Шёл четвёртый день войны

- Наводчик, бронебойным, 36-00 [61], танк, семьсот, огонь! - Скомандовал Адаменко.

Заказывать артиллерийское меню, очевидно, было лишним, пушка и так была заряжена тем, чем следует. Едва Дмитрий произнес "огонь!", Массивный замок танковой пушки дернулся назад и уже потом из-за брони раздался гром выстрела. Передняя тридцатьчетверка дернулась и застыла. Красная черта трассирующими снарядами угасла в лобовой броне корпуса. Тридцатьчетверка дернулась еще раз, еще и остановилась окончательно. В танке якобы начиналась пожар, над моторным отделением начал куритися легкий серый дымок, однако особенно глазеть, что же там с подбитым танком "красных" происходит, ни командиру "четверки", ни наводчика было никогда - из-за первого танка выползали второй и третий . Успевай только крутиться!

- Бронебойным, огонь! - Рявкнул выстрел и снаряд попал в башню тридцатьчетверки, сорвал ее, но не остановил танк. Безголовая машина продолжала свое движение, даже не пытаясь маневрировать. Но, как противника, ее можно было списать со счета. Третий раз звякнул затвор, глотая новый снаряд, и третий раз дернулась пушка. На этот раз снаряд попал в моторное отделение. Тридцатьчетверка остановилась, открылись люки и оттуда полезли танкисты в черных комбинезонах и шлемофона. С танками всего, покончено. Все происходило, как на показательном учении. А "беашка" куда подивалася? Дмитрий развернул командирскую башенку, поискал, куда успел отъехать бронеавтомобиль. Ага, вот он где!

- Бронебойными, 52-00, бронеавтомобиль, тысяча, огонь! - Долгое ствол пушки живо возвращался в сторону кормы. Застыл и через мгновение грянул новый выстрел. Снаряд вошел сзади справа в корму БА-10 и прошил его насквозь. Сила удара была такой, что бронеавтомобиль перевернуло. За три-четыре секунды груду искореженных броневых листов охватило веселое пламя из пробитых бензобаков.

- Дима, посмотри, червонопузи драпають! - Наводчик развернул башню в сторону подбитых танков и дал длинную очередь из пулемета по танкистам, которые перебежками, от укрытия к тайнику, бежали назад. - А-а, гады!

- Антон, пулемет! - Адаменко упомянул, что "язык" всегда нужен. - Попробуй остановить. "Язык".

- Да понял я, понял! - Задорожный подвел кутовик прицела выше голов вражеских танкистов и нажал кнопку пулемета на пульте управления. Спаренный пулемет весело застучал, жуя ленту.

Трассирующие пули прошли над головами беглецов, но "красные" не остановились и вторая очередь била на поражение, двое упали и не поднимались. Из двух "красных", которые остались, один был, пожалуй, ранен, потому что сам не мог передвигаться, ему помогал товарищ. Видно было, что без посторонней помощи идти не может. "Когда бросит своего, убью гада!" - Решил про себя наводчик, держа на кутовику прицела этих двух. Но вражеский танкист, не бросал своего товарища, хотя почти нес его на спине. Тогда наводчик дал еще одну очередь поверх голов. "Да стой уже! - С досадой подумал наводчик "четверки", - убью же, дураков! "В этот раз" красные "поняли, чего от них хотят. Танкист остановился и высоко поднял над головой руки.

- Так бы сразу! - Довольно произнес Адаменко. - "Третий", я - "четвертый", задание выполнено. Танкисты, которые остались живыми, не убегают. Один стоит с поднятыми руками.

- "Четвертый", взять пленных. 555! - Литовченко приказывал вернуться на основную позицию.

- Механик, вперед! Женя! - Гончар понял сержанта с полуслова, открыл люк и выбрался на броню с компактным пистолетом-пулеметом ПКВ [62], сделанным именно для экипажей и расчетов групповой оружия ...

... Когда брали пленного, Дмитрий не отказал себе в удовольствии посмотреть по ходу дела на результаты работы танковой пушки. Ибо до этого он только теоретически знал, на что способен калиберный бронебойный снаряд "Рапира-Т [63]. По сравнению с реальными условиями настоящего танкового боя, стрельбы на полигоне даже по списанным танкам были детской забавой. Первый снаряд попал в люк механика-водителя и просто упресував его внутрь танка вместе с несчастным механиком. Взрывное заряд сработал уже за броней и экипаж выбило осколками, которые рикошетилы от броневых стен со всех сторон. Тело снаряда исчезло в огненном клокотание взрыва, но голова еще жила. И мощности бронебойной болванки хватило на то, чтобы прошить насквозь двигатель и коробку передач, сорвать с болтов верхней кормовой лист и отбросить его прочь от танка метров на пять. Баков с горючим снаряд не задел, и поджечь солярку трудно, это не легковоспламеняющийся бензин, поэтому пожара не произошло.

Вторая тридцатьчетверка, которой снаряд сорвал башню, проехала недалеко, скатилась в яму и там застряла. Снаряд попал в верхней бронелисты корпуса, срикошетив, снизу вверх ударил в башню и сорвал ее с погона. Килькатонна башня валялась неподалеку от первого подбитого танка, вместе с останками трех советских танкистов, которые имели несчастье в этот момент в ней находиться. Зрелище не для слабонервных, разорванные тела и разбитые головы - вот он, обратная сторона любой войны. Механик-водитель этой тридцатьчетверки также не уцелел - его убило осколками, отколовшиеся от верхнего бронелиста корпуса, куда попал бронебойный снаряд.

А вот экипажа третьим танком повезло - снаряд танковой "Рапира" прошил борт танка, разбил двигатель и трансмиссию, но танкистов не тронул. И если бы красноармейцы сразу догадались поднять руки, а не убегать, наводчик и механик-водитель остались бы живы, а не погибли бы под огнем танкового пулемета. А так в плен взяли только командира танкового взвода и заряжающего.

И вот теперь оба пленники, один с тремя красными кубиками в черных петлицах, второй с одиноким треугольником, оба бледные от страха и полученного стресса, предстали перед командиром второго батальона. Правда, стоял только один, ефрейтор-заряжающий с бритой до ослепительного блеска головой. И он так перепугался, попав в плен, что аж трясся от страха, бил его крупный дрожь. Ефрейтор вовсе не был героем. А вот красный командир, старший лейтенант с перебитыми пулеметной очередью ногами, молчал и только злобно сверкал глазами по сторонам. Видно было, что говорить он ничего не будет, чтобы там не делали, и побежите при первой возможности.

- Старший лейтенант Чекмарьов, Владимир Альбертович. - Прочитал майор Слюсаренко в удостоверении красного командира. - А вашего подчиненного как зовут? А то документов у него не обнаружено. То боец Красной Армии, то бандит с большой дороги в красноармейской форме, не понять ...

- Борис Орлов. - Мрачно проговорил лейтенант. - Только он ничего не знает и ничего НЕ скажет.

- Не знает и не скажет? - Слюсаренко будто даже удивился. - А вот сейчас я посмотрю и узнаю ...

Он достал из кобуры пистолет и приставил к бритого лба ефрейтора. Тот побледнел, аж посинел, упал на колени, обняв грязные ботинки комбата, и завопил нечеловеческим голосом, будто его живьем сжигали в печи. Было противно, что Дмитрий вплоть сплюнул от брезгливости. Не солдат, тряпка!

- ... По показаниям пленного противник готовится развить наступление в юго-восточном направлении силами тридцать шестой танковой бригады. - Докладывал майор Слюсаренко командиру бригады. - Решил: выслать по маршруту движения батальона разведывательный отряд с задачей вести разведку в полосе: справа - Барило, Капитонивка, Ястребиный, Ободья; слева - Реки, левый берег ручья Лед, Павловка.

Майор замолчал, несколько минут слушал, что говорил ему полковник Черняховский.

- Вас понял, "Астра-15". Конец связи. - Командир батальона отдал шлемофон связисту, сидевший в бронетранспортере и вернулся к Ильченко. - Доложите.

- Рота сосредоточена на северо опушке рощи. Запасы топлива пополнены. Второй взвод сдал мотопехоте сторожевую охрану и сейчас пополняет запасы снарядов и топлива. Кодированными картами, переговорными таблицами, таблицами сигналов и радиоданных для связи рта обеспечена ...

Командир батальона заслушал доклад старшего лейтенанта Ильченко до конца, озабоченно проговорил:

- Слушай внимательно, Игорь Витальевич.

Не столько по озабоченному тона командира, сколько по этому доверчивому "Игорь Витальевич" старший лейтенант понял, что задача его рту выпало не совсем простое.

- Обстановка такова. - Майор сделал паузу, чтобы Ильченко достал и развернул карту. - Воздушной и наземной разведкой бригады установлены работы противника по наведению мостов через реку Павловка и сосредоточение на правом берегу реки тридцать шестой танковой бригады "красных". Бригада продолжит марш в 9.10 с задачей атаковать с ходу противника, ведет наступление с рубежа реки Павловка. Ваша рота - разведывательный отряд бригады. Рота усиливается двумя разведывательными моторизованными группами, взводом самоходных минометов, взводом зенитных пулеметов и отделением саперов. Разведку вести в полосе: справа: Барило, Капитонивка, Ястребиный, Ободья; слева: Река, левый берег ручья Лед, Павловка с задачами: до 10.00 установить наличие, состав и характер действий противника в районе реки Ястребиное, Павловка; к 10.10 определить наличие и координаты артиллерийских подразделений в районе высоты 190.4; до 11.00 выйти на левый берег реки Павловка и установить наличие и характер инженерного оборудования позиций на северном берегу Павловки, участки реки, удобные для форсирования, состав и характер действий резервов противника, которые выдвигаются из глубины советской территории ; до 12.00 захватить мост, приведенный противником, и удерживать его до высадки тактического воздушного десанта. Исходный пункт - ответвление проселочной дороги от автомагистрали в районе высоты 179.8 - пройти в 9.00. Связь по радио. О выявленных артиллерийских подразделений противника, выдвижение его резервов, а также о захвате моста и установления связи с десантом - докладывать немедленно. Пробел - "Самолет", отзыв - "Львов". Вопросы?

- Вопросов нет. - Старший лейтенант захлопнул планшет. - Разрешите выполнять?

- Приступайте! - Майор жестом дал понять, что ротный может решать возникшие вопросы по обеспечению разведывательного рейда роты с тыловыми службами батальона ...

Еще когда старший лейтенант получил приказ прибыть на КСП батальона, он вызвал старшего техника роты, командиров взводов, старшин и санинструктора, чтобы не терять времени после получения задачи. Вместе с офицерами его уже ждали и командиры приданных роте на время разведки подразделений.

- Все собрались? - Старший лейтенант взглянул на своих офицеров. - Наша рота, усиленная двумя разведывательными моторизованными группами, взводом минометов и зенитным пулеметным взводом - разведывательный отряд батальона. Задача - вести разведку в полосе ..., - Ильченко достал карту, показал полосу разведки. - ... Задачи: выявить наличие, состав и характер действий "красных" в этом районе; характер инженерного оборудования их позиций на северном берегу Павловки; участки реки, удобные для форсирования, захватить до 12.00 городов, приведенный противником через Павловку и удерживать его до высадки вертолетами десанта.

Командиры взводов раскрыли планшеты и уточняли на картах маршруты своих подразделений, торопливо обозначали кружочки, ромбики, овалы, стрелки - лаконичный язык тактической обстановки.

- Командирам взводов довести до личного состава полученную задачу и до 8.30 подготовить его к ведению разведки. - Продолжал командир роты. - До 8.10 собрать у личного состава документы, личная переписка, награды, а из машин формуляры, инструкции и описания и сдать старшине роты. К 8.20 получить у старшины дополнительно боеприпасы, сухой паек на трое суток и пополнить запасы питьевой воды. До 8.30 проверить и подготовить к действию вооружение, технику и средства связи. Всем машинам пройти контрольный осмотр. Когда есть больные, передать их в медицинский пункт батальона. К 8.35 пополнить боеприпасы до 2 боекомплектов и создать запас для стрелкового оружия и пулеметов - половину боекомплекта, РПГ - один боекомплект, ручных гранат - по две на каждого, реактивных гранат - по три штуки на машину. Командирам второго и третьего взводов быть в готовности действовать в разведывательном дозоре.

Старшине роты принять машины с боеприпасами и продовольствием, с командиром взвода обеспечения организовать их выдачу. Принять документы у личного состава и до 8.35 сдать их в штаб батальона. Больных вместе с санинструктором подготовить к отправке и о 8.35 передать их в БМП [64].

Старшему технику роты немедленно приступить к подготовке техники к выполнению боевой задачи. С 7.55 до 8.10 заправить машины горючим и смазочными материалами. Провести контрольный осмотр танков и приданы техники, особое внимание уделить на подготовку машин к преодолению водной преграды.

Санинструктор роты больных передать в БМП. Проверить и при необходимости доукомплектовать аптечку на боевой технике, выдать личному составу индивидуальные пакеты и аптечки. Пополнить запасы медикаментов и перевязочных средств до двух норм. Доложить о выполнении в 8.30.

Всем командирам доложить о проделанной работе в 8.30. Приступить!

А сам ротный сосредоточился над картой, оценивая обстановку.

