Седой капитан. Роман

2. Спасение с воздуха

- «Люцифер»! - Воскликнул Мигель Хуанес. В отчаянии он отмахнулся руками, словно от страшного призрака.

- «Люцифер»! - Раздавалось вокруг в дикой суете и панике, охватившей стадо испуганных животных, в которое превратилась толпа в тюремном дворе.

С отчаянным криком, крайне перепуганные неожиданным появлением «Люцифера», люди, которые до сих пор чувствовали себя хозяевами положения, бросились к двери главного входа. Но дверь не открывалась. Люди стучали в нее кулаками, кричали, но дверь не поддавалась, как не нажали жандармы и охранники на рукоятки с обеих ее сторон. Дверь будто заклинило. Наверное, это было магнитное воздействие электрических приборов «Люцифера».

А серо-зеленый корпус огромной машины опускался все ниже, и непонятно было, какая необъяснимая сила держала его в воздухе. Вот он замер над эшафотом. Его толстые колеса лениво вращались, «Люцифер» висел в воздухе метрах в двух-трех от поверхности эшафота, не поддерживаемый ничем, не опираясь ни на что. И сквозь бешеные крики людей внизу, слышалось напряженное шипение какой-то большой машины, ровное и непрерывное, как будто откуда-то вырывалась под давлением мощная струя пара.

Высокий палач в маске давно уже потерял свой топор, соскочил с эшафота и бросился к толпе испуганных чиновников и жандармов, которые все еще пытались открыть тяжелые двери, ища выход из проклятого двора. Вслед за ним, подобрав до пояса длинную черную сутану, бежал падре, беспомощно размахивая ненужным крестом, один за другим скрылись помощники палача

На эшафоте остался один Педро Дорильо. Он не мог ничего понять, все это произошло так внезапно, так неожиданно. Широко раскрытыми глазами он смотрел на «Люцифер», который упал с неба как будто специально в последние минуты, последние секунды. Ведь еще мгновенье - и Педро Дорильо уже ничего не успел бы увидеть, ничего не смог бы услышать… Он почувствовал, как дрожит все его тело. Почему появился здесь «Люцифер», Педро Дорильо не думал; да разве он сейчас способен был вообще о чем-то думать? Он знал только одно: произошло удивительное чудо, смерть, которая была до сих пор неизбежной, отошла куда-то в сторону, он вновь свободно дышит, видит солнце, небо… слышит отчаянное вопли толпы внизу. Но это его не касается, потому что не может, просто не может уже быть чего-то страшнее того, что было с ним перед этим…

Красное, налитое кровью лицо Карло Кабанероса перекосилось, на нем появились какие-то серые пятна. Губы его прыгали, когда он, заикаясь и совсем уже не думая скрывать страха, быстро-быстро бормотал, дергая Мигеля Хуанеса за руку:

- Да откройте же… откройте эту проклятую дверь… скорей!.. Он сожжет нас здесь заживо…

Хуанес лихорадочно осматривался: не может же быть, чтобы отсюда, из этого каменного двора, который вдруг превратился в ловушку для всех, не было еще какого-нибудь выхода! И вдруг он почувствовал, как слабеет, становится вялым все его тело: Надежды нет… Он увидел, как суетится возле главного входа комендант тюрьмы, также пытаясь открыть дверь. Если и он не видит другого выхода, он, комендант тюрьмы, значит, надежды нет; нет спасения…

- Ой, он сейчас будут стрелять! Своими электрическими минами! - Вопил рядом с Мигелем Хуанесом тоненьким, странным для его плотного тела голоском прокурор. - Помогите! Помогите!

Но его никто не слушал. Под ногами ошалелых, охваченных паникой людей трещали и ломались брошенные корреспондентами фотоаппараты и лампы - «молнии», плющились украшенные золотом пышные фуражки полицейских, жандармов и чиновников. А сами эти люди, сошедшие с ума от ужаса, недавно такие важные и чванливые чиновники, жандармы и палач, с лица которого давно спала зловещая маска, его помощники, и католический падре, который потерял в суматохе свой большой черный крест, - все эти бледные людишки, больше похожие теперь на испуганное, озверелое стадо двуногих животных, толпились в самых дальних углах тюремного двора. Они отталкивали друг друга, пробивались куда-то, сами не зная куда, прижимались к каменным стенам, словно пытаясь вдавиться в них, искали выход, стучали в железные двери, которые упорно не открывались.

