— Ну, да! Это я следователю сказал, что это ты все организовал! — От перекошенной физиономии Останина просто шибало дикой смесью вины, сожаления и… очень сильной неприязни, практически ненависти. — И все показания я с радостью подписал! Почему только мне вечно не везет? Вон, только-только устроился в мастерские учеником, как их сожгли. А у тебя всегда все замечательно. И магию ты раньше всех в классе освоил, и с деньгами у тебя проблем нет, и девчонки с тобой дружить желают. Даже в мастерских, пошли вместе, а героический подвиг ты один совершил…. Почему тебе все, а мне ничего? А еще меня грозились из гимназии отчислить, чтобы я и дальше никем оставался. А вот теперь сам попробуй, каково это, остаться у разбитого корыта. Из гимназии теперь тебя, а не меня отчислят! И в этот твой университет теперь тебя не возьмут! Получил? Выкуси!
Вот как так бывает, вроде годами общаешься с человеком, а в итоге он так и остается незнакомцем? И даже эмпатия не помогла. Хотя… случались у Генки приступы зависти, случались. Но я как-то им и внимания не придавал, а тут вона что выплыло.
Не став спорить или оправдываться, развернулся к Генке спиной и, выпрямив торс, чуть ли не строевым шагом пошагал к деду.
Собственно, на этом мой нынешний весьма насыщенный школьный день и закончился. Дед, поняв, что я эмоционально опустошен, не стал подходить к другим родственникам одноклассников, сразу же уведя меня домой.
Поздно вечером, я уже спать собирался ложиться, у меня зазвонил телефон. Кто говорит? А вот дальше не в рифму: классная наша, Лидия Павловна Серебренникова позвонила. Сообщила, что завтрашний учебный день начнется с классного часа, в ультимативном тоне потребовав моего обязательного присутствия. Идти очень не хотелось, тем более что и тон у нашей класснухи был недобрым, да еще и дед уже подкинул мне вариант со сдачей экзаменов за выпускной класс гимназии где-нибудь в независимом учебном заведении. Но все же решил сходить. Ну, чтобы потом мог сказать самому себе, что не бежал от неприятностей, а напротив, сделал в получившейся ситуации все, что смог.
В класс я зашел в самый последний момент. Практически все одноклассники уже были тут. Они кучковались в группы по интересам и что-то очень громко обсуждали. Мельком окинув взглядом свое обычное место и рассмотрев Генку за партой, я сменил направление своего движения, направившись прямиком на камчатку. Помните, я рассказывал про то, что две парты у нашего класса всегда оставались неиспользуемыми? Вот одну из них временно и занял. Надолго ли? Бог весть. Может статься, что на один только урок. Все же мне показалось, что говоря про отчисление из гимназии, тот следователь не просто нес голимую отсебятину.
Долго после моего прихода кавардак в классе не продлился. Минуты не прошло, следом за мной в помещение влетела очень деловая и решительная классная, и все одноклассники разошлись по своим местам.
— Значит так, дорогие мои, — начала свою речь Лидия Павловна, — все вы уже, наверное, знаете, а большинство еще и ролик в интернете посмотрели о случившемся в седьмом «Б» классе нашей родной гимназии. И должна признать, что основная вина от случившегося лежит на двух наших одноклассниках Геннадии Останине и Сергее Уварове. Я попрошу этих молодых людей подняться.
Хм, ролик в сети я тоже посмотрел. Вчера вечером вынужден был залезть туда, чтобы хотя бы понять, в чем конкретном меня обвиняют, а то из речей следователя с директором толком и непонятно было. Нет слов! Вот что значит пользоваться сомнительными рецептами из непроверенных источников. Бог его знает, зачем это Бяковой с Гавриловой нужно было, но подставили они нас знатно. И ведь ничего им не предъявишь! Ни одного доказательства нет. Они вообще к содеянному даже одного пальчика не приложили. Да, к тому же еще и этот придурок Генка всю вину за организацию случившегося на меня возложил!
