Сенсетивы Галана

Месяц кейджин, 23 число, 23 часа 10 минут

Платформа быстро поднялась на пятикилометровую высоту и на минуту замерла. Нэкс опустил аппарель, открыл центральный шлюз трюма и плавно втянул её внутрь "Молнии", где нашим глазам предстало дивное зрелище. Чтобы не пугать Руниту громадными конструкциями грузовых механизмов трюма, а мне не портить настроения их обшарпанным видом, он погасил в нём все прожекторы и выпустил десятки тысяч крохотных манипуляторов, летающих на антигравах, которые вспыхнули разноцветными огоньками подсветки. Мы, словно бы попали в сказочную страну, в которой всё, – деревья и замки, огромные добродушные великаны и фантастические звери, были сотканы из множества мерцающих огоньков. Рунита радостно засмеялась и вскричала от восторга:

– Дорси, какая прелесть! Я даже и не предполагала, что твой корабль такой громадный и в нём так красиво.

Поцеловав её в шейку, я добродушно сказал:

– Ну, это далеко не самое красивое место на моём корабле, Рунни. Это всего лишь его трюм, а все эти огоньки дядюшка Нэкс зажег только для того, чтобы тебе не были видны всякие здоровенные железки. Сюда я и сам очень редко спускаюсь.

Платформа не спеша пролетела через грузораспределительный терминал и влетела в ярко освещенный портал главного пассажирского лифта, ведущего в пассажирский отсек. Я давно уже вынашивал планы привести трюм в порядок, но всё как-то руки не доходили, да, и денег на основательную модернизацию тоже постоянно не хватало. Поэтому-то и столь велика была разница между огромным, по галанским меркам, холлом, которому Нэкс придал вид древнетерранского храма с мраморными барельефами на стенах, и трюмом. Вот тут я мог принимать кого угодно, хотя в пассажирском отсеке только на одном уровне из пяти был наведен полный порядок и все каюты были обставлены пусть и не очень роскошно, но всё же достаточно прилично для любого круизного лайнера.

Платформа плавно влетела в кабину лифта, стены, пол и потолок которой являлись трехмерными экранами, и мы стали подниматься наверх. Рунита снова пришла в восторг от того, что увидела вблизи подводных обитателей океана Талейн, морских драконов и рыб-радуг, ластоногих роанов и моллюсков-убийц, здоровенных морских раков и прочую морскую живность. Подъём был недолгим и вскоре перед нами распахнулись высоченные двери, ведущие на уровень "А". Платформа опустилась на пол, её передняя часть откинулась вперёд, превращаясь в трапп, и я спустился с неё с Рунитой на руках. Как только я вошел в огромный коридор, который был похож на самую широкую улицу её родного Ладиска, перед нами тотчас появились Нэкс, представший перед своей любимицей Старым Адмиралом с седыми висками, одетым в белоснежный мундир и Бэкси, – Добрая Тётушка, в темно-синем, длинном платье с кружевным воротничком и круглых очках. Она улыбнулась Руните и сказала глубоким контральто:

– Рунита, девочка моя, добро пожаловать в твой новый дом. Наконец-то, этот мальчишка привел тебя к нам.

Моя невеста вся зарделась, стоя перед Нэксом обнаженной, но её смущение длилось не очень долго. Вскоре к ней подлетела небольшая платформа-антиграв, на которой стоял золотой ларец. Старый Адмирал Нэкс, глядя на Руниту с умилением, сделал рукой плавный жест и сказал ей:

– Доченька моя, открой этот ларец и достань из него то, что станет отныне твоим самым большим другом. Это Серебряная Туника, живая одежда. Она очень добрая и ласковая к таким девочкам, как ты, но она же ещё и очень сильное, почти неуязвимое, существо, которое будет беречь и защищать тебя повсюду. Возьми её в руки, не бойся. – Рунита открыла изотермический контейнер и взяла на руки серебристый пушистый шарик, размером в два крепких мужских кулака, а Нэкс добавил добродушно – Твоя Серебряная Туника очень долго спала потому, что Верди берёг её именно для такой девушки, как ты, для своей невесты. Поиграй с ней немного, Рунни, а потом положи к себе на плечо и ты увидишь что произойдет.

Подержав Серебряную Тунику на руках минуты полторы уткнувшись носом в её мягкий пух, она не выдержала и прижала это существо, которое разбудили только сегодня и сказали о том, что у неё теперь будет, наконец, свой собственный симбионт, к своей груди. Ну, а этой пушистой особе только этого и требовалось. Нежно воркуя, она в считанные секунды окутала Руниту собой от плеч до середины бёдер и мигом превратилась с тунику серебряного цвета с неровно обрезанными полами и коротким рукавами-крылышками. Таким было то самое простое и незамысловатое одеяние, которое могла изображать из себя эта, совсем ещё юная, кроха, находившаяся в гибернации добрых сто двадцать лет.

Сам же я быстро облачился в новенькую мягкую варкенскую броню густо фиолетового цвета, клановую тунику цветов Мерков Антальских, по которой меня легко узнает каждый, и сапожки с коротким, широким голенищем на высоком каблуке, эту единственную одежду для всех варкенцев без исключения. Хотя галакты и посмеиваются над нами из-за нашей привязанности к такому минимализму в одежде, вы нигде не увидите архо одетого иначе, ведь это для нас одежда на все случаи жизни. Кроме туник клановых цветов, мы лишь изредка одеваем белые и чёрные туники, но только в день бракосочетания или для особых варкенских ритуалов. Зато нас невозможно спутать с обитателями других миров.

В любом случае Руните мой наряд понравился. Я обул её в туфельки на высоком каблуке и мы вошли в то помещение "Молнии Варкена", которым гордился более всего и называл в шутку рыцарской аллеей. В коридоре, длина которого была добрых пятьсот метров, похожем на оранжерею, была размещена коллекция цветов, минералов, скульптур и воинских доспехов, собранная мной на ускоряемых мирах. Рунита робко шла со мной под руку, постукивая каблучками по разноцветным полированным плитам и с восхищением смотрела на огромные друзы хрусталя и аметиста, ветви кораллов разнообразной расцветки, любовалась огромными цветами самой невероятной формы, некоторые из которых были плотоядными, а некоторые могли издавать звуки. Она, словно бы попала в сказку, и её восторгам не было предела.

