Сеятели ветра

Глава 5

Крылья со свистом рассекали воздух, унося Ханэ всё дальше от места встречи двух кланов. Он сопровождал ворона-ятагарасу, на котором восседал Шиёки и девчонка из Судза. Её присутствие настораживало. Доверие между их кланами было разве что на бумаге, и не было причин тащить с собой ребёнка. Решиться на это мог либо полный дурак, на которого глава Судза совсем не походил, либо ёкай, уверенный в своих силах, но волколюдов прибыло не так уж много. Кроме главной семьи было ещё под двадцать волков. Двадцать против почти сотни, которая у поместья Ёмори легко могла превратиться в тысячи.

Несмотря на непривычную для волков высоту, глава Судза держался с достоинством и сидел на ятагарасу, как влитой. У Ханэ закралось подозрение, что он смотрит на мир с воздуха далеко не впервые. Тот же наследник-волколюд цеплялся за птичью шею и украдкой смотрел то вниз, то по сторонам. Сопровождающий его юноша, наоборот, был необычайно дерзким: когда он отпустил вожжи и развёл руки в стороны, изображая крылья, у Ханэ дыхание перехватило. Словно дразня судьбу, юноша развернулся и сел на ворона боком.

— И как тебе это нравится? — послышался сбоку мягкий голос Казу.

— Не пойму, он дурак или проверяет нас?

Нири рассмеялся в ответ на сердитое карканье сопровождавшего его вранолюда.

— И то, и другое, — прошептал на ухо столичный ворон. Казу летел чуть выше, чтобы не задеть его крыльями, и Ханэ это не нравилось. Он молчал лишь потому, что сейчас было не место и не время для выяснения отношений. — Он верный воин, но слишком уж легко поддаётся своим чувствам.

Словно в подтверждение этому Нири свесился с ворона вниз головой, удерживаясь лишь ногами, замер в таком положении на несколько секунд, а затем без труда подтянулся обратно.

Кто бы сомневался, Шиёки решился повторить за ним. Поручив Арухе держать вожжи, воронёнок осторожно отпустил её и перевернулся вверх тормашками.

Ханэ едва слышно вздохнул. Он всё понимал, но повторять за кем-то столь опасные трюки, когда сам даже летать не умеешь — это даже не ребячество, это глупость. Девчонка из Судза, похоже, придерживалась того же мнения: крикнув Шиёки, чтобы держался покрепче, она протянула ему руку.

Шиёки только крикнул ей, чтобы сама держалась обеими руками, и зацепился за перья на шее. Пара мгновений — и он снова сел позади Арухи, красный и запыхавшийся, с улыбкой до ушей.

Судя по лицу Нири, волколюд принял немой вызов и теперь размышлял, что бы ещё такого сотворить. Додуматься до чего-то похлеще ему не дали: наследник Судза предупреждающе зарычал со своего ворона, и Нири сел на ятагарасу, как полагается. Ханэ решил, что Таруо он послушался лишь для вида, и верный он тоже только на людях. Среди волколюдов нередки случаи, когда вызов вожаку или его наследнику бросают как раз те, кто строит из себя покорных псов.

И сорока, которая держалась поодаль, наверняка из той же породы. Ханэ не верил, что птица с такой родословной служит главе Судза верой и правдой. Он поставил бы на то, что Йоко ведёт свою игру, оставаясь при этом в тени.

Весь оставшийся путь прошёл спокойно. Лишь когда ятагарасу пролетели лес, и внизу показались огни роскошного поместья, девчонка из Судза вскрикнула и спросила что-то вполголоса у Шиёки.

— Да, видишь ту гору? Вот под ней хорошо охотиться. М? Ты не будешь разве?.. А хочешь, вместе пойдём, я тебя нау…

— Так вас двоих и отпустили, — фыркнул со своего места Нири. — Ты, между прочим, будешь охотиться со мной.

Ханэ рывком развернулся к волколюду. Это в его планы не входило. В замешательстве вранолюд переглянулся с Казу, но тот словно ничего не слышал.

— Так надо или?..

— Да пусть его, — снисходительно обронил столичный ворон. — Делу не помешает.

