Шаман

ГЛАВА 15

Обиталище малорослых горцев друзья покинули без каких-либо препятствий, никого больше не встретив. Таинственный хозяин глупого народца не научил их устраивать засады. Идя знакомым путем вдоль ручья, оба вспоминали паука, чувствуя мысленные импульсы друг друга.

Класу оставалось только удивляться, насколько успел Питти привязаться к восьмилапому, столько боли и горечи он чувствовал. Не менее поразила его и связь этих воспоминаний с образом Элоиз.

Не задерживаясь на отдых, они сразу же отправились на перевал, где их и застала подобравшаяся ночь. По очереди прокладывая путь в глубоком снегу, они время от времени молча перекликались, не давая друг другу заснуть. Наконец Питти, сочтя за лучшее средство от сонливости рассказ, поведал Класу длиннющую историю из жизни лесного племени. В этом сказании переплелось сразу несколько сюжетов об отважных охотниках, мудрых шаманах, прекрасных дочках могучих вождей. Конца повести юноша не услышал: его совершенно сморило, и он очнулся только, ткнувшись лицом в мокрый снег.

- Вы в своей Степи имеете только самый примитивный фольклор, - бурчал шаман, отряхивая приятеля, - и не в силах почувствовать все величие Лесного эпоса. Между тем я ведь помню его не целиком и вдобавок с ходу перевожу на язык древних, полностью уничтожая всю поэтику великих трехстиший.

- Прости, - улыбнулся Клас. - Лучше расскажи мне это потом, когда в Монастыре будем ждать Элоиз. Только маленькими частями, хорошо?

- Да-да, и с ложечки, - передразнил шаман. - В Монастыре будет полным-полно других дел, мы же прочли лишь один крохотный кусочек монашьей летописи.

Рассвет застал их на пути в долину. После непродолжительного отсутствия местность эта показалась особенно гостеприимной и желанной. Напившись воды из ручья и наскоро перекусив не вовремя показавшимся из-под камня крабом, шаманы подошли к Вечному Мосту.

- И все же мне кажется, что его построили древние, - говорил Клас, оглядываясь на зеленые искорки, возникающие на месте его шагов. - Монастырь, конечно, построен крепко, на века, но ничего общего с Мостом он не имеет. - Не хочу с тобой спорить, - хмыкнул Питти.

- Но древние повели бы себя довольно странно, соорудив Вечный Мост в горах, где больше нет ничего вечного, кроме разве самих гор. Следуя логике, здесь должно находиться что-то еще, столь же долговременное, и именно к этому «чему-то еще» должен приводить путь. Но ничего такого нет.

- Зато если бы монахи умели строить такие штуки, то и Монастырь выглядел бы иначе, -опять возразил Клас. - Все может быть. Смотри-ка, повелитель змей нас встречает!

Мальчик спешно ковылял через Мост навстречу друзьям, радостно размахивая руками. Змеи, судя по всему, сопровождавшие его от самого Монастыря, остались на траве, как бы не в силах следовать дальше. Обняв сперва Класа, а потом Питти, Стэфи сбивчиво принялся рассказывать о кошмарах, снившихся ему обе ночи, из-за которых малыш был вынужден звать к себе холоднокровных подданных.

- Я обнимал их, и только так мог спать! Вот только они очень холодные. Как жаль, что Анза не успел сплести мне одеяло, как обещал… Зато днем я смог сделать факел из палки и смолы и спускался в подвал!

- Вот этого тебе в одиночку не следовало делать, - чуть покрутил ему ухо Клас. - Что же ты там нашел?

- Плиты! Много, очень много плит и все сверху донизу исписаны буквами, ни одного рисунка! - Мальчик требовательно воззрился на Питти: - Ты обязан научить меня грамоте!

- Да-да, и Класа тоже, - согласился шаман. - Дело, в общем-то, недолгое, всего-то запомнить сорок пять значков… Или сорок шесть?.. Неважно, высплюсь и все припомню.

- А еще там были скелеты! - Они ступили с Моста не землю, и змеи заструили свои блестящие тела почти между ногами людей. - Жуткие! - Просто не надо их бояться, - улыбнулся Питти. - Мы ведь все тоже скелеты, только в мясе.

- Обычных скелетов я бы и не боялся, а эти - жуткие! - упрямо повторил мальчик. - У них всякие наросты, а у некоторых дырки во лбу! И клыки!

Стэфи так интригующе расписывал удивительные кости, что, придя в Монастырь, оба шамана пожелали сразу отправиться в подвал. Факелы, как их понимал мальчик, представляли из себя обычные палки, к которым с помощью смолы были прикреплены пучки соломы. Горели они недолго и, после выгорания сухой травы, очень тускло, но этого хватило, чтобы убедиться в правоте повелителя змей.

