Сердце Плетения: Власть отражений (СИ)

10 глава

Засидевшись допоздна в конторе, Йон вышел под ночное небо Хоаннора и неуверенным шагом направился домой. Следовать за Аншьессом он не стал, сразу почувствовав, что интерес того связан вовсе не с недавним убийством. Но сам факт, что он снова позволил умыкнуть Айрин прямо у него из рук, вызывал глухое раздражение. Валаэр нагло пользовался своей должностью и не испытывал ни малейших угрызений совести. По какой-то неясной причине ему просто нравилось провоцировать дифа и это ему почти удавалось.

Почти. Йон Чевир давно научился держать себя в руках и не позволял себе в сложных ситуациях уподобляться вспыльчивым зан. Он уже привык не давать воли чувствам и сдерживать инстинкты. И хотя его безотчётно влекло к Айрин и возникало безумное желание её защищать, он старался не переходить грань дозволенного.

Йону нравился тонкий ум Грассии, он восхищался её магическим мастерством и умением подстраиваться под ситуацию, но вместе с тем он знал, как легко потерять эту девушку. Она умела располагать к себе и принимала дружеские отношения, и в то же время, могла быть абсолютно самостоятельной. Своей помощью Чевир немного облегчил ей жизнь, понимая, что при других обстоятельствах девушка справилась бы и сама. Остаётся принимать это как должное и ценить то, что есть.

Однажды Йон уже совершил фатальную ошибку и не намеревался её повторять. Тогда в лице сильной женщины он обрёл непоколебимого противника. Не ставшего ломать голову и рисковать, бросаясь на поиски компромиссов. Она просто выбрала личную безопасность и привычный комфорт, пожертвовав такой малостью, как благополучие влюблённого в неё мужчины.

Сейчас ему даже вспоминать об этом было неприятно. Хотелось отряхнуться и забыть о случившемся, а для верности выпить зелье забвения, чтобы очистить свой разум от горьких воспоминаний. Особенно противным было проявление трусости с его стороны.

Ему казалось, что всё потеряно и летит в пропасть. Ощущение полёта бескрылым существом — ложная свобода. Не полёт — потеря опоры. Когда почва безжалостно выбита из-под ног остаётся только лететь вниз, размышляя о том, что к этому привело. А поиск причины замыкает круг — тщетность.

Он думал только о том, что падать не больно. Это проще, чем продолжать бессмысленную борьбу. Да, последствия будут болезненными, но о них в момент падения лучше не думать. Холод и чувство лёгкости стремились заполнить разум и сердце, избавляя от страданий, замещая их равнодушной пустотой…

Нет.

Одно простое слово, вселило в него нерешительность и заставило остановиться. Оно не было подобно грому среди ясного неба и не оглушало ночным выстрелом. Даже напротив, произнёсший это слово голос был тихим и спокойным.

Никто не упрашивал Йона и не молил передумать. Его просто поставили перед фактом и образ, возникший средь череды стремительных мгновений, стал лучшим подтверждением сказанному. После его жизнь изменилась, но диф воспринял это как данность, ожидая совершенно иного…

Подняв усталый взгляд к тёмным небесам, Йон тревожно улыбнулся и потянул носом влажный ночной воздух, перенасыщенный информацией для тех, кто умел её воспринимать. Предвестие грядущих перемен уже пронизывало Сердце Плетения на разных уровнях и становилось почти осязаемым. Скоро в Хоаннор ворвётся гроза.

Готова ли она?

***

В эту ночь я так и не заснула. Но не потому что забыла защититься от вторжения сноходца, хотя об этом я действительно забыла напрочь. Просто он сам навряд ли посетил бы меня сегодня при всём желании — мы с Аншьессом так увлеклись анализом записи и беседами о магических особенностях шэйсу, что доставил он меня домой только под утро.

Пока что я видела в происходящем иронию. Мне казалось забавным то, что этот мужчина как будто задался целью так или иначе лишить меня сна. Если нечто подобное повторится и на следующую ночь, мне придётся брать выходной и отсыпаться. Увы, заклятий позволяющих обходиться без сна я не знала.

