Сережа, не обижай демонов

Глава 1

Я проснулся от разрывающей мои мозги мыслительной перегрузки. Очень неприятное, я вам скажу, состояние! Прямо, как в прошлом году, когда провалился под лед, получил воспаление легких и потом лежал одолеваемый почти совершенно реальными картинами горячечного бреда. Но тогда был именно, что бред. Выйдя из него, я совершенно ясно и точно это осознал, как осознал иллюзорность пережитых картин, а сейчас-то что? В отличие от того, прошлогоднего бреда, когда куски в нем пережитого растворялись из памяти практически одновременно с осознанием ясности мышления, этот сон, или не совсем сон, после пробуждения изглаживаться из памяти категорически не пожелал. Напротив, увиденное во сне послужило скелетом, на который уже в состоянии бодрствования в моем сознании начала нарастать плоть практически реальных воспоминаний целой жизни. Не моих воспоминаний и жизни тоже совершенно чужой. Даже песня по случаю из той же, чужой жизни припомнилась: «Что-то с памятью моей стало. Все, что было не со мной помню». Причем, песня на практически незнакомом языке, разве что в некоторых отдельных словах созвучия угадываются, но слова при этом кажутся совершенно понятными и родными.

К полудню я смог подвести некоторые итоги: память донора, непонятно с какого перепуга влетевшая в меня, содержала пять десятилетий жизни в мире, где развитие пошло исключительно по пути развития и совершенствования техники. Только вот какая штука: мне знаний об устройстве этой техники практически и не досталось! Мужик, поделившийся со мной памятью, врачом был. Практически как флюс в практике стоматолога: исключительно односторонний. Вот об устройстве организма человека — да! Знаний привалило много. И то, в том мире лечили в основном при помощи лекарств. А где мне, случись, к примеру, бронхитом заболеть, у нас какой-нибудь аугметин взять? Вот то-то и оно. Ну, и еще, отбросил сомнения и твердо уверился: я — это я! От того дядьки только память и осталась. По типу справочника: можно заглянуть и прочитать описанные там случаи. Все равно, в жизни все решения придется принимать самому. Никакого второго сознания мне не перепало. И, слава богу! В том мире людей с двумя сознаниями шизофрениками называли и, от греха подальше, изолировали от общества.

— Се-е-ре-е-га! — Послышалось из-за окна. Ага, это меня.

Наскоро поблагодарив бабушку за обед, я выскочил из-за стола, подбежал к окну, отодвигая занавеску. На улице стояло трое парнишек моего возраста. Ну, мои одноклассники, и нам всем сейчас примерно по двенадцать лет, тут, в нашем нынешнем мире, с возрастом строго, сказано, с шести лет идти на учебу в гимназию или реальное училище и учиться там семь лет, так значит, не полагается никаких исключений.

— Пошли на карьер купаться! — Крикнул мне один из них, Генка Останин, заметив, что я подошел к окну и смотрю на них.

А отчего бы и нет? Лето же, каникулы. Когда еще с друзьями вылазки на природу совершать, если не сейчас. Наскоро натянув кеды с разорванными и завязанными на узелки шнурками, прихватил старое, из кусков сшитое покрывало, чтобы было на чем на солнышке загорать, побежал к друзьям.

С той поистине мучительной зимней ночи, когда я вспомнил чужую жизнь, в нашем мире прошло уже целых полгода. В принципе, для меня ничего с тех пор особо и не изменилось, как был школьником, так им и остался. Разве что, благодаря подгрузившимся чужим знаниям, учиться по некоторым предметам стал заметно лучше. Та часть математики, которую нам преподавала старая математичка, Надежда Алексеевна Трескина, внезапно стала восприниматься уже давно и надежно изученной. Физика тоже сделалась гораздо более легкой и понятной. Химию — так и вообще смог бы, наверное, вместо нашей весьма заслуженной учительницы запросто преподавать, тот мужик, от которого память досталась, вообще по части создания всяческих фейерверков, бомбочек или просто интересных и полезных реакций малость повернутый был. А вот с теми же историей, географией, литературой и языками особого прогресса заметно почти что и не получилось. Разве что память в целом, кажется, немного улучшилась.

