Сердце Атлантиды (ЛП)

Глава 22

Аларик внимательно наблюдал за Квинн, пока на краю сознания ещё маячила бездна безумия. Он справился с сумасшествием в самой жестокой битве, которую когда-либо вёл. И дело вовсе не в нём самом.

Аларика снедала ярость из-за того, что с ней сотворило чудовище.

И боль от того, что Квинн пострадала.

Дело вовсе не в нём. Если он не проконтролирует свои эмоции и не сдержит ярость, то лишится её доверия навсегда.

Аларик подавил эмоции, просто прижался щекой к макушке Квинн и обнял. Ничего не говорил и не делал, лишь обнимал очень долго, сосредоточившись на запахе её влажных волос. Квинн источала цветочный и фруктовый аромат.

Она пахла домом.

Наконец мятежница дёрнулась и посмотрела на него. Аларик увидел, что она плакала.

— Спасибо. Это именно то, что надо.

— Надеюсь, я всегда смогу дать тебе то, что надо, особенно когда сам бы хотел противоположного, – признался он.

— Ты хочешь меня защитить, вернуться в прошлое и найти того вампира, которого я убила сама, и прикончить ещё раз. Отрезая по кусочкам, причиняя многочасовые страдания.

— Страдания на много дней, а то и месяцев, – рыкнул Аларик. – Но вместо этого я просто спрошу: не желаешь ли рассказать, что произошло?

— Я не люблю об этом говорить просто так, – призналась Квинн, в глазах которой мерцали болезненные воспоминания. – Райли не знает, а вот Джек – в курсе. Он помог мне найти Мойру.

Аларик видел, как Квинн снова и снова сжимает и разжимает руки. Интересно, осознанно ли она это делает?

— Мойра – мой психотерапевт. Она помогла мне рассказать о случившемся. Не сразу, но я исцелилась и стала жить дальше. – Квинн пожала плечами. – Ведь глупо, что крупной и жёсткой командирше бунтовщиков нужен психиатр?

— Ты не такая уж крупная, скорее карманный вариант.

Квинн ткнула его локтем, но улыбнулась, чего он и добивался.

— Какой бы жёсткой ты ни была, никто не переживает боль, пытки и насилие без помощи, ми амара. Даже Конлан не вынес бы последствия своего пленения без поддержки твоей сестры. – Аларик сам удивлялся, что говорит так спокойно. Ни одна рана, которую ему нанесли в битве, не причиняла столько боли, как агония от невозможности изменить прошлое Квинн.

— И тебя. Райли рассказала, как ты помог Конлану пройти через это и смириться со случившимся после их знакомства. Ты герой.

— Предпочитаю быть рок-звездой, – высокомерно ответил Аларик, недоумевая, когда боги дали ему способность подтрунивать. А стены, которыми он на много веков оградил свое сердце, рушились буквально по кирпичику.

Это почти чудо. Квинн – чудо.

Она взглянула на сложенные руки, прерывисто вздохнула и начала так тихо, что он едва её услышал:

— Это был ужасный план. Ужасный. С тех пор я придумала сотни, тысячи способов лучше, но тогда сочла это отличной идеей. Мы собирались проникнуть в его логово, убить спящим и спасти наш уголок в мире. Вампир был жестоким кровожадным зверем, и кому-то надо было с ним разобраться.

— И этим кем-то стала ты, – понимающе, хоть и неодобрительно вставил Аларик.

- Я. Вот только прибить его не удалось. Мы тогда не знали всей мощи древних. Не сознавали, что они просыпаются и овладевают человеческим разумом днём.

Аларик стиснул зубы, чтобы не задать вопросы, которые просились на язык, давая Квинн время рассказать свою историю.

— Он нас поймал и убил всех, кроме меня. Я… я ему понравилась. Он принял меня за подружку какого-то оборотня. Не понял, что я одна из бунтовщиков. Так что он решил оставить меня и сделать своей шлюхой. Своей добычей, – с горечью выдавила Квинн.

— Рад, что ты его убила, – яростно ответил Аларик, позволив себе лишь один комментарий.