— Правда?! — в голосе Шиёки был чистый восторг. Он хотел сказать ещё что-то, но воронёнку, похоже, не хватало слов, чтобы выразить всю радость. Поэтому он в порыве чувств стиснул в объятиях Аруху. Испуганно пискнув, девчонка попыталась отстраниться, но вовремя вспомнила, где находится.

Князь Судза и его сын одарили Нири такими взглядами, что сразу стало ясно: он с ними по поводу охоты не советовался. Ханэ мысленно поздравил себя с тем, что раскусил этого волчонка, и плавно спланировал к поместью следом за ятагарасу.

Коснувшись земли, он оглянулся на воронов, которые тащили крытую повозку с даром Судза. Ему до сих пор не верилось, что волколюды приволокли с собой кирина в знак перемирия. Слишком щедрый жест.

Гости спрыгивали с птиц один за другим. Ханэ невольно засмотрелся на волчиц: гибкие и сильные, словно ивы, они без посторонней помощи спустились на землю. Аруха улучила момент, скатилась со спины ворона цветастым клубочком и метнулась к старшим сёстрам так быстро, как могла, но Ханэ успел разглядеть сильно порозовевшие щёки.

— Эй, погоди!.. — Шиёки растерянно посмотрел ей вслед, глянул на Ханэ, словно спрашивая, что ему теперь делать.

“Твоя девчонка, ты и решай”, — мысленно усмехнулся Ханэ, пожимая плечами. Шиёки скорчил сердитую гримасу и, махнув на брата рукой, побежал к волчицам.

К залитой светом фонарей площадке спустилась последняя пара воронов, которая отвечала за повозку с кирином. Тяжело хлопая крыльями, они зависли на месте. Их лапы дрожали, но птицы не смели отпустить груз, пока тот не окажется на земле. Ханэ охватило нетерпение, хотя дар предназначался вовсе не ему.

Наконец крытая повозка коснулась мощёной камнем площадки. Следом приземлились ятагарасу. Они беспокойно оглядывались, раскрывая клювы, пока к воронам не проскользнул ответственный за них слуга. Едва он показался на глаза, птицы загалдели во всю глотку, а правый ворон требовательно толкнул слугу в грудь.

Ханэ очень хотелось заглянуть в повозку, чтобы наконец разглядеть кирина, о котором уже успел наслушаться по пути сюда. Увы, он не имел права подходить туда первым, а глава клана не торопился к добыче. Оставалось только сделать безучастный вид и любоваться чем-то более доступным.

Его внимание привлекла Йоко. В чёрном кимоно с вышитым белым подолом она выглядела одной из своих. Сорока неторопливо прохаживалась между волколюдами, и белые бусины в её волосах светились, как звёзды. Причёску держал высокий гребень, что выглядывал из-за тёмных прядей золотой полоской.

Повернувшись, сорока окинула Ханэ жгучим, как удар хлыста, взглядом. Он ответил ей тем же и улыбнулся.

Йоко свернула по мшистой дорожке к нему. Когда она приблизилась, Ханэ уловил запахи корицы и фруктов. Она остановилась рядом, ни слова не сказав, зато её губы изогнулись в такой многозначительной улыбке, что у него внутри всё перевернулось. Йоко шагнула ближе, коснулась его плеча с таким видом, словно хотела уточнить какой-то вопрос.

Её пальцы вывели на предплечье простой иероглиф. Йоко вопрошающе вскинула брови. Поколебавшись, Ханэ кивнул.

— Верно, вы устали в дороге? — он спросил вполголоса, но при этом достаточно громко, чтобы их слышали другие.

— Ах да, позвольте на вас опереться.

У неё был мелодичный и нежный голос, но в глазах сверкнула сталь. Эта женщина не позволяла к себе прикоснуться, зато сама снова начертила пальцем по коже небольшой иероглиф.

Ханэ держал невозмутимый вид, но под этой маской в нём боролись два чувства. Одно призывало быть настойчивей и добиться расположения, другое говорило, что ему диктуют условия и место встречи, будто это он находится в чужих землях, а не она, и если так дальше пойдёт, его могут втянуть в весьма неприятную игру. Самым лучшим решением было бы держаться от Йоко подальше, но это было выше его сил.

