Шаг вперед - два назад

2

Испытательный полет прошел нормально, да и все последующие тоже. Я, честно говоря, в работе аппарата был уверен всегда, больше всего меня беспокоила реакция окружающего народа. Инквизиции-то в России не было, и попасть на костер невозможно, зато попов было сколько угодно, а чего от них ждать, кроме анафемы?

Но мои опасения оказались напрасные. Некоторые, женщины обычно, накладывали крест на себя и на аппарат, но большинство относились равнодушно или с некоторым любопытством. Такую реакцию я относил за счет малого шума, практически бесшумно летал аппарат. Если бы это была обычная, работающая на керосине, машина МИ-4 или МИ-8, извергающая грохот и выхлопные газы, наверняка реакция окрестного населения была бы другой.

Евгения летала больше, чем я. Если измерять время в часах, проведенных в воздухе, то она явно меня обошла. С тех пор как мы пустили вертолет в эксплуатацию, она, по сути, стала штатным пилотом. Мне-то приходилось в имении решать и хозяйственные задачи, а она летала и по надобности и без надобности. Но это только в первое время полеты были без необходимости, а через пару недель наладили регулярное сообщение с Павловском. Ведь там работал мой ресторан, и приносил немаленький доход, а после того как появился вертолет, доставлять продукты стало проще и дешевле, а это еще увеличило доход. А вскоре появились и пассажиры… Правда пока только желающие прокатиться на этой воздушной колеснице. И мы стали брать плату, весьма умеренную…

Наконец, власти заинтересовались летательным аппаратом. Я этого давно ждал и опасался козней с их стороны, поэтому все свои объяснения свел к тому, что эта летающая штука, является не более, чем игрушкой и никакого практического применения у нее нет и быть не может. В довершении прокатил урядника, городничего и их жен и детишек. Целый день потратил на эту канитель, зато теперь можно надеяться, что власти не станут меня донимать, хотя бы до осени.

А Евгения сделала себе униформу пилота: комбинезон и бушлат, голову повязывала платком. В таком виде она щеголяла везде, забыв про свои платья и прочие наряды. А как же! Она очень гордилась своим статусом пилота. Я, как-то постепенно превратился в пассажира, хотя право управления у меня осталось. Двигатель, как и все управление, включались прикладыванием ладони к определенному месту панели. И всего два человека могли включить аппарат в работу. Поначалу у меня была мысль сделать Ольгу вторым пилотом, но никакого интереса изучать технику у нее не возникло, а без этого ее учить бесполезно.

Мы с Ольгой сидели за столом и пили чай, когда во дворе вдруг плюхнулся вертолет. Он именно плюхнулся, потому что, обычно, Евгения пилотировала его не так. Она сажала его легко и изящно, как младенца на горшок. А тут бряк и выскочила из него как ошпаренная… Через мгновенье она появилась в столовой, где мы с Ольгой застыли с кружками в руках.

- К нам едет… - начала она с порога.

- Ревизор! – продолжил я, давая ей возможность прийти в себя.

- Вот именно! – продолжила она. – Очень важная персона из Санкт-Петербурга, в больших чинах. Будет выяснять, что за странная летающая машина появилась в окрестностях Павловска, и почему их Императорскому Величеству ничего о том неизвестно.

Ну что ж, такое когда-то должно было случиться. Ревизора надо встретить и показать товар лицом. Нет! Не лицом, а другим местом.

- Когда прибудет персона? – быстро спросил я.

- Не позднее чем через два часа, - ответила Женя, - я обогнала карету возле Марьино…

- Он тебя видел?

- Думаю, что нет…

- Быстро в вертолет, летим в твою усадьбу, - сказал я ей и добавил, обращаясь к Ольге. – Примите дорогого гостя, задержите, сколько сможете, а потом проводите в Леонтьевскую усадьбу, где располагается ангар нашего летательного аппарата. И еще, Оля, ничему не удивляйся и ничего не спрашивай при госте. Я потом все объясню.

Я вышел во двор и сел на пассажирское кресло. Евгения взялась за рычаги, и аппарат взлетел так же заполошено, как и садился.

