Серая нить. Книга первая.

ГЛАВА 5.

Учитель, волшба, откуда она? – задал вопрос Надмир.

Это сила, которая осталась от сотворения мира, ею пропитано все вокруг, – жуя травинку, ответил Ведун. Почему ею не все пользуются? – продолжал допытываться юноша. Не каждый может и горшок слепить.

И все же учитель, почему волшба подвластна лишь единицам? – не отставал Надмир.

Люди сами отказываются от неё, чудок потыкаются, пупок надорвут и в кусты, – проговорил Ведун.

– Как, как можно отказаться от такого, простите учитель, но я не верю вам. Научится волшбе мечтаю многие, – пылко возразил Надмир.

– Вот именно мечтают, – усмехнувшись, сказал Колдун, – в жизни как оно выходит, чем больше ты хочешь взять, тем больше надо будет отдать.

– Чего отдать? – поинтересовался ученик.

– А это как выйдет. Кому годы свои лучшие, гулянья с девками те же самые, а кому здоровьем пожертвовать придется. Некоторые и жизни лишаются через ученье.

– Не уж-то все так сложно? – удивился Надмир.

– Это и сложно, и просто одновременно. Все зависит от упорства и силы духа, ну и конечно от того, что у тебе здесь и здесь, – Ведун показал сначала на голову, затем на сердце.

– Волшба – это тонкая сила мира, – продолжил колдун, – её сила зависит от того, насколько ты веришь в неё.

– То есть, если я верю в силу и захочу, ну например яблоко, оно появится? – глядя на учителя не отставал Надмир.

– Нет, конечно, кроме веры нужны знания и умение, как пользоваться силой. Подойди, – Ведун подозвал ученика. – Что ты видишь?

– Дерево, – ответил Надмир, не понимая, к чему клонит учитель.

– Какие деревья?

– Орех и ясень.

– Это и я вижу. Чем ещё они отличаться, окромя того, что одно – орех, другое – ясень? – подводил к мысли Ведун.

Надмир подошел к деревьям и стал внимательно осматривать их. Он провел рукой по стволу ясеня, но не долго задержался у него, шагнул к ореху. Надмир покопался в его корнях и вернулся к учителю.

– Орех был надломлен ещё молодняком, ствол искривлен из-за этого, – медленно, с расстановкой излагал свои наблюдения юноша, – корни подъедены дикими свиньями, ветвям не хватает солнца. Думаю, скоро мороз или сильный ветер погубит его.

– Продолжай, – сказал колдун, когда ученик замолчал.

– Ясень, крепок ствол его не точит червь, ветви раскидисты, – продолжил рассказ Надмир, до сих пор, не понимая, к чему клонит учитель.

– Ты правильно заметил, дерево чахнет из того, что было надломлено. Часть каналов, по которым течет живительная влага, передавлена и деревце не может насытиться. Те капли силы земли, что просачиваются сквозь рубцы, уже не могут спасти дерево, поэтому оно обречено. – Ведун сделал паузу, усаживаясь на пенек. – У людей сила так же течет по каналам, особым каналам, невидимым глазом. Знания открываю эти каналы. Если сравнить с деревом, то каждый круг на стволе для нас – это знания, полученные нами.

– Так вас, учитель, можно сравнить с дубом, – пошутил Надмир.

– Скорей с молоденько березой, – чуть подумав, ответил колдун.

– Но в клане нет никого, кто больше вас знает о волшбе! – произнес юноша.

– Как бы тебе объяснить. Знания, о которых я здесь тебе толкую, не всегда можно вычитать в книгах. Это скорее память крови, отголоски, заложенных в нас, умений. Но, ежели мы отбрасываем эти знания, то каналы усыхают, и мы лишаемся путей, по которым к нам течет сила. – Ведун вытащил букашку, застрявшую в бороде, затем продолжил. – Люди уже многое забыли, пытаясь облегчить себе жизнь, думают не головой, а другим местом. Они уничтожают и ломают все вокруг себя, забывают, что предки наши, прежде чем взять что-то у матушки земли, спрашивали дозволения у неё. – Ведун достал небольшую флягу, сделал глоток и предложил отпить Надмиру, но тот отказался, с нетерпением ожидая продолжения.

