Сережа, не обижай демонов

Глава 5

Едва добравшись до своей комнаты, я, разумеется, первым делом, уставился на свой диагностический артефакт, пытаясь про свою неожиданно проявившуюся магию узнать. Тщетно! Тот все еще мои параметры после посещения мира демонов пересчитать не удосужился. Сколь же медленно он работает! И тут меня как осенило. В брошюрке, прилагавшейся к артефакту, черным по белому было написано, что можно ведь список исследуемых параметров сокращать по своему собственному выбору. Когда читал про это, еще подумал, что вот, предлагается совершенно бесполезная опция. Ну, всегда же лучше знать про себя побольше, чем поменьше. Однако если подумать получше, нафига мне вообще расчет индекса Ставридоса или та же регенерация, показатель которой почти у всех людей на Земле имеет ноль и еще минимум два ноля после запятой? Даже если за счет своих выкрутасов с охотой на демонов обеспечу себе прибавку в этой самой регенерации на несколько десятых процента, все равно ноги отращивать не смогу. И никто из людей не сможет… ну, за исключением представителей нескольких родов, которые путем очень длительной селекции и обеспечили мой артефакт чемпионской десяткой в качестве недостижимого образца.

Положив перед собой брошюрку с руководством, занялся оптимизацией рассчитываемых параметров. По здравому размышлению, решил пока ограничиться расчетом всего семи пунктов из трех десятков имевшихся. Вообще можно было бы и шесть первых только настроить, но уж очень каждый раз приятно читать про мой талант магического зрения. Чувствую себя каким-то особенным, типа тех же Бояндиных, которые способны отращивать себе руки и ноги не хуже тритонов.

Хм, а не сломал ли я его ненароком? Циферки, выводимые артефактом в поле зрения хозяина, замигали и расплылись пятнышками нечитаемых пикселей. Впрочем, пока нет поводов для беспокойства, до первого определения моих параметров он точно так же вместо цифр показывал одни только мерцающие пятнышки.

Теперь, что там с моим трофейным перстнем? Конечно, он очень даже вовремя проявил свое действие, иначе, скорее всего, без серьезных травм я бы со школьного двора в тот раз не ушел, Сергеев был настроен очень решительно, но нельзя же так. А вдруг в следующий раз эта неожиданно сгенерированная артефактом клякса не деревяшку аннигилирует, а чью-нибудь бестолковую голову? Быть этакой обезьяной с гранатой мне как-то не очень улыбается.

Удивительно, но, в отличие от вчерашнего, перстень снялся с моего пальца практически сразу. А вчера что тогда было? Впрочем, одно объяснение таких перемен напрашивалось сразу: возможно перстню просто нужно было время, чтобы настроиться на нового хозяина. У тех же ромеев их самые продвинутые артефакты тоже очень часто имеют настройку на конкретного владельца.

Хе-хе, а все-таки здорово получилось с Сергеевым и его дубинкой. Может, не стоит перстень к цепочке с амулетом убирать? Вон, тот же Генка вполне себе постоянно носит свое кольцо. А ведь нейроожоги — тоже та еще пакость, за применение артефактов с подобным прилететь может почти как за полноценные боевые артефакты.

Все же, для пущей надежности, перстень во внутренний карман переложил. Достать и надеть — дело нескольких секунд, зато, таким образом, я точно себя уберегу от внезапных его срабатываний.

А потом я принялся за тщательное изучение и выборочное конспектирование принесенных мне Ленкой книжек. Они хоть и не содержат каких бы то ни было особых родовых секретов, но все же из родовой библиотеки, потому долго их у себя держать — не комильфо.

М-да, книжки, конечно, толстые и условно полезной информации содержали массу, только вот конкретно, касающейся демонов, было очень немного. Больше всевозможные домыслы и допущения. Такое впечатление, что или тот портал, через который демоны на Землю являлись, почти сразу же закрыли, или кто-то заинтересованный постарался, чтобы максимально затереть всю информацию о них и даруемых в результате их уничтожения возможностях.