"Да, что известно ... Противник ... "Красные", несмотря на понесенные при штурме Белополье потери, не отказались от захвата города, только на этот раз удар наносить уже с тыла. Основные усилия своего наступающего группировки советские командиры сосредоточили на ударе в сторону Путивля, а резервная танковая бригада должна ударом с юго-востока захватить Белополье и Гадание, пока основные силы защитников скованы на северных рубежах обороны. Нашу бригаду "красные", скорее всего, не обнаружили и встречного удара не ждут. Минные поля, установленные дистанционно ракетными залповыми системами, самоликвидировались, а восстановить их в тылу и на флангах защитники Белополье не успели. Поэтому противник считает обстановку для себя благоприятной и, приведя через Павловку мосты, он надеется захватить город с тыла. Уничтожен танковый взвод действовал в качестве отдельного разведывательного дозора, а потому надо ждать встречи с авангардом "красных" на рубеже ручью Лед, или Петровское-Дегтярное. Наведение мостов противник начал в пять часов и на время подхода роты к реке Павловка они уже будут приведены. Поскольку мы не заинтересованы в уничтожении моста через Павловку, необходимо быстро выйти к нему и захватить.

Выводы. Основные усилия сосредоточить на разведке в районе от реки-Ястребиное к рубежу реки Павловка. Отряд выстроить в следующем порядке: второй танковый взвод с первой моторизованной разведывательной группой (разведывательный дозор № 1), первый танковый взвод, третий танковый взвод (разведывательный дозор № 2), зенитный пулеметный взвод, взвод самоходных минометов. Маршрут движения главных сил: развилка у высоты 179.8, пруд, высота 181.8, брод через ручей Лед, Бондаревщина, Екатериновка, Павловка, далее по обстановке. Встреча с подразделениями противника, переправились на южный берег Павловки, возможна на рубеже Петровское, высота 190.4, Дегтярное.

Местность ... В полосе разведки преобладает сильно пересеченная местность, полузакрытая. Дорог мало, это полевые и грунтовые дороги, идущие, в основном с северо-востока на юг и запад. Лесных массивов, если так можно говорить о гайки и перелески, немного. Основные природные препятствия - ручей Лед и река Павловка. Мосты через ручей и реку взорваны еще в первые часы войны. Ширина ручья в полосе разведки до 6 метров, глубина до метра, берега пологие, броды через него разведанные еще до войны во время учений. Ширина реки Павловка до 10 метров, но глубина достигает двух с половиной-трех метров, берега болотистые непроходимые. Местность от ручья Лед к реке Павловка лишена естественных укрытий. Почти полное их отсутствие затрудняет движение и маневр отрядом. Поэтому этот участок нужно пройти на большой скорости по низинам между высотами. В ходе движения осмотр местности ограничен высотами и возможен в пределах 1.5-3 километров, местами и меньше. На рубеже Петровское-Дегтярное с высоты местность просматривается до государственной границы и т.д. Это позволяет вести наблюдение на глубину до десяти километров. Населенные пункты на нашей территории заняты местными отрядами самообороны численностью от взвода до роты и является сплошь заминированными. Лучше обходить их на расстоянии двух-трех километров. Полоса местности вдоль государственной границы также сплошное минное поле шириной до трех километров. Противник смог проделать узкие проходы в минных полях вдоль границы только на участках главных ударов.

Выводы. Естественное укрытие от воздушного и наземного наблюдения лишь одно, это роща в районе Бондаревщина. Маршрут главных сил: развилка, брод через ручей Лед, Екатериновка, Павловка. Колонну разведывательного отряда иметь: к ручью Лед - разведывательный дозор № 1, после прохождения ручью дозор № 1 нацелить на ведение разведки с высоты 109.4, а дозор № 2 на ведение разведки с высоты 196.2. Подступы к мосту в районе реки Павловки открыты, захват моста возможен только фронтальной атакой.

Свои подразделения. Рота полностью укомплектована личным составом и боевой техникой. Рту приданы два моторизованные разведывательные группы из разведывательного взвода батальона, взвод зенитных пулеметов и взвод самоходных минометов. Личный состав хорошо знает местность, имеет достаточную боевую подготовку, но не имеет боевого опыта. Сил и средств для выполнения задачи достаточно. Материальными средствами рта и приданные подразделения будут пополнены до 8.35.

Выводы. Разведывательный отряд будет использоваться командиром батальона и в качестве передового отряда для захвата приведенного противником моста через Павловку. В разведывательный дозор № 1 назначить вторым танковым взвод с первой моторизованной разведывательной группой, в дозор № 2 - третий танковый взвод. Колонну главных сил выстроить в следующем порядке: машина командира роты, второй танковый взвод, первый танковый взвод, третий танковый взвод, взвод зенитных пулеметов, взвод самоходных минометов. Непосредственная охрана - приданое рту второй моторизованная разведывательная группа.

Решение ... Разведку начать на участке Максимовщина, Головачи. Разведку местности и противника вести двумя дозорами. Разведывательный дозор № 1 выслать после прохождения рубежа Максимовщина, Головачи с задачей вести разведку в направлении высота 181.8, урочище Дерюжкы, Бондаревщина, высота 191.6, высота 196.2 и установить наличие, состав и характер действий противника в данном районе. Разведывательный дозор № 2 выслать после преодоления ручью Лед в районе Бондаревщина в направлении высоты 190.4 для разведки передвижений противника в районе Катериновка, Павловки, а также мест удобных для форсирования реки Павловка и моста, приведенного противником. Основные усилия отряда сосредоточить на разведке противника в районе реки Ястребиное, Павловка, Ободья, своевременный выход к реке Павловка, захват моста и разведку сил и средств противника. Разведку вести наблюдением, действиями из засад и налетами.

Колонну главных сил выстроить в следующем порядке: мой танк, второй танковый взвод, первый танковый взвод, третий танковый взвод, взвод зенитных пулеметов, взвод самоходных минометов. Маршрут движения главных сил: развилка у высоты 179.8, Бондаревщина, Екатериновка, Павловка. Порядок движения такой. От развилки у высоты 179.8 до урочища Дерюжкы пройти на максимальной скорости по полевым дорогам. Осмотр местности вести из танков и боевых машин. От ручья Лед к реке Павловка главные силы перемещать тайком вне дорог в низинах между высотами. Наблюдение вести с высот дозорными машинами. Открытые участки местности преодолевать группами машин на максимальной скорости. Задачи взводов. Второй танковый взвод с моторизованной разведывательной группой дозор № 1. Разведку вести в направлении развилка, высота 181.8, урочище Дерюжкы, Бондаревщина, высота 190.4, Павловка. Выявить наличие сил противника, состав и характер действий в районе разведки. Третий танковый взвод - разведывательный дозор № 2. К рубежу ручью Лед движется в колонне главных сил отряда. Разведку начать с северо-восточной опушки урочища Дерюжкы, урочище украинский, высота 204.7, высота 191.5, высота 196,2. Установить места, удобные для форсирования Павловки на участке государственной границы. Хотя по плану там цельное минное поле, но за трое суток "красные" могли мины снять. Первый танковый взвод из зенитно-пулеметным взводом и взводом самоходных минометов движется в колонне главных сил в готовности поддержать огнем и маневром действия розвиддозорив. Управление отрядом буду осуществлять с КСП, место которого в голове колонны главных сил ... "

Ильченко посмотрел на часы - время на подготовку к рейду заканчивался. За минуту, полминуты один за другим стали подходить командиры взводов и докладывать о готовности своих подразделений к рейду.

- Что ж, хорошо, когда все готовы. - Ротный посмотрел на подчиненных смешливый, как будто иронизируя над их бравым видом и такими же бравыми докладами. "Ну-ну, сказал его взгляд, посмотрим вскоре, которые вы будете бравые, когда из" червонопузикамы "столкнетесь нос к носу!" - Значит, слушай боевой приказ! Противник переходит в наступление с рубежа реки Павловка. Наша рота с приданными двумя разведывательными моторизованными группами, зенитно-пулеметным и самоходным минометным взводами - разведывательный отряд бригады. Разведку вести в полосе. Задача ...

Литовченко оставил вместо себя своего "замка [65], Дмитрия Адаменко. Когда вернулся, то ручным пульверизатором наносил на ствол танковой пушки белые кольца - знак уничтоженной вражеской техники. На башне, на правой лобной бронеплит уже были нарисованы танк и бронеавтомобиль с пушкой с соответствующими цифрами: "3" и "2", три вражеских танка и два бронеавтомобиля.

- Никак без художеств не можешь обойтись. - Грустно покачал головой сержант. К такому живописи он относился крайне отрицательно. - Ой, смотри, дограешся. Доля, Димка, панибратства не терпит, она дама весьма капризная, если бы не сглазил ...

- Да! - Дмитрий махнул легкомысленно рукой. - Дальше фронта не пошлют, а кроме смерти ничего не будет. - Он вытер руки тряпкой, соскочил на землю, подошел строевым шагом к Литовченко и доложил по уставу. - Товарищ сержант, второй танковый взвод пополнил запасы топлива, боеприпасов и продовольствия согласно приказа. К бою и походу техника и личный состав готовы! Младший сержант Адаменко.

- Что ж, мальчики, - Литовченко посмотрел на своих танкистов таким же веселым и ироничным взглядом, которым только ротный смотрел на своих офицеров, - скучать сейчас нам не придется ...

... Колонна роты уже в движении, ревут мощные дизели, танки и бронированные машины разведывательного отряда проходят исходный пункт. Длинные стволы орудий удивляюсь вправо-влево, готовы хлопнуть огнем.

Стальная глыба танка трудно катила вдоль лесозащитной полосы. Все три танка взвода свернули с автомагистрали, там, где у высотки отходила в поле грунтовая дорога и живо шли вперед. Маршрут пролегал мимо сожженных на рассвете советских танков, а потом низинкой вдоль до пруда, а далее по склону высоты до ручья. Выскочил и бросился в сторону заяц. Откуда он здесь взялся? Чувствует, что люди покинули эти места?

- "Бук", я - "девятый", - Адаменко услышал в наушниках голос командира роты, - увеличить скорость, обороты максимальны. "Четвертый", направление - высота 181.8. Скорость, скорость! Прием.

- "Девятый", я - "четвертый", понял, направление - высота 181.8, я - "четвертый", прием.

Старший лейтенант торопил свои танки, отряд шел полем, минуя городок, оставлял за собой негустую облачко дыма и пыли, которая медленно растекалась и таяла в спокойном рассветном воздухе.

Ильченко понимал, что ОРД [66] "красных", который уничтожили его танкисты, появился не сам по себе. За ним непременно двигаться авангард главных сил и сейчас необходимо определить это можно раньше. Поэтому и гнал свои танки на максимальной скорости, чтобы перехватить противника поближе к переправе.

Литовченко наблюдал, как плоский зеленый жук - бронированная разведывательно-дозорная машина - обходит ставок по невысокой плотины и, оставляя за собой слабый след пыли, мчится к ветрозащитной посадки. Сержант развернул командирскую башенку, с недовольством посмотрел на значительно гуще шлейф, который оставлял его танк и танки его взвода. И ничего тут не поделаешь, колесные машины для разведки более пригодны. Танки разведывательного дозора приближались к ручью и нужно было искать брод. Можно было преодолеть ручей там, где его одолевали тридцатьчетверки "красных", между рекам и байховые, но душа у сержанта чего к этому не лежала. Тем более, что легко можно нарваться на мину. Вдруг бравые ребята из самообороны, а они наверняка видели, как советские танки форсировали ручей, о вся случай накрасили брод минами. Он отдал приказ моторизованной разведгруппе искать другой брод. Береженого Бог бережет.

Дозор форсировал ручей, обходя хутор байховые с востока. Прорезав рубчатый колеей зеленый луг, танки вышли в низинку между высотами, только БРДМ свернула в сторону, на скорости вимчала на высоту и там притаилась за курганом на вершине. Командир разведгруппы обглядав местность, впереди внизу, у ручья виднелись домики поселка Бондаревщина. Они казались заброшенными, мертвыми, но так оно и было в действительности. Командир дал команду, и БРДМ, пихнувшы выхлопом, понеслась вниз, обходя брошенные дома по большой дуге. Принцип, когда она притаилась в поселке, сейчас должна разоблачить себя огнем - разведчики явно не собирались входить в этот покинутый жителями населенный пункт. Когда там засада, то танки Литовченко прикроют разведывательную группу, дадут уйти. Однако со стороны Бондаревщина не прозвучало ни одного выстрела. Командир разведгруппы доложил об этом сержанту.

- Хорошо, ищите брод. После форсирования ручья направление движения - высота 192.2.

Брод долго искать не пришлось - вода указала мелководный перекат неподалеку от разрушенного моста. На всякий случай, командир разведгруппы выслал двух разведчиков, они преодолели ручей по пояс в воде, держа наготове штурмовые карабины и гранаты. Пулеметы разведывательно-дозорной машины - крупнокалиберный и спаренный - были готовы ежесекундно прикрыть разведчиков огнем. Дно было твердое, неожиданностей не обещало, глубина ручья была по пояс. Вслед за разведчиками переправилась и машина, вышли на связь, доложили о найденном брод. Две пары разведчиков прочесали неширокий гаек, но противника в нем не обнаружили. По восточному склону высоты добрались до ее вершины.

Подождали, пока танки разведывательного дозора форсируют ручей, и, от укрытия к укрытию, двинулись дальше стремительными бросками до высоты 190.4. С ее вершины можно было оглядеть всю местность вплоть до самой Павловки.

Очки командирского прибора наблюдения хорошо приближали отдаленные предметы и командир разведывательной группы увидел, как заклубилась пылью полевая дорога за Катериновка. "Право, наши танки такую пыль не поднимают", - подумал про себя младший сержант и нажал тангенту радиостанции.

