Шайтан Иван

Глава 5

Рано утром выехали, настроение отличное, только у Егора Лукича было не очень. Хмурый и не довольный, он опасался всего, сидя на мешке с деньгами, в прямом смысле. Я решил положить деньги на счет. Золото, серебро перебрали и разложили отдельно, русские и турецкие. Турецкие собрались перевести в наши. Официальная версия была такова, выплаты по кредиту моему зятю. Ассигнации и мелкие российские серебряные монеты оставили на расходы. Продажей трофейных лошадей занимался Кондрат. Остальным барахлом Егор Лукич.

Ночевали в поле или удобных местах. Нападения особо не опасались, с такими то орлами, больше на нас косились встречные и те, кого мы обгоняли. Форма не знакомая, лица не добрые и еще Аслан весь обвешанный оружием. Парадную форму вез в чехле.

Дорогой появились мысли о земном, природном, глядя на происходящие события и слушая разговоры бойцов, стал явственно ощущать отсутствия в моей жизни простых плотских утех. В станице были вдовые казачки, довольно молодые, к двум из них бегали мои холостые бойцы. Общественность смотрело на это не слишком строго, главное, что бы выглядело пристойно, хотя бы внешне. Были и красивые девушки, которые заинтересованно посматривали на меня, но жениться не хотелось, а по другому не получалось. Можно было украсть на крайний случай горянку в наложницы, такое тоже практиковалось, типа временная жена, но как-то ни какой вариант меня не устраивал. Моему телу было наплевать на мои моральные, душевные, размышления и метания, оно требовало свое, настойчиво. Мы проехали больше половины пути, до Богдановки оставалось верст десять, когда впереди послышались выстрелы, крики и шум схватки. Я остановился, прислушиваясь, совсем рядом, в ста метрах за поворотом. Не густой перелесок закрывает обзор.

— сначала стреляем, режемся в крайнем случае, вперед —

Рванули вперед, но не всей толпой, я, Костя и трое бойцов с интервалом два метра, между нами. Вторая группа, Савва с остальными, отставая от нас на пять метров. Слышны одиночные выстрелы, вот он поворот. Выскакиваем и видим картину. Стоит карета запряженная 2 лошадями, одна из них лежит с запутанными постромками, рядом лежит труп возницы и 3 трупа в черкесках, двое с погонами, казаки. Один оставшийся казак отмахивается от двух горцев, он видимо ранен, видно по тому как вяло отбивается. Подскакиваю к ним, стреляю из пистолета в одного, соскакиваю с Серка и встречаюсь взглядом с горцем. Злость, ненависть, прыжок с криком ко мне и рубящий удар слева на право, перехватываю, гашу удар и сразу обратным ходом полосую по горлу, практически до позвоночника, чувство де-жавю. В голове звон, еле улавливаю команды Саввы, три выстрела и все стихло, слышу перекличку своих бойцов

— Камандыр, целый,? — меня прилично забрызгало кровью моего противника —

— Да целый я, не суетись, Савва, потери есть? —

— Нет командир, двоих царапнуло с легонца —

Вдруг от туда, где остались наши повозки, послышалось три выстрела. Вскакиваю на Серка

— Савва разбирайся тут, пятеро со мной —

Мчимся обратно. У наших повозок стоят Егор Лукич и Тихон, двоих бойцов нет, три трупа в десяти шагах от них. Уже спокойно подъезжаю.

— Что у вас тут Егор Лукич? —спрашиваю успокоившись.

— Да вот командир, не поверишь, даже стрельнуть не успел, как положили всех, бисовы дети.—

Тихон доложился

— Как вы метнулись за поворот, мы приготовились, потом из кустов вылетают трое и шашками машут, ну мы их и положили залпом, я из пистоля, попал. Яшка с Прохором зачистили их и в кусты на разведку.

— Я разрешил, эти трое думали, что мы обозники вот и попёрли, нахрапом взять. У вас там что? —

— Поехали, посмотрим, —

Из кустов вышли Яшка и Прохор, ведя в поводу 3 лошадей

— Тут, не далеча стояли привязанные —

— Грузите на лошадей, соберите что путное и подтягивайтесь к нам —

Вернулся к месту схватки, все занимаются делом.

— Командир, благородие в карете к себе требует. — доложил Савва

— Как дела наши скорбные? —

— Да не плохо дела наши, десять побили мы, двоих казаки. Их четверо убитых один раненый, вон сидит. —

— Там наши еще 3 подстрелили, сейчас под едут — сообщил я.

— И мы тут лошадей нашли, 8 штук, с остальными коноводы сбегли, видать всех не сподручно взять было, —

— Да бог с ними, посты поставь и место для лагеря присмотри —

Подхожу к карете, рядом лежит жандармский вахмистр с рубленной раной на голове., дверь распахнута в ней сиди мужчина в полувоенном мундире и прижимает левой рукой рану на правом предплечье. Лицо бледное покрыто капельками пота.