— …Так вот, ребята, по данным следствия, именно эти двое озабоченных что-то подмешали при проведении лабораторной работы в «Б» классе, отчего одежда учеников пришла в полнейшую негодность… — Совершенно искренне негодовала наша учительница.
Ну, да, знатное, наверное, было зрелище, когда из колб всех проводящих опыты бэшек вдруг разом повалили густые клубы паров, от которых все ткани их одежды вдруг начали со страшной силой деградировать. Только одна единственная ма-аленькая неувязочка: я как начинающий алхимик уже авторитетно могу заявить, что алхимическая реакция невозможна без вливания в раствор хотя бы одного из реагентов чьей-нибудь маны. Бэшки из числа подозреваемых полностью исключаются. Да у них, у подавляющего большинства, еще и магические каналы так до сих пор и не открыты. Генка тоже исключается, по той же самой причине. Я бы подобное, наверное, сумел провернуть, если бы рецепт полностью знал, но могу твердо утверждать: я этого не делал. Схалтурил господин следователь, настоящий злоумышленник так и остался не выявленным!
— Вы только представьте весь ужас девочек из параллельного класса, оказавшихся абсолютно голыми перед обнаженными же одноклассниками! — Меж тем проводила наша класснуха эмоциональную накачку моих соучеников. Хм, один вопрос, зачем она вообще завела эту речь? — Я предлагаю написать администрации нашей гимназии коллективное письмо от учеников всего нашего класса, в котором прямо потребовать удалить из нашего класса двух этих недостойных людей.
А-а! Вот и причина! Очевидно, наш директор, почувствовав всю неоднозначность произошедшего, решил таким образом прикрыть свой афедрон, объявленных правонарушителей наказать, но, так сказать, чужими руками. Вдруг наши родственники подадут встречный иск, и случится новое расследование. Тут всякое может всплыть.
— Стойте! — Подскочил на месте Останин. — А меня-то за что? Я же написал все, как сказали мне директор со следователем. Мне обещали! Вы не можете так поступить!
— Предлагаю голосовать. Кто за мое предложение о написании коллективного письма администрации гимназии? — Не обращая внимания на негодующего Генку, продавливала свое решение классный руководитель.
— Остановитесь! — Вдруг прозвенел в классе напряженный голосок Ленки Шитовой. — Лидия Павловна, разве так можно! Вы же пытаетесь погубить судьбу мальчишек!
— Шитова, не вмешивайся! Эти хулиганы должны получить по заслугам.
— Чьим заслугам? Девочки, что же вы молчите? — Похоже, Ленка окончательно съехала с нарезки. — Лена, Лариса, разве это была не ваша идея? Это же вы еще с прошлого года ведете войну с Прокошевой из седьмого «Б». А вина Сережи Уварова состоит только в том, что он не отказал своему другу Останину в его просьбе и принес в школу совершенно не опасный алхимический препарат.
В поднявшемся в классе кавардаке голос Серебренниковой тонул как в омуте. Напрасно Лидия Павловна призывала всех успокоиться. Каждый спешил высказать свое мнение. В конце концов, наша классная дама, махнув на всех рукой, выскочила из класса.
И что прикажете теперь мне делать? Формально я все еще ученик седьмого «А» класса нашей поселковой гимназии. Развалившись на задней парте, я с внезапно накатившим безразличием наблюдал, как из класса выходят мои одноклассники. Пара человек сочли своим долгом, прежде чем выйти, похлопать меня по плечу в знак поддержки. А вот Генка просто усвистал на выход, едва только Лидия Павловна покинула наш класс.
— Тут рядом свободно? — Послышался голос Шитовой.
— Да, конечно, — я подобрался, давая место за своей партой однокласснице. — Зачем ты это сделала? Сидела бы спокойно. Все равно я уже придумал, как мне выпутаться из данной ситуации с наименьшими потерями.
— Не выдержала. Нельзя так с людьми поступать. Тем более… тем более с тобой, Уваров. Ну, что пойдем по домам, или еще и следующие уроки посетим?