С головой, гудящей от переполнивших ее знаний, отправился на ужин. За ужином бабушка рассказала о беде Лукояновны, простоватой соседки, которую в огороде одолела ясиноватка, сорняк такой ползучий. Вместо того чтобы дергать их, как все, руками, или, на худой конец, разориться на услуги дипломированного друида, если лень несколько раз за сезон по часику ползать попой вверх по грядкам, она вычитала в сети и после выписала себе по почте личинок ясиноватой листовертки. Только не учла, что из личинок же и взрослые особи когда-нибудь вылупятся. И они вылупились: здоровые полосатые шешели. Насекомые такие, очень больно жалящие. У народа они в первую очередь свою известность получили за то, что ревностно охраняют свою территорию. Теперь Лукояновна только из окна дома на свой замечательный урожай смотрит, а выйти и сорвать что-нибудь — ни-ни. Шешели, как прогнали ее с ее собственного огорода, так выйти туда и не позволяют.

Бабушка так смешно рассказывала, такие уморительные рожи строила, когда передавала настроение опростоволосившейся соседки, что мы с дедом смеялись буквально до колик. А потом дед сказал, что уже завтра избавит Лукояновну от неприятностей. Брюшка шешелей — очень ценный алхимический компонент, из них готовят линимент, полностью излечивающий от остеохондроза.

Проснувшись утром, я первым делом снова за свой диагностический артефакт ухватился. Бинго! Есть новые данные!

Очень странные результаты в этот раз получились. Про дополнительно возникший ментальный талант вообще молчу, пусть он и еле заметный пока, но достаточно сказать, что мышечная сила у меня возросла чуть ли не вдвое. И, что самое странное, я этого прироста совершенно не замечал, по крайней мере, передвигаться по поверхности Земли гигантскими скачками я точно не стал. Впрочем, почти наверняка, это с появлением у меня магии связано. Общеизвестно, что у мальчишек почти всегда открывшаяся магия добавляет бонусы именно в силу мышц, а вот у девчонок — в харизму и лишь в небольшой степени в физические параметры.

Еще более странным было неравномерное развитие системы магических каналов. Обычно они все враз созревают, а тут… словно искусственный канал кто проложил. Точнее, понятно кто, демонический перстень. Он же у меня на левой руке был надет. Но я на него абсолютно не в претензии: вместе с этим каналом он, похоже, и мой магический резервуар до кондиции довел. Пусть небольшой пока, но первый, объявленный моим диагностическим артефактом, его тип означает, что стенки резервуара легко растяжимы и у него есть возможность увеличиваться в результате тренировок. М-да… тренировки. Похоже, придется деду идти сдаваться, в младшей школе подобным тренировкам не обучают, только в старшей, а туда я в лучшем случае через год попаду.

В гимназии все было замечательно до первой перемены, когда меня в кабинет директора вызвали. Сказал бы, что неожиданно, но нет, этого вызова я с самого утра ожидал. Пусть вчера учителя не успели или не нашли нужным в нашу драку вмешаться, но вся школьная территория же под присмотром объективов камер находится, так что применение мной магии наверняка зафиксировали.

Выходя, зафиксировал напряженный взгляд своих вчерашних противников. Думаю, он уже догадались, что их номер следующий.

— А, Уваров, — отозвался директор, когда я, постучавшись, заглянул к нему в кабинет, — ну, проходи, раз пришел. И снова в какие-то свои записи уткнулся.

Я и прошел, и на стул, рядом с его столом уселся. Молча. Не я же напросился к директору на прием.

— Ты что же, Сережа, закон на территории нашей школы нарушаешь? — Вспомнил про меня, наконец, директор, когда уже и звонок на следующий урок прозвенел.

— Какой закон, Виталий Романович? — Откликнулся я самым милым из всех возможных голоском.