Всерьез заинтересовавшийся Питти даже вытащил несколько скелетов наверх. Разбросанные в подвале совершенно хаотично, часто рассыпающиеся под руками кости трудно было сложить в правильном порядке, но, тем не менее, выглядели останки обитателей Монастыря и впрямь жутковато.

Внимание Класа прежде всего привлек огромный череп, внутрь которого вполне могло поместиться четыре-пять обычных. С тяжелыми надбровными дугами и сохранившейся массивной нижней челюстью, полной крупных крепких зубов, он производил особенно тягостное впечатление. Возможно, его обладателю принадлежала и полностью уцелевшая ступня, почти соответствовавшая ширине плеч степняка.

- А вот этот с тремя глазами! - Стэфи принес поразивший его череп. - Это не дырка, это самая настоящая глазница! А еще мне попадался череп с рогами, да я его уронил и теперь не могу найти.

- Найдется еще, - успокоил его Питти, озабоченно подергивая отросшую бородку. - Не нравится мне это. Посмотрите, вот эти ребра должны были делать грудь широкой, как у смертоносца. Но хуже всего, что в них застряла стрела.

- Ты думаешь, эти странные существа нападали на Монастырь? - предположил Клас. - Тогда нам следует быть поосторожнее. Похоже, некоторые из этих чудищ сохранились в подземелье.

- С чего бы монахи стали складывать в подвал чужие трупы?.. - пробормотал Белка и тут же получил неожиданное подтверждение своим словам.

-

«Это останки прежних хозяев Монастыря… - прошипел Шехш. - С годами необычных людей становилось здесь все больше…»

Питти, подпрыгнув от изумления, со свойственной ему непосредственностью тут же попросил змеиного вожака рассказать все, что тот знает о Монастыре и монахах. Шехш сделал паузу, как бы ожидая возражений от своего маленького повелителя, и, не услышав таковых, начал рассказ. Прежде всего он сообщил, что змеиное племя жило здесь задолго до появления в этих местах людей, да и вообще кого бы то ни было. По утверждению мудрого змея, в ту пору здесь не было даже того сооружения, что теперь зовется Вечным Мостом. Однако все это были лишь общие воспоминания, оставшиеся у змей от пересказов предыдущих поколений. Настоящая история змеиного народа началась, когда и Вечный Мост перекинулся через пропасть, и Монастырь наполнился стекающимися сюда для борьбы со смертоносцами воинами. Но не крепость и даже не Мост были центром, вокруг которого объединились эти люди, поначалу называвшие себя «Братство Зеленого Огня».

Священный огонь жил в прозрачной колбе, которая хранилась в секретной подземной комнате, сооруженной раньше построенного уже над нею Монастыря, и раньше Моста. Питти оказался совершенно прав в своем предположении, что не древние построили удивительную переправу - это сделали люди новой эры с помощью некоей искрящейся зеленой субстанции. Как именно - змеям было неизвестно. Все, кто находился поблизости от Зеленого Огня, приобретали новые, неожиданные свойства.

Люди, хоть немного склонные к ментальному воздействию, постепенно усиливали свои способности. В этом первые братья, ставшие затем основателями Монастыря, видели залог появления людей, способных противостоять смертоносцам и сражаться с ними на равных, вернув человеку господство в мире.

Но не все складывалось гладко. Люди имели разные взгляды на способы борьбы с пауками и нередко у них возникали ссоры. Долгое время противоборствующие группировки не вступали в открытое столкновение, но вечно так продолжаться не могло. Вскоре после того, как змеиное племя, жившее возле Монастыря, осознало себя и обрело способность общаться, произошла первая битва.

Люди, в большом количестве прибывавшие с захваченных смертоносцами территорий, сошлись в жестоком сражении с давно живущими здесь монахами, полагая, что те не раскрывают им главных секретов Зеленого Огня. Незначительной части старожилов удалось спастись и бежать за Мост, однако почти все старики погибли. Новым хозяевам не удалось разгадать всех свойств Источника, а вскоре им, в свою очередь, пришлось выдержать осаду приведших подмогу изгнанников.

Несколько раз Монастырь переходил из рук в руки. Все реже спускались предводители в секретную комнату, которая была древнее самого строения, - из боязни навредить святыне, новых людей не посвящали в тайну, а сведущих оставалось все меньше и меньше. Так продолжалось долгие годы, и змеи наблюдали за этим с полным безразличием. Они общались с наиболее продвинувшимися на мыслительном уровне монахами, и даже знали о влиянии на свою судьбу Зеленого Огня, который чтили. Но на хранителей святыни их любовь уже не распространялась -уж слишком много крови своих сородичей проливали двуногие соседи.