Собственно, на этом весь инцидент и заглох. Точнее, в сети было еще много комментариев, кто-то туда запись нашего классного часа выложил, но к нам с Останиным никто больше претензий не предъявлял, даже родители пострадавших девчонок. Хотя, скорее всего, не решились связываться с несовершеннолетними. А через неделю учеба временно закончилась. Началась пора зимних экзаменов.
Хм, экзамены. Еще один способ тормознуть и отчислить неудобного ученика. Да только в последние годы, с введением практики видеозаписи сдачи экзаменов, там для администрации школы тоже все стало очень неоднозначно. Короче, с придирками и кучей дополнительных вопросов по некоторым из предметов (не по химии, тут Земфира Ясовеевна, тоже пострадавшая в результате того громкого инцидента, была абсолютно беспристрастна) экзамены я сдал, а в случае с литературой, которую у меня принимала наша классная, еще и покуражился немного. Ну, подросток же! Бушующий коктейль гормонов настолько мощно бьет по сознанию, что временами сопротивляться нет никакой возможности.
Так вот, экзамен по литературе. Надо отметить, что, несмотря на всю параллельность этого мира с тем, сведения о котором я непонятными происками сил мироздания имею в своей памяти, писатели-классики тут все были свои, самобытные. Никаких тебе Толстоевских с прочими Тургеневыми. Но сходство произведений, выбранных высокоумными мужами в качестве достойных для изучения школярами, с продуктами той Земли просто удручало. Такая же скукота и несоответствие сюжетов современным реалиям. И это я не про то, что в прошлом у людей не было возможности, к примеру, быстро попасть в отдаленные страны. Ну, если ты не магистр пространственной магии, конечно. Отношения и императивы поведения персонажей были абсолютно иными. Впрочем, это я сильно отдалился в сторону. Вернемся к моему экзамену.
Основным вопросом в моем билете стояло произведение Макарова «Терзания неглупого человека». Вот не поверите, книжка чуть не один в один соответствовала по сюжету «Горю от ума» с его негодующим окружающей его посредственности Чацким и угодливым к мнению начальства Молчалиным. Никогда не пытались поставить мысленный эксперимент? Перенести этих двух в современные рамки? С кем вам будет комфортнее сосуществовать, со злоязыким, неуживчивым Чацким или с трудолюбивым, неконфликтным Молчалиным? А кто своим существованием приносит больше пользы? Примерно в таком ключе я и изложил свое мнение Серебренниковой, чем вызвал у нее просто бурю негодования. Она же в молодые годы какую-то научную работу написала по Макарову, довольно часто рассказывала нам, когда на нее лирическое настроение нападало, как этот писатель, повздорив с властями, уехал в замечательную своим климатом Лацию, нашел там свою последнюю любовь, но всю оставшуюся жизнь страдал по родине. Ага, страдал, а на родине в это время на него работали несколько сот крепостных.
Лидия Павловна, похоже, даже хотела мне неуд поставить, но передумала. Экзамен же под запись шел, ответы всех не сдавших учеников потом специальной комиссией разбирались. Зато «удовлетворительно» мне поставила со всей, так сказать, пролетарской ненавистью. Ну, да и бог с ней!
А еще после того экзамена я дождался Шитову и предложил ей погулять по нашему поселку. И она согласилась! А я вручил ей свой подарок: омолаживающий лосьон своего собственного изготовления. Только в последний момент сообразил о некоторой несвоевременности своего подарка. Подобное Ленке еще лет двадцать не понадобится. Впрочем, Ленка от подарка была счастлива. Даже поцеловала меня. В щечку.
Экзамены закончились, начались двухнедельные каникулы. И тут дед меня очень сильно удивил. Предложил с ним по делам в Светлогорск поехать. В принципе, он в наш областной центр довольно регулярно, раз в несколько месяцев ездил, но всегда один. Я же, за исключением двух кратковременных экскурсий с классом, нигде за всю свою сознательную жизнь и не бывал ни разу. Разумеется, с радостью согласился.