— Вы кто? — он с напряжением смотрит на меня

— Хорунжий Иванов, Семеновский казачий полк — представился я

— Вы не похожи на казака⁈ — кивнул он на мою полевку.

— Ах, это, отдельная пластунская полусотня,. —

— Слава богу — облегченно вздохнул он — титулярный советник по военному ведомству, Козлов Виктор Семенович, направляюсь изМоздока, здесь важные документы — он указал на 2 саквояжа, — они опечатаны, их нужно доставить в Пятигорск —

— Савва, присмотри за саквояжами, головой отвечаешь —

Он кивнул и приказал Косте присматривать.

— Давайте осмотрим вашу рану господин титулярный советник — сказал я помогая выйти ему из кареты.

— Рана не опасная, надо обработать и перевязать, Аслан давай мой ранец. — пока ждал Аслана стал осматривать урядника, который кряхтя притащился к карете. У него тоже касательная рана правого бока, видимо задето ребро, трещина или сильный ушиб, признаков перелома нет.

— Повезло тебе урядник, пуля по ребрам чиркнула, из каких будешь? —

— Кизлярский, вторая сотня, Чумаков Илья —

— Ну, давай рассказывай болезный, как все случилось, пока суть да дело —

Вернулся Аслан с моим ранцем с красным крестом, в котором хранилась вся моя медицина, достал походный набор юного медика, открыл медную коробку с 2мя стальными иглами с заправленными шелковыми нитями, залил самогоном, градусов 50. Маленькие плоскогубцы туда же, мой иглодержатель, два стеклянных бутыля, один с раствором самогона, настоянного с корой дуба, второй с секретной жидкостью, гипертонический раствор, перевязочный материал.

— Ты кто, фершал что ли — с опаской смотрел на мои приготовления молчавший урядник.

— Типа того, а ты чего так встревожился, урядник, если сомневаешься в моей квалификации, лечись сам, вон рубаху рви и вяжись как можешь — с улыбкой сказал я.

— Нее, господин фелшар, звиняйте ежели, что не так, эт я со страху, сомлел немного.—

— Ну что дать обезбол? —

— Чего, — испуганно спросил урядник.

— От боли средство или так обойдемся? —

— Давайте, ежели не жалко —

Я протянул ему манерку с самогоном. Урядник опасливо принюхался

— Вино что ль, ну это завсегда, с нашим удовольствием — выпил одним глотком и занюхал рукавом.

— Крепкая зараза — отдышавшись крякнул он.

Раздели по пояс, уложили на бок. Тщательно промыл рану, обработал операционное поле и стал накладывать швы. Урядник пыхтел, сопел, жуя кожаный ремень. Закончив шить наложил повязку.

— Все, урядник, —

— Благодарствую господин фелшар, рука у вас легкая —

Я переместился к следующему пациенту.

— Ну с, Виктор Семенович, теперь с вам —

Чиновнику помогли снять мундир. Убрал окровавленный платок, рана не серьезная, обработал и перевязал.

— ловко у вас хорунжий получается, обучались лекарскому делу? —

— Да, нет, самоучка, жизнь заставит и не так раскорячишься. Савва, давай наших раненых сюда —

— да какие раненые, вашбродь, царапины — сказал, Егор Лукич, называя меня на вы при постороннем.

— пусть подойдут, обработаю что бы не загнило —

Подошли два бойца, раны действительно пустяковые, ту, что на левой кисти после обработки перевязал.

— Господин вахмистр, а кто командир то у вас? — спросил урядник у Егора Лукича, единственного, кто был в полковой форме.

— Так кто тебя штопал, он и есть —

— Кто фелшар, что ли — удивился урядник

— Какой фелшар, дурья твоя башка, то господин хорунжий, командир нашей полусотни —

— Да как спознаешь то, форма чудная, не видал ранее такой —

— То полевая форма, полусотня у нас отдельная, особая, понял неуч —

— А вы чего, не особый что ль — поддел урядник Егора Лукича.

— А, я, в повседневной, она и парадная у нас полковая, Семеновского казачьего, шифр на погоне ОП, отдельная, пластунская полусотня — снисходительно ответил.

— То что, особенная, так то видно сразу — вздохнул урядник — молча подъехали, постреляли всех, ежели б не ваш хорунжий так и меня порубали бы, я уж прощаться стал, с жизню то. Еще подумалось, чего он с коня слез, с коня то сподручней рубиться, вы пластуны значит.—

— Кому как сподручнее, наши больше пехом обучены, но могут и верхом —

— А вы куда направляетесь? —

— В Пятигорск —

— Думаю, теперича, с вами его благородие пойдет или ешо с кем, я раненый, с моими побитыми казаками куда. По уму до дому их доставить надобно, схоронить, как положено. —

— Даже не знаю, что делать, жарко не довезешь — ответил Егор Лукич — сам то как? —

— Да, ничо, сдюжу —

К вечеру прискакал сотник из Богдановки, мы уже разбили лагерь и готовили ужин.