- Люди - единственный вид, регулярно занимающийся взаимоистреблением, что является лишним доказательством нашего эволюционного превосходства, - встрял на этом месте Питти, но на змея это не произвело впечатления.

Между тем явилась весть о подступившей к горам армии, которая состояла из смертоносцев и примкнувших к ним людей. Объединенные силы несли серьезную угрозу, и противоборствующие монахи заключили мир, чтобы вместе отбить нападение. В произошедшей затем битве сложили голову все, кто знал о местонахождении секретной комнаты. Вернувшиеся с предгорий обыскали весь Монастырь, но так и не нашли Зеленого Огня.

В ту же пору смертоносцы покорили все окрестные территории, и приток новых людей в Братство почти прекратился. Теперь только вернувшиеся из удачного набега монахи могли привести с собой пожелавших бороться с пауками людей. Жизнь в горах успокоилась, воины приобретали все новые знания и умения, хотя реже вспоминали о таинственном оружии неизвестного происхождения, что скрывалось где-то в стенах здания и мало-помалу изменяло людей.

Змеи постоянно поддерживали контакт с монахами именно в этот период и тогда же заключили с ними подобие договора, который обеспечивал взаимную безопасность сторон. Люди взяли на себя обязанность защищать Монастырь и прилегающие к нему земли от внешних врагов, что явно не было обременительным условием, пресмыкающиеся обещали заботу о чистоте помещений и выдворении непрошеных гостей во время отсутствия хозяев. Постепенно подчинение вошло в кровь и плоть змеиного народа, потом эта необходимость служить заменила собой давно ненужный договор.

Между тем в Монастырь пришла новая беда. Со сменой поколений стали рождаться люди, хоть и более могучие в ментальном отношении, однако с большими физическими отклонениями.

Великаны и карлики, трехглазые и рогатые, многорукие и хвостатые мутанты наводнили коридоры обители, наводя на мысли о пагубности выбранного монахами пути. Большинство этих выродков были неплодовиты, но некоторые виды сохранили способность к размножению и вскоре стали претендовать на власть, обосновывая это своим совершенным сознанием.

И вот настал день, когда людям при поддержке змей пришлось сойтись в открытой схватке с мутантами. Те не смогли выдержать объединенных усилий союзников, и все уцелевшие в сражении уродцы были вынуждены бежать. Полные злобы, затаились они в подземелье, и с тех пор в Монастырь больше никто не приходил с предгорий.

Монахи предприняли несколько безуспешных походов против мутантов, но мало кто сумел вернуться назад. Среди новорожденных по-прежнему в большинстве были мутанты, и Высокий Настоятель, как именовали люди своего предводителя, наложил запрет на размножение. Этот человек не желал слышать ни о чем, кроме поисков Зеленого Огня, утерянного много поколений назад и ставшего для обитателей чем-то полулегендарным. Долго так продолжаться не могло, и скоро властитель погиб при загадочных обстоятельствах.

Пришедшая к власти после его смерти кучка людей начала свои действия с того, что уничтожила всех живущих в Монастыре мутантов, чьи останки путешественники и обнаружили в подвале. Затем монахи вынесли из основного здания все вещи и переместили их в стоящую отдельно хозяйственную постройку, после чего устроили пожар. Змеям эти действия остались совершенно непонятны, так же как и странные обряды, сопутствующие этому. Питти пробормотал что-то про очищение огнем, но прерывать Шехша не стал.

Не слишком прочное строение пожара не выдержало и рухнуло, образовав то самое нагромождение камней, в котором теперь находился змеиный город. Монахи же в полном составе прошли по Вечному Мосту и больше никогда не возвращались. Шехш полагал, что они наверняка погибли при попытке отвоевать подземелье. Впрочем, сам он никогда не бывал за Мостом и точно сказать не мог.

«Никто живой, кроме людей, не смеет ступать на Мост, таково его свойство, - доверительно прошипел он. - Мост создан от Зеленого Огня». - А сам Огонь найти так и не удалось? - нетерпеливо спросил Клас.

«Люди не нашли его…» - в ментальном голосе Шехша чувствовалась уклончивость и скрытая гордость.

Наивная хитрость змея не укрылась от Питти, и он мягко положил руку на плечо юноши, предупреждая его дальнейшие расспросы. Стэфи поймал требовательный взгляд шамана и приосанился. - Может быть, ты его нашел, Шехш? - спросил мальчик.