– Я слыхивал, на свете есть места, где люди строят себе жилища, не собирая камень, а вырубают их из скал. Они совсем забыли, что скалы – часть земли, а она живая. Её боль ещё не так страшна. Но ежели так пойдет и дальше, она начнет защищаться, и вместо мира для своих детей устроит порку нерадивым чадам и это в лучшем случаи.

Ведун вновь замолчал, положил фляжку в сумку, и поднялся с поваленного дерева.

– Ладно, пойдем ко мне, угощу, а то, поди, утомил тебя речами своими. За столом оно любой разговор приятней, – пригласил к себе колдун.

Надмир удивился приглашению учителя посетить его дом. За шесть лет, проведенных рядом с ним, он даже рядом не был возле жилища колдуна. Учитель не любил, когда шастали чужаки, и лес хорошо охранял покой колдуна. Он вставал на пути незваного гостя непролазной чащей, или уводил в сторону, заставляя потом долго плутать по лесу.

– Не удивляйся ты так, оставь на потом, – усмехнулся Ведун, и они двинулись дальше.

Надмир любил бывать в лесу с учителем. Деревья пропускали их, не пытались зацепить веткой. Птицы не замолкали при приближении учителя, наоборот подлетали ближе, весело щебеча над головой. Животные выходили им на встречу старались уткнуться носом в ладонь колдуна, напрашиваясь на ласку.

– Учитель, они совсем не боятся вас, – удивился Надмир.

– С чего им боятся меня, я для них часть леса, как деревья, кусты. Я для них свой.– Ведун остановился возле густых зарослей. – Ну, вот мы и пришли.

Надмир огляделся по сторонам в попытке найти хоть какое-то подобие жилища. Его взгляд не смог остановиться хоть на одной ветке или зацепится за какой-нибудь камень, который бы дал понять, что они находятся возле жилища колдуна. Стоило ему заставить себя не отводить взгляда от выбранного дерева или куста все расплывалось, уходило в туман.

– Ничего не вижу, – сдался он.

– Это и есть мой дом, – указал на кусты колдун.

Надмир был уверен, колдун измывается над ним и шутки ради заставил пялиться на кусты.

– Ну не мог учитель жить под кустом, – уверял он себя.

– Не веришь, подойди ближе, – сказал Ведуна, глядя на ученика. Глаза его смеялись, хотя лицо оставалось серьёзным. Надмир подошел ближе:

– Друг, – услышал он за спиной, и ощетинившиеся колючки спрятали свои шипы. Перед ним открылась стена из плотно сросшихся стволов, но стоило отступить назад – ничего кроме бурелома нельзя было разглядеть.

Ведун вышел из-за спины и приложил руку к стволу. Через мгновение стена раздвинулась, образуя проход.

– Пойдем, – сказал колдун застывшему ученику.

Надмир вошел в дом и был удивлен ещё больше, чем с наружи. Пол живого дома покрывала трава. Он скинул обувь и ступил на этот зеленый ковер. Его ступни погрузились в мягкие и нежные, словно пух травинки. Не удержавшись, Надмир провел рукой по зеленой сочной траве – она была сухая, и действительно живая. У дальней стены бил настоящий родник, его вода текла по руслу из выложенных камней в маленький прудик, так же обложенный камнями. В крохотном водоеме резвились маленькие рыбки, а по центру пруда цвела одинокая кувшинка, раскинув свои лепестки.

– Садись, – Ведун показал на одну из скамеек, затем и сам уселся напротив.