Ханэ перехватил её руку, словно помогал устоять, и быстро провёл пальцем по тонкому запястью, выводя невидимую глазу надпись: “квартал удовольствий”. Йоко нахмурилась. Похоже, попытка перехватить инициативу пришлась ей не по нраву.

“Нижний Рынок”, — безмолвно повторила она.

Ханэ знал, что как только он уступит, попадёт в положение ведомого. Ещё чего не хватало. Они должны быть на равных.

После ещё нескольких попыток его переубедить Йоко вдруг сдалась. “Поняла”, — вывела она пальцем на его запястье.

— Вам лучше? — осторожно осведомился Ханэ.

— Благодарю за помощь, — Йоко одарила его улыбкой, но в лаково-чёрных глазах мелькнула досада.

Она отступила и направилась к главам двух кланов. Ханэ даже не заметил, когда они успели перебраться к повозке с кирином. Мгновение спустя он с глухим раздражением отметил, что туда успел подобраться Казу, которому выпала честь снять крепления и в числе первых увидеть добычу. Кроме него поближе к повозке переместился наследник Судза, но Шиёки, который тоже должен был стоять рядом с отцом, там не оказалось. Его нигде не было видно, как и девчонки, но раз никто не волновался, они, похоже, прятались где-то неподалёку.

Закатив глаза, Ханэ безмолвно пообещал богу Сусаноо, что ещё поговорит с братом, как следует себя вести. Ему в любом случае пригодится. Когда Шиёки подрастёт, его можно будет сделать своим помощником, и тогда ему придётся соблюдать приличия.

Светлый навес открепили от повозки. Ханэ перебрался поближе к Казу. Сердце заколотилось так, что ему не хватало воздуха. Казу застыл, как восковая кукла, но в его глазах Ханэ различил то же волнение, какое испытывал сам.

Ткань навеса отлетела в сторону, и взорам собравшихся предстала настоящая громадина. Это существо по размерам не уступало ятагарасу главы клана, и Ханэ ни за что бы не поверил, что его могли убить обычные волколюды, если бы не увидел его своими глазами. По шкуре кирина разлетались сине-зелёные всполохи, переходя у самых копыт почти в чёрный. Расчёсанная грива и хвост пламенели солнечными оттенками до того ярко, что, казалось, об них можно обжечься. Но больше всего Ханэ поразил рог. Всего несколько раз в жизни он видел рога кирина, но они ни в какое сравнение не шли с этим. Сколько же добыча Таруо прожила на свете, раз успела отрастить на лбу рог, который по длине был как половина кирина?

Ханэ услышал, как Казу тихо вздохнул. Его брат Обура, кажется, выругался. Вранолюды обеспокоенно переглядывались друг с другом, пока глава Судза неприкрыто наслаждался происходящим.

— Ого! — воскликнул Шиёки, высунувшись из-под локтя Ханэ. — Вот это у него морда! А он точно не оживёт?

— Он мёртв уже больше недели, — спокойно возразил наследник Судза, смерив при этом Шиёки холодным взглядом. — Я лично нанёс ему последний удар. Эта рана на голове у него от меня.

Шиёки тут же полез смотреть. Он забрался на повозку, перескочил через ноги кирина и склонился над его мордой.

— А, вижу, кажется.

Шиёки спрыгнул с повозки раньше, чем кто-либо успел его одёрнуть, и снова пристроился рядом с Ханэ. Глаза мальчишки блестели от восторга. Лёгкую неприязнь со стороны Таруо он вовсе не замечал.

— Больше недели, да? Как же он не портится? — простодушно спросил Шиёки.

Таруо не изменился в лице, зато его спутник весело фыркнул и показал на боковую часть повозки.

— Видишь эти выжженные закорючки? Всё, что находится в повозке, портится раз в десять медленней.

Шиёки глубокомысленно промычал в ответ и, потеряв интерес к кирину, скрылся за спиной отца. Пробежавшись взглядом по лицам присутствующих, Ханэ отметил несколько любопытных для себя вещей. Во-первых, среди Судза нашлись те, кого выходка Шиёки не просто позабавила. Тот же Нири теперь смотрел на юного наследника с любопытством и снисходительностью старшего, хотя меньше часа назад зыркал на всех, как сыч. Во-вторых, у Казу и Обуры, похоже, была между собой какая-то размолвка: они даже стояли в отдалении друг от друга и смотрели в разные стороны. В-третьих, Йоко успела исчезнуть без следа, и это его встревожило. Такую птицу лучше вовсе не упускать из виду. Ханэ подозревал, что она направилась на Нижний Рынок — сообщить, кому надо, что встреча с вранолюдом переносится в квартал удовольствий, — но вот куда именно сорока полетела?