И вдруг стало тихо, так тихо, как будто у всех вдруг перехватило дыхание от безграничного страха. Сверху раздался насмешливый, холодный голос Седого Капитана, стократно усиленный репродуктором.

- Чего же вы так испугались, господа? Вы же были уверены, что уничтожите меня вместе с «Люцифером» при первом же моем появлении. И вдруг такая паника. Ай-ай, уважаемые господа, не намного же вас хватило! Боитесь? Да стойте вы, не суетитесь! Пока что я не собираюсь сделать с вами ничего плохого, слишком вы мелкие трусы. Но имейте в виду: если кто-нибудь из вас решится на какое-либо действие против меня или моих людей, пощады не будет! Вы в моих руках! Всем стоять на месте, господа!

Голос Седого капитана смолк. Люди во дворе замерли - каждый там, где оказался в эту минуту. И только сотни испуганных глаз впились в неподвижные очертания «Люцифера»: что хочет сделать Седой Капитан?

В боковой стенке «Люцифера» бесшумно открылась дверь. Одновременно с этим прямо на эшафот спустилась лестница.

По ней легко сбежали вниз два человека в синих комбинезонах. Один из них моментально оказался возле плахи, где стоял ошеломленный всем, происходящим вокруг него, Педро Дорильо, и громко крикнул:

- Педро! Старый мой друг!

Дорильо вздрогнул. Этот голос… знакомый голос Валенто Клаудо!.. Да это же он сам… Нет, это было уже слишком, все вокруг прыгало и смешивалось, вырастало и уменьшалось, как в калейдоскопе, или странном фантастическом фильме, где нельзя было понять, что к чему и откуда берется. Нервы Педро Дорильо не выдержали, он пошатнулся, как человек, который теряет равновесие, пошатнулся почти теряя сознание.

Но его подхватили крепкие дружеские руки. И вот Педро Дорильо уже обнимал своего приятеля и сбивчиво, волнуясь, чувствуя, как увлажняются глаза, говорил:

- Валенто, мне кажется… кажется, что все это только странный сон… откуда?.. Откуда ты появился?.. так неожиданно, ведь это был уже конец… и я думал… думал, что… ну, еще минута… Валенто, друг!

Поддерживая Дорильо, Валенто Клаудо шел с ним к «Люциферу», к лестнице. Крепкий, мужественный Педро, который еще несколько минут назад бросил смелый вызов палачам и, гордо выпрямившись, презрительно смотрел на них с эшафота, такой несгибаемый и твердый, - теперь словно потерял всю свою силу, тяжело переступал с ноги на ногу, как больной. Видимо, всю свою силу, всю выдержку вложил он в те минуты, когда приближался неизбежный конец, чтобы выстоять, не сдаться. И теперь наступила бурная реакция, слабость, которая пришла на смену нервному напряжению.

- Мне даже стыдно, Валенто, - вяло говорил он, - я вдруг стал таким слабым… но до сих пор я держался хорошо, Валенто, уверяю тебя! А вот сейчас… ты как с неба…

- А разве не с неба? - Весело отозвался Валенто Клаудо. - Конечно, с самого неба, Педро. И с подарком для тебя, друг. Да еще с каким! О, этот подарок ждет тебя там, внутри, - указал он рукой на «Люцифер». - Держись, друг! Ведь ты не хочешь, чтобы твоя дочь увидела тебя слабым, а?

- Марта! - Воскликнул радостно Педро Дорильо. - Марта!

Он почувствовал, как снова прилила сила в его руки, как окрепли вдруг ноги - и все тело, только что слабое и хилое, налилось новой энергией, которая пришла неизвестно откуда. Он вырвался из рук Валенто Клаудо, потому что разве нужна была ему сейчас чья-нибудь помощь, если поблизости ждала его встреча с любимой дочерью? - И, прыгая сразу через несколько ступенек, как безудержный в своем пылу юноша, вбежал в дверь «Люцифера».

- Марта! Доченька! Марта! - Кричал Педро Дорильо.

