климов наблюдал за ходом боя с самолета управления и, когда небо очистилось от транспортных машин и планеров, подал сигнал на отход. "Грифоны" первого и третьего отрядов отрывались от "яков" и "лагов" пикированием и на скорости отходили под защиту зенитных батарей на плавучих платформах. Так в миниатюре на Азовском море отрабатывалась общая тактика действий авиации и кораблей ...

Самолеты заходили на посадку с ходу. Едва "грифон" заканчивал пробежку, его подхватывал КрАЗ своей штангой и тянул на стоянку. Летчик еще находился в кабине, а техники и механики немедленно приступали к обслуживанию машины. Приказ подполковника Климова был категоричен: за полчаса самолеты группы должны быть готовы к следующему вылету!

Ляховский выполнял полет домой автоматически, и только когда заходил на посадку, отбросил посторонние мысли. Едва "грифон" приземлился, как КрАЗ подцепил его штангой и потянул к капонира.

В лейтенанта, пока он плавал озером, было достаточно времени, чтобы подумать. Сумев беспристрастно проанализировать ход боя, он нашел причину того, почему его сбили. А причин было несколько. И главные из них - недооценка противника, его силы, возможностей и опыта, чрезмерная самоуверенность и неосмотрительность ... Позор! Подставиться под удар, наблюдая аз падением сбитого "Краснюка", то есть - "покупая таращиться!

Ляховский чувствовал усталость после этого полета и прилег на расстеленных техником чехлах край капонира. Двигатели самолетов, которые заходили на посадку, наконец, отгулы и наступила тишина. Сверчки в траве завели свою бесконечную песню и ему так было хорошо и приятно лежать и смотреть в высокое синее небо ...

Какое красивое небо! Даже облака растаяли. Легкий ветерок убаюкивал и Леонид незаметно сам для себя задремал.

- Товарищ лейтенант ... товарищ лейтенант! - Ляховский встрепенулся спросонья и сразу посмотрел на часы. Ого! Проспал почти час! Он вскочил и вопросительно поглядел на техника, который только тормошил его за плечо: "Что случилось? Тревога? Вылет отменили? "

- Товарищ лейтенант, приказано подвесить бомбы и ракеты, а командиров звеньев вызывают на КП за полчаса. - Слова Стукалова заглушил грохот турбин пары "грифонов", которые заходили на посадку.

"Кто такие?" - Ляховский козырьком прикрыл глаза от солнца. "Грифоны" были не их двухместные машины, которые были на вооружении авианосцев, в Морской авиагруппы, и вообще в Крымском авиационном группировке, были только одноместные самолеты. В отличие от утренних гостей, парой присели на Аджимушкайских аэродром только для дозаправки, сейчас на посадку заходил целый отряд - двенадцать машин. Судя по опознавательным знакам на фюзеляже и килях, это был отряд штурмовой группы с "Севастополя". "Ого! Не спроста они заявились. Надо поторопиться на КП ... "- лейтенант опрометью сбежал с насыпи капонира ...

На первом этаже командно-диспетчерского пункта, где собственно и находится штаб авиагруппы Климова, Ляховский успел одновременно с другими командирами звеньев. Командиры отрядов авиагруппы были уже здесь и, очевидно, давно. Ли отдохнули после вылета на перехват воздушного десанта. Судя по запавших глаз и посеревших лиц, отдохнуть им не пришлось ни минуты.

Пока ждали гостей, лейтенант узнал о новости. Для авиагруппы в целом вылет оказался не таким удачным, как для пилотов второго отряда.

Первый и третий отряды, которые обеспечивали боевую работу пилотам капитана Тарана, потеряли восемь самолетов и двух летчиков. Двое смогли дотянуть до аэродрома, четырех выловили спасатели Азовской флотилии, а двое пилотов из третьего отряда попали в госпиталь с тяжелыми ранениями. И медики не могли сказать наверняка, вернутся ли они снова к летной работе. Так что рано Ляховский радовался, что вылет на перехват десантного каравана обошелся для него самого и его пилотов без потерь. За их удачу заплатили другие и это придавало горечи в пьянку радость победы над врагом в этом бою ...

