Серверный зверь

10. Споры

Весь остаток дня я сижу под прикрытием альпуза — жду, когда двери на стене в центре музея откроются, и можно будет пробраться внутрь. Но сотрудники в конце смены начинают уходить на улицу, и я понимаю, что придётся открывать их самому. Оставив только частичную невидимость альпуза, осторожно пробираюсь к дверям. Достаю крызонд. Выбираю в списке приложений “отмычку” и прикладываю девайс к двери. Что-то начинает гудеть за дверями, и они распахиваются. Я чуть не падаю в пустоту — передо мной зияет шахта лифта. Она уходит и вниз на необозримую темноту, и вверх, где виднеется чуть светлая белёсая дымка. Позади слышится топот ног и крики. Отбегаю за очередную кабинку и включаю альпуз на сильную изоляцию. Сотрудники призраками проходят через меня, совершенно не замечая. Двери закрыты, тревога улеглась — в музее снова прогуливаются посетители, несмотря на позднюю ночь. Я снимаю защиту альпуза и невозмутимо иду к выходу.

Уже на улице в чат приходит сообщение:

“[Паблик Юнион]Тиран: Смею заметить, что сама цитадель закрыта до моего выступления, потому ваши попытки проникнуть, даже посредством альпуза и крысиного зонда бесполезны. В назначенное время в музее вас будет ждать лифт.”

“Игорь Белов: Крысиный зонд?”

“[Паблик Юнион]Тиран: Вы его называете крызон. Визон - внешний индивидуальный зонд. Основная цель обоих устройств — сбора информации о владельце. Разница в том, что крызон отправляет её крысам, а визон - мне.”

Весь следующий день я сижу в гостинице, дозреваю. Нехитрая комбинация снова завела меня в положение, когда всем от меня что-то нужно. Причём, на сей раз всё так хитро устроено, что я и сам хочу того же.

Связываюсь с крысами, говорю, что согласен на их план, но нужно продумать эвакуацию, ведь цитадель будет окружена толпой. Крысы обещают пригнать к балкону катер, как только отключится Система а вместе с ней и автоматика воздушной обороны. Про то, что Тиран обо всём догадывается и тоже хочет своей гибели, ничего им не говорю — на их месте, я бы всё отменил, после таких известий.

В назначенное время я выхожу из экспресса на крыше дома — дальше облачное море, разрезаемое ножом цитадели. Со мной высаживается разношёрстная толпа людей: одни в нарядных одеждах, иные в мобильных капсулах-саркофагах с механическими ногами и руками. Толпа прокатывается к лифту и на крыше становится тихо, я подхожу к краю. Снизу доносится гомон огромного количества народа.

Внизу улица, забитая прибывающими людьми, покидает стены домов и выплескивается на площадь, разбиваясь на два потока, что медленно растекаются и заполняют ровные сектора площади вокруг цитадели. Белеет кольцо торговых ларей, где-то среди них и Анджела. Между секторами остаётся свободное пространство, по которому бегают персональные шагоходы и экзоскелеты-саркофаги, ездят двух-трёх колесные машины.

Извлекаю драконя из инвентаря и вливаюсь в поток транспорта. Драконь, в этой локации похожий на робота, не сильно выделяется среди разнообразных шагоходов потому никто и не обращает на меня особого внимания.

Золотые двери Цитадели распахнуты — редкие люди заходят внутрь. Прячу драконя в инвентарь и неспешно вхожу в музей. Статуи Тирана и кабинки сдвинуты к внешним стенам, а освободившееся место заставлено креслами. Большая их часть заполнена — люди смотрят на свисающие с потолка мониторы, где с летающей камеры транслируется цитадель.

Камера подлетает ближе к балкону, видна полная фигура в пиджаке — Тиран. Он уже стоит за чёрной трибуной перед микрофоном.

— Здравствуйте, — разносится его голос из динамиков, слышится через распахнутые двери музея, вибрирует стенами Цитадели.

Вздрагиваю, будто он говорит это мне. Тем временем он продолжает, говорит что-то о прошлом Паблик Юнион, о сегодняшнем дне, что войдёт в историю.

Двери в центре зала все распахнуты — меж них сияют латунью, блестят лакированным деревом кабины лифтов, рядом стоят сотрудники и глядят именно на меня.

Лифт поднимается вверх, в кабине я один. Сквозь гул механизмов слышны обрывки слов Тирана:

— … назрела необходимость … революционные изменения … крах изжившей себя системы …

Лифт останавливается, двери его разъезжаются стороны. За ними оказывается высокий зал с серым металлическим полом. С невидимого во мраке потолка спускаются фермы и балки, на которых ютятся тусклые светильники. Кое-где свет выхватывает переплетение труб и кабелей, в другом месте из пола торчит помятая труба в пол-обхвата толщиной, и ином к потолку уходит пара исковерканных труб с перекладинами — поломанная лестница.