«Нет, повелитель… - Змеиный царь будто наслаждался людским любопытством. - Не я… Это произошло до моего рождения». - Но вы нашли его! - воскликнул Стэфи, вскакивая на ноги. - Я хочу на него взглянуть!

Шехш полз удивительно быстро, поблескивая в полумраке своим гладким телом. Друзья шли за ним по бесконечно длинным коридорам подвала, и Питти шевелил губами, считая про себя повороты. Неумело сделанные факелы давали недостаточно света, люди то и дело спотыкались о все новые кости. Много же мутантов проживало в Монастыре, когда новый Высокий Настоятель решил их истребить! Но вскоре кости кончились, а плиты стали не такими гладкими, не столь истертыми подошвами - она зашли в ту часть подвала, что редко навещалась монахами.

«Здесь… - прошипел Шехш, сворачиваясь кольцом возле ничем не примечательного участка стены. - Мы проникали другим путем, повелитель, но ты не сможешь пройти им. Ищи вход здесь».

Шехш демонстративно обращался только к Стэфи. Мальчик принялся неуверенно ощупывать стену руками, к нему присоединился Клас, взявшийся обстукивать огромные камни молотом. Питти предпочел остаться в стороне, о чем-то раздумывая.

- Вот что, - сказал он наконец. - Все эти стены наверняка ощупаны сотни раз, у монахов было для этого достаточно времени. Может быть, достопочтенный Шехш любезно расскажет нам еще что-нибудь об этой секретной комнате? «Шехш думает, что ни с боков, ни снизу входа в эту комнату для людей нет, - с готовностью откликнулся змей. - Нужно ломать стену, люди умеют это делать».

- Это уже кое-что, - просиял Питти. - Если Стэфи не возражает, нам стоило бы посмотреть, нельзя ли проникнуть в комнату сверху.

«Шехш намекал на это… - торопливо добавил змеиный вожак. - Но Шехш думал, что людям проще сломать стену…» - Последние слова он обратил к повелителю.

- Я верю, что ты хотел как лучше, - успокоил его Стэфи. - Мы обязательно сломаем стену, если не удастся сломать пол наверху.

- Все бы вам ломать, - Питти уже шел к выходу из подвала. - Может быть, монахи вовсе и не теряли Зеленый Огонь… Сейчас мы поднимемся наверх и будем искать комнату, расположенную над этим местом. Наверняка она-то и принадлежала Высокому Настоятелю, который имел доступ к Зеленому Огню в любое время суток. И каждый раз, когда он спускался в секретную комнату, глупые монахи по его приказу шли обстукивать подвал.

Его размышления были прерваны раздавшимся позади зловещим хрустом. Клас, беспорядочно ударяя молотом по стене, задел-таки какой-то древний механизм, и теперь один из камней с неожиданно громким звуком отъезжал вглубь.

- Вот те на, - только и сказал шаман. - Бывает и такое. Бедные монахи. Не найти такой простой штуки.

Камень то приостанавливался на некоторое время, как бы размышляя, стоит ли продолжать, то снова оживал, все глубже уходя внутрь стены. Потом звук немного изменился, а вместе с ним и направление движения камня - теперь он перемещался вбок.

Мистический ужас охватил людей, когда из темного провала в стене вдруг ударил сильный зеленый свет. Питти не сразу решился протянуть руку и достать большую колбу толстого стекла, залитую изнутри Зеленым Огнем. Никакого отверстия, чтобы проникнуть внутрь, он не обнаружил, сосуд был запаян наглухо. «Осторожнее… - прошипел Шехш, извиваясь у его ног. - Осторожнее…»

Питти, ни слова не говоря, бережно понес колбу прочь, обхватив ее обеими руками. Зеленый свет прошел сквозь ладони, будто и не встретив сопротивления. Клас даже не заметил, как ноги будто сами понесли его за шаманом, и это оказалось очень кстати: лесной человек шел, будто не видя перед собой стены. Степняк схватил его за плечи и тем сберег колбу от нешуточного удара о камни. «Осторожнее! - выходил из себя Шехш. - Повелитель, пусть они будут осторожнее!»

- Отдайте ее лучше мне! - потребовал малыш, возникнув рядом с Питти и схватившись за волшебный сосуд. Его руки точно так же утонули в зеленом сиянии. - Я всегда хожу осторожно!

- Не толкайтесь, - попросил шаман и выдал наимерзейшую ухмылку. - Уроните, а я буду виноват. Давайте-ка пока поставим ее на пол и все спокойно обсудим. Питти очень медленно опустил Зеленый Огонь и мягко снял с него руки Стэфи, не обращая внимания на предостерегающее шипение Шехша. Потом он выпрямился, изучил свои ладони, поморгал и отвернулся от сияния.