Откуда-то изнутри он услышал звонкий, взволнованный девичий голос:

- Папа! Наконец-то!

Люди в синих комбинезонах также исчезали вслед за Педро Дорильо в распахнутой двери огромной машины, загадочного «Люцифера», который все еще висел в воздухе неподвижной громадой, не касаясь земли, словно не желая испачкаться об эту мерзкую, оскверненную фалангистами, жандармами и полицейскими землю…

Молча, затаив дыхание, прижимаясь друг к другу, боясь шевельнуться, следили за всем этим чиновники и жандармы снизу. Возможно, все еще обойдется, возможно, и в самом деле ужасный Седой Капитан в этот раз не применит своего смертоносного оружия, они уцелеют, спасутся из этой каменной мышеловки?..

Мигель Хуанес стоял вместе с другими, рядом с Карло Кабанеросом, который тяжело, прерывисто дышал. Раз или два начальник полиции что-то шептал Хуанесу, но тот ничего не слышал. С тех пор, как панику толпы сменила парализующая неподвижность, Мигель Хуанес почувствовал, что к нему возвращается сознание, возвращается способность думать, размышлять. Кажется Седой Капитан, действительно, по неизвестным причинам решил помиловать тех, кто был в тюремном дворе. То ли на него так повлиял успех его появления здесь, то ли что-то еще, неизвестно. Ясно одно, что он не знал об устроенной ему в Кодуранце западне, иначе он обязательно отомстил бы. А если Эрнан Рамиро не знал о ловушке, почему тогда он не явился раньше, почему он выбрал на этот раз такой способ упасть прямо с неба? Кто знает… Но он все-таки появился, прилетел сюда… и тем самым избежал опасности от всех орудий и засад, которые были приготовлены вокруг Сан-Сальвадора. Ему все время везет! Прилетел, прилетел, как на крыльях…

Только этого не хватало! На нет свелись все хитроумные приготовления… но, кто же мог предположить такую возможность, кто предугадал бы, что машина Седого Капитана способна еще и летать по воздуху?..

Так же, как он отвесно спускался, так же «Люцифер», наверное, и поднимется в чистое небо. Как? А черт его знает как! И ничто его не остановит, как не остановило и тогда, когда он летел сюда. Поэтому и наблюдательные посты ничего не сообщили. Теперь понятно, ведь они следили за дорогами, за улицами Кодуранцы, за тем, что происходило на земной поверхности, а не в небе. Может кто-то и видел «Люцифера» в полете, но, наверное, и подумать не мог, что это летит удивительная машина Седого Капитана, а не какой-нибудь обычный самолет или дирижабль, наконец. Э, да что теперь думать об этом! Все равно дела уже не поправишь, по крайней мере в этих условиях.

И еще одна мысль пронзила мозг Мигеля Хуанеса: вот где скрывалась загадка таинственного письма, которое так неожиданно появилось, словно из воздуха, в кабинете начальника полиции! Да, да, теперь все складывалось! И если бы он сам, знаменитый детектив Мигель Хуанес, хорошо подумал, он бы додумался до всего еще тогда. Действительно: он слышал за окном странное шипение, но не связал его с таким же шипением, которое поразило его впервые, в лесу Фонтиверос, когда он приблизился к «Люциферу» на лесной опушке. Это своеобразное шипение, словно из парового котла, у которого лопнула какая-то труба, свидетельствовало о действии механизмов, двигателей «Люцифера». Поэтому и тогда, когда появилось таинственное письмо, легко можно было догадаться, что его бросили в окно кабинета начальника полиции с «Люцифера», который летел над столицей, прячась в ночной темноте. Все очень просто, когда знаешь, в чем дело…

Когда знаешь, в чем дело… Конечно, если бы знали раньше о способности «Люцифера» летать, то можно было бы совсем иначе подготовиться. Не тратить силы на все эти уличные засады и баррикады, а собрать близ Сан-Сальвадора хорошие зенитные орудия и встретить Седого Капитана по-настоящему. Если бы знали…

А теперь, что можно сделать сейчас? Применить ручные гранаты из пластмассы? Вполне возможно, это могло бы дать эффект. А впрочем, подходящий момент давно прошел, сейчас Седой Капитан хозяин положения. Выражаясь образно, он держит под прицелом весь этот тюремный двор со всеми, кто здесь находится. Если бы удалось открыть эту проклятую автоматическую дверь, вот тогда под защитой крепких каменных стен тюрьмы пригодились бы и ручные гранаты. Но Седой Капитан, видимо, намагнитил двери и замки. И если он бросит сюда, в эту мышеловку, электрический снаряд, тогда… Э, не стоит об этом думать!