- "Девятый", я - "Семнадцатого", вижу танки противника на дороге с Катериновки. Вероятно, дозор. Идут вдоль сухого ручья. - Сержант подождал еще две минуты. Вслед за первыми тремя танками, в отдалении в полтора-два километра в дозорным взводом, двигалась значительно больше колонна танков. Тридцатьчетверки поднимали пыль до небес, будто по дороге двигался танковый полк, а не десяток-полтора танков. - "Девятый", вижу танковую колонну, идет по дозором, пятнадцать единиц, я - "Семнадцатого", прием.

"А что там у нас по правому борту?" - Сержант развернул башенку. Справа от Катериновки тоже курилась пылью темная тучка. "Один, два ... десять. семнадцать! Э "- высоту, где притаилась БРДМ разведывательной группы, обходила с востока еще одна танковая колонна" красных ".

- "Девятый", в лощине сухого ручья восточнее Катериновки вижу еще одну танковую колонну противника. Семнадцать единиц. Двигаются в обход высоты 196.2 с запада, я - "Семнадцатого", прием.

Реакция командира роты была мгновенной и приказ не заставил себя долго ждать.

- Вас понял, "Семнадцати", продолжайте наблюдение. - Отдал приказ Ильченко командиру разведывательной группы. И всей роте. - "Бук", вперед, дозором занять место в колонне. К бою!

Главные силы разведывательного отряда двигались по низинам между высотами и сейчас выходили прямо между двумя колоннами советских танков. Замысел боя родился у старшего лейтенанта мгновенно - сказались постоянные тренировки в тактическом классе и занятия на командирском ящике - заготовок было приготовлено десятки, именно для этой местности, Ильченко оставалось только выбрать наилучшую для данной ситуации. Помог выбрать нужное решение и ветер, который дул вдоль линии государственной границы.

- "Семнадцатый", я - "девятый", поставить дымовую завесу. "Семнадцатый", запали обе шашки, сними их на землю и немедленно беги с высоты. - Танки роты обходили высоту и выходили на склон, где их ничто не скрывало от наблюдения противника. Через несколько секунд на высоте, где находилась БРДМ разведывательной группы закурился грязно-серый дымок, стал сгущаться и поток вниз, в низину, вытягиваясь вдоль высохшего ручья, берегом которого двигалась ближняя из колонн советских танков. БРДМ сбросил дымовые шашки и опрометью помчался по склону высоты. Достаточно было разведчикам загаятися на несколько секунд и симдесятишестимилиметрови пушки тридцатьчетверок разнесут их броневик на куски.

Между тем танковая колонна стремительно обходила высотку по руслу высохшего потоке. По команде командира роты зенитно-пулеметные и минометные самоходные установки остановились, готовясь огнем с места поддержать атаку танковой роты. А с вершины высоты между тем ползла вниз серая дымная туча, закрывая от левой колонны советских танков происходящее на соседней высоте.

- "Бук", я - "девятый", вторая передача, справа, в линию, марш! - Танки дружно повернули к гребню высоты, прикрывавший их пока от правой танковой колонны. - Бронебойным, 1200, с ходу ...

Рота вместе дружно развернулась в сторону гребню, по которому в низинци двигались советские танки. На гребень они вышли одновременно и прямо перед собой увидели вереницу тридцатьчетверок. Вот он, враг!

- Огонь! - Командир роты не успел закончить команду, как дружно хлопнули выстрелы десяти танковых пушек его роты. А дальше уже каждый экипаж вел стрельбу самостоятельно и в максимальном темпе.

Литовченко еще перед гребнем высоты посмотрел вправо-влево, определяя, как разворачиваются в боевую линию танки его взвода. И остался доволен. Все делались четко, как на показательных учениях. Справа вышла на одну линию с командирским танком "пятьдесят четвертая" машина Дмитрия Адаменко, на полсотни метров дальше - "пятьдесят пятая". Танк командира роты с белой цифрой "49" оказался на самом левом фланге атакующей линии. Танк Литовченко был словно в самом центре атакующих танков.

- Гриша, коленки не дрожат? - Услышал в наушниках сержант голос механика-водителя. - Война же.

- Ты за своими следи. - Буркнул в ответ наводчик.

- Прекратить разговоры! - Танк вот-вот перевалит за гребень. - Не отвлекаться!

Гребень пологий и танк выползает на него бесконечно - так кажется танкистам - долго. Но наконец нос пошел вниз и в очках оптических приборов появился противоположный склон, дорога и танки "красных". Механик едва шевельнул штурвалом, разворачивая машину вправо. Спуск был ровным и пологим.

- Наводчик, право 10, танк. - Долгое ствол танковой "Рапира" довернув в сторону цели. - Огонь!

Танки миновали гребень и советская танковая колонна была как на ладони. "Красные" на эту атаку, по всему, не ждали. Командиры их машин стояли в люках танков, с интересом всматриваясь в дымную тучу, которая ползла на север, закрыв собой соседнюю роту, шедшую параллельным с ними курсу. И появление украинских танков была для большинства советских танкистов неожиданным. Однако на внезапную угрозу отреагировали они мгновенно. Через секунду-другую люки захлопнулась и башни тридцатьчетверок стали разворачиваться в сторону роты Ильченко. Но было поздно, потерянные секунды решили успех боя.

Дружно хлопнули выстрелы танковых "Рапира", над склоном родились красные трассы бронебойных снарядов. Их тонкие линии тянулись в сторону советских танков и в большинстве своем нашли свои цели. Выстрелы тридцатьчетверок были редкими, да и дистанция боя для их трьохдюймових пушек - все-таки тысяча двести метров - была слишком велика. Кроме того, стрелять из тридцатьчетверки вверх вот так, впопыхах, без тщательного прицеливания, всегда не с руки. И первые снаряды их Ф-34 [67] пошли "за молоком". Одни куда-то вверх, за гребень, другие взорвались на склоне где-то там, где должны быть украинские танки.

Ильченко умышленно развернул свою роту так, чтобы атаковать самому и первым взводом - а в первом взводе, как правило, лучшие бойцы роты - хвост танковой колонны "красных". В них также лучшие бойцы, с отличной реакцией, хорошо подготовленные, отбирали в передовые подразделения. И поэтому разгром конечного взвода противника произошел за минуту. Вместе с первым взводом своего заместителя, лейтенанта Сосновского, он ударил по конечным советским танкам. Его танкам понадобилось сделать только по два-три выстрела, и пять танков, которые замыкали советскую колонну запылали красно-дымным пламенем. Уничтожив их, Ильченко приказал перенести огонь на середину колонны. Главный взвод колонны "красных" успешно добивали танки третьего взвода сержанта Горобца. С горящих танков выскакивали черные фигурки и падали под пулеметным огнем - склон высоты был голым и укрыться в лощине было нигде, ни кустика, ни ямки. Советские танкисты бежали к близкому лесу, но добежали туда не все.

Гладкоствольное танковая пушка "Рапира-Т" была сделана именно для таких поединков на большом расстоянии и шансов уцелеть в советских танков не было никаких. За те несколько секунд, что длился этот бой, каждый украинский танк успел сделать по три-четыре выстрела и в каждый советский танк попало по два-три бронебойных снаряда. Через минуту от танковой роты "красных" ничего не осталось. Танкистов, которые не успели добежать до рощи в низине, уничтожили пулеметным огнем. Семнадцать очагов траурным дымом коптили синее осеннее небо. В украинском танки попало то из полдесятка снарядов - танкисты врага тоже знали свое дело, но через большое расстояние, не смогли пробить их броню, только скользнули по бронеплитами.

Теперь оставалась танковая колонна, которая продвигалась слева. Там наверняка слышали выстрелы, а дым из подожженных шашек на высоте увидели сразу.

- "Бук-3", занять позицию по танковой колонной противника. - Ильченко помнил, что такая же танковая рота "красных" движется сейчас параллельным маршрутом.

Советские танкисты слышали звуки близкого боя и внезапность нападения исключается, они будут наготове. Какая должна быть реакция советского командира на такой трах-тара-рах в своем почти тылу? Правильно, развернуть танки в боевой порядок и пойти в атаку прямо через дымовую завесу! А наши танки должны их встретить огнем с места, маскируясь дымом тридцатьчетверок, которые горели дымным пламенем в низине на берегу высохшего ручья. Но не вся рота! Маневр - душа танкового боя и старший лейтенант Ильченко совершенстве владел искусством маневра.

- "Бук-3", приготовиться вести огонь с места по гребню высоты. "Бук-1, -2" в колонну за мной, марш! - Палец в ротного уже был на тангент и команда пошла в эфир без задержки.

Ильченко выводил свои первый и второй взвод на фланг атакующего противника, а третий должен был встретить советские танки огнем с места, прикрываясь горящими машинами врага. Легко командовать, когда тебя понимают с полуслова. Рота действовала, как один организм, и сейчас старшего лейтенанта прямо распирало от гордости за подготовленных им танкистов. Глубоким маневром украинские танки выходили на фланг и тыл атакующих тридцатьчетверок, и видно было, что советские танкисты не успеют перестроиться, чтобы отбить удар. Одна минута решали успех всего боя и эта минута была выиграна украинский командиром: его танки ударили первыми. На полной скорости танки обогнули высоту и выскочили на фланге атакующих тридцатьчетверок. Первые выстрелы были почти в упор, а потом еще и еще ...

Орудийные стволы советских танков даже не успели вернуться в сторону новой угрозы. Рота зажала их, словно клещами, и за минуту до черных жирных дымов горящих танков добавились новые факелы.

... Фонтаны огня, дыма и пыли встают среди черных силуэтов вражеских танков. Противник не успевает разобраться, откуда по нему ведется огонь, часть советских танков бьет вниз, туда, где горят такие же тридцатьчетверки, часть начинает разворачивать башни в сторону атакующей линии украинских танков, пробует встретить их огнем, но организованное сопротивление вращается беспорядочной стрельбой. Разве власть и с нервами, когда тебя захвачено врасплох, когда в прицеле твоей пушки одна картинка калейдоскопически сменяется другой, и твои снаряды летят мимо, мимо, мимо ...

- Не увлекайся стрельбой, Гриша. - Успокаивает своего наводчика Литовченко. Азарт переполняет все внутри танка и сержант пытается сдержать эмоции и свои, и экипажа. - Не увлекайся, спокойнее ...

Ага, спокойнее, думает Гриша Коломиец, и я бы вешал на танковых стволах тех, кто не увлекается азартом танкового боя. Наводчик своими медвежьими лапой вцепился в пульт управления пушки, но движения его точны, несмотря на весь азарт, охвативший и его и всех в танке, почти такие же нежные, как с любимой девушкой на свидании. Кутовик прицела плавно поднимается снизу вверх выше четвертого катка.

- Я спокоен, командир, все вижу, не беспокойся ... - Снаряд входит точно в левый борт тридцатьчетверки, сзади с корма, в моторный отсек, и вражеский танк вспыхивает красно-кровавым дымным пламенем.

- Гриша, лево тридцать, он гад, башню развернул, щас по нас вжарить! - Кричит заряжающий. Он дослал новый унитарий [68] в казенник и сейчас пришелся к своему перископа, всматривается в дымный пространство.

- Вижу, вижу, не паникуй, - ствол пушки покатился налево, - механик, дорожка!

- Понял, дорожка! - Мгновенно откликается Гриценко, и танк идет ровно, словно по накатанной трассе.

Раз, второй бьет танковая пушка, слева также блеснули огненные вспышки - сосед помогает. Ближняя тридцатьчетверка остановилась, окутана дымкой серого дыма, отбрасывается большой трапециевидный люк башни и оттуда лезут танкисты в черных комбинезонах. На последнем одежда горит, он бросается на землю и катается, пытаясь сбить пламя. Еще одна тридцатьчетверка получает в борт и башню два бронебойных снаряда и окутывается мерцающим дымным пламенем. Танки противника на гребне высоты видно замечательно, их бьют с двух сторон, третий взвод из низины, прикрываясь дымом первой разгромленной колонны, и первый и второй взводы сзади слева, обойдя их с северной стороны высоты. Вражеская рота не успевала развернуться и перестроиться в боевой порядок, чтобы отразить атаку роты Ильченко. Советские танки останавливались и в их действиях ощущалась и неуверенность, которая является предвестником испуга и паники.

Одна минута решает все, и этой минутой танкисты были обязаны своему командиру, который мгновенно принял верное решение и ударил по противнику первым. Танковый гром звучал недолго.

Доклад командиру батальона была короткой и лишенной всяких эмоций, хотя в душе каждого танкиста все пело от радости и гордости за себя и свою, так хорошо сделанную работу. Майор Слюсаренко поблагодарил рту и подтвердил предыдущий приказ - вести разведку сил противника и захватить с ходу переправу через пограничную реку. Успех танкистов Ильченко радовал, конечно, душу комбата, но главное было впереди. Когда "красные" удержат плацдарм на нашем берегу, хлопот будет немало. Поэтому мост нужно захватить не мешкая, пока противник не оправился от неожиданного разгрома своего авангарда ...

... В воздухе пыль и дым горящих советских танков. Утро еще не закончился, а небо уже начинает накаляться жарой. Там, в вышине ни облачка, высоко-высоко кругами ходит какой одинокий птица, кажется, беркут вышел на охоту. Но какое сейчас охоты для естественных хищников, когда цари природы, люди начали охотиться друг на друга. Поэтому выследить он может только куда пойдут победители.

Из-за высоты, на бреющем выскочил самолет, будто из основы, пронесся над полем боя сбоку от колонны. Опознавательные знаки - красные звезды на плоскостях и фюзеляже! "Красный"!

- Воздух! - Завопила командиры танков, стоявших в люках. Заряжающие разворачивали ЗПУ, жгли в белый свет, как в копеечку. Красные трассы крупнокалиберных пуль проходили уже по хвостовым оперением самолета. А зенитно-пулеметный взвод где-то позади. И летят трассы мимо, мимо, мимо ...