Очень скоро её смущение прошло, она осмелела и стала не только разглядывать мою коллекцию, но и прикасаться руками к различным экспонатам. Больше всего её восхищали цветы и манекены, одетые в самые разнообразные доспехи. Да, и шутка ли сказать, ведь я собрал в этом зале около двух тысяч доспехов верховых и пеших рыцарей, а из-под высоченного потолка, изготовленного Нэксом из розового дерева с планеты Киуна, которое действительно источало аромат роз, свисали королевские и императорские штандарты, спасенные мной из огня пожаров, поднятые со дна морей или извлечены из-под развалин поверженных крепостей и замков. Всё экспонаты были заботливо отреставрированы Нэксом, приведены в идеальный порядок и сверкали, как новенькие.

Хотя некоторые мои друзья и подтрунивали над моей тягой к старине, называя меня археологом, никого моя коллекция не оставляла равнодушным. Даже Нейзер и тот был от неё в восторге, да, оно и понятно, ведь он был мидорец, а все мидорцы славные воины и они любят военные музеи. Рунита сожалела только о том, что ни Нэкс, ни Бэкси не сопровождали нас. Я объяснил ей, что мои друзья могут появляться перед нами только на трехмерных экранах мониторов или в виде голографических изображений, но это её не очень-то утешило, как и меня самого. Поэтому я обнял девушку за талию и сказал не столько ей, сколько своим виртуальным нянькам:

– Рунни, дорогая, я надеюсь на то, что этим двум отшельникам вскоре надоест сидеть в своём компьютере безвылазно и они наденут на себя новые тела. Поверь, у них есть для этого всё необходимое. Старина Дорси позаботился и об этом.

Она, вдруг, надула губки и сказала:

– Дорси, не называй себя стариной, тебе ведь на вид нет ещё и семнадцати лет.

Я улыбнулся и сказал ей в ответ:

– Рунни, девочка моя, я вынужден тебя огорчить. То, что ты однажды видела меня древним старцем, имеет под собой вполне реальную основу. Твоему Дорси будет больше ста пятидесяти галанских лет. Понимаешь, Рунита, для твоего мира я действительно старик, хотя люди на Галане, порой, доживают и до четырехсот стандартных лет, то есть более двухсот по-вашему. Правда, по нашим, галактическим меркам, я ещё совсем молодой мужчина, ведь галакты живут в среднем по две с половиной тысячи лет и могли бы вообще не умирать, но рано или поздно большинству людей начинает надоедать жизнь, хотя я никак не возьму в толк почему. Когда сегодня днём я сказал тебе, что приду к тебе даже после своей смерти, это было чистой правдой, ведь мы живем по столько лет только потому, что у нас есть медицинская машина, реаниматор. Это самое большое чудо в галактике. Медицинская машина не только может вылечить любую болезнь, но и вернуть человеку жизнь. Даже более того, она может превратить мужчину в женщину, женщину в мужчину, а древнего старца сделать пятилетним ребёнком, но с его прежним разумом. Так что если тебе когда-нибудь сообщат о том, что твой Дорси откинул копыта, то ты просто возьмешь биопробу, крохотную частичку меня, вложишь её в реаниматор и уже через десять часов получишь себе точно такого же мужа, который так лопухнулся, что дал себя спалить дотла. Правда, месяца три, а то и все четыре я буду дурак дураком, пока ко мне не вернётся память, да, к тому же, я не буду знать о том, кто именно меня грохнул. Поэтому мы, галакты, редко пускаемся на всякие авантюры без напарника, если припекло по-настоящему, сразу же пускаемся наутёк и только в самом крайнем случае сражаемся до конца. Сама понимаешь, человеку всегда хочется знать о том, что же произошло на самом деле. Меня убивали уже десятки раз, но слава Вечным Льдам Варкена ещё ни разу моим друзьям не приходилось вкладывать в реаниматор мою биопробу, а потому я всегда знал, чем закончилось дело.

Не знаю, может быть на Руниту так подействовал мой шутливый тон, но она спокойно перенесла известие о том, что на свете есть такие люди, для которых смерть не является нормой жизни. Счастливо засмеявшись, она крепко обняла меня, а потом взяла за руку, поцеловала мой мизинец и спросила:

– Дорси, неужели если ты погибнешь, то я смогу вырастить тебя заново в этом, как его, реанимаркере, из этого мизинчика? – Не дожидаясь ответа, она воскликнула – Как же это здорово, любимый! Ты уж постарайся тогда прежде, чем тебя сразит какой-нибудь великан с огромным мечом в руках, отправить мне свой мизинчик вместе с Нейзером.

Весело расхохотавшись, я подхватил эту чудесную девушку на руки и воскликнул:

– Ну, раз ты у меня такая умница, Рунни, тогда пойдём в особое место и я покажу тебе свой родной мир, мой Варкен.

На моей "Молнии" было в то время одно единственное место, доступ в которое был закрыт почти каждому человеку, который попадал на её борт. Мой маленький Варкен. В самом основании бывшей огневой башни своего корабля, там, где раньше находились пусковые установки тяжелых ракет дальнего радиуса действия, мы с Нэксом и Бэкси создали на его борту типичное варкенское жилище. Разобрав все переборки, мы превратили это, достаточно большое помещение, находящееся над уровнем "А", в маленький варкенский хольд. За бронешлюзом находилась просторная лужайка, поросшая настоящей варкенской луговой осокой, с несколькими каштанами, растущими на ней, а позади неё стояла высокая крепостная стена, сложенная из массивных диоритовых блоков.

Это была, как бы прихожая, три стены которой представляли собой трехмерные экраны, которые всегда показывали один и тот же пейзаж возле главных ворот Веридорланга, самого старого города в Горном Антале, названного так в честь основателя нашего клана, Веридора Невинного, от которого мне достались белые брови и голубые глаза, хотя он и жил более восьмидесяти тысяч лет назад, еще до того, как Варкен перестал быть ускоряемым миром. Нэкс сделал всё так здорово, что даже у меня, когда я входил в эту прихожую, порой, создавалось такое впечатление, будто я нахожусь дома, у ворот города, в котором я родился и из которого был когда-то изгнан. Правда, на охранном камне, на круглой синей печати, красовался отпечаток моей собственной босой ступни, ведь это был мой крохотный космический хольд.

Первым делом, ещё до того, как начать украшать трюм, Бэкси подняла температуру в моём маленьком Варкене до плюс двадцати двух градусов по стандартной шкале, ведь здесь, как и в моём Горном Антале, температура редко поднималась выше шестнадцати градусов и тут ничего нельзя было поделать, я родился на весьма холодной планете, хотя мой остров и лежал не в самых северных широтах. Поэтому и в моей варкенской каюте всегда было прохладно. Сначала я ввел Руниту в Общее помещение, которое состояло из большой прихожей самого обычного вида с креслами-трансформерами и прочей высокоинтеллектуальной мебелью, которая не только могла менять свой внешний вид в зависимости от твоего настроения, но и умела сама позаботиться о новой хозяйке "Молнии Варкена". Моя возлюбленная была несказанно поражена, когда кресло-трансформер, внешне похожее на самое обычное, резное галанское деревянное кресло, только ожившее и говорящее, бережно подхватило её и радостно воскликнуло приятным, рокочущим басом:

– Приветствую тебя, хозяйка! Я главное кресло хольда, позволь мне показать тебе твой дом.