Раннее утро я решила потратить на стирку платья и распаковку чемоданов. Так к завтраку подаренный Йоном наряд уже приобрёл свою прежнюю свежесть, а вещи, привезённые с собой, были аккуратно развешаны в шкафу. Свои немногочисленные книги по магии и записи я на всякой случай спрятала под нижним ящиком. Конечно, сердце кровью обливалось от такого обращения с ними, но мысль о том, что всю эту литературу вообще могут сжечь, если найдут и сумеют прочесть, придала мне рассудительности.

В конторе меня как будто и не чаяли увидеть. Буквально на пороге столкнувшись с ещё сонным напарником, я была награждена его удивлённым взглядом.

— Не ждал? — с беззаботной усмешкой поинтересовалась я.

— Нет, как раз с тобой я и планировал исследовать тот странный дом, — поспешно возразил диф. — Думал, что сегодня ты будешь позже.

С этими словами, Чевир отворил дверь и пропустил меня внутрь. Быстро скользнув следом за ним, я озвучила вопрос, ответ на который уже был для меня очевиден:

— Значит, не думал, что Аншьесс меня арестует?

— Если он не сделал этого сразу, то уж точно не стал бы заканчивать ваше общение так драматично, — проговорил Йон особо не задумываясь. — Ну, а то, что он так быстро не отцепится, я понимал с самого начала. Это тебе не Россель, который готов пойти на любую хитрость, лишь бы закончить работу поскорее.

Не сдержавшись, диф зевнул, прикрываясь локтем. Судя по его настрою, он намеревался придти первым, чтобы немного подремать в тишине.

— Шумные соседи? — сочувственно поинтересовалась я.

— Не то слово. Первую половину ночи они ссорились, а потом мирились до утра, — состроив кислую физиономию, откликнулся напарник. — Иногда у меня возникает желание поставить раскладушку прямо здесь.

Я со скепсисом бросила беглый взгляд на кабинет Чевира. Мне показалось, что с появлением спального места, хаос окончательно развернёт тут свой флаг и тогда наведение какого-то подобия порядка станет задачей невыполнимой. По сравнению с этим, тесная комнатка, где обитала зан, смотрелась гораздо уютнее, а сюда, видимо, её руки так и не дотянулись.

— Ждём Ликэ, завтракаем и выдвигаемся, — спланировал диф, занимая расслабленное положение за столом. — А пока ты расскажешь мне, чем ты допоздна занималась со следователем.

В ответ на такую формулировку и многозначительный взгляд, я фыркнула. Взамен последовал насмешливый прищур, красноречивей любых слов заявлявший о том, что его обладатель волен думать что ему взбредёт в голову, пока не получит правдивое и содержательное повествование.

Пересказывать подробно о результатах своего ночного времяпровождения, мне было лень. Поэтому я просто достала из кармана тот самый избитый кристалл и аккуратно положила его перед напарником. Предлагать ознакомиться не пришлось — диф сам активировал кристалл и на некоторое время выпал из реальности, поглощённый просмотром.

— И он так просто отдал тебе улику? — недоверчиво поинтересовался Йон. — Или ты её…

— Нет, не крала, — опередила я его. — Аншьесс хочет, чтобы я стала внештатным сотрудником. Пока я не ответила на его предложение, но он, судя по всему, уже считает этот вопрос решённым.

— Ты смотри аккуратнее с его предложениями, напарник, — с невесёлой усмешкой проговорил Йон, а затем, добавил голосу драматизма: — Пикнуть не успеешь, как он и другие вопросы за тебя решит. И проснёшься ты в одно прекрасное утро Айрин Аншьесс.

— Не будь чудовищем, — застонала я, не в силах вообразить подобное. — Вероятность того, что я проснусь в антимагических браслетах, более высока. Лучше скажи что-нибудь по поводу записи.

— Где был паренёк всё это время? — поинтересовался Чевир.

— Кей. Думаю, он находился в своей комнате, когда почувствовал или услышал чужака в доме, — сказала я ровным голосом, стараясь не думать сейчас о брате, который мог спастись.

— И он атаковал без раздумий. Среагировал именно так, как и должен был в случае нападения врага, — Йон пристально посмотрел на меня. — Я не считаю, что у вас были настолько плохие отношения…

На большее моего терпения не хватало.