Самолетик толстенький, как бочечка, и коротенький. И-16, истребитель. Коротышка заложил вираж, спикировал на колонну, дал несколько очередей и, словно испугавшись собственной дерзости, лихой развернулся и скрылся за той же высоте, из-за которой и выскочил на колонну. Неприцельно стрельба самолета не принесла потери. И чего прилетел? Пронесся, как угорелый, стрельнул, а потом дал деру. Это первая для танкистов Ильченко реальная атака с воздуха, и она оказалась не такой страшной, как бывало на учениях. Этот обстрел настоящими пулеметами - детские игрушки по сравнению с учебными баталиями. Но все еще впереди, наверное ...

А беркут все еще кружится, смещаясь постепенно на юго-запад.

Командир роты воспринял этот первый налет, как предупреждение. Вызвал командиров приданных его рту минометного и зенитного взводов, приказал занять место в колонне. Их счастье, что это оказался одинок самолет, разведчик, наверняка, а не группа штурмовиков. А то бы не отделались легким испугом.

- "Бук", я - "девятый", усилить наблюдение за воздухом. - Старший лейтенант оглянулся на свои танки. Заряжающие заняли места за зенитными установками, стволы крупнокалиберных пулеметов смотрят по сторонам, готовые ударить огнем по воздушной цели. Пидходячись и занимают места бронетранспортеры с минометами и счетверенных пулеметными установками. - Дозоры один и два - вперед!

Следовательно, его рта разгромила во встречном бою два танковой роты "красных". И эта победа тревожила старшего лейтенанта. Это только в романах герой не имеет сомнений и колебаний. А в жизни даже победителей судят. Потому что война на этой схватке не заканчивается, и как это отразится в дальнейшем, командир должен предусмотреть все заранее. Не могли эти две танковые роты действовать сами по себе. Наверняка, это был авангард той танковой бригады "красных", о которой сообщалось в приказе. А, следовательно, главные силы следуют за ними и встреча состоится вот-вот. Что для них какая там танковая рота! То он правильно сделал, ударив по авангарда? Возможно, разумнее было бы пропустить его, уведомив об этом командование батальона? Мысли не давали покоя Ильченко и требовали ответа.

Что ж, его решение разгромить противника было правильным. Бой с авангардом, так или иначе, был неизбежен. Разведывательный отряд раз вышел на открытый участок местности и, если бы враг заметил его первым, попал бы под сокрушительный удар с двух сторон. "Красные" запросто поставили его танки и бронетранспортеры в две огне и разбили бы, как орех кувалдой. Все-таки две роты по полтора десятка тридцатьчетверок против десяти его танков. Возможно, десяток-полтора танков мы бы списали, но и сами погибли. Поэтому решение атаковать было правильным. Но теперь его отряд обнаружен противником и враг будет ждать его танки. Да и разведчик, этот "ишачок", что ошалело пронесся, тоже доложит о появлении противника. И поэтому усилить бдительность, встреча с главными силами танковой бригады "красных" неизбежна ...

Однако моторизованные разведгруппы прошли почти до самой реки, а навстречу чему никто не спешил ...

... Лицо сержанта с батальонной разведки было забрызгано грязью, поэтому Ильченко не сразу узнал командира моторизованной разведгруппы. И с первых его слов понял, что в "красных" то неладно, и обстановка сейчас складывается в его пользу, но действовать нужно быстро.

- Позвольте карту, товарищ старший лейтенант? - Устало попросил разведчик. - Обстановка такова. "Красные" навели мосты через Павловку. Вот тут - низководных, грузоподъемностью до ста-ста двадцати тонн, а здесь - наплавной, шистдесятитонний. Итак, переправу приготовили для тяжелых танков. Но на противоположном берегу наблюдением ничего не обнаружили. Мои ребята сейчас наблюдают с этого берега, но когда прикажете, переправимся на северный берег, и все там обшарю ...

- Не нужно, сержант. Какие огневые средства обнаружены? Противотанковая оборона переправ? ПВО?

- Низководных городов охраняют две батареи МЗА. На северо Дерезе и на южном. Пушки расположены открыто, оборудовать окопы невозможно через болотистую местность. Взвод пехоты оборудует позиции на нашем берегу в двухстах метрах от моста на этой высотке. Вот здесь, в засаде установлены две батареи ПТА [69], одна - четыре сорокапьятимилиметрови пушки, вторая - четыре ПТП калибром пятьдесят семь миллиметров. - Сержант показывал тупым концом карандаша на карте Ильченко, где именно находятся обнаружены зенитки и противотанковые пушки. - Минно-взрывных заграждений не обнаружено. Понтонный мост охраняет отделения пехоты и две счетверенная зенитные установки на автомобилях. И еще. Встретили местных "партизан" ...

Сержант кивнул за спину. Мужчина в камуфляже, который держался позади, сразу же шагнул вперед.

- Привет, старшой ... - Ильченко вглядись и узнал в заросшем густой щетиной мужчине знакомого по недавних учениях, командира отряда самообороны. - Вот оно как встретиться вновь пришлось ...

Командир "партизан" сообщил, что час назад со стороны государственной границы слышался гул танковой колонны, и по звуку, шло не меньше сотни танков, но почему вдруг он прекратился, как прекратился и всякое движение через приведены противником мосты. И время от времени оттуда доносятся слабые взрывы.

- ... Переправили десятка два бронеавтомобилей, и все. - Доложил командир "партизан". - А потом будто дорогу там, в тылу "красных", перекрыли.

- Хорошо, разберемся. Как с минно-взрывными заграждениями? "Красные" сняли ваши мины? Или мы на них наразимося? Имей в виду, когда они нам вломилы без предупреждения, должны сдачи дать.

"Партизан" озадаченно почесал заросший щетиной подбородок.

- Ты знаешь, они не стали заморачиваться со снятием наших мин. Закатили на колясках подрывные заряды и шарахнулись. Тем более, местность здесь болотистая, особенно мы не минировали ни дороги, ни обочины в этом районе. А через границу так вообще артиллерией проходы расчищали. Мои разведчики насчитали восемь проходов в минирующие полосе на этом участке, шириной до ста метров каждый. Мы пробовали восстановить минные поля с помощью дистанционного минирования, но комендант участка ответил, что сейчас нет возможности это сделать. Советовал немножко подождать, а взамен вести разведку. Но в Павловку "освободители" не потыкались. Видимо, уже имели опыт, и ничего особенного нам узнать не удалось. Мосты "красные" навели быстро и ловко, как на учениях. Да и то, кто им мешал! С ночи на наш берег переправляли на паромах танки и бронемашины, всего в двадцати единиц бронетехники и около десятка грузовых автомобилей, разведывательные отряды, очевидно, в тыл нам высылали. Минные поля всю ночь хлопали, поэтому дорога им теперь куда хочешь открыта. И за четыре часа они далеко уйти могли. - И виновато развел руками, словно это была его вина.

"Хорошо, посмотрим, какие здесь ухваты и к которой печи приставлены ..." - подумал про себя Ильченко, этим невольно повторив любимую поговорку командира бригады.

Старший лейтенант вскочил на броню танка, опустился в башню. Пощелкал тумблерами радиостанции, вызывая командира батальона. Кратко доложил обстановку. Комбат в свою очередь сообщил, что воздушная разведка бригады обнаружила танковую колонну противника, которая выдвигалась от государственной границы с приведенной через Павловку переправы. Прямо перед ней ракетные установки установили дистанционное минное поле и более сотни танков остановились прямо на дороге, не в состоянии сдвинуться с места. "Вот и разгадка, почему мы не встретили главных сил этой танковой бригады!" - Мелькнула мысль. Еще комбат сообщил, что в воздухе активно действует советская авиация, по батальону уже дважды наносили удары штурмовики, повреждены два танка и убиты осколками бомб четверо бойцов из мотопехотной роты и саперного взвода. Это Ильченко знал и сам - наблюдатели вовремя сообщали о самолетах, которые шли со стороны противника. Напоследок комбат подтвердил предыдущий приказ захватить переправу. Батальон подойдет к Павловки через сорок-пятьдесят минут.

Следовательно, его рту предстоит принять переправу. Непростая задача. К счастью, ничего выдумывать не приходилось. Еще весной именно на этой местности проводились учения, а офицеры бригады проводили полевые выходы и тактические литучкы. Разрабатывались все возможные варианты действий. И вот они понадобились. Комбат не подгонял, не требовал захватить переправу немедленно. Ильченко доложил ему обстановку и майор Слюсаренко понимал, что найти правильное решение не просто. А обстановка требовала найти решение быстро. Быстро, но не спеша. Нужно было самому на местности прикинуть варианты действий.

- За мной! - Ильченко с сержантом-разведчиком, командирами своих и приданных взводов быстрым шагом направился к гребню высоты. По пологим двухкилометровым склону находилась переправа.

Они тщательно изучали местность в бинокли. Для атаки переправы, думал каждый о себе, худшего места не придумаешь. Река Павловка была так себе, с берега на берег ребенок перескочит. Но берега ... Заболоченные берега лишали наступающих всякой возможности маневра. Только о дороге, ширина метров пятьдесят в лучшем случае. Даже одна противотанковая пушка остановит роту танков, а два пулемета в окопах не дадут и пехоте обойти опорный пункт. Ильченко захватила такая тактическая обстановка. Ибо он был настоящим военным, с того самого утра, как надел форму воспитанника военного лицея. И требовательность к себе, строгая оценка каждого своего поступка, помогала быстро идти по служебной лестнице военной карьеры.

Он вглядывался в местность, которая лежала перед ним, изредка отрываясь, чтобы уточнить по карте свои задумки, прикидывал, как будут действовать "красные", изучал расположение их пушек и пулеметов, прокручивал предстоящий бой в голове. "Вперед идти развернутой боевой линией невозможно, противотанковые пушки расположены в глубине болотной полосы и танки волей-неволей, а придется сворачивать в колонну. И прямой наводкой протитанкистив не возьмешь. Небольшой увал прикрывает их от огня прямой наводкой. Они будут просто сидеть и ждать, когда танки выйдут из-за склона и урежут с короткой дистанции прямо в борт. И зенитки, как с этой, так и с того берега им помогут. Бронебойные снаряды в боекомплекте у них определенно есть. Итак ... "Он словно наяву увидел, как идут в атаку его танки и попадают под снаряды п'ятдесятисемиміліметрових пушек, которые будут бить из ста метров, с дистанции, с которой не промахиваются и новички. Как будут ломать бортовую броню снаряды и вискакуватимуть под пулеметный огонь танкисты, падать и не вставать. А в это время зенитные автоматы "красных" будут бить по транспортным вертолетам, которые будут идти на переправу со штурмовыми взводами аэромобильной пехоты ...

Командиры взводов лежали на самом гребне склона, чтобы не заметили с берега, изучали в бинокли расположение огневых точек противника. Противотанковые батареи за бугром можно было только угадать, но сержант-разведчик точно нанес на карту местоположение каждой пушки. Не зря он и его бойцы гладили животами болотную грязь на берегу этой реки. Зато все огневые средства "красных", как на ладони!

Решение пришло само собой. Старший лейтенант вплоть улыбнулся, такое оно было простое.

- Внимание. Слушай боевой приказ! - Он свернул планшет. - Литовченко. Твоему взвода вместе с обоими разведывательными группами атаковать и захватить понтонную переправу. Удерживать ее до высадки десантно-штурмового взвода. Вместе с десантниками занять оборону на северном берегу и удерживать ее до подхода главных сил батальона. Выполняй! Зенитно-пулеметный взвод. Прикрывать атаку роты от удара с воздуха. После захвата переправы перейти на северный берег и занять позиции на высотке в готовности прикрыть высадку тактического десанта. Минометному взводу подавить противотанковые батареи перед переправой. Третьем танковом взвода огнем с места не дать вести прицельную стрельбу зенитной батареи на северном берегу по нашим танкам и вертолетам, что высаживать десант. Розгортаетеся справа от дороги ниже по склону сто метров. Первый взвод в колонне атакует переправу. Приготовиться вести огонь по правому борту. Огнем с ходу уничтожить зенитную батарею на южном берегу и пулеметы, которые прикрывают батареи ПТА. Мой танк - главный. Заместитель - штатный и командир третьего взвода. Сигналы для десанта: ракеты зеленого и красного огня в сторону противника под углом 45 градусов. Атака через, - Ильченко бросил взгляд на часы, - четыре минуты. Все. Приступить к выполнению!

- Рисковый ты парень, Игорь! - Засмеялся Степан Горобец, сползая на пятой точке вниз с гребню высоты. - И этим ты мне нравишься!

Ильченко стоял на танке, оглянулся на свои танки, смотрел, как разбегаются в своих подразделений командиры. Вытащив из-за голенища сигнальные флажки, он коротко взмахнул ими: "Слушай мою команду! Внимание! " Ухо улавливает далек пульсирующий гул - идут вертолеты с десантом. Взгляд на часы - без двадцати двенадцать, время когда ему нужно захватить переправу. Времени в обрез, но он успевает!