Умное, но не в меру разговорчивое, кресло, не обращая на меня внимания, облетело прихожую по кругу и внесло Руниту в большую гостиную. Там мебель уже была попроще, ну, в том смысле, что это была типичная галанская мебель, правда, очень роскошная, из охотничьего замка императора Зорквида, сгоревшего после удара молнии, разумеется, не моей, а самой обыкновенной, девять тысяч лет назад. Себе я эту охотничью гостиную оставил только потому, что этот самый Зорквид был, по галанским меркам, коротышкой всего двух метров роста и вся мебель была изготовлена мастерами под него, а стало быть приходилась впору и мне. В этой гостиной современной была только горка с посудой, затейливое сооружение из дерева и камня, которое обладало не только способностью выставлять золотую, всю в драгоценных камнях и жемчуге, посуду наружу, но и имело длинный язык и потому принялось восхищаться своей хозяйкой. Рунита не выдержала этого и проговорила потрясенным голосом:

– Верди, ты не просто маг, а сам король магов. Ты даже мебель заставил быть учтивой и научил её говорить.

Весело расхохотавшись, я воскликнул:

– Рунни, девочка моя, я действительно был бы королем магов, но только в том случае, если бы смог заставить все эти терилаксийские табуретки и комоды заткнуться! Понимаешь, любимая, это самая обычная мебель галактов, только очень дорогая, а потому она не только может разговаривать, но менять свою форму и даже мыть тарелки и чистить одежду. Так уж она устроена, вот только никто не может заставить её заткнуться потому, что это мигом прикончит все компьютеры управления, встроенные в неё. Вот мне и приходится терпеть эти болтливые шкафы и диваны.

У Руниты на этот счет было своё собственное мнение и она, погладив посудную горку по её полупрозрачному резному боку, решительно мне возразила:

– Нет, милый, ты не прав. Мне очень нравится то, что кресло такое вежливое и предупредительное, а посудная горка знает всё об этой гостиной и готово рассказать мне о том, как встречал в ней своих гостей император Зорквид. Мне здесь очень понравилось, Верди.

И кресло, и посудная горка тотчас восторженно залопотали, хотя в их куриных мозгах соображения было не больше, чем в наручном микрокомпьютере, ведь это были даже не роботы, а мебель с элементами искусственного интеллекта. Я встал на подножка позади кресла и оно потащило нас дальше, в цветочную гостиную, в которой вся мебель имела вид огромных цветов и тоже была говорящей. Только через полчаса, осмотрев ещё восемь здоровенных комнат, в том числе кухню с громадным кулинарным комбайном и ванную с летающим бассейном, мы вошли в ратан, главный зал Общего помещения типичного варкенского жилища, то место, где у нас, варкенцев, было принято встречать гостей прежде, чем предложить им пройти на Женскую или Мужскую половину дома.

Мужскую половину своей варкенской каюты я показывать Руните не стал, а время ввести её на Женскую половину, ещё не настало. Сначала я должен был объяснить своей невесте что, да, как, а уже потом передавать ей бразды правления своим домом. Именно для этого я и привел её в зал-ратан, который был обставлен мною в типично варкенском стиле, принятом в моём клане. В большом зале, стены которого были обтянуты серебристо-бежевым шелком-фуагре, вся мебель была изготовлена мною вручную из темно-коричневой, с золотистыми прожилками, древесины горного каменного кедра и лимонно-золотистой, узорчатой древесины каштана, чёрного лакового дерева и ледового кипариса сочного, янтарного цвета.

Когда я клал перед собой на верстак брусок дерева, полученного мной с Варкена, я не ставил перед собой задачи поразить кого-либо своей безудержной фантазией, наоборот, мне хотелось только одного, скрупулёзно повторить математически точные формы древнего, классического трехногого табурета-креана, кресла-рало или дивана-раломан. Когда я был ещё юношей и был жив мой отец Даймонд Мерк, мы тоже мастерили с ним мебель, словно заправские краснодеревщики, только без всяких пил, рубанков и стамесок, пользуясь одной только сенситивной Силой, но ту мебель, которая стояла в моём ратане, мне пришлось изготавливать вручную, тщательно подгоняя каждую деталь и склеивая деревянные заготовки особым клеем так, как это делали мастера в глубокой древности.

Может быть именно поэтому те несколько комнат в моей варкенской каюте, интерьеры и мебель которых я изготовил собственноручно, были мне так дороги. Кресло, подлетев к резным дверям ратана, собранным из двух с лишним тысяч фигурных, инкрустированных серебром и золотом, брусочков, встало, как вкопанное. Оно подчинялось моему строжайшему приказу никогда не переступать порога некоторых комнат. Рунита недовольно поёрзала на нём, но оно не только не пошевелилось, но даже не ответило на её вопрос, в чём дело. Чтобы она не гадала о том, с чем связана эта внезапная остановка, я подал ей руку и сказал вполголоса:

– Рунни, любимая, пойдем со мной. За этими дверями ты увидишь уголок настоящего Варкена. Так называется мир, в котором я родился и вырос, и который был вынужден покинуть в то время, когда был примерно твоего возраста. В моём ратане нет мебели галактов, зато ты сможешь увидеть то, что руки у старины Дорси прилажены к телу как надо, ведь всю мебель в этой и ещё нескольких комнатах, я сделал сам.

Рунита быстро вскочила с летающего кресла, схватила меня за руку и потащила к дверям. Я распахнул их и она восторженно ахнула. Моей невесте очень понравилась простота и ясность варкенского дизайна, его изысканная утончённость и законченность линий. Она вошла внутрь ратана, прижала руки к щекам и остановилась, молча глядя на большой квадратный штандарт, висящей на противоположной стене за просторным буаном. Он был пошит из фиолетового, искрящегося байланга, ткани похожей на бархат. Это был варкенархор, самый обычный клановый штандарт, на котором, посередине, был вышит серебряными нитями различных оттенков, от сверкающего полированным серебром до синевато-черного, парящий скальный сокол-чар, тотем моего клана.