От нашего Огарева до Светлогорска расстояние по карте составляет больше восьмисот километров. Все же мы не в Западном Союзе обитаем, тут расстояния между населенными пунктами куда как поболее будут. Чтобы добраться до столицы княжества нам с дедом придется восемнадцать часов на поезде ехать. Можно было бы еще гражданской версией летуна воспользоваться, но цены на билеты там конские, потому только поезд.
Признаться, я рад, что мы по земле будем добираться. Хоть смогу рассмотреть вживую, что тут, да как, а то в сети информация обо всем очень уж однобоко подается, нет ощущения жизни. На одних сайтах — только о культурных памятниках, на других — исключительно рассказ о предприятиях или промыслах. Хочу, пусть мимоходом, своими глазами глянуть на жизнь в княжестве.
Поезд на вокзале, который и должен был доставить нас с дедом до намеченной цели, удивил меня своей милитаризованностью. В самом деле, бронированные будки двух тепловозов, в начале и в конце состава, ощетинились стволами чего-то очень похожего на пулеметы, так еще и в середине состава один подобным же образом оснащенный броневагон был втиснут.
— Дед, переезд очень опасным будет? — Поинтересовался я у своего спутника, разглядывая стволы достаточно крупного калибра, которые должны были нас прикрывать во время пути.
— Не так, чтобы очень опасными, — пожал плечами мой дед. — Но вообще, мы же почти вплотную Медногорскую зону будем по дуге огибать, а там всякие летучие твари — обычное дело.
И вот мы загрузились в вагон. Нам с дедом на двоих маленькая каморка досталась, с двумя не очень-то и мягкими диванчиками и откидным столиком между ними. Вроде, примерно так выглядели в прошлом мире места в мягких вагонах. Правда, вот окна в этом нашем купе подкачали: не было в прошлом мире агресивных летучих тварей, не устанавливал там никто вместо светлого большого окна некую конструкцию из стекла и стальных полос, пропускавшую внутрь вагона довольно мало света. Впрочем, слабосильность естественного освещения здесь дополняли светильники.
Движение состава началось тихо и незаметно, без толчков. Только по начавшей смещаться картинке за окном и сообразил, что мы уже в пути. Через пару часов бригада стюардов принялась раздавать тарелочки с едой и напитки. Здесь подобная услуга автоматически включалась в стоимость проезда. Даже предложили на выбор, каша из нескольких злаков с отварной птицей или овощное рагу с котлеткой.
Перекусил. А после снова принялся в окошко высматривать всякие интересности. Только напрасно все: сначала, неподалеку от Огарево, еще парочка поселений встретились, а потом одни только леса с заснеженными полями. М-да, не слишком плотное здесь население.
— Сейчас будет интересно, предупредил дед, по своим каким-то признакам узнавая, где мы сейчас едем.
И таки да! Сияющий голубизной огромный зияющий портал на фоне розовеющего закатного неба — это действительно очень-очень занимательно. А уж прилет с той стороны крупных крылатых монстров — так и вовсе смахивал на приключение.
Впрочем, настоящего приключения не получилось. Скорострельные метатели, установленные на нашем эшелоне, отработали на отлично, разметав неполный десяток нападающих, похожих на сказочных драконов, еще на подлете.
— Столько ингредиентов пропадает впустую! — Совершенно искренне посетовал я, представив, каких размеров магические камни я мог бы получить с подобных туш, окажись те демонами.
— Не пропадут, — утешил меня дед, — тут повсюду посты наблюдения. Этот портал, доступный только для летающих монстров, вообще один из самых прибыльных для империи. Гражданского населения вокруг считай, что и нет, тратиться на охрану и оборону не нужно, а ингредиенты с монстров падают очень важные и дорогие. Собственно потому тут император и объявил запретную зону, чтобы с простыми охотниками не делиться.
Интересоваться у деда, с какого бока тут император, если земли сплошь княжеские не стал, и так понятно, кто сильнее, тот и прав.