- Спокойнее, сударыня, - сказал я ей, – летим так, чтоб наш гость нас не заметил, а это значит, надо лететь на низкой высоте и по дуге…

Не прошло и четверти часа, как мы были на месте. Высокий забор усадьбы полностью скрывал летательный аппарат. В это время трое деревенских мужиков проводили ремонт дома. Меняли сгнившие бревна, чинили крышу. Невдалеке от вертолета горел костерок, и в большом котле булькала смола. А как иначе латать крышу? Мужики к вертолету давно привыкли и на нас особого внимания не обратили.

- Теперь, Евгения, слушай меня внимательно, - сказал я ей, - нам надо из этого красавца, - я кивнул на вертолет, - сделать черта, и как можно быстрее. К приезду нашего гостя это штука должна внушать, если не страх, то большое недоверие. Для этого мы его сейчас так разукрасим, словно он вернулся из преисподней. Найди большое железное ведро, брось туда каких-нибудь железяк, и пристрой в багажном отсеке так, чтоб в полете там все звенело и гремело. А я займусь внешним видом. Времени у нас немного, но ничего… Это, чтоб из бабы яги сделать красавицу надо много времени, а чтоб красавицу превратить в бабу ягу хватит и четверти часа.

Ну, за четверть часа мы, конечно, не управились. Для того чтоб сотворить художественное безобразие нам потребовалось полтора часа. Сколько времени понадобится, чтоб исправить содеянное, даже думать не хотелось… Я воспользовался смолой. Заляпал прозрачную часть кабины. На смолу приклеил куски металла, якобы заплаты на разбитом стекле. Остальной корпус вертолета подвергся такой же обработке. А багажном отсеке Евгения учинила разгром и пристроила ведро с железным хламом совершенно незаметно. Ну, вот теперь мы были готовы показать товар… нет, не лицом, а так сказать… Впрочем, это сейчас не важно, а важно, чтоб господин проверяющий плюнул и сообщил наверх о том, что это чудо техники лучше обходить стороной. Если здешнему барину на свою жизнь наплевать, то это его дело. А везти этот агрегат в столицу, - упаси господь… Но то, что мы с Евгенией сделали, это еще полдела, ведь надо показать его в действии. А как же! Ведь народ-то видел, молва идет… Одним словом надо устроить показательный полет, изобразить небольшой спектакль. Я взглянул на Евгению. Передо мной стояла молодая красотка в чистеньком и аккуратно подогнанном летном камуфляже. Мой грязный и затасканный повседневный наряд, гораздо больше подходил для последующего представления. Евгения, перехватила мой взгляд и сообразила в чем дело.

- Ты вот что, Женя, - задумчиво сказал я. – Как только появятся гости, спрячься в доме и носа не высовывай. А не то, как бы худа не было. Наш аппарат они в столицу едва ли возьмут, а вот увидев тебя, могут и взять, но вместе с тобой. Сам вертолет они поставят куда-нибудь, как музейный экспонат, а тебе найдут другое занятие, и оно тебе не понравится… Понимаешь, о чем я?

Евгения зло фыркнула, но послушно ушла в дом. А за воротами уже слышался шум подъезжающего экипажа. Я сделал вид, что всецело занят ремонтом дома, а Степан уже открывал ворота, пропуская карету, запряженную парой рысаков.

Из кареты вышли двое военных и Ольга. Увидев уработанный вертолет, Ольга округлила глаза, но, вспомнив мои наставления, ничего не сказала и приняла вид кроткий и отрешенный от всего земного, как и надлежит провинциальной барыне…

- Полковник Горегляд, - отрекомендовался старший из прибывших, приложив два пальца к треуголке.

- Капитан Катаев, - последовал его примеру второй военный.

- Савельев Максим Петрович, - поклонился я и ответил на рукопожатия.

- Ну, Максим Петрович, показывайте ваше чудо, - сказал полковник. – Впрочем, кажется, я и сам вижу. Похоже на ступу бабы яги… Да-с… Как-то неказисто выглядит…

- Так ведь работа еще не закончена, - протянул я, непрерывно кланяясь. – Пока только пробные полеты, да и те не всегда удачные.

- Вот как? – задумчиво сказал полковник, обходя аппарат по кругу. – А тут что? Дыра? – и он ткнул пальцем в «заплату».