— Запись поддельная, Йон. Не имеет смысла сейчас искать мотивы их поступков, — я рассеянно махнула рукой в сторону кристалла. — Это всё ложь.

— Нет, не всё, — возразил мужчина. — Даже если это было воссоздано искусственно, образы не брались из воздуха, и ты это знаешь. Присмотрись внимательнее. Образы твоих родных выглядят вполне гармонично, а вот убийца…

Действительно, я знала. Просто не хотела ломать собственными руками крохотный росток надежды.

— Не отбрасывает тени, — произнесла я не своим голосом, сглотнув ком в горле. — Я видела. И свет в комнате преломляется совершенно иначе, чем должен.

— Вывод: находим создателя записи, находим и убийцу, воспользовавшегося своими воспоминаниями, — заключил Чевир. В зрачках его удивительных глаз тлела уверенность, способная в любой момент обратиться пламенем решительности. Но что он мог?

Осторожно кивнув, я бережно взяла в руки носитель и убрала его обратно в карман. Прошедшей ночью я слышала подобное предположение от Аншьесса, но он не спешил радоваться. Убийца мог быть всего лишь исполнителем, а что до заказчика — его личность всё ещё оставалась недосягаемой. Кем бы он ни являлся, подстраховался этот тип очень хорошо.

— Ты попросила кристалл у следователя не для того, чтобы показать мне? — вдруг догадался проницательный диф.

— Хотела сделать копию, — смущённо призналась я, действительно в первую очередь думая лишь об этом, а уже потом об участии напарника.

— Кажется, я начинаю понимать истинную причину того, почему Аншьесс тебе доверился, — подмигнул Йон, подскакивая с места и бросаясь к серому стенному шкафу с многочисленными ящиками. Пояснять, конечно же, он ничего не собирался, просто выудив оттуда тёмный кожаный футляр. — Держи и можешь не благодарить. Он давно валялся у меня без дела.

Не скрывая искреннего изумления я приняла у него из рук совершенно новенький носитель отменного качества.

— Откуда?

— Да так, был один клиент, который норовил меня облагодетельствовать зельями, вместо звонких, — протянул Чевир. — Мне зелья ни к чему, вот и взял, что приглянулось. Ликэ потом чуть живьём не съела.

В какой-то миг я не смогла смотреть на Йона как раньше, без подозрения. Всё слишком хорошо складывалось в его присутствии. Неправдоподобно. Чудесно. Он слишком часто знал точно, что делать и справлялся со своей задачей безупречно, играючи. И не объяснить всё врождённым чутьём. Не получится. Разве случаются такие совпадения? Если он знает гораздо больше, чем хочет показать?..

— Айрин? Что-то не так? — мужчина склонил голову вбок ожидая ответа.

Искренний, честный взгляд. В нём отражается лишь лёгкое беспокойство. И не остаётся сомнений в том, что это он за меня волнуется…

— Прости, — с трудом выдавила я, сама не понимая, что за наваждение на меня нашло. — Наверное, сказывается недосып.

— Могу тебя сегодня домой отпустить, — серьёзно заявил Чевир. — Пока тебя снова не разыскал этот изверг.

— Не изверг он, — возразила я машинально. Хоть оправдывать действия следователя и не собиралась, вчера Валаэр показал себя со своей лучшей стороны. — Я могла уйти раньше, но сама увлеклась. Йон, мне хотелось верить в то, что они выжили.

Напарник поднялся со своего места и, возможно, хотел сказать что-то сочувственное, но почему-то сдержался. Да и что тут скажешь? Я готова с одержимостью безумной продолжать эти поиски, пока не узнаю правду. И ничего не изменить. Слишком поздно.

Иногда мне казалось, что я ищу ответы совершенно не там. Что если всё дело действительно заключается во мне? Если бы я была рядом с ними, а не в эшталльской магической школе, кем мог обратиться злоумышленник, за какой маской скрыться?

Брат. А ведь всё могло быть наоборот…

В то далёкое время, когда брат только учился искусству управления водной стихией, в чём мать ему активно помогала, поскольку и сама была «водницей», мне оставалось лишь наблюдать. То, что я не чувствовала голоса ни одной из стихий, ещё не омрачало мне жизни. Верилось, что в один прекрасный миг всё обязательно случится. И не так важно, каким будет мой дар, он пробудится, и я научусь пользоваться им не хуже своих родителей.

