Седьмой

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

За дверью их ждал непроглядный мрак, так что, прежде чем войти, Берсеню пришлось зажечь небольшой магический шар. Маг подбросил его вверх, и тот засиял, осветив небольшую комнату — шагов пятьдесят в длину и столько же в ширину.

Она выглядела еще более непритязательно, чем предыдущая. Голые каменные стены, пол, испещренный крупными, в ладонь, дырами, теряющийся во мраке потолок, дотянуться до которого шару-светильнику явно не хватало сил, и небольшая закрытая дверца в противоположной стене.

Впрочем, всеобщее внимание привлекло кое-что другое. Комната была усеяна человеческими останками. Десятки, если не сотни костей, изломанных и искрошенных, груды искореженных доспехов и разбитых щитов, мечей и копий.

Похоже, не один десяток искателей славы и богатств сложили здесь головы. Хотя многие тела истлели, попадались и свежие — в не тронутой тленом одежде и доспехах без единого пятнышка ржавчины.

В глаза бросалось отсутствие целых скелетов. Все черепа, все более-менее крупные кости были раздроблены и расколоты.

— Великие боги… — Ирица покачала головой. — Победители, похоже, были в бешенстве, если не поленились раздолбать палицами кости врагов.

— Не думаю, — качнул головой Воисвет. — По-моему, тут поработали какие-то крупные и очень голодные звери. Вот и косточки тщательно обглодали да вылизали, а потом размозжили, чтобы до костного мозга добраться.

— Не хотелось бы встретиться ни с теми, ни с другими, — пробормотал Горяй. — Может, поищем другой путь?

— У нас нет выбора, — тихо сказал Берсень. — Я проверил дверь, через которую мы пришли, — она заперта. И заперта наглухо.

Воисвет оглянулся назад. Двери сомкнулись настолько плотно, что не было видно даже щели. Как и каких-либо замочных скважин.

Булыга аккуратно попробовал створки рукой, приналег плечом, но дверь не шелохнулась.

— Бесполезно, — хмуро сказал богатырь. — Стоят не хуже крепостных ворот.

— Я бессилен, князь. — Маг виновато развел руками. — Заклятие на входе превыше моих сил.

— Понятно. Получается, нас загнали в эту комнату как коров на бойню. — Воисвет двинулся вперед. — Осталось только дождаться мясников.

За ним медленно потянулись остальные.

— Велена, это работа для тебя. — Князь кивнул на дверцу в конце комнаты. — Слава богам, я вижу замочную скважину.

Она пожала плечами и ускорила шаг. Следом заторопился и Булыга, вынудив князя скривиться точно от зубной боли. Зрелище богатыря, собачкой бегающего за бабой, производило на него угнетающее впечатление. Булыга размякал прямо на глазах, еще немного — и ему нельзя будет доверить спину.

— Может, ее забыли закрыть? — предположил Горяй и тут же осекся под свирепым взглядом Воисвета.

Велена бегло осмотрела замок, достала отмычки и после некоторого обследования обернулась.

— Совершенно незнакомый механизм, — сказала она, прикусив губу.

— Откроешь?

— Открыть можно все, было бы время.

— Вот времени-то у нас, похоже, и нет. — Воисвет в сотый раз огляделся. — А судя по здешнему затишью, у нас его совсем не осталось.

— Не пугай прежде времени, — отозвался Булыга. — Велена, дай-ка я приложусь.

— Не стоит, она железная, — возразила девушка, но богатырь мягко отодвинул ее и стал примеряться к двери. Он ощупал дверь, потолкал ее ладонями. Наконец шумно выдохнул воздух и с разбегу врезался в дверь. И тут же со стоном сполз на пол. К нему подскочила Велена, помогла подняться.

Воисвет наблюдал за ними с усмешкой. Всего несколько дней назад богатырь счел бы попытку помочь ему оскорблением.

— Велена, дверь, — напомнил князь. — Наша жизнь в твоих руках.

Девушка оторвалась от Булыги и склонилась над замочной скважиной.