Ну, да, география тут от прошлого мира заметно отличается, прошлая память в этом случае только наоборот помешать способна. Другие названия стран, не принципиально, но все же иные очертания материков. Да плюс еще довольно большие ничейные Зоны сопряжения по всему миру рассыпаны, про которые в другом мире и слыхом не слыхали. Некоторые подобные Зоны по размерам своим оказываются соизмеримы со странами из числа, конечно, не самых великих. Вот только что это за Зоны сопряжения такие, во всех учебниках описывалось достаточно скупо и даже, в какой-то мере, неправдоподобно, только указывалось, что в тех зонах даже физические законы с нарушениями срабатывают, а так же информировалось, что по своим условиям все эти зоны очень сильно отличаются. Ах, да, упомяну еще самое главное из изменившейся географии: наша держава зовется Славской империей и занимает очень немаленькую территорию от границ Прусского и Баварского герцогств на западе до высоченных гор, называемых Поднебесьем, на востоке. И от Ледяного океана на Севере до южных почти раскаленных пустынь.

— На той неделе возле карьера женщина пропала, — на подходе услышал я слова, являющиеся, судя по всему, серединой спора. Васька Булдаков, хоть, вроде как, и собрался идти на карьер вместе со всеми, имел против конкретно такого совместного времяпровождения какие-то свои доводы.

— Так тело же ее так и не нашли, — мгновенно привел контраргумент Геннадий, очевидно повторяя за кем-нибудь из своих домашних. — Она, поди, куда-нибудь, к своему хахалю, подалась, только родным сказала, что купаться идет. И вообще, кто из женщин ходит купаться в одиночку? Явно же что-то нечисто с этой пропажей.

Спор спором, а до карьера мы довольно быстро дотопали. Это если по дороге, по которой машины ездят, туда на своих двоих маршировать, то долгонько выходит, а, как мы, прямо от окраины поселка, через лес, напрямки, так, считай, вообще почти рядом. А лес тут какой! Не лес, сказка! По мху, как по зеленому ковру идешь, а запах свежей хвои прямо-таки дурманит голову. Я непроизвольно вспомнил, какие загаженные места отдыха попадались в иной жизни и очень порадовался, что тут пластик в качестве упаковки находится под строгим запретом. Ну, да, бумажные кульки, по сравнению с полиэтиленовыми пакетами не очень удобны, и содержимое из них бывает, что и высыпается, но лучше уж так, чем жить среди гор десятилетиями совершенно не разлагающегося мусора.

На карьере, на белоснежном песке, возле прозрачного до синевы водоема оказалось довольно много отдыхающих. В основном, понятное дело, детвора, каникулы же, но и взрослые тоже встречались во множестве. В последние годы местные белоснежные пески стали в нашем княжестве рекламировать в качестве места проведения летнего отпускного сезона — вот и повалил народ. Даже из Светлогорска, столицы княжества, приезжать начали.

Мы с приятелями расстелили свои принесенные полотенца и покрывала, поскидывали верхнюю одежду с обувью и со всем возможным ускорением помчались в воду.

Хорошо-то как! Плавать я, сколько себя помню, всегда любил. А тут еще и вода прозрачная, гребешь, опустив лицо в воду, и под собой дно и рыбок с водорослями и крабами разглядываешь. И не скажешь, что глубина уже метра три или четыре под тобой, все в малейших деталях проглядывается.

От подводной идиллии меня отвлек какой-то внезапно возникший шум на пляже. Оглянулся. Парни, что следом за мной, чуть поотстав, плыли, тоже из воды тянулись в попытках разглядеть там происходящее.

