Серенада

— Готова? — спросил Тайлер.

— Ты быстро, — Лорелей обернулась, Тайлер вышел из ванной. Его волосы были еще мокрыми и спутанными на голове.

— После жизни на корабле, где с тобой пятнадцать ребят пару месяцев, привыкаешь все делать быстро, — он схватил футболку и надел через голову. — В путь? — он открыл дверь и показал, чтобы она шла первой.

Они прошли по фойе до парковки. Весенний день был теплым и солнечным. На небе были большие белые облака.

— Эй, лучше веди ты, — она бросила ему ключи. Тайлер открыл дверцу машины для нее, она села и бросила вещи на заднее сидение. Он включил радиостанцию с классическим роком, и они поехали на север города, попали на окраину, которую Тайлер звал «Окованной железом». Улицы маленьких деревянных домиков, кирпичных церквей и редких магазинов мелькали за окнами. Тайлер повернул в переулок и остановился у серого дома с голубыми ставнями, окруженного небольшим газоном и оградой.

— Можешь войти, если хочешь, — сказал Тайлер. — Я возьму немного вещей и оставлю записку Хэнку.

— Он здесь? — спросила Лорелей.

— Его машины нет, так что он, видимо, на работе.

Тайлер вышел из машины и направился к дому. Лорелей старалась успевать за его быстрыми шагами, почти бежала за ним. Он отпер дверь, она скрипнула. В доме было мало мебели, пахло затхло. Потертый зеленый ковер и разномастная мебель не обновлялись с семидесятых. Старый диван стоял перед старым телевизором. Несколько картин висело на стенах — семейный портрет пары и их двух маленьких детей, свадебная фотография юного Хэнка и его невесты, а еще фотография Тайлера в форме. Над очагом стояла картина побережья с огнями города над ним. От темно-синего желтые огни выделялись на картине, цвет воды напоминал Лорелей море под полной луной.

Тайлер перепрыгивал через две ступеньки, поманил Лорелей за собой. Она нервно прикусила губу, волоски на шее встали дыбом. Это был его дом, не нейтральная территория гостиницы, и что-то пугало ее. Может, то, как спокойно и уверенно он двигался, пока она ощущала себя уязвимой и маленькой рядом с ним. Ей нужно было взять себя в руки. Они будут много времени одни в пути и потом, и если ей неудобно с ним сейчас, как она справится дальше? Она глубоко вдохнула и завернула за угол после лестницы.

Дверь спальни Тайлера была открытой, Лорелей осторожно вошла. На стене напротив было большое окно с видом на улицу внизу. Комнату заливал свет солнца, попадающий на кровать и стены. Почти на всей вертикальной поверхности были масляные картины, скромно висели без рамок. Там были и сцены улиц людного города, лица людей не были четкими, и пейзажи природы, и портреты отдельных людей. Лорелей разглядывала картины в комнате.

— Это все сделал ты? — спросила она.

— Да, нарисовал. Это мое хобби.

— Тайлер, это не просто хобби. Рисунки прекрасны, — ее пальцы коснулись портрета женщины. Она обвела ее шею, изящно изогнутую у ее плеч.

— Это отвлекает. Там, — он указал на стену над кроватью, — некоторые города, где я побывал. Роттердам, пляжи Джоя-Тауро в Италии.

Красочная картина людей в широкополых шляпах на лодках с фруктами и овощами привлекла внимание Лорелей.

— Кто это? — спросила она.

— О, это рынок на воде в Бангкоке. Это круто. Люди продают все, что можно, и лодок невероятно много.

— Ты очень талантлив. Ты был во всех этих местах?

— Мне повезло увидеть столько в мире. Некоторые даже городок свой не покидают. А мир так красив, что стыдно его не посмотреть.

— Они просто невероятны. Эти краски, разные места и люди, — она посмотрела на него. — Ты не говорил, что любишь рисовать.

— Не было повода сказать, — он пожал плечами, — и я не хвалюсь этим всем. Я делаю это для себя, а не ради выгоды.

— Но картины хорошие. Их стоит где-нибудь показывать.

— Не знаю… они нравятся мне здесь: это воспоминания из всех мест, что я посетил. Это отличается от фотографий, понимаешь? Фотографии ловят картинку, но не ощущение места. Для меня важнее ощущения там. Краски, толпы, пейзаж — это воспоминания, и, раз я больше не плаваю, это все, что у меня осталось.

Лорелей потрясли его слова. Тайлер был невероятно честным, он сказал вчера, что у него никого нет, нет смысла жить, но он создавал такие эмоции простыми линиями картин, и их вид лишал ее возможности дышать. Она была очарована тем, как он изображал воспоминания на холсте: пятна краски и мазки кисти создавали изображения и детали городов, которые она и не мечтала увидеть. Это отличалось от ее пения: певец направлял эмоции в ритм и мелодию, чтобы слушающий понял чувства песни. Музыка — линии и точки на странице, если ее не могли превратить исполнением в нечто прекрасное.

Лорелей разглядывала картины, а Тайлер наполнял сумку вещами из шкафа, что были аккуратно сложены. Он открыл дверцу шкафа, загремел плечиками, пока искал среди рубашек.

— Эй, Лорелей, — позвал он. — Может дать мне рюкзак рядом с кроватью? Он на полу.

Она обернулась, опустила взгляд и взяла синий рюкзак, что прислонялся к тумбочке. Лорелей озарил солнечный свет из окна, она встала рядом с большим мольбертом, повернутым к Тайлеру, и протянула ему рюкзак. Он взглянул в ее глаза. Он посмотрел на мольберт, потом на нее. Рот Тайлера приоткрылся, глаза расширились.

— Это была ты, — прошептал он.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

Тайлер пристально смотрел на нее, анализируя ее черты, пытаясь подтвердить подозрения. Лорелей застыла на месте. А потом сказала:

— Что? Что я?

— Вот, — он указал на холст рядом с ней. — Это все время была ты, а я не мог понять.

Лорелей шагнула вперед, посмотрела на картину на мольберте. Ее глаза смотрели на нее с портрета, те сияющие бирюзовые глаза. Ошибки не было. Это был портрет женщины над океаном, золотисто-каштановые волосы ниспадали локонами на ее плечи и грудь, небо на фоне пылало. Ее рот был приоткрыт, она приподняла голову к небу, будто пела. Так она для него выглядела, когда была сиреной? Она не так себя представляла. На картине была женщина, а не девушка, какой себя знала Лорелей.

— Кто, кхм, что это? — пролепетала Лорелей.

— День, когда корабль взорвался. Она спасла меня. Я это помню, — он подошел к ней и приподнял ее подбородок пальцами, разглядывая ее глаза. — Твое лицо.

Лорелей покраснела и отвернулась.

— Не знаю, о чем ты.

— Не нужно отрицать. Я знаю, что это ты меня спасла. Поэтому ты приехала ко мне? Я понял, что ты необычная, когда только увидел тебя в баре прошлой ночью. Зачем еще красивой девушке бросаться на незнакомца как я? Я подумал, что мне повезло, но знал, что это не все, и ты выглядела так знакомо, я просто не мог понять.

Лорелей запаниковала. Сердце колотилось в груди. Она подумывала бежать, но ноги не двигались.

— Это нет так. То есть, я не…

Тайлер улыбнулся ей.

— Не знаю, кто ты, но одно я знаю точно. Ты не человек, да, Лорелей Кларк? По крайней мере, ты не такая, как люди, которых я знаю. Ты другая, но спасла меня и вернулась ко мне.

— Я — человек, — фыркнула Лорелей оскорбленно. — В этом не сомневайся.

— Возможно, — сказал он. — Ты выглядишь как человек. Но там ты была чем-то потусторонним, как ангел-хранитель.

— Ты не знаешь, о чем говоришь, — она закатила глаза. — Это не я. Это было твое воображение, — ответила она.

— Прошлой ночью ты сказала, что поверила мне, теперь понятна причина. Ты была там, потому и поверила. Просто признай, Лорелей. Скажи, кто ты.

— Тайлер, пожалуйста, хватит. Перестань.

— Нет, я должен знать правду. Ты спасла меня тогда, мне нужно знать причину. Почему я? Почему ты выбрала меня? И почему те сейчас здесь?

Лорелей скривилась.

— Это не то, что ты думаешь.

— Тогда что это? Ты — русалка?

— Не глупи. Русалок нет.

— Ты могла обмануть меня, — Тайлер терял терпение.

— Ты правда хочешь знать? — она начинала злиться. — Я так не думаю. Ты не справишься, если я расскажу.

— Попробуй, — бросил вызов он. — В этом мы вместе.

— Это будет непросто объяснить. Я сама не знала об этом до прошлого года, — Лорелей сцепила пальцы и смотрела на пол. — Никто не должен знать.

— О, кому я расскажу? — Тайлер поймал ее взгляд своими темно-карими глазами. — Поверь, я никому не скажу.

— Ладно, — Лорелей глубоко вдохнула и взяла себя в руки. — Я — сирена. Вот, кто я.

Тайлер склонил голову, хмурясь, тихо хмыкнул. Она пыталась оценить его реакцию, но не понимала, был он в смятении или размышлял над ее ответом.

— Как в греческих мифах? Одиссей и все такое? — спросил он.

— Как-то так.

— Они… убивают людей.

— Не совсем так.

— Но ты спасла меня. Если ты сирена, разве я не должен быть мертв?

— Ну, да. Но…

— Да? — он прервал ее, голос стал громче. — Ты собиралась меня убить?

— Не так, мы не просто убиваем людей.

— Тогда почему ты не сделала это? — он взмахнул руками. — Ты убила всех моих друзей, но не меня?

— Ты хочешь знать или нет? я не могу объяснить, когда ты перебиваешь.

Тайлер сжал кулаки и кивнул.

— Ты права. Я тебя выслушаю.

— Все не так, как ты учил в школе. Сирены не заманивают мужчин на смерть в море. Нам приходится. Мы не хотим это. Это как работа.

— Ка убийство по контракту?

— Нет, — она мрачно посмотрела на него. — Прости, я не совсем правильно объясняю. Ты веришь в судьбу?

Он задумался на миг и ответил:

— Возможно. То есть, я хотел бы верить, что управляю своей судьбой, но порой силы вне нашего контроля влияют на нас, меняют наше будущее. Может, эта судьба.

— Ладно. И эти силы… мы зовем судьбой. Судьба вне твоего контроля, как взрыв на корабле. И в том взрыве люди были ранены, некоторые умерли. Я должна петь умирающим в океане, чтобы ослабить их боль и страх, дать им благородную смерть. Порой люди просто не в том месте не в то время. Ты был из них. Ты должен был погибнуть на том корабле, и, как сирена, я должна была убедиться в этом.

— Откуда ты знаешь, что моей судьбой было умереть? — спросил он.

— Мы знаем заранее. Когда грядет происшествие, мы слышим звук, похожий на песню, энергию в глубине воды. Она поет через нас, Песнь направляет людей к их смерти. Я спела еще одному мужчине до того, как обнаружила тебя. Он был ужасно ранен, был в агонии. Пока я была с ним, страх на его лице сменился спокойствием. Я сделала для него, что могла, и он умер счастливым. Я должна была сделать это и с тобой. Я не собиралась спасать тебя.

— Так почему спасла?

— Это был мой первый раз. Я пыталась петь тебе, но ты не поддавался так легко, и я запаниковала. И ты так смотрел на меня, что я не смогла отпустить.

— Если бы я не видел это своими глазами, не поверил бы, — Тайлер сел на подоконник и смотрел на нее, а потом тихо спросил. — Как его звали?

— Кого?

— Того, кого ты убила до того, как нашла меня.

— Тайлер, я никого не убивала… но я знаю его имя. Рональд.

— Рон? — ужаснулся он. — Боже, у него дети, три подростка дома. Он был хорошим парнем, семьянином. Как ты могла погубить его?

— Я не выбирала. Будь моя воля, никто на корабле не погиб бы. Я не принимаю такие решения, но выбрала спасение тебя.

— Я даже не знаю, злиться за это или благодарить. Если ты спасла меня, не понимаю, что мешало спасти остальных.

— Я не могла спасти их. Другие занимались ими.

— Есть другие сирены?

— Да, есть другие.

— И ты их знаешь?

— Я живу с ними. Они рассказали мне, кто я. Научили делать это.

— И что они думают о том, что ты сделала?

— Они не рады. Я нарушила их правила. Нельзя перечить судьбе.

— Потому ты здесь? — Тайлер уже не злился. Он выглядел встревожено.

— Да. Они хотели, чтобы я это исправила.

— Тебя послали убить меня? — Лорелей потрясало, как хорошо он воспринял новости. Он почти не сомневался в существовании сирен, в их способностях, он принял все это с легкостью.

— Они не оставили мне выбора.

— Ты могла сказать нет. Ты не обязана их слушаться.

— Знаю, и я пыталась уйти от этого. Но, если бы не согласилась я, тебя нашла бы другая сирена. Мне сказали, это нужно сделать, но они ошибаются. Я не могу навредить тебе, и я не дам им навредить тебе. Потому нам нужно покинуть город.

— Не знаю, Лорелей. Ты только что призналась, что приехала убить меня, и теперь я должен довериться тебе?

— Во-первых, перестань называть это убийством. Это не так, я говорила, мы не убиваем людей, мы лишь помогаем им умереть. И, если бы я хотела твоей смерти, думаешь, я призналась бы тебе в этом? Я не хочу, чтобы другие нашли тебя, и выход лишь, как по мне, покинуть этот город.

— Я не хочу бежать. Думаю, нужно выступить против них.