— Закон, запрещающий применение боевых заклинаний против человека.

— Против человека? — Изумился я. Неправда ваша, не было такого.

— Ты еще скажи, что, как настоящий снайпер, попал именно туда, куда целился. — Съехидничал директор.

Ну, так-то да. Потому и начали по примеру Западного Союза всякие техномагические устройства в армии внедрять, что чисто магические заклинания, они мощные, конечно, и мы по ним впереди планеты всей, но нацелить в нужную точку их довольно сложно, магу весь путь своего управляемого конструкта приходится прорисовывать, а после сопровождать мысленно, что в условиях динамичного боя может быть смертельно опасно.

— Снайпер, не снайпер, а палку в руках Сергеева развеял, — пробурчал я.

— Ага, значит, насчет драки с Сергеевым и Поздеевым не запираешься. — Очень довольным голосом констатировал директор.

— А какой смысл запираться, если у вас запись на руках имеется? — Резонно отозвался я.

— Что за заклинание хоть применил? — Как о чем-то пустом и незначительном поинтересовался Виталий Романович.

— Родовое. — Ответил я и умолк.

Ну, да, все, что касается родовых умений и навыков разглашению не подлежит. Директор мог бы, конечно, вызвать в школу деда, то-то бы тот удивился некоему «родовому» заклинанию, но ведь до этого еще додуматься нужно! Ну, откуда у двенадцатилетнего подростка на руках мог оказаться непонятный боевой артефакт, который, к тому же, тот еще и с толком применить умудрился? Опять же, и, как такового повода для вызова тоже ведь не было: инцидент практически бескровно закончился, уже сведенные примочками синяки не в счет.

— Ладно, можешь быть свободен. — Смилостивился директор, поняв, что нужной ему информации он от меня не добьется. — Пригласи там ко мне Сергеева с Поздеевым.

Вот и весь разговор. Даже о причинах драки допытываться не стал. Или школьные камеры не только картинку, но и голос пишут?

Мои недруги вернулись от директора поникшие и взъерошенные. И время от времени кидающие в моем направлении очень гневные взоры. Впрочем, пусть их. Примерный тон разговора я представлял, вряд ли они в ближайшее время по собственной инициативе отважатся теперь ко мне лезть.

Ближайшие дни я был занят исключительно учебой. Изученные и даже местами законспектированные мной книжки вернул хозяйке. Сергеев тоже притих, лишь глазами издалека посверкал, когда Ленка разок после уроков вручала мне свой портфель и потребовала сопроводить ее до дома.

— Ну, и куда ты, бестолочь, радужную пыль сыплешь? Не чувствуешь разве, что бульон еще заряд не набрал? — Громко кричал на меня дедушка, наблюдающий из-за спины за моими потугами изготовить первый в моей жизни алхимический декокт.

Угу, тот самый, на временное повышение выносливости, про который я говорил, что самая дорогая часть в нем — это флакончик, в который этот отвар налит. В принципе, так и есть, потому дед и выбрал его для моих начальных тренировок в нашем родовом ремесле. И это не я такой болван. Точнее болван, конечно, но именно тут сказался тот факт, что большую часть информации о творящейся вокруг меня магии я при помощи органа зрения получаю. Никак не могу с него перестроиться на такой зыбкий и неопределенный диагност, как внутреннее чувство.

Хм. Если бы среди определяемых моим диагностическим артефактом параметров существовал такой фантастический, как удача, наверняка у меня в нем бы нолик значился, если бы вообще не число отрицательное. Это ж надо, из всех возможных наследственных магических специализаций мне досталась такая, где мое зрение не только ничего не значит, но даже, в какой-то мере мешает. На глаз-то энергетические изменения в вареве уже минуты две, как начались, вон, как содержимое котелка фиолетовыми всполохами переливается.