— О. никак знакомец, здорово хорунжий, опять бандюков накрошил — сказал соскакивая с лошади сотник — а то мои прискакали и обрадовали, горцы на обоз напали, пластуны гору мертвяков настреляли и у них побили порядком, много потерял? —

— У тебя сотник не казаки, а сороки, налетели, погалдели и улетели, ни чего не поняв. —

— Так ты растолкуй что, да как — не обиделся сотник присаживаясь на седло.

— Мы в Пятигорск шли, слышим стрельба впереди ну и….—пересказал я кратко сотнику все происшествие — горцы напали на карету военного ведомства, титулярный советник Козлов, ранен, жандарма, что с ним ехал, зарубили, четырех казаков застрелили, урядник раненый вон у костра сидит.—

— Своих много потерял? —

— Ни кого, обошлось, в этот раз, так двоих легко поцарапало —

— А горцев скольких положили? —

— Двоих казаки положили, до нас, мы 10 и обозники 3 троих, больше их было, 2 ушли с заводными лошадьми, мои бойцы следы видели —

— Что это за бойцы? —

— Это я своих из полусотни так зову —

— Получается ты со своими 13 горцев положил, лихо однако —

— Если не веришь можешь сосчитать, вон там все лежат рядком —

— Да верю, ешо рапорт писать, тогда и будем считать, а где чиновник то? —

— В телеге спит, я ему капель успокоительных накапал, а то извелся весь —

— Сильно ранен? —

— Нет, царапина, видно первый раз в переделку попал, вот и пере возбудился. Бумаги важные везет в Пятигорск, может, сопроводишь его, сотник — спросил я с надеждой.

— Ээ нет хорунжий, ты в Пятигорск едешь, вот и сопровождай, мне еще тут делов, хлебать не расхлебать. —

К нам тяжело переваливаясь подошел урядник.

— Дозвольте обратиться, ваш бродь. Прощения просим, не знал я, что вы командир и за спасение мое, спаси вас господь, век помнить буду. Ладно будет тебе урядник, свои люди, сочтемся. Чего хотел? —

— Так надо понимать, вы военного чиновника сопровождать будете. Мне чего делать, я раненый, казаки мои погибшие, ума не приложу, не довезу их до дому, жарко. — он с надеждой смотрел на меня. Хотелось сказать твои люди, твои проблемы, но не скажешь, я хорунжий, командир, значит знаю, что делать.

— Сотник, у вас в Богдановке церковь есть? —

— Имеется —

— Вот, что урядник, довозим тебя до Богдановки, там и похоронишь казаков, место найдут на кладбище? —я посмотрел на сотника

— Найдем, чай свои, православные —

— Вот и порешили, имущество, лошадей своих заберешь, вернешь родственникам, да, возьмешь одного мерина из трофеев, вахмистру скажешь, что я приказал. Поступай с ним как посчитаешь нужным, еще вопросы есть? —

— Ни как нет, ваш бродь, благодарствую за все, Чумаков Илья, я, 2 сотня, Кизлярского полка —

— Да иди уж, запомнил, Чумаков Илья, все свободен, да, завтра на перевязку утром, перед выходом.—

Утром быстро завершили все дела тронулись. В Богдановке скорректировали с сотником наши рапорта, их завизировал своей подписью титулярный советник Козлов Виктор Семенович, попрощались с урядником, озаботив его похоронами жандармского вахмистра, забрав документы, отбылив Пятигорск. В дороге Козлова развезло и сильно укачало, видно я увлекся своей опийной настойкой. В итоге его уложили в повозку на трофейных бурках где он благополучно пролежал до города. По прибытии в Пятигорск в первую очередь повезли Козлова в штаб Кавказкой линии и началось, я проклял все на свете, тихо сатанея от всяких рапортов, ведомостей и подобной канцелярщины, потом в жандармском управлении все эти круги по новой, в конце добрался до штаба приказного атамана написал последний рапорт, как я думал тогда. Уже поздно вечером помылся, быстро поужинал и завалился спать. Казалось только закрыл глаза, а тут чувствую, что меня тормошат за плечо.

— Камандэр вэставой прэшол — еле продрал глаза, на автомате одеваюсь.

— Зови —

В комнату вошел солдат

— Ваше благородие, вас к трем, после полудня, требуют в штаб, —

— Требуют, значит буду, свободен —