Я выхожу из лифта. Оборачиваюсь на звук закрывающихся дверей. Что-то громко скрежещет за ними, трясётся пол, будто какой исполин сминает и растягивает половину Цитадели. Двери распахиваются, и за ними предстаёт огромное кольцо вдоль стены, окружённое перилами. Захожу в проём, гляжу за перила. Посреди кольца вниз извивается гигантская винтовая лестница, по которой в ряд может подниматься, наверное, сотня человек. Снизу доносится шум, он становится громче. Что-то приближается! Я выскакиваю за двери лифта и прижимаюсь к стене. Ураганный порыв ветра с шумом врывается в зал, поднимает пыль, и двери захлопываются. Ветер стихает, сквозь оседающую пыль тускло просвечивают фонари.

В чат приходит сообщение:

“[Паблик Юнион]Тиран: Пройдите треть окружности направо, вдали вы заметите камеру с Жанной. У вас минута на разговор. Рядом будет ящик с оружием и лестница наверх. Поднимитесь ко мне. Не забудьте взять оружие. Опоздаете, попытаетесь взломать камеру или пробраться внутрь — Жанна умрёт.”

“Игорь Белов: Тебя пожёстче убивать?”

“[Паблик Юнион]Тиран: Как сможете :).”

Смайлик этот, почему-то вызывает у меня нехорошие предчувствия. Нет, это всё ещё может быть засада, но слишком много лишнего. Скорее, он правда ищет смерти. Но что-то не так.

Вдали светится коробка-камера с Жанной — вертикальный прутья толщиной в руку отбрасывают полосы теней от лампы в центре потолка. Жанна сидит в кресле, рядом журнальный столик, на нём чашка чая, тарелка с печеньем. Выглядит Жанна спокойно, чуть поворачивает голову ко мне и невесело улыбается:

— Прости, Зверь. Привязала я тебя к себе. Порви ты этот поводок. У тебя избранность, предназначение, а ты шлюху спасаешь, — шепчет Жанна.

Качаю головой, опустив взгляд:

— Нет никакого предназначения. Я тупо иду к Админу, чтобы свалить отсюда. Если я тебя оставлю, то тебя же убьют.

— Зверь, раз уж ты уйти собираешься, то какое тебе дело до очередной местной неписи?

Отчего вспоминается лицо Жанны среди закатного неба прерии и запах дыма от сгоревшего Дринктауна. Потом в памяти всплывает объятая пламенем фигура, бегущая по площади Саустауна, и запах горелого мяса от кабинета Дока.

Понимаю глаза на Жанну:

— Просто не брошу и всё.

Она кивает. Ей хорошо. Ей, наверное, всё просто и понятно. А мне? К хренам всё!

За камерой к потолку винтом понимается чугунная лестница с ажурными перилами, рядом с ней камуфляжного цвета деревянный ящик. Это оружие что-ли?

Открываю. Да, верно — внутри похожий на ПКМ пулемёт с сошками, к нему коробка с лентой боеприпасов. С одной коробки надпись: “бесконечные патроны для неубиваемых”. Ухмыляюсь — для неубиваемых стрелков или целей? Что-то там Тиран такое намекал.

Хватаю коробку, хочу достать ленту, но на крышке замок-переключатель с кучей положений: обычные, бронебойные, разрывные, ледяные, электрические, огненные. Ставлю “разрывные”, открываю крышку — головка пули в ленте окрашена зеленым с белой полосой. Хочется переключить и глянуть изменится ли маркировка, но нет времени. Снаряжаю пулемёт, прячу его в инвентарь и бегу по лестнице.

На следующем уровне Цитадели меня встречает гул вентиляторов, мерцание множество светодиодов — всё завалено работающим оборудованием. Рядом с привычными серверными стойками, светятся зелёным стеклянные шкафы с прозрачной вязкой жидкостью, где пульсируют и растут чёрные шестерёнки, разделяются на пару маленьких и снова растут. Вдали по потолку пробегает полуметровая шайба, будто бы с паучьими ногами.

Выхватываю пулемёт, но шайбо-паук скрывается за колонной с торчащими проводами. Совсем рядом за спиной раздаётся цокот металла по металлу. Оглядываюсь. Такой же паук с спускается по стойке. Стараюсь держать его под прицелом, но руки дрожат. Паук вытаскивает из сервера черную коробку и с хрустом пожирает. Взбирается по потолку и ныряет в стеклянный шкаф. Шестерёнки стаей облепляют паука, тот бьётся будто в агонии, и исчезает под их телами. Шестерни разбегаются — паука нет и следа.