- Верно подметили, - подобострастно подхватил я. – Это охотники из леса пальнули, думали, что вальдшнеп летит… Пробили кабину насквозь… - лихо соврал я.

- Темный народ! – согласился полковник. – Ну, а показать в действии можете?

- Ну, как же-с, извольте-с, - тотчас согласился я.

Кабину я открыл со стороны пассажира, и при открывании двери долго изображал заедание замка. Полковник уже собрался помочь мне, но дверь «вдруг» открылась.

- Ту дверь заклинило совсем, - сказал я и полез на пилотское место, через пассажирское сиденье.

- Залезайте, - продолжил я, глядя на полковника.

Капитан стоял поотдаль и нерешительно переминался с ноги на ногу. Полковник крякнул и полез на пассажирское сиденье. Он с некоторым удивлением уставился на приборную панель, где я, изображая протирку пыли, включил электронику. Увидев в его глазах любопытство, я понял, что надо действовать быстро и решительно. Аппарат, под моим управлением, летел рывками, меняя высоту и направление. За спиной в багажном отсеке безбожно гремели железяки. Порой они издавали такой скрежет, что пугали меня самого. Полковника, как ни странно, этот скрежет не пугал, его доставала болтанка аппарата, создать которую мне стоило большого труда… А еще надо, чтоб он не заподозрил, что ему играют спектакль.

Хватило Горегляда на четверть часа, и он махнул мне рукой, показывая на землю. Взглянув на него, я понял, что еще немного, и он испачкает мне кабину. На земле, я едва не открыл дверь со своей стороны, но вовремя вспомнил, что она «заклинена». А полковника из кабины доставал капитан. На земле его покачивало, и он тряс головой, приходя в себя. «Не переборщил ли я? – возникла непрошенная мысль. – Впрочем, теперь лучше переборщить…»

- Поехали в именье, - гостеприимно предложил я. – Вас немного укачало, надо в себя прийти. Я распоряжусь баньку истопить…

Ну, полковника долго уговаривать не пришлось. Я понял, что его тошнит уже от одного вида аппарата. Мы быстро загрузились в карету и отправились в именье. Полковник оказался компанейским мужиком. Невысокий толстячок с лысиной на макушке, про таких говорят: свой в доску. Этого не скажешь о его компаньоне, капитане Катаеве. Тот, видно, прознав, что барыня вышла из крепостных, воротил нос от Ольги и всячески подчеркивал свое превосходство. Полковник даже выразил ему свое неудовольствие по этому поводу.

В имении все пошло, как по писаному. Банька, застолье с пирогами и мадерой. Даже капитан отмяк и старался вести себя учтиво.

- А вы, сударыня, - спросил полковник Ольгу, будучи уже изрядно в подпитии, - тоже изволите этот страшный аппарат пилотировать? До меня дошли такие слухи…

- Нет, - отмахнулась Ольга, - муж меня не допускает. Да я и сама не стремлюсь. А вот барышня Леонтьева… - тут Ольга споткнулась и посмотрела на меня.

- Да, - подтвердил я ее слова. – Барышня Леонтьева пилотирует иногда. Отчаянная девица, доложу я вам. Родителей у нее нет и остановить ее трудно. Нас с Ольгой она уж не больно слушает. Почти совсем взрослая, семнадцать лет… Но, я думаю, что аппарат скоро развалится и все решится само собой.

- Что ты такое говоришь! – возмутилась Ольга. – А если он в воздухе развалится?

- Значит, судьба! – заплетающимся языком сказал я. – Полковник, вы верите в судьбу?

Мадера, которой я не пожалел, давала себя знать. Но все же я постарался увести разговор в сторону. Тут, как черт из табакерки, появилась Евгения, слава богу, не в летном комбинезоне, а в обычной женской одежде. Однако, все равно очень хороша. Капитан сразу вперился в нее, и я понял, что сейчас опять речь зайдет о пилотировании…

- Знакомьтесь, - неловко вставая из-за стола, сказал я. – Моя племянница, Евгения…

Ольга и Евгения удивленно посмотрели на меня, но промолчали. Полковник был уже в кондиции, и чисто механически приложился к ручке, после чего плюхнулся на стул на грани отключки. Капитан был еще в адеквате, но теперь вынужден был переключить внимание на своего командира, поэтому, приложившись к ручке Евгении, он не стал задавать ей вопросы, а обратился к Ольге. Ну, а Ольгу и спрашивать было не о чем. Все давно предусмотрено: полковника ждала кровать в гостевой комнате, а капитана проводили в соседнюю. И этот импровизированный банкет с театральным представлением, наконец-то, завершился к всеобщему удовольствию.