Справа от сокола-чара были вышиты золотом двадцать семь больших иероглифов, а слева триста девять малых, – символическая история моего клана, описывающая восемьдесят четыре тысячи шестьсот сорок пять лет его жизни. Не знаю почему, но Рунита смотрела на сокола-чара, как завороженная и только тогда, когда я обнял её за талию, сдвинулась с места и спустилась в буан, просторное квадратное углубление в полу, служившее для того, чтобы хозяева могли усадить за стол гостей своего хольда и побеседовать с ними. В тот момент стол не был поднят из-под пола и я просто усадил свою невесту на раломан, покрытый мохнатым, зеленовато-бурым, толстым и упругим ковриком варкенского живого мха, прямо напротив большого экрана супервизио, замаскированного под панно из солопласта. Ну, а поскольку темпоральный барьер являлся непреодолимой преградой для суперволн, то мне пришлось пустить видеозапись, чтобы показать Руните то, что за его пределами существует огромная галактика, а в ней есть звёздная система Трёх Лордов и мой Варкен.

Этот обзорный видеофильм подготовила для меня Бэкси и смонтировала его так, что поначалу шли кадры, показывающие общий план галактики, но её диск не очень-то впечатлил Руниту и она, почему-то, продолжала смотреть на варкенархор почти не отрываясь и перевела свой взгляд на трехмерный экран только тогда, когда я сказал ей:

– Рунита, так выглядит наш общий мир, – Обитаемая Галактика Человечества, если на неё смотреть с огромного расстояния, а сейчас ты увидишь ту планету, на которой я родился, мой ледяной Варкен и мою родину, остров Большой Антал, на котором моему клану принадлежит его большая половина, – Горный Антал. Увы, но мне не суждено когда-либо привезти тебя в этот прекрасный и величественный мир льда, островов, вулканов и круглых городов за высокими стенами.

Трёхмерная картинка на экране дрогнула и мы, словно бы полетели вперёд. Я присел на деревянный, полированный пол, собранный из фигурных дощечек, и, стараясь не касаться рукой коврика варкенского живого мха, положил руку на колени Руниты. Варкенский живой мох это самый удивительный обитатель Варкена после Серебряной Туники, – сухопутный моллюск-телепат с мягкой и гибкой мохнатой раковиной, который способен чувствовать малейшие перемены в настроении человека и показывать это всем. Как только моя возлюбленная села на небольшой, двухместный раломан лакового дерева с низкой спинкой, он моментально выбросил из себя тысячи своих цветов-глазков на тонких и упругих стебельках светло-зеленого цвета. Его цветочки тотчас загорелись спокойным, небесно-голубым цветом, что прямо говорило мне о той безмятежной радости и покое, которые заполнили душу Руниты в этот, ответственный для меня, момент. Имея под рукой такой детектор настроения, легко разговаривать о делах.

Звёзды на экране перестали мельтешить и все ушли за его край, освободив места для компьютерной модели звездной системы, состоящей всего из трёх звезд, – Трёх Лордов, двух планет, – ослепительно-белого Варкена, испещренного синевато-зелеными пятнышками островов, оранжевого, в багрово-коричневатых разводах, безжизненного Ракона и небольшого естественного спутника Варкена, имеющего такое смешное для всех галактов название, – Ясли. Памятуя о том, что галанцы давно уже, аж ещё со времён Арлана Великого, привыкли к тому, что Галан не плоский, а круглый, я нацелился лазерной указкой на Варкен и негромким голосом сказал:

– Рунни, это звёздная система Трёх Лордов. Мой мир, Варкен, освещают три небесных светила, – Красный Лорд, огромная звезда, которая в пятьсот раз больше Обелайра, вокруг которого вращается по вытянутой орбите Голубой Лорд. Это тоже очень большая и горячая звезда, которая в сто восемьдесят раз больше Обелайра. Она заливает окружающее пространство ослепительным голубым светом. Вокруг Голубого Лорда вращается по круговой орбите Золотой Лорд или, как мы ещё его называем, Повелитель. Вокруг Золотого Лорда по очень вытянутой орбите вращаются две планеты, – Варкен, который почти в два с половиной раза больше Галана и Ракон размером чуть поменьше Галана, который чаще зовётся у нас Бешеным Раконом, такая уж это кошмарная планета. Ну, а это Ясли, маленький каменный планетоид, самое спокойное место во всей нашей звёздной системе. Все остальные планеты были безжалостно разорваны Тремя Лордами ещё в незапамятные времена, тогда, когда на Варкене не было людей. Мой Варкен это самая удивительная планета во всей галактике. Хотя она и огромная, её масса лишь ненамного больше, чем у Галана, так как в недрах нашей планеты очень мало тяжелых металлов. Зато её недра раскалены так, что о-го-го. Поэтому на моей планете очень много вулканов. На каждом острове их штук по пять, а то и десять, а на таком здоровенном острове, как наш Большой Антал, их и вовсе почти четыреста штук и все действующие. А ещё Варкен очень холодная планета. Год у нас длится почти столько же, сколько и на Галане, но вот лето у нас очень короткое, всего пять месяцев, а всё остальное время стоит зима и морозы, порой, доходят до девяносто градусов, но, слава Вечным Льдам Варкена, не везде. Морей и океанов в вашем понимании у нас нет и все острова разделены ледяным крошевом. Это что-то вроде очень тонкой ледяной крупы, которая ведёт себя то как вода, то как зыбучие пески, в которых запросто можно утонуть, а то оно и вовсе вытворяет удивительные вещи. Так что наши моря это очень опасное место.

Рунита смотрела на виды моего мира широко открыв глаза. Посмотрев на меня, она сказала:

– Как это странно, Дорси, на Варкене нет океанов, а во льдах можно утонуть. Это просто что-то невероятное.

Усмехнувшись, я поцеловал её круглые, теплые коленки, показал рукой на экран, где пошли виды Горного Антала и стал комментировать их:

– Зато наши острова очень красивы, почва на них плодородная, а растения таковы, что могут выживать даже под толстым слоем снега или льда. Люди и животные тоже, Рунни, ведь все мы давным-давно привыкли к нашему миру и вовсе не считаем его ужасным. Когда наступает лето, то снега быстро тают и все острова становятся зелёными и нарядными. Да, к тому же, мы в первые же дни лета помогаем Золотому Лорду очистить наши леса и поля от снега, мы ведь все маги, любимая, а точнее сенсетивы, и потому умеем делать это даже не беря в руки лопат. Особенно на Варкене красиво в лето Трёх Лордов. Тогда на экваторе случаются по-настоящему погожие деньки и температура поднимается до тридцати градусов. В такие времена у нас даже не бывает ночей, ведь у нас на небе сразу три светила, а не одно. Зато наша луна такая маленькая, что почти не дает света, не то что ваши яркие Три Сестры, которые делают ночи на Галане просто фантастическими.