Я грезила о том, как поступлю в магическую школу здесь, в Сердце Плетения… пока однажды отец не вернулся с одного из дальних осколков, принеся с собой нерадостные новости. В пути его ограбили и едва не убили, но в ситуацию вмешался незнакомец, спасший его и выходивший. За свою помощь он не стал требовать денег и иных ценностей. Только сказал, что однажды сам найдёт и возьмёт в плату «ту, что лишена благословения стихий».

Странное пророчество, больше напоминавшее одну из тех сказок, что рассказывали на ночь, не вызвало у меня страха. Мама охотно уняла лёгкое беспокойство, тайком шепнув о том, что отец так нарочно пошутил, чтобы мы не волновались. Но день ото дня во мне разрасталось и крепло сомнение, а взгляды родителей, что ловила я на себе, только подпитывали его.

Дортан явился глубокой осенью в один из мрачных и дождливых вечеров. Нежданным гостем вошёл на порог нашего дома, чтобы объявить, что пришло время выполнить обещание. С чёрного плаща прямо на пол потоками стекала вода, а лицо терялось в тени широкополой шляпы, но стоило приблизиться, как взгляд непроницаемо чёрных глаз впился в меня.

О нет, страшно не было. Просто стало невыносимо горько и больно. Меня предали. И кто? Самые близкие. Я не винила отца за то, что он дал такое странное обещание. Больно ранило молчание, хранимое ими на протяжении стольких дней.

Теперь же, получается, что отъезд на далёкий от Хоаннора осколок спас мне жизнь. И продолжает спасать по сей день.

Размышляя об этом, я пребывала в молчании всё утро. Неправильно рассуждать о таких вещах, не увидев всей полноты картины, но я не могла не винить себя. И если не останется надежды, это не остановит меня. Не месть поведёт меня, а желание избавиться от невыносимого гнетущего чувства.

Обратив внимание на зан, я поняла, что если она ещё не приняла меня, то очень близка к этому. Безусловно, ей пришлось по вкусу моё поведение в конторе — я не привлекала внимания без надобности и больше слушала, чем говорила. В отношении финансовой стороны дел я и вовсе выглядела равнодушной. Лишь врождённая подозрительность, мешала ей расслабиться и перестать бросать на меня косые взгляды. Последнее, как ни странно, вызывало скорее сочувствие, нежели неприязнь. Йон привык к лёгкому непосредственному общению, и я сильно сомневалась в том, что ему может импонировать ревность и собственнические замашки. Возможно, именно поэтому дальше дружеского и делового общения он не заходил.

Позавтракав, мы направились с напарником по адресу, где проживала клиентка. В это время дама как раз должна была отъехать по делам и предоставляла жильё в наше с Йоном распоряжение. Подобному доверию я уже не удивлялась — репутация и обаяние напарника как обычно сыграли ему на руку.

— Миленько, — хмыкнул он, когда мы миновали ухоженную широкую улицу и остановились напротив аккуратного белого, точно воздушное пирожное, домика.

Вынуждена была согласиться. Иначе охарактеризовать это строение и нельзя было. Миленький. Нарочито приветливый. До боли в зубах. Идти туда больше не хотелось, но теперь я не могла отказаться от участия в расследовании.

— Наверняка у хозяйки имеются кружевные скатерти и маленький белоснежный сервиз с золочёными ручками, — протянул диф, щедро делясь своим солнечным настроением. Да, с ним было настолько светло и тепло, что можно было с лёгкостью забыть о набежавших на небо рваных тучах и холодном дыхании ветра, доносящего запах речных водорослей.

— Цветочные вазочки с вареньем и сахарные печенюшки в форме сердечек, — решила подыграть я, смутившись под взглядом напарника.

— Ты голодна? — поинтересовался он с абсолютно серьёзным видом.

— Нет, — в отрицательном жесте дёрнула головой я. — Вспомнила бабушку. Лиатэй Грассию.

Чевир вдруг хлопнул себя по лбу.

— А я вот совсем забыл о ней.

— Сомневаюсь в том, что она знает о чём-то, Йон, — поспешила заверить я его. — Если она ещё жива…

— Хочешь, я узнаю? Тайно.