В Светлогорск приехали утром. Последние два-три часа в окне нашего купе то и дело проплывали полустанки, деревеньки, поселки, крупные поселки. В какой момент начался сам Светлогорск я даже и не понял. Ясно — наглядно одно, с этой стороны в княжестве проживает гораздо больше людей, чем со стороны Огарево. Впрочем, про подобные особенности расселения я и без того знал: часть уроков географии была посвящена изучению именно нашего родного княжества.
Первым делом, прямо с поезда дед потащил меня заселяться в гостиницу. Мы, по его планам, сюда на пару дней прибыли, где-то же надо ночевать.
— Ты как, сильно устал с дороги? — Поинтересовался он, когда мы, получив ключи, вошли в двери своего номера. Кстати, ничего особенного: одна единственная комната с двумя кроватями, столом и небольшим холодильником, плюс санузел с душем.
— Совсем не устал, — а с чего уставать вообще, если ночью спал, а с утра, сидя на своем диванчике, глазел на проплывающие мимо пейзажи.
— Тогда предлагаю пойти сразу. Буду знакомить тебя с особенностями жизни профессионального алхимика.
— Я же говорил тебе, я магом хочу стать.
— Одно другому не мешает. Может, пока учишься, три раза еще передумаешь, так хоть представление об альтернативных способах, как заработать себе на жизнь, будешь иметь.
— Где это мы? — Интересовался часом позднее, выгрузившись вместе с дедом из вызванного им такси.
— Рынок «Фурцево». — Обозначил тот название обширного скопления палаток, павильонов и маленьких магазинчиков. — Ты не смотри, Серьга, на невзрачность места, тут очень большие деньги крутятся.
И таки да, деньги тут водились реально немаленькие! В этом я воочию смог убедиться, когда в задней комнате небольшого павильона за содержимое пары громадных саквояжей с тихонько позвякивающим содержимым моему деду вручили довольно упитанный мешочек, доверху набитый золотыми кругляшами с прикрепленными к ним прозрачными кристаллами. Ага, точно такими же, как я получил за продажу своего демонического трофейного метателя, на пятьсот золотых каждый.
— Ты им что, пару штофов аквавиты продал, что ли? — Поинтересовался я у деда, когда мы вышли из того павильона на свет божий.
— Ну, не столь легендарный продукт, конечно, — ухмыльнулся мой дед, — но, если не уплачивать с продажи имперские акцизы, тоже очень неплохо по деньгам выходит. Опытные алхимики по определению бедными людьми быть не могут. Задумайся, внук, правильный ли ты себе путь в жизни выбираешь.
— А в других лавках тут тоже что-то нелегальное продают? — Попытался я перевести неудобный для себя разговор на иную тему.
— Про большинство лавок не скажу, не знаю, но, к примеру, вон тот магазинчик торгует артефактами…. — Хитро разулыбался мой много знающий родственник. — А вон в том мы с тобой сейчас будем закупаться ингредиентами для моей дальнейшей работы.
Картина в лавке с алхимическими реактивами повторилась почти точь-в-точь. Только на этот раз, наоборот, деньги из мешочка переходили в руки продавца, а в наши опустевшие было саквояжи переместилось множество различных баночек, бутылочек и мешочков с подчас совершенно непонятным содержимым.
— Ну, вот и все, основное дело сделано! — Бодро объявил дед Степан, когда мы покинули стены этой лавки тоже. — Теперь отнесем саквояжи в гостиницу и будем отдыхать. Завтра же, с утра, отправимся покупать по списку, составленному твоей бабушкой. Кстати, по случаю успешного завершения торговли, вот тебе премия, внучок. Можешь потратить ее на все, что заблагорассудится. — И он сунул мне в руку одну из тех монет с кристаллом.
— Тогда может сразу зайдем в магазин артефактов? — Сразу загорелся я приобрести на этом черном рынке что-нибудь полезное для себя.
— Кхе-кхе, — раскашлялся мой дед на это мое пожелание, после чего заговорил немного извиняющимся тоном, — думаю, в лавке старого Булата я буду тебе плохим спутником. Есть у нас с ним, понимаешь, кое-какие разногласия. Ты лучше давай сюда саквояжи и держи особую метку, которую нужно будет потихоньку показать продавцу, чтобы он тебе предложил нормальный товар, а не только тот, что выложен на витринах, а я в это время вон в том трактире тебя подожду.