- Все в сборе? - Голос командира группы сразу же прекратил негромкие разговоры. - Прошу внимания. В 10 часов 10 минут воздушной разведкой флота был обнаружен конвой в районе Анапы. Восемь быстроходных десантных барж под охраной четырех сторожевых катеров идут курсом на Тузлу. Нашей группе приказано нанести удар по кораблям противника. Для этого группе придали штурмовой отряд с "Севастополя". (Их авиагруппа сейчас базируется на Донецкий аеровузол и наносит удары по советским войскам, которые наступают на Донецком направлении и вдоль северного побережья Азовского моря) Наносить удар будут самолеты капитана Мазуренко. - Командир авиаотряда "севастопольцев" вежливо склонил голову. Однако его и так знали почти все: кто учился с ним вместе, кто проходил подготовку в Саках на "нитке". - Прикрывать ударные группы будут два звена второго отряда под командованием лейтенанта Ляховского.

- Вашу звено, лейтенант, я приказал подготовить для удара по кораблям противника. - Обратился к Леониду Климов. - Потренируетесь в боевых условиях по реальной цели ... После выполнения задания возвращаться будете на аэродром Александровка. Это возле Донецка. Помните?

- А то! Знакомые места, я там учился в аэроклубе. - Радостно заулыбался Ляховский. - Да и мои ребята почти все там начинали свою летную карьеру. - Известие о перелет в Донецк его порадовала.

- Возражаю, товарищ подполковник. - Вдруг сказал командир отряда "севастопольцев". - Когда этот конвой имеет воздушное прикрытие, "красные" позбивають ваших летчиков, как уток на взлете. С бомбами и ракетами "грифон" лишен маневренности и не может вести воздушный бой. А сбросить бомбовый груз летчикам может не хватить времени. Даже без внешней подвески "грифон" слишком тяжелый и инертный для маневренного воздушного боя. Возможно, было бы лучше выделить для прикрытия весь отряд?

- Нет, капитан. - Возразил подполковник. - Вы знаете, что моя группа передислоцируется на ваш аэродром. Пилоты, которые будут прикрывать вас, знакомые с Донецким районом, они там проходили первоначальное обучение и им не составит труда посадка на чужой площадке. Но другие будут садиться там впервые, а после боя, вы сами знаете, возможны всякие осложнения. Мне осложнения не нужны.

Относительно того, что "грифоны" с бомбовым грузом будут легкой добычей истребителей противника, то разведка не обнаружила воздушного прикрытия конвоя. Ваш полет будет обеспечивать самолет управления. Когда он обнаружит вражеские истребители в районе конвоя, звено Ляховского просто сбросит бомбы в море и успеет приготовиться к воздушному бою. Вопросы есть? - Обычно вопросов не задавали и подполковник очень удивился, когда вдруг они возникли в новоназначенного командира ударной группы.

- Есть вопросы, товарищ подполковник. - Поднял руку Ляховский. Климов кивнул, разрешая. - А чего нам лишь в Донецк перебрасывают?

- Будем работать вместе с "севастопольцами" по основной специальности. - Ответил Климов. - "Красные" хотят высадить морской десант в помощь парашютистам, которым удалось добраться до Бердянска. Командование флота решило разгромить этот конвой на переходе. Будем прикрывать ударные группы штурмовиков. Конвой идет под усиленной охраной "яков" и "МиГов". Первый удар запланировано на тринадцать часов. Поэтому ваша группа, лейтенант, должен к этому времени присоединиться к отряду. Еще вопросы?

- Нужно согласовать взаимодействие между нашими группами.

- Это в процессе подготовки. - Климов посмотрел на всех сразу. Все молчали. - По коням, хлопцы!

Это была любимая поговорка подполковника.