- Оно будто… Будто немного пьянит… - растерянно сказал он. - А еще это очень приятное ощущение. У меня светятся ладони, или это просто кажется?

-

- Кажется. - Клас отложил потухший факел, который теперь был и не нужен, так ярко сияла колба. - Ничего у тебя не светится. А вот волосы встали дыбом, и у Стэфи тоже.

- Ну-ка, ну-ка… - Питти поднял колбу с пола и несколько раз быстро поднес ее к лицу Класа. Охотнику показалось, что Зеленый Огонь лижет его лицо. - Да, и у тебя тоже! Жаль, что здесь нет Элоиз, было бы очень забавно с ней так поиграть! «Осторожнее! - заладил опять свое Шехш. - Отдайте Зеленый Огонь повелителю!»

- Держи! - с сожалением впихнул шаман змеиную святыню в протянутые руки Стэфи. - Только я буду идти рядом, если достопочтенный Шехш не возражает.

Они двинулись в обратный путь. Возглавлял процессию снова змей, исхитрявшийся безошибочно находить дорогу, не отрывая взгляда от Зеленого Огня. Следом шел Стэфи, полностью растворившись в сиянии, лицо его не выражало ничего, кроме какого-то совершенно безграничного счастья. Под локоть его нежно поддерживал Питти, для чего ему пришлось низко согнуться и делать частые маленькие шажки. Последним шел Клас, который оказался меньше других подвержен обаянию сокровища и не вполне понимал происходящее.

Подойдя уже к лестнице, которая должна была вывести их наверх из темного, замусоренного костями мутантов подвала, путешественники столкнулись с огромным количеством змей. Сотни пресмыкающихся приползли сюда из своего города, каким-то образом узнав, что обнаружена святыня. - Нельзя ли попросить их на время уйти? - раздраженно спросил Питти змеиного вожака.

- Это может сделать только повелитель, - почтенно, но тем не менее очень твердо заметил Шехш. - Однако это было бы крайне жестоко с его стороны.

- Пусть смотрят, это их право! - тут же быстро сообщил Стэфи. - Мы будем идти осторожно, а змеи пусть отползают с дороги: это их обязанность!

- В роли командира ты просто великолепен, - вздохнул Питти. - Мне никогда не удавалось так ловко распоряжаться.

- Потому ты и не повелитель змей, - съязвил Клас и поинтересовался: - А куда вы несете Зеленый Огонь? Что вы собираетесь с ним делать? - Смотреть, - ответил Стэфи. - Что же еще?

- Вы еще не насмотрелись? - удивился охотник и попробовал приглядеться к колбе попристальнее.

«Где же ты был? - как бы спросило его зеленое сияние. - Смотри!» Действительно, этот огонь ничуть не походил на обычный, он притягивал к себе внимание в десять, в сто, в тысячу раз сильнее. Клас засмотрелся, и когда, поднимаясь по лестнице, Стэфи заслонил огонь спиной, степняк испытал порядочное раздражение.

Собравшись в зале, люди поставили Зеленый Огонь посередине и смотрели в это вечное пламя как зачарованные. Сотни змей приползли сюда же, не испросив даже разрешения у своего повелителя, и задумчиво покачивали головами. Так продолжалось очень долго, никто не замечал времени. Первым насмотрелся Клас.

- Я уже забыл, когда спал в последний раз, - заметил он, с хрустом потянувшись. - Это совершенно изумительная вещица, но она принесла монахам немало горя, и… Пора бы поесть и ложиться.

- Она стимулирует мутации… - как во сне проговорил Питти. - Она и есть - Монастырь… Да-да, конечно, разведи огонь и кого-нибудь зажарь, а я посижу пока здесь.

Стэфи промолчал, не отрывая глаз от волшебной колбы, и Класу пришлось одному отправиться на поиски пищи. Поленившись идти за Мост, он нарвал в саду фруктов, принес сухих веток для костра - и застал в зале все ту же картину.

- Хватит! - воскликнул он. - Нельзя смотреть на него так долго, а то у вас тоже вырастут рога!

- А что? - откликнулся Питти. - Очень может быть. Хорошо, отнеси его обратно в подвал, только не запрятывай далеко, а то не отыщем.

Снова не найдя, что возразить на безграничное нахальство лесного человека, Клас послушно исполнил приказание и опять вернулся, надеясь, что Стэфи хотя бы развел костер. Его ждало разочарование: и мальчик, и шаман уже уснули, даже не поев. Нехотя сжевав пару груш, степняк вытянулся на полу и прикрыл глаза. Перед ним тут же закачалась зеленая колба, обещая сделать из него нечто большее, чем человека. Юноша запротестовал во сне, но Зеленый Огонь не желал его слушать.

