Сережа, думай об империи

Глава 2

Утром того дня, на который у нас был назначен бал, формально я исключительно сам проснулся, на деле же меня моя такса разбудила. Злата лежала на моей кровати сбоку от меня и пристально смотрела в мою сторону. И все! Проснулся. Очень уж у нее взгляд оказался тяжелым.

— Что? — На всякий случай поинтересовался я у собаки. Поди, пойми, с этим существом, у которого разум то появлялся, то снова пропадал куда-то, просто так она на меня смотрит или что-то важное сказать хочет.

— Да, собственно, ничего, просто на солнышке греюсь, — мысленно ответила мне моя собачка. — Разве что не лишним будет тебя предупредить, чтобы на сегодняшнем балу свою половинку даже не пытался искать. Все варианты семейной жизни, которые у тебя после этого бала завязываются, тебе точно не придутся по душе. Всю жизнь только страдать будешь.

От этого сообщения, несмотря на содержащийся в нем негатив, я неожиданно сильно порадовался. Вот, как вы думаете, что для человека важнее, мешок золота или, допустим, там супер-пупер артефакт какой… или вот такое вот дружеское выправление еще даже не наступивших семейных неурядиц? Нет, возможно, какой-нибудь дурачок и на мешок золота позарится, но лично я точно выберу семейное благополучие. Наоборот, никаких денег не жалко будет самому отдать, чтобы только всю жизнь не мучиться.…А супер-пупер артефакт я и сам себе когда-нибудь сделаю. В конце концов, артефактор я или где?

Но сообщение сообщением, а то, что я получил эту вот инсайдерскую информацию об отсутствии на предстоящем балу моей будущей половинки, вовсе даже не отменяет для меня обязательности его посещения. Иначе мой отец меня просто не поймет.

Молодежный бал! Подозреваю, при произнесении этого словосочетания у многих моих сверстников-аристократов сильно учащается сердцебиение. Да и не только у моих сверстников, это у княжеского сословия и некоторой части аристократов рангом пониже принято помолвки непременно в пятнадцать лет заключать, но ведь полноценный бал из одних только княжеских отпрысков не устроишь, слишком мало нас. Поэтому публика, получившая пригласительные билеты на молодежный бал в поместье графов Аквитовых, последний в Старгороде в этом сезоне, была смешанной, пятнадцатилеток было не так, чтобы уж и очень много, побольше, конечно, чем просто выходцев из княжеских родов, но большинство все же имело возраст под двадцать и даже чуть за двадцать. Ага, понабежали выпускники старших школ и даже университетов, именуемых у нас школами высшими, руководствующиеся жизненным планом, что сначала надо на ноги встать, а потом уже разговоры о создании семьи заводить. Блин! Как же я им завидую!

И снова, как на той злосчастной выставке, передо мной во весь рост встал вопрос о том, что я почти ни с кем почти на этой многолюдной тусовке не знаком. Молодые люди подходили друг к другу, пожимали руки, девушки, так вообще смешливыми кучками собирались, зыркая на гуляющих мимо кавалеров очень даже серьезными, оценивающими взглядами. Словно на базаре примерялись: подходит ли им предлагаемый товар и хватит ли у них на него денег.

А может, последнее я и просто напридумывал себе под влиянием своего первого неудачного свидания. Кстати, графини Каменец-Кручининой я среди собирающейся молодежи что-то не наблюдаю, как и запомнившихся мне приятелей и приятельниц из ее окружения тоже.

Чтобы не стоять как перст один, на виду у собравшихся, я решил отойти к выставленным по периферии главного зала столам с разложенной на них закуской. И смогу таким образом со стороны понаблюдать за собирающейся молодежью, и дополнительно перекушу чуточку, в суете сборов мой сегодняшний обед оказался несколько легковат.…Или даже и не только перекушу, помимо всяких канапе и торталеток тут и бокалы с вином тоже были в ассортименте представлены. Если уж заморачиваться знакомством с противоположным полом, так нужно хоть немного растормозить сознание.

— Что, тоже не выдержал ощущения, когда тебя словно призового скакуна оценивают? — Довольно фамильярно, на «ты» обратился ко мне щуплый парень примерно моих лет, как и я присматривающийся, что бы ему такого — этакого ухватить с ближайшего стола. И тут же представился: — барон Бойский, можно просто Георгий.