— Я не знаю, сколько уйдет времени, — пробормотала она.

— Ты должна ее открыть, — сказал Воисвет, коснувшись плеча девушки. — И как можно быстрее.

— Да знаю я! — Она отмахнулась. — Не отвлекай!

Они стояли спиной к выходу, развернувшись полумесяцем. Запертая дверь была слишком мала, чтобы ожидать отсюда нападения, ибо только самоубийцы рискнут пробиваться через нее. Поэтому наиболее вероятным путем для врагов был тот, которым пришли и они. Если, конечно, в комнате не было тайных проходов.

Но опасность пришла откуда не ждали. Где-то за стенами загромыхал, загудел некий громадный механизм, занимавший, казалось, все пространство вокруг комнаты.

— Это еще что? — Воисвет крутнулся на месте. — Берсень!

Маг сидел на корточках, разглядывая пробитые в полу дырки.

— Кажется, я понимаю, — прошептал он.

— Что? Что ты понимаешь? Раздери тебя демоны! Не молчи! — заорал князь.

Но Берсень не ответил. Запрокинул голову — и магический шар тотчас вспорхнул еще выше. Воисвет поднял глаза, и его лицо окаменело. Потолок комнаты медленно опускался.

— Велена, как у тебя? — спросил Воисвет, не отрывая взгляда от потолка.

Девушка бросила мимолетный взгляд вверх и выругалась.

— Проклятие! Я могла бы догадаться! — воскликнула она. — Известный фокус!

— Не отвлекайся! — рявкнул князь. — Только ты можешь нас спасти!

— А ты не кричи на меня!!! — заорала в ответ Велена. — Я что, похожа на дуру?

Воисвет стиснул челюсти, но смолчал. У него будет еще время рассчитаться с дерзкой девчонкой. Потом, когда они выберутся из замка. Сейчас же на счету был каждый меч. И даже, выходит, каждая отмычка.

— Вот и посапывай себе в две дырки, — добавила более спокойно девушка. — Надоел уже пуще пареной репы.

Она замолчала, сосредоточившись на работе, и зал погрузился в тревожную тишину, нарушаемую лишь ровным механическим гулом. Потолок опускался на удивление бесшумно.

— Тихо идет, — заметил Горяй. — Кто-то все-таки смазывает эти железяки. Или это магия?

— Не знаю, — ответил маг. — Но я бы не стал создавать для этого заклятия. Все, что можно сделать обычным способом, нет смысла творить магией.

— Не скажи, тот вон маг, что с Рославом шел, магией жратву ведь доставал.

Берсень пожал плечами:

— Ну, если ему так нравилось… Я же придерживаюсь иных принципов.

— Понятно. Значит, не повезло нам с твоими принципами. Я бы вот не отказался перекусить наскоро.

Потолок опускался все ниже и ниже, медленно, но неотвратимо приближаясь к дверному косяку.

— Уж лучше бы ваши обещанные чудища, пробормотал Горяй. — Ненавижу ощущать собственное бессилие.

— Велена, — Ирица бросила на нее взгляд, — не могла бы ты побыстрее!

— Не трогай ее. — Берсень обнял Ирицу. — Вряд ли она жаждет здесь умереть.

— Смерть бывает разная, — прошептала девушка. — Я бы не хотела погибнуть вот так, под этой плитой.

— Даже вместе со мной? — Берсень улыбнулся. Ирица подарила ему долгий взгляд и молча уткнулась в грудь. Дежень, одним глазом приглядывавший за сестрой, вскинул брови. Никогда раньше он не видел ее такой сникшей. Да, ему нередко приходилось ее выручать, вытаскивать из самых разных передряг. Да, порой она едва могла шевельнуться от усталости и ран. Но чтобы вот так?!

Да и нелепо это выглядело! Обвешанная оружием, крепкая девица висла на худощавом и практически безоружном колдунишке, который и заклятия-то без ошибок связать не может!