Рунита смотрела на экран не отрывая взгляда и радостно улыбалась, отчего и мне сразу же сделалось на душе светло и весело. Положив руку мне на плечо, она негромко сказала:

– Дор, любимый, Варкен прекрасен. Но почему ты его покинул? Что заставило тебя отправиться к звёздам?

В ответ я только грустно улыбнулся и, помолчав минуту, с глубоким вздохом промолвил:

– Рунита, когда-то я совершил один поступок, который соседи поставили мне в вину, хотя и не имели на это никакого права. Мне не хочется рассказывать тебе об этом сейчас, да, и будет лучше, если об этом расскажет тебе мамочка Бэкси, ведь она мой самый лучший друг и знает обо мне всё. Я скажу лишь тебе одно, мой клан один из самых больших на Варкене и он входит в число семи великих кланов, их так и называют Большая Семёрка. Мой дед самый главный среди всех Мерков из Горного Антала, он отец-хранитель клана, и один из семи лордов-хранителей Варкена. До него отцом-хранителем клана был мой отец, Даймонд Мерк, но он и моя мама Ларина погибли, когда мне было четырнадцать стандартных лет. Их убили какие-то наши враги, но кто именно, мы не знаем, так как их у нас несколько. Вряд ли это были наши соседи по острову, Норды Мединские. Понимаешь милая, на Варкене люди враждуют веками, долгими тысячелетиями, так как у нас не принято прощать своих врагов и за смерть клансмена обязательно платят кровью. Из-за того, что все мы очень могущественные маги и умеем видеть своего врага на расстоянии в десятки тысяч километров, порой, случается так, что смерть подстерегает варкенца именно в тот момент, когда происходит смена биопробы. Мой отец, мама и двести сорок наших воинов-архо отправились по очень важному делу на Ротлан, но на полпути к нему наш клановый крейсер был подло и внезапно атакован каким-то вражеским кораблём-призраком и разметён на атомы горячей ракетой. Буквально за минуту до этого по нашему главному городу, Веридорлангу, был нанесён точечный сенсетивный удар. Никто не погиб, но в Укрытии, там где наш клан хранил биопробы, мощный заряд пирофора сжег все сейфы. Вот так погибли мои родители и несколько самых ближайших моих родственников. Их смерть так и осталась не отомщенной, ну, а я лишь чудом остался в живых, так как буквально за несколько минут до старта отец приказал мне снять боескафандр и отправляться домой. Правда, это спасло жизнь моему старшему брату, Розаленту, которого отец решил взять на Ротлан вместо меня. Я тогда так на него разозлился, что укусил его за руку, когда он попытался дернуть меня за нос, отгрыз от него кусочек мяса и выплюнул его в таламан. Потом, когда через две недели в наш клан пришла горестная весть, я благодарил Великую Мать Льдов за то, что у меня были такие острые зубы и никто не видел того, как мы сцепились с Розом. Увы, Рунита, но на Варкене случаются такие вещи. Вендетты в нашем мире длятся десятками тысяч лет. Правда, такого, чтобы враги убивали друг друга с помощью горячего оружия, да, ещё в таком количестве, никогда не бывало. Тем более, что в тот раз была убита женщина. Хотя наши враги и нанесли удар по Убежищу, мне что-то не верится в то, что это были варкенцы, уж слишком всё это было откровенно и грубо. У нас тот архо, который надел на себя чёрную тунику майона-мстителя и решил лишить кого-то жизни навсегда, будет действовать по-другому. Он скорее ворвется в твой хольд телепортом в тот момент, когда ты будешь менять биопробу и испепелит тебя своей Силой, а не станет сжигать все биопробы пирофором. Извини, что я рассказал тебе об этом, Рунита, но ты должна это знать. Впрочем, до тех пор, пока я не заявлюсь на Варкен, мне ничто не угрожает, ведь за пределами нашей планеты мы никогда не мстим друг другу и даже к своим врагам приходим на помощь немедленно. Таковы уж наши традиции. Да, и войн на Варкене, как и на Галане, тоже никогда не бывает. Нам вполне хватает того, что наша планета и так постоянно проверяет нас на прочность и устраивает нам то землетрясения, то извержения вулканов, да, ещё и треплет нервы чудовищными бурями и морозами, а ещё бывают такие весёлые дни, когда всё это соединяется вместе и тогда наступает аршанг, день сплошного невезения. Надеюсь, я не испугал тебя, любимая, своим грустным и печальным рассказом?

Рунита наклонилась ко мне, взяла мою голову в свои руки, прижала её к груди, в которой гулко стучало сердечко, и, погладив меня по волосам, ласково сказала:

– Конечно нет, Дорси. Теперь я понимаю, почему ты у меня такой взрывной и страстный. У себя на Варкене ты привык к опасностям и риску, смерть могла настигнуть тебя в любой момент, а потому ты так ценишь каждую минуту, живёшь с полным напряжением сил и занимаешься любовью так, словно у тебя никогда не будет завтрашнего дня. Ты мне нравишься именно этим, Дорси. Как раз таким и должен быть настоящий мужчина, сильным, ловким и смелым, всегда готовым к бою и потому так любящим жизнь. Хотя все галанские мужчины такие огромные, а ты рядом с ними выглядишь ребёнком, никто из них не осмелится задеть тебя даже жестом потому, что они сразу чувствуют твой характер.

Тут я не выдержал и рассмеялся. Примерно то же самое я чувствовал в ней самой, только с поправкой на невероятную красоту и обаяние. Говоря мне эти слова, Рунита заставляла цветочки варкенского мха сверкать белыми звёздочками, так радостна и возбуждена она была. Я поцеловал руки девушки и развеял её миф о самом себе и Варкене, весело сказав:

