Секретный пианист

ЭПИЛОГ

Жизнь в поместье продолжается своим чередом. Четыре раза в неделю я принимаю туристов, желающих осмотреть замок. Свободное время для моей маленькой Эльзы и Саши есть не всегда, в основном вечером. Все еще скучаю по Амалии. Мы часто вспоминаем о ней с теплотой в душе. Замечательная была женщина, редкая красавица и умница. Жаль, что она так и не успела рассказать до конца все тайные семейные истории, касающиеся нашего рода…

… В доме тихо. Наша малышка спит. Ухожу в свои мысли и чувствую, что меня тянет посмотреть на портрет Августины, который я, не без помощи Амалии, вывезла в Чехию и поместила на стене большого каминного зала. Спускаюсь на первый этаж, устраиваюсь в кресле напротив портрета, сосредотачиваюсь и вспоминаю, что баронесса обещала показать мне кабинет Мастера, но так и не успела. Мне захотелось посмотреть на него именно сейчас. После недолгих раздумий беру ключи и направляюсь в подвал замковой башни. Отпираю тяжелую дверь, вхожу внутрь. На полках стоят старинные книги. В ящике стола хранятся потрепанные стопки деловых бумаг, тщательно перевязанные лентами. Смахиваю пыль, сажусь на добротный дубовый стул и развязываю первую попавшуюся стопку. В ней оказываются ветхие бумажные счета, пожелтевшие от времени. Текст, написанный чернилами, выцвел и читается с большим трудом. Отправилась за лупой к секретарю.

— Франс, рассказывала ли тебе Амалия о документах Мастера, хранящихся у него в столе?

— Да, рассказывала. Я же был ее секретарем!

Не отстаю.

— Что именно она рассказывала?

— Баронесса упоминала о том, что в ящиках хранятся документы, не имеющие особой ценности.

— Тогда где хранятся документы, имеющие ценность?

— Вы знаете, что они хранятся в отделении доверенного банка. Другой информацией я не располагаю.

— Спасибо. Я пришла к тебе за лупой. Хочу прочитать старые счета. Мне интересно их содержание.

Франс пожимает плечами и со словами:

— Как угодно баронессе, подает мне старинный стеклянный инструмент и тут же утыкается в компьютер.

Властно произношу:

— Идем со мной, поможешь!

Вновь спускаюсь в подвал уже в сопровождении секретаря.

— Франс, тут есть еще другая потайная комната. Ты знаешь, где она находится?

— Нет. Баронесса Амалия мне не показывала.

— Хорошо. Давай поищем вдвоем. Попробуй сдвинуть книжный шкаф с места.

Секретарь осторожно поднажимает хилым плечиком на край шкафа. Он тяжело подается вперед и поворачивается внутрь стены. За ним открывается небольшой проход к следующей двери. Нетерпеливо пробую открыть ее. Ничего не получается. Дверь оказывается запертой на ключ.

— Пригласите сюда управляющего со всеми ключами от дома.

Франц уходит, а Марк появляется через несколько минут.

— Баронесса, вот связки с ключами.

— Открывайте. Мне необходимо войти сюда.

Марк моментально подбирает ключ, всовывает его в замок и с трудом открывает тяжелую массивную дверь. Электричества в этой комнате нет. Приходится зажигать старые свечи, воткнутые в подсвечниках по бокам.

Присматриваюсь. Вижу еще один шкаф с книгами и письменный стол. Выдвигаю нижний, самый большой ящик и нахожу пачку полуистлевшего рукописного текста. Читаю название, красиво начертанное на латыни: TRACTATYS.

Перелистываю рукопись. После двухсотой страницы запись прерывается, видимо, трактат не закончен. Чего боялся Мастер? Скорее всего, инквизиции. Он спрятал рукопись до лучших времен, но так и не дописал ее. Может, подарить ее национальной библиотеке? А что, это идея. Во всяком случае, ее сумеют правильно хранить, и она не испортится окончательно.

Выдвигаю следующий ящик… в нем стопка писем. Развязываю красную шелковую ленту. Сверху лежит письмо, адресованное баронессе Августине фон Венцель. С трудом: читаю текст, написанный на старинном немецком языке:

«Дорогая мама и родственники, — пишет ее сын Фердинанд, — мы добрались до Кенигсберга без приключений. Спасибо Всевышнему, в дороге ничего не произошло. Багаж и книга цела. Надеюсь, что твоя неожиданная болезнь больше не повторится, и скоро мы вновь увидим тебя…». Интересно, о какой книге идет речь? Следует прочитать другие письма.

