Семь ступеней Храма

Глава VII

Секция номер семь

Мелиор поймал меня за бесцельным ковырянием в тарелке. Не сказать, что местное ароматное пюре насыщенного голубого цвета с золотистыми вкраплениями не добавляло аппетита, пахло оно чудесно, но встреча с Аврелианом отбила у меня аппетит. Снова!

— В который раз ты объявляешь этому миру голодовку? — снисходительно начал наставник, когда я заметила его присутствие. — Что дальше? Доведешь себя до состояния тени и станешь являться ему во снах?

Я вскинула голову, пытаясь уловить в лице Мелиора сарказм или насмешку, но он говорил без тени улыбки.

— Вы всегда защищаете Аврелиана. Он для вас чуть ли не святой, — с упреком высказала я Мелиору, наблюдая за снисходительной полуулыбкой, в которой расплылся наставник. Он всегда пропускал мои жалобы мимо ушей, делая вид, что я всего лишь капризный ребенок, который не желает слышать того, что ему объясняют взрослые. Только вот я не ребенок, и прекрасно все понимаю.

— Аврелиан не святой, — тихо произнес Мелиор, присаживаясь напротив. — Но его поступки обусловлены определенными обстоятельствами.

«Мне показалось, или Мелиор покраснел? С чего бы?»

— Оказавшись здесь, ты еще не знакома с некоторыми тонкостями, — снова начал Мелиор, пытаясь донести до меня какую-то сокровенную мысль, но осекся, словно поняв, что сейчас не то время и место.

— Он на меня накричал, — нажаловалась я, не желая больше скрывать обиду на поступок ректора. Я всего лишь попросила то, чего мне обещал Аврелиан, а он поступил далеко не так, как в моем понимании поступали святые люди или существа божественного происхождения.

Брови Мелиора скакнули к челке, уголок губ дернулся вверх.

— А я и не знал, что сегодня он в дурном расположении духа, — нахмурился Мелиор, нервно барабаня пальцами по столу. Он явно преследовал какие-то свои личные цели, собираясь с мыслями, и уже позабыл о моем присутствии. — Что ж, найду его и огорчу еще больше. Боюсь, что ты — не единственная его головная боль.

— Что? — возмутилась я, собираясь высказать все, что думаю об одном наставнике, но нас грубо прервали. Уно — наставница архангелов, неожиданно появилась за спиной Мелиора, хищно раздув ноздри и хватая его за плечо длинными острыми коготками.

— Что я слышу, дорогой? — пропела она елейным голоском, обращая на себя внимание Мелиора, который неестественно выгнул шею. — Снова тайны, о которых я ничего не знаю? Что-то вы стали слишком часто секретничать с ректором наедине, не посвящая нас с Медеей в свои тайны. Мы можем и обидеться.

Мелиор подпрыгнул, наскакивая бедром на стол, отчего напиток в моем кубке расплескался по скатерти.

— Уно! Почему ты всегда появляешься там, где тебя не ждут?! — недовольно спросил он, пряча глаза и суетливо передвигая мебель, создавая при этом много шума. На нас троих обратили внимание все присутствующие в столовой адепты.

— И все же, — не отступалась Уно от Мелиора. — Что такого печального ты решил сообщить ректору, о чем неизвестно мне?

Она буквально гипнотизировала Мелиора, и мне стало так жаль наставника, что я попыталась спасти ситуацию.

— Вы неправильно нас поняли, — вмешалась я в разговор, расплываясь в самой очаровательной своей улыбке, — к сожалению, это я доставила ректору очередные неприятности, заслужив отработку в библиотеке. Мелиор как раз собирался меня туда проводить…

Взгляд Уно заледенел, едва она обратила его на меня, а губы презрительно изогнулись. Не дослушав, она резко развернулась и пошла в сторону архангелов, которые обычно сидели отдельно ото всех остальных.