– Попробуй, уважь старика, – сказал колдун, поставил перед учеником чашу с угощением. – Ты спрашивал, почему люди не пользуются волшбой, – продолжил старик, прерванный разговор, – кое о чем я тебе уже поведал, теперь кое-что и покажу. Посмотри на мой дом, – ведун показал на стены дома, – я пять лет растил его, заботясь о нем, как о ребенке, разговаривал с ним, иногда потакал его капризам. Теперь это не только место, где я сплю, ем, отдыхаю или прячусь от непогоды. Мой дом стал ещё мне другом и защитником. Я знаю, что он любит, что может ему причинить боль и стараюсь избегать этого. Дом отвечает мне заботою. Здесь всегда свежий воздух, чистота, не бывает ни стужи не зноя, да и чужого он никогда не впустит. А теперь возьми простого сметного. Станет он ждать столько времени, ведь у него огород, охота, сбор ягод – суеты хватает. Нет, не станет он нянчится с домом. Он возьмет топор и, убивая лес, срубит себе жилище, наполнит его дымом и грязью, изматывая себя вечной борьбой с жарой и холодом.

Ведун замолчал, налил себе в чашу отвара и, сделав несколько глотков, продолжил:

– Из-за людской лени знание, как взрастить дом, скоро будет забыто, утеряно в толще лет. Вместе с ним оборвется ещё одна ниточка, которая связывает нас с первородной силой. – Колдун тоскливо вздохнул, прежде чем продолжить. – Люди, не задумываясь, отбрасывают кажущиеся ненужными знания, часто прикрываются новой верой, втаптывают в грязь то, о чем шептала сама МАТЬ земля нашим пращурам, не думая о будущих поколениях. Они оставляют себе что попроще, становятся от этого слабей, ибо утерянного не вернуть.

Ведун поставил, пустую чашу на стол, достал трубку и мешочек с табаком, чей аромат сразу наполнил пространство вокруг, стал не торопливо набивать трубку.

– Когда ты выйдешь в большой мир, то заметишь, уменье рожденного в клане там воспринимается, как чудо. И это благодаря нашим устоям и сохраненным знаниям. Ну, еще оттого что муть чужеземную к себе не пускаем, да веру отцов на пришлых богов не меняем. – Ведун раскурил трубку.

– Так выходит мы все здесь волшебники, – произнес Надмир с иронией в голосе, но сердитый взгляд учителя быстро согнал улыбку с его лица.

– Вспомни, хоть раз кто-нибудь из руцев заплутал в лесу? Даже в чужом краю мы знаем, где дом. Дикий зверь не тронет нас, если не угрожать ему и не зариться на его пищу. Сам знаешь, наши дети без опаски играют в лесу, но стоит объявиться чужаку в наших местах, лес дает нам об этом знать. Каждый может отвести взгляд пришлому, стать для него частью леса. Ежели народ един в своем порыве, сила умножается. Вспомни, Надмир, когда гроза зажгла лес, народ выстроил круг единения, и огонь погас, словно его прикрыли. Это случилось от всеобщей воли, которой не смог противостоять даже огонь. Все, хватит об этом. Думаю, я ответил на некоторые твои вопросы. – Произнес Ведун, решив сменить тему разговора. – Поговорим о тебе. Многие годы я искал того, кто жаждет знаний, впитывает их, не старается возвыситься над другими и узрел тебя. С годами другие, кого я наметил наряду с тобой, пошли другим тропам, кои им уготовила судьба. Остался только ты. Я присматривал за тобой, проверял, сможешь ли выдержать груз, который выпадет на твои плечи, если начнешь обучение. – Колдун наклонился вперед ближе к юноши, – Я даже не уверен, способен ли ты постичь знания которые хочу открыть тебе.

Колдун сделал паузу, изучая такое знакомое лицо, словно выискивал там ответ на ещё не заданный вопрос. – Хочу спросить тебя, согласен ты принять на себя ношу и позволить старику хоть немного расправить плечи. Ведун замолчал, ожидая ответа. Надмир сидел, опустив голову, его волнение выдавало покусывание губ.