— Не убила. – Она посмотрела ему в глаза. – Я не могла… какое-то время. Слишком долгое время. У меня не было ни возможности, ни оружия. Вампир был слишком силен. Вместо этого я придумала ужасный план «Б»: притворилась, что он мне нравится. Думала, добьюсь его доверия, узнаю больше о его замыслах, и… и… - Она запнулась и начала глубоко дышать, чтобы успокоиться. – Дыхательные упражнения. Меня им обучила Мойра. Какое-то время только ими я и могла сдержать кошмары. – Аларик попытался взять её за руку, но Квинн отшатнулась. – Нет, дай мне закончить. Знаешь, он меня не насиловал. Я позволила… позволила ему. Стала его игрушкой. Притворилась, что он мне нравится. Я стала шлюхой, за которую он меня и принял, только бы выжить. Только бы найти способ его убить. – Слёзы текли по её лицу, но Аларик сомневался, что Квинн их заметила.

Он развернулся и опустился на колени перед ней, не касаясь, не нависая, лишь глядя на неё, чтобы признаться в самом важном.

— Нет, ни за что. Ты не игрушка и не шлюха. Ты умеешь выживать. Ты выжила, несмотря на невозможные, невыносимые обстоятельства. И сумела его убить. Я восхищаюсь твоей силой, ми амара. Я изумляюсь твоей смелости.

Медленно и робко она дотронулась до его лица изящной рукой.

— Ты правда так думаешь?

— Я никогда ни в чем не был так уверен, – признался он, наслаждаясь её прикосновением. – Ты выжила и защитила стольких потому, что хватило храбрости испытать невыносимое.

На её губах появилась легкая улыбка.

— Мойра сказала то же самое. А ты полезный советчик. Надо бы сообщить Миркену.

— Он будет в восторге, – саркастично ответил жрец.

Квинн тихо усмехнулась – более милого звука он в жизни не слышал.

— Обнимешь меня?

— Как всегда.

Аларик осторожно заключил Квинн в объятия, так осторожно, будто самое хрупкое и драгоценное сокровище в мире; а ведь так оно для него и было.

— С тех пор я… пришла в норму. Мойра и Джек помогли, но в основном время и работа позволили мне исцелиться… я уже не хрупкая.

Аларик застыл.

— Квинн, ты о чем?

Она покраснела до кончиков изящных ушек.

— Я о том, что больше не боюсь интимных отношений. Я… я встречалась несерьёзно и серьёзно… Довольно об этом. Я не боюсь физической близости, Аларик, просто не нашла никого с кем бы мне хотелось попробовать. До сих пор.

— Я польщён, что ты готова так меня одарить, – ответил он, снова восхищаясь её храбростью и задумываясь, сможет ли ей соответствовать.

Квинн внезапно рассмеялась.

— Неслабо давит? Все эти годы целибата, а теперь ещё и моя прошлая травма. Удивлена, что ты не улетел в окно.

По её искреннему смеху Аларик понял, что она не лжёт.

Квинн пережила прошлое и готова двигаться вперед. Теперь ему надо её заслужить. Придётся рассказать правду о своих недостатках. Основной среди них – горячая ревность.

— Если мы говорим друг другу правду, то должен признать: я убил бы его, твоего несерьёзного друга, если бы мог. Предупреждаю, что если отдашься мне, в твоей жизни больше не будет серьёзных и несерьёзных встреч с другими парнями. Ты станешь полностью моей, а я – твоим.

Квинн моргнула.

— Ты знаешь, сейчас люди после разрыва остаются друзьями.

Аларик прищурился.

— Нет, не в нашем случае. Ты будешь моей всегда. Всё в атлантийской культуре предопределяется свободой воли, Квинн. Даже смешение душ не лишает права выбора, но я должен быть с тобой искренен. Я знаю свой характер и никогда в жизни не отпущу тебя, если согласишься. Так что подумай до того, как принять решение.

Она улыбнулась.

— Значит, никакого секса без обязательств?

Аларик рассмеялся и страстно её поцеловал, остановившись, только когда она начала задыхаться.

— И да, я захочу убить любого, кто хотя бы помыслит причинить тебе вред. Это тоже мне присуще.

Квинн усмехнулась. В её глазах сияли непролитые слёзы.

— Ты не можешь защитить меня от прошлого, Аларик, но признаю, что люблю тебя за подобное желание.

Он застыл на месте. Квинн призналась ему в любви.

Она его любит.

Она его любит.

И потребовал:

— Повтори.

Квинн склонила на бок голову.

— Что повторить?

— Нет. Нет, нельзя признаться мне в таком, а потом делать вид, будто не помнишь. – Он встал, не разжимая объятий, бросил её на постель, а затем завис над ней в воздухе, стараясь не вдавливать в матрас. Только бы не вызвать ощущение ловушки.