— Ладно, внук, давай я сам для начала буду тебе команды к действию подавать, чтобы ты почувствовал и запомнил, как именно твое варево должно ощущаться на этой стадии приготовления. — Сдался старик, когда я, замерев столбиком, в очередной раз просрочил засыпку нужного ингредиента.

— Ну, давай, попробуем, — в некотором сомнении протянул я, уже утративший большую часть надежд стать великим алхимиком.

Странно, но такая методика довольно быстро перевела все в более благоприятное русло. Бог знает как, но я с пятого или шестого повтора достаточно точно уловил именно чувство, что отвар готов к принятию нового ингредиента.…Правда, дедушка, от такой своей инновации в процессе моего обучения, остался жутко недоволен. Сказал, что мой потолок в таком случае окажется на уровне ремесленника, способного готовить только заранее изученные и натренированные рецепты. Настоящий же мастер алхимик в первую очередь своим предчувствием пользуется.

А! Еще нюансик: все время, я это варево исключительно левой рукой помешивал. В варево же еще и ману нужно было тоненькой струйкой подавать. Хорошо еще, что воздействовать на отвар маной пока нужно просто равномерно: рецепт же простейший. Вроде, мелочь и чепуха, а левой рукой все это проделывать крайне неудобно. К концу этой вот алхимической тренировки настроение не то, что на уровне плинтуса зависло, а ушло куда-то глубоко под землю.

И ведь я сам во всем виноват! Обратился к деду по поводу развития своих магических способностей, раз уж мой артефакт-диагност сообщил, что у меня магический резервуар завелся, и хотя бы один магический канал созрел.

Утром, в школе, рассказал о своих этих мучениях с котлом Генке, получил очень неожиданную реакцию. Я-то думал, друг посочувствует моим неудачам, на худой конец посмеется над ними и никак не ожидал, что от него повеет ощутимой эмоцией зависти. М-да! Неприятно, черт побери! Вообще не представляю, каково настоящим, сильным эмпатам приходится, если даже такая вот, едва уловимая неприятная эмоция все равно, что крапивой по известному месту стегает.

В этот день у нас последним уроком в расписании значилась физкультура. Физрук куда-то торопился очень, поэтому он только в самом начале занятия перед нами появился, сообщил, что этот урок по его плану является свободным. Не в том плане свободным, что мы можем с него свободно по домам разойтись, а в том, что можем, без его пристального надзора, в свое удовольствие заняться любым видом спорта. И, кстати, предупредил, что досрочно уйти из школы у нас без штрафных санкций как раз не получится. Пусть весь школьный стадион толком камерами и не просматривается, но одежда же наша в раздевалках осталась. А вот все входы-выходы в школу как раз на камеры пишутся в полном объеме.

Ну, мы, собственно, не очень-то подобному положению дел и расстроились. Поиграть в футбол или волейбол во время школьного урока… отчего нет? Тем более что и погода просто таки шепчет. Последние деньки позднего бабьего лета за окном.

Девчонки чем-то там, в отдалении, своим были заняты, а мы, парни из 7-го А, решили в футбол поиграть. На полноценные футбольные команды нас мало было, но на поле еще дополнительные ворота для мини-футбола присутствовали. Вот для него нас, десятерых, выходило в самый раз.

Генка с Васькой Булдаковым в атаке были, умудрились вдвоем против вратаря с одним единственным защитником, выйти. Мяч у моего друга был, и защитник с вратарем, разумеется, прямо перед ним в этакую колонну выстроились. Вот тут бы и отдать Генке пас, Булдаков чуть в стороне был, перед ним ворота вообще оказывались открытыми. Но Генка решил сам пробить. В результате мяч, попав в защитника, взмыл свечой вверх, Васька в расстроенных чувствах начал высказывать эгоистичному бомбардиру все, что о нем думает. Останин, разумеется, ответил. Дело катилось к серьезной ссоре.

— Геночка простых слов не понимает, ему сразу в нос надо бить! — Вдруг донеслось до нас от бровки поля. Оглянулся. К нам приближались трое парней в форме учеников старшей школы. Ага, а вот и тот сосед, против которого Генка летом на югах свой запрещенный артефакт покупал.