Из Сумрачного зала мы с наставником поспешно поднялись по центральной лестнице на второй этаж, и тут Мелиора прорвало. Я как раз рассматривала фрески на потолке, причудливо сочетающие в себе завитки и прямые линии, когда он сгреб меня в охапку и силой усадил на мягкую софу, расположенную в полукруглом холле перед библиотекой. До сего момента, я даже примерно не представляла, какая сила скрывается в его подвижных руках, казавшимся мне слишком худыми.

— Уно опасна, — прошипел Мелиор, сверкая потемневшим от злости взглядом. — И я не просил тебя вмешиваться.

— Но я вмешалась, — ответила я запальчиво.

— И поплатишься за это, — зловеще предрек Мелиор, убирая руки и шипя, как рассерженный гусь. — Она не потерпит такого к ней обращения ни от одного из адептов, а, тем более, от тебя! Не нарывайся на ее недружелюбие, иначе Уно сделает твою жизнь невыносимой.

Я усмехнулась, наблюдая столько экспрессии.

— Похоже, вас она уже запугала до такой степени, что вы впадаете при ее появлении в ступор, — съязвила я, решив побольнее уколоть Мелиора.

«Что с этими поднебесными мужчинами не так? Я же хотела помочь…»

Мелиор дернулся и снова прикрыл глаза.

— Она любит играть судьбами тех, кто попадает в ее сети, — сурово и с какой-то затаенной грустью ответил мне он.

— Звучит впечатляюще, — пожала я плечами, ничуть не испугавшись и презрительно ухмыляясь. — Поверьте, Мелиор, после своей собственной смерти я не побоюсь угроз какой-то там стервы с манией величия. Я и сама не робкого десятка.

— Арина, дергая бешеного грифона за поводок, ты не добьешься от него понимания. — Обреченно сказал Мелиор, жестом давая понять, что беседа со мной его утомила. — Просто, будь осторожна.

Он ушел, оставляя меня у дверей библиотеки, и я решила, что после сытного ужина не прочь позаниматься. Никогда не знаешь, какие предметы нас ждут завтра, поэтому вечером я предпочитала повторять все, что нам успели рассказать за день. Кроме законов… Этот предмет я ненавидела всеми фибрами души, если она еще осталась у меня после смерти.

Панорамные окна читального зала — первое, что бросалось в глаза при входе в библиотеку. Массивные деревянные столы с широкими столешницами и деревянные стулья с резными спинками и мягкими сиденьями навевали мысли о золотом веке российского дворянства. Гнутые ножки пуфов, причудливое обрамление зеркал и инкрустация книжных полок — все говорило о дороговизне и качестве.

Я восторгалась этим местом, которое сочетало в себе столько света и роскоши, а местный призрак-смотритель, как вишенка на торте, дополнял антураж. Он знал, как зовут каждого из адептов, ко всем обращался вежливо, помогал с поиском нужной учебной литературы и так зловеще появлялся прямо у тебя перед лицом, что я визжала от страха. Вот и сегодня он возник прямо передо мной, словно вырос из земли, и я вздрогнула, врезавшись лопатками в дверь. Хорошо, что она оказалась закрытой, иначе я бы позорно вывалилась в коридор.

— Арина, рад приветствовать тебя, — нейтральный голосом поздоровался призрак. — Только что мне поступила информация от наставника архангелов, что у тебя отработка. Я рад этому, работы много. Следуй за мной.

— Но я не… — попыталась я что-то сказать, когда призрак просто растворился между книжных полок.

«Интересно, мне следовать за ним таким же путем? Боюсь, я просто расшибу себе лоб о деревянные перегородки».

— Чтоб этой Уно икнулось, — прошипела я, злобно скрипнув челюстью.

«Вот же невыносимая женщина! И как только успела рассказать призраку о том, что буквально несколько минут назад произошло в Сумрачном зале. Не иначе, как по ментальной связи. Решила подсуетиться и нагрузить меня по случаю тяжелой работой?»