— Нет, этого делать нельзя. Другие куда сильнее меня, и ты умрешь с ними быстро. Они хорошие, но судьба для них важнее всего, это смысл их существования. Не знаю, смогу ли я остановить их.

— Я точно выстою против женщины…

— Дело не в физической силе. У нее власть над твоим разумом. Ты не сможешь противостоять ей.

— Да. Думаю, я смогу защитить от нее разум.

— Как прошлой ночью? — Лорелей вскинула брови.

— О чем ты?

— О, ни о чем…

— Нет, нельзя сказать такое и замолчать.

— Я сделала с тобой такое прошлой ночью.

— Что ты со мной сделала? — он встал и пристально посмотрел на нее.

— Я… использовала свои силы на тебе, чтобы выманить из бара, — призналась она.

— Что? Нет… нет, я бы не пошел за тобой против воли.

— Ты хотел пойти, потому что я тебя соблазнила, — смущенно сказала Лорелей.

Тайлер отошел от нее:

— Ты серьезно собиралась убить меня? И та буря на пристани — то была ты?

— Нет! Не я, клянусь. Я не знаю, что это было.

— Не ври мне. Это точно связано с тобой или… твоим видом, — он скривился. — Ты выманила меня, чтобы утопить той бурей?

— Тайлер, было не так! Думаешь, я этого хочу? Я пошла против судьбы, ослушалась сирен, и я ужасно боюсь того, что со мной будет. Что будет с нами. Я знаю лишь, что будут ужасные последствия, если я все не исправлю, так что я пришла сделать, что должна, хоть мне тошно даже думать об этом, ясно? Да, я повела тебя на пристань, чтобы судьба закончила то, что я не смогла, но, когда ты поцеловал меня, все изменилось. Я что-то ощутила к тебе, и я должна была сохранить тебе жизнь, наплевав на последствия. Если ты все еще не веришь мне, я уйду. Уйду одна. Но я хочу попробовать защитить тебя, я хочу, чтобы ты жил.

— Слишком многое нужно обдумать. Мне нужно время, чтобы все обдумать.

— Времени нет. Я не знаю, как скоро они поймут, что ты еще жив. Думаю, они уже знают.

— Эй, я пытаюсь, но нельзя ожидать, что я сразу смирюсь с этим, — он прошел к двери. — Мне нужно пройтись.

— Куда ты?

— Не знаю, но мне нужно на воздух, — он хлопнул за собой дверью.

Лорелей развернулась, одна в пустой комнате. Она снова посмотрела на портрет, воспоминание Тайлера о существе, спасшем его. Наверное, ему было не по себе от осознания, что это была не миссия по спасению, а неудавшаяся казнь. Она потерла голову рукой и посмотрела в окно, Тайлер вышел из дома. Один там он был в опасности. Она спустилась по лестнице и открыла входную дверь. Он заворачивал за угол, и Лорелей побежала за ним.

Она пошла за ним, держась на расстоянии, мимо домов, магазинов и ресторанов улиц Ферри и Ван Бюрен, пока они не добрались до конца дороги, где небольшая команда играла на баскетбольной площадке. Он шагал резко, она старалась поспевать за ним, не выдавая себя. Он миновал парк, пересек людную дорогу, что вела перпендикулярно большому металлическому мосту над рекой Пассаик. У реки никого не было, Тайлер миновал кусты и деревья и выбрался в тень моста рядом с рекой.

Лорелей спряталась за припаркованной машиной и смотрела, как он поднимает камешки и бросает в воду, один за другим. Его близость к воде заставляла ее нервничать. Она могла представить, как река поднимается, как вода желала прошлой ночью, и волна смывает его, но пока что все было спокойно. Она медленно придвинулась к мосту, начала спуск по холму. Гравий под ее ногой оказался неустойчивым, Лорелей схватилась за ветку, но она сломалась, и девушка упала на бедро. Тайлер обернулся и увидел, как она съезжает к нему.

— Лорелей? — окликнул он ее.

Она не ответила. Гравий расцарапал ее ладонь, куст порвал край футболки. Тайлер добрался до места, где она лежала, потирая бедро.

— Ты в порядке? — спросил он, оценивая ущерб.

— Думаю, да, — ее нога болела, когда она встала. Он отряхнул ее ногу и взял ее за руку. Он смахнул гравий с ее ладони, Лорелей скривилась и отдернула руку. Он посмотрел ей в глаза, знакомый румянец появился на ее щеках. Она дала ему взять ее за другую руку, и Тайлер повел ее к реке.

— Ты преследовала меня? — спросил он.

— Прости, — сказала она, — я хотела убедиться, что с тобой ничего не случится.

— Похоже, не только из-за меня нужно беспокоиться. Нужно смотреть под ноги на холмах из гравия.

— Очень смешно, — сказала она. — Ты не злишься?

— Не злюсь, но и не рад. Но ты же так и не навредила мне. И я думал о твоих словах насчет побега из города.

— Ты принял решение?

— Я готов уехать на время, но как долго нам придется держаться в стороне?

— Не знаю.

— Знаю, этот город выглядит не лучшим образом, но это мой дом. Я не хочу уезжать, если могу не вернуться.

— Хотела бы я сказать, что мы сможем вернуться через пару недель, но не могу. Я просто не знаю. Мне тоже непросто.

Тайлер посмотрел на реку.

— Покажи мне, что ты умеешь.

— О чем ты? — опешила Лорелей.

— Свои силы, — сказал он. — Ты должна уметь делать что-то. Я хочу увидеть, раз я теперь знаю, кто ты.

Лорелей прошла к реке. Она огляделась, проверяя, что никого нет неподалеку, и прислушалась на миг, но не слышала Песнь. Она разулась и прошла в воду на пару шагов. Она протянула руку над поверхностью тихой реки. Лорелей закрыла глаза и воззвала к воде, как делала много раз в бухте в Чатеме. Она открыла глаза, Шар вода возник под ее ладонью и кружился.

— Ого, — рот Тайлера раскрылся. Он протянул руку, чтобы коснуться, но шар тут же упал в реку, обрызгав их обоих. Тайлер смотрел на рябь на воде.

— Это настоящее?

— Да, настоящее, — ответила она.

— И ты… сирена.

Лорелей кивнула.

Тайлер вдруг сильно посерьезнел. Если сила Лорелей была настоящей, такой была и опасность.

— Я поеду с тобой, куда скажешь. Если ты думаешь, что нам нужно уходить, я тебе верю.

— Спасибо, — сказала она.

— Я должен тебя благодарить, — голос Тайлера был тихим. — Я переживал за себя и не подумал, как ты рисковала, зайдя так далеко. Но тебе придется терпеть меня. Тут нужно многое понять, но спасибо, что рассказала правду.

— Знаю, — Лорелей вспомнила свой страх, когда увидела сирен, появляющихся из воды. Тайлер еще неплохо справлялся.

Они стояли у воды в тишине пару минут, а потом пошли к дому. Он собрал вещи, оставил записку дяде и сделал им по бутерброду в дорогу. Они погрузили вещи в джип, Тайлер сел за руль и отъехал от дома. Лорелей взглянула на него: за стоическим выражением лица она видела его печаль из-за расставания с домом.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Индустриальная часть города сменилась домиками и густыми деревьями, пока они ехали по окраине Ньюарка. Играло радио, Тайлер и Лорелей почти не говорили. Она хотела о многом ему рассказать, но не знала, как облечь в слова ее сожаление и вину, а на глубине этих чувств было то, что заставляло ее нервничать рядом с ним. Она сидела в тишине, смотрела на пейзаж между городками Нью-Джерси, проносящийся мимо. Пару часов спустя она попросила Тайлера остановиться у магазина на краю Филадельфии. Она все еще была в единственной одежде, что покрылась грязью и порвалась от падения у реки. Лорелей пошла в знакомую сеть магазинов и купила несколько джинсов и водолазок своего размера без примерки, а потом отправилась за носками, нижним бельем и тонкой курткой. Скучающий Тайлер ждал ее в отделе для подростков.

Они поехали дальше, женщина невнятно завывала под гитару на радио, яркое солнце светило на машину. Лорелей нашла свой атлас и отследила их путь до Вейнесвилля в горах Северной Каролины. Они приедут через девять часов, а уже прошел полдень. Она вытащила бутерброды с заднего сидения, развернула один для Тайлера, свой припасла на потом.

— Спасибо, — сказал он, откусывая кусок. — Знаешь, у меня такое ощущение, что я рассказал тебе все о себе, но почти ничего не знаю о твоей жизни.

— Нечего рассказывать, — сказала Лорелей. — Я выросла в Колорадо, на окраине возле Денвера. Родители были обычными. Папа был инженером, а мама — консультант в охранной организации. Я — единственный ребенок, но неподалеку жили несколько кузенов.

— А друзья? — спросил он.

— Кроме родственников, у меня было мало близких друзей дома. Я начала слушать музыку в раннем возрасте, пела в школьном хоре, и мой учитель посоветовал мне заняться у личного педагога, — Лорелей провела пальцами по волосам. — Я занялась этим, но пожертвовала многими нормальными вещами из детства и подросткового периода, чтобы сосредоточиться на обучении. Я так много времени отдавала обучению и выступлениям, что не смогла завести много друзей, особенно в старшей школе. Я — перфекционист, это у меня от мамы. Я занималась бы и по выходным, чтобы выступление было без изъяна. В четырнадцать лет я уже пела сложные арии.

— Я впечатлен. Я почти все выходные в старшей школе пил со своими друзьями в подвалах наших родителей, — рассмеялся Тайлер. — Твои родители точно гордились.

— Папа меня поддерживал, всегда ездил со мной на выступления, но моя мама считала это слишком фривольным. Если ты слышал о мамах, что во всем помогают своим выступающим детям, то моя была совсем не такой. Порой мне кажется, что ее недовольство моими занятиями вокалом было тем, что усиливало мое желание делать это.

— И что привело тебя в эти края из Колорадо?

— В начале выпускного года мой педагог по вокалу познакомил меня с профессором в прекрасной музыкальной консерватории в Мейне — я всегда мечтала учиться в таком месте или в Джулиарде. Она меня прослушала, и я получила место. Я переехала в июне.

— Ты вроде упоминала, что жила в Кейп-Коде…

Лорелей сглотнула.

— Я ушла из консерватории после смерти папы.

— Когда это было?

— В прошлом году на осенних каникулах.

— Мне жаль, — Тайлер обхватил ладонь Лорелей. Она повернулась и смотрела в окно, пытаясь подавить слезы, выступившие на глазах от мыслей об отце. — Так ты поэтому переехала?

Лорелей была благодарна тому, что Тайлер сменил тему.

— Мне было сложно продолжать обучение после похорон, но потом я получила письмо от тети Хелен, она приглашала меня в гости. Я никогда ее не встречала, но подумала, что поездка прочистит мне голову.

— И помогло?

Лорелей издала сдавленный смешок.

— Скажем так, когда я узнала о сиренах, это отвлекло меня от смерти папы, но место заняли новые тревоги. Если бы я знала тогда то, что знаю сейчас, я бы не покинула Калаис.

— У тебя был бы выбор?

— Не знаю. Вряд ли. От судьбы не убежишь.

— Кто знает? Может, ты приняла бы другое решение, Лори.

— Папа звал меня Лори. Странно слышать это от других, — сказала она.

— Прости, я не знал. Я больше не буду так тебя называть, если ты не хочешь.

— Нет, мне даже понравилось.

Было странно говорить с кем-то о таком. Делуа ясно дали понять, что не обсуждали свои дела с кем-то вне семьи.

«Я нарушила еще одно правило», — подумала она. Но говорить о таком с другим человеком, который еще и верил ей, было приятно. Она отклонила голову и закрыла глаза, задремала.

Лорелей проснулась от гудка автомобиля. Она села. Они были на заправке, Тайлер снаружи наполнял бак. Она открыла дверцу и вышла в прохладный воздух. Лорелей вытянула руки над головой и зевнула. Они были между магистралью и большой гаванью со звуками машин, проносящихся мимо, окружающих их шумом.

— Где мы? — крикнула она поверх крыши.

Он посмотрел на нее.

— Юг Балтимора. У нас заканчивался бензин.

— Как долго я спала?

— Чуть больше часа, — насос щелкнул, и Тайлер вернул насадку в держатель. — Нужно что-то внутри?

— Бутылка воды не была бы лишней, — сказала она.

Тайлер оставил Лорелей стоять у машины и прошел в магазин. Заправочная станция была отделена от гавани узкой полоской травы. У пристани покачивалась пустая привязанная лодка. На юге была бухта, окруженная городом. Зеленый участок суши выпирал в море напротив бухты, и на нем была старинная крепость, с помощью которой сторожили гавань. Лорелей прошлась по парковке, разминая ноги.

— Готова?

Лорелей развернулась, он бросил ей бутылку воды. Она поймала одной рукой и прошла с ним к машине. Она пристегнулась, Тайлер завел машину. Он выехал на шоссе, следовал за несколькими машинами, что двигались на юг к пунктам взимания платы. Впереди с гаванью пересекались восемь узких дорог и уходили под воду. Все шоссе было под бухтой. Они собирались ехать под морем. Лорелей знала, что это очень плохая идея.

— Поворачивай! — закричала она.

— Что?

— Разверни машину, Тайлер! Туда нельзя… — ее голос стал выше от паники.

— Мы не можем развернуться, тут одностороннее движение. Что такое? — он вручил пару купюр мужчине у пункта взимания платы.

— Ты не видишь? — она указала на воду. — Мы слишком близко к океану. Мне не по себе.