Согласование вопросов взаимодействия между "севастопольцами" и группой Ляховского заняло минут двадцать. Уточнили порядок действий, проделали с пилотами несколько вариантов удара и ухода в случае воздушного боя с советскими истребителями. Попутно делились новостями, которых - а Ляховский виделся с ребятами из "Севастополя" больше года назад - набралось много. Летчики Средиземноморской эскадры сообщили, что украинские корабли ближайшее время должны покинуть Хайфу - пятисторонних переговоров в Женеве между Израилем и Украиной с одной стороны и Францией, Италией и Великобританией с другой, уже доходили конца и вот-вот должны завершиться подписанием договора. И 5-я Средиземноморская - эскадра со следующего года будет базироваться только на островную базу и базу в Галлиполи, которые арендовались в Турции. С одной стороны, это было хорошо - теперь мужчины будут видеть своих жен и семьи чаще, чем раз в полгода. "Мы прямо аж звереет на своих коробках!" - С улыбкой сообщил об обстановке на кораблях однокашник Леонида. С другой, выслуга будет идти обычным образом, а не год за два, как было прежде. Соответственно и денежное содержание будет меньше. И теперь кое подсчитывал, на сколько лет дольше придется выплачивать кредиты за жилье или другую недвижимость. Но, конечно, главной новостью были новые реактивные "грифоны". Пара таких самолетов с весны проходила испытания на комплексе НИТКА. И Мазуренко высказал предположение, что уже в следующем году они будут воевать на таких машинах.

- Вы думаете, товарищ капитан, что война так долго продолжаться? - Недоверчиво хмыкнул кто-то из молодых пилотов. Ляховский посмотрел скептика и пригрозил кулаком: не задавай глупых вопросов, парень!

- Думаю, что эта война продлится не один год. - Спокойно, будто и не слышал скептических ноток, ответил капитан. - С коммунистами мы еще не один десяток лет будем воевать. Их главный пахан Ленин говорил: "Или мы их, или они нас - закопают ..." А у меня есть большое желание забить в их могилу осиновый кол ...

Закончив подготовку в тактическом классе, летчики поспешили в вагончик для дежурной смены; торопливо натягивали плотные протиперевантажувальни костюмы. Леонид, надевая шлем, выглянул из двери. Ревя турбиной, мимо вагончика до взлетной полосы прополз "грифон". Самолет на мгновение замер на площадке, изложенном металлическими плитами, крылья и стабилизатор дрожали будто у птицы, что готовился к броску. Вот пилот отпустил тормоза, истребитель стремительно помчался по дорожке и оторвался от полосы с грохотом, похожим на рев урагана. Серебристая машина, похожая на наконечник гарпуна, растаяла в воздух.

- Кто это взлетел с таким шиком? - Амет проверил пистолет и фонарик, находившихся в карманах ВППК [35] и повернулся к Ляховского. - Сегодня у "севастопольцев" будет настоящее дело. А на нашу долю, как всегда, останется только приветствовать их победоносные победы.

- Не прибедняйся. - Леонид застегнул застежку-молнию на ВППК, присел, пробуя, не тесен костюм в коленях. - Война не завтра кончится, Мазуренко прав, мы еще долго будем воевать ...

Он подтолкнул Амета к выходу, где уже ждали остальные пилоты его группы, и все вместе они толпой двинулись к стоянкам своих машин. Солнце плыло в вышине и бросало на землю жаркие лучи ...

Первыми взлетали "грифоны" "севастопольцев". Загруженные ракетами и бомбами тяжелые машины выруливала на взлетную полосу и попарно, ревя турбинами, разбегались и свечкой шли вверх. Когда на взлет пошла третье звено, Леонид с Амето и ведомыми заторопились к своим машинам.

Будто повинуясь невидимому знаку, "грифоны" вместе оторвались от земли. Отполированные до блеска плиты взлетной полосы, трава, вагончики, капониры - все метнулось назад. Леонид чувствовал себя невесомым, будто тело его в невидимом маятнику качнулся вперед: полет начался.