— Иди, куда шел, Кузьма, — пробурчал мой приятель, заметно напрягшись.

— Не Кузьма, а господин Кузьмин, салага, — наставительно произнес тот из троицы, кто вышагивал чуть впереди. Кстати, здоровый малый, нас с Генкой чуть не на голову повыше будет. — И я как раз, куда хотел, пришел. А хотел я поучить уму разуму одного мелкого, наглого шкета. Традиция такая у нас, старших, есть, оборзевшую мелочь наставлять на путь истинный.

Черт! Как неудачно все вышло! Мало того, что Генка буквально только что умудрился с Васькой Булдаковым рассориться, и теперь тот вряд ли придет к нему на помощь в предстоящей драке, так еще и эти Сергеев с Поздеевым тоже тут присутствуют. Как бы они, если я ввяжусь, не приняли в ней участие на стороне старшеклассников. Хотя, пожалуй, это я все же через край хватил. Подобное выступление против одноклассников на стороне пришлых может нехило так подорвать их внутриклассный авторитет. Так что, почти наверняка, просто постоят в сторонке, да еще одним своим примером других сомневающихся удержат.

Весь этот расклад промелькнул в голове, пока я по полю десяток шагов шел, чтобы встать рядом со своим другом. Кстати, мой артефактный перстень так и оставался надет на правой, «не магической» руке. Даже если нам с Генкой сейчас синяков насадят, это все равно предпочтительней будет чем, если бы я на негативных эмоциях кому-нибудь из старшеклассников снес долой его голову. По уму, так лучше бы вообще перстенек куда-нибудь в карман убрать, чтобы не светить им, вот только в моей спортивной форме карманов отчего-то не предусмотрено.

Ну, так и есть: нас двое против троих старшаков. Остальные парни из нашего класса сгрудились чуточку в стороне. Шансов на победу практически нет, но мы принимаем бой!

Угу. Тоже мне, Маугли выискался. Главный Генкин недруг, не размениваясь на дальнейшие препирательства, практически схода пробил ему кулаком в лицо. Генку аж откинуло назад, но на ногах он все же удержался. Правда, похоже, из-за сотрясения не соображал ничего. А старшеклассник снова надвигался прямо на него.

Новый удар! Бугай опять Генке в лицо целил, но тут уже я вмешался, со стороны ввязался в драку, отбивая кулак в сторону. Хе-хе, тот мужик, память которого мне перепала, добрую дюжину лет, как на работу, ходил на тренировки в секцию рукопашного боя, но так и ни разу не использовал полученные навыки ни в одной драке. Зато его опыт, возможно, мне сейчас очень-очень пригодится. Вон, как рожа Генкиного недоброжелателя перекосилась, а сзади заходят еще двое бойцов, и отнюдь не щуплого телосложения.

— Ты, сопляк, смерти ищешь? — Страшным-престрашным голосом спросил Кузьмин. Но это ему так показалось, что страшным. На самом деле, отбив первый удар я как-то полностью успокоился. Ну, почти. В драке один на один этот бугай мне вообще не соперник. И движется медленно и предсказуемо, и сил у меня вполне хватило, чтобы его удар в сторону отбить. Только вот сильно сомневаюсь, что эти «подаватели примера» будут в драке против меня рыцарских правил придерживаться. Хотя, конечно, я сам и виноват в таком положении дел, я же сам, первый, ввязался в поединок их товарища с младшеклассником.

Кузьмин, скорчив свирепую рожу, снова кулаком махнул. Теперь уже в мою сторону. Генка же, как временно из битвы выбыл, да так пока еще в нее и не вернулся. Уворот от удара практически сам собой вышел, как и последующая контратака, сопровождавшаяся ударом по печени. Здоровяк тонко охнул, почти взвизгнул, и согнулся в три погибели. Сразу же на его прикрытие один выдвинулся из его дружков, второй в это время начал обходить меня сбоку.