Ночью водопад казался Бияшу особенно студеным, хотя ощущение было обманчивым. Ручей берет начало в снегах и несет свои воды до купального места так недолго, что они не успевают прогреться даже под жарким солнцем. И все же в темноте человек чувствовал холод больше обычного.

Человек ли? Бияш предпочитал относить себя к людям, а вот Вечный Мост полагал иначе, не позволяя к себе прикасаться. Когда-то давно это было даже обидным: ужасные с виду мутанты перебирались через пропасть даже, не задумываясь о своем нечеловеческом обличий, а вот Бияшу приходилось карабкаться по скалам.

Но ничего, на этой обиде давно наросла мозоль. Возможно, он сам был виноват в таком отношении к себе Моста: слишком уж мало жил человеческими заботами и представлениями. Что ж, надо признать, это довольно сложно для бессмертного существа. Да и зачем Бияшу Монастырь? Он не посещал Святой Земли несколько столетий и не предполагал делать это впредь.

Совсем уже похолодев, почти сравняв с водой свою температуру, бессмертный вышел из потока. Единственное, что отличало его от обычного человека внешне - полное отсутствие половых органов. Природа поленилась заниматься излишней работой: зачем репродуктивные органы тому, для кого потомство не имеет никакого смысла? Бияш на эту недостачу не сердился, он считал своей обязанностью радоваться тому, что такой странный наследственный каприз, как он, вообще сумел появиться на свет.

К матери он никогда не испытывал теплых чувств, что в какой-то мере укладывалось в ту же логическую цепочку: раз нет потомства, то нет и предков. Однако фактически мать все же была, и Бияш относился к смертной женщине со всем подобающим уважением вплоть до ее своевременной кончины, чтобы тут же ее и забыть. Теперь он не помнил даже материнского имени, так же как и многих, очень многих других имен. Забывать он умел очень хорошо, и это тоже было необходимым условием существования бессмертного. Жить с памятью, жить воспоминаниями? Это всего лишь один из видов смерти.

Бессмертие свое Бияш осознал очень рано. В возрасте полутора лет он исхитрился вывалиться из окна Монастыря и разбился в буквальном смысле в лепешку, однако даже не потерял сознания. Он прекрасно слышал через одну уцелевшую барабанную перепонку, как зарыдали близкие и как соседи принялись их утешать. Даже если бы малыш и хотел сказать матери, что жив, то не смог бы этого сделать из-за раздробленной челюсти. Его положили на простыню и поздним вечером отнесли в одно из внутренних помещений, где и оставили до утра, чтобы заняться погребением тела при свете дня. Процесс регенерации занял тогда почти всю ночь, и утром он заревел, требуя пищи.

Тогда же Бияш уяснил для себя понятие боли. Оказывается, для других людей сильные осязательные ощущения были крайне неприятны. Бессмертный лишь приблизительно мог себе это представить. В целом же тот случай можно считать настоящим рождением Бияша, потому что именно после него какие-то механизмы заработали в полную силу, и уже через год он достиг своих нынешних размеров.

И тут же покинул Монастырь по просьбе матери. Обстановка вокруг самого странного из известных монахам мутанта накалялась, особенно после того, как Мост отказался его признать. Что ж, Бияш и не держался за Святые стены, они больше ничего не могли ему дать. Подземелье оказалось вполне подходящим местом для того, кто не горел желанием общаться с себе подобными - тем более, что подобных не было и никогда быть не могло.

Бияш не задавался вопросом о смысле жизни и очень удивился бы, узнав о его важности для части обычного человечества. Он жил так же, как жили рыбы в воде, пчелы в воздухе и кролики на лугу. Единственный орган, который ему трудно было насытить - мозг - предоставлял достаточную возможность тратить бесконечное время. Бияш познавал. В его познании было немного от жадной человеческой гонки за знаниями. Бияш получал и оценивал все новую информацию не ради них, а просто потому, что не мог иначе. Он изучил воду и траву, воздух и камни, он больше всех узнал о мутантах и годами проникал в сущность Зеленого Огня. Длительные путешествия бессмертного позволили узнать кое-что и об окружающем мире. Растения перерабатывали углекислоту в кислород, а Бияш накапливал знания, чтобы их забыть.

Накапливал и забывал, накапливал и забывал, так же, как забыл имя матери. Все однажды познанное было как бы съедено им и больше уже никогда не интересовало. Как это происходило? Чтобы понять, надо быть бессмертным. Бияш пожирал мир и подозревал, что когда-то, через бесконечное количество времени, познает его весь. Что произойдет тогда? Ну, что ж, он был однажды рожден, возможно, найдется время и для смерти. Это не беспокоило странное существо.