Небо было чистое и спокойное. Барашки облаков шли куда-то на запад далеко в высоте. Самолеты быстро и плавно набирали высоту. Море внизу заволокло голубой дымкой, он прикрыл легкие барашки на волнах и прозрачную зеленовато-голубую воду, сверкала солнечными зайчиками. Потом все вокруг кабины сделалось белым, как вата. И тотчас исчезло ощущение пространства, было непонятно, где небо и земля. Молочные волны собирались вокруг, захлестывая стекло кабины. Но вот слепая пелена кончилась и Леонид увидел нос своей машины, а через секунду уже летел в чистой голубой, пронизанной ярким светом.

Они достались высоты шести тысяч метров, когда сказал радиоголос самолета управления:

- "Двадцать первый", вы на траверзе цели. - Ляховский посмотрел налево и увидел в разрывах облаков черные точки на сине-голубой поверхности моря. - Воздух чистый, работайте спокойно. До связи!

В разрывах облаков слева на голубой поверхности моря виднелись темные черты. Конвой!

- Вас понял, "Гнездо". - Ляховский переключился на радиосеть своей группы. - "Агат", - позывной "севастопольцев", - начинаю работу. "Беркуты", приготовиться!

"Грифон" Ляховского лег на крыло. Самолет наведения сделал свое дело, вывел его группу на конвой "красных". Лейтенант отчетливо видел корабли, которые шли двохкильватерною колонной в направлении Керченского пролива. Теперь нужно принять решение и выбрать один из вариантов действия, которые обсуждались перед вылетом. И Ляховский это решение принял:

- "Беркут-25", наблюдайте за воздухом. Амет, бьем сторожевика, начиная с главного! Заходим с кормы. Мой - главный! "Беркуты", атака!

Амет-Хан только улыбнулся. Он и сам наметил такой порядок ударов по вражескому конвою. Лейтенант взглянул окрест: второе звено шла с превышением на двести метров и сейчас занимала позицию между берегом и конвоем: на случай, если придется отражать атаку советских истребителей, базировавшихся на аэродроме Анапы и могли быть вызваны на помощь. Но пока небо было чистое - противник не видел украинские самолеты, которые уже выходили в атаку. Отряд "севастопольцев" шел мористише на высоте тысячи метров, они атакуют десантные баржи, когда внимание сторожевиков будет приковано к звену Ляховского.

Ляховский щелкнул тумблером и коллиматор АСП [36] закрылся зеркалом бомбового перископического прицела. Он подвинул ручку и "грифон" послушно перевернулся через крыло. Голубизна моря в зеркале прицела на мгновение изменилась сияющей голубизной неба и через секунду прицельная марка снова накрыла голубую синь волн Черного моря. "Грифон" стремительно снижался в пологом пикировании, заходя с кормы на "красные" сторожевики. Охрану конвоя несли два катера "морские охотники" типа МО-4 и два бронированных катера - БМО [37] - разведка же сообщала, охраняющих конвой только МО-4, "мошки", так эти катера называли в РККФ. Один БМО шел в голове, второй - конечным. Их 37-миллиметровые зенитные автоматы надежно прикрывали десантные баржи от воздушного удара со стороны моря. Но за кормовыми углами наблюдения было недостаточным и "красные" заметили атакующие самолеты поздно, когда те уже сбросили бомбы.

Каждый из "грифонов" нос на двух багатозамкових бомбодержатели по дюжине 25-килограммовых осколочно-зажигательных бомб и залповый сброс плотно накрывало цель - в каждый из катеров мало попасть по две бомбы минимум. А вторым мероприятием ударная звено ударит из пушек и ракетами.

"Наша очередь!", Амет-Хан перевел истребитель в наклонное пикирования вслед за парой Ляховского. Автомат пикирования выпустил тормозные щитки и пилоту не было необходимости контролировать полет. Впрочем, Амет не думал об этом. Он ждал, пока загорится светодиод команды на ручное сброса, и, когда тот зажгись наконец, нажал кнопку.