В магазине артефактов я оказался далеко не единственным посетителем. Несколько зевак разглядывали всякие диковинки, вместе с листочками с подробным описанием выставленные на застекленных витринах магазина, а один реальный покупатель вовсю гонял единственного продавца за заинтересовавшими его товарами. Ну, и еще на стульчике, возле входа, восседал здоровый дядька в полувоенном обмундировании. Мне с моим магическим зрением он вообще представлялся чуть ли не новогодней елкой, сплошь увешанной артефактами, светящимися от проявлений вложенной в них энергии.
Убедившись, что продавцу, которому мне, по словам деда, нужно было показать клочок ткани с вышитыми на нем рунами метки, в данный момент совершенно не до меня, я принялся с интересом тут осматриваться. Ведь по факту, это был первый полноценный магазин артефактов, который я посетил. Тот, в нашем поселке, принадлежащий семейству Шуховых не в счет. У них там продажи только изредка совершались, а товаров на виду Шуховы вообще не держали.
Хм, а богато тут! Реально сотни артефактов, причем, по множеству поводов, даже разложенные по тематике: бытовые — на своих витринах, их больше всего было представлено, боевые — возле самого прилавка с продавцом внутри отдельной застекленной тумбы размещались. А еще профессиональные, для мастеров определенных специальностей. Тут особо выделялся довольно большой ларец с откинутой крышкой с инструментами для артефактора-ювелира. Даже не думал, что такая отдельная специализация существует. Кстати, надо заметить, очевидно, достаточно хлебная специализация, цена на тот ларец аж в тридцать пять тысяч золотых была выставлена.
Но больше всего меня отчего-то заинтересовала витрина, возле товаров на которой описаний выставлено не было. Совсем. Да и насчет цены была очень обтекаемая надпись, рекомендующая по этому поводу обращаться непосредственно к продавцу.
— Простите, а вы мне не подскажете, почему тут все экспонаты такие… бесценные? — Обратился я к мужчине с профессорской козлиной бородкой, выписывающему что-то с надписей на соседней витрине себе в блокнотик. Ну, а что делать, если продавец до сих пор бегал, как савраска, по указаниям раздухарившегося в своих покупках мужика.
— Так это все находки из археологических экспедиций. Разумеется, и способы активации и цель применения этих штуковин давным-давно утрачены. Только и делов, что все они до сих пор фонят маной. Большинству артефактов тут вообще не по одной тысяче лет.
— Что, и вот эти вот… медальоны? Им тоже тысяча лет? — Изумился я, указывая на парочку особо выделявшихся блямб с выдавленными на них странными узорами, на которых мой взгляд непроизвольно залипал, не желая продвигаться дальше. Дело в том, что эти два экспоната мало того, что выглядели совершенно новенькими, словно только что из-под пресса, так они еще выглядели один в один алюминиевыми, а наша историчка совсем недавно на уроке по поводу алюминия рассказала интересную историю.
Дело в том, что еще две сотни лет назад алюминий считался одним из самых дорогостоящих металлов, дороже золота. Его просто еще толком не умели получать. И случилось так, что один западный правитель решил блеснуть перед иностранными дипломатами богатством и роскошью украшений своей возлюбленной. Он распорядился за огромные деньги изготовить ей комплект алюминиевых украшений.…Фурор не получился: алюминий, металл довольно быстро окисляющийся и пачкающий своими окислами одежду.
— А эти два медальона — вообще загадка. Дело в том, что их отыскали на нижних уровнях лабиринта Скелоса. Сами понимаете, новоделом сии штуковины быть никак не могут, современные люди до тех уровней буквально только в последний десяток лет добрались….
Я бы, возможно, еще долго болтал с этим доброжелательным и очень много знающим человеком, как внезапно возле входной двери раздался отлушительный грохот, и чей-то визгливый, нервный голос прокричал:
— Никому не двигаться, это ограбление!