— Все будет хорошо. Расслабься, — Тайлер включи фары и поехал по спускающемуся шоссе к туннелю форта Макгенри.

— Ты не говорил, что мы поедем по большому туннелю под водой.

— Успокойся. Он окружен цементом и абсолютно безопасен. Мы проедем его через минуту.

Четыре дорожки, ведущие на юг, разделялись на два туннеля по две дорожки. Тайлер поехал в туннель слева. Лорелей вспомнила, как ребенком родители брали ее в горы, и она пыталась не дышать, пока они не доходили до другого конца. В одном из туннелей она постоянно вдыхала в конце, не выдерживая, и сейчас ощущения были похожими. Вспышки света пульсировали на крыше машины, флуоресцентные лампы озаряли туннель. Бетонные стены окружали их с обеих сторон, создавало ощущение могилы.

Они пробыли в туннеле меньше минуты, когда огни в туннеле замерцали. Через миг они погасли. Впереди красной рекой сияли тормозные огни. Без ламп сверху туннель казался бесконечным, их фары были фонарями в пещере. Машины замедлились и остановились. Глаза Лорелей привыкли к темноте, она взглянула на Тайлера, его силуэт было едва видно.

— Что происходит? — ее голос дрожал.

— Не знаю, — он затих, — но свет часто выключается. Уверен, это нормально.

— Нет, что-то не так. Точно не так.

— Не паникуй, Лори. Мы будем в порядке.

— Это неправильно, Тайлер, — тревога пробралась в ее живот и поселилась там.

— Все хорошо, Лори. Машины едут, видишь? Мы выберемся через пару минут.

Машина чуть поехала вперед с другими автомобилями. Громкий грохот раздался в туннеле, за ним раздался скрежет металла, будто машина стонала.

— Что это было? — пролепетала она. — И не пытайся мне говорить, что это нормально.

— Н-не знаю, — ответил он. Машины снова замедлились. Тайлер опустил окно и высунул голову, пытаясь оглядеться. — Если бы они просто ехали дальше…

Скрежет металла прозвучал снова, капля воды упала на их лобовое стекло. Капелька покатилась по стеклу. Другая капля попала на крышу, еще одна, и стук воды по крыше напоминал легкий дождь. Они переглянулись, едва видя во тьме. Тайлер подвинулся вперед, джип почти задевал машину перед ними. Вода лилась ручьем по заднему стеклу.

Еще ручеек воды полился из трещинки на потолке перед ними. Вода лилась темной дугой, поблескивая в лучах фар. Тайлер нажал на гудок.

— Двигайтесь! — закричал он.

Словно по команде, машины зашевелились. Еще ручеек полился по стене. Они ехали под водопадом в туннеле.

— Я говорила, что это плохая идея! — закричала Лорелей.

— Можешь накричать на меня позже, — сказал он, — а пока дай мне сосредоточиться.

Кусок отвалился с потолка, упал на крышу джипа. Вода лилась потоками, плитка падала и дальше. Машины ускорились, люди в машинах понимали, какая опасность им грозила. Они замедлились, когда свет погас, а теперь спешили к выходу, насколько было возможно. Впереди старая хонда застряла в луже воды под потоком. Машины замедлялись, пытаясь объехать застрявший автомобиль. Тайлер поехал левее рядом с хондой. Он задел боком джипа бетонный угол поднимающегося тротуара.

— Там кто-то есть? Они в порядке? — если туннель затопит, и умрут невинные люди, Лорелей не сможет себя простить за то, что навлекла на них.

— Они там, — Тайлер указал на пару, бегущую по тротуару слева от них к выходу.

Тайлер объехал застрявшую машину и ускорился. Куски потолка падали, осыпая их. Каждый раз, когда часть потолка падала, вода лилась из бреши. Тусклый свет приближался, показывая, что они почти выехали из туннеля. Фары других машин следовали за ними. Тайлер обогнул еще кусок бетона на пути. Свет в конце становился ярче, но за ними поднималась стена воды и двигалась к машинам, как волна прилива. Если вода затопит машины, все в туннеле утонут.

— Останови машину! — закричала она.

— Ты с ума сошла? — заорал Тайлер. — Мы почти там!

— Останови машину. Сейчас! — Лорелей дернула за руль, машина врезалась в стену. Тайлер врезался в руль от столкновения. Машины за ними остановились со скрежетом.

Лорелей выпрыгнула из джипа и повернулась вовремя, чтобы увидеть, как внедорожник несется к ней. Она попятилась к дверце, все больше машин проносились мимо. Она встала за своей машиной, повернулась к автомобилям. Шум воды доносился из туннеля и оглушал. Лорелей уперлась ногами в пол, вдохнула и подняла руки, повернув ладони к волне.

«Только сработай», — думала она. Она закрыла глаза и толкала воду, как делала много раз в бухте у дома Хелен, пытаясь изменить течение. Лорелей напрягла руки, приказывала волну послушаться ее. Она открыла глаза. Работало. Вода замерла, брызгалась и пенилась, но не двигалась вперед. Два человека, мимо которых они проехали до этого, пробежали мимо, машины из туннеля проносились мимо нее.

Даже издалека она ощущала вес воды, давящий на нее. Руки дрожали, она прижалась к джипу для поддержки. Казалось, волна сжимала ее. Лорелей уперлась ногами в пол и стиснула зубы, пот стекал по лбу, она прижала руки к груди и последним сильным движением толкнула ими волну. Вода немного отступила. Лорелей отодвинулась от джипа и шагнула вперед, заставляя поток воды отступить в туннель. Другой шаг, вода отступала. Ее спина болела, но она удерживала воду под контролем.

— Лорелей! — закричал голос за ней.

— Все вышли? — она не оборачивалась, оставалась на месте.

— Что ты делаешь?

— Проверь! Проверь, чтобы все вышли!

Тайлер побежал на свет. Лорелей глубоко дышала, поднимая руки выше, вес уже стал терпимым. Стена воды ушла за изгиб туннеля, ее не было видно с места, где Лорелей стояла, но она ощущала силу, что впивалась в ее ладони. Она склонилась, толкнула руками еще раз. Даже с волной под контролем все больше воды стекало из дыр в потолке, она стояла почти по колено в воде. Что-то обвило ее лодыжки, отличалось от щупалец Песни и тумана, которые окутывали ее, когда она превращалась в сирену.

— Все выбрались, — Тайлер оказался рядом. Он тяжело дышал.

— Мы далеко от конца? — спросила она.

— Нет. Около сотни ярдов, может, меньше. Нужно уходить, пока все это не обрушилось.

— Заводи машину, — сказала она. — Я удержу ее, но, как только буду в машине, рванем отсюда.

Тайлер кивнул и вернулся в джип. Ему пришлось заползти через пассажирское место, левая сторона машины была прижата к стене. Лорелей пятилась к машине с опаской. Она закричала и толкнула изо всех сил в последний раз, а потом прыгнула в машину.

— Вперед! — закричала она, закрывая дверцу.

Тайлер опустил ногу на газ и понесся по воде к свету в конце туннеля. Волна воды полилась из-за изгиба вдали и ускорялась, приближаясь. Тайлер сосредоточился на дороге впереди, и теперь уже было видно выход. Джип ревел, вода плескалась брызгами по бокам. Волна задела бампер машины, толкая ее к свету. Тайлер и Лорелей вырвались из туннеля и понеслись по дороге выше. Вода хлынула из выхода и разлилась по узким дорожкам, уже не угрожая так, как было в замкнутом пространстве. Несколько припаркованных машин на холме закрывали проезд, их водители ходили вокруг с ошеломленным видом. Полицейский заметил джип, подбежал к машине и постучал в окно. Тайлер опустил его.

— Вы в порядке? — спросил офицер, глядя на Тайлера и Лорелей, чье тело дрожало от усталости.

— Думаю, да, — ответил Тайлер.

— Мэм, вы в порядке? — спросил полицейский.

— В порядке, — ее голос был слабым.

— Она в шоке, — сказал Тайлер, — но не ранена, по крайней мере, физически.

— Подождите здесь. Скорая в пути, — офицер оставил их и побежал к мужчине, который лежал на дороге и задыхался.

— Ты в порядке? — спросил Тайлер. Он разглядывал ее тело в поисках ран.

— Голова кружится, но я в порядке, — сказала Лорелей.

— Ложись, — Тайлер потянулся над ее телом и повернул рычаг, ее сидение отклонилось. Он посмотрел на нее, его лицо было над ее. Он покачал головой.

— Что такое? — спросила Лорелей.

— Это было потрясающе, — сказал он. — Это был или самый смелый, или самый глупый поступок из всех, что я видел.

— Я должна была помочь им. У меня не было выбора. Я рада, что это сработало.

Вой машин скорой помощи заполнил воздух. Тайлер поехал направо, обогнул машины, припаркованные на вершине холма. Он ускорился, машины скорой спускались к ним. Мигающие красно-синие огни были последним, что Лорелей увидела, проваливаясь во тьму беспамятства.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

Холодный ветерок дул из открытого окна спальни, шурша пыльными синими шторами. Лорелей была укутана в потрепанное одеяло, ее голова лежала на пуховой подушке. Кровать была в темных пятнах, комната была незнакомой. Она смутно помнила, как Тайлер вытащил ее из машины и донес до кровати, укутал в одеяло. Аскетизм комнаты был очевиден в незаконченном полу из сосновых досок, пустых стенах и углах в паутине. Мутный свет солнца проникал из-за листьев дерева вместе со щебетом птиц.

Лорелей села на краю кровати и опустила босые ноги на пол. Она вспомнила миг перед тем, как отключилась от усталости, когда они с Тайлером покинули туннель в Балтиморе, и хоть она знала, где была теперь, ее удивило то, что она проспала всю ночь. Мешки ее новой одежды стояли в углу комнаты. Рядом была ванная, на умывальнике лежали свернутые полотенца. Она включила воду. Ржавая вода плескалась мгновение, а потом стала чистой. Лорелей сморщила нос, но все равно забралась под чуть теплый душ. Пахло немного металлом, но лучше, чем ничего. Помывшись, она надела новую одежду и вышла из спальни.

Тайлер спал на выцветшем синем диване у спальни. Лорелей осторожно прошла по гостиной мимо кухоньки, попала к входной двери, открыла деревянный засов и вышла наружу. С крыльца открывался вид на зеленые холмы и большую гору вдали. Холмы были усыпаны деревьями и покрыты травой, и внизу склона ручей журчал на гладких серых камнях. Узкая дорожка вела к домику. Лорелей посмотрела на холм, но не увидела шоссе, и других домов вокруг не было. Они были одни среди природы. Она вдохнула сладкий утренний воздух, села на стульчик на крыльце. Какофония леса наполняла раннее утро: белки бегали по веткам, пара соек прыгала среди полевых цветов. Казалось, что Лорелей попала в альтернативную вселенную.

Дверь скрипнула за ней, Тайлер вышел на свет. Шорты доставали до его колен, он потянулся, и мышцы его тела двигались. Его волосы торчали на голове в стороны. Он улыбнулся Лорелей, ее желудок трепетал.

— Что думаешь? — спросил он.

— Мило, — улыбнулась Лорелей. — И красивый вид.

— Рад, что тебе нравится. Прости, что бардак. Тут давно никого не было, чтобы убрать.

— Не так тут и страшно, — соврала Лорелей.

— Тебе стало лучше?

— Думаю, да.

— Ты была без сознания. Я разбудил тебя в паре миль от Балтимора, чтобы проверить, что ты в порядке, но ты сразу уснула. Я понял, что лучше тебе не мешать.

— Я не помню этого.

— Ты была истощена тем, что случилось в туннеле, — Тайлер замолчал. — Кстати, что там случилось.

— Его чуть не затопило, и я сдерживала воду. Честно скажу, я не была уверена, что это сработает, но должна была попробовать.

— Это безумие, — он потер голову. — Ты могла умереть.

— Знаю, но я думала, что смогу остановить ее. Хелен научила меня двигать воду, и я решила, что, если смогу двигать воду, может, это удержит ее на месте. Я рада, что получилось.

— И я, — рассмеялся Тайлер. — Ты — бесконечная тайна, Лорелей.

— Как это? — Лорелей взглянула на него, не зная, стоит ли обижаться.

— Сначала ты казалась застенчивой, но ты можешь управлять, когда нужно, даже если тебе страшно. Я не знаю, что ты сделаешь дальше.

— Это хорошо?

— О, да. Это чудесно, — он спрыгнул с крыльца и повернулся к ней. — У тебя есть планы на сегодня?

— Ты шутишь, да?

— Нам стоит поехать в город за припасами. Нужна еда и хворост. Хочешь со мной?

— Я немного устала. Мы не можем просто отдохнуть пока что?

— Ты можешь остаться. Я быстро.

— Нет, — сказала она. — Я не отпущу тебя одного. Думаю, можно поехать сейчас.

— Отлично, я оденусь, — Тайлер запрыгнул на крыльцо. Он ушел на минуту, вернулся в красной футболке-поло, волосы уже были причесаны.

Заросшая дорога спускалась по склону холма от домика к дороге, выдавленной в земле. Через десять миль стало видно цивилизацию. Красивый Вейнесвиль спал среди холмов, его главная улица напоминала ностальгическую открытку. В магазине они взяли керосин, несколько вязанок хвороста, средства для уборки и четыре бутыли очищенной воды. Лорелей купила себе три книги, чтобы развлекаться в домике. Они устроили ранний обед в ресторане, а потом закупили продукты и нагрузили машину всем необходимым. Вещей хватило бы на три месяца.