Серия из двадцати четырех осколочно-зажигательных бомб пошла вниз, а автомат уже выводил самолет из пикирования, облегчая пилоту управление машиной. К цели - катера МО-4 - оставалось еще метров шестьсот высоты и можно было не бояться попасть под собственные осколки.

Привязные ремни туго удерживают тело на сиденье. Амет смотрит в сторону недалекого берега - ищет противника. Но небо пустое. Взгляд в перископ заднего обзора - позади спокойно, всплески взрывов закрыли сторожевик. Легкий движение ручкой управления сторону и "грифон" переворачивается вокруг своей оси, "пузом" к солнцу. Амет опускает нос "грифона" до линии горизонта - по плану атаки ударная звено Ляховского имеет атаковать сторожевые катера с переворота ракетами и пушечным огнем из носовых курсовых углов. Такой вариант атаки наиболее выгодный - противник не сможет вести огонь из всех стволов по атакующих самолетах.

АСП снова в боевой готовности. Сейчас баллистический вычислитель вычисляет дальность до цели и когда вспыхивает огонек светодиода, пилот нажимает пушечную гашетку. Толстые жгуты снарядных трасс тянутся к деревянному кораблика, оттуда в ответ летят навстречу "Грифона" красные пунктиры трассирующих пуль крупнокалиберного пулемета. Но расстояние большое и трассы ДШК идут ниже самолета Амет-Хана. А вокруг "мошки" вода вскипает от града снарядов. Взрывы кромсают палубу и рубку катера, летят щепки и сверкают вспышки. Теперь очередь ракетных блоков. Из двух "сигар [38]" вырываются девятнадцать остроклювый "стрижей" - 57-миллиметровых осколочно-фугасных ракет. Автомат, едва Амет отпускает кнопку, выводит самолет из пикирования, и в перископ заднего обзора летчик видит, как на кораблике вспыхивает пожар.

Все, с этой целью покончено! Вдогонку "Грифона" звена Ляховского летят трассы крупнокалиберных пулеметов с быстроходных десантных барж. А-а-а, вот что! Главная и конечная БДБ [39] имеют на вооружение автоматические зенитные пушки "Эрликон" 20-миллиметрового калибра. Это серьезное оружие против самолетов. Однако наводчики "Эрликон" приняли неверный прицел и трассы остаются позади. Хорошо, что внимание зенитчиков "бедебешок" сейчас приковано к звену Ляховского, они не замечают штурмовики Мазуренко, уже заходят на боевой курс по левому борту.

Немедленно после освобождения от бомбового груза звено поднялась на четыре тысячи метров, заняв позицию для отражения возможного удара истребителей, которые могли появиться со стороны берега. Еще выше, на восьми тысячах барражировали четыре "грифоны" второго звена, готовы нанести удар сверху по вражеским истребителям. Но воздух был чистым, хотя с самолета управления передали, что "красные" вызвали "яки".

Три ударные звенья "севастопольцев" несли на внешней подвеске по два блока с 110-миллиметровыми ракетами и по четыре 100-килограммовые бомбы на двух бомбодержатели. Удар по БДБ планировался в два мероприятия под углом девяносто градусов к курсу цели. Огонь зенитных средств из десантных барж по атакующих штурмовиках открыли уже после того, как первые ракеты сорвались в залпе из своих направляющих. Второй удар штурмовики нанесли по правому борту. На этот раз в ход пошли пушки, а затем бомбы.

Баржи пытались маневрировать, меняя курс и скорость. Однако это их не спасло. Удар штурмовиков был точным и неотвратимым. Одна из барж погрузилась носом в воду и начала тонуть. Две другие пылали, повреждены ракетами и пушечным огнем. Один из сторожевых катеров также тонул - крен достиг критической точки и Амет-Хан видел, как из него прыгали в воду моряки. Впрочем, долго разглядывать времени не было - со стороны берега подходили два звена "яков", а на высоте восьми тысяч метров радар засек звено "МиГов". Однако все закончилось благополучно - "яки", которые попытались атаковать штурмовики на отходе от цели, звено Ляховского отбила атакой сверху. А "миги", которые шли наверху, были сами атакованы "грифонами" второго звена. "МиГи" не стали принимать боя и отошли, спикирувавшы к воде.