Я неуверенно кивнула и в этот момент на пороге дома показалась хозяйка чудо-домика Анадэль Карос. На первый взгляд, самая обычная женщина, только взгляд бледно-зелёных глаз немного усталый и как будто больной. Но ничто не помешало ей выглядеть опрятно и собрать золотистые волосы в красивую причёску.

— Что же вы стоите? — она рассеянно всплеснула руками и глаза оживлённо загорелись. — Проходите же скорее, лиа, льен.

Внутри действительно оказалось ещё приторнее, чем снаружи. Созданный женщиной уют казался настолько хрупким и нереальным, что касаться чего-либо было попросту страшно. Пол устилали аккуратные светло-коричневые половички, стены украшали небольшие панно и картины со сказочными пейзажами. В гостиной напротив дивана действительно стоял стеклянный столик, на котором я заметила кружевную скатерть, белую точно первый снег. Воздух был наполнен ароматом жжёной карамели и кулинарных пряностей.

— Лиа Карос, после вашего визита в контору вы замечали ещё что-нибудь необычное? — осведомился Йон, деловито осматриваясь по сторонам.

— Кто-то пёк печенье пока меня не было. Надо признать вышло неплохо, но первая партия, видимо, сгорела, — со вздохом призналась она. — А ещё утром кто-то брал мой плащ и оставил лежать на ключнице.

— И вы ничего не слышали? — изумилась я.

— Слышала, потому и спустилась. Петрик утверждает, что никто не живёт в доме, — выглядела женщина донельзя расстроенной.

— Кто такой Петрик? — поинтересовался Чевир и вдруг чихнул, стыдливо отводя взгляд и потирая нос. Кажется, запах пряностей раздражал его чуткий нюх.

— Мой служебный дух, — пояснила эта эксцентричная дама, тут же подзывая призрачное создание и одаривая его полным укоризны взглядом. — Нужно будет уйти на некоторое время, вы ведь не против?

— О нет, лиа Карос, ничуть, — вежливо откликнулся Йон. — Пока мы осмотрим дом.

— Но сначала отведайте моей выпечки. Я накрыла вам на кухне, — сказала Анадэль, тепло улыбнувшись и уже тише добавив: — Какая же приятная пара, благословите их светлые духи.

Я подавилась вопросом, который хотела задать и почувствовала, как вспыхивает моё лицо. Она что, приняла нас за пару? Чевир же многозначительно взметнул брови и поднял вверх указательный палец. Мне захотелось его хорошенько треснуть чем-нибудь увесистым.

— Вы что-то сказали, уважаемая лиа? — елейным голосом пропел он, в то время как во взгляде, устремлённом на меня, плясали озорные искры.

— Чувствуйте себя как дома, говорю, — «повторила» она невозмутимо, одеваясь и беря в руки большую корзину, накрытую сверху несколькими слоями материи.

— Извините за вопрос, но куда вы направляетесь? — именно это мне отчего-то показалось крайне важным. Происходящее было связано с жизнью женщины и могло простираться за пределы её дома.

— К деткам в приют, — промолвила та. — Я раньше работала там, а теперь ношу им выпечку.

Ситуация с явно нелёгкой корзинкой Анадэль стала ясна, но беспокойство, вызванное её уходом пока оставалось необъяснимым. Оставшись с Йоном одни, мы переглянулись. С чего начинать расследование мы пока не решили, а потому воспользовались советом хозяйки и первым делом заглянули на кухню. Ещё на пороге состояние Йона усугубилось.

— Всё, теперь мне понадобится больничный, — гнусаво пробубнил он, потирая раскрасневшийся нос и делая этим ещё хуже.

Не выдержав, я несильно ударила его по пальцам.

— Эй, рукоприкладства я от тебя не ожидал, — обиделся диф, но руки от многострадального носа убрал.

— Сотрёшь нюхалку и погубишь карьеру сыщика, — шутливо пригрозила я, приблизившись к накрытому столу. В этот момент я готова была признаться Анадэль в любви, потому что кроме выпечки нас ждал ещё горячий суп, изумительный мясной рулет и свежеприготовленная тавика.

И спустя некоторое время нам с Чевиром уже было не до препираний. Появился новый насущный вопрос — отложить дегустацию выпечки или пересилить себя и немного попробовать.