Дежень вдруг ощутил подступающую ярость. И с огромным удивлением обнаружил, что испытывает к магу неприязнь. Или, может быть, даже ненависть?

Именно сейчас он осознал, что прежние времена прошли безвозвратно, что снова способен испытывать чувства. И первое чувство, в котором следовало признаться хотя бы самому себе, была глухая и совершенно необъяснимая ненависть к Берсеню.

Откуда и когда появилось это чувство, Дежень не знал, да и не хотел знать. Это было неважно.

Куда важнее было другое. Его размеренной и спокойной жизни пришел конец, и не имело значения, погибнут они здесь или нет. Судьба Деженя изменится в любом случае, так или иначе.

Берсень же стал именно тем, кто заставил Деженя осознать это с особенной ясностью.

Вольно или невольно, но маг оказался в перечне крайне неприятных для Деженя людей. Это был очень короткий перечень, люди в котором долго не задерживались, стремительно переходя в список врагов. Который, в свою очередь, практически всегда пустовал, ибо враги Деженя жили очень недолго.

Горяй отступил от двери, настороженно оглядываясь. Наткнувшись взглядом на Дару, сотник насупился. Девушка выглядела на удивление бодренько. Она стояла несколько поодаль и, как показалось Горяю, с некоторой иронией наблюдала за происходящим.

— Завидую твоей выдержке, — буркнул он. — Или у тебя голова железная?

Дара усмехнулась:

— Не понимаю, Горяй. Ты же воин, и не раз смотрел в лицо смерти, отчего же тебя так трясет?

— Потому что смерть в бою — это одно, а вот так, чтобы тебя как таракана, бр… — Сотника передернуло.

Взгляд его упал на дверь, и он изменился в лице. Потолок почти вплотную добрался до косяка.

— Дверь!!! — заорал он. — В какую сторону она открывается?

Сотник кинулся к выходу, расталкивая всех.

— Успокойся, — Булыга преградил ему путь, — она открывается наружу, так что всегда успеем выскочить.

Горяй на какое-то время стих, а затем его взгляд наткнулся на россыпь круглых отверстий на потолке.

— Успеем?! — заорал он. — Куда мы успеем?! На тот свет? Нас же сейчас на пики насадят! Или ты думаешь, эти дырки сделаны для облегчения нашего дыхания?

Булыга нахмурился:. — Остынь. Велена делает все что может.

— Ни черта она не делает! — орал Горяй. — А я не собираюсь валяться здесь раздавленным как орех! Или с пикой в заднице!

— А ты задницу-то держи поближе к стене, — посоветовала Ирица, на миг оторвавшись от Берсеня, глаза ее влажно блеснули.

— Заткнись, тварь! — Горяй потащил меч. — Или я убью тебя раньше, чем эта проклятая давилка!

Ирица дернулась, но Берсень удержал ее в объятиях, успокаивающе погладил по голове.

— Отстань от нее, Горяй. — В голосе мага прорезалась сталь. — И прекрати панику. Ты не один здесь.

— Это-то и плохо, — Горяй больше не кричал, но во взгляде по-прежнему плескалась злость. — Меньше всего я хотел бы погибнуть вместе с недоделанным колдуном и этой бешеной стервой.

— Заткнись! — рявкнул Воисвет. — Мы уже устали от тебя и от твоего длинного языка!

— И что же ты сделаешь?! — Горяй ухмыльнулся. — Может быть, убьешь?

— Молчать!

Горяй ухватился за меч, в глазах полыхала ярость и жажда убийства, но сделать ничего не успел. Его взгляд упал на Булыгу, и сотник окаменел.

Уперевшись спиной в стену, богатырь вскинул руки и, напрягая все свои немалые силы, пытался остановить потолок. Лицо его налилось кровью, плита несколько раз вздрогнула, запнулась, но в конце концов продолжила спуск.

После непродолжительной борьбы Булыга был вынужден склонить голову и принять плиту на плечи. Заскрежетали по камню булатные наплечники, загибаясь от неимоверной тяжести. По лицу богатыря ручьем заструился пот.