Красный флажок делает круг и четкий взмах справа: "Заводи! Втором взвода-вперед! "Заревели дизели мощным хором и двинулись к понтонной переправы три танка второго взвода вместе с БРДМах разведчиков. Бронетранспортеры с минометами за ними следом, но недалеко. Не доходя до гребню гряды, самоходные минометы разворачивались в боевой порядок, разворачивались кормой в сторону противника, гидравлические приводы опускали на землю 120-миллиметровые минометы. Стволы минометных труб опускались и в казенник миномета досилалися мощные 120-миллиметровые мины. Командиры расчетов застыли рядом с поднятыми вверх красными флажками - минометы готовы к бою и ждут только команды на выстрел. И в люках танков, которые по командирской машиной выстроились, командиры салютуют белыми флажками: "Готов! Готов! Готов ... "Старший лейтенант в командирский люк опускается, флажок в руке делает резкий круг над головой и четко опускается вперед:" Рота, за мной! Делай, как я! "

Когда командирский танк выскочил на гребень, Ильченко увидел, стоя в люковые, замаскированные окопы с пулеметами, зенитные автоматические пушки, стоявшие открыто на невысоких пригорках - их стволы поспешно опускались вниз и разворачивались в сторону танковой колонны, которая появилась вдруг на гребне между высотками, и две колеи моста, которые пролегли низко над медленной водой реки. Взмахнул флажками еще раз, и опустился вниз, захлопывая над головой крышку люка. В просветленной оптике командирского прибора наблюдения замаскированные пулеметы казались просто зелеными кочками. Танк перевалил гребень и стремительно приближался к переправе, а "красные" все еще молчали. Обслуга противотанковых пушек, без сомнения, уже давно застыла за щитами, готовая ударить в борта атакующих танков.

- "Бук-1, 3", ОФ-12, огонь! - Скомандовал Ильченко танкам роты. Звонко хлопнула выстрелы танковых пушек. Пора вступить в дело и минометчикам. - "Акация", огонь!

В командирский прибор четко видно знакомый силуэт зенитного автомата, ствол которого уже развернулся в сторону атакующих танков и уже никогда подавать целеуказание наводчика. Палец - на кнопке системы управления огнем, тревожно загорается красная лампочка, и орудийный ствол стремительно возвращает на цель.

- Вижу, командир! - Докладывает наводчик. - Механик дорожка!

Танк идет ровно, без рывков, механик-водитель свое дело знает хорошо, он лучший водитель роты. Раз, второй бьет пушка, массивный казенник летит мимо левого плеча Ильченко, выбрасывает наружу стреляный поддон, который принимает у себя коробка гильзозбирача. Вместе с пушкой командирского танка дружно ударили пушки других машин, а где-то вдали громом отозвались пушки второго взвода. Заряжающий бросает новый снаряд на досылателем и стальная змея пробойника плавно заталкивает его в казенник. Массивный затвор закрывает канал пушечного ствола и казенник, повинуясь гироскопа стабилизатора, идет вниз.

Справа и впереди брызжет вверх черно-серые конусы поднятой взрывами земли. Минометный взвод открыл огонь по противотанковым орудиям, которые готовились ударить в борта атакующих танков. Не выгорело! Мощные 120-миллиметровые мины взрываются среди пушек, окопов и зеленые кочки раскалываются. Летят вверх какие куски, вспыхивает огонь и поднимается над позицией столб дыма.

Третий танковый взвод уже развернулся на склоне высоты, частым огнем бьет по позициям зенитных автоматов на том берегу реки. Противник отвечает, сначала из четырех стволов, затем из трех, двух ... Красные трассы бронебойных снарядов летят через реку, поднимают песчаный прах вверх, черкают по броне танков. Но и для танкистов успех в поединке с зенитчиками не дается без потерь. Один из танков отстает от равной атакующей линейки, останавливается, окутанный мерцающим дымным пламенем. Отбрасываются крышки люков, из них выскакивают танкисты, падают на землю, прячутся за броней от пулеметного огня.

- Командир, справа сорок, пулемет в окопе! - Докладывает заряжающий. Ему не нужно заказывать заранее артиллерийское меню. Он сам знает, что нужно сейчас, и казенник глотает очередной патрон. Затвор рубящий ударом гильотины закрывает его в канале ствола.

- Вижу! - Наводчик нашел красный пульсирующий огонек станкового пулемета, подводит кутовик прицела немножко ниже песчаного бруствера и нажимает кнопку на пульте орудия. - Выстрел!

Пушка резко дергается назад, а над окопом поднимается фонтан взрыва и огонек исчезает. А командирский танк уже проходит место противотанковой батареи. Окопы изуродованные взрывами мощных мин, пушками переброшены, стволы, станины извитые, погнуты, лениво догорает маскировки брустверов и на черном пепле сожженной травы четко выделяются выгоревшие гимнастерки погибших артиллеристов.

Командирский танк уже подошел к мосту и теперь ему оставалось только одно - идти вперед.

- Механик, обороты! Обороты! Держи скорость! - Он подал перед атакой сигнал: "Делай, как я!", За ним идут другие танки роты и когда его сейчас подведут, рта застрянет на этом берегу. - Вперед!

Наращивая скорость танк, с белой цифрой "49" на сигнальном фонари башни влетел на путевые мостики переправы. Пушка его молчала, лишь спаренный пулемет бил непрестанно по суетливых тенях, которые появлялись в дымном пространстве на правом берегу реки. Коротко прогремел настил, танк ворвался на позиции зенитной батареи "красных" и с ходу налетел на пушку, которая стояла крайней на высотке за мостом. Гусеницы проехались по переднему коляске, вдавливая в песок лафет зенитки. Сбоку разворачивал ствол еще один автомат, зенитчики поспешно крутили механизмы, разворачивая пушку в сторону танка, но тот оказался рядом раньше, чем они успели это сделать, и орудийный расчет, увидев рядом танк, бросился бежать. Бронированная машина ударила зенитку лбом, перебрасывая ее вместе с круглой платформой. Развернулась, скреготнувшы по металлу пушки, задавила в песок длинный тонкий ствол, и взяла направление на противоположный склон высоты, где, накрытые маскировочной сеткой, скопились машины мостового подразделения. Разбили их одну за другой, каждый раз давая задний ход. Затем танк повернул, выходя на дорогу, ведущую через поселок.

- Механик, стой! - Ильченко откинул крышку люка, высунулся по пояс, сдвинул шлемофон, вслушиваясь в окружающую среду. Так и есть! Вертолеты с десантом уже проходят над рекой. Шесть машин - транспортные С-41 и четыре вертолета огневой поддержки с подвешенными на пилонах блоками ракет и контейнерами с пушками и крупнокалиберными пулеметами. Если бы по нам не врезали! Старший лейтенант достал сигнальный пистолет, заранее снаряженный нужными патронами и нажал спуск. Треснул дуплетом выстрел и над высотой у обочины дороги заискрились зеленая и красная звездочки. В ответ из главного вертолета также стрельнули в ту же сторону: "Мол, поняли - вы свои и стрелять не будем ..." - Вперед!

Крышка люка снова захлопнулась над головой и отрезала все звуки внешнего мира. Весь мир теперь ограничен очками ТКН. Танк Ильченко выходит на гребень высоты на правом берегу Павловки, за ним следом танки первого взвода. Теперь основная задача прикрыть высадку десанта с вертолетов, дать десантникам время занять оборону на этом берегу реки. На сто метров в обе стороны от дороги дома Павловки были разбиты артиллерией "красных". Видно, уроки, полученные "освободители" за предыдущие два-три дня наступления, были усвоены, и теперь "красные" не желали никаких неожиданностей со стороны местного населения. То есть, местной самообороны. А что она жива, свидетельствовал густой пулеметный обстрел, который начался с атакой танков. Командир "партизан" связался со своими бойцами, которые остались в поселке, и они поддержали атаку роты пулеметным огнем в спину защитникам правого берега. А вдобавок еще ударили с вертолетов пулеметы десантников, которые были установлены в проемах дверей. Винтокрылые машины появились для красноармейцев неожиданно. Вертолеты огневой поддержки ударили ракетами - будто выпустили свои черные дымные щупальца летающие спруты - а потом густо обработали место высадки из подвесных пушек и пулеметов. Немедленно по огневым ударом заходили на высоту транспортные машины. Сейчас для десанта главное - ошарашить противника внезапностью и решительностью, чтобы сразу поняли - сопротивление бесполезно. Вертолеты зависали над высотой и с дверных проемов обоих бортов за секунды высаживались десантники. Они спрыгивали на землю и разбегались по сторонам, залегали и вели огонь по красноармейцам, бежавших в панике. Пулеметные очереди и мелкий перестук штурмовых карабинов десантников и жидкий огонь противника в ответ. Неужели будет бой? Но стрельба уже стихала, не разгоревшись. К такому повороту советские бойцы не были готовы и трупы красноармейцев, которые не догадались вовремя поднять руки в гору, густо устелили высотку ...

А высоко вверху ходили парами наши истребители, прикрывая вертолеты от возможного удара "яков" или "лагов", и выглядывая появление вражеских штурмовиков - танковые колонны для них лакомый кусок ...

... Бой закончился через полчаса. Решившись на атаку, Ильченко боялся, что без пехоты захватить и удержать переправу и плацдарм не может, однако десантно-штурмовая рота высадилась вовремя, и бойцы местной самообороны - "партизаны" - с успехом заменили пехоту, без которой танки - палочка без нуля. Воспользовавшись атакой танков, бойцы отряда самообороны ударили по красноармейцам с тыла и выбили их из окопов, а затем вместе с десантниками зачистили левый берег. Убежать же далеко по заболоченной местности было трудно, и те "освободители", которые не захотели поднять руки вверх, без лишних слов получали пулю. "Партизаны" и десантники сгоняли пленных в толпу и теперь безоружные и испуганные красноармейцы сидели под прицелом двух пулеметов, ожидая своей дальнейшей судьбе.

Четыре танка роты вышли на окраину Павловки и в полукилометре от нее были остановлены огнем батареи противотанковых пушек-сорокапьяток с высоты на линии государственной границы. Бронебойные болванки чиркалы по земле, поднимая вверх земляной прах, и танки ответили огнем с места. Сначала командир роты сгоряча решил, что его танки нарвались на огонь советских тридцатьчетверок, которые вот-вот должны подойти, но быстро определил, что огонь ведут протитанкисты с сорокапьятимилиметрових пушек. Продвигаться дальше не было смысла, и Ильченко приказал первому взвода прекратить атаку, отойти в укрытие и занять оборону. А сам вернулся в захваченной его танкистами и десантом переправы.

На левом берегу стояли три танка третьего взвода, две ремонтные литучкы ПТРМ [70] и грузовик с боеприпасами. А через мост на полной скорости проходили танки второго батальона и бронетранспортеры мотопехотной роты. И Ильченко вздохнул с облегчением - без пехоты танки все равно, что палочка без нолика, а с пехотой они становятся тем козырным джокером, который кроет любую карту противника. Теперь лишь нужно собрать всю роту в кулак, а у него третий взвод понес потери при атаке переправы - один из танков подбили гранатами пехотинцы и один повредили зенитчики. Да еще неизвестно, что со вторым взводом, Литовченко раза в черту на рогах - застрял на понтонных переправ и неизвестно, когда вернется.

Ильченко остановил танк у моста. На правый берег шли бронетранспортеры, и перебраться на ту сторону можно было только по штурмовому мостику, который был закреплен вдоль путевых пролетов. С усилием старший лейтенант открыл крышку люка, выбрался из танка и сел на траву. От чистого свежего воздуха аж в голове кружилась, он дышал полной грудью и не мог надышаться, так ему было хорошо.

Где-то за спиной продолжали частым перестуком бить танковые пушки. В синем небе прошли низко одна за другой две звена штурмовиков, а в холодной вышине ходили, едва видимые с земли, белые крестики наших истребителей. Потом послышались взрывы бомб и ракет и частое стрекотание авиационных пушек.

Ротный поднялся и, держась за натянутый тонкий трос, пошел на левый берег. У подбитого танка его встретил зампотех [71] батальона. Капитан был без кепи, в замасленной комбинезоне, вместе с командиром третьего взвода сержантом Воробьем они осматривали подбитый танк. У сержанта было черное от копоти лицо, левые рукава комбинезона и куртки были обрезаны, а выше локтя рука обмотана бинтами.

- Потери? - По радио Горобец доложил, что кроме командирского танка, удержал повреждения и "пятьдесят восьмой" танк его взвода. И трое танкистов были ранены пулеметным огнем и осколками.

- Поврежденные два танка. Требуют среднего ремонта. Один тяжелораненых и двое легко. Их уже отправили санитарной "таблеткой" в санбат бригады. - Доложил сержант.

- А ты как? - Ильченко кивнул на забинтованную руку.

- А! - Пренебрежительно махнул рукой сержант. - Сквозное. Мне всегда на такие везет ...

- Что с танками? - Обратился Ильченко до батальонного инженера.

- С его танком, - капитан кивнул на сержанта, - так, мелочи. Разбитая гусеница и внешние баки. Через полчаса будет в строю. А с "пятьдесят восьмым" дольше провозиться придется. Разбитый ленивец [72] и кривошип. Часа на два работы ...

- Хорошо. Два часа это немного. - Кивнул капитан. И до сержанта. - Бери танк и занимай оборону здесь. - Ротный раскрыл планшетку, показал на карте. - Боезапас пополнен?

- Так точно! Заканчиваем с моим танком. - Утвердительно ответил командир третьего взвода.

Ильченко смотрел, как последние бронетранспортеры проходят городов.

- Тогда на танк и присоединяйся ко мне. - Так же по штурмовому мостику перешел на правый берег.

Подождал, пока переправится машина Воробья и через пару минут два танки двинулись на север.

... Командир батальона уже ждал Ильченко на позиции первого взвода.

- Ты чего такой грустный? - Поинтересовался Слюсаренко, когда ротный закончил свой доклад. - Все же нормально. Переправу твоя рота захватила, потери минимальны, люди хоть и раненые, но живые ...

День, начавшийся так хорошо, продолжал оставаться крайне тревожным. И с самого начала Ильченко чувствовал на себе тяжесть той особой ответственности, от которой человек устает гораздо больше, чем от самой тяжелой бессонной работы. Вот это он и выразил командиру своего батальона.