– Рунни, девочка моя, поверь, Варкен ничуть не опаснее Галана, уж ты поверь мне. За последние двести стандартных лет мой клан не потерял ни одного архо, да, и на всей планете не произошло и пяти десятков сампангов, ритуальных нападений майонов на своих врагов. В последнее время дело вообще, как правило, обходится исключительно только традиционными смертельными поединками-майони с последующим ритуальным сожжением трупа своего врага, но перед этим враждебному клану обязательно отдается его левая рука, чтобы он, после возрождения, принял крейг, смывая позор поражения и стал навспираго. Но в одном ты полностью права, любимая, я действительно добрых двести пятьдесят шесть лет живу довольно беспокойной жизнью. Вот теперь я расскажу тебе, Рунни, самое удивительное про всё то, что привело меня в ваш мир. Правда, начну я издалека, моя девочка и очень коротко расскажу об истории Галактического Человечества. Когда-то, почти миллион лет назад по времени галактики, которое я, да, и все галакты называем стандартным, в ней существовала планета Терра, которую, однажды, посетили интари, разумные, очень мудрые, но жутко вредные существа из другой галактики. Двоих из них ты уже видела сегодня, это Нэкс и Бэкси, а вредными я их называю потому, что они мне почти ничего не рассказывают о себе и не хотят обрести материальные тела. Так вот, любимая, эти самые интари превратили здоровенных волосатых существ на Терре в людей, точно таких же, как мы с тобой. Не знаю что они делали потом и сколько прошло лет с того дня, но когда люди сделались жутко умными и начали строить примитивные космические корабли, чтобы летать на них от планеты к планете, интари снова вспомнили о них и стали учить их уму разуму, что привело в итоге к Звёздной Экспансии. Миллионы людей стали покидать Терру на кораблях, которые могли летать в тысячи раз быстрее скорости света и очень скоро в галактике появилось множество колоний, которые быстро росли. Так в галактике образовалось Содружество Терры. Что случилось дальше и куда снова улетели интари, никто не знает. Правда, в галактике, в среде вольных торговцев и солдат-наемников, частенько рассказывают легенды о древней Лантии, которая была населена суперсенсетивами, подверглась внезапной атаке и была уничтожена, но это не легенда, а чистая правда и хотя Нэкс и Бэкси помалкивают на этот счёт, я-то знаю, что именно на эту планету улетели когда-то с Терры интари. Что произошло после гибели Лантии и что случилось с Содружеством Терры, никто не знает. Вся современная история Галактического Союза началась давно, семьсот восемьдесят пять тысяч двести тридцать шесть лет назад по стандартному галактическому летоисчислению, именно в этот год началась Эра Галактического Союза. На свет почти одновременно появилось сразу пять тысяч обитаемых миров, невероятно разнообразных и удивительных. Все эти миры были ускоряемыми, как и Галан, и мне почему-то кажется, что прежние обитатели нашей галактики специально начали историю Галактического Союза с чистого листа. Во всяком случае на свет сразу же появилось все триста шестьдесят Корпораций Прогресса Планет. – Рунита слушала меня затаив дыхание и цветочки варкенского мха сделались вокруг неё почти белыми, что означало только одно, – радость и восхищение, а потому я смело продолжил свой рассказ – Понимаешь, Рунни, я не простой галакт. Хотя я самый обычный парень, в далеком, для себя, прошлом солдат-наемник, а в недавнем, вольный торговец, от всех прочих раздолбаев меня отличает только одно, – моя работа в Корпорации Прогресса Планет. Твой мир, Рунита, ускоряемый, он действительно закрыт чёрной сферой времени от всей остальной галактики и время внутри этой сферы время течет сейчас в двадцать пять раз быстрее, чем снаружи. Когда-то очень давно, по времени Галана почти три миллиарда лет назад, и совсем недавно по стандартному галактическому времени, всего двадцать три с половиной года, именно я включил ту гигантскую установку, которая сокрыта внутри горы Калавартог. Время тотчас побежало в десятки тысяч раз быстрее и Галан, который был тогда ничем не лучше Бешеного Ракона, стал одним из самых красивых миров галактики. Потом на нём появились люди. Самое удивительное, Рунни, заключается в том, что вы, галанцы, произошли от древних роанов в течение одного единственного года и того, почему так произошло, никто не знает. Представляешь, малышка, все самки роанов на летних лежбищах Мадра, Зилкара, Ташталейнтарама и множества островов чуть ли не одновременно родили не маленьких пушистых роанов, а самых обычных голеньких человеческих младенцев и поскольку первые галанцы, которые, кстати, всё же отличались от нынешних людей куда большим разнообразием цвета волос и кожи, не смогли уплыть в море на сезонную кормёжку, то самки роанов остались с ними. Многие из них из-за этого погибли, да, и не все первые люди выжили, но, видимо, именно с тех пор галанцы никогда не охотятся на роанов. Ну, вам ещё повезло с предками, ведь мы, варкенцы, произошли от варконов, свирепых и косматых хищников, так что в глубокой древности мы хлебнули горя от своих предков. Рунни, всё это я рассказываю тебе потому, чтобы ты поняла главное, твой старина Дорси и есть тот самый чёрный дьявол у которого нет никаких мыслей, про которого тебе рассказывал когда-то в детстве твой дружок Риз.

Всё-таки Рунита была очень умна, наблюдательна и обладала отличной памятью. Стоило мне сказать ей о Ризе и его рассказе, как цветочки варкенского мха тотчас посинели, но не настолько, чтобы её реакцию можно было назвать гневом. Она строго посмотрела на меня и сказала:

– Дорси, милый, откуда тебе известно о том, что рассказывал мне когда-то Риз? Я тебе точно об этом не говорила, а раз так, значит ты умеешь читать мысли, противный маг?

Я виновато улыбнулся и решил рассказать всё начистоту, а потому встал перед Рунитой на колени, сцепил пальцы рук в замок искреннего ответа и сказал ей:

– Рунита, когда я покинул тебя, ты имела все причины бояться того, что я к тебе никогда не вернусь. – От этих слов девушка вздрогнула, как от пощёчины, но я, тем не менее, продолжил терзать её сердечко – Я действительно уплыл на остров Равелнаштарам для того, чтобы больше никогда не вернуться к тебе. В тот момент во мне говорило только чувство долга и я был готов переступить даже через свою любовь к тебе, такой я был идиот, любимая.

Поначалу цветочки варкенского мха посерели, показывая мне испуг девушки, а потом, вдруг, быстро поголубели и она, нежно улыбнувшись мне, тихо сказала:

– Дорси, любимый, я всё именно так и поняла, но теперь всё позади, мы снова вместе и ты ввёл меня в свой прекрасный небесный дом. Я совсем не сержусь на тебя, любимый, ведь ты всё же вернулся ко мне и теперь моллюскам-убийцам уже никогда не дождаться меня. Правда, мне не очень-то нравится то, что ты читал мои мысли. Пообещай мне, что ты больше никогда не станешь делать этого без моего разрешения, милый.