Внешне Ханэ ничем не выдавал своих переживаний. Он учтиво кивал Казу, обменивался любезностями с Судза, ввернул в коротком разговоре с Таруо, что в жизни не видел такого огромного кирина, и ему должно было стоить немалых трудов одолеть это существо. На лице наследника Судза появилось странное выражение, как будто он вдруг устыдился, что ему приятны слова вранолюда.

Волки и вороны шумной толпой направились к поместью. До начала пира оставалось всего несколько часов.

Их устроили в просторных покоях, похожих на роскошную резную шкатулку. Таруо отвлекали все эти завитушки и украшения, зато сёстрам понравилось. Особенно Арухе. Младшая носилась из одной комнаты в другую, позабыв про обиду, дёргала то его, то Нири, и ни в какую не желала слушать, что надо бы отдохнуть. Несколько раз Таруо слышал за стеной голос Шиёки, но у мальчишки хватило ума подождать новую знакомую снаружи, не тревожа гостей.

Этот ребёнок вызывал у него неприязнь, которую Таруо не мог объяснить. Да, Шиёки вёл себя шумно и нахально, но его проказы не выходили за рамки. Нири в его годы был в разы хуже.

Возможно, причина была в Арухе? Шиёки не отлипал от неё с того самого момента, как увидел. Правда, ничего предосудительного он не совершал. Наоборот, заботился о гостье, как и полагается хозяину.

А кроме того, Шиёки понравился Нири.

Таруо с досадой поморщился. Вот уж не ожидал, что воронёнок сумеет добиться расположения Нири, который всю поездку ворчал, что Ёмори хуже крыс, и с ними следует вести себя осторожно.

И нескольких часов не прошло, как воплощение самой осторожности умчалось к детям. Таруо остался в комнате один, но за тонкой перегородкой вполголоса переговаривались сёстры. Он приподнял голову с подушки и прислушался. Рика спорила с Окару об ещё одном вранолюде, которого Таруо предпочёл бы не видеть.

Ханэ не сделал лично ему ничего плохого, и добытым кирином искренне восхищался, но Ханэ принимал участие в событии, которое привело к гибели одной из провинций Судза. Таруо не мог забыть этого за один приятный разговор.

К голосам сестёр добавился третий: Аруха вернулась с небольшой прогулки по поместью и взахлёб делилась впечатлениями. Недолго думая Таруо решил присоединиться к ним. Всяко лучше, чем лежать здесь в одиночку.

Толстые соломенные циновки хрустели под ногами, напоминая о первом снеге. Сама комната пахла свежестью, и в ней царила приятная прохлада. Таруо подошёл к разрисованной лотосами перегородке и сдвинул её в сторону.

Комната сестёр отличалась тем, что была на пару тонов светлее, а вместо свитка в стенной нише красовалось карликовое деревце. Насколько Таруо мог судить, это была яблоня. На ней даже плоды росли, крошечные, как семечки.

Аруха сидела на стуле и болтала ногами, пока Рика занималась её причёской, а Окару крутилась у массивного шкафа, который занимал всю стену. Младшая вертела головой, чтобы поймать взгляд сестры. Рика с неизменным терпением поворачивала её обратно.

— Таруо, сядь вот сюда, — заметив его, Рика указала гребнем на циновку перед собой. — Пусть на тебя смотрит. Так что вы там, говоришь, делали?

Таруо устроился на голой циновке, проигнорировав подушку для сидения. Скрестив ноги, он облокотился на колени и приготовился слушать.

— Мы всех пугали, — гордо заявила Аруха и, забывшись, опять повернулась к сестре. — Ну, как всех, испугался только Тацу. Это братик Шиёки, маленький совсем.

Аруха провела ладонью над полом, обозначая его рост. Судя по этой линии, младшему сыну Ёмори было года три, не больше. Таруо слышал от отца, что Шиёки не единственный наследник, но не ожидал, что второй отпрыск главы вранолюдов окажется настолько юным.