— Ну, не так уж, чтобы я от дам тут прятался, но что-то вроде, — откликнулся я и тут же, в свою очередь, представился: — князь Сергей Буревой.

— Оу, — сделал вид, что смутился мой собеседник, — простите, ваше сиятельство.

— Да брось ты, нормально же начали, — отмахнулся я от этого формального извинения, — но ты знаешь, Георгий, ты прав, взгляды некоторых девиц тут уж очень пронзительные. Впрочем, какими им тут быть, мы же на смотрины прибыли. Смотрим мы, смотрят на нас. Тебе, к примеру, тут кто нравится? Есть тут такая, которая заставляет твое сердце биться чаще?

— Хм, — призадумался мой собеседник, окидывая внимательным взглядом стоящих вокруг прелестниц, — пожалуй, Маргарита Хорн. Мы с ее родом соседи, так что с детства знакомы.

Я проследил за его взглядом и поинтересовался:

— Это та, светленькая, что сейчас рассмеялась?

— Нет, это Машка, третья дочь графа Аквитова, сегодняшнего устроителя бала, а Маргарита, как раз черноволосая, рядом с Машкой стоит, в розовом платье.

— Так может, прямо сейчас подойдем к ним, засвидетельствуем свое почтение. Меня мой отец просто не поймет, если я весь вечер простою в сторонке, да и скучно это, — расхрабрился я после выпитого бокала вина.

— А и пошли, — залихватски кивнул мне мой новый знакомый. Очевидно ему для того, чтобы тоже собраться с храбростью, вместо бокала вина была необходима хоть какая-нибудь компания.

Не сказать, чтобы девицы при нашем с Георгием приближении запрыгали от восторга, но заметно оживились. А уж когда узнали, что среди подошедших к ним присутствует не кто-нибудь, а всамделишный князь, сразу же залили меня светом своих улыбок и нескончаемой болтовней. Правда, среди этих широко улыбающихся оказалась и присмотренная бароном Бойским чернявая Маргарита, что ему не очень сильно понравилось, но, поскольку я сразу же стал оказывать основные знаки внимания блондинке, ей не оставалось ничего иного, кроме как удовлетвориться ухаживаниями барона.

В принципе, вечер удался. Разумеется, памятуя о предостережении моей собакены, я не строил на общение с виконтессой Марией никаких планов, так веселился в компании более-менее симпатичной девчонки. Поболтали на какие-то отвлеченные темы, потанцевали. Хоть я, признаюсь, и не особенный любитель всех этих куртуазных танцев, но руф, танец, похожий на вальс технологического мира, пришелся мне вполне по душе. От ощущения под ладонями подвижного женского тела даже что-то начало подниматься… в душе, конечно, ага.

Раскрасневшаяся в танце Мария пожелала выйти охладиться в сад. Не сказал бы, что сад во второй половине дня, в самом конце календарной весны, да, к тому же, в предместье Старгорода — такое уж сильно прохладное место, но в сад чертовски соблазнительную блондинку я с удовольствием сопроводил. Почти интимное свидание… если не считать бегающих туда-сюда по дорожкам людей в ливреях слуг, конечно. Слуги, кстати, бегали не просто так, с подноса одного такого мы с Марией смогли разжиться очередными бокалами с замечательным, умеренно охлажденным вином.

Терпкое, с замечательно щекочущими небо пузырьками, оно разом словно тряпкой по грязному оконному стеклу провело, удаляя мои надуманные заботы и тревоги и давая сосредоточить взгляд на главном: на лучистых глазах и прочих прелестях моей несравненной спутницы. Ах, Мария! Изумительное, чудесное имя!

Очевидно, моей спутнице вино подарило совершенно сходные мысли, иначе как объяснить тот факт, что она сама, пристально изучая выражение моего лица, потянулась своими губами ко мне. И я постарался полностью оправдать ее ожидания. Боже, что это был за поцелуй! Наши язычки, встретившись, словно два голубка, кружились друг вокруг друга, даря нам тем самым неописуемое наслаждение. Готов поклясться на самое ценное, что у меня есть, ни одна даже самая могучая суккуба не в состоянии подарить подобного экстаза!