- Все так, но ты, наверное, рассчитываешь на полную роту, а у меня только половина. - Вздохнул старший лейтенант. Он прислушивался к артиллерийской канонады за спиной. Позади, на юге била артиллерия, а впереди, на севере, уже на чужой территории, взрывались тяжелые снаряды. А вот на востоке стояла мертвая тишина. И она была значительно опаснее, чем тот гул боя, который гремел и возился на севере. - Два танка пока в ремонте, а второй взвод вообще черт знает где. Никак связаться с ним не могу. Поэтому и радоваться мне пока не из чего.

- Через четверть часа твой взвод будет здесь. - Успокоил майор. - Третий батальон переправляется по понтонному мосту и теперь они будут его защищать. Но мы здесь в обороне ненадолго. Бригада получила приказ нанести контрудар во фланг противнику. "Красные" на Путивль целый танковый, то бишь, механизированный корпус бросили. Вот мы им в дадим в левую сторону. Как там в боксе говорят, крюк дело в корпус?

Вот как! Ну что ж, ничего подобного Ильченко ждал. Но танковая бригада "красных" ... Что с ней?

- Да так. - Кивнул головой Ильченко. Сообщение комбата, что второй взвод вскоре будет здесь изрядно подняло настроение. - Так мы переходим в ближний бой? Когда пользоваться боксерской терминологией? Но что там с той танковой бригадой, против которой мы сейчас воюем?

- А они пока, по сообщению воздушной разведки, никак не могут с минного поля выбраться. - Улыбнулся Слюсаренко. - По ним штурмовики только отработали, пилоты авианавиднику передали, что стоят эти бедняги на месте, как пришпилены, и сдвинуть никак не могут!

Майор умолкает, раскрывает планшетку и рассматривает карту.

- Они нас вообще не ждут. "Красные" считают, что наших танков здесь нет. - Ильченко молчит и комбат продолжает. - Значит, когда стремительно атаковать, то можно вызвать панику, а это уже предпосылка нашего успеха. Атакуем одновременно с двух направлений. Чтобы сохранить внезапность комбриг решил отказаться от артподготовки. Артиллерия будет наступать в боевых порядках и уничтожать цели уже в ходе их появления.

- А не встретят нас противотанковые пушки? - С сомнением сказал старший лейтенант. - Когда прошли переправу, первый взвод напоролся на противотанковую батарею прямо на границе. Вот здесь ...

Ильченко показал на карте где именно притаилась и пакостная противотанковая батарея.

- Рискнем, Игорь! - Майор хлопнул Ильченко по спине. - Посадим на танки местных "партизан" проводниками, они тут все знают. Так пусть указывают дорогу.

Ильченко ничего не ответил. После возбуждения, вызванного боем, пришла сосредоточенность.

- Ну, пока! - Пожал комбат руку Игорю, вскочил на свой бронетранспортер и, лихо развернувшись и весело стреляя дымом из выхлопных труб, плоская бронированная машина скрылась за высотой ...

... Танк Литовченко шел вслед за дозорной машине разведгруппы, которая дымилась пылью за четверть километра впереди, а за ним другие машины взвода. Задача была непростая: атакой с ходу захватить понтонную переправу "красных" и обеспечить высадку десантно-штурмового взвода с вертолетов на противоположном берегу, захватить и удерживать плацдарм. По данным разведки сил в "красных" на этой переправе мало, они сосредоточены на мостовой переправе, но разведка не все могла там обнаружить ... "Итак, думай, командир, думай!" - Приказывал сам себе Федор, проделывая различные варианты атаки.

Впереди остановился и развернулся поперек дороги БРДМ разведчиков. Итак, за холмами, возвышающиеся перед взводом, спуск к реке и понтонная переправа. Еще во время предыдущих учений в этом районе сержант знал, что река Павловка так себе, с берега на берег перепрыгнуть нельзя, но берега ее Топкие и хода с дороги в стороны не будет. Поэтому достаточно "красным" поставить в засаду одну-единственную противотанковую пушку, или посадить пару-тройку бойцов с крепкими нервами и противотанковыми гранатами, и дорога будет закупорена надолго. Два станкача, даже с того берега, не дадут так просто оттянуть подбитый танк и возиться тогда придется до самого вечера. И тогда, без поддержки танков, будут расстреляны прямо в воздухе вертолеты с десантниками, для этого хватит и тех двух счетверенных установок, прикрывающие понтонную переправу от атак с воздуха. Вот это его и тревожило. "Отвлечь бы их!" - Подумалось сержанту. Но как? Времени на обход переправы не было. Там, за холмами, уже услышали гул танков и, наверняка, приняли меры ...

- Слушай приказ, сержант, - Литовченко посмотрел на командира разведчиков, - твои две машины выходят на вот эти высотки вдоль дороги и оттуда открываете огонь по обочине дороги, вдруг там засада которая притаилась, затем переносите огонь и бьете по переправе. Одна машина обрабатывает площадку перед мостом, вторая - на противоположном берегу. Чтобы никакой собаки на мосту не было, когда мои танки атакуют переправу. А мои танкисты займутся пулеметными установками на том берегу. Все! Вперед!

Маленькая колонна шла на сокращенных дистанциях, БРДМы выскочили на высотки справа и слева дороги и открыли огонь одновременно с появлением на гребне между холмами танков. Дымные трассы пуль было хорошо видно в прозрачном воздухе, пулеметные очереди поднимали пыль вдоль обочин дороги, секли траву и кусты там, где могли бы скрываться в засаде истребители танков. И тот, кто хотел уцелеть, должен втискиваться в песчаные стенки окопчика - попытка высунуться из окопа кончилась бы для смельчака попаданием крупнокалиберного пули в голову.

Танки тем временем шли на большой скорости к понтонной переправы. Главная машина с ходу влетела на понтоны и те просели под тридцатью с лишним тоннами брони - только волны пошли по поверхности воды. Но мост был коротким - секунда-другая и танк Литовченко был на правом берегу и бил из пулемета по пехотинцам, которые так и не успели занять окопчики на невысоком холме, где, замаскированные ветками, стояли две полуторки с пулеметными установками в кузове. Конечно, никого у тех счетверенных "максимов" не было, и сейчас обслуга суетливо пыталась занять свои места возле установок.

- Наводчик, справа 10, ЗПУ, пулемет, огонь! - Скомандовал Литовченко.

- Вижу. - Спокойно ответил Коломиец. Спаренный с пушкой пулемет бьет длинными очередями и красноармейцы повисают на бортах, кто падает на землю, кто в кузове полуторки.

Танк Дмитрия Адаменко следует за командирским, его пулемет уничтожает второй пулеметную установку. А с юга волнами накатывается пульсирующий гул - идут вертолеты с десантом. Сначала над переправой проходит пара огневой поддержки, в каждой машины два блока осколочных ракет и два пушечно-пулеметные контейнеры на пилонах, но работы для них нет и машины становятся в круг, прикрывая высадку десантного взвода из двух транспортных вертолетов. За считанные секунды десантники уже на земле, разбегаются в пыльных вихрях, поднятых винтами вертолетов, занимают оборону на высотке. За минуту транспортные вертолеты исчезают за горизонтом.

По броне командирского танка кто лупит примером, Литовченко дергает ручку люка, крышка упруго отскакивает и качается на торсионах. Рядом с танком стоит здоровенный десантник, весь увешанный оружием, в ремнях снаряжения, с сержантскими нашивками на погончики.

- Привет! - Улыбка у парня широкая, на все тридцать два зуба. - Прибыл в твое распоряжение.

- А, понятно! - Кивнул в ответ Федор. - Тогда давай, зарывайся в земной шар. А то когда супостат решит нас отсюда выбить, влезать в землю будет уже поздно. Не дадут ...

- Хорошо, сержант, не учи ученого. Мои ребята дело знают туго. - Действительно, десантники времени не тратили зря. Малые пехотные лопатки так и мелькали у них в руках, исправно отвергая землю, готовили окопчики сначала для стрельбы лежа, а через час, глядишь, и траншея на высотке будет готова. - Мы, когда сюда тарахтели, видели колонну танков. Шли сюда на полной скорости. Имей это в виду.

- Наши?

- А черт их знает! - Пожал огромными плечами сержант. - Далеко было, не разбирательств.

- Хорошо, спасибо за предупреждение. Видимо наши подходят. - Сбил шлем на затылок Литовченко. Сообщения его озадачило. Ну, конечно, это подходят танки их бригады, вражескую колонну они бы засекли. А вдруг нет? - Но на всякий случай буду держать тыл под своим контролем.

Поэтому два свои танки он поставил на флангах в десантного взвода, а свой командирский отвел в глубину, держать под личным контролем тыл опорного пункта. И за четверть часа засек пыльный столб - подходили танки. Команда наводчика и пушка уже развернута в корму, патрон с подкалиберных в стволе. Но взлетели в небо сигнальные ракеты и сержант вздохнул с облегчением - свои!

"... Берите трофеи и пленных."

Песчаная, пыльная, разбитая танками и колесной техникой дорога. Штабной бронетранспортер полковника Черняховского обгонял тыловые подразделения 28 танковых бригады. Полковник высунулся по пояс из люка, посмотрел вперед, потом назад, на короткую штабную колонну, дымилась пылью позади его бронетранспортера. Так, сбоку, с первого взгляда и не отличишь командно-штабные машины от колонны обычного мотопехотной роты, только количество антенн над бронированными крышами бронетранспортеров выдает, что это не обычные колеснице моторизованной пехоты, а бронированные машины управления танковой бригады.

Сентябрьское солнце склонялось к западу - уже не жаркое и спокойное. Одиночные, тяжеловаты облака лениво двигались за темную стену леса, время от времени закрывая солнце. Однообразный гул танков, бронетранспортеров, артиллерийских установок, автомобилей наполнял тишину привычным шумом. Даже в дремоту клонило.

Вдруг из-за туч всплывают две тройки горбатых штурмовиков и в пологом пике бьют по колонне ракетами. Почти одновременно ударили длинными очередями зенитные самоходки, но промахнулись. Штурмовики маневрируют, уходят и делают еще одно мероприятие, разворачиваясь через левое крыло. На этот раз они бьют из пушек и пулеметов, ударили зажигательными, ибо на одном из танков загорелся брезент. Зенитчики снова бьют длинными очередями, сбивая самолеты с боевого курса. "Илы" с неистовым ревом лезут вверх ...

Экипаж танка, который загорелся, выскакивает из машины, ручным огнетушителем сбивает пламя. Снаряды авиационных пушек "елая" пробили внешний бак, вот он и загорелся вместе с танковым брезентом, который был свернут на башне. Вдруг кто-то из пехотинцев громко и радостно закричал:

- Смотрите, смотрите! Горит! - Самолеты нырнули в облака. Но за одним тянулся тонкий хвост дыма. Штурмовик снижался и за кабиной пилота время от времени вспыхивали языки пламени.

- Молодцы зенитчики. - Сказал кто-то из танкистов, а пехотинец подытожил. - Для начала неплохо.

- Увеличить дистанцию. - Распорядился полковник. Зеваки! Хорошо, что легко отделались!

Теперь танки идут не так плотно, дистанция между машинами метров по пятьдесят-семьдесят. Хотя и проучили супостата, но кто гарантирует, что коллеги этих "сталинских соколов" не нагрянут позже ...

... Едва солнце перевалило зенит, 28-я танковая бригада вступила на территорию противника. Граница между Украиной и Советским Союзом перешли после полудня. Гул танков и машин, лязг брони, колонна за колонной проходили через проходы в минных полях на чужую, вражескую территорию. В воздухе - поднятый гусеницами и колесами густая пыль. Все, как в тумане. Регулятор в белом шлеме весь в сером пыли. За горизонтом, на западе - непрестанное бормотание битвы, всполохи артиллерийских и ракетных залпов, на востоке и севере еще тихо. Но недолго. Не успели батальоны дойти до Сейма, как нанесла удар советская авиация.

Во следующий первый воздушный удар бригада попала уже за границей. Первыми ударили штурмовики-бипланы И-15 и И-153, они нанесли удар с двух направлений. Счетверенная пулеметные установки и ВСУ-27-2 встретили атакующие самолеты на максимальной дистанции, не давая пилотам выдерживать боевой курс и бомбы легли поодаль целей. Следующее мероприятие оказался еще боль неудачным. Красные и зеленые трассы зенитных установок завязывали вокруг самолетов смертельные узлы, и одна из атакующих машин вспыхнула ярким пламенем. Возможно, пилот штурмовика был убит или ранен, но он не оставил горящую машину. Биплан врезался в землю поодаль колонны, метров за сто, сто пятьдесят от дороги. Мощный взрыв прокатился над заболоченной равниной и вверх взлетели пряди огня и дыма вместе с обломками самолета. Еще один биплан заметно отставал от группы, которая быстро отходила на восток, и тащил за собой тонкую струйку дыма.

- Это он что, воздушное самоубийство совершил? - Спросил наводчик ближнего танка.

- Подбили его. - Ответил заряжающий, разворачивая пулеметную установку вперед по направлению движения, сбил за спину шлемофон и вытер потный лоб. - Хорошо, в колонну не вмазалы ...

Головная походная застава вступила в Глушково и с ходу захватила мосты через Сейм. Очевидно было, что советские полководцы не ожидали от украинской армии такой наглости - на четвертый день войны ударить по территории Советского Союза. Ударить, несмотря на пятикратное превосходство "красных" ...