— Погоди, он был без охраны? — удивился Таруо.

Аруха помотала головой, и только что расчёсанные волосы опять спутались. Рика едва слышно вздохнула, но ругать не стала.

— Так, Аруха. Не прибавляй своей сестре работы, — добавив в голос строгости, произнёс наследник Судза.

Волосы у Арухи были не такие уж длинные, зато густые и непослушные. Дома Таруо ещё мог ей простить такой вид, но на пиру она представляла клан Судза. Нехорошо получится, если она явится туда неряхой.

Аруха ненадолго присмирела.

— Значит, ты уже познакомилась с детьми главной ветви, — подытожил Таруо, потирая переносицу. — Ну, и что ты можешь о них сказать?

Сестра вдруг засмущалась. Опустив голову, она искоса глянула на брата и улыбнулась.

— Шиёки хороший. Только громкий очень.

— А-ага, — задумчиво протянул Таруо, подперев подбородок кулаком. А чего он ещё ожидал от ребёнка её возраста, полноценного доклада о всех слабостях, которые можно использовать? — Это я заметил.

— Он тебе что-то нибудь подарил? — полюбопытствовала Рика.

— Да, вот, — живо откликнулась Аруха и показала маленькое травяное кольцо. — Шиёки сказал, что это талисман.

Таруо её беспечность возмутила и вместе с тем напугала.

— Мало ли, что он сказал? Нельзя же всему верить! — он потянулся за кольцом, но вредная девчонка тут же спрятала руку за спину.

— Я уже с час его ношу. Ничего не случилось, как видишь.

— С час?! — ужаснулся наследник Судза.

“А Нири-то куда смотрел? Он же был с ними!”

— Нири его проверял, во-от, — Аруха снова вытянула руку, любуясь кольцом, и весело хихикнула: — На мизинец себе нацепил. Еле налезло.

Таруо выдохнул, но желание отвесить Нири оплеуху никуда не делось. Только отчитывать его было не за что. Даже его безрассудство сейчас было оправданным: на ком ещё ему было проверять вещь, которая могла навредить Арухе?

Раздражение царапало болючей занозой, и Аруха его, похоже, почувствовала. Она вывернулась из-под рук сестры, сползла со стула. Плеч наследника Судза коснулись худые руки.

— Шиёки мне ничего бы не сделал, правда. Я ему нравлюсь.

Таруо поднял на неё взгляд. Аруха выглядела до смешного уверенной в том, что говорит.

— Этот птенец — будущий глава клана Ёмори, а вранолюды, они… Бывают довольно подлыми. Не забывай об этом, ладно?

— Он не подлый, — обиделась за друга сестра.

Аруха вернулась на стул и села там, страшно недовольная его ответом. Таруо не стал дальше спорить и поднялся. Когда он уже выходил из комнаты, младшая сестра что-то пробубнила ему в спину.

Таруо вышел в коридор, ничего не ответив. Мимо сновали слуги — маленькие и суетливые, точно стая ворон. На него глазели с любопытством и с опаской, переговаривались между собой, стоило волколюду только отойти на пару шагов. Посмел бы кто-нибудь вести себя так в поместье Судза, он сразу навёл бы порядок, но здесь приходилось сдерживаться.

Наконец он выбрался в крытую галерею. Доски заскрипели под ногами, и Таруо недовольно поморщился. Сегодня его всё до неприличия раздражало. Даже запахи можжевельника и благовоний, которыми пропиталась галерея, не помогали.

Наконец галерея кончилась, и Таруо вышел под открытое небо. Луна застыла высоко вверху, похожая на широко раскрытый глаз мёртвого волка, и маленькие точки звёзд сегодня напоминали ему брызги крови.

Таруо остервенело потёр лицо, радуясь, что его никто не видит. Мгновение спустя он понял, что ошибался.

Уловив шорох со стороны кустов, волколюд замер. Он ясно ощущал чужой взгляд. Кто это, кто-то из слуг? Шиёки? Дикий ёкай, которого боги знают какими дорогами занесло в поместье?

Из кустов послышалось сдавленное ойканье.

— Выходи, — глухо прорычал Таруо.