Снова принимаюсь внимательно перебирать корреспонденцию, найденную в ящике.

Просидев за столом около получаса, замерзаю, беру ветхую стопку с собой, поднимаюсь в спальню и кладу на тумбочку. Посмотрю вместе с Сашей.

Включаю настольную лампу, сажусь в кресло будуара и продолжаю рассматривать бумаги: опять деловая переписка…

— Саша, тут письмо от какого-то барона, адресованное Августине. Фамилию отправителя уже и не разобрать… Читаю вслух: «уважаемая баронесса! Я коллекционирую старинные книги и хотел бы узнать, сохранились ли Каббала, когда-то принадлежащая Мастеру? Готов заплатить за нее очень большую сумму…». Вероятно, речь идет о той старинной Каббале, которую сожгли в камине Кенигсбергского особняка?

Муж просматривает каналы телевиденья и отзывается нехотя:

— Наверное. Можно я передачу про итальянскую мафию посмотрю?

— Саша, отвлекись на минутку! Я нашла еще один конверт с любопытным содержанием. Посмотри, в нем тонкий листок бумаги, похожий на современную кальку. На листке нарисовано дерево. На ветвях деревьев сидят странные существа. Внизу листа чья-то приписка от руки…

— Лерочка, я ничего в этом тексте не понимаю, и ни кто уже не поймет. Относись ко всему, что ты нашла, как к старинным реликвиям семьи.

Задумываюсь, беру дневник в руки и с ходу записываю появившиеся мысли: предок был главой тайной ложи. Сумел сколотить состояние, удачно выдать замуж дочь, изготовил два кольца, действительно хранящие род. Как общался Мастер со своими домашними? О чем они говорили, что обсуждали, как жили, как решали проблемы? Как давно это было! Увы, мы уже никогда не узнаем историю во всех подробностях.

Неужели старейшие техники, используемые масонами, работают до сих пор? Получается, что работают! Иначе бы я не получала информацию в медитациях и не встретила Сашу.

Связываю видения в медитациях воедино: жрец — пирамида — Соломон и Мария Магдалена — случай в Вестминстерском Аббатстве — старцы, лечившие меня — кладбище Кенигсберга — старинный особняк — женщина в парчовом платье… и ситуацию, произошедшую со мной в реальной жизни. Делаю вывод: через мое подсознание вселенная подает знаки, пытается объяснить, какого я рода и племени, и чем должна заниматься в жизни.

Мне вспоминается притча о Соломоне, рассказанная Эдуардом Казимировичем: Кольцо крутится на пальце… так крутится мир, и так же крутится судьба человека… Действительно, все возвращается на круги свои.

Говорят, что правда и мораль у всех разная, в зависимости от положения в обществе, интеллекта и воспитания. Лично от себя добавлю еще: в зависимости от генной памяти поколений. Со времен Римской империи смысл этих понятий остался тот же. У правителей своя правда, у воинов своя и у простых людей, тоже, своя.

За тысячу с лишним лет суть жизни, цели и желания еловечества, в целом, не изменилась. Мы ходим по замкнутому кругу. Что есть белое, что есть черное, что есть добро, что есть зло, что есть правда, а что нет… Что есть истина, золотая середина, к которой все должны стремиться? Я отлично понимаю, что люди живут в мире иллюзий, созданных ими самим и отвязаться от них очень сложно. Для этого необходимо разобраться в себе. Но понимает ситуацию лишь малая толика людей. Наше общее сознание еще не готово воспринимать информацию, которая может подтолкнуть человечество к переоценке ценностей и переключить его от приобретения материальных благ на духовное насыщение.

Интересно, в чем суть тайного учения масонов? Наверное, в приведении души человеческой к высоконравственному идеалу, чистоте и гармонии. Тогда почему церковь отвергает их, считает богоотступниками? Снова напрашивается мысль: у каждого своя правда… Вот если бы Мастер был жив! Он бы смог ответить на этот вопрос…

Моя девочка проснулась… заканчиваю писать, переключаюсь на повседневные дела и навсегда прощаюсь с дневниками. Я успела поведать ему все, что хотела.