А на пляже между тем начиналась самая банальная драка. Сцепились два взрослых мужика. Судя по дамочке, топчущей рядом с местом побоища и что-то кричащей, так как бы ни из-за нее та потасовка случилась. Точнее, драка очень быстро переросла в не совсем банальную. Незнакомый мужик в одежде, приехавший на пляж буквально только что, получив физический отпор от молодого длинноволосого отдыхающего в плавках, принялся что-то магичить.

Вообще, если верить утверждениям авторов учебников, и всяких там детских популярных журналов наподобие «Хочу стать магом», которых я довольно много прочитал, магия, пока она не достигла конкретного, заданного эффекта, практически невидима. Но… я видел. Словно огромная ажурная снежинка какая-то, шевелением пальцев рук одетого мужика вывязывалась быстро, но все же не мгновенно.

Его противник, поняв по сосредоточенному виду и жестам противника, что дело нечисто, тоже принялся что-то свое творить. Вот его кружева едва заметными выходили. Словно марево воздуха над костром колыхались, сразу вокруг колдующего обворачиваясь, делая при этом его фигуру малость расплывчатой.

Огромная снежинка, воплотившись целиком над головой создававшего ее мага, внезапно в противника полетела. И вот тут я уже точно понял природу сотворенных чар. Молния! Одна из чисто атакующих стихий. Лучики снежинки начали электрическими разрядами выгибаться, ускоряясь и плюясь колючими отростками. Насколько я помнил основы законодательства, преподаваемые нам в школе в числе прочих предметов, подобное заклинание приравнивалось к применению боевого оружия, а точнее, квалифицировалось в качестве несомненной попытки убийства.

Отдыхающие, до этой минуты с интересом, хоть и с некоторой опаской наблюдавшие за драчунами со стороны, от места внезапно вспыхнувшей магической дуэли разом пожелали оказаться как можно дальше. Визги, крики, суета. Одна дурочка, по виду старшая школьница, с какого-то переляду прямо между поединщиками побежала. Дамочка, послужившая причиной разборок, с запозданием тоже лихорадочно принялась вокруг себя какой-то зеленоватый кокон накручивать. Все это я, как на стоп-кадре, в один момент мозгами зафиксировал. А потом грохнуло, словно поблизости снаряд от САУ «Гвоздика» бахнул. Был, знаете ли, в прошлой жизни у меня момент близкого знакомства с таким явлением. В ушах потом два часа звенело, и сам как чумной все это время был.

Прозрачное марево вокруг второго поединщика почти смогло энергию удара магической молнией на нет свести. Почти, потому что второго мужчину все же к самому краю водоема откинуло, вызвав нехилый такой всплеск. А ту молоденькую дурочку, что между повздорившими магами оказалась, вообще просто смело куда-то прочь. Повезет, если всего лишь переломами отделается.

Меж тем, первый принялся плести какой-то новый узор. Мне новый конструкт показался состоящим из чего-то не то черного, не то багрово-красного, напоминавшего языки пламени. Цвет постоянно менялся, перетекая из одного в другой. А потом очень быстро все произошло. Полученный конструкт, даже на первый взгляд выглядящий недобро, скользнул в сторону закутанной в зеленое марево женщины. И практически в то же самое мгновение второй мужчина, прямо из воды, словно гигантским кнутом, ударил в своего противника водным потоком.

Думаю, если бы первый не отвлекся для мести неверной женщине, он бы, несомненно, победил. Но вышло так, как вышло. Багрово-черный конструкт слился с зеленой дымкой, вызвав неявный всполох и практически мгновенное растворение женской фигурки, а водный поток, скользнув слева направо, разрезал первого дуэлянта пополам. И повалил несколько деревьев в пяти десятках шагов позади, на самой опушке. Примерно в том же направлении парой минут ранее многие из отдыхающих убегали. Убежали ли?