Нарушитель неохотно пополз из кустарника. Когда он вышел на свет дорожных фонарей, наследник Судза удивлённо хмыкнул. Девчонка в синем кимоно с серебристой вышивкой по подолу застенчиво глянула на него и обхватила себя за локоть. Она выглядела, как ровесница Арухи, и казалась безобидной.

— Ты ещё кто? — смерив её взглядом, сурово спросил он. — Зачем пряталась?

Таруо чувствовал, что не должен так с ней разговаривать, но скрываться в кустарнике тоже ведь не дело. И кто знает, здешняя она или воспользовалась моментом и забралась в поместье, слившись с толпой.

— Хина из Ёмори, — робко представилась она. — А вы из Судза, да? Скажите, вы не видели Шиёки?

Последний вопрос она задала совсем другим тоном. Похоже, мальчишка успел ей сильно насолить, но скрылся до того, как девчонка успела ответить. А раз она позволяла себе говорить в подобном тоне о сыне главы, юная незнакомка сама занимала достаточно высокое положение.

— Так. Ты тоже из главной ветви? — уточнил Таруо, присев перед ней на корточки. — М? А это ещё что?

Только сейчас он заметил, что Хина прикрывала зарубцевавшиеся раны — длинные царапины шли от локтя до кисти. Таруо невольно представил, как это выглядело, когда раны были свежими, и его пробрала дрожь.

Она спрятала руку за спину, прикусив губу.

— Вы поможете мне его найти? Просто от меня он спрячется.

Таруо пожал плечами. Ему было всё равно, где проводить время до пира, и ещё меньше его волновало, что случится с Шиёки, когда девчонка до него доберётся.

— И, простите, как мне вас называть?

Он представился, и Хина ахнула, прижав ладонь к губам. Несколько секунд она потрясённо молчала, а потом тихо произнесла:

— Прошу прощения за мою непочтительность.

От её тона Таруо стало неловко. Он чуть не принялся заверять девчонку, что ей вовсе не обязательно так перед ним расшаркиваться, но вовремя прикусил язык. Скорее всего, подобными речами он бы её только обидел.

Таруо ограничился согласным кивком, и Хина сразу приободрилась.

— Хм, до того Шиёки был с моим братом. Только вот куда они пошли… — у него мелькнула мысль, что об этом хорошо бы спросить Аруху, но Таруо сразу отмёл такой вариант. Вряд ли Шиёки долго оставался бы на одном месте.

Хина смотрела на него с такой надеждой, словно он знал ответы на все вопросы. Таруо мог бы найти птенца-сорванца за мгновения, только разворачивать акурэ в людном месте считалось той ещё дерзостью. Они были в гостях, а не на Нижнем Рынке, в конце концов.

Хина поняла его без слов. Осторожно взяв за руку, девчонка потянула его за собой. Они сошли с освещённой фонарями дорожки и направились в глубину сада, откуда тянуло прохладой и цветами. Сад был размером с небольшую рощицу, только вместо тропинок по нему вели выложенные камнями дорожки. Они петляли в темноте, пересекали друг друга и образовывали целый лабиринт, в котором легко было заблудиться без проводника. Таруо с сомнением покосился на спутницу.

Хина вдруг остановилась. Воровато оглядевшись, она отпустила руку и отошла к морщинистому дереву с дуплом. Таруо помедлил прежде, чем шагнуть за ней.

По коже прошёлся холод, когда он развернул акурэ. Волчьи уши встали торчком, улавливая малейшие шорохи. Он слышал, как быстро бьётся сердце у девчушки, отдалённые голоса вранолюдов и их гостей, чей-то смех, быстрые хлопки крыльев. Всё это было неважно. Он распутывал клубок из различных шорохов, стуков и перешёптываний, пока не нащупал нужного.

— Нашёл, — вполголоса сказал он, сворачивая акурэ. Большинство звуков сразу же растворились в темноте. — Они в правой части поместья. Что там находится?

Хина едва поспевала за широким шагом волколюда. Таруо отметил это мельком и сразу забыл. Сейчас его интересовало, куда залезли Шиёки и его новый друг-волколюд.

— Склад, — выпалила Хина, прерывисто дыша. — И кирин тоже… там.

Встряхнув головой, Таруо направился туда чуть ли не бегом. У него было очень, очень плохое предчувствие.