Кивнув головой, я расцепил пальцы и снова сплёл их в замок, но теперь уже покаянный и сказал чуть громче:

– Любимая, ты должна знать о том, что в тот день, когда я решил вернуться к тебе, это произошло вовсе не потому, что для меня нет никого дороже тебя. Хотя я и ждал тебя на берегу с таким нетерпением, пришел я туда не только для того, чтобы встретиться с тобой. Понимаешь, Рунита, это мой долг сотрудника Корпорации Прогресса Планет заставил меня снова вернуться к тебе, ведь я, прочитав твои мысли, узнал от тебя о том, что на Галане, скорее всего, не только есть такие же маги, а точнее сенсетивы, как и я сам, но и ещё кое-что. То, что твой друг детства сказал тебе о чёрном шаре, чистая правда, а то что сенсетивы Галана скрываются в подземных дворцах, говорит ещё и о том, что у моей конторы теперь могут возникнуть большие неприятности с вашим миром. Так что я вернулся для того, чтобы завершить своё сенситивное расследование, ведь Нэкс и Бэкси так и не смогли найти Ризгана Марлана на всём Галане. Этот парень, черт бы его побрал, словно под землю провалился. – К моему полнейшему удивлению, цветочки не сделались фиолетовыми, так как мои слова, по идее, должны были вызвать у Руниты если не отвращение, то уж гнев по крайней мере и я сказал ей – Всё это теперь в прошлом, любимая, потому, что увидев твои заплаканные глаза, всё в моей душе перевернулось и я понял, что не смогу жить без тебя. Правда, Нэкс ни за что не дал бы тебе добраться до Залива Смерти. Он скорее бы меня самого скормил этим гнусным моллюскам-убийцам, потом оживил, набил бы морду и заставил жениться на тебе. Вот такой он, наш старый, добрый дружище Нэкс и с него это сталось бы.

Рунита шлёпнула меня по губам и воскликнула:

– Ох, Дорси, ну, и балаболка же ты! Тебе бы только покрасоваться передо мной. Жаль что ты не видел себя со стороны, когда бросился ко мне прямо в воду. Я как только увидела тебя с борта "Принцессы" в бинокль, сразу же поняла, что мы теперь уже никогда не расстанемся, а все твои слова про чувство долга и какую-то там корповрацию, это чистая ерунда. Только я никак не могу понять, зачем это дядюшке Нэксу и тётушке Бэкси потребовалось разыскивать Ризгана Марлана? Я ведь его даже почти и не знала в детстве. Моим другом был Талбат Номул, малыш Талби, а Ризом я его прозвала потому, что его привезли в наш приют в месяц риз. Его и искать не надо, он ведь так и не стал магом и по-прежнему живет в Ладиске. И вот ещё что, Верди, объясни мне, пожалуйста, причём тут твоё чувство долга и наша любовь? С чего это, вдруг, ты снова заговорил о том, что не принадлежишь себе и всё такое? Судя по тому, что я узнала о тебе и Варкене, ты вовсе не какой-то там безропотный истукан. Давай, милый мой, рассказывай, почему сотрудникам этой вашей корпорации нельзя влюбляться в девушек. Это что, действительно правда?

Всё это Рунита произнесла таким тоном, что я побоялся бы привезти её на Терилакс и оставить без присмотра тяжелый боескафандр и какой-нибудь энергопульсатор помощнее. Она мигом бы спалила наш гадюшник дотла, таким решительным был её взгляд. Взяв девушку за руки, я тихо сказал:

– Понимаешь, Рунни, в той конторе, в которой я работаю, очень строгие правила относительно контактов с людьми в ускоряемых мирах. Ни нам, техникам, ни, особенно, наблюдателям, которые, как и мы, регулярно спускаются на ускоряемые миры, ни в коем случае нельзя входить в близкие контакты с людьми и, уж тем более, влюбляться в них. Правда, мы все забили на это правило болт и, частенько, подолгу гуляем по этим мирам. Наблюдатели вытащили из ускоряемых миров уже столько мужиков и девчонок, что о-го-го, штук пять планет можно заселить ими. Как-то раз я вывез с одной своей станции наблюдения сразу восемнадцать влюблённых пар и отправил их прямиком на Варкен, в свой клан. Их друзьям даже пришлось устроить самый настоящий взрыв и раскурочить вспомогательный энергоблок, чтобы замести следы этого преступления. Но одно дело помочь другим влюблённым, и другое самому совершить такой поступок. Всё дело как раз в том и заключается, что я варкенец и потому для меня самое страшное преступление, это нарушить клятву, ведь тогда позор ляжет на весь мой клан. Когда я поступил на эту работу, мне пришлось подписать контракт, в котором излагались все правила поведения сотрудника корпорации. Про то, что я не должен становиться соучастником такого преступления, как тайное похищение людей, в них, к счастью, ничего не сказано. Мы, техники, можем вступать в контакты с местным населением, но только в случае острой необходимости, но вот рассказывать им о том, что существует ускоритель времени и Галактический Союз, мы не имеем права. Правда, как варкенец я не могу нарушить самую главную свою клятву, которую дал тогда, когда мне исполнилось ровно двенадцать стандартных лет, служить всем круда галактики и поклоняться женщинам, какими бы вредными они не были. Так что если бы я покинул тебя, то совершил бы куда большее преступление против Матидейнахш, Великой Матери Льдов, которая создала мужчин и родила от них первых женщин. Поэтому, любимая, ты можешь отныне повелевать мной, как тебе будет угодно, ведь ты моя Матидейнахш и хотя мне не суждено стать твоим верным архо, не печалься, я и как твой трао буду всегда верен тебе одной и буду принадлежать тебе и душой, и телом.

Такие мои слова очень понравились Руните и она мигом соскользнула с раломана, заключила меня в свои объятья и крепко поцеловала. Гладя меня по лицу, она прошептала:

– Да, любимый, я буду твоей единственной Матидейнахш, а ты будешь моим единственным трао и ничто не разлучит нас, даже эти их мерзкие правила, которые запрещают людям быть счастливыми. Не понимаю, разве это преступление, любить и быть любимыми?

На этот вопрос у меня не было ответа и потому я промолчал. Теперь, когда с Ризом всё прояснилось, а Рунита приняла моё предложение, всё стало для меня, наконец, и проще, и, одновременно, сложнее. Во всём, что касалось обучения моей жены всем премудростям жизни в большой галактике я полностью полагался на Бэкси, которая знала обычаи моего клана даже лучше, чем я сам, а вот со всем остальным мне нужно было разбираться самому. Всё, что я позволил себе спросить после этого разговора прежде, чем показать Руните Женскую половину своего космического хольда, это где живет Талбат Номул. Оказалось, что не в самом Ладиске, а немного выше него, вверх по реке Торойе. Что же, это всего лишь означало то, что "Южная принцесса" отправлялась в этот город.

Правда, со слов Руниты выходило, что Талбат Номул, которого забрал из приюта его дальний родственник когда ему исполнилось двенадцать стандартных лет, похоже, так и не стал магом. Зато он сначала стал сторониться своей маленькой заступницы, а потом и вовсе возненавидел её за что-то и когда она навестила его за две недели до своего бегства от мужа, почему-то нагрубил ей. Всё это мне сразу же не понравилось и я немедленно приказал Нэксу перебросить в Ладиск всё своё шпионское оборудование и повнимательнее присмотреться к этому парню. Сделал я это буквально в двух словах. Мне не очень-то хотелось говорить при Руните о своих делах с Нэксом и Бэкси. Вместо этого я повёл свою возлюбленную в навигационную рубку и рассказал немного о своём корабле.