— Она не в меру чудная, — услышала я шепотки за спиной и обернулась, встречаясь глазами с адептками своей ступени. Та самая девушка с хвостиком, которая поспешила сделать вид, что говорила о ком угодно, только не обо мне, и ее подружки. Имен я не помнила или просто не знала, никогда не интересуясь, кто со мной учится, но за несколько недель успела запомнить их лица. Враждебности ко мне они не испытывали, я бы почувствовала, но вот любопытство… Им буквально пропитался воздух вокруг хранительниц.

— Секция номер семь, — сказал призрак, и я снова дернулась. Он реял, как флаг, прямо у меня перед лицом, и пришлось срочно идти за ним, ныряя в проходы между полок, иначе третьего появления призрака мое средечко могло и не выдержать.

— Секция номер семь сейчас закрыта, — шелестел призрак, за которым я едва поспевала, — но Майкл Гавр тебя впустит.

Сказав это, призрак испарился, а я оказалась в самом дальнем конце библиотеки, куда не падал свет. От высоких полок, заставленных всевозможными книгами, на полу играли длинные насыщенные тени, и абсолютно черная дверь, появившаяся в стене примерно так же, как и призрак появлялся перед моим лицом, не внушала мне доверия. Пахло гарью и пылью, и желание сбежать отсюда вдруг подстегнуло меня повернуть в обратном направлении. Только вот я совсем не знала, куда идти, а проплутать между бесконечными полками весь вечер как-то не хотелось.

Переступив с ноги на ногу и оглядываясь в поисках помощи, я все же решила постучаться. Отработку мне никто не назначал, но придется помочь, раз призрак в курсе разговора, состоявшегося между мной и Мелиором. Сама того не ведая, я собственным вмешательством навлекла на себя внеочередную уборку.

— Есть кто-нибудь? — робко спросила я у черной двери, чувствуя себя последней идиоткой.

Черное полотно подернулось рябью, и в проеме показалась высокая фигура в темном одеянии. Вечернее закатное солнце вдруг ослепило меня, и я смогла разглядеть только разбросанный всюду хлам в виде разобранной мебели и кусков чего-то непонятного. Подслеповато щурясь, я пыталась разглядеть того, с кем мне придется отрабатывать.

«Интересно, чем он провинился перед Аврелианом, раз его сослали стирать с полок пыль руками, без использования многочисленных божественных талантов?» — подумала я, шагая в комнату и морщась от усилившегося неприятного запаха гари.

— Ты кто? — спросил парень, скидывая с головы капюшон мантии. Теперь я могла разглядеть его угрюмое выражение лица и неприветливое — глаз — золотых, как у Аврелиана. Выбеленные, словно седые, пряди коротко стриженных волос Майкла торчали во все стороны, присыпанные пылью. На темной мантии остались разводы грязи, а на руках — черные следы сажи.

— Арина, хранительница, — представилась я, теряясь от суровой неприступности, которой огородил себя адепт. От него так и хотелось поскорее уйти, чтобы не испытывать этот дискомфорт, мурашками пробегающий по спине. — Меня послали в седьмую секцию на отработку.

— Только тебя здесь и не хватало! — огрызнулся Майкл, все же впуская меня внутрь. Я не заметила порога и споткнулась, падая вперед и обеими руками упираясь в спину парня, а тот болезненно вскрикнул и отшатнулся от меня, как от прокаженной.

— Осторожно, ты! Крылья! — крикнул Майкл, продолжая болезненно морщиться и неприлично ругаться, вспоминая всех чертей Межмирья.

— Крылья? — переспросила я, недоумевая по поводу такого поведения. Я же нечаянно и совсем слегка в него врезалась. Не малохольный, вроде, а кричит так, словно мои ладони оставили у него на спине ожог.

— Мои крылья повреждены, — процедил Гавр сквозь зубы, и я виновато прикусила губу.

«И надо же было попасть на отработку в компании с архангелом», — подумала я, не спеша извиняться.