Меж тем раскрасневшаяся и тяжело дышащая девушка, едва с трудом оторвавшись от моих губ, порывисто вскочила на ноги, цепко ухватив меня за руку:

— Мой князь, определенно тут никуда не скрыться от чужих взоров, пойдем, поищем для нас более укромное местечко. — Как раз в сад высыпала довольно большая группа гостей, оглашая его громкими возгласами и смехом, поэтому только кивнул, соглашаясь на предложение дочери хозяина этого поместья. Действительно, чуточку больше уединенности нам с моей девушкой явно не помешает.

Все так же, словно дети, держась за ручки, мы торопливо двигались коридорами и анфиладами комнат во внутренней, хозяйской части дворца. Самое замечательное, что слуг в этих переходах нам не попадалось вовсе. Совершенно пустой дворец. Понятно, что все они в настоящий момент заняты на обслуживании целой толпы гостей, но тут ведь еще и граф с его довольно многочисленным семейством должен где-то присутствовать.

— Маша, а где сейчас твой отец? — Рискнул я задать немало занимавший меня вопрос, все же неожиданно встретиться с ним в эту минуту мне совершенно не хотелось.

— Что, уже готов попросить у него мою руку и сердце? — Совершенно превратно истолковала мой интерес к ее родителю блондинка, весело рассмеявшись. — Он пока вместе с моей матерью сидит в собственных покоях, рано ему сегодня еще на публике появляться.

Я хотел было продолжить серию вопросов, в самом деле, в каком смысле рано? Но, кажется, мы уже пришли к точке назначения. Маша остановилась перед богато изукрашенными створками дверей и по-хозяйски повернула золоченую ручку.

— А вот тут я живу! — С каким-то преувеличенным энтузиазмом объявила она, затягивая меня внутрь покоев.

Ну, что же, дорого, богато и сразу же становится понятным, что тут обитает именно особа женского пола, причем молодая. Многочисленные пуфики, громадные мягкие игрушки, отделка в розовых тонах,…брошенные на спинку дивана розовенькие трусики.

— Чего остановился? — Прикрикнула на меня хозяйка этих помещений, увлекая дальше, — а вот это моя ванная, правда, она милая?

Милая? Не то слово! Мраморная ванна с мгновенно включившимся артефактным подсвеченным водопадиком, как и все помещение, обильно изукрашенное зеркалами в золоченых рамах, резными финтифлюшками, статуями купидонов и разных милых зверушек была скорее помпезной, вычурной, вызывающе роскошной, но никак не милой.

— Тут мы позже сможем поплескаться… если успеем, конечно, а сейчас пойдем, мой князь, я покажу тебе свою спальню. — И я, едва не вываливая язык от вожделения, пошел. Постойте! Что значит, если успеем?..

Моя златовласка же, не замечая возникающих во мне сомнений, уже демонстрировала мне необъятных размеров кровать, с разбегу плюхнувшись на самую ее середину.

— Любовь моя, а к нам никто не может зайти в самый неподходящий момент? — Озвучил я пока еще первые, робкие ростки от начавшегося пробуждаться во мне голоса рассудка.

— Пока я сама не подам сигнала, даже моя личная служанка не имеет права сюда входить. Ты мне не поможешь, расстегнуть это платье, никак не дотянусь до крючков между лопаток.

С платьем совместными усилиями разобрались, после чего я получил возможность созерцать весьма аппетитную женскую фигурку. Нижнего белья под бальным платьем прелестница не носила.

— Не могу поверить, что тебе пятнадцать лет, — высказался я, ощупывая нежные податливые под ладонями полушария с задорно торчащими сосочками на вершинах.

— Так мне и не пятнадцать, а восемнадцать… через неделю исполнится, я старшую школу в прошлом году закончила. Ты же не будешь против, что жена будет тебя чуть-чуть старше, мой послушный рыцарь? Зато я смогу обучить тебя очень многому новому и всегда подам разумный совет в случае необходимости.

— Хозяин, лучше нам отсюда побыстрее выбираться, — дошла до меня одному только мне слышимая ментальная фраза моего разумного артефакта, — ну, если ты не желаешь, конечно, и в самом деле, получить в конце сегодняшнего сеанса наслаждения дополнительно еще и брачный браслет на руку.