— Лиа Карос решила убить нас особо изощрённым способом, — шепнул мне на ухо напарник. Взгляд у него сделался осоловелым и каким-то шальным. Вкупе с раскрасневшимся носом, Йон выглядел малость перебравшим.

Внезапно до нас донеслись какие-то приглушённые звуки. Что-то зашелестело в прихожей, а потом мягко шмякнулось на пол. Не сговариваясь, мы одновременно ринулись на звук.

Оказалось, что с вешалки упал мой плащ. Только я не бросилась его поднимать. В доме совершенно ясно ощущалось чьё-то незримое присутствие. И шорох. Как будто прямо сейчас кто-то невидимый отступал, стараясь не издавать ни звука.

Я резко взмахнула рукой, делая Йону знак молчать и не двигаться. Он всё понял и тоже пытался что-нибудь уловить, полагаясь теперь только на слух.

Диф внезапно прыгнул в сторону, выпростав руки, словно кого-то ловит. И в этот самый миг я увидела лёгкое колебание воздуха. Что примечательно, ничего похожего на ауру я не заметила. Невидимка оказался быстрее и ловко ускользнул от напарника, но по звуку мы успели уловить траекторию его перемещения.

— Наверх, — почти беззвучно произнёс Йон, но я остановила его.

— Петрик! — позвала я служебного духа, и тот материализовался почти мгновенно. До ушей донёсся шелестящий голос.

— Думаешь, в этом есть смысл? — скептически поинтересовался диф.

— А мы сейчас и увидим, — пожала я плечами. — Петрик, кто находится в доме помимо нас?

— Никто, — последовал почти ожидаемый ответ.

— А кто сжёг партию выпечки Анадэль и сейчас убежал по лестнице?

— Никто.

— По-прежнему не считаешь это бессмысленным? — ехидно поинтересовался Йон.

Вместо ответа, я задала духу следующий вопрос:

— Никто это мальчик или девочка?

— Девочка.

Чевир едва успел поймать отвисшую челюсть и сохранить лицо в состоянии умеренного удивления.

— Это настолько старая уловка, что кажется неприличной, — пояснила я, втайне радуясь, что мне удалось опередить напарника на этот раз. — Думаю, Никто не станет покидать дом в ненастье, и мы можем спокойно допить тавику.

— Как я не догадался, — растерянно пробормотал Йон, следуя за мной. — И как не догадалась лиа Карос?

Я пожала плечами и философски заметила:

— Мы слишком часто всё усложняем.

— Хорошо, — сдался диф. — А теперь скажи, как эксперт, кем может быть эта девочка?

— Однозначно не дух, да его бы и сама лиа Карос вычислила, — задумчиво протянула я. — Это не магия, а естественная способность.

— Превращение? — догадался напарник.

— Именно! — я прищёлкнула пальцами. — Итак, кто у нас имеет второй облик?

— Дифы и коры. И нет, лично я перекидываться не умею.

— Я слышала о том, что дифы утратили эту способность, — призналась я, с любопытством изучая лицо напарника. Представить его пушистым хитрым зверем удавалось с большим трудом. Тем не менее, именно так когда-то выглядели его предки в своей второй ипостаси.

— Почти, но не совсем. В моей семье некоторые умеют становиться зверем.

Настал мой черёд удивляться. Вот теперь я от него точно не отстану, пока не выясню подробности. Но не сейчас.

— Остаются коры. Насколько знаю, другая внешность у них зависит от внутреннего содержания, — проговорила я, припоминая о том, чему нас учили. Представители этой расы считают свой второй облик чем-то сакральным, а потому у них не принято говорить об этом с другими и уж тем более показывать, без веской причины. Коры называют свою вторую ипостась «истинным воплощением Духа». Но большую часть жизни они проводят в своём изначальном виде. В связи со всем этим, известно о них совсем немного.

— Теперь нужно уговорить её нам показаться, — в предвкушении потёр руки диф. Дело оказалось на редкость приятным, если не считать маленького побочного эффекта, ударившего по его чуткому обонянию.

— Не думаю, что это будет просто. Предлагаю дождаться нашу радушную хозяйку, — предложила я, поднимаясь со своего места.