Они приехали к домику, Тайлер разгружал машину, а Лорелей принялась за уборку кухни. Холодильник покрывал слой коричневой слизи. Она задержала дыхание, брызгая на поверхность средством для мытья, вытирая грязь и кашляя от вони. Наполнив раковину горячей мыльной водой, Лорелей помыла и ополоснула все тарелки и столовые приборы из ящиков. Она составила тарелки на столике сохнуть, а потом напала на грязный пол. Тайлер выгреб пепел из кирпичного камина и выбросил снаружи. Он подмел в гостиной и помог Лорелей вытереть шкафчики и вернуть тарелки на места.

— Хочешь устроить перерыв? — спросил он.

Лорелей на четвереньках оттирала липкое пятно неясного происхождения возле рукомойника. Она посмотрела на него.

— Читаешь мысли, — сказала она. Пот выступил на ее лбу. Тайлер помог ей встать, и они сели на диван. — Почти закончила, — вздохнула она.

— Женская рука, — он вручил ей стакан воды. — Мы с Хэнком просто игнорировали пыль.

— Пыль? Тут не только пыль. Думаю, в холодильнике что-то росло.

— Возможно. Было гадко. Но у нас полно времени на уборку. Мы можем доделать остальное завтра.

— Спорить не буду. Пыльные зайчики нас во сне не убьют.

Тайлер посмотрел на часы.

— Почти шесть. Ты голодна?

Лорелей не ощущала голод, пока он не заговорил об этом.

— Да, не отказалась бы от еды.

Тайлер встал.

— Хорошо. Я займусь ужином.

— Тебе помочь?

— Нет, расслабься. Я приготовлю для тебя, — он коснулся указательным пальцем ее носа и ушел наружу.

Лорелей выглянула в окно, он собрал хворост в яме, сунул под него скомканную газету. Он зажег бумагу, она задымилась, появились огоньки, лизали дерево, пока оно не затрещало. Тайлер вернулся на кухню, нарезал ингредиенты, смешал в большой зеленой миске и вернулся наружу, принеся все на подносе. Запах костра доносился через открытую дверь.

— Тебе это понравится, — закричал он снаружи.

— Не сомневаюсь, — отозвалась Лорелей. Она не знала, что он делал, но он был рад, так что ей было все равно.

Еще полчаса Тайлер ходил туда-сюда между кухней и костром, брал с собой разные вещи. Когда он решил, что ужин готов, он пригласил Лорелей наружу. Он расстелил одеяло на траве недалеко от костра. На покрывале стояли две тарелки, на каждой были два пакетика из фольги и кусок мускусной дыни. Лорелей села рядом с ним.

— Хочешь вина? — спросил он.

— Немного.

Тайлер налил полный бокал красного вина и протянул ей.

— Спасибо, — сказала она, сделала глоток. Она осторожно развернула один из пакетиков из фольги. Внутри был поджаренный лук. — Эм, что это? — она изобразила энтузиазм.

— О, вот, я покажу, — он разломил лук, показывая внутри идеально приготовленный мясной рулет.

— Это впечатляет! — она попробовала кусочек. Неплохо для приготовленного на костре. Внутри другого свертка фольги были кусочки картофеля, чуть подсоленного, мягкого и с дымком. — Где ты научился этому?

— От папы. Мы приезжали сюда летом и рыбачили, когда я был ребенком. Он научил меня разводить костер и готовить простые блюда. Или это, или хот-доги.

— Это лучше хот-догов, — Лорелей откусила еще мяса, сделала глоток вина. Она не знала, было ей жарко от вина или костра, но ее лицо раскраснелось.

— Я рад, что тебе нравится, — его глаза сияли, отражая огонь.

Они доели, Тайлер налил еще вина. Солнце опускалось за горы, лучи сияли на нежных белых облаках, озаряя холмы приглушенным светом, наполняя небо оттенками янтарного и розового цвета. Запели сверчки, где-то в лесу завела вечернюю песню грустная сова. Лорелей прислонилась к бревну и смотрела на закат, а Тайлер ушел внутрь и вернулся с одеялом для ее ног.

— И еще одно, — он открыл бумажный пакет и вытащил пачку крекеров, пачку маршмэллоу и плитку шоколада. — Хочешь сладкого?

— О, буду рада!

— Открывай это, а я найду ветки, — он поискал вокруг деревьев и вернулся с двумя длинными ветками. Он сел рядом с Лорелей, вытащил ножик из кармана и убрал кору с концов веток, заострил их.

— Еще раз спасибо за ужин, — сказала Лорелей, поджаривая маршмэллоу на угасающем огне.

— Не за что.

— Прости, что втянула во все это.

— За что ты извиняешься? Ты спасла мне жизнь, еще и не один раз. Мы тут, и мы целые. Может, наши жизни пошли не так, как мы думали, но это часть приключения, да?

— Наверное, — Лорелей вздохнула. Она посмотрела на небо и увидела первые звезды на темнеющем полотне.

— И если я застряну тут, то рад, что с тобой, — он чуть подтолкнул ее локтем.

У Лорелей кружилась голова. Она надеялась, что он прав, что тут они в безопасности, и они были в этом вместе. Ей нравилось быть наедине с ним. Он был по-своему красивым, сильным и находчивым, и это были хорошие качества для мужчины, с которым ей придется пожить какое-то время. Он был первым человеком, не сиреной и не вестником, кому она смогла рассказать, чем была, и он верил, потому что видел это, и не боялся ее. Ей не нужно было прятаться от Тайлера, и она верила, что он защитит ее, как она защитила бы его. Если так будет всегда, то можно остаться тут навеки.

— У тебя тут немного… — он задел большим пальцем его щеку, вытирая вязкий маршмэллоу.

Они застыли, будто время замерло, смотрели друг на друга. Все тело Лорелей покалывало от его близости. Он склонился, губы задели место, где был маршмэллоу, а потом подвинулись к ее губам, он очень нежно поцеловал ее, задел немного, а потом отодвинулся и искал в ее глазах ответ. Когда они поцеловались впервые, он был требовательным. Теперь он целовал ее, страсть горела в глазах, но он давал ей право решить. Лорелей тоже хотела его. Она доверяла ему больше всех. Она опустила ладонь на его шею и притянула его для поцелуя. Их губы нежно соприкоснулись. Они не спешили. У них было тут время друг на друга.

Она остановила поцелуй на миг и просто посмотрела на Тайлера. Она улыбнулась. Она не знала, была это симпатия или щенячья любовь, но находиться рядом с ним было идеально. Мятеж Лорелей создал эту ситуацию, ее непослушание свело их вместе. Это было опасно и прекрасно. Огонь отражался в его темно-карих глазах.

«Я слишком много думаю, — поняла она. — Расслабься», — и Лорелей отпустила себя, будто нырнула в глубокий пруд теплой страсти.

Ее ладони прижались к его шершавым щекам, ощутили контуры его красивого лица. Его губы сильнее прижались к ее, искали ее. Он был на вкус как маршмэллоу и шоколад, райское сочетание. Ладони Тайлера запутались в ее волосах, а потом спустились к ее шее и ребрам. Он притянул ее к себе, и Лорелей решительно села на его колени, его сильный руки обвили ее, окутали, ласкали ее. Разум Лорелей опустел. Был только Тайлер, тут, перед костром и под яркими звездами. Было поздно, когда они отодвинулись друг от друга, уставшие, но невероятно живые. Она смотрела на него, выждала миг, чтобы он сказал, что это все ошибка, что ему не стоило покидать Нью-Джерси с ней, монстром. Н он этого не сделал. Он голодно разглядывал ее, потянулся к ней снова, целовал каждую часть лица, уткнулся лицом в ее густые кудри.

— Лорелей, — шепнул он, голос был громким в тихом лесу, — похоже, в я тебя влюбляюсь.

Лорелей прижалась к нему, поражаясь тому, как пылала ее кожа в холодном ночном воздухе. Он закрыл глаза и спустился с бревна, где они сидели. Он растянулся на покрывале. Лорелей легла рядом с ним, прижалась головой к его толстовке.

— Лорелей? — спросил он.

— Да?

— Спой мне.

И она запела, голос звучал мечтательно и мягко, и звезды над ними одобрительно сияли.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

Наступило утро, свет солнца каплями проник в домик. Лорелей встала рано, голова еще кружилась после прошлой ночи, и она не могла перестать улыбаться. Она прошла на кухню в пижаме и поставила чайник на огонь. Груда одеял на диване зашуршала, ее обитатель ожил, потягиваясь и кряхтя. Тайлер сел, протер сонные глаза. Луч солнца коснулся его щеки, озарил его волшебным сиянием. Он улыбнулся, глаза блестели, и колени Лорелей вдруг задрожали. Она хотела поцеловать его снова, броситься в его объятия, но она сдержалась, нервно помахала ему рукой.

— Доброе утро, — сказал он. — Хорошо спала?

— Да, отлично.

— Ты прекрасно выглядишь.

Лорелей ощупала спутанные волосы, выбившиеся из хвоста и напоминающие гнездо на ее голове.

— Мило, — сказала она. — Будешь кофе?

— Да, если ты сделаешь.

Лорелей вытащила две чашки из шкафчика. Она насыпала несколько чайных ложек кристаллов кофе в одну кружку, в другую опустила пакетик чая. Тайлер встал с дивана и вошел на кухню, поцеловал шею Лорелей и опустил подбородок на ее плечо. Она закрыла глаза и вдохнула его запах.

Тайлер отошел и открыл холодильник. Он вытащил яйца, молоко, сыр и бекон, сделал два омлета. Лорелей порезала фрукты, положила рядом с омлетами, и они сели поесть. Как старая пара, проведшая всю жизнь вместе, они сидели бок о бок на крыльце, свесив ноги с края. Лорелей ела мало, но пила, пока чай не остыл.

— Еще день в раю? — спросил он.

— Похоже на то, — Лорелей отклонилась на руки и смотрела на лес вокруг них.

— Тут мирно, да?

— Да, чудесно. Мы этого и хотели. Мира и… безопасности.

— Этого мало, но в этом есть свое очарование, — он откусил фрукт. — Я думал, не хочешь ли ты сходить в горы сегодня.

— С радостью. Когда закончим с уборкой, можно пройтись. Тут много троп?

— Да, есть старая, что ведер от дороги к горной тропе. Можно попробовать ее. Вряд ли мы заберемся на гору, но тропа хорошая, мы с Хэнком по ней ходили рыбачить на озеро Логан.

— Звучит неплохо. После обеда.

— Это свидание?

— Да, — свидание с Тайлером. Странно. Они встречались? Лорелей тогда… была его девушкой? Казалось, они были больше, чем это, она ведь поделилась с ним своей тайной. А теперь они жили вместе, хоть и секретно, и это делало ее счастливой. Странно, что, несмотря на глубокую связь с ним, она знала его лишь пару дней. Большую часть времени они провели, спасаясь от угрозы атаки.

— Хотел бы я нарисовать тебя, — сказал он. — Вот так, без макияжа и украшений. Просто… тебя. Мне нравится быть тут с тобой, и ты такая счастливая.

Лорелей покраснела. Тайлер чмокнул ее в щеку и встал, чтобы унести тарелки в домик. Рассвет в горах был поразительным. Лорелей заметила впервые за последнее время, что тревога почти пропала из ее живота. Окруженная природой, в обществе Тайлера, без переживаний о долге сирены, она была наполнена тихим комфортом. Она не знала, как запечатлеть это ощущение настоящего счастья, которое после смерти ее отца стало избегать ее. Она смотрела на рассвет и пела себе песню, которую выучила по Сборнику.

Тихий утренний туман едва пропитан светом,

Но не скрывает задумчивого настроения,

И пока он размышляет,

Солнце в небе расцветает,

Склоняясь к краснеющему дню.

Тьма, как раненый солдат,

Уползает от него.

Они играют в вечные кошки-мышки.

Свет окутывает горизонт и

Новое утро приносит песня птиц.

На эти горы я смотрела бы часами,

На рождение из тьмы,

В восторге и смятении,

Но я поднимусь величаво с солнцем

И поклонюсь великой Земле.

Она отряхнула штаны и ушла внутрь, опустила тарелки в раковину, полную мыльной воды. Она составила список дел. Лорелей сняла шторы во всем домике, постирала их и повесила сохнуть на крыльце. Тайлер забрался на шкаф и вытащил клочки листьев в слизи из желобов. Он починил ставни, а потом они с Лорелей убрали мох, что пророс на северной стороне домика.

Все было убрано, и место казалось хорошим. Маленькое, уютное, пригодное для жизни вдвоем какое-то время, по крайней мере, до зимы. Лорелей еще не жила вот так, у нее была только комната в общежитии. И хоть этот домик не был ее, ей хватало такого дома.

«Можно покрасить его весной. Голубым», — подумала она и стала придумывать, как устроит сад. Она была готова пока что играть в дом, но они не могли оставаться тут навеки. У нее еще хватало денег из страховки на чековой книжке, но их не хватит на все время. Тайлер говорил, что им могли выплатить за катастрофу хозяева корабля, но это случится не скоро. Им придется искать работу и место для жизни. Но пока ей всего хватало.

Дела заняли больше времени, чем они думали, так что отправиться в горы они смогли только под вечер. Погода все еще была хорошей, и Тайлер решил, что света хватает для подъема невысоко. Он собрал в рюкзак нужные вещи — бутылку воды, батончики из мюсли, раздвижную удочку и коробку приманки, рулон туалетной бумаги, две книги Лорелей, одеяло и карту. Они бросили все в джип и проехали несколько миль вдоль неровной горы, пока не свернули на тропу. Дикие кусты с белыми цветами обрамляли дорогу, величавые клены и густые кроны ясеней закрывали их от солнца.