Потолок задрожал, завибрировал, где-то наверху натужно взвыл механизм, но с места плита больше не сдвинулась.

— Великие боги!

Горяй потрясенно отступил.

— Что там еще? — Велена оторвалась от работы, и в глазах ее сверкнул ужас, — Булыга!

Она бросилась было к нему, но Воисвет перехватил ее и грубо толкнул к двери.

— Помочь ему ты можешь только одним способом — открой дверь! — прикрикнул он.

Велена одарила его полным ненависти взглядом и вернулась к работе. Руки ее дрожали.

— Держись, Булыга! Миленький, держись. Осталось совсем немножко. Пожалуйста, только продержись!..

Больше никто не говорил. Всхлипывала Велена, ковыряясь в замочной скважине, тяжело дышал Булыга, над плитой что-то грохотало и рычало. Точно какой-то огромный и свирепый зверь бесновался наверху.

Стальной воротник богатыря согнулся, его острый край вонзился в шею, на пол закапала кровь. Горяй открыл было рот, но его остановил князь, приложил палец к губам и кивнул на Велену. Сотник часто-часто закивал.

— Есть! — взвизгнула наконец Велена.

Щелкнул замок, дверь отворилась. Повинуясь жесту князя, маг швырнул за дверь магический шар, следом скользнул Дежень с луком наготове. За порогом его встретил лишь пустынный коридор, в конце которого маячила дверь, и Дежень опустил лук.

— Все в порядке. — Он махнул рукой. — Давайте быстрee!

Первым выскочил Горяй, за ним Ирица и Берсень. Затем Дара. Воисвет бросил взгляд на Велену. Девушка стояла, прижавшись к Булыге, и бормотала что-то невнятное.

— Проклятье! Чего вы ждете?

Воисвет шагнул к ним. Грохот и скрежет наверху резко усилился.

— Булыга! — заорал князь, силясь перекричать шум. — Нам надо уходить! Бросай плиту!

Булыга, вынужденный стоять со склоненной головой, чуть шевельнулся и вновь застыл.

— Не могу, — едва слышно выдавил он. — Уходите.

— Нет! Булыга! — взвизгнула Велена, цепляясь за него. — Я не уйду без тебя!

— Убери ее, Воисвет! — прорычал богатырь. — Я больше не выдержу!

Воисвет ухватил девушку за плечи и попытался оттащить:

— Уходим, Велена. Ему уже не помочь.

— Убирайся!

Велена ударила князя в лицо. Воисвет отшатнулся, размазывая кровь, хлынувшую из разбитого носа. А девушка вновь прильнула к Булыге:

— Я не уйду без тебя! Воисвет, помоги мне вытащить его отсюда!

— Это невозможно! — заорал князь. — Дура! Его уже не спасти!

Велена полоснула по нему разъяренным взглядом:

— Ты, случайно, не брат Ветру?

— О чем ты?! — Князь не понял ее. — Нам надо уходить! Мы не можем ему ничем помочь!

— Ты предлагаешь оставить его умирать?!

— Он уже умирает! Уходим!

— Уходи, Велена! Я больше не могу держать, — прохрипел Булыга. — Ты должна уйти. Вспомни про меч…

— Пусть князь засунет его себе в задницу! Мне нужен не меч! Мне нужен ты, Булыга! Я люблю тебя! И никуда отсюда я не уйду!

— Что вы там застряли? — В дверь высунулся Горяй. Воисвет вновь коснулся ее, но девушка отшвырнула его руку с такой силой и злостью, что князь мгновенно понял, будь у нее в руке меч, ударила бы без раздумий!

— Убирайся отсюда! Спасай свою шкуру!

Наверху лязгнуло особенно громко, Воисвет инстинктивно пригнулся и чудом избежал ударивших сверху длинных пик.