— Ты прав, Гуамоко, — точно так же ментально отозвался я, окончательно отменяя ментальную технику раздвоения сознания. До этого я в общении с виконтессой Аквитовой руководствовался исключительно сигналами из той части своего разума, которая прочно подпала под влияние выпитого мной в саду приворотного зелья. Кстати, очень сложная штука, это зелье. Авторитетно, как внук опытнейшего зельевара и сам кое-что понахватавшийся из этой области заявляю: такую штуковину, чтобы провести ментальную коррекцию человеческого сознания, всего несколько мастеров на всем свете, наверное, изготовить сумеют. К счастью для меня и большому несчастью для охотницы за перспективным женихом, я уже сумел продвинуться по части менталистики достаточно далеко, чтобы к данной минуте суметь локализовать полученное воздействие в одно теперь прочно изолированное субсознание.

— Ну, что же ты встал, мой жеребец, — продолжала меж тем свою партию задуманного спектакля «опытная» девица, — снимай поскорее все эти свои одежки и сольемся, наконец, в едином любовном экстазе.

— Знаешь, — произнес я, проводя рукой по замечательной площадке светленьких, ровно стриженных волосиков. Хоть и не планировал с ней дальнейшего продолжения, но просто не смог удержаться. — Кажется, мне срочно нужно бежать. Я забыл дома включенный утюг.

— Утюг? Какой утюг? — Недоумевающе захлопала глазками еще ничего не понимающая прелестница. Ну, да, в нашем нынешнем мире никаких утюгов не водится, даже слово «утюг» я использовал из неизвестного здесь русского языка. Заместо утюгов тут совсем другие, магические приспособы используются. Ну, если кому нужно, конечно. Так-то магия изначально позволяет обрабатывать ткани, делая их практически немнущимися и очень прочными.

— Утюг горячий, пожар может случиться, — пояснил я ей, словно неразумной, свою последнюю фразу, окончательно ее запутывая, — а мне срочно нужно бежать. Привет папочке, не скучай, адью! — И я поспешил из покоев голенькой Маши на выход.

— Догадался, значит? — Донеслось мне вслед. — Все равно не уйдешь! Отец с мамочкой и еще кое-кем будут здесь уже через пять минут.

Ага, дверь, выводящая в коридор, оказалась запертой, дева же только что передо мной хвалилась, что все тут по ее сигналу происходит, очевидно, и дистанционное запирание дверей тоже из этого же раздела. Подавив быстро нахлынувший приступ паники, я все-таки, пусть с запозданием, вспомнил про имеющиеся у меня магические способности. Первым делом, понятное дело, надо покинуть помещение с голенькой дочкой хозяина этой территории. Чувствую, он на всех парах уже спешит к этой вот запертой для меня дверке.

Нет, так-то я мог бы и силой ту дверь выбить, и даже уйти, наверное, несмотря на оказываемое мне сопротивление. Но это тоже было бы разновидностью поражения, пусть и с большим репутационным и материальным ущербом для противной стороны. Наверняка, в последующей жалобе на имя императора графы Аквитовы себя выставят жертвой, а из меня, соответственно будут рисовать насильника и вообще беспринципную личность, попирающую все законы гостеприимства. Так что тут нужно действовать тоньше.

И в первую очередь мне необходимо покинуть эту девичью светелку без боя. Итак, что мы имеем из моего магического арсенала? В первую очередь, конечно, на ум пришло открытие портала в иной мир. Но все же это слишком кардинально как-то. Да, к тому же, открывает часть моих способностей перед вовсе даже не дружеским контингентом. А потом я вспомнил о замечательном приеме пространственного перемещения. В первоисточнике там монстрик мог очень быстро зарываться под землю… ну, так ведь стены, сложенные из камня — это тоже, в какой-то мере, земля.

Сделал первую попытку и… удача! Я оказался где-то в одном из соседних помещений, а голая виконтесса даже и не узнала о том, что я ее уже покинул. Ну, она же с минуты на минуту ожидала наплыва целой толпы народа, вот и не казала носа из своей спальни, очевидно, закутавшись в одеяло по самую макушку.

А я тем временем, сделав еще несколько переходов, влился в общую толпу развлекающейся молодежи.

— Привет! — Сделал мне знак рукой барон Бойский, который, сидя между Маргаритой и еще одной девицей, в это время поглощал выставленные на столах деликатесы, — куда это ты вместе с дочкой графа Аквитова запропал?