Периоды познавания чередовались с перевариванием фактов. В это время бессмертный желал покоя и не знал лучшего места, чем подземелье - особенно после того, как населявших его мутантов удалось… упорядочить. В большинстве видов Бияш просто не нуждался, но некоторых сохранил для охраны помещения и решения кое-каких бытовых задач - таких, например, как бесперебойное и не хлопотное получение белковой пищи.

Вернувшись после очередного долгого отсутствия, Бияш нашел в своем убежище следы чужаков. Нельзя сказать, чтобы это его сильно потревожило, но раздражала сама необходимость разбираться с этой неприятностью. Бессмертный был сыт - но собранное знание требовало сортировки и обдумывания в тишине и покое.

Никогда не отличавшийся излишней свирепостью, Бияш терпеливо привел все в порядок и усилил меры безопасности, но вскоре неведомые пришельцы снова посетили подземелье. Чувство, испытываемое бессмертным, более всего походило на человеческое огорчение. Его не было почти десять лет - неужели людям за такой период нельзя было уладить все свои недолговечные проблемы, если уж нужно делать это именно здесь?

Крепкие мышцы перекатывались на абсолютно безволосом, бронзовом теле Бияша, когда он почти взбежал по отвесной скале наверх, чтобы через известную путешественникам пещеру вернуться под землю. Может быть, там его больше никто не потревожит? Бессмертный очень на это надеялся. Убиение пришельцев для него было делом неприятным, как и все, не способствующее ни получению, ни перевариванию знаний.

- Этот, как его называл Шехш, Источник, принес монахам одни неприятности! - доказывал Клас за завтраком из крольчатины. - Они превратились в чудовищ, и Монастырь погиб! Неужели этого мало, чтобы понять: нам не нужна эта штуковина!

- Ты торопишься, - возразил Питти. - Люди проиграли смертоносцам битву за землю, разве не так? Пауки победили за счет мутаций. Поэтому человек тоже стал искать возможности мутировать и нашел Зеленый Огонь. Хорошо бы еще знать, где… Но это сейчас не важно.

- Я не желаю, чтобы мое племя превратилось в уродов! - продолжал бушевать Клас. - Пусть мы вырождаемся, пусть мы вымираем, но лучше остаться людьми. Я не приведу сюда Пожирателей Гусениц, пока Зеленый Огонь находится здесь!

- С монахами это произошло не сразу, а через несколько поколений, - заметил шаман. -Поначалу-то все явно шло не так уж плохо. Так что времени на раздумья у нас предостаточно. Мне еще очень хотелось бы узнать, как отреагируют смертоносцы на близость к Источнику…

- Если ты уберешь отсюда Зеленый Огонь, мы тоже уйдем, я и мои змеи! - вдруг вмешался в спор Стэфи. - Это их святыня, она сделала их народом!

- Вот, видишь как! - поднял кверху палец Питти. - Все не так просто! Ну, а если ты не хочешь, чтобы мы смотрели на него перед сном, то это, я думаю, будет легко устроить. Давайте лучше займемся более полезным делом, чем все эти разговоры: я расскажу вам о буквах.

К полудню одна из стен зала была почти сплошь исписана черными буквами. Все трое имели возможность общаться ментально, что сильно упрощало обучение, и все-таки запомнить все сорок шесть символов древнего языка было непростой задачей. Клас с обидой замечал, что как ученик сильно отстает от Стэфи, делающего просто громадные успехи.

- Что делать, - усмехался шаман. - Ты немного запоздал с обучением. Впрочем, я видывал учеников и похуже.

Работа продолжалась, костер не успевал выдавать достаточно углей, и к вечеру самостоятельные упражнения Стэфи и Класа заполнили еще две стены. Третью Питти попросил не трогать, обещая скоро приготовить на ней текст для «проверочного чтения». Каракули учеников мало-помалу приближались к требуемым учителем формам, память все легче подсказывала нужные звуки.

- Молодцы, - похвалил их вечером шаман. - Сегодня в вашей жизни первый день, который вы провели не совсем зря. Шехш, а владеешь ли грамотой ты? - вдруг обратился он к свернувшемуся у огня змею.

«Да, - с достоинством ответил тот. - Как и весь мой народ. Мы не нуждаемся в записях, но с интересом читаем летописи Монастыря».