И снова Рунита поразила меня тем, как она восприняла все современные чудеса науки и техники. На "Молнии Варкена" ей понравилось буквально всё, даже то, что на внутренних бронепанелях кокпита были наклеены стереоснимки с голыми девицами, а на пультах были нарисованы всякие карикатуры, некоторые из которых были не совсем приличными. Так, от нечего делать, я мстил некоторым деятелям из своей конторы и портовых служб тех космодромов, на которых мне случалось совершать посадку. Она сразу же поняла, что перелёты через космос дело весьма нудное и тоскливое, а потому не стала судить меня слишком строго. Рунита вообще с первых же дней нашего знакомства многое мне прощала.

Ради Руниты из своей берлоги выбрался даже мой старый и добрый друг робопилот Микки. В воскресенье, за день до старта, я разругался с этим коренастым коротышкой, похожим на ярко-оранжевый, ребристый бачок для мусора с восьмью суставчатыми руками и большой, пятиглазой башкой, смахивающей на очень сильно выпуклую линзу, вдребезги. Ну, в том смысле, что мы переколотили с ним целую гору посуды в столовой моей дежурной каюты. Ему-то ничего не сделалось, так как этому старому, бронированному мизантропу не страшны тарелки и чашки, зато мне пришлось добрых полчаса торчать в реаниматоре, чтобы залечить ссадины и порезы, которые нанесла мне эта вредная железяка. Всё это время Микки, для которого "Молния" была родным домом, скрывался от меня где-то в её технических помещениях, а тут явился в навигационную рубку обмотавшись каким-то цветастым флагом, да, ещё и с огромным букетом цветов в руках. Подлетев к Руните на своём антиграве, этот безногий тип бесцеремонно оттолкнул меня в сторону и витиевато поприветствовал её:

– Лучезарная госпожа Лиант, позвольте мне выразить вам своё восхищение вашей красотой и приветствовать вас на борту этого размалёванного корыта. – Только после того, как это чудо увидело у меня на затылке мою заколку-трао, оно смекнуло, что я вновь стал сенсетивом и потому стало подлизываться ко мне – Я счастлив, прекрасная Рунита, что вы отдали свою руку и сердце моему старому боевому другу и напарнику Верди Мерку. Поверьте мне, лучшему пилоту галактики, это отличный парень и самый меткий стрелок, чей боевой корабль я когда-либо пилотировал. О, если бы вы знали, моя несравненная госпожа, из каких передряг я только не вытаскивал его…

Не дожидаясь того момента, когда этого болтуна потянет на воспоминания, я негромко прорычал:

– Микки, заткнись, иначе я тебя сейчас же утоплю в океане. Не доставай мою девушку воспоминаниями, а лучше угости её мороженным, оно у тебя получается куда лучше, чем светские разговоры.

К моему полному удивлению робопилот тотчас заткнулся, вручил Руните цветы и поплыл к кулинарному комбайну, стоящему в углу. Насколько мне это было известно, Микки уже повстречался однажды с Нейзером и они, похоже, остались довольны друг другом, что случалось крайне редко, так как мой напарник не очень-то любит людей. Он настоящий боевой робот, преданный мне до последнего кристаллика своего кристалломозга, но даже со мной этот отважный парень готов подраться в любую минуту, так что тогда говорить о всех прочих людях? Оно и понятно, после того, как мы воевали с ним вместе почти двадцать лет, я ушел с военной службы, что для боевого робота это почти равносильно смерти.

В Руниту, кажется, этот тип влюбился всерьёз, чем поставил меня перед очередной проблемой, что мне делать с ним дальше, ведь мало ли что взбредёт в голову этой влюблённой железяке, если моя жена, вдруг, примется отчитывать меня за что-либо. Он же запросто может запустить мне в голову чем-нибудь потяжелее, нежели новенький столовый сервиз на сорок восемь персон из сверхпрочного фарфора. Да, к тому же, этот тип знал все мои тайники с оружием, а для него вскрыть дверь какого-нибудь сейфа, всегда было парой пустяков. Ну, а пока что он приготовил для нас с Рунитой очень вкусный торт из мороженного и мы очень мило поболтали о всяких пустяках. Микки даже снизошел до того, что стал, вдруг, шутить и рассказывать моей девушке весьма пристойные анекдоты о космодесантниках, чем смешил её до слёз. В принципе, если он того очень хотел, Микки умел быть душой компании.

Всеми этими разговорами с юной галанской девушкой я, как говорится в древних пьесах, сжег за собой все мосты. Вот теперь-то я уже ни при каких обстоятельствах не мог оставить её на Галане. Впрочем, и сами обстоятельства стремительно менялись. Первый из пяти космоботов-призраков, что у меня имелись, уже достиг дома Талбата Номула и то, что тихонько сообщил мне Нэкс, говорило об очень странных вещах, происходящих на этой, якобы, отсталой планете. Информация была пока что крайне скудна, но уже и из неё можно было сделать вывод, что Галан далеко не так прост, как это мне казалось до сих пор. Однако, в любом случае я мог выяснить всё только в Ладиске, до которого было почти четыре недели хода на "Южной принцессе".

Поскольку мне с Нейзером и дальше следовало шифроваться, то я подробно растолковал Руните о том, что ей ни в коем случае нельзя делиться с кем-либо своими открытиями. Единственное, что я ей позволил, так это взять с собой Серебряную Тунику. В течение часа она тренировалась перед зеркалом отдавать этому существу, которое было, вдобавок ко всему, ещё и принимающим телепатом, подробные приказы, чтобы эта серебристая кроха изображала из себя одежду галанского фасона. Когда моя невеста освоила это хлопотное дело и её Пушистик научилась принимать вид ночной рубашки, я снял с себя свои клановые одежды, поднял Руниту на руки и телепортировался на капитанский мостик. Такой вид передвижения ей очень понравился, хотя она уже и засыпала на моих руках. Что ни говори, а на её долю за истекшие три недели выпало очень много переживаний. Я отнёс Руниту в теперь уже нашу каюту, уложил её в кровать и провёл очередное совещание со своим штабом. Ну, да, это была скорее просто дружеская беседа, эдакий мальчишник за несколько дней до свадьбы.

Обитаемая Галактика Человечества, Терилаксийская Звездная Федерация, внутреннее пространство темпорального коллапсора "Галан", звездная система Обелайр, планета Галан, остров Равелнаштарам, мыс "Трех Скелетов", борт шхуны "Южная принцесса".