– Спасибо учитель, для меня большая честь ваше предложение, но путь ведуна не мой, – выдохнул он, и пока заряд смелости не улетучился, быстро продолжил, – прошу понять и простить меня. Он поднял голову и взглянул на учителя, тот сидел мрачней тучи.

– Ты хорошо подумал? – раздался голос колдуна, похожий на раскаты грома. Надмир почти по детски вскинул голову, сжав кулаки, ответил: – Да.

Голос его сорвался от волнения на писк, от чего юноша разволновался ещё больше.

Ведун медленно встал и, прожигая взглядом строптивого ученика, подошел к нему, положил ему руку на плечо и улыбнулся.

– Молодец, не испугался старика, рад, что не ошибся в тебе. – Колдун вернулся на место, взял потухшую трубку и стал выбивать её.

– Открою тебе одну тайну. Её не знают даже члены совета старейшин. Я не могу выбрать себе приемника, его призывает сам лес, и поверь мне, никому не удавалось устоять перед этим зовом. Тебе я предлагаю стать хранителем.

Колдун, наконец, раскурил трубку и, прежде чем продолжить разговор, с наслаждением выпустил струю дыма.

– Уже много поколений клан бережно хранит и собирает знания. Но совет старейшин, не рискует отдавать все знания в одни руки, ибо собравший их воедино обретал великую силу. Так однажды произошло, и клан руцев едва не прекратил своё существование, останавливая избранного. По этому с тех времен совет разделил знания и методы обучения. Воитель (боевой маг) не может стать ведуном, а ведун – хранителем. Только хранитель обязан быть ещё и воителем, если переживет переход на вторую ступень обучения – исход. Не каждому по силам такое, поэтому истинный хранитель, вернувшийся под кров клана, появляется раз в пятьдесят лет.

– Что такое исход? – поинтересовался Надмир.

– Исход, как я уже говорил, вторая ступень обучения, когда будущий хранитель выходит в большой мир. Он познаёт его, ищет новые знания, нужные клану, учится незнакомой волшбе, тратит на это не один десяток лет.

Ведун выдержал паузу, продолжил. – Теперь я спрашиваю тебя – согласен ты стать хранителем?

– Не спеши, – остановил колдун, пытающегося что-то сказать юношу, – проведи эту ночь здесь, на утро дашь ответ, какой бы он не был. Устраивайся, я буду в библиотеке.

Надмир ещё немного постоял посреди дома в раздумьях, затем подошёл, и завалился на постель. Его веки потяжелели и закрылись, сон накрыл утомленного юношу.

Алекс сидел за столом, перед ним стояла бутылка водки, на тарелке лежали остатки квашеной капусты и корочка черного хлеба. Он намеренно не стал готовить закуску и звать гостей, чтобы поболтать по душам, когда водка затуманит разум и развяжет язык. Сегодня он решил напиться, ужраться до свинячьего состояния так, чтобы мордой в салат.

Депрессия накатила вроде без повода, на пустом месте, заела серость и обыденность. Вот и заныла, захлюпала душа, требуя выпустить тоску на белый свет.

Первые сто грамм были выпеты. Обжигая рот, водка, как воплощение гадости и отвращения скатилась по пищеводу, растеклась по желудку.

– Какая гадость, ваша заливная рыба, – морщась от отвращения, произнес Алекс, нюхая кусочек хлеба.

Спиртное быстро всосалось в кровь. Организм, не привыкший к частым вливаниям спиртного, начал стремительно пьянеть.

Чтобы не затягивать процесс, он налил ещё одну рюмку и послал её вслед за первой.

– Вот так, – начал пьяную философию Алекс, – когда жизнь дерьмо, мы ещё его вовнутрь принимаем.