Тайлер остановил машину на краю леса. Путь впереди был отмечен табличкой «Горная тропа Бэлсам». Лорелей выбралась из машины, ощутила аромат елей, пока из леса доносилось воркование голубей.

— Готова? — спросил Тайлер.

— Наверное… но не иди слишком быстро, ладно?

— Эй, девчонка из Колорадо должна справляться с такими холмами.

— То, что я из Колорадо, не значит, что я люблю карабкаться по склонам.

Тайлер рассмеялся и закинул рюкзак на спину. Он пошел в лес, и Лорелей — за ним. Тропа сначала была простой, ровной, хоть и вела по холмам, лугам и по бревнам, поваленным на ручьи. Они шли, наклон увеличивался, тропа становилась все тяжелее. Тайлер помогал Лорелей перебираться через камни, грудами перекрывающие тропу.

— Мы не можем… остановиться и присесть на минутку? — Лорелей задыхалась.

— Еще немного, — ответил Тайлер. — Мы почти там.

— Почти где?

— Увидишь, — Тайлер пошел вперед, оставив Лорелей брести за ним. Тропа стала ровнее, огибала низкий холм. Яркое солнце озаряло их путь, слепило Лорелей, она отошла в тень и увидела впереди старый дом с высокой трубой. Кирпичный дом был двухэтажным, обсыпался местами, крыша была в дырах, одна из стен почти обрушилась. Тайлер побежал вперед, перепрыгнул ручеек и направился к дому.

— Иди сюда, — позвал он.

— Погоди, я скоро! — промокнув от пота, Лорелей подошла к ручью и опустилась рядом с ним. Она брызнула холодной водой себе на лицо. Она поднялась на ноги и перепрыгнула ручей, добралась до Тайлера у старого строения. — Что это за место?

— Дом старика Гамлина. Он был тут вечность, но в нем давно никто не живет. Старик Гамлин умер, когда я был ребенком.

— Ты помнишь того, кто жил тут?

— Такого человека сложно забыть, — Тайлер пошел сквозь кусты к дому. — Гамлины были горными ребятами, трудягами. Водостока тут уже нет, а это осталось от сортира, — он указал на пристройку, что перекосилась. — Они охотились и собирали все, что им было нужно, держались обособленно. Пока я рос, из Гамлинов оставался только Тобиас. У него была самая растрепанная в мире борода, и с его акцентом его было сложно понять. У него был старый диалект Аппалачи.

— Откуда ты его знаешь?

— Все в городе знали старика, и когда он уже не мог заботиться о себе, жители города помогали ему немного, хоть многие побаивались его. Он делал вид, что не замечает. Мой папа помогал ему красить дом, и, если мы ловили рыбу в озере, всегда оставляли парочку у него на пороге. Старик умер зимой, замерз до смерти в доме. Наверное, у него кончился хворост, а в таком месте точно не было электричества.

— Это печально, — Лорелей подняла осколок синей посуды, что застрял меж двух камней на земле возле дома, и спрятала в карман. — Почему они не снесли его?

— Много причин. Сюда сложно добраться, и непросто доставить тяжелую технику так далеко. И историки думают, что его нужно оставить, и это хорошо в теории, но никто не хочет платить, чтобы восстановить дом. Но, думаю, настоящая причина в том, что люди считают дом проклятым.

— Почему они так думают?

— У Тобиаса была дочь Изабель. Ее мать умерла при родах, и Изабель была слабой малышкой. Она всегда болела, и, пока росла, он не пускал ее в школу или даже к доктору. Суд решил, что малышку лучше забрать у него и передать в другую семью. Однажды они пришли забрать ее, и Тобиас выступил против полиции, направил на них ружье. Помни, он был человеком гор, жил с помощью ружья. Вряд ли он серьезно угрожал им, но они не дали ему шанс отступить. Один из полицейских выстрелил первым. Пуля отлетела от стены и попала в Изабель. В официальной истории девочка умерла там, но люди говорят, что она была живой, и ее забрали у отца. Люди думают, что Тобиас наложил проклятие на всех, кто попытается что-нибудь у него забрать.

— Ужасно. Но откуда им знать, проклято ли место на самом деле?

— Пару лет назад это место пытались очистить, — Тайлер указал на отчасти разрушенную стену. — Но рабочие убежали от страха после пары часов работы. Говорили, что видели странные огни в лесу, слышали детский смех. Говорят, призрак маленькой Изабель еще в этом доме.

— Они испугались призраков? Разве они знают, что в такое не нужно верить?

— Вообще-то я до недавнего времени и в сирен не верил.

— Да, но…

— Раз есть создания, как ты, то могут быть и другие существа, которых считали мифом или суеверием.

— Пожалуй, ты прав.

— Я не говорю, что сам в них верю. Я не знаю, есть они или нет, но я бы не исключал вероятности, учитывая мои познания теперь. Тебе не было любопытно?

— Насчет чего?

— Что, может, есть другие существа с силами, как у тебя. То есть, со сверхчеловеческими способностями.

— Нет. Я о таком не думала.

— И не задавалась вопросом?

— Нет.

— Я бы сразу захотел такое узнать.

— Это не возникало в разговоре, а мне хватало сложностей с принятием того, кто я, так что я не хотела узнавать что-то еще. Даже если они есть, это не мое дело.

— Ничего, — сказал он. — Мне просто любопытно.

Тайлер запрыгнул в низкое окно и помог ей забраться. Стены внутри рушились, и природа пробивала их. На некоторых стенах в комнатах еще были обои, но они выцвели. На кухне были целыми все стены, и там было много кухонной утвари — маслобойка в углу, раковина с двумя стальными ведрами внутри, несколько вышитых картин на стене. В гостиной возле кухни было старое пианино без нескольких клавиш, на дне пианино была дыра, которую прогрызли мыши, чтобы поселиться там.

Лорелей представила юную Изабель, изолированную от общества, учащуюся играть на пианино, но мысль была странной: если она была тут с необразованным отцом, ее никто не смог бы учить. Нет, этот инструмент, наверное, принадлежал ее матери. Но почему женщина, что могла играть на пианино, вышивать долгими часами, вышла замуж за мужчину, так отличающегося от нее, и в далеком от дома месте? Лорелей печалил заброшенный дом — она словно смотрела на чужую трагичную жизнь.

Тайлер осмотрел дом и вывел Лорелей наружу. Они прошли по тропе мимо обломков сарая. Ниже у холма была тихая роща, Тайлер расстелил одеяло, вытащив его из рюкзака. Он лег на одеяло лицом к нему, подложил руки под голову. Лорелей опустила голову на его грудь и читала книгу. Он глубоко и ритмично дышал под ней. Книга немного удерживала ее интерес, но веки отяжелели, и она отложила книгу и задремала.

Тайлер сел. Голова Лорелей ударилась о землю, она резко проснулась. Уже сумерки. Они долго лежали в лесу, солнце ушло с неба.

— Слышала? — безумно прошептал он.

— Что? — Лорелей села и посмотрела на него. — Поверить не могу, что уже темно. Лучше вернуться…

Он поднял руку.

— Шш… слушай.

Она пыталась услышать, что уловил Тайлер, но ничего не было.

— Ты взял фонарь? — спросила она.

— Тише, — он встал и посмотрел на лес. — Там кто-то есть. Я только что слышал.

— Наверное, зверь…

— Нет, звучало как человек.

Лорелей растерялась.

— Как разговор?

— Как смех… — он замолк, Лорелей тоже услышала это. Он был прав. Вдали было что-то, звучавшее как смех. Она прислушалась. Она знала, что это могло быть что-то другое, и они могли принять за смех крик птицы. Но звук точно был человеческим.

— Идем, — сказала она. — Поверить не могу, что я так долго спала.

— Погоди, я хочу узнать, кто там.

— Кто бы там ни был, оставим его в покое и вернемся в машину, ладно?

— Смотри! — Тайлер указал на лес. — Видишь там свет?

Там был свет. Будто покачивался фонарик, вспыхивая, пропадая и появляясь через миг в другом положении.

— Что это? — он пошел к свету.

— Тайлер, стой!

— Просто подожди здесь. Я вернусь через минуту. Я хочу увидеть, она ли это.

— Кто?

— Дочь Гамлина.

— Изабель? Тайлер, это легенда. Тут нет призраков.

— Ты этого не знаешь. Я проверю. Я быстро. Никуда не уходи.

Тайлер убежал в лес. Лорелей пылала от возмущения. Она застряла посреди леса, ее бросил ее проводник, еще и темнело. Лорелей злилась. Он не мог так поступить с ней. Свет луны заливал участок земли, где она стояла, но лес был темным.

Она позвала его, но ответа не было. Ветер подул среди деревьев, создавая тихий звук, смесь свиста и гула. Ветерок на ее голой коже вызвал дрожь, мурашки рядами побежали по ее рукам. Ее сердце колотилось. Почему он так долго? За гулом ветра Лорелей услышала другой звук. Тихий и далекий сначала, но он становился громче. Пронзительный и узнаваемый звук Песни.

«Черт».

Голова Лорелей кружилась. Это не могло произойти — они были в сотнях миль от океана. Они должны быть в безопасности тут.

«Мне показалось», — подумала она. Но, как она ни старалась, звук давил все сильнее. А Тайлер был один с тем, что ему решила преподнести судьба. Она бросилась вперед, хрустя опавшими листьями и травой. Лунный свет лился с вершин деревьев, их темные тени путали ее.

Лорелей кричала Тайлеру, пока горло не заболело. Она перепрыгнула ручеек, на другой стороне заметила, что земля под ногами была влажной. Она была далеко от тропы. Даже если она пойдет обратно, вряд ли найдет место, где ее оставил Тайлер. Она перестала бежать, закрыла глаза и слушала Песнь. Она доносилась из-за деревьев, но Лорелей сосредоточилась и определила, откуда слышался звук, сменила курс и поспешила вперед. Земля уже была не просто влажной, а в лужах. Ее обувь промокла, каждый шаг сопровождался плеском воды. Тело Лорелей дрожало от холода и страха. Она была одна среди холмов. Она заблудилась.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

Бледный свет луны лился из-за деревьев впереди, где за густыми кустами обнаружилась поляна. Лорелей бежала туда по лодыжки в воде. Может, там она сможет понять, где искать Тайлера, и как отсюда выбраться. Она перемахнула через ограду из растений и оказалась по колено в воде, поздно поняв, что поляна, которую она видела из леса, была озером, скрытым среди деревьев, и она забежала прямиком в него. Туман был таким густым, что почти полностью покрывал озеро, кружась.

«Только не это», — она кричала его имя в ночи, но ответа не было. Тайлер должен быть где-то здесь. Они были порознь лишь пару минут. Он точно был в опасности, и Лорелей должна была скорее найти его.

Громкий треск ветки заставил Лорелей посмотреть направо, но берег скрывал туман. Она вглядывалась в туман и уловила движение вдали. Рядом с озером из деревьев появилась фигура мужчины, он медленно шел к воде. Лорелей закричала ему, но он не ответил, двигался вперед шаг за шагом. Она побежала, отчаянно желая добраться до него раньше, чем он попадет в озеро. Вода плескалась вокруг нее. Ее замедляла грязь вокруг ног, сдерживала каждый шаг. Лорелей направилась к деревьям, где было не так глубоко, и грязь меньше мешала. Она хваталась за ветки, чтобы не упасть, ноги скользили в грязи.

Тайлер замер у края воды. Кроме плеска от шагов Лорелей, все было тихо. Она бежала, но их разделяла горка земли и камней. Она забралась на камни, съехала по другой стороне, вскочила на ноги и побежала к Тайлеру как можно быстрее.

Краем глаза она заметила, как в озере появилось несколько темных фигур, словно из тумана. Четыре головы покачивались в воде в тридцати ярдах от места, где стоял Тайлер. Вода вокруг них мерцала, будто разлили масло. Поверхность воды будто кипела, и фигуры поднялись, их плечи было видно над озером. Лорелей приблизилась и видела, что это были женщины, хоть она не знала их лица. Они не могли быть сиренами, их лица не были красивыми, их кожа отливала серым, а не сияла белизной. А еще их глаза были черными и пустыми, как безлунная ночь.

Четыре женщины легко появились из озера, только их ноги и бедра оставались под поверхностью. Туман собрался вокруг них черными лентами. Их длинные волосы дико развевались вокруг голов, они словно оставались под водой. Одна из женщин посередине протянула руку к Тайлеру, и он бездумно пошел к ней и в озеро.

— Стой! — закричала Лорелей, добралась до него и развернула лицом к себе. Глаза Тайлера были пустыми. Он вырвался и шагнул к женщинам.

Лорелей оттолкнула его и встала между Тайлером и четырьмя фигурами, перекрыв ему путь рукой.

— Кто вы? — закричала она.

Отчета не было. Они словно не видели ее. Лорелей развернулась, опустила ладони на плечи Тайлера.

— Проснись! Они пытаются забрать тебя! Тебе нужно вырваться! — через миг она взмахнула рукой и ударила его по лицу. Он покачал головой, на мгновение Лорелей увидела проблеск Тайлера за маской транса. Это длилось не долго. Его глаза снова стали стеклянными, он словно смотрел сквозь нее. — Оставьте его! — закричала Лорелей в тумане.

Их темные глаза смотрели на нее. Женщина справа, самая младшая на вид, прижала палец к губам.