Черняховский опустился в кресло. Тяжелая усталость склеплювала века - уже третьи сутки на ногах, спал только урывками, поэтому он удобно уселся в креслице и закрыл глаза. Тело ныло, голова была тяжелая, мутная какая была, нехорошая. Уснуть - взбодрился бы. Но сон не шел. Не потому, что гудел надоедливо дизель, до этого он давно привык. Перед глазами вставало виденное за день, ада мысль о Рыльск, который нужно было принять во восемнадцати часов. От границы до города - не больше сорока километров, но за сколько времени пройдет их бригада и каким будет сопротивление советских войск? Умри, Иван Данилович, но до восемнадцати часов девятого сентября Рыльск ты должен взять! С этим мнением полковник и заснул.

Проснулся с этой самой мыслью. Короткий взгляд на часы - спал всего двадцать минут, но этого ему хватило. В теле Иван Данилович чувствовал прилив сил, тяжесть и надоедливый гул в голове исчезли. Сколько до Рыльска? Передовые отряды батальонов за двадцать-пятнадцать километров? Хорошо! Кладем на все про все час-полтора, следовательно, за два часа максимум будем у города. Захватить его нужно с ходу. Если получится - с ходу, избежим потерь, не упустим время. Да и город уцелеет.

Черняховский вспомнил разговор с генералом Тимошенко в штабе оперативного командования конце седьмого сентября. Тогда обстановка была крайне критическая. Советские войска рвались к Путивля и пытались с ходу захватить Белополье, его двадцать восьмой танковая бригада - свежая, полностью укомплектована, - малая переломить ход событий в пользу украинского командования. Штаб ОК отдал боевое распоряжение контратаковать войска "красных", штурмовавших это пограничный город. Но в ходе получения задачи у него, командира этой бригады, возникла другая мысль относительно возможных действий своего соединения. На карте полковник показал, что и как, пояснил мотивы, разбудили его выдвинуть новые предложения, преимущества переноса главных усилий Сумской армейской группы на другое направление. Вместе с командующим Сумской АГ и начальником штаба тут же, в штабном модуле Тимошенко провели необходимые расчеты. Приказ же генерал-лейтенанта Тимошенко потребовал от бригады на полной скорости идти в Белополье, где сложилась критическая ситуация. Советские войска уже второй день штурмовали город, оборона держалась из последних сил. И ночь с восьмого на девятое сентября должна стать решающей. Советские полководцы бросили на штурм две стрелковые дивизии и легкотанкову бригаду вместе с частями и подразделениями инженерных войск. Но в критический момент командующий Сумской армейской группы высадил прямо в городе с вертолетов два батальона десантно-штурмовой (аэромобильной) бригады и перекинул артиллерию: железнодорожные артиллерийские транспортеры и два дивизиона 155-миллиметровых самоходных орудий. Непрерывный огонь крупнокалиберных артсистем и свежие батальоны переломили ход событий в пользу украинским, так приказ генерал-майора Малиновского перенацелил 28 танковых бригаду полковника Черняховского на выполнение другой задачи. Именно той, которую разработали по замыслу полковника: нанести удар под основание наступающего группировки "красных" - механизированного корпуса и трех отдельных танковых бригад.

Ночь, закончилась, была тревожной для украинского командования. Пока она длилась, полковник Черняховский чувствовал всю тяжесть особой, ни с чем не сравнимой ответственности, которая свалилась на него. Ответственности, от которой человек устает больше, чем от самой тяжелой и бессонной работы. Его танки всю ночь шли на выручку блокированного с трех сторон гарнизона Белополье и Ворожбы, ожидая все время встречного боя с советскими танками. Впереди была неизвестность, а собственных сил полковнику Черняховскому издавалось мало - что такое одна бригада против механизированного корпуса! Прошло, однако ...

Его решение - собственно, к нему склонялся и генерал-майор Малиновский вместе со своим начальником штаба, только у них тогда еще не было для этого соответствующих сил, - обеспечивало кардинальное решение проблемы обороны на этом направлении. И генерал-лейтенант Тимошенко с этим решением согласился!

Контрудар должен быть коротким - на мощный удар пока не хватало сил ни армейской группы, ни всего Северо-Восточного ОК. В тылах ОК, правда, по плану мобилизации заканчивали формирование восемь территориальных дивизий - именно они должны были закрепить внешний и внутренний фронт окружения.

- Товарищ полковник! - Радист выглянул из своего угла. - Из штаба группы. Командующий ...

Черняховский кратко доложил о продвижении своих батальонов.

- Полученный приказ командующего Северным фронтом. - Северо-Восточное оперативное командование этим утром, на четвертый день войны, был переименован во фронт. - Учитывая продвижение противника на Путивль, а также сильное сопротивление "красных" на участке наступления двадцать пятой танкового корпуса генерала Рыбалко, генерал-лейтенант Тимошенко приказал максимально ускорить захват Рыльска ...

- Думаю, мы в состоянии это сделать. - Согласился Черняховский. - Но я беспокоюсь о фланги ...

- Я тоже о них беспокоюсь, Иван Данилович. - Малиновский говорит жестко, но это его обычная манера. - Подвижные механизированные соединения пусть идут вперед. А главные силы - за ними, во втором эшелоне. Нужно опередить противника, раньше его выйти на выгодные рубежи, где местность удобна для обороны. Для этого, как только батальоны вашей бригады выйдут на подступы к Рыльска, я взорву в тыл "красных" аэромобильную бригаду. И помогу авиацией. По данным воздушной разведки, противник разворачивает вторые эшелоны против вашей бригады и корпуса Рыбалко, но наступление на Путивль не прекращает. Выполняйте!

Черняховский связался по радио с вертолетной эскадрильей бригады. Приказал:

- Немедленно поднимите в воздух два звена и проявите наличие боевых частей противника в Рыльске. Постоянно вести наблюдение в полосе Рыльск, Крупец, правый берег Сейма. По данным воздушной разведки фронта, вторые эшелоны "красных" готовят контрудар по бригаде.

По полчаса в воздухе уже прострекотилы вертолеты. Над ними барражировали истребители приданого бригаде авиационного полка. Качнув приветственно крыльями, они растворились в синей вышине неба. Итак, за левый фланг можно было не беспокоиться. Если что, авиация сделает все, что необходимо. И на всякий случай, командир бригады отдал приказ третьему батальону, чтобы шел уступом слева. Теперь, в случае необходимости, можно будет развернуть его и ударить по противнику, когда тот попытается атаковать ...

... Большенизовцево, большой поселок в сотню-полторы домов, - промежуточный пункт в броске до Рыльска. Здесь после тридцатикилометровой броска скопилось бригада. Передовой батальон сосредоточился в двух километрах впереди. В город оставалось максимум полчаса марша. Уже виднелись его окраины. Наверное, для красноармейцев, которые вдруг увидели в пригороде Рыльска танки с трезубцами, появление украинский была неожиданной. И стремительная танковая атака, возможно, обещала успех. Но бой за город имел решающее значение для обеих сторон и это понимали не только в украинском штабах. Поэтому бросать в бой батальоны, без плана, без подготовки было неуместно, и Черняховский приказал остановить передовые подразделения.

Конечно, для захвата города, даже такого небольшого, как Рыльск, одной бригады маловато. Тем более, что через этот город шли все пути снабжения ударной группировки советских войск, наступавших на Путивль. И складов различных для наступающих армий на правобережье Сейма было сосредоточено немало. Но в украинском есть союзники - внезапность и неготовность "красных" к обороне. Танковые и моторизованные пехотные части первыми прорвутся в город и захватят мосты через Сейм. Хотя эта река не такая большая, как Днепр, но берега Сейма Топкие и болотистые. И нанести удар через эту естественную преграду, чтобы деблокировать окруженные в районе Путивля советские армии, противнику будет трудно. Это потребует от советского командования крайнего напряжения всех сил. Потребуется немало техники, прежде переправ глазных средств, и войск. А на все это требуется время. Очень много времени, чтобы сосредоточить силы и средства, а главное - это потребует кардинального изменения планов советской стороны.

Здесь, в передовых подразделениях, вместе с командиром бригады была только небольшая группа офицеров. Поэтому полковник связался с начальником штаба и поставил ему задачу на захват города. В спокойной обстановке на это отводится целых четыре часа, но когда подготовка к бою поспешная, как сейчас, дается на все про все всего сорок минут. Столик для карт КШМ "енша [73] сейчас, без какого преувеличения, - Пуп Земли и Центр Вселенной. И командный пункт, или Центр Боевого Управления (ЦБУ) бригады сейчас гудит - в переносном смысле, конечно, - как потревоженный улей. И от начальника штаба нужны умения дипломата, такт и жесткость, чтобы согласовать порой взаимоисключающие требования той или иной службы, да еще невероятная выдержка, когда бой вытанцовывается на карте, как вдруг из-под его локтя тянется к карте рука бригадного инженера и заштриховывают толстым синим карандашом дорогу и поле, где танки должны выйти в тыл противнику, как это было на последних бригадных учениях на Яворивском полигоне. И наглый майор при этом со спокойным выражением лица проясняет, прошедшие дожди и он рассчитал, что танки и бронетехника здесь не пройдут. Как тут удержаться и не вибатькуваты всю инженерную службу бригады. Однако сдерживается, и всего только делает замечание инженеру - в третьем лице! - О яичко, который дорог на Пасху ...

***

Шел бой на подступах к первому советскому городка - Глушкова, на левом берегу Сейма. Оборона противника сразу за границей была слабенькая, но в этом городке - переправа через Сейм и "красные" посадили здесь в оборону стрелковый полк. И сейчас траншеи его обрабатывала артиллерия бригады.

По боевым порядка первого танкового батальона, маскируясь за природными укрытиями, двигался танковый тягач. Заместитель командира батальона по технической части капитан-инженер Гостропьятов наблюдал за боем в танковый прибор наблюдения в командирской башне рубки тягача. Вместе с ним в машине - пункте технического наблюдения - находились и старшие техники рот. Радиостанция тягача работала на прием и экипаж, вместе с другими офицерами ПТС [74] внимательно прослушал команды командиров взводов, рот и батальона, доклады подчиненных, наблюдал за действиями подразделений и отдельных танков.

Вслед за ПТС, примерно в километре от него, также от укрытия к укрытию перемещалась ремонтная группа батальона. Основу ее составляло отделения технического обслуживания и машина с запасными частями, топливом и смазочными материалами. На некотором удалении от МТО - машины технического обслуживания - ремонтников передвигались две автомашины с боеприпасами и санитарный транспортер батальонного медицинского пункта. По радиостанции зампотех батальона поддерживал с машиной технического обслуживания постоянную связь и командовал перемещением РЕМГ [75] с подразделениями в ходе боя.

... Огонь противника нарастал и капитан заметил, как остановился танк на левом фланге батальона.

- "Кедр", "Кедр", я - "Каштан-32". - Услышал на своей волне зампотех. "Кедр" - позывной ПТС, - От попадания снаряда машину развернуло вправо, продолжать движение не могу. Скорее всего заклинило гусеницу. За сильного пулеметный огонь противника нет возможности установить характер повреждения. Веду огневой бой. Прием.

- Вас понял, "тридцать второй". Отправляюсь к вам. Я - "Кедр", прием.

Тягач взревел дизелем и, выскочив из-за укрытия, помчался к поврежденному танка.

Но до тех пор, как тягач достался подбитой машины, роты пошли вперед. Экипаж уже вышел из машины и успел осмотреть ее. Командир танка доложил капитану, что деформация кривошип и разбитые направляющее колесо и гусеница. Нужно было заменить поврежденные детали и три трака. Поскольку танк находился уже вне зоны огня, эвакуировать машину в безопасное место потребность отпала и ремонт можно было выполнить на месте. В ремонтной группе были направляющие колеса и кривошипы, а траки были у экипажа. Гостропьятов связался с МТО и приказал немедленно отправляться в подбитого танка и устранить повреждение. Экипаж тем временем занялся заменой поврежденных траков и подготовкой к снятию направляющего колеса и кривошипа.

Хотя обзор поврежденной машины занял всего три-пять минут, но танки батальона уже продвинулись вперед и их не было видно из ПТС. Нужно было немедленно догонять наступающие подразделения. Уже во время движения капитан связался с заместителем командира бригады по технической части и доложил о характере, повреждения танка и о принятых мерах по его восстановлению. На рабочей карте и в своем блокноте капитан сделал соответствующие пометки о повреждениях танка - событий за день боя происходит столько, что все детали запомнить практически невозможно. Это война, а не маневры, не обучение, дело весьма серьезное, и бой еще не закончился, а за ним непременно начнется новый, сопротивление "красных" только расти, и карта капитана к вечеру вся будет рябить пометками.

Местность вокруг изрыта воронками от снарядных взрывов, кусты, ветки деревьев срезанные осколками, ветви их лежит на дороге, много поломанных расщепленных стволов. Он густая крона преграждает дорогу, механик возвращает штурвал и тягач обходит ее по обочине. Сбоку с протяжным хруском взрывается снаряд, его осколки противно воют в воздухе, шаркает по броне. Через мгновение еще один лопается с таким же противным и протяженным хруском. Но осколки его уже не долетают до тягача. Следующий взрывается еще дальше ...

Танки батальона теперь двигают в взводных колоннах, преодолевая заболоченную местность. Со стволов брызжет выстрелы, из такого расстояния их звук кажется совсем не страшным, пулеметная стрельба - такой себе простой треск. Даже грохот разрывов впереди не пугает, как обстрел, под который только попал тягач ...

- "Кедр", я - "Каштан-36". - Услышал доклад с очередной аварийной машины капитан. - Остановился на опушке, двигатель завести не могу, сели аккумуляторы и закончилось воздуха в воздушных баллонах.