Утором, замотав голову мокрым полотенцем, я, сидя на кровати, похмелялся огуречным рассолом под сочувственным приглядом Ольги. Тут, буквально, ворвалась Евгения.

- Я поехала в усадьбу отмывать нашего «Аиста», - безапелляционно заявила она.

Аистом мы с некоторых пор стали называть наш летательный аппарат.

- Даже не вздумай, - схватившись за голову, ответил я. – Пока наши гости не покинули нас, пусть остается в таком виде. Вдруг они еще раз захотят прокатиться… Я сегодня за штурвал не сяду, а ты их прокатишь так, чтоб… Ну сама понимаешь…

Евгения сразу сникла, но головой кивнула.

Полковник и капитан утром никакого похмелья не испытывали, сказалась многолетняя закалка. Когда я к ним вошел, полковник расхаживал по комнате и диктовал капитану отчет о «проделанной работе». Капитан сидел за столом и старательно все записывал, даже не помышляя вставить что-то свое. Я, поздоровавшись, сразу удалился, по первым же словам полковника, поняв, что отчет составляется «правильно».

Проверяющие отбыли после обеда. Никакой новый показ им не требовался. Зачем? Ведь они все видели и снаружи и внутри и испытательный полет провели. Если кому-то такой полет понравился, то это дело вкуса. Ни полковник, ни капитан не высказали желания повторить, а я, естественно, не настаивал. Между тем, было понятно, что эта проверка из столицы не последняя. Пройдет еще полгода и приедет другая комиссия, в составе которой будут представители от науки или специалисты механики, а их просто так не одурачить.

Мы с Евгенией, проводив гостей, отправились приводить в порядок «Аиста». Много времени потратили, ведь смола отдиралась плохо, а чистящих средств еще не изобрели. Не один день провозились, зато узнали, что тому металлу, из которого сделан корпус, никакие скребки не страшны, да и прозрачному пластику тоже. Не осталось на нашем аппарате ни царапины. У меня возникла мысль: попробовать пальнуть в него из пистолета, мне казалось, что пуля корпус не пробьет. Пробовать не стал из этических соображений, но молотком пару раз долбанул по дверке, чем вызвал неудовольствие Евгении. От ударов не осталось ни малейшего следа. Вот так-то! Сам себя я убедил в непробиваемости нашего «Аиста».

Полеты продолжились, но я старался по реже светить аппарат в людных местах. Это значит, полеты в Павловск совершались не чаще двух раз в неделю и над городом не кружили, а наоборот: прилетали и сразу садились во дворе нашего (уже нашего) ресторана. Дела у Марии шли хорошо, вот что значит кулинарный талант и овощ, который только-только получил распространение в России. Я хоть и говорю: «мы», но летала-то в основном Евгения. Много было у меня хозяйственных забот в связи с ремонтом Леонтьевской усадьбы. Лето проходит быстро… Но гнилые бревна заменили, доски в полу поменяли, даже печь на втором этаже переложили. Дом, конечно, новым не стал, но выпрямился, крыша не протекала, и уже годился для проживания. Я даже подумывал переселить туда Евгению, но ведь тогда надо туда и прислугу определить… да, но нельзя молодой девице одной жить. А как делить нашего «Аиста»? Вообще-то он мой. Илиния его мне подарила. Но и Евгению нельзя лишать такой забавы… Короче, ситуация рисовалась не простая. Когда моя «племянница» соберется замуж, будет, о чем подумать, а пока…

Мы с Ольгой сидели за столом и пили чай, когда постучали в калитку и Семен пустил во двор женщину. Милька! С первого взгляда определил я.

- У нас гостья, - сказал я Ольге и махнул рукой Семену, чтоб он проводил Мильку в дом.

- Гостей принимаете, - сказала Милька, едва шагнув за порог.