Лорелей вспомнила указания Хелен насчет управления эмоциями для контроля над силой, но у нее не было времени на это. Ее гнев рос, она выпустила эмоции, чистую ярость. Она сунула ладони в озеро и послала волну брызг, стиснула зубы и провела правой рукой полукруг от левого бедра перед телом, за правое плечо. Вода разрезала воздух и оттолкнула женщин на несколько футов. Фигуры бросились, не скрывая гнева на лицах. Лорелей опустила пальцы в озеро, пошевелила воду и создала огромную волну, что прокатилась по озеру. Волна накрыла их тела, и они пропали во тьме.

— Что происходит? — спросил Тайлер. Он пришел в себя и в растерянности стоял рядом с ней, почти по пояс в воде озера.

— Тебе нужно убираться отсюда! — закричала она. — Беги!

— Почему? Что происходит?

— Просто беги! Скорее! — она толкнула его.

Тайлер отступил на шаг, чуть не споткнулся, а потом выбежал из озера и поспешил забраться на холм. Лорелей посмотрела на женщин, медленно поднимающихся из воды. В их глазах уже не было гнева, никаких эмоций, только зловещая пустота.

— Вы его не получите! — голос Лорелей дрожал, но она не отступила, пока они приближались.

Земля под ее ногами задрожала, по воде пошла рябь. Над беспокойной водой туман кружил все быстрее, напоминая циклон. За вуалью тумана появилась, как призрак, еще одна темная фигура. Ее руки были согнуты, длинные волосы спутались от ветра, напоминали Горгону. Тело обрело облик, ветер вокруг фигуры пропал, и густой туман отступил к воде. Тело поднялось из озера, луна озарила лицо. Лорелей легко узнала его.

Каллиопа.

Рот Лорелей раскрылся от потрясения. Не такой была Каллиопа, когда меняла облик в океане возле их дома в Чатеме. Это было не то красивое и таинственное существо, что сопровождало ее в море. Существо над водой было ужасающим, чудовищным. Ее глаза были черными прудами, острые скулы выпирали под тонкой серой кожей, и было видно голубые вены под ней. Она холодно смотрела на Лорелей, скалясь.

— Лорелей, — сказала она ядовитым голосом. — Жалкое недостойное дитя.

Лорелей прикусила язык. Если Каллиопа хотела оскорблять ее, обвинения были заслуженными, но гордость Лорелей задело слово «жалкая».

— Что такое, девочка? — Каллиопа угрожающе пошла к месту, где стояла Лорелей, другие женщины двигались за ней. — Любимица Хелен… такая слабая и глупая.

— Почему ты не можешь оставить нас в покое?

Каллиопа рассмеялась.

— Ты так и не поняла? Это твоя вина. Твое эгоистичное желание поиграть в героя привело нас сюда. Ты — жалкое подобие сирены, тебя, если честно, не должно даже существовать. Ты опозорила нашу семью, как твоя мать до тебя, а я все исправлю.

Слова жалили Лорелей, как пощечина.

— Я не отдам его тебе!

Каллиопа хитро улыбнулась.

— Лорелей, я терпела, но ты не слушаешь голос разума. Я дам тебе последний шанс отойти, пока ты не пострадала.

— Нет! — Лорелей прижала ладони к воде и подняла их над головой. Вода поднялась под ее ладонями, создавая стену, что разделила их с Каллиопой. Лорелей шагнула вперед, толкая стену.

— Лори! — позвал Тайлер. Он стоял в паре футов за ней.

— Что ты делаешь? Я сказала тебе убираться отсюда! — закричала она, руки все еще были вытянуты перед ней.

— Я не мог тебя бросить.

— Я справлюсь! Они за тобой, а не мной. Ты должен… — ее голос оборвался, рука Каллиопы пробила барьер, длинные холодные пальцы сдавили горло Лорелей. Она притянула лицо Лорелей сквозь вуаль воды и остановила перед своим лицом. Черное жуткое вещество сочилось из уголков глаз Каллиопы по лицу. Лорелей пыталась вырваться из хватки Каллиопы, стена воды обрушилась. Каллиопа надавила сильнее, впилась пальцами, давила, пока Лорелей не оказалась на коленях по пояс в воде. Лорелей задыхалась, выгнулась, но Каллиопа удерживала ее.

— Думала, сможешь вечно от меня прятаться? — спросила она с бездушным взглядом.

— Пусти ее! — Тайлер бросился вперед, но Каллиопа махнула рукой и послала в него поток воды, сбивая его в озеро.

— Разберитесь с ним, — сказала Каллиопа. Четыре фигуры приблизились и призвали Тайлера.

— Нет, — пролепетала Лорелей.

— Что в нем такого? — спросила Каллиопа. — Почему ты так сильно переживаешь из-за этого мальчика? Трагедия, ты столько сделала, чтобы его спасти, а теперь увидишь, ка кон умрет, — она убрала руку с горла Лорелей, сжала ее шею сзади и заставила ее повернуть голову, прижав другую ладонь к челюсти Лорелей. Женщины вели Тайлера глубже в озеро.

— Тайлер! — закричала Лорелей. Он развернулся с паникой в глазах. Они его не коснулись, но управляли им. Самая младшая на вид раскрыла рот и издала пронзительный вопль, зазвеневший по озеру. Кровь потекла из его уха к шее. Он согнулся, голова пропала под темной водой. — Прошу, не делай этого… — взмолилась она.

— Я ничего не делаю. Это естественный ход событий. Настало его время.

Лорелей попыталась встать, что-то острое впилось в ее бок. Она залезла в карман и нашла осколок, который подобрала в доме Гамлина. Она сжала его и сильным взмахом вонзила неровный край в левое бедро Каллиопы. Каллиопа отпустила Лорелей и издала яростный вопль. Лорелей побежала к Тайлеру. Тело предало его, он согнулся, и существа держали его голову под водой. Они заметили Лорелей, одна из них повернулась к ней. У нее был крупный нос, острый подбородок и светлые волосы, что развевались над ее головой.

Фигура скользила в воде, пока не оказалась перед Лорелей. Лорелей сжала кулаки, выбросила руку в ее лицо. Женщина отклонилась и поймала запястье Лорелей своей рукой, впилась ногтями в руку Лорелей. Лорелей развернулась и дернула рукой, освободилась. Она притянула руку к груди, согнула в локте и ударила им по носу женщины. Та согнулась, зажав руками нос и крича. Другие женщины прекратили атаку на Тайлера в ответ на крики боли, звучащие над озером. Тайлер встал, посмотрел в ее глаза и протянул к ней руку.

Лорелей шагнула вперед, но что-то потянуло за ее лодыжку, и она упала лицом в озеро, когда ногу выдернули из-под нее. Она подняла голову из воды и вдохнула, ее потянуло под воду еще раз. Бедро Лорелей ударилось о дно озеро, тело протащило несколько футов. Она яростно отбивалась, но то, что держало ее, не отпускало. Ее свободная нога нашла дно озера. Она сориентировалась, оттолкнулась и встала. Другая нога была согнута в колене, ее все еще удерживали сзади. Лицо Каллиопы было рядом с ее, серое и с черными слезами.

— Маленькая дрянь! — прошипела она. Ее левая ладонь схватила Лорелей за шею, ее пальцы, как когти, вонзились в плечо Лорелей, толкая под воду. Лорелей барахталась, как дикий зверь, ее ногти царапали руки Каллиопы, но та не отпускала. Вода искажала лицо Каллиопы, и она выглядела чудищем в лунном свете.

Лорелей размахивала руками и ногами, у нее кончался воздух. Если она утонет сегодня, ее не успокоит сирена. Был лишь этот монстр сверху, чьи тонкие губы изогнулись от ее страданий. Лорелей молилась об изменении, связаться с Песней и стать сиреной, но перемена не происходила. Шум темной песни гудел в ее груди, но Лорелей оставалась в хрупком облике человека. Ее тело нуждалось в воздухе, легкие напряглись, и вода потекла по горлу Лорелей. Ее грудь горела. Свет вспыхнул в небе за Каллиопой. Лорелей из последних сил ударила, и, к ее удивлению, она уже была свободна.

Лорелей вынырнула, холодный воздух жалил ее щеки. Она сильно кашляла, отплевывая воду, что вдохнула. Она вдохнула кислород и ждала, пока кровь вернется к голове. Ощущения вернулись к ней, и она огляделась в поисках Каллиопы, но существо, только что топившее ее, пропало. Что-то стукнуло по боку Лорелей. На поверхности озера покачивалась отрезанная ладонь с серебряным копьем, пронзившим запястье, и изумрудным кольцом на безымянном пальце. Лорелей с криком схватила копье и отбросила подальше от себя.

Небо заполнил свет, голубое сияние озаряло деревья у края озера. Лорелей прикрыла глаза ладонью и щурилась, пытаясь увидеть источник света. Она знала, что мозг после нехватки кислорода мог выдавать разные видения, но то, что было на краю озера, казалось реальным. Там стояла женщина, лицом к Лорелей, источая свет. Она была в броне: серебряный нагрудник, тысячи сияющих чешуек окружали ее бедра, доходили до колен. Темные кожаные сапоги доходили до середины голени, на боку висел меч. На ее голове был серебряный шлем, но из-под шлема струились длинные черные волосы, их легонько трепал ветер. Лорелей протерла глаза, не веря, что это реальность, а, когда она открыла их, женщина и свет пропали.

Лорелей пошла к берегу, все еще кашляя. Кем ни была женщина, ее появление прогнало Каллиопу, хоть Лорелей не видела, что случилось. Она вспомнила отрезанную ладонь неподалеку, когда она вынырнула. Кольцо с изумрудом принадлежало Каллиопе, но кто бросил копье, отрезавшее ее ладонь? Леди, что была на берегу?

«Тайлер», — она чуть не забыла о нем. Лорелей выбралась из озера и позвала его.

— Он тут! — ответил мужской голос. Лорелей пошла на голос за кусты, двое мужчин сидели на коленях рядом с Тайлером, лежащим в кустах.

Она подбежала и опустилась рядом с ним, приподняла его голову. Он открыл глаза и посмотрел на нее.

— Эй, — вяло сказал он. — Ты в порядке?

— Я в порядке, — Лорелей быстро оглядела себя. Шея и запястье болели, но она была целой. — Ты… ранен?

— Думаю, все хорошо, — он закашлялся. — Они ушли?

— Похоже на то, — она оглянулась на озеро, но там больше не было признаков жизни.

— Они пытались убить меня, — его голубые губы дрожали.

— Знаю, — она убрала волосы с его глаз и прижала его к своей груди, пытаясь согреть его. — Ты в порядке. У нас все будет хорошо, — она пыталась поверить в это.

ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ

— Он в порядке, Лорелей, но ты мешаешь ему дышать, — сказал мужчина. Лорелей посмотрела на него.

— Эсон? ее глаза расширились. — Что ты тут делаешь?

— Мы пришли помочь тебе, — ответил он.

— Кто — мы? — спросила Лорелей.

— Это Пол, — он указал на мужчину средних лет с каштановыми вьющимися волосами, седеющими на висках. Лорелей скептически посмотрела на незнакомца.

— Он — еще один вестник, — сказал Эсон. — Я взял его для помощи.

— Каллиопа… пыталась убить меня.

— Знаю. Она сошла с ума. Одичала.

— Что ты хочешь сказать? — спросила Лорелей.

— Она ослушалась Хелен и покинула Чатем два дня назад, направившись к тебе. Она покинула собрание.

— Другие женщины с ней — тоже сирены?

— Были ими, — сказал Эсон, — но уже — нет. Теперь это банши. Они пытались утопить его, но мы смогли вытащить. Мы не знали, что Каллиопа наняла помощниц для дела. Я не узнал всех, но блондинка — точно Сильвана Масгров.

— Кто она?

— Она из колонии в Саванне. Я встречал ее пару раз до этого. Не думал, что она станет банши.

Тайлер застонал и попытался сесть.

— Тише, — сказала ему Лорелей. — Не спеши.

— Я в порядке, — ответил он.

— Нам нужно покинуть это место. Думаешь, ты сможешь уйти отсюда? — спросил у него Пола.

— Наверное, — сказал Тайлер.

— Я помогу, — он помог Тайлеру подняться на ноги. Тайлер встал и обвил рукой плечи Пола. Он спотыкался, но все же мог шагать, и Пал помогал ему подняться на холм.

— Вот, Лорелей, — сказал Эсон, — возьми фонарь, — она поймала его и включила, озарила лес, помогая Тайлеру и Полу.

Путь к машине был медленным. Прошло больше десяти минут, и они добрались до тропы у дома Гамлина, там они дали Тайлеру отдохнуть. Дорога казалась куда длиннее в темноте и с уханьем сов в лесу вокруг них. Они хотя бы спускались со склона почти весь путь, и Тайлер набрался сил и уже не нуждался в помощи Пола. Когда они добрались до парковки, Эсон забрал ключи у Лорелей и устроил Тайлера на заднем сидении. Рядом с джипом была другая машина, небольшой седан, в котором приехали Эсон и Пол. Пол забрался в седан и поехал за ними по извилистым дорогам.

— Спасибо, — сказала Лорелей. — Не знаю, как вы нашли нас, но я рада, что вы тут.

— Я говорил тебе звонить мне, если что-то нужно, — строго сказал Эсон. — Я серьезно.

— Прости, — сказала она. — Все вышло из-под контроля.

— Я чуть не потерял тебя раз, так что не собирался допускать повторения этого.

Они ехали среди темных гор в тишине. Она не любила, когда ее ругали, но все равно была благодарна ему. С Эсоном она могла меньше беспокоиться. Хоть она старалась держаться подальше от Делуа, рядом с ним было спокойнее.