Гостропьятов приказал вести тягач к аварийному танка. Машина завязла в почву до середины опорных катков и села на днище на лугу с мелким кустарником, где, казалось, такого и случиться не должно было бы. Об этом свидетельствовали неглубокие следы гусениц других танков роты, пошли дальше.

Осмотрев танк, капитан сделал вывод, что механик-водитель несколько раз пытался сдать назад, когда застревания машины было незначительным. Но двигатель все время глохнув и многократное заведения привело к тому, что сели аккумуляторы и закончился воздух в баллонах.

- Увальня вы! - Так и сказал Гостропьятов механику и командиру танка. - Тюхи-Матюхи! Испачкать ручки поленились, когда здесь работы на десять минут было. Сколько времени на замену батарей и баллонов пойдет, это вы понимаете? А где за это время батальон будет и что с вами комбат сделает, объяснять надо?

- Понимаем! - Оба стояли с опущенными головами, мол, повинную голову меч не сечет.

- Товарищ капитан, а когда его с буксира завести? - Подсказал старший техник второй роты.

- С буксира? - Капитан задумался. - Цепляет!

Дважды повторять не потребовалось. Экипаж аварийной машины мигом бросился к тягача снимать тросы. И вот они уже затронуты за буксирные крюки, тягач тронулся с места - и двигатель аварийного танка, пару-тройку раз чихнув для приличия, завелся с хлопком и веселым гоготинням. Звук у дизеля специфический, будто циркулярки работает. Все повеселели, а экипаж с радостными лицами занял свои места в машине. Минут шесть дизель поработал на месте и вот уже машина может двигаться вслед за батальоном.

- Ну вот, когда вы дизель глушить не будете, аккумуляторные батареи и воздушные баллоны должны подзарядиться. - Давал наставления командиру и механику машины № 36 капитан Гостропьятов. - Но после боя я их все равно проверю. И когда будет нужно, заменим. - Это он уже говорил старшему технику роты, с которой был аварийный танк. И еще одна запись добавился в блокноте капитана.

И снова впереди атакующие танки. Перед ними окраина Глушково, низенькие домики с перекошенными заборами чередуются с нарядными белыми домиками в кипучей зелени садов. Из-за тех заборов сверкают огоньки выстрелов вражеских пулеметов и пушек. Противотанковая батарея ведет огонь из малиннике через амбразуры, сделаны в плотном заборе из толстых досок, крашенных ярко-зеленой краской. Над одним из танков на миг появляются языки пламени, а затем огонь меняется прядями сизого дыма.

Капитан командует механику-водителю тягача и тот разворачивает машину в сторону подбитого танка. Когда тягач останавливается у аварийной машины, капитан и старший техник роты немедленно приступают к осмотру танка. Вместе с экипажем - двое, заряжающий и наводчик, ранены и лежат под защитой корпуса у гусеницы, - поднимают крышу моторно-трансмиссионного отделения, осматривают избиты внутренности танка.

- Снарядом был пробит борт, танк загорелся. Но сработала система ПВО и пожар был ликвидирован. - Доложил капитану Гостропьятову командир танка.

Осмотром было установлено, что снаряд пробил борт танка, разрушил гитару [76], повредил бортовую коробку передач, воздухоочиститель и приводы управления. Машина нуждалась в серьезном ремонте и силами ремонтной группы батальона восстановить ее было невозможно. Поэтому капитан Гостропьятов принял решение отбуксировать его на бригадный пункт эвакуации, где ремонтно-эвакуационная группа бригады уточнит характер повреждений, определит объем работы, силы, средства и место восстановление танка. О неисправном танк капитан доложил заместителю командира бригады по технической части, а потом поставил задачу экипажа.

Трое из четырех были в белых бинтах, на которых проступала кровь - выскочили из горящей машины прямо под пулеметный огонь. Когда оставались под защитой брони, были бы целыми. Еще посвистывали пули, когда возле поврежденного танка остановилась "таблетка" - санитарно-эвакуационный бронетранспортер. Его механик-водитель с санинструктором растворили кормовые двери и быстро и ловко закрепили в отсеке носилки с ранеными. Наводчик и заряжающий получили тяжелые ранения, а механик-водитель танка отделался незначительными царапинами - пули только шкрябнулы сторону. А командир танка вообще целый-целый, хотя он до последнего оставался на башне, на самом видном месте, прикрывая экипаж, бил по вражеским пулеметам с башенной зенитной установки.

Двигатель "таблетки" работает, механик суетится слишком - видно ему хочется поскорее уехать отсюда. Не любят экипажи санитарно-эвакуационных бронетранспортеров задерживаться на передовой - вдруг обстрел, а броня в санитарных МТЛБ НЕ танковая, бронебойный снаряд их навылет прошивает. Заряжающий сознания, с забинтованной головой и рукой лежит головой к кабине, у наводчика перебита нога взята в шину. Он все время повторяет, почти кричит:

- Саша, мы едем! Едем мы, Саша! - Это его командир, Саша. Лицо у сержанта белое и неподвижное. Он поднимает руку и слабо машет в ответ. А наводчик продолжает кричать. - Саша! Саша!

Санинструктор захлопывает тяжелую дверь санитарного бронетранспортера и "таблетка", взвыв двигателем, разворачивается на месте, быстро набирает скорость и через несколько секунд исчезает за холмом. Километра за два отсюда посадочная площадка санитарно-эвакуационного вертолета, за какие двадцать минут ранены уже будут на столе у хирурга в стационарном госпитале. Ждать часами на операцию им не придется ...

Пулеметы уже не татакають, вражескую траншею прочесывают пехотинцы с мотопехотной роты батальона, коротко раздаются очереди штурмовых карабинов. Капитан ставит задачу командиру тягача с РЭГ, двое из экипажа подбитого танка цепляют тросы, занимают места в танке и БРЭМ [77] влечет аварийную машину в тыл.

ПТС трогается дальше, проходят подбитую "тридцатьчетверку" - бронебойный снаряд танковой "Рапира" попал точно между люком механика-водителя и шаровой установкой курсового пулемета. Крышка люка поднята, из него вниз головой висит танкист без шлемофона, правый бок его фуфайки рваный в серых лоскутах ваты. Итак, механик-водитель. Это осколки брони его потрепали, когда бронебойный снаряд вошел в лоб корпуса, брызнули и порвали ... Руки его свисают до земли, словно мертвец хочет ухватиться за клочья травы и вылезти из машины. Двое танкистов стоят возле подбитого танка, оба обожженные, фуфайки и ватные штаны обгорели, один из танкистов дрожит крупным дрожью, дергает головой и что-то словно хочет сказать, но ничего из этого не выходит путного. Четвертый танкист, очевидно, остался в танке. Стрелец, скорее всего ...

ПТС проходит холмы и снова оказывается позади линии атакующих танков. Влетает на полной скорости в городок. Вдоль улицы, под разбитым забором лежит распотрошенных, будто лягушка на столе препаратора, советский "Форд" - легковушка ГАЗ-М1. Весь в дырках от пуль и под ним уже успела натекты черная лужа масла из разбитого двигателя. На повороте улицы курится слабым дымком бронеавтомобиль БА-10. Снарядом ему снесло башню, передняя часть вся разбита. Влепили ему сразу из двух или даже из трех стволов. В борту аккуратная дырка. Двери настежь, внутри никого не видно, очевидно, экипаж успел покинуть машину. Тягач с ревом проходит разбит броневик, мчится дальше по желтой глинистой дороге. Чуть дальше, прижавшись к разбитой стены хаты, стоит "ЗИС" с зенитно-пулеметной установкой в кузове. Один "максим" разбит, с борта свисают пустые ленты. Прислуги зенитной установки не видно, ни живых, ни мертвых. Скорее всего бросились где в лопухи. По зенитно-пулеметным "Зисом" стоит бронетранспортер с опознавательными знаками первого батальона и бьет из башенных пулеметов куда-то за дом, в огороды.

И так до самого конца боя ПТС скачками, от укрытия к укрытию передвигался за танками батальона, останавливаясь у подбитых или поврежденных машин и оказывая помощь экипажам аварийных машин. Время от времени капитан уточнял по радио в своих подчиненных или в ремонтно-эвакуационные группе бригады, что делается по ремонту и эвакуации аварийных танков.

После выполнения боевой задачи первый батальон был выведен во второй эшелон бригады. И комбат поставил капитану Гостропьятову задачу на пополнение боеприпасов, обслуживание и восстановление боевой техники. В первую очередь капитан, прибыв к месту расположения батальона, организовал пополнения танков боеприпасами и дозаправку топливом. Лично обошел экипажи, вместе со старшими техниками рот осмотрел машины, убедившись, что они исправны и готовы к бою, проверил надежность работы систем и агрегатов, вооружения, приборов прицеливания и наблюдения, средств связи. Работы по обслуживанию боевых машин велись до вечера, и только когда были закончены все работы, танкисты смогли отдохнуть. А ночью прибыли танки, отремонтированные в ремонтно-эвакуационные группе бригады.

***

Батарея ВСУ-27-2 занимала позицию в центре района, занятого вторым танковым батальоном. Зенитные установки батареи прикрывали главные силы батальона и могли отражать противника с любого направления. Зенитно-пулеметные установки штатного зенитного взвода батальона были приданы ротам и прикрывали также сторожевую охрану. Таким образом, к борьбе с воздушным противником были привлечены автоматические малокалиберные пушки, крупнокалиберные установки, зенитные пулеметы танков и башенные пулеметы бронетранспортеров. Но система не могла функционировать без должной разведки воздушного противника.

Поскольку батальон был расположен несколько в отрыве от главных сил бригады, то для надежного прикрытия танковых рот было недостаточно данных, получавших зенитные подразделения от радиолокационных станций бригадного пункта управления противовоздушной обороной. Нужно было создавать собственную систему разведки воздушных целей, летящих на малых высотах и пытаются нанести удар по ротам. Ее основу составлял батарейный командный пункт. СРЦ [78] ЗБКП [79] вела разведку и две зенитные установки батареи постоянно находились в готовности открыть огонь по воздушному противнику. Посты визуального наблюдения находились на КСП подразделений или вблизи их, а также на некоторых высотках и на всех позициях зенитно-пулеметных установок. Система сигналов позволяла достаточно быстро оповестить личный состав о появлении воздушного противника. Таким образом все воздушное пространство вокруг района расположения был под наблюдением, особенно его приземный слой, в котором обычно делают штурмовые самолеты.

В километре за спиной была отбита у противника переправа через Павловку. А за холмами лениво курился черный дымок - там догорали советские танки, которые попали под удар ракетных установок, дистанционно ставили минное поле. "Красные" командиры не сообразили сразу, как нужно действовать, а через полчаса танковую колонну накрыли еще одним залпом ракет с кассетными боевыми частями. И более сотни новеньких Т-34 пошли за дымом. Но и для украинских танков этот район закрыт - противотанковые и противопехотные мины самоликвидируются не ранее, чем через тридцать-сорок часов.

Когда с КП бригады пришло сообщение о приближении к району расположения четырех девяток бомбардировщиков, командир батареи старший лейтенант Анатолий Пилипенко отдал приказ по радио командирам установок и танковых рот, продублировав его пуском реактивного патрона красного огня. По всему выходило, что объектом атаки бомбардировщиков были не танки и бронетранспортеры второго батальона, а переправа через Павловку. Самолеты шли на высоте шестисот метров и о противнике, который расположился прямо на их маршруте, просто не догадывались. Да и маскировка в батальоне было отличным - майор Слюсаренко об этом беспокоился особо. Когда боевые машины хорошо укрыты, замаскированные, противник не знает их точного расположения и вынужден действовать вслепую. Так оно и случилось.

Самолеты были обнаружены на максимальной дальности. Дальность до целей экипажи определяли по ранее избранным и изученным зенитчиками наземным ориентирам. Скоростные сетки были выставлены заранее, что давало хоть и незначительный, но важный выигрыш во времени, когда дорога каждая секунда. Групповой огонь был открыт сразу несколькими подразделениями. Все зенитные средства вели интенсивную стрельбу. Но основным, конечно, был огонь 27-миллиметровых пушек зенитных установок. Попав под шквальный огонь, противник на несколько секунд растерялся, и это ему дорого стоило: главный самолет и ведущий правой звена задымили, круто пошли к земле и мощные взрывы ознаменовали конец их полета. Лишь полдюжины белых парашютных куполов распустились одуванчики в небе и плавно несли к земле незадачливых летчиков.

Впрочем, под разгром попала только первая девятка. Другие успели вовремя среагировать и уклонились от прохождения над опасным районом. Но и первая не дала себя просто так бить, "красные" огрызнулись, самолеты легли на боевой курс и сбросили бомбы по расположению батальона. Но неудачно. Тем более, что под интенсивным обстрелом пилотам приходилось энергично маневрировать, сокращая пребывание на боевом курсе и время прицеливания, а это резко снижает эффективность воздушной атаки. Сброшены бомбардировщиками бомбы упали довольно далеко от целей.

Первая девятка потеряла боевой строй и летчики выходили из-под обстрела кто как мог. Другие девятки АР-2 [80] энергично зманеврувалы и вышли на переправу уже по второму маршруту. Танкисты второго батальона слышали, как стучали в районе переправы бомбовые взрывы и частыми очередями стали зенитные автоматы. Дважды небо на юге перечеркнула траурная дымная полоса - батареям удалось сбить два самолета. Еще три бомбардировщика были повреждены. Четкий строй самолетов был расстроен и звенья отходили на север, кто как мог. Подведены "ары" старались держаться в строю, но один все время отставал, и видно было, что до аэродрома бедняга не дотянет. А когда их еще украинский истребители атакуют, то ...