— Да вот, позвала полюбоваться собранием картин, а сама приставать ко мне начала, — сказал я почти чистую правду, которую эта троица восприняла как шутку, и со смешками принялась развивать эту тему.

Я же, решив перестраховаться, принялся дополнительно обсуждать создавшуюся ситуацию с Гуамоко.

— У тебя же ведется полная запись происходящего вокруг, и не только за последний час? — Уточнил я у своего разумного артефакта. — Сможешь, при необходимости, обеспечить показ этих воспоминаний при помощи магии иллюзий?

— Запросто, — подтвердил имеющиеся у него возможности Гуамоко.

Разумеется, сам я всерьез не верил, что граф Аквитов, провалив мою поимку с поличным, решится на дальнейшее обострение ситуации, но… на всякий случай.

Похоже, переоценил я умственные способности этого аристократа. По крайней мере, спустя примерно четверть часа, граф, в моем эмоциональном восприятии просто кипящий гневом и яростью, появился в зале с развлекающейся молодежью и очень быстрым шагом, в сопровождении еще нескольких подручных, двинулся в мою сторону.

— Князь Буревой, — не обращая внимания на изумленные взгляды свидетелей, наблюдающих за разворачивающимся цирком, прошипел он мне, — соблаговолите пройти со мной в соседнее помещение.

— С какой стати, — хмыкнул я, не двигаясь, впрочем, с места, — ваша дочка уже показала, на что она способна в охоте на подходящего, по ее мнению, женишка, как знать, какие провокации мне можно ожидать от ее папаши.

— Ты пожалеешь, щенок… — окончательно вышел из себя «гостеприимный» хозяин.

Не давая графу окончательно вывести ситуацию из-под нашего контроля, я перебил его:

— Прежде, чем вы решите сотворить что-нибудь непоправимое, подумайте о том, каким образом я смог перебороть действие вашего далеко не самого простого ментального зелья. И еще прикиньте, что станет с вашей репутацией, если я вот прямо сейчас начну проецировать иллюзии событий из своей памяти прямо в этом зале. Многие ли после этого пожелают посетить вас, зная, что вы можете сотворить со своими гостями? Лучше сами уйдите, не доводите до греха.

— Я еще поговорю с твоим отцом, — рыкнул граф Аквитов напоследок, экстренно ретируясь из зала.

— Что это было? — Поинтересовался у меня изумленный Георгий. Две его спутницы своими широко раскрытыми от изумления глазами тоже давали понять, что были не прочь приобщиться к этой тайне.

— Всего лишь элемент деловых переговоров, не обращайте внимания, — не поддался я любопытствующим. — И, кстати, мне пора. Вино тут просто замечательное, но пора, как говорится, и честь знать.

Вопреки всем моим ожиданиям, на обратном пути, никто на наш небольшой кортеж нападать и не думал. Зато стоило мне войти на территорию нашего дворца, ко мне выскочил мой очень сердитый родитель:

— Сергей, опять твои шуточки! Почему граф Аквитов не далее, как полчаса назад связался со мной и объявил, что не желает больше, чтобы ты переступал порог его дома?

— Потому что он дурак, папа, и делает все, чтобы о его проделках с подмешиванием своим гостям препаратов с ментальным воздействием узнало как можно больше народу, — отозвался я, вовсе не чувствуя себя в этом случае виноватым.…Ну, разве чуть-чуть…. Все же вполне мог бы и с самого начала не пойти уединяться с его дочкой, понятно же было, что добром эта прогулка точно не закончится.

Историей с попыткой моего принуждения к браку отец заинтересовался. Даже натурально зарычал, когда я ему при помощи Гуамоко некоторую часть «веселых картинок» продемонстрировал. Но потом как-то разом подувял, сообщив, что граф тоже из проимператорской партии, и что император склоку между своими не одобрит.

Черт! Просто зла с этой преданностью повелителю страны, переходящей за все границы разумного, со стороны моего отца не хватает. И Злата сообщила, что уже ничего с воздействием на моего родителя элементаля света, давно уже вросшего в его энергетику, поделать не в состоянии. Просто отец уже сам твердо убежден в неразрывной связи благополучия повелителя и возглавляемой им страны. Ага, а интересы собственного рода вообще побоку.