— Нам нужно о многом поговорить, — сказал Эсон.

— Знаю, — вздохнула Лорелей. — Давай сначала приедем в дом.

Она направляла его по горе, пока они не добрались до домика. Он остановил джип и выключил двигатель.

— Я не злюсь на тебя, Лорелей. Я просто хочу уберечь тебя.

— Я понимаю. Это не повторится, — сказала она серьезно. Лорелей надоело бежать, сражаться. Если Эсон мог предложить ей безопасность, она с радостью ее примет.

Они вчетвером вошли в дом, и Лорелей с Тайлером отправились в спальню, он переоделся в чистые штаны и футболку и лег на диван. Лорелей укрыла его одеялом. На кухне она намочила тряпку горячей водой и осторожно опустила ее на лоб Тайлера. Она долго сидела рядом с ним, гладила его волосы, пока он не закрыл глаза.

— Тебе тоже нужно отдохнуть, — сказал Эсон.

— Вряд ли я смогу спать, — Лорелей показала ему еще дрожащую руку.

— Вот, — Эсон вытащил флягу из заднего кармана и вручил ей.

— Что это? — спросила она.

— Виски. Выпей немного… тебе нужно.

Лорелей взяла флягу, открыла ее и сделала большой глоток. Жидкость обжигала горло. Она закашлялась, и немного жидкости пролилось на ее подбородок. Она вытерла губы ладонью и сделала еще глоток.

— Хватит, — Эсон забрал у нее фляжку. — Полегчало?

— Да, — теплая жидкость наполнила ее живот.

— Ей еще рано, Эсон, — недовольно посмотрел на них Пол.

После всего, что она пережила ночью, она заслужила глоток.

— Просто осторожнее, — тихо сказал Пол. Он смотрел на Лорелей, словно пытался узнать ее.

Она села на стул на кухне и спросила:

— Как… вы нашли нас?

— Мы знали, что вы были на юге от Балтимора, — сказал Эсон. — Случай с туннелем был в новостях, но мы не знали, куда вы ехали. Вас было непросто найти, но Дейдре уговорила работника банка посмотреть, где ты использовала карту. Он позвонил вчера и сказал, что ты сделала покупки в Вейнсвилле, Северная Каролина, и мы приехали сюда, но мы не знали, где ты поселилась. Хелен была в бухте днями, слушала тебя.

— Слушала меня?

— Вы связаны. Если ты коснешься воды, что впадает в океан, она поймет, где ты. Она ощутила твое присутствие и позвонила нам, но не мы одни отследили тебя, — ручей по пути. Лорелей вспомнила, как погрузила руки в холодную воду и умылась. Наверное, тогда. — Хелен была вне себя после того, как Каллиопа уехала искать тебя.

— Не понимаю… Я думала, вы все согласны с ней, — сказала она. — Ты сказал, что Каллиопа права. И Хелен согласилась, что Тайлер должен умереть, так почему вы не позволили банши убить его?

— В день, когда ты уехала, нам дали особые указания: не следовать за тобой, оставить тебя в покое, что бы ни случилось, и, если ты позволишь ему жить, то это только твое решение…

— Кто вам это сказал?

— Элизиенна.

— Что? — спросила Лорелей.

— Она — провидица, — сказал Пол. — Элизиенна управляет вестниками и сиренами, она сильнее всех связана с Идис. Вестники видят будущее ограниченно, но у элизиенны связь с Взором куда сильнее.

— Взор?

— У сирен есть Песнь, а у вестников — Взор, — сказал он. — Это элементы одного источника, просто они проявляются по-разному. Потому мы знаем, когда вызовут сирен. Мы не видим всего. Элизиенна видит шире.

— И почему Каллиопа последовала за нами, если эта… элизиенна… запретила?

— Каллиопа не смирилась с этим, — сказал Эсон. — Всю жизнь ее учили слушаться судьбу, или будут последствия. Когда она увидела, что ты останешься без наказания, она сорвалась. Мы пытались остановить ее, но она ушла слишком далеко. Она решила, что преподаст тебе урок. Ирония в том, что из-за того, что она не послушалась матриарха семьи и элизиенну, ее связь с Идис оборвалась, и она стала банши.

— Но если вы последовали за мной сюда, разве вы не ослушались элизиенны?

— Когда я стал вестником, я поклялся защищать сирен, за которых отвечаю. Я поклялся защищать тебя. Клятва сковывает меня. Я… всегда верен тебе.

— Тебе нужно поспать, — перебил Пол. — Мы с Эсоном посторожим.

Лорелей потрясенно посмотрела на него.

— Как мне спать после того, что там произошло? Я чуть не утонула.

— Потому тебе нужно отдохнуть, — сказал он. — Ты оправилась быстрее этого юноши только из-за того, что ты — сирена, но это не защищает тебя от физических эффектов пребывания под водой без изменения облика. Ты человек, телу нужно восстановиться.

Глаза Пола были добрыми. Она хотела верить ему, но ее разум придумывал тысячи сценариев, в которых они с Эсоном убивали Тайлера ночью. Как она могла поверить, что они не навредят ему, что они не последуют примеру Каллиопы?

— Вижу, ты переживаешь, — сказал Пол. — Не стоит. Ты в безопасности. Даю слово, я не наврежу тебе или ему этим вечером. Мы посторожим вас.

Лорелей сдалась и доверилась ему. Если бы они хотели, то позволили бы банши убить Тайлера в озере, но они вытащили его из воды и откачали. Лорелей посмотрела на спящего Тайлера и ушла в спальню. Пол и Эсон по очереди патрулировали ночью.

Ранним утром Пол разбудил Лорелей. Она заворчала и протерла глаза. Через миг она вспомнила, кем был мужчина возле ее кровати.

— Доброе утро, — сказал он. — Мы скоро уедем, мне нужно поговорить с тобой перед этим.

— Сейчас? — Лорелей укутала плечи в одеяло.

— Да. Это важно.

— Я только проснулась. Я могу хотя бы одеться?

— Да, оденься, встретимся снаружи. Но поспеши, — он покинул комнату.

Лорелей злилась, ей не нравилось, что в ее комнату ворвались без приглашения и разбудили ее, но она не хотела с ним спорить. Он был уверенным, был во главе в этой ситуации, и Лорелей была рада. Она поднялась, надела чистую одежду, заплела волосы в косу и вышла из комнаты. Тайлер еще спал, и Лорелей тихо прошла по домику и открыла дверь. Пол ждал на крыльце.

— Вы хотели поговорить со мной? — спросила она.

— Да, нужно составить планы. Для тебя и для… него.

— Тайлер, — сказала она. — Его зовут Тайлер.

Он кивнул.

— Для тебя и Тайлера.

— Что за планы?

— По вашей защите. Банши сегодня отпугнули, но они остаются угрозой. Они могут прийти за вами. Нам нужен план, чтобы не дать им найти вас.

— И что вы предлагаете?

— Эсон отвезет тебя в Чатем. Там с Хелен тебе будет безопаснее. А я заберу Тайлера туда, где банши его не найдут.

— Нет, — сердце Лорелей забилось быстрее. — Он должен остаться со мной. Я защищала его все это время. Он может поехать в Чатем со мной.

— Не может. Каллиопа хочет найти его — она напала на тебя, потому что ты мешалась. В Чатеме ему будет сложно спрятаться, и когда Каллиопа найдет его и придет за ним, ты будешь в опасности. Мы не можем лишиться собрания сирен из-за одного человека. Ваша цель слишком велика.

— Тогда я поеду с вами.

— Лорелей, это не отменит того, что ты — сирена, у тебя есть долг, — его голос был уверенным и твердым. — Твое место в твоей семье. Ты еще слишком юна, тебе нужно многому научиться. Ты не можешь бросить пост, иначе ты станешь такой как Каллиопа.

— Так не честно! — завопила Лорелей. — После всего этого я должна вернуться в Чатем и делать вид, что ничего не случилось?

— Так ты и будешь делать. Ты продолжишь обучение. Тайлер будет в безопасности. Мы надеемся, что Каллиопу найдут и угомонят.

— И когда ее найдут, Тайлер сможет вернуться?

— Возможно, — сказал он, — но я не знаю, когда это будет, и будет ли вообще. Ты можешь его и не увидеть.

Лорелей вдруг разозлилась на Пола. Он пришел в ее жизнь и ее дом и диктовал условия ее жизни. Кем он себя возомнил? За этот год она потеряла все — отец умер, мать перестала с ней общаться, Хелен и Дейдре встали на сторону женщины, что попытается убить ее. Только с Тайлером она могла говорить, только он ее понимал. Она не позволит этому незнакомцу забрать его.

— Нет. Это не годится. Мы придумаем что-то еще.

— Прошу, не усложняй, — он потер виски пальцами. — Мы уже лишены вариантов, это лучшее решение для всех. Он будет в безопасности, а ты — на своем месте.

— Мне плевать, что вы считаете лучшим. Я сделала слишком много, чтобы его отпустить. Ему нужна моя защита.

Он ответил не сразу.

— Лорелей, я знаю, он тебе небезразличен. Я вижу это по твоим глазам. Я понимаю, как больно терять кого-то важного, но если ты его любишь, то должна отпустить.

— Как вы можете понимать? Вы ничего не знаете! Он остается со мной. Точка.

— Лорелей Кларк, я — посол элизиенны. Мое решение, а не твое, будет точкой, — его широкие плечи возвышались над ней, его глаза показывали, что терпение было на исходе. — Тебе может не нравиться решение, но ты поступишь так, как я скажу.

— Я не ребенок, которым можно помыкать. Я заслуживаю решать сама.

— Ты свое решение озвучила, но если тебе дорог Тайлер, ты отпустишь его со мной. Каллиопа не успокоится, пока не уничтожит его, раз ты не хочешь этого делать. То, что его пощадила элизиенна, и что ему обеспечат убежище, уже неслыханное, это очень щедрое предложение. Вы не можете убегать вечно. Банши снова вас догонят, и Каллиопа завершит дело. Ты можешь уберечь его, только отпустив.

Глаза Лорелей наполнились слезами.

— Я… не знаю, как.

— Все будет хорошо, — его голос был сочувствующим. — Это непросто, но порой нужно принять рациональное решение, даже когда сердце хочет другого, даже если нужно отпустить того, о ком заботишься больше всего. Это сложная жертва.

Она знала, что он был прав.

— Куда вы его заберете?

— Не могу сказать, — отозвался он. — Чем меньше знаешь, тем лучше. Просто знай, что ему будет удобно, может, он даже получит шанс на счастье и спокойствие, а не будет жить в бегах. Разве ты не этого для него хочешь?

Лорелей посмотрела на Пола и шмыгнула. Она вытерла глаза рукой и кивнула.

— Да.

— Тогда ты попрощаешься с ним, — Пол сжал плечо Лорелей и ушел за угол домика.

Она сидела в тишине, смотрела на горы и залитые солнцем луга. Это было невыносимо красиво. Еще вчера этот вид очаровывал ее, а теперь она в последний раз смотрела на утро с этого холма. Она взяла себя в руки и пошла собираться. Тайлер еще спал. У нее почти не было вещей, так что она быстро загрузила все в машину. Она несла последний мешок к машине, когда Эсон вышел из леса.

— Похоже, мы тут одни. Банши не видно.

Лорелей не посмотрела на него. Она открыла дверцу, швырнула пакет внутрь и пошла к дому.

— Эй, — крикнул он ей вслед, — что не так?

— Все!

— Пол уже поговорил с тобой?

Она повернулась к нему.

— Да, рассказал все о своем глупом плане, и я не могу ни на что повлиять.

— Слушай, он, конечно, не самый тактичный человек, но он пытается защитить тебя. Мы оба пытаемся.

Лорелей хотела сказать ему, что ей не нужна их защита, но это было не так. Она нуждалась в их защите, и она была не в том положении, чтобы ходить одной. Но это не уменьшало ее злость. Она вернулась в домик и оставила Эсона стоять снаружи.

Тайлер проснулся и складывал одеяла на диване. Когда Лорелей вошла, он посмотрел на нее и улыбнулся, а потом протянул руку. Она приблизилась, он обнял ее и поцеловал в макушку.

— Ты такая красивая, — сказал он, играя прядью, выбившейся из ее косы, — не знаю, достаточно ли раз я тебе это говорил.

Лорелей сдерживала слезы. Она хотела остаться тут вечно, в его руках, и чтобы внешний мир пропал вдали. Она обвела шрам на его щеке пальцем. Все детали его лица: сильную челюсть, темные глаза, пряди волос, упавшие на лоб — она запоминала их.

— Я не хочу ничего забыть о тебе.

— Почему ты так говоришь? — спросил он.

Она прислонилась головой к его груди и молчала. Он не поймет.

— Что такое, Лори? — он обхватил ее лицо руками.

— Нам придется расстаться на время, — сказала она. — Ты должен уехать, и я не смогу последовать за тобой.

— Почему?

— Пол думает, что лучше спрячет тебя от Каллиопы. Он заберет тебя в безопасное место, где она тебя не найдет, но он не говорит мне, где это.

— Я бы хотел остаться с тобой.

— Она не прекратит искать тебя, и, пока ты со мной, мы оба в опасности. Поверь, я тоже этого не хочу, но он говорит, что можно только так, пока они не найдут банши и не остановят.

— Так это не навсегда, — он чуть взбодрился, словно пытался убедить ее. — Мы вскоре снова будем вместе.

— Это не точно. Никто не знает, где она, и как скоро ее найдут, и, честно говоря, я не знаю, кто будет ее искать. Может, придется выжидать.