Так лихорадочно рассуждал Мигель Хуанес, перебирая в голове все варианты, взвешивая их, отвергая один за другим, пока не исчерпал все.

Совсем другое направление имели мысли у его помощника Хосе Фрэнко. Сказать правду, сначала и он испугался не меньше других. И ни о чем не думал, а делал то же самое, что и все. Собственноручно Хосе Фрэнко пытался как-либо открыть железную дверь главного входа, прикладывая к этому всю силу своих длинных мускулистых, хоть внешне и неуклюжих рук. Эти попытки, конечно же, ничего не дали и не могли дать: к чести Хосе Фрэнко следует отнести то, что он одним из первых понял их безнадежность и, выругавшись, отступился от дверей.

Сейчас же у него мелькнула мысль: а что, если подорвать эту проклятую дверь ручной гранатой? Ведь у него на его поясе до сих пор висели целых две пластмассовые гранаты, из тех новых, предназначенных для преодоления электромагнитного защиты «Люцифера». Но где там, к двери нельзя было приступиться, не то чтобы взорвать их. А уговорить ошалевшее стадо сошедших с ума жандармов и чиновников о таком не возможно было и думать, кто же из них был сейчас способен прислушаться даже к самым убедительным словам?..

Хосе Фрэнко нашел себе место в углу двора и оттуда наблюдал за тем, что происходило. Он видел, как Валенто Клаудо помогал Педро Дорильо дойти до двери «Люцифера», видел, что носовая часть машины висит над самым эшафотом. Эшафот… каменный эшафот… если бы оказаться с обратной стороны, прижаться к нему… там было бы вполне безопасно, даже если бы Седой Капитан применил свое оружие! И как только никто не додумался до этого, ведь там по сути самое безопасное место для ловкого человека? Не перебежать ли туда, пока никто другой этого не сделал?..

Хосе Фрэнко прикинул на глаз расстояние, которое отделяло его от намеченного места. Оглянулся на соседей… все взгляды были направлены на «Люцифер»…

Последний из команды машины скрылся внутри. Дверь в огромном серо-зеленом корпусе будто сама втянула в себя лестницу и закрылась. Почти сразу усилилось шипение, которое доносилось откуда-то из нижней части «Люцифера». И оттуда вырвался горячий порыв ветра, который упругой волной прокатился во все стороны, поднимая с земли пыль и бросая ее в лицо и глаза людей, смотревших на «Люцифер».

Серо-зеленая продолговатая машина качнулась и медленно начала подниматься прямо вверх, как воздушный шар, который постепенно отпускали. Вот просвет между колесами «Люцифера» и поверхностью увеличился до двух метров… до двух с половиной…

- Остановите его! Остановите! - Хрипло крикнул Карло Кабанерос, хватая Мигеля Хуанеса за руку. Голос его сорвался от пугливого возбуждения. Что такое? Кого остановить? Не с ума ли сошел начальник полиции, приказывая остановить «Люцифер»?..

Нет, не о машине Седого Капитана кричал Карло Кабанерос. Его дрожащая рука указывала на другое. Теперь Хуанес, увидел.

Из противоположного угла двора выбежал Хосе Фрэнко. Он направлялся к эшафоту. В руке он держал одну из своих пластмассовых гранат и на ходу замахивался ею вверх. Он хочет бросить гранату? В «Люцифер»? Несмотря на угрожающее предупреждение Седого капитана?..

Со всех сторон раздались возбужденные предостерегающие крики:

- Стой!

- Остановите его!

- Он погубит нас всех!

Но Хосе Фрэнко не слышал ничего. Он решил бросить свою гранату и приблизился с ней к «Люциферу», пользуясь тем, что из окон машины его уже нельзя было увидеть.