— Ты призналась мне в любви. Повтори.

Квинн округлила глаза.

— О, я сказала… Нет, я имела в виду…

— Нет. Не надо притворяться, что не любишь меня, эмпат, – прошептал он. – Я видел твою душу. Если вся Атлантида будет уничтожена в ближайшие пару суток, не лишай меня истинности своих чувств в этот краткий миг до того, как я расстанусь с тобой по долгу службы.

Квинн внезапно отпихнула его, и Аларик упал рядом. Перекатившись, она повернулась к нему со слишком серьёзным выражением лица. Или недостаточно серьёзным. Аларик жалел, что не может забрать назад импульсивные слова.

— Я правда люблю тебя, – прошептала она. – Не хотела признаваться потому, что если и есть классически обречённые отношения, то как раз между нами. Но я не могу сдержаться, как бы ни пыталась. Я видела твою душу. Ты сиял в темноте. Честь, смелость, чувство долга и добрая порция железной воли. Как я могу тебя не любить?

Он радостно вскрикнул, потом замолчал и посмотрел на Квинн.

— И?

— Что – и?

— И ещё я целуюсь так, что мир переворачивается, – произнёс он и притянул её к себе на грудь. – Дай покажу.

И стал целовать её, пока не забыл где они и как их зовут. Не было ни Аларика, ни Квинн. Только страсть, которая пылала так ярко, что комната рисковала сгореть дотла. Шелковистые губы Квинн наполняли его душу надеждой и смехом, а голод превратился во что-то большее и придающее сил.

Огонь, тепло и дом. Квинн всегда была и будет для него домом, независимо от числа врагов и сражений. Эта мысль озарила Аларика как летнее солнце среди туч после тропического ливня. И он обрёл такое спокойствие, коего прежде не знал.

Член затвердел до боли, потребность, жажда и желание прикоснуться к Квинн сводили с ума. Он погладил шелковистую кожу её рук, плеч, а потом осмелился покрыть поцелуями элегантную линию ключицы. Она была такой стройной, слишком худой, но намного красивее любой его знакомой женщины.

Красивее, любой женщины в мировой истории.

Он вдруг перестал её целовать и встревоженно заметил:

— Тебе нужно поесть.

— Нет, я же заказала еду в номер, помнишь? – Она поцеловала его снова, а потом подняла голову: – Тебе нужна пища?

— Меня интересует десерт. Ты, – уточнил он, пытаясь сохранить хоть немного хладнокровия. – Квинн, думаю, нам надо принять решение сейчас, потому что секунд через семь я сорву с тебя одежду, если мы продолжим в том же духе.

Она улыбнулась.

— Ой, а мы продолжим?

Квинн коснулась его возбуждённой плоти, и Аларик чуть из кожи не выпрыгнул.

— Не могу поверить, что ты это сделала, – сказал он, пытаясь не кончить в штаны, как неумелый юнец. Или скорее, как мужчина, соблюдавший целибат большую часть пяти сотен лет своей жизни.

— А я и сама в это не верю, – призналась она с удивлением.

— Пять секунд, четыре, три… – выдавил он.

— Погоди! – Она вскочила с кровати и отступила. На ее изящном лице отразилась паника. – Ничего не изменилось. Тебе… нам нельзя…

— Очевидно можно, – сухо ответил он, поправляя натянувшиеся штаны.

— Но Посейдон…

— Пусть найдет себе женщину.

Аларик слез с постели и пошел вслед за Квинн.

— Мы не можем, – выпалила она. – Только не тогда, когда на кону судьба Атлантиды.

Увы, но это правда. Как бы ему не хотелось забыть о долге ради украденных минут, всё в его мире зависело от него. Надо найти «Гордость Посейдона» и вернуть в Атлантиду, несмотря на то, как хотелось провести время с Квинн.

Холодный свет действительности внезапно пронизал паутину самообмана, в которой Аларик находился прошлый час. Радость от обретения Квинн, превратила его в дурака. И теперь пора заняться обязанностями и спасти свой народ.

— Ты права. Но кое-что нам под силу. Если согласишься, то только ради себя или того, что между нами, а не из-за какого-то неуместного альтруизма. Ты дала и сделала достаточно и настрадалась столько, что хватит на сотню жизней.

— О чём ты просишь?

Аларик уставился на красивое лицо, которое преследовало его во сне с самого их знакомства. Этот вопрос он мог задать только любимой:

— Квинн Доусон, согласишься ли ты пройти со мной смешение душ?