— Ты этого хочешь?

— Конечно, нет! — у нее снова полились слезы. — Я не хочу потерять тебя.

— Ты не потеряешь меня, Лори. Я очарован такой. Я не уйду, пока ты не захочешь.

«О, нет, — подумала она, — чары. Неужели?» — Дейдре говорила ей, что, как только сирена очарует мужчину, он будет под ее влиянием, пока она его не отпустит. Это все было эффектом от чар? Мысль пугала ее. Ей нужна была его любовь, просто из-за его любви. Иначе это будет ложью. Лорелей прижалась к нему. Она молилась, чтобы его чувства к ней были настоящими, но она не была уверена. Если он интересовался ею только из-за чар, ей придется отпустить его.

— Я не хочу расставаться, но ты должен уехать. Мы не можем быть вместе.

— Даже если нас будет разделять океан, я буду любить тебя, Лорелей. Ничто в этом мире не удержит меня от тебя. Я обещаю, когда мы будем в безопасности, я найду тебя. Я найду тебя и буду любить все дни своей жизни.

Лорелей поцеловала его шею, ее губы дрожали. Пару минут она сжимала его, не желая покидать, а потом предала свое сердце и прошептала слова, которые боялась говорить громко:

— Я отпускаю тебя. Я могу тебя больше не увидеть. Это прощание. Навсегда.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Пейзаж Каролины проносился перед глазами Лорелей. Она рассеянно смотрела в окно машины. Ее тело было тяжелым, давило на сидение камнем, не было сил двигаться. Лорелей прислонилась лицом к стеклу и закрыла глаза. Слезы кончились сто миль назад, рыдания лишили ее всей энергии и оставили тупую головную боль. Последней картинкой в ее голове был Тайлер на крыльце домика, махающий ей на прощание. Даже сейчас она жалела, что оставила его, не зная, куда его заберут. Она еще ощущала его запах, его объятия и поцелуй перед расставанием. Лорелей первой разорвала объятия, отодвинувшись.

К счастью, Эсон не пытался говорить с ней по пути. Она не хотела утешений. Ее печаль, по крайней мере, была свидетельством ее связи с Тайлером, того, что это случилось по-настоящему. Теперь они уезжали от него, и Лорелей впала в транс, загипнотизированная зеленым лесом. Эсон вез ее по Вирджинии к Новой Англии, избегая дорог, что проходили близко к океану.

Избегая воды, они избегали ненужного риска, хоть были уверены, что Каллиопа будет искать Тайлера, а не Лорелей. Она молилась, чтобы Пол был прав, что Тайлер будет надежно спрятан, и Каллиопа не будет ему угрозой. Казалось, это была программа, что прятала свидетелей преступления от сверхъестественных существ, надеясь сбить злодея со следа. Что это была за жизнь? Полная тайн, постоянной бдительности. Постоянно оглядываться через плечо не было просто. Хоть она хотела ему счастья, жизни без страха, она понимала, что со временем он пойдет дальше, может, даже забудет о ней и найдет любовь еще раз. Это ей не нравилось. Мысль о Тайлере с другой расстроила ее сильнее, и Лорелей пыталась прогнать эти мысли и просто смотреть на проносящийся пейзаж.

Свет сменился тьмой, и Лорелей уснула, пока Эсон ехал в ночи. Когда они добрались места назначения, он остановился у дома Делуа. Огни горели в доме, когда они прибыли, и Хелен вышла встретить их. Эсон осторожно разбудил Лорелей и открыл для нее дверцу. Она опустила ноги на землю и прошла за ним по ступенькам в дом. Хелен следовала за ними без слов, закрыла дверь. Словно во сне, Лорелей поднялась на третий этаж и упала на кровать. Она повернулась к стене и снова заплакала. Дверь в спальню открылась, но тот, кто открыл ее, не прошел дальше, а просто смотрел с порога. Она не знала, кто это был, и ей было все равно.

Утром Лорелей встала и открыла окна балкона. Было очень странно вернуться домой — все было знакомым, но ей тут будто не было места. Она представляла, как неловко будет говорить с Хелен и Дейдре. Они потребуют извинений? Будут ожидать от нее объяснения, почему она ослушалась приказа Хелен? И у нее самой было много вопросов насчет случившегося. Ей нужно было знать, почему Каллиопа разозлилась так, что пыталась убить не только Тайлера, но и ее.

Она спустилась по лестнице, Дейдре ждала на кухне, озаряя красотой комнату. Она вскочила со стула и обняла Лорелей.

— Я так скучала. Мы так переживали за тебя. Мы не представляли, что это могло случиться.

Лорелей выдавила улыбку.

— Я тоже рада тебя видеть.

— Ты не знаешь, как я боялась. Эсон рассказал, что случилось, когда он нашел тебя. Мы знали, конечно, что Каллиопа уехала злой, но мы не представляли, что она попробует навредить тебе. Мы — семья. В этом нет смысла. Я так рада, что ты в порядке.

Лорелей была цела физически, но эмоционально она была разбита. Устав от недавних событий, она хотела к Тайлеру. Сердце сжималось, напоминая ей о потерянном.

— Хелен хочет тебя увидеть, — сказала Дейдре. — Она ждет тебя снаружи.

Лорелей глубоко вдохнула и вышла из кухни в сад, откуда тропа вела к берегу. На краю утеса стояла одинокая женщина, высоко подняв голову, глядя на море, серебристые волосы ниспадали на спину, на ней было длинное черное платье с просторной юбкой, шуршащей на ветру. Она повернулась, когда Лорелей подошла, и медленно приблизилась к ней.

— Ты вернулась к нам, — сказала она.

— Это был не мой выбор, — ответила Лорелей.

— Идис привела тебя сюда до этого, она вернула тебя домой. Твое место с нами. Это твой зов.

— Почему я? Я не подхожу для этого. Становление сиреной забрало у меня все, и это кажется какой-то проверкой.

— Может, так и было, — Хелен повернулась к воде. — Наши пути — не пути Идис. Наши пути полны печали, у всех свое горе на душе. Это всегда в нас, то, что мы подавляем в себе, пока не смиримся. Если бы не наша боль, мы не были бы способны на сочувствие, мы бы не жалели тех, кого сопровождаем к смерти.

— Это слишком. Не знаю, смогу ли я снова быть счастливой.

— О, сможешь. Ты познаешь счастье и любовь, и твоя жизнь еще будет чудесной. Но, чтобы познать счастье, нужно испытать горе, ведь разве свет может быть без тьмы?

Звук волны, бьющейся о пляж, доносился из бухты. Лорелей посмотрела на океан, синее небо, и вид был роскошным, манил ее. Она не слышала, но ощущала Песнь, играющую в море, мелодия была таинственной. Ветер окружил ее, его зов был понятен. Это была ее судьба, ее долг перед человечеством — стоять стражем на вратах смертности.

— Ты сможешь простить меня за все, что я скрыла от тебя, подвергнув тебя такой опасности? — спросила Хелен.

Лорелей не могла на нее злиться. Поступки Хелен придали ей веру в судьбу как высшую силу над всеми жизнями.

— Да. Это в прошлом, если и вы меня простите.

— Без сомнений. Сегодня — новое начало для всех нас.

— Я должна задать пару вопросов.

— Что угодно, милая, — сказала Хелен.

— Каллиопа пыталась утопить меня, — заявила Лорелей. — Я не понимаю, почему.

— Знаю. Она очень злилась.

— Так сильно, что пыталась убить меня?

— Лорелей, в нашей семье много истории, — сказала Хелен. — Твоя мать и Каллиопа были очень близки, но разошлись, поссорились из-за общей симпатии к одному мужчине. Твоя мама победила, и ты была результатом их отношений, Каллиопа это презирала. Я не понимала, что она враждебно настроена к тебе, пока ты не пошла наперекор судьбе, но, думаю, тот миг был для нее решающим. Она увидела в тебе мать, упрямую и никого не уважающую, по ее мнению. Уверена, она невзлюбила тебя с самого начала, но твое решение стало ей поводом. А еще, забрав твою жизнь, она причинила бы жуткую боль Кассандре, лишив ее единственного ребенка.

— У Каллиопы были чувства к моему отцу? — Лорелей не могла представить их вместе.

— О, да, очень сильные. Они даже были помолвлены.

Так ее мама украла жениха Каллиопы. Это объясняло ледяное отношение Каллиопы к ней вначале. Конечно, ее мама не рассказывала о Делуа. Она забрала любимого Каллиопы, это было причиной того, что она скрыла правду о семье.

— Каллиопа была недовольна нарушением наших правил, хотела исправить ошибку. То, что ты — дочь Кассандры, заставило ее отправиться за тобой сразу же, чтобы заставить тебя заплатить за содеянное.

— В этом есть смысл, — сказала Лорелей, — но почему мне не сказали раньше?

— Не мне о таком говорить. Это случилось давно. Твоя мама была очень юной, ранила дорогую подругу. Уверена, она этим не гордилась.

Лорелей могла представить свою амбициозную и решительную мать, выбравшую отца, сосредоточившуюся на завоевании его. Она всегда хорошо умела сосредоточиться на цели. То, что он принадлежал другой женщине, не было поводом для поражения. Она могла увидеть в этом вызов.

— Вы знали, что Каллиопа станет банши? — спросила Лорелей.

— Каллиопа всегда была верна долгу, так что я не догадывалась, но теперь, когда она покинула нас, я увидела, что она всегда слишком радовалась смерти, наслаждалась заданием. Я смирилась со своей ролью со временем, и я всегда печалилась, пока вела обреченных к смерти. С Каллиопой было иначе. Она гордилась своей работой, была очень умелой, но порой радовалась, посылая обреченных в могилы. Ей нравилось само задание, но я не думала, что она отвернется от зова. Я думала, она верна Идис.

— Почему тогда она ушла?

— Элизиенна четко сказала нам не следовать за тобой. В ночь, когда Каллиопа уехала, она оставила письмо, в котором обвинила меня в излишней сентиментальности к тебе. Будто я не вижу тебя такой, какая ты есть. Она написала, что ей нужно покинуть нас, а, когда она «разберется» с тобой, она вернется домой и займет мое место. Она считала, что мои взгляды устарели, и я слишком суеверна.

— Она думала, что может вернуться?

— Она думала, что меня нужно сместить, а еще решила, что элизиенну нужно лишить ее титула за то, что она не отправилась за тобой и Тайлером сама.

— Правда? — Лорелей была потрясена поведением Каллиопы.

— Да, это было последней каплей. Отделившись от элизиенны и покинув собрание по своему выбору, она стала банши, использовала свою силу, не думая о последствиях. Сирена действует от лица судьбы, она не решает, кому жить, а кому умирать.

— А банши поступает иначе?

— Банши может многое. Банши — сирены, которые больше не слушаются зова. Чаще всего они почти не вредят, но порой поют темные песни, что усиливают их, делают их чудищами. Боюсь, это и случилось с Каллиопой, и не только это, но она нашла остальных, кто хотел оставить зов и поискать с ней силы.

— Их было четверо в ту ночь. И они были страшными.

— Знаю. Они бросили свои собрания, пошли за глупой попыткой Каллиопы изменить ход событий. Вместе они могут быть опасными, ведь никого не слушаются. Их будет сложно поймать.

Лорелей вспомнила, что Пол говорил, что она не увидит Тайлера, пока Каллиопу не уймут. Насколько сложнее станет, если пять женщин объединятся?

— Думаю, она ранена, — сказала Лорелей. — Я тонула, но что-то пронзило ее руку. Я не знала, что видела, может, это была иллюзия от нехватки кислорода, но я могла поклясться, что там был кто-то еще, другая женщина. Когда я вынырнула из воды, она стояла на краю озера. Она была в броне, источала свет. Может, то была иллюзия, но я хорошо помню.

— Это была не иллюзия. Ее послали тебе на помощь. Она спасла тебя от Каллиопы.

— Она была настоящей? Кто она?

— То была валькирия, Лорелей. То была твоя мама.

* * *

Ночью Делуа разошлись по комнатам. Лорелей смотрела, как луна поднялась над океаном и повисла в небе над ней. Она вытащила платье, что ей купила Дейдре в Бостоне и переоделась в него. Длинное синее платье было сделано из шифона, идеально окутывало ее фигуру. Воротник окутывал ее шею, а плечи оставались голыми. Она стянула волосы в растрепанный пучок у шеи. Сердце Лорелей было тяжелым, море искало ее, обещало забрать боль. Она послушается зова сегодня, вернется, как к другу, которого давно не видела.

Лорелей зажгла свечу, осторожно поставила ее в стеклянный фонарь и грациозно спустилась по главной лестнице босиком. Она пересекла сады под светом звезд. Свеча озаряла ее путь, пока она шла по камням к краю утеса, выпирающего над бухтой. Внизу нее вода спокойно отражала луну, сверкая, будто бриллиантами. Лорелей поставила свечу на землю, прошла к краю утеса. Она посмотрела вниз, расстояние было большим, но она не боялась.

Ее поглощала боль разбитого сердца. Это была любовь? Она не знала, можно ли было полюбить того, кого она едва знала. Но, если она не любила его, почему было так тяжело без него? Почему она ощущала боль, вспоминая его лицо? Море утешало ее, ее боль была частью страданий человечества. Об этом пели ей теперь Песнь и Идис, они давали жизнь и отнимали жизнь, управляя ее шагами. Блестящие слезы катились из ее зеленых глаз, падали в воду внизу. Со сломленным духом она запела песню, которую учила в детстве, но не понимала полностью до этого.

Вернись… вернись… вернись…