– А для чего, – он опрокинул третью рюмку в рот и скривился от крепости напитка, быстро принялся закусывать, хрустя капустой. Когда с закуской было покончено, вернулся к прерванному диалогу с самим собой, – для того чтобы слиться с окружающей средой.

Алекс повернул голову, уставившись мутными глазами куда-то в даль, в ночь, словно кто-то далекий слышал его там:

– Так что брат, если тебе выпадает шанс, используй его, или будешь дермо хлебать всю оставшуюся жизнь.

Надмир соскочил с постели, голова раскалывалась, словно от угара, а содержимое желудка рвалось наружу. Перед глазами до сих пор стояло лицо с мутными глазами и идиотской ухмылкой. Надмир махнул рукой, пытаясь отогнать наваждение, но бесполезно. Незнакомый лик будто висел в воздухе. Юноша встал с ложа, пошел в угол, где журчал ручеек. Он зачерпнул студеной воды и плеснул себе в лицо.

– Странный сон, – подумал Надмир, – уж не вещий ли, только как не от мира сего. Дома, как горы, о таких он даже в сказах не слыхивал. И мужик, как там его, Алекс, ну и имечко. – И все же Надмир прочувствовал в этом странном человеке что-то знакомое и родное.

– Ты уже поднялся, – раздался голос Ведуна, – вот и славно, сейчас перекусим, а там и порешим, что делать далее. Садись, утренняя трапеза самая важная, – поучал колдун, накрывая на стол.

Завтрак прошел в полной тишине. Ведун откинулся на спинку кресла и внимательно посмотрел на ученика.

– Ну, каков твой ответ? – спросил он у Надмира.

Юноша сидел молча и смотрел на руки. Неизвестность пугала его, тем боле колдун не скрывал трудности и опасности, связанные с путем хранителя. Когда отказ был готов сорваться с губ Надмира, в голове прозвучал голос Алекса:

– Не упусти своего шанса.

– Я согласен учитель. – Голос его обрел твердость. Сомнения ушли, и от этого на душе стало легко.

– Ну тогда не будем терять времени, – произнес Ведун, хлопнул ладонями по коленкам, довольный ответом, – пойдем, я покажу тебе начало.

Колдун подошел к полке у стены, взял не большой кувшин, оплетенный берестой, положил его в походную сумку. Затем он взял свой посох и осмотрел себя. Убедившись, что ничего не забыл, вернулся к ученику.

– Пошли, – коротко бросил он.

Ведун молча вел будущего хранителя по звериным тропам, уходя в самую глушь леса. Надмир шел вслед за колдуном. Временами он чувствовал, как накатывала тошнота. Окружающие их деревья расплывались, теряли четкость. Это длилось мгновение, и он не стал тревожить учителя, решив, что просто не выспался. Лес между тем менялся: исчезли молодые деревья, все чаще стали попадаться крупные стволы, иногда просто великаны, с уходящими в высь кронами. Ели бы кому в голову пришло обхватить ствол гиганта, понадобилось человек девять – десять. Солнце с трудом пробивалось сквозь толщу ветвей, и от стоящего полумрака веяло тайной.

Через пол дня пути, их окружали одни гиганты. Надмир шел среди них, все время крутил головой по сторонам, восхищаясь окружающей красотой, и понимал, как люди могли пропустить такую мощь у себя под боком, и это всего пол дня пути от главного селения руцев.

– Чтобы прийти сюда, простому смертному надобно несколько месяцев, а то и лет провести в дороге. Если лес вообще его пустит в свои пределы, – произнес Ведун, словно услышал мысли юноши, – мы же идем по граням, сквозь время и расстояния.

– Как это? – спросил Надмир. Не понимание происходящего читалось на его лице.

– Смотри, – Ведун взял тонкую палочку и несколько листьев, затем сложил листки вмести и проткнул их. – Вот так идем мы. Колдун поднял палочку с нанизанными листьями.