По спине пробегает холодок. Озираюсь по сторонам.

Куча проходов, и не ясно куда идти. В чате возникает сообщение:

“[Паблик Юнион]Тиран: Налево до упора, потом направо до стены, там справа увидите дневной свет.”

Бегу, старясь не обращать внимание на цокот под потолком, на хруст слева. Наконец, у внешней стены вижу свет, вот в нескольких метрах впереди.

Широкий выход к балкону, перед ним торчит ребро толстой металлической плиты. Здесь можно поставить пулемёт и, если что, укрыться от пальбы с балкона. Обхожу плиту, глядя в портал на балкон.

Там широкая спина Тирана обтянутая чёрным пиджаком, трибуна, парапет и затянутое серыми тучами небо. Звучит голос Тирана:

— … я склоняю голову перед вами…

Ставлю пулемёт на плиту.

— … и отдаю вам власть.

Прицеливаюсь.

— Я принимаю выстрел в спину, как вы того желаете.

Нажимаю спуск.

В спине тирана, в плече, в затылке раскрываются огромные кровавые воронки от выстрела. Они чернеют на глазах, в них что-то начинает шевелиться, а Тиран лишь покачивается и опирается на трибуну. Голова с раскрытыми наружу краями, будто зубцами короны, поворачивается ко мне боком. Слышу шёпот:

— Стреляйте же. Пожалуйста.

Давлю спуск. На его теле вспыхивают огненные цветки и лопаются краснеющими воронками. Чернеют. Весь Тиран превращается в чёрную фигуру, кипящую пузырями разрывных попаданий. Фигура оплывает в метровый сплюснутый шар. Он кипит под пулями и растёт. Разламывается влажной кривой трещиной, выбрасывает блестящий чёрный ствол. Это гриб! Его маленькая разделённая надвое шляпка плотно облегает ножку.

Гриб увеличивается, дрожит в экстазе под разрывами пуль и удлиняется толчками. Крылья шляпки набухают и из щели меж ними выбрасывается вверх клубящаяся струя чёрного дыма — грибных спор. Я стреляю по головке гриба, тщетно пытаюсь её заткнуть. Она бурлит, выбрасывает всё больше плевков дыма.

Бесполезно. Пулемёт замолкает. Снизу слышится ритмичный гул толпы. Будто все внизу стонут в едином порыве, предвкушают, как чёрный дым коснётся их ноздрей. Цитадель вздрагивает и всё оборудование затихает. Гриб выплёвывает длинную тяжелую струю, та быстро опадает вниз. В глубине здания слышится грохот и следом нарастает вой, будто несётся поток ветра.

Ветер? Шахта открылась! Спешно переползаю через плиту к балкону — она меня прикроет. Вокруг поднимается ураган. Мимо меня пролетают пауки, что-то с грохотом ударяется в плиту. Звенит стекло, скрежещет металл. Огромные шкафы, несомые потоком, ударяются в тело гриба, он вздрагивает и выплёвывает новые струи дыма. Ветер подхватывает их и уносит вниз.

Гул толпы теперь другой, хаотичный и, кажется, доносится изнутри Цитадели. Неужели они поднимаются по лестнице?

Ветер становится чуть слабее, мимо меня проносятся лишь обрывки плёнки, клубки проводов. Выглядываю из-за плит — оборудования нет. Повсюду торчат искореженные крепления, на полу лужи с недвижными чёрными шестернями. Уровень словно выметен, и теперь похож на нижний. Избегая лужи, стремлюсь к лестнице. Она уцелела.

Навстречу мне поднимается Жанна. На её лице испуг.

— Снизу бежит толпа, — говорит она.

Мгновение я соображаю.

— Можешь загрузить сохранение?

— В камере мне их стёрли, — отвечает Жанна.

— Тогда к балкону. Крысы обещали катер.

Гриб-Тиран уже почти иссяк. Вяло свисает набок, истекая дымом. Катер крыс поднимается из-за парапета. Откидывает пандус, поднимая чёрные завитки дыма. По нему сходит Лео, на очках его анимированный салют. Лео втягивает носом дым, на очках появляются чёрно белые спирали:

— Этот опьяняющий запах свободы, не находите?…

Лицо Лео перекашивается, из очков вырастают щупальца… Нет, это не очки — что-то чёрное прорастает по лицу от ноздрей. Очки рассыпаются и спадают. На меня глядят черные глаза без белков. Лео оскаливается, показывает чёрные острые зубы. Он хватает обоими руками тонкий уже гриб и тащит в катер. Пандус закрывается.