Пришлось самому в атаку переходить. Ложный замах правой рукой, хлесткий удар с ноги, тот самый пресловутый в том, другом мире лоу-кик. Не очень зрелищный, но очень эффективный удар по ногам, отчего Кузин приятель сразу утратил желание к продолжению атаки. И толчок в спину от временно позабытого мной Кузьмина. Оклемался, гад. А там и третий старшеклассник в бой вступил, пнув мне с разгона в бок. Ну, со стороны это именно так и выглядело, на деле же удар по мне лишь скользом прошелся, в самый последний момент я сумел скрутить корпус, пропуская пинок мимо себя.

А дальше мне бы довольно туго пришлось. Наши с Генкой одноклассники, все как один, баранами столпились на противоположном краю поля, и не думая оказывать нам никакой помощи. Генка… вроде приходит в себя, я на краткий миг в его сторону взгляд бросил, но пока пребывает на обочине жизни. Я один против трех и весом, и ростом превосходящих меня старшеклассников.

Начал по полю маневрировать, чтобы не подставляться под удары всех троих разом. Теперь Кузьмин, морщась, в самом хвосте плелся. Видать, мой удар не прошел для него даром. А потом я запнулся об непонятно откуда взявшуюся на футбольном поле кочку. И сразу же оба безвестных забияки разом на меня набросились. От удара одного я сумел уклониться, в свою очередь, прописав ему удар в челюсть, а второй строго симметрично прописал мне. В глазах помутилось, и, вроде как, в сторону повело. Только вот добить меня у врагов не получилось. Внезапно пронзительно заверещал Кузьмин. Генка, окончательно придя в себя, при помощи своего незаконного артефакта первым делом покарал главного зачинщика.

Поняв, что в этот раз сила не на их стороне, двое других драчунов попытались покинуть поле битвы.

— Стоять! — Разнесся над полем голос нашего директора, усиленный каким-то магическим конструктом. — При неподчинении буду бить магией на поражение.

И устрашенные старшеклассники покорно остановились.

Разборки в стенах нашей гимназии протянулись до глубокого вечера. Управились бы много раньше, но применение в драке магии повлекло вызов в школу старшего поколения принявших в ней бойцов. В том числе и со стороны Кузьмина и его банды. С моей стороны пришел дед. К счастью, нашему переодеванию из спортивной формы в школьную, повседневную, Виталий Романович препятствовать не стал. В школьной форме карманы были, туда я, сняв с пальца, и отправил свой подозрительный на фоне Генкиного перстень.

Второй нашей общей удачей стало то, что не одни мы, с Генкой, применяли магию. А помните совершенно невероятную на футбольном поле кочку, об которую я запнулся? Магия земли, между прочим. Сами конструкты подавляющее большинство магов в этом мире не видело, но вот их проявление было способно определять после свершенного воздействия достаточно долго.

Ну, а третье, самое большое наше везение заключалось в том, что при продаже артефакта, Генку самым наглым образом обманули. Нет, его перстень, и в самом деле, был работы ромейских артефакторов, но вот его поражающие свойства были продавцом самым наглым образом завышены: Невральный ожог на поверку оказался самым обыкновенным Болевым импульсом, да и по уровню, как определил наш директор, воздействие тянуло даже не на девятый, а лишь на самый низший, абсолютно не летальный и не травмирующий десятый уровень.

Словом, по магии вышло баш на баш, на наше непосредственное применение нелетальной магии против людей пришелся тот факт, что первыми начали магичить отнюдь не мы. Ну, и еще немаловажный нюансик: зачинщиками драки тоже не мы были признаны, потому нисколько не удивительно, что прилетело нам не так, чтобы уж и очень больно. Дед, так вообще, при возвращении домой, лишь потрепал меня за вихры и оставил без какого-либо наказания.