За спиной пронзительно вскрикнула Велена, с грохотом пошел вниз потолок, и князь отчаянным прыжком метнулся к выходу. По сапогу чиркнуло стальное острие, вырвав изрядный клок, но князь был уже снаружи. Он с размаху захлопнул дверь и прислонился к ней спиной.

Сзади донесся омерзительный скрежет, и плита с грохотом опустилась.

Несколько минут князь стоял с закрытыми глазами, ощущая, как по лицу скатываются капельки пота. В голове царила пустота. Гибель Булыги и Велены ничуть не потрясла его и не расстроила. Смерть брата, смерть семьи, смерть Цветавы давно уже выжгли в душе пустыню.

И все-таки… Все-таки со смертью молодого богатыря что-то ушло из сердца князя. Он не знал толком, что это, и не хотел доискиваться. Но пустыня внутри него сделалась обширнее и безжизненнее.

Рядом послышались шаги и, открыв глаза, Воисвет наткнулся на Горяя.

— Где Булыга? — тихо спросил сотник, подступая к князю вплотную.

Воисвет спокойно выдержал взгляд Горяя.

— Ты что же это, Воисвет? Почему ты оставил там Булыгу?

— Уймись, сотник!

— Отойди с дороги! — Горяй попытался отодвинуть князя, но проще было убрать статую. — Ты что, не понимаешь? Булыга не мог погибнуть! Это же… Это же Булыга! Его нельзя просто взять и раздавить!

Воисвет окинул его ледяным взглядом: — Не дури, Горяй.

— Почему ты не вытащил его?

— Я ничего не мог сделать! — повысил голос князь. — Неужели это неясно? Плита уже почти раздавила его!

— А может, ты просто не захотел? Думаешь, я забыл про корчму? Думаешь, я забыл, как ты ненавидел его?

Сотник попытался сгрести князя за грудки, но Воисвет легко вывернулся и в свою очередь вцепился в кольчужный воротник Горяя.

— Ты сошел с ума, сотник. — Князь хорошенько встряхнул его. — О чем ты говоришь? О какой ненависти? Как я мог ненавидеть его? Булыга был единственный витязь среди вас. К тому же, в отличие от тебя, никогда не распускал сопли.

Воисвет с силой оттолкнул сотника. Горяй ударился об стену и сполз на пол. Удар ли привел его в чувство или что еще, но сотник больше не проронил ни слова. Он просто смотрел в глаза Воисвета, и смотрел до тех пор, пока князь не отвернулся.

— Отдыхаем, — распорядился князь.

Его взгляд наткнулся на магический шар, висевший над магом.

— Берсень, ты уверен, что эта штука не вымотает твои силы?

— Нет. Этот шар устроен по принципу…

— Не надо, Берсень, без подробностей, — отмахнулся Воисвет. — Не устанешь, и ладно. Отдыхай. Надеюсь, в этом закутке нас никто не побеспокоит.

— Не должно бы, — неуверенно откликнулся маг. — Это место, видимо, и предназначено для отдыха.

— Кощей поразительно заботлив, — процедил князь. — Опасается, чтобы мы не померли раньше времени? Но тогда, почему бы не накрыть нам стол? Это было бы кстати, с утра ничего не ели.

— Но, Воисвет… — На лице Берсеня появилась растерянность. — Но ведь это действительно странно.

— О чем ты?

— Ну ты же сам сказал, Кощей боится, чтобы мы не померли раньше. Но если это правда, а это действительно похоже на правду. Иначе зачем все? Зачем Огненный Страж? Зачем такие ловушки, из которых всегда есть выход, пусть даже не для всех? Зачем это ему?

Воисвет отмахнулся:

— Это неважно, Берсень. Так или иначе, наша цель остается неизменной.

— Нет, это важно. Зачем ему беречь наши жизни до поры до времени? Если мы поймем, почему он так поступает…

— Ну и что тогда? Что изменится? Ты вернешься обратно? Станешь опять бродяжничать?

Берсень молчал. Он и впрямь не знал, что даст им знание об истинном замысле. Но чутье подсказывало, что ответ на этот вопрос чрезвычайно важен.