Ничего не понимая, я гляжу вслед. Катер удаляется, но вдруг перекашивается и делает неуклюжий вираж. Обшивку катера изнутри прорезает яркий белый луч. Мгновение — корпус вздувается и лопается, объятый пламенем и чёрным клубящимся дымом.

— Ну, сдувшийся член Тирана они забрали, и то хорошо, — ворчит Жанна. — Какие ещё идеи?

Пожимаю плечами:

— В инвентарь тебя можно спрятать?

— Вряд ли, — разводит руками Жанна. — Да и у тебя там уже есть бормоталка.

Точно! Достаю Наган.

— Слухай, как там тебя. Нам надо…

— Смертный, твои руки испачканы чужим порохом.

Перехватываю Наган за ствол и замахиваюсь, будто хочу садануть рукояткой об пол.

— Погоди! Погоди Смертный! Я в курсе. Съешь дракойн и лети отсюда.

— Спасибо, — деланно склоняет голову Жанна.

— Перчатки бы уже завёл… — ворчит Наган.

Прячу его в инвентарь. Увесистый золотой дракойн ложится в ладонь. Томление дрожью пробегает по руке и падает вниз живота. Воображение рисует, как я облизываю ребристый край монеты.

Из Цитадели доносится выстрел, за ним ещё один. Засовываю дракойн в рот, он сам собой проглатывается. Приятная теплота разливается по телу. Замечаю, что у Жанны на ушах что-то блестит. Нет! Ослепительно и маняще горит! Чувствую, как на месте пупка жадно раскрывается влажная щель.

Мотаю головой. В глазах Жанны вижу любопытство.

— Жанна, — хриплю я, — убери серёжки и остальное золото.

— Может их тебе отдать?

С нижнего уровня слышатся крики толпы.

— Спрячь! — рычу я.

Закрываю глаза. Сосредотачиваюсь. Крылья. Тело плавится жаром и тут же вытягивается вверх, наливается нечеловеческой силой. Падаю на металлические лапы. Веки закрыты, но я через них и через перекрытия Цитадели чую людей, их красные бьющиеся сердца, обезображенные чёрными спорами власти лица, и яркие вспышки вожделенного золота: кольца, серьги, цепи, зубы.

Раскрываю глаза. Встряхиваюсь длинным чёрно-золотым механическим телом.

— Садись на шею! — рычу я Жанне.

На уровне появляются первые люди, бегут ко мне. Из спины выдвигаю ракетные установки, направляю на людей хвостовой пулемёт. Толпа испуганно замирает, кто-то прячется за края проёма, кто-то — за плиту перед ним.

Мягко отталкиваюсь с парапета. В падении расправляю крылья из воронёных стальных перьев.

Взмах. Воздух принимает меня. Делаю круг над чернеющей толпой внизу. Там всё полыхает манящим созвездием золотых точек, под ним в далёкой глубине земли еле светится чёрное золото. Закладываю ещё круг. Улетать не хочется от этой мерцающей золотой красоты.

В чате появляется сообщение:

“Анджела: Спасибо тебе, Белый Зверь. Прощай.”

Мгновение — я неведомым образом выхватываю среди красных людских сердец зелёный неживой огонь Анджелы. Он вспыхивает искрами и затухает. Анджела умерла, навсегда. Как того хотела. Отчего-то решила, что я и есть её песец.

Резкая боль пронзает шею. На меня почему-то летит сияющая золотом толпа… нет, я просто падаю! Неуклюжими взмахами я выравниваю полёт.

— Игорь, не спи на лету, — кричит Жанна.

Гляжу удивлённо вниз. Странно, золото приятно светится, но уже так не манит. Разворачиваюсь на север. Отталкивая воздух крыльями, подбираюсь к облакам, что скрывают небо. Поднимаюсь над ними. Сверху ещё один слой облаков, а внизу океан тумана с бетонными островками домов.

— Жанна, ты что сделала со мной?

— Ткнула кинжалом чешуйчатый шланг, который ты назвал своей шеей, а что?

— Из-за этого меня золото перестало возбуждать?

— Вряд ли. Из-за этого мы не вмазались в толпу. И только.

Внизу проплывают бетонные столбики домов. Ещё взмах, и сырые серые облака поглощают меня и окружающий мир. Дышать здесь тяжелее, но я всё поднимаюсь к свету, к чистому небу, к солнцу. Выныриваю из облаков: яркое солнце, синее небо и облачный океан внизу. Далеко впереди клубится белая граница локации. А вокруг ни шума толпы, ни влечения золота, только шорох ветра в крыльях и тепло Жанны.