Я собиралась проявить элементарную вежливость и прибрать со стола за собой и напарником. Собрав грязную посуду, я сгрузила её в мойку и принялась за дело, бережно ставя вымытые чашки и тарелки на сушилку. Жизнь на Эшталле научила меня заботиться о себе и подобная работа ничуть не смущала.

Йон тоже не стал долго рассиживаться и решил немного мне помочь. Выглядел он задумчиво, будто хотел о чём-то спросить, но не решался.

— Айрин, ты можешь использовать свою магию, чтобы вычислить невидимку? — спросил он. На кухне уже было прибрано, а хозяйка всё не возвращалась.

— Возможно, — неохотно откликнулась я. — Это слишком опасно, а мне не хочется пугать ребёнка.

— Ладно, попробую найти её стандартным способом, — вздохнул Чевир и покинул кухню.

Он был наполнен таким рвением, что мне пришлось усомниться в правильности собственных выводов. Всё-таки чутьё Йона это не только его обоняние, помимо него у напарника острый ум и великолепная интуиция.

Заслышав звук открывающейся двери, я поспешила в прихожую. Вернулась хозяйка дома, к которой у меня имелись уже новые вопросы. Я поблагодарила её за обед и помогла женщине повесить на крючок плащ, пока она переобувалась в домашние туфли.

— Вы так любезны, милочка, — просияла та и, снова подхватив свою объёмную корзинку, унеслась на кухню. Похоже, она совсем не могла позволить себе сидеть без дела и спустя несколько минут уже снова ставила что-то в духовку.

Не став ходить вокруг да около, я поинтересовалась:

— Лиа Карос, скажите, а в тот период, когда в вашем доме начали происходить странности, не случалось ли ничего примечательного?

Женщина замерла в задумчивости, но вскоре покачала головой.

— Нет, не припоминаю.

— А в приюте, который вы посещаете, не пропадали дети? Девочка.

Заслышав эти слова, Анадэль вздрогнула и резко развернулась в мою сторону. Губы её побледнели и сжались в линию, а руки начали нервно теребить фартук.

— Тьяна, — сдавленным шёпотом произнесла она. — Бедная девочка. Её должны были отправить по распределению ученицей на швейную фабрику. Она не хотела и сбежала…

— Юная кора, так?

Через мгновение лиа Карос уже хватала меня за предплечья и заглядывала в глаза.

— Вы что-то знаете о ней? Скажите мне правду.

— Быть может, она сама вам всё расскажет? — послышался голос моего напарника. Как я и предполагала, он не сумел заставить невидимку показаться, но нашёл нечто, что подтверждало нашу догадку.

Мы втроём поднялись на чердак. Благо, лестница наверх была удобной и проблем не возникло. По пути Анадэль призналась, что использует это место не только для хранения старых вещей, но и держит запасы пряностей.

Несладко пришлось дифу наверху, хотя держался он в присутствии хозяйки весьма мужественно. Лишь влажно поблёскивающие глаза и совсем уж распухший нос свидетельствовали о его страданиях.

На чердаке мужчина сразу показал свою находку — аккуратно свернутый старенький матрас с одеялом. Вещи коры тщательно запрятанные за сундуки, не бросались в глаза. Как и небольшой мешочек с парой туфель и вещами, явно принадлежащими юной девушке.

Лиа Карос удивлённо охала, не в силах поверить своим глазам. Столько времени с ней в доме жила сбежавшая девочка, а она так и не поняла этого. Воспитанница приюта слишком ловко одурачила всех, включая и служебного духа.

— Тьяна, девочка, — растеряв всё своё спокойствие, Анадэль металась по чердаку и звала юную кору. — Выходи и никто не причинит тебе вреда!

Далеко не сразу на втором этаже послышались шорохи, и перед нашим взором предстала тонкая, словно молодое деревце девочка. В её выразительных тёмных глазах плескалось раскаяние. Пожилая нима не стала истязать ребёнка серьёзными расспросами, а вместо этого быстро подошла к ней и заключила в объятия.

— Милая, ну что же ты пряталась так долго? — лиа Карос не сумела совладать со своими эмоциями и всхлипнула.

Мы с Йоном, не сговариваясь, решили, что такая сцена вполне обойдётся без свидетелей и тихонько спустились вниз.