- Последнее время мы только этим и занимаемся, - ответил я. – Прошу к столу, Эмилия.

Милька не стала кочевряжиться, сразу уселась за стол и взяла в руку плюшку.

- Ох, как давно я не ела домашней выпечки, - сказала она.

- Ну, рассказывай, как там жизнь, в Ельске, - намекнул я.

- Не знаю, - беззаботно ответила Милька, - я теперь в Павловске обосновалась и, похоже, надолго. Служу в ВЧК вместе с Саввой.

- Ого! Передавай привет при случае, - радостно сказал я.

- Кстати, он тебе тоже привет передает, интересуется: когда вернешься.

- Зачем мне возвращаться? – вздохнул я. – Я тут неплохо устроился, барином «работаю», трудовое крестьянство эксплуатирую…

- Все хохмишь…

- Нет. Правду матку режу, - совершенно серьезно ответил я. – Вот, деревеньку недавно прикупил, ресторан в Павловске открыл: «Савельев и ко». Женился, скоро детишки пойдут. Процветаю…

Милька удивленно смотрела на меня, даже плюшку жевать перестала. Тем временем, горничная принесла ей чайную пару и я, как рачительный хозяин, наполнил чашку и подвинул ей сахарницу.

- Неужели домой не тянет? – удивилась она.

- У меня теперь тут дом, - удовлетворенно ответил я.

- А как же достижения цивилизации: кино, телевидение, машины самолеты поезда?

Я хмыкнул, но пока решил умолчать о своем летательном аппарате. Успеется. А может и не надо ей об этом знать. Пусть пока сама объявит: с чем пожаловала… Да, уж лучше бы не говорила…

- Я к вам ненадолго, - продолжила Милька. – Переночую и дальше… Если вы не против.

- Да живи, сколько хочешь, - пожал плечами я. – В столицу собралась?

- Собралась. Только не здесь. Мне в восемнадцатый век надо…

- Это чего ты там забыла! – я аж подскочил на стуле, вспомнив тамошние приключения.

- Ты чего так взволновался?

- Были с Ольгой там не так давно, еле ноги унесли. Очень не советую…

- Дело у меня там.

- Догадываюсь, какое, - хмуро сказал я. – Может тебе винтарь отдать?

- Не надо. А вот от помощи бы не отказалась…

- Даже не мечтай, - резко ответил я. – Меня там полиция ищет, если появлюсь в Марьино, сразу загребут, и тебя возьмут за компанию.

- Что ты там натворил?

- А то ты не знаешь…

- Правда, не знаю.

- Маргариту спроси, она как раз там должна быть…

- А я за ней и иду, - ответила Милька.

- Ладно, - успокоившись, сказал я, - когда будешь возвращаться, Маргариту сюда не приводи, и вообще, мне гостей с той стороны не надо, иначе придется использовать твой винтарь не по назначению.

- Угрожаешь? – нахмурилась гостья.

- Угрожаю, - спокойно ответил я. – И, поверь, это не пустые слова. Я тут на своей земле. Непрошенных гостей постреляю, а портал замурую.

Милька задумалась, а Ольга встала и ушла на свою половину. Я тоже задумался. Не хотелось начинать войну, но превращаться в марионетку какой-то сомнительной секты тоже не собирался. Милька поправила свою кофту так, что под ней обозначилась наплечная кобура. Вот, значит, как? Я ее чаем пою с плюшками, а она мне оружие демонстрирует… В этот момент во дворе приземлился вертолет, с Павловска прилетела Евгения. Милька, отвлеклась на шум во дворе и оторопела, увидев нашего «Аиста». Евгения вошла в дом и поздоровалась с Милькой. Я представил их друг другу. Поведение моей гостьи тотчас поменялось, она прямо лучилась дружелюбием, но я уже принял решение.

- Наша гостья скоро уходит, - сказал я Евгении.

- Может ее подвезти? – участливо спросила та.

- Нет, ей недалече, - улыбнулся я.

- Можно мне хотя бы машину осмотреть? – попросила Милька.

- А то ты их не видела, - хмуро ответил я. – Впрочем, смотри. От нее не убудет.

Мы все вышли во двор и подошли к «Аисту». Милька ходила вокруг аппарата и цокала языком, а когда увидела на дверке две скрещенные окружности, и вовсе остолбенела.