– А вот так, должен пройти простой человек, – Ведун снял листья с полочки и разложил их вокруг, – видишь разницу?

– Да, – ответил пораженный юноша, – но почему эти знания тайные?

Много причин, во-первых, троп таких мало, да ступить на них может только владеющий даром. Ну и как говорится, знают трое – знают все. Ты представь, а если вороги прознают про тропы. Тогда не уследить за ними, и беда через это большая может прийти. – Закончил поучение колдун.

– Все, пришли, – сказал он и вышел из тени леса на, залитую солнцем, поляну.

Ведун втянул воздух через нос, зажмурясь от удовольствия. Когда он вновь повернулся к ученику, глаза его светились радостью и счастьем.

– Перед тобой, чадо, прародитель леса! – Колдун сделал шаг в сторону.

Надмиру открылась величественная картина. На поляне, среди моря цветов раскинул свои ветви исполинский дуб. Достаточно было взглянуть на него – сразу становилось ясно, перед тобой не простое дерево, а главное из них.

– Когда пойдем, веди себе тихо. Руками не дергай, тем паче не вздумай убегать, а главное не бойся ничего. – Ведун закончил давать наставления и неторопливо направился к дубу.

Они успели сделать с десяток шагов, как на их пути в воздух поднялись тысячи пчел, ос. Все что могло летать, жалить и кусать собралось в огромную тучу, готовую обрушиться на, вторгшихся в их владения, чужаков.

– Мы идем к отцу нашему без дурных помыслов, потому нет страха перед вами крылатые воины, – произнес колдун и шагнул в тучу, следом за ним шагнул и Надмир.

Проходя сквозь живую, жужжащую стену, будущий хранитель чувствовал, как касаются его лица бесконечное количество лапок и усиков, как покалывают кожу множество жал, наполненных ядом. Летающее воинство готово было впиться в него, если он окажется врагом. Надмир понял – его изучают.

Пройдя преграду, он увидел удаляющегося учителя и поспешил его догнать. Юный хранитель чувствовал себя после встречи с тучей не совсем уютно в этом красивейшем месте. Надмир догнал колдуна, когда тот подходил к здоровенному медведю. Тот сидел на камне совсем по-человечьи, оперевшись лапами в колени.

Ведун остановился в пяти шагах от зверя, при этом он совсем не испытывал страха перед хищником.

– Приветствую тебя хозяин леса, рад видеть, что время не властно над тобой, – заговорил колдун с медведем, когда Надмир встал возле учителя. – Не причиняло моё племя вред тебе, и твоим владениям?

Юноша последовал примеру учителя, тоже склонил голову, дивясь причудам колдуна, бьющего поклоны медведю. Но ещё больше его удивило, что Ведун разговаривал с ним с большим уважением, как со старшим.

– Приветствую и я тебя, посредник, – раздался голос в голове Надмира, – какая нужда привела тебя? Для чего ты потревожил наш покой?

– Я привел нового хранителя, – ответил Ведун голосу, – пусть отец наш испытает его и одарит мудростью, если сочтет достойным.

– Да будет так, пропустите их, – произнес голос.

Надмир будто проснулся и огляделся вокруг. За время разговора их окружила стая волков, от одного взгляда на которых волосы вставали дыбом. Рост зверюг доходил по грудь человека, а клыки, видневшиеся из открытой пасти, могли прокусить человека насквозь. В глазах животных играло пламя.

– Хватит смотреть, пошли пока пущают, – колдун дернул его за рукав, приводя ученика в чувство.

Едва Надмир и колдун отошли, юного хранителя буквально прорвало, и он засыпал колдуна вопросами.

– Учитель разве зверю дано постичь язык людей?

– Нет.

– Но косолапый говорил с нами! Ведь его голос я слышал в голове. А волки, я таких никогда не видел. Попробуй, прокорми их, им на обед троих как я надо. А глаза, глаза, учитель, они же у них огнем горят. – Надмир или от испуга, или от удивления не умолкал не на миг, все больше раздражая колдуна своей болтовней.