- Вот с кого надо брать пример, - торжественно провозгласил Белка. - Меньше пиши, больше читай! Запомните это, братья-шаманы. Младшие, малограмотные братья…

Ночью Класу снова снилось племя. Пожиратели Гусениц брели по Степи, всматриваясь в горизонт не в поисках Следа, а выглядывая людей, которые ушли и обещали вернуться. Юноша видел, что степняков стало меньше, что все они заметно похудели и осунулись. Сердце заныло от неисполненного долга, захотелось бежать к ним прямо сейчас, сказать, что он ни о чем не забыл, что обязательно будут у маленького народа новые, сытые и спокойные времена. Человек не должен каждый миг сражаться за свою жизнь и разыскивать пропитание, разумное существо нуждается во времени на раздумья. Хотя у охотников, день-деньской бредущих по траве, времени хоть отбавляй… Может быть, процесс вырождения, о котором говорил Питти, зашел слишком далеко? Что, если в спасении остатков племени нет никакого смысла?.. Охотника разбудил Стэфи.

- На той стене проверочное чтение, - грустно сказал он. - Я уже справился, теперь попробуй ты.

Водя по выведенной углем надписи, Клас шевелил губами и медленно складывал слова. Не сразу он понял, что это прощальная записка Питти. Шаман нагло сообщал, что у него появились неотложные дела в Лесу, а на обратной дороге он непременно отыщет Пожирателей Гусениц и доставит их к Монастырю в целости и сохранности. В заключение лесной человек просил не скучать и не терять времени, а заняться изучением летописи монахов.

Дочитав до подписи - «Питти, шаман из племени Белок», - Клас негромко выругался и беспомощно посмотрел на Стэфи. Мальчик съежился в углу и смотрел в стену. - Ты ведь не оставишь меня тут одного? - угрюмо спросил он. - Не бросишь?

- Нет, - честно признался Клас. - Боюсь, меня провели и самого бросили. Как ты думаешь, что за способ придумал Питти, чтобы в одиночку подняться вверх по течению подземной реки?

- Он найдет другую дорогу… - надулся малыш. - Я сам ему проболтался. Мы с Анзой думали и решили, что через горы обязательно должен быть другой путь, и не один, иначе смертоносцы всегда держали бы войско у входа в подземелье, и монахи не смогли бы делать вылазок. Наверное, эти дороги очень холодные, вот и все.

- Ну, что ж, пожелаем шаману удачи, что же еще остается? Я заметил, что лесные люди лучше нас переносят холод.

- Я нашел в его письме три ошибки, - улыбнулся Стэфи сквозь набежавшие слезы. - Давай оставим эту надпись и велим ему все поправить, когда вернется. - Так и сделаем.

Юноша протянул повелителю змей руку, и они вышли из Монастыря, отодвинув сплетенную Элоиз решетку из веток.

Пройдя через змеиный город, а потом по выложенному плитами пути между скал, юноша и мальчик взошли на Вечный Мост. В тех местах, которых не так давно касались подошвы Питти, зеленые искорки пробегали чаще и ярче, чем по остальной поверхности Моста. Они молча дошли до середины и уселись там, над бездной, прижавшись спинами. Им оставалось только ждать, ждать и готовиться к будущему, которое непременно настанет, когда однажды вернутся друзья.

Клас попытался представить себе, как в один прекрасный день в Монастырь вернется Элоиз, сопровождаемая его братом и целым выводком веселых паучат. Надо будет поговорить со змеями, чтобы они не обижали маленьких смертоносцев… Да вот смогут ли восьмилапые преодолеть Вечный Мост, открытый для прохода только людям?..

Потом он задумался о Питти. Шаман наверняка найдет способ привести сюда Пожирателей Гусениц - уж он-то протащит их через все неприятности. Может быть, по дороге Белка разузнает все о тайнах подземелья и хозяине загадочных мутантов?

Интересно также, кто из них принесет вести о раскрашенных воинах Степи… И что это будут за вести? Может быть, лучше, чтобы их не было вовсе?

Клас почувствовал, что думает не один, а вместе со Стэфи. Противный мальчишка подслушивает его мысли. Ну, как с таким жить? Пожалуй, на ближайшее время это станет основной заботой.

А один вопрос беспокоит еще больше. Как жить с Зеленым Огнем? Что принесет он двум оставшимся в Монастыре людям, а также тем, кого они так ждут? Не обретет ли их будущее больше горя, чем радостей, если будет связано со старой колбой толстого стекла?

«Вся наша грядущая жизнь в ответах на эти вопросы, назойливый мальчишка! Перестань ползать по моему сознанию, пойдем лучше поймаем кролика пожирней. А после я буду читать вслух каменные летописи Монастыря, а ты - поправлять мои ошибки. Идем?»

«Идем! - с готовностью согласился Стэфи. - А они все вернутся, обязательно вернутся, я точно знаю!»