- Прокати, - почти умоляюще, сказала она.

- Нет, - твердо ответил я.

Тут она ловко достала из наплечной кобуры ПМ и вручила его мне.

- Прокати, - снова попросила она.

- Ладно, садись, - ответил я и спрятал ПМ в карман.

Евгению, которая пыталась занять пилотское место, пришлось отодвинуть. Та надулась и отошла. Милька смотрела во все глаза то на приборную панель, то на меня. Я не стал скрывать, что управление и двигатель включаются путем прикладывания ладони, и поднял аппарат в воздух. Описав круг на небольшой высоте, приземлился на холме в десяти шагах от грота.

- Мы на месте, - сказал я. – Выходи.

- Классная машина, - не шелохнувшись, сказала Милька. – Жаль, что нельзя ее перетащить через портал…

- Это точно, - согласился я, - через портал ее не перетащить.

- Это Евгении аппарат?

- Нет, мой.

- Но раньше он принадлежал ей! – настаивала Милька.

- Пожалуй, - пожал плечами я.

- Я не хочу конфликта, - сказала Милька. – Надеюсь, ты не замуруешь портал?

- Боюсь, что у меня нет выбора. Слишком много врагов на той стороне. Если вы явитесь разом, то можете наделать бед.

- Отдай пистолет, - сказала Милька, выходя из вертолета.

Я выбросил оружие и захлопнул за ней дверку. Милька подобрала оружие, быстро обернулась и дважды выстрелила в кабину, явно, целясь в меня. Пули щелкнули о прозрачный пластик и отскочили, не оставив следа. Милька озадачено смотрела на аппарат, а я развел руками. Вместо того, чтоб идти в портал, она вернулась к вертолету и знаком попросила открыть дверь. Пистолет она уже спрятала в кобуру. Я помотал головой и указал пальцем в направление портала. Теперь Милька замотала головой. Понятное дело. Если я заблокирую обратный портал, то она может и не вернуться. Дилемма, однако…

Милька села на камень спиной к вертолету, не собираясь никуда идти, я сидел за штурвалом и думал, что делать дальше. Наконец, открыл дверку и подошел к ней.

- Вот скажи-ка Эмилия, - начал я, - ведь ничего плохого я тебе не сделал, а ты без конца в меня из пистолета палишь. Даже наоборот, я тебе помогал, когда тебя в руку ранили. Здесь тебя принимал со всей душой, а ты постоянно козни строишь.

- Это все потому, что ты живешь для себя, а я служу великой цели, и во имя этой великой цели… - в запале выкрикнула она.

- Это кто тебе поставил великую цель? – я попытался вразумить девицу. – Это поводырь вашей секты насвистел тебе за великую цель? Своей головой думать надо. Может эта цель и невеликая вовсе. Может от твоей работы вред один…

- Тебе-то что до этого, - равнодушно ответила Милька.

- Твоя коллега, Вера Павловна, едва не угробила нас с Ольгой на той стороне портала, - и я кивнул в сторону грота. – Другая твоя подельница, Маргарита, едва не застрелила нас в нашем имении. Я думал ты не из их компании, но, к сожалению, ошибся…

- Максим! – вдруг сказала Милька. – Давай жить дружно! Ты не мешаешь нам, мы не трогаем тебя. Ты мне веришь?

- Только дурак поверит кому-либо из вашей компании, - ответил я.

- Ну вот… - разочаровано протянула Милька.

- Ладно, - махнул я рукой. – Я же не говорю, что я умный. Садись в вертолет.

Зачем я так поступил, сам не понял. Почему-то Милькин пистолет меня не страшил. Она легко запрыгнула на пассажирское место, и мы взлетели. Мы же с ней с одного времени и видно установилась какая-то телепатическая связь. Я был совершенно уверен, что теперь она не опасна. К тому же планы ее в последний момент поменялись, ей больше не надо в восемнадцатый век. В этот момент я еще не понимал столь резкую смену приоритетов, думал, что подействовала моя угроза замуровать портал…

Когда мы вернулись, Ольга очень удивилась, увидев Мильку. Евгения не выразила никаких эмоций, а я объявил, что наша гостья решила заночевать, а завтра мы ее проводим в обратный путь. Собственно, при возвращении, Милька именно так озвучила мне свои пожелания. Я не увидел тут ничего несуразного. А она, наверное, для пущего моего спокойствия куда-то спрятала свою кобуру с пистолетом и щеголяла в тонкой кофточке, где уже ничего не скрывалось, кроме женских достоинств.