Что случилось с помощником Мигеля Хуанеса? Неожиданное проявление смелости и отваги? Внезапное решения пожертвовать собой для того, чтобы уничтожить, наконец, «Люцифер»?

Ни то и ни другое.

Хосе Фрэнко рассуждал просто, на это его натолкнули мысли о безопасном месте за эшафотом. Если он сможет бросить гранату снизу в носовую часть «Люцифера», то она, скорее всего, значительно повредит машин, возможно, даже, ее управление. Бросив гранату, он упадет за каменный эшафот. Пусть тогда Седой Капитан применяет свое оружие. Ему, Хосе Фрэнко, оно будет не страшно, он будет лежать за каменным укрытием, как в надежной тени. А что произойдет с другими во дворе, безразлично. Пусть погибнут, черт их побери, все эти начальники. Он, Хосе Фрэнко, останется в живых, это наверняка. И тогда уже его, а не кого-то другого щедро наградит каудильо!

- Стой!

- Остановись, Фрэнко!

- Стой !

Поздно! Широко размахнувшись, Хосе Фрэнко бросил свою пластмассовую гранату вверх, прямо под передние колеса «Люцифера», который успел подняться лишь на три-три с половиной метра. Пока граната летела вверх, Хосе Фрэнко прыгнул в сторону, ища защиты за эшафотом. И вдруг он обомлел. Ошибка, случилась страшная ошибка!

С другой стороны эшафота, где он рассчитывал спрятаться за отвесной каменной стеной, была вторая лестница, которую он не увидел с противоположного конца двора. Места для того, чтобы спрятаться, не было!

С пронзительным, отчаянным визгом Хосе Фрэнко бросился назад, ничего уже не соображая от внезапно напавшего животного страха. Он не видел, как брошенная им граната пролетела у самых колес машины, перевернулась в воздухе… Отбросит ли ее электромагнитная защита «Люцифера», как отбрасывала перед этим другие гранаты и пули?..

Нет!

Громкий взрыв потряс воздух. Из-под передних колес «Люцифера» вырвалось пламя и черный дым. Что-то просвистело в воздухе. Еще, еще…

Раздался стон. Хосе Фрэнко лежал на земле с разбитой головой, большой кусок оторванной взрывом обшивки машины догнал его и врезался в череп.

Другие куски летели в разные стороны. Кто-то возле Мигеля Хуанеса упал, крича:

- Убили! Убили!

Может, это был Карло Кабанерос? Хуанес не знал, оглядываться не было времени.

Мигель Хуанес видел, как огромный корпус «Люцифера» резко вздрогнул, будто кто-то подтолкнул его снизу. На блестящей поверхности между передними колесами появилась большая темная дыра, с краев которой свисали рваные куски обшивки. Оттуда показалось облачко серого дыма, и блеснули яркие голубые искры, как при коротком замыкании проводов.

«Люцифер» замер. Передняя его часть опустилась ниже задней, будто раненая, бессильная. Громкое шипение усилилось. «Люцифер» подрагивал. Из темной дыры между колесами появлялись одно за другим облака дыма, пронизанные искрами. Потом, отдельные искры слились в голубое пламя, ослепительное и жаркое, которое вырывалось из пробоины.

Вдруг «Люцифер» резко поднялся вверх, будто прыгнул сразу на несколько метров. И опять замер. Может он потерял управление, стал беспомощным?..

Нет, «Люцифер» начал вновь медленно подниматься. И одновременно он медленно разворачивался, нацеливая нос в сторону охваченной возобновившейся паникой человеческой толпы на тюремном дворе. Правда, это были не такие уверенные и четкие движения, как раньше, корпус машины все еще вздрагивал, ему было тяжело, как раненые человеку. Но «Люцифер», всем корпусом настойчиво поворачивался так, чтобы передняя часть его смотрела прямо на толпу во дворе.

И тогда раздался громкий голос Седого Капитана. Он был совсем не такой, как прежде. Несдерживаемое раздражение, гнев и ярость звенели в угрожающем голосе.

- Вы осмелились повредить мой «Люцифер»? Несмотря на мое предупреждение? Ладно! Вы навлекли на себя смерть. Готовьтесь встретить ее!