Вот так, совершенно неожиданно для себя, я внезапно смог исполнить одно из самых сильных своих детских желаний: посмотрел на реальное действие боевой магии. Ну, и вынужденно задержался тут, на пляже, до самого вечера, поскольку оказалось, что из всех отдыхающих, только мы с ребятами видели весь поединок от начала до конца, а приехавшая вместе со скорой помощью на вызов полиция очень хотела для себя прояснить порядок сотворения заклинаний. Хорошо еще, что я оказался далеко не первым из допрашиваемых. Мои друзья, как я с удивлением для себя узнал, только молнию со взрывом, вспышку на месте уничтоженной вместе со своей защитой женщины, да стремительный поток воды и смогли рассмотреть. Никаких «снежинок», багрового с чернотой огня и заклинаний защиты они вообще не различили. Ну, и я, от греха подальше, не стал из их общего описания выбиваться. Как там сокровенная мудрость из прошлого мира гласила? Умеешь считать до десяти, остановись на семи? Вот в точности по этому очень даже жизненному завету и поступил.

И, да, с этими мужиками и дамочкой все в точности оказалось, как я это для себя изначально и вообразил. Все трое оказались титульными дворянами из Светлогорска, нашего областного центра. Погибший — муж, барон Баталин, а уничтоженная им дамочка, соответственно, его неверная супруга, баронесса. Она на наш карьер со своим любовником, виконтом Черемным, отдыхать приехала. И все трое — неслабые маги. Полицейские при мне их ранги обсуждали. Дамочка с любовником — четвертого ранга были, а барон недавно аж третий взял. Практически элита. Не архимаги, конечно, тех вообще, включая самого императора, неполная дюжина на всю нашу империю, но все же. Ну, это я так, для любопытствующих прояснил ситуацию, обычные-то простолюдины подобных кунштюков при всем желании сотворить бы не сумели. Ни маны, ни знания боевых заклинаний бы не хватило. Опасные все же существа, эти аристократы!

Ха! А дед с бабкой, оказывается, волновались за меня. Возвращаясь, встретил деда на краю улицы, в том месте, где дорога с тропинкой, уводящей в лес, раздваивалась. Даже ненадолго стало тепло на душе. Правда, ровно до того момента, пока ни получил от своего дедушки звонкий подзатыльник.

— Ты где так поздно шляешься, оглоед неблагодарный? Бабушка волнуется, места себе не находит.

Ну, все, я обиделся. И точно теперь про события на пляже рассказывать им не буду.

Рассказывать не стал. При всем желании бы не смог. Бабушка Зина, едва увидев меня живым и невредимым, закудахтала, запричитала и кормить кинулась. Со ртом, набитым блинами, не очень-то даже при всем желании порассказываешь о пережитых волнениях. Но и на деда Степана так, чтобы очень уж долго, обижаться как-то тоже не вышло. Видно же, он за внешней суровостью свое волнение по поводу моей долгой задержки скрывал. Перенервничал.

Утро через день после описанных ранее событий. Я, едва позавтракав, и захватив с собой альбом с карандашами, поспешил из мест своего заточения на волю. Какого-такого заточения? Так дед позавчера, в воспитательных целях, на всю последующую неделю посулил мне домашний арест. Правда, в реальности я дома просидел едва лишь сутки, потом деда кто-то из знакомых просветил о трагических событиях на пляже, и он, по собственной инициативе, смягчил мое наказание, выпустив малолетнего узника на свободу досрочно. Хотя, и этот единственный день дался мне тяжело, еле дождался свободы. А все потому, что я на месте произошедшего сражения, точнее чуть в стороне, ближе к лесу, уже перед самым нашим возвращением, заметил тускло мерцающее нечто. Оно на одном и том же месте из поверхности земли, недалеко от опушки, выставлялось: переливающаяся сероватым перламутром тончайшая пленка в форме полуовала метров трех высотой и двух шириной. Ну, да, довольно большое, хоть и бледноватое пятно. И окружающие при всем, при том, его в упор не замечали. Проходили мимо, как те же полицейские, тщательно, с рулетками, обследовавшие место свершившегося поединка. Вот я сутки и промучился в размышлениях: хватит в этой явно магической штуковине вложенной энергии, чтобы меня дождаться, или она все же успеет рассеяться?