За те несколько недель, что я пребывала в Храме, уже успела понять, что архангелы здесь на особом положении. Имея белоснежные крылья и обретаясь в Стрельной — отдельно ото всех остальных, они и в столовой, и в коридорах, и в саду держались вместе, давая понять, что с ними лучше не связываться.

— Тряпки и ведра в углу за полками, начинай отмывать сажу, — буркнул Майкл, больше не кривясь, но все еще болезненно морщась от каждого движения.

— Сажу? — снова спросила я, невольно краснея.

«Архангел точно подумает, что у меня язык к небу присох от одного его присутствия рядом».

— Да, это то, что осталось от книг, сожженных темным заклинанием. Сажа, — спокойно объяснил Майкл, нисколько не походя на тех архангелов, которых я встречала в Храме, — кто-то проник в седьмую секцию и уничтожил все книги о падших ангелах, об ангелах смерти и ангелах мести. Шедевры Поднебесной пропали за несколько секунд, а ректор всего лишь махнул рукой и повелел убраться. Ты можешь себе такое представить?

— Кхм, — прокашлялась я, пожимая плечами.

Майкл явно ожидал от меня другой реакции, удивленно вздернув брови, но я понятия не имела, что ему говорить. То ли он не в курсе, что я здесь на особом положении и не особо печалюсь о сгоревшей литературе, то ли сам по себе настолько переживательный.

«Подумаешь, сгорели книги о падших ангелах или о каких-то там других ангелах. Еще напишут!»

— Завтра кто-нибудь сожжет половину Храма, а Аврелиан, наверное, только поморщиться, — сердито говорил Майкл. — Заметила, насколько ему плевать?

— Ага, — машинально ответила я, не желая поддерживать разговор и погружаясь в рутинную уборку.

Теперь понятно, откуда запах гари, вот только пожарище не походило на то, что обычно происходило на Земле. Магический огонь буквально ничего не оставил от содержимого седьмой секции. Кто-то спалил те книги, в которых хранилась ценная информация, не оставляя и клочка.

«Для кого же они настолько важны, что поджигатель не пожелал поделиться ни с кем информацией, уничтожая всю секцию?» — вдруг подумала я.

— Кто мог сделать такое? — спросила я Гавра, понимая теперь, что хлам, сваленный у стены — остатки книжных полок. Целой секции. Странно, что деревянные перегородки целы, когда от содержимого совершенно ничего не осталось.

— Явно тот, кто замышляет нечто плохое, — ответил мне Майкл, оттирая сажу, как обычный парень, которого вооружили тряпкой и ведром. Я даже уважением к нему прониклась.

— Считаешь, ректор Аврелиан сам это сделал? — зачем-то ляпнула я.

Ну, вдруг повезет, и я «нарою» на ректора провокационный материальчик и прижму к стене, требуя искру. Ему-то, как высшему, жить еще сотни лет, а я свой короткий век хранителя хочу провести с пользой. Пусть, пока не очень представляю, как стану помогать другим людям в каком-то там мире, но без искры меня вообще ждет Межмирье. Стать тенью после всего, что я узнала о Межмирье, мне совершенно не хотелось.

— Конечно, нет, — рассмеялся в ответ Майкл. — Но виноват, определенно, он. Ты хоть представляешь себе ценность этой секции? Книги выкрали архангелы из мертвых земель. Мои собратья рисковали своими жизнями, чтобы обогатить Храм семи ступеней знаниями, а Аврелиан допустил такое… — Майкл обвел взглядом разруху, царящую в седьмой секции. — И после этого он еще присылает сюда хранительницу, которая даже не знает, что у архангелов есть крылья. За что мне такое наказание?

Я демонстративно фыркнула и отвернулась от Майкла. Желание продолжить с ним общение и подружиться пропало начисто, а вместо этого я поклялась, что больше никогда не заговорю ни с одним архангелом, чтоб им всем на Олимпе до скончания века торчать.