Ведун остановился, чтобы перевести дыхание, за одно и урезонить разговорившегося ученика.

– Перестань изводить меня вопросами, – сказал Ведун и сделал глоток из фляги.

– Но медве…

– Это не простой медведь, – раздраженно прервал колдун юношу.

Он хотел, было продолжить путь, но, глубоко вздохнул и повернулся к ученику. – Верней это совсем не медведь. Ты видел хранителя древнего леса, его дух во плоти, а волки – воинство, что на службе у него. Есть предание, в котором говорится, что души великих воинов, вселились в гигантских волков, и были призваны хранителем леса, дабы охранять границы его владений. Так что гордись, я не вспомню и десятка смертных, которые встретили это воинство и остались в живых. Но если ты не перестанешь досаждать меня своими вопросами, то ненадолго переживешь эту встречу.

Цель путешествия приближалась, заполняя собой все пространство. Даже самый глупый человек не смог бы назвать это дерево обыкновенным. Под его ветвями свободно могло разместиться довольно большое селение, не боясь, что непогода обрушиться на их головы. Корни дерева так разрослись, что земля не могла их скрыть полностью, и те своими переплетениями создали целый лабиринт. Дуб был не столь высок, как окружающий его лес, но ширина ствола поражала. С трудом верилось, что перед тобой всего лишь дерево, а не поросшее кустарником, одинокая скала. От него шла живительная сила, наполняя душу радостью, заставляла чувствовать детский восторг от предчувствия праздника.

Они обошли исполин, причем колдун все время что-то искал среди корней. Наконец он вернулся с довольной улыбкой.

– Я нашел то, что искал. Думаю, тебе там будет удобно.

– Удобно? Надмир хотел ещё о чем-то спросить, но колдун жестом остановил его.

– Сейчас не время для сомнений и вопросов, делай, что велю. – Он взял юношу за руку и повел его по лабиринту корней. Через пару тинок, Ведун привел Надмира к большому дуплу.

– Скидывай рубаху и полезай во внутрь, – приказал Ведун.

Будущий хранитель с опаской полез в дупло, но колдун всем своим видом показывал, что не потерпит возражений. Уже внутри Надмир осмотрелся. Стены покрывал мох. Он нежно касался кожи, на ощупь был мягким и теплым. Надмиру от этого в дупле показалось уютно, особенно после беготни по лесу. Ведун заглянул в дупло узнать, как там устроился его подопечный. Довольный увиденным, он дал последние напутствия, перед тем, как оставить того один на один с деревом.

– Ты останешься здесь, дабы научится чувствовать энергию, коя дает жизнь лесу. На какое-то время ты станешь частичкой древа, оно будет греть, кормить своим соком и с каждой каплей в тебя будут вливаться знания, накопленные им за время своего существования.

Ведун открыл кувшин, висевший на поясе, поднес горлышко к устам ученика и заставил сделать глоток.

– Это поможет тебе, – успел услышать Надмир, прежде чем холод, который он почувствовал после сделанного глотка, сковал его губы, затем язык. Холод стал спускаться все ниже, забираясь своими щупальцами повсюду. И вот он добрался до сердца, взял его в свои ледяные объятья, стараясь высосать последние тепло. Сердце, лишенное прилива крови, стало сдаваться и постепенно замирать. Надмир лишь успел увидеть, как сквозь, застилающую глаза, пелену, колдун наклонил ветку. Он срезал верхушку и протиснул её сквозь стиснутые зубы.

Уже на грани сна и смерти, будущий хранитель почувствовал, как первая капля древесного сока падает льдинкой на язык и, с раздающимся по всему телу звоном, разбивается об него. Мир начал потихоньку гаснуть и замирать, только редкие удары сердца напоминали, он ещё жив.