Баньку ей, естественно, истопили и напарили гостью, как положено в старых русских сказках. Потом был чай, пироги и вишневая наливка местного приготовления. Милька беседовала с Евгенией, расспрашивала ее о жизни в усадьбе, интересовалась родителями… Но, натолкнувшись на неприятие этих вопросов, легко перевела разговор на другие темы. Она сама начала много рассказывать о том времени, из которого мы когда-то с ней прибыли. Причем явно кое-где привирала, приукрашая действительность. Короче, описывая свободный и радостный труд народа при социализме, заливалась соловьем. Пожалуй, даже генсек не удержался бы от бурных и продолжительных аплодисментов. Неплохо у нее язык подвешен. Евгения тоже слушала открыв рот…

Мне бы надо было задуматься, чего это Милька так расписывает то, что существует пока только в прожектах ЦК, но ума хватило только на глупые подначки.

- И что это ты расписываешь моей «племяннице», ведь она особа голубых кровей, - ухмыльнувшись, сказал я Мильке. – А таких особ, в вашем ведомстве не жалуют. Могут запросто отправить на Колыму поварихой.

- Неправда! – натурально возмутилась Милька. – Происхождение никакого значения не имеет! Главное социальный статус. Ведь у тебя нет крепостных крестьян, значит, ты никого не эксплуатировала, - обратилась она к Евгении.

- Нет у нее крестьян, - подтвердил я, опрокинув очередную рюмку наливки. – Я ее от них избавил. Купил деревеньку, которой она владела. Не умеет она народ эксплуатировать. Вот замуж выйдет, всему научится…

Евгения засмущалась и отвернулась, даже пыталась из-за стола выйти, но Милька ее остановила.

- За этим дело не станет, - уверенно сказала она. – Да к такой красотке женихи в очередь выстроятся. У нас в управлении такие парни…

- Эй! – напрягся я. – В каком управлении, ты чего несешь… Забыла где мы находимся.

Милька хмыкнула и перевела разговор на другую тему. Но меня даже ее последняя фраза не насторожила. Вот что наливка иногда делает, превращает человека разумного в олуха царя небесного. А потом уже в нашей спальне Ольга сказала мне:

- Что-то задумала наша гостья. В прошлый раз она совсем другая была…

- Главное, что она возвращается обратно в свое время, а там у нас врагов нет… - ответил я и заснул сном праведника.

Проснулся я поздно, но похмелье не мучило, и в себя пришел быстро. Вертолета во дворе не было, очевидно, Евгения улетела в Павловск. Ольга еще спала, и я пошел будить гостью. Однако, Мильки в ее комнате не было. Поговорив с Прохором, выяснил, что они улетели с Евгенией, а вот куда он не знал. Даже тут у меня ничего не екнуло. Ну, полетают и вернуться, ведь через портал на вертолете не пролетишь. Я, как обычно сделал зарядку, принял водные процедуры и сел завтракать, а вернее уже обедать. Ольга, узнав, что Милька куда-то улетела с Евгенией, взволновалась и меня ввела в тревогу. Я понимал, что вертолет не иголка, где-нибудь да объявится, но ждать хуже всего.

Тут я припомнил все вчерашние разговоры за столом и Милькина затея начала вырисовываться. Уболтать семнадцатилетнюю девицу не столь уж и трудно. А язык у Мильки подвешен… Я приказал Прохору оседлать коней, Ольга увязалась за нами. Поехали, конечно, на ту сторону холма, где портал в двадцатый век. Мои худшие ожидания сразу подтвердились, поскольку вертолет стоял в пяти шагах от входа, и никого вокруг не было. Не надо быть великим сыщиком, чтоб понять: Милька и Евгения ушли порталом…

- Так, - сказал я после долгого молчания. – Сейчас я перегоню «Аиста» в Леонтьевскую усадьбу и поставлю в ангар, потом вернусь домой и решим, что делать дальше.