Возвращение было спокойным. Потратив почти весь боекомплект, рисковать не стали. Сделали значительный крюк на запад и вышли на крымское побережье в районе Феодосии. В Донецк шли через Мелитополь, под прикрытием их ПВО. А посадку групп Ляховского и Мазуренко на Александрийский аэродром прикрывали два звена истребителей уже Донецкого района ПВО.

Осенняя бора

... Техники давно подготовили самолеты к вылету и теперь сидели бригадами у своих "грифонов", не оставляя ни на минуту готовы к бою машины. Крылья истребителей отвергали скупую тень, и напрасно было искать под ними прохлады. Зато несколько секунд после команды - и техники запустят турбины.

Хуже было, пожалуй, пилотам. Им приходилось ждать в полном летном снаряжении и здесь, на земле, было невыносимо от жары и неудобно. В здании дежурной смены крутились два вентилятора без остановки. Летчики, затянутые и зашнурованы в высотные протиперевантажувальни костюмы, сидели, откинувшись на твердые высокие спинки пластмассовых кресел. Никто не повышал голос, не делал резких движений. Зато, в случае необходимости, за несколько секунд они добегут к своим самолетам и займут места в кабинах.

По радиостанции на СКП через препятствия и шум трудно было разобрать сообщение пилотов первой волны, как вылетели для удара по вражеским кораблям. Но опытные офицеры штаба понимали с полуслова и шепотом комментировали: "Вышли на цель ..."," ... вступили в бой ... потопили одну БДБ ... ... Двое подведены, идут на аэродром ... горит еще один БМО ...", "... вступили в бой с истребителями противника".

Тридцать минут ... сорок. аэродром замер, взоры всех прикованы к горизонту. "Возвращаются!" - Темная точка на фоне синего неба. Самолет быстро приближается, за ним тянется тонкая ниточка дыма. Завывая сиренами до взлетной полосы несутся красные пожарные машины. Самолет касается колесами бетонки и за ним вспухает черная тучка сожженной резины, а людям кажется, что от машины несет пороховым жаром. Качнув крыльями, "грифон" пробежал по полосе и остановился неподалеку от красных машин. Раз вовремя - корпус самолета охватывают легкие языки пламени, но пожарные их немедленно заливают пеной.

Еще две темные крапинки появились из прозрачных облаков на горизонте. Командирская "Боевая Машина Волыни" мчится в конец бетонной полосы, где, готовясь выключить двигатель, грохотал турбиной "грифон", который только что приземлился. Еще два самолета, приглушив турбины, пошли на снижение и мягко коснулись полосы. Еще пять минут ... десять, один за другим, звеньями возвращаются самолеты ударных групп и групп прикрытия. Летчики немо считают машины и вздыхают облегченно - все вернулись, побитые, поврежденные, но все!

Резко стреляя мотором, к стоянке дежурных машин подкатила смешная трехколесная коляска - грузовой мотороллер "Муравей" - на ней величественно красовался румяный парень в синей летной пилотке и белой поварской куртке. Он развозит мороженое и кофе со льдом по стоянкам - для тех, кто сидит в раскаленной кабине самолета это настоящее спасение от жары. Везде, где останавливается мотороллер, раздается смех.

А стартовый пункт все еще молчит. Четверо пилотов второго звена сидели в кабинах, солнце припекало, и по спинам стекал пот. Лицо Ляховского вплоть пестрело от пота. Стукалов поднялся по лесенке и раскрыл над летчиком самодельную зонтик, теперь тень падала на Леонида и стало легче. Лейтенант благодарно улыбнулся своему технику. Пять минут ... десять. Сейчас, пожалуй, вылет ...

Начало формы

Введите текст или адрес веб-сайта или переведите документ.

Отмена

Прослушать

Конец формы