Через лес я промчался, едва замечая его красоты. Все мысли были с той непонятной, незаметной для других хренью. Расфантазировался на всю катушку. Ведь это ж настоящая боевая магия! Вот рассмотрю вблизи завитки узора этой штуковины, да еще дополнительно для надежности зарисую их, и, глядишь, научусь со временем точно такой же создавать, когда через год-другой моя система магических каналов окончательно сформируется. Будет у меня высокоуровневый Щит, когда все другие мои сверстники еще будут самые азы проходить. Почему именно Щит? Ну, а что еще могло на месте произошедшего сражения такую вот форму плоскости иметь?

Перламутровая пленка оставалась на прежнем месте. И даже в яркости, свидетельствующей о насыщении ее энергией, вроде как, совсем не убавила. Я уселся по-турецки прямо напротив этой переливающейся плоскости и принялся перерисовывать проступающие на ней узоры, их, кстати, несмотря на переливчатое свечение, было очень даже неплохо видно.

— Ух ты! Красиво! — Послышался девичий голос возле самого уха. Так увлекся, что не заметил, как практически пустынный с утра пляж начал потихоньку народом заполняться. Вот и одноклассницу свою, Ленку Шитову, тоже до самого последнего момента не замечал. Она с еще несколькими подружками сюда пришла и, увидев меня, что-то зарисовывающего с самым сосредоточенным видом, не удержалась, подошла полюбопытствовать.

Я взглянул на то, что у меня получилось более отвлеченно. И в самом деле, красиво. Похоже не то на сложное, ажурное кружево, не то на наброски картины какого-нибудь завзятого импрессиониста. А еще я, вроде как, сам того не заметив, уже закончил. Тот, не видимый для других узор, состоял, по типу лепестков цветка, из абсолютно идентичных блоков и небольшого, довольно простого геометрического узора посередине. Середку и пару лепестков я зарисовал и теперь возился с совершенно ненужным мне третьим. Он же точь-в точь повторяется, а я, увлеченный отдельными мелкими деталями, начавшегося повторения и не заметил.

— Прости, не люблю другим еще не законченные наброски показывать, — объявил я, пряча альбом и пишущие принадлежности обратно в сумку, в которой я их сюда и принес.

— А когда закончишь, покажешь? — Ленка отчего-то совсем не обиделась на мое запирательство, а продолжила общение со мной. Кстати, само по себе удивительное поведение: у нас в классе девчонки и мальчишки, весь прошлый год, как две абсолютно не смешивающиеся жидкости, в совершенно разных, почти не пересекающихся плоскостях пребывали, ну, разве что списывали друг у друга иногда, а тут сама подошла, разговаривает, как не в чем ни бывало.

— Отчего нет? Если закончу, покажу, — посулил я, лениво размышляя, что же мне теперь делать? Идти домой и там дорисовывать оставшиеся элементы узора или задержаться на пляже и искупаться, раз уж пришел сюда? Рисовать уже сильно надоело, от постоянного напряжения зрения глаза реально устали, а купаться одному не очень-то и интересно.

— А пошли к нам, — вдруг предложила непонятно с чего ставшая общительной Ленка, — я тебя со своей двоюродной сестрой познакомлю. Она к нам из Светлогорска на каникулы приехала.

Ну, как тут можно было отказаться? Девушки же, практически неземные создания, сами, по собственной инициативе, пообщаться приглашают. И кстати, вот тут не слабая такая дилемма в моих знаниях и реальном поведении обнаружилась. С одной стороны, прошлой памятью я помнил про свои контакты с женским полом, знал, что у них точно такие же проблемы с завязыванием первоначальных контактов с противоположным полом, как и у пацанов. С другой стороны, знать-то знал, а вот при одной мысли, чтобы с девочкой первым заговорить, прямо в ступор впадал. М-да, кто бы что про центральную нервную деятельность не говорил, что она всему голова, и все такое, а гормоны то, пожалуй, посильнее будут. Все поведение человека, в конечном итоге, именно они регулируют, а нервная система, как послушный исполнитель, гормональные команды лишь красками положительных и отрицательных эмоций раскрашивает.

Все эти глубокие мысли у меня в голове одним махом промелькнули, пока я, рядом с Шитовой, до трех ее спутниц топал.

— Это Сережа Уваров, наш одноклассник. А это моя двоюродная сестра Наташа. — Наскоро представила нас друг другу Ленка. И единственная незнакомая мне девочка, приподнявшаяся на своем покрывале с опорой на локоть, мне ладошкой приветственно помахала. С остальными-то двумя мадмуазелями я в одном классе учился. Говорил же, поселок у нас небольшой, почти все друг друга знают. Ну, за исключением многочисленных отдыхающих, приезжающих летом поваляться на нашем белоснежном песочке со всего княжества.

— А пошли купаться? — Вдруг объявила Шитова. И меня требовательно за руку в сторону водоема потянула. Ну, я и пошел. Обожаю купаться. Впрочем, об этом я уже, кажется, сообщал.

На удивление никто из валяющихся девчонок на призыв подруги не откликнулся. Как лежали, разморенные на солнышке, так и продолжали валяться тушками. Наташа тоже, чуток поразмышляв, приподнявшись на локтях, разморенной медузой обратно плюхнулась:

— Не-е, идите без меня. Я еще немного позагораю.

Ну, и ладно. Один на один с девочкой даже волнительнее, чем если бы они всей своей шоблой вокруг меня плескаться затеяли. Кстати, на удивление, Ленка очень даже неплохо плавала, еле догнал ее в воде.

А потом мы затеяли совместную возню на мелководье. Типа устала она, и я должен был ее тело в воде поддерживать, а потом она из себя силача изображала, поддерживая уже меня. Вода же, сама держит. Совершенно безобидная возня, да и мы еще дети практически. У Ленки хоть и надет на груди купальник, но это больше чисто в качестве заявки на будущие достижения, нечего ему еще скрывать толком. Ну, и я тоже, мальчик-колокольчик…. Отчего же весь мир для меня вдруг сузился до нашего с Ленкой барахтанья?

— Вредины, — вдруг с досадой негромко пробормотала Шитова, глядя в сторону берега. Вся троица ее подруг топали в нашем направлении, с самым решительным видом рассекая ногами непослушную толщу вод. И да, в тот момент я всецело разделял ее досаду, действительно, вредины, ведь видят же, что не до них нам сейчас!

Накупавшись, и выйдя всей толпой из водоема, мы лопали пирожки, приготовленные, как было заявлено, самолично руками Ленки и Наташи. И еще меня девицы один разик в качестве мужчины поэксплуатировали. Пробка на бутыли с морсом у них очень туго закручена оказалась. Слава богу, справился, продемонстрировал, так сказать, мужскую силу.

Вечером я все же дорисовал обнаруженный мной на пляже конструкт до конца. Первый экспонат в мою будущую коллекцию заклинаний. Как я уже убедился, заклинания выше учебного, девятого уровня тут изрядной ценностью обладают. Просто так им человека с улицы никто учить, точно не будет. Примерно, дела обстоят, как с распространением огнестрельного оружия в моем прошлом мире. В армии нескольким атакующим и оборонительным конструктам самых продвинутых бойцов специально учат, полицейским свой комплект заклинаний положен, ну, и, конечно же, дворяне наборами родовых заклинаний обладают, но каждый род — своими. Так что даже такое, с неизвестным эффектом, — мне все в кассу будет. Потом, подрасту, может, и